Kitabı oku: «Фуршет с трагическим финалом», sayfa 2

Привлеченные этим возгласом, к ним подошли милиционеры и охранники, а также всклокоченный директор пансионата.

Глава 2

В зале разрасталась невообразимая суматоха, со всех сторон сбегались люди: участники конференции, персонал пансионата, администрация… Суета сопровождалась криками, визгами, оханьем и беспорядочной беготней. Но весь этот хаос постепенно обретал черты конструктивности и разума.

Директор пансионата выхватил у вопящего Котова мобильный телефон и дрожащими пальцами набирал номер милиции и «Скорой помощи». К Котову подошла местная врачиха, полная женщина с высокой шишкой из светлых волос и торопливо увела его к себе в кабинет.

– Меня ранили, ранили! – чуть не плача, повторял Евгений.

Женщина что-то говорила ему, мягко, но решительно освобождая плечо Евгения.

– Скажите, я не умру от потери крови? – встревоженно вопрошал Котов.

– Нет-нет, – невольно усмехнувшись, успокоила его врач. – Ничего страшного, сейчас сделаем перевязку, и через несколько дней будете в полной форме. Только избегайте физических нагрузок.

– Боже мой! – ахнул Котов, который успешно избегал физических нагрузок уже в течение нескольких лет.

Она смазала рану, перевязала ее и, вручив Евгению пузырек какого-то лекарства, сказала:

– Мне нужно вернуться туда…

– Конечно, конечно, – закивал Котов. – А у меня не будет заражения крови?

– Нет. И вообще радуйтесь, что легко отделались. Если бы пуля прошла чуть левее, вам бы уже и заражение крови не грозило.

От осознания, какой опасности он избежал, Котов чуть было не впал в кому, но постарался взять себя в руки и даже пошел за врачом обратно в зал. Однако заходить туда он поостерегся и замешкался у двери, лишь осторожно заглядывая в зал.

Там уже хлопотали врачи из бригады «Скорой помощи», расхаживали нахмурившиеся оперативники, начальник группы о чем-то разговаривал с растерянным и подавленным директором пансионата. Тот беспрестанно вытирал высокий лоб платком, качал головой и что-то говорил, показывая рукой то на тела, то на окно, то на Виталия Романовича Парамонова, сидевшего в углу. Потом он обвел зал глазами, заметил стоявшего в дверях Котова и указал на него. Евгений увидел, как один из милиционеров направился к Парамонову, а другой – в его сторону.

– Старший лейтенант Козырев, – представился он. – Вы свидетель происшествия?

– Я? – растерянно переспросил Котов. – Но я скорее жертва… Я пострадавший, понимаете? Вот, меня ранили! – Он чуть ли не с гордостью показал забинтованное плечо.

– Ваши документы, – с поразительным равнодушием отнесшись к травме Евгения, проговорил лейтенант.

– Пожалуйста, – Котов достал из кармана паспорт и добавил: – Моя фамилия Котов, я известный бизнесмен, наверное, слышали?

– Нет, – все с тем же возмутительным безразличием ответил лейтенант, открывая паспорт.

– Ну, конечно, – притворно вздохнул Котов, – я больше известен в Москве. Провинция, знаете ли, всегда отставала от столицы в плане информированности.

Лейтенант ничего не ответил на это, а попросил Котова отойти в сторону и рассказать, как все произошло. Котов, волнуясь и стараясь обставить все так, чтобы самому выглядеть на высоте, принялся рассказывать. Лейтенант периодически что-то записывал в блокнот.

Краем глаза Котов видел, как допрашивают Парамонова. Тот держался холодно и надменно. Котов попытался было принять ту же манеру, но непробиваемый летенант никак не реагировал, и Евгений прекратил тратить моральные силы еще и на это.

Потом к нему не раз подходили, задавали одни и те же вопросы, так что часа через два у Евгения уже голова шла кругом. Наконец тела убитых были увезены, место происшествия тщательно осмотрено, результаты запротоколированы, и менты вместе со «Скорой» уехали.

Котов почувствовал, что ему просто необходимо прилечь, он ощущал полный упадок сил. «К тому же и врач велела беречь плечо, – напомнил он сам себе. – Нужно заботиться о своем здоровье, ведь это самое главное! Не пить, не курить и вообще вести здоровый образ жизни!»

Вспомнив, сколько раз он сам губил свое здоровье, а сегодня совершенно случайно избежал смерти, Евгений ужаснулся. Он заметил стоявшую на столике полную рюмку, подтянул ее к себе и залпом выпил.

«Для успокоения, только чисто для успокоения! – убеждал он себя. – Мне же нужно беречь нервы. Все болезни от нервов!»

После рюмки Евгений расчувствовался, ощутил себя совсем одиноким и заброшенным, ведь его как-никак ранили, а никто не обратил на это должного внимания, словно то, что случилось с ним – обычная история! Вместо покоя и внимания подвергли какому-то унизительному допросу! Безобразие! Черствые, бездушные люди!

Тут Евгений вспомнил о жене и решил срочно позвонить ей, чтобы получить хотя бы по телефону то, в чем так остро нуждался. Он быстро прошел в приготовленный для него номер, достал мобильный телефон и вскоре услышал ровный голос Ларисы.

– Алло?

– Лара! – произнес Евгений дрогнувшим голосом. – Это я… Женя.

– Я поняла, – ответил Лариса чуть удивленно. – Ты что так поздно?

– Ларочка, со мной тут такое приключилось! – прохныкал Котов. – Просто кошмар! Представляешь, после заседания, прямо посреди фуршета в зале началась стрельба!

– Господи! – воскликнула Лариса. – Разборки, что ли, какие? Там же вроде солидные люди собрались…

– Это не разборки, а вообще черт знает что! Стреляли из окна, в итоге два трупа! А мой мог бы стать третьим! – трагическим тоном добавил он.

– Ты был рядом? – Волнение в голосе Ларисы усилилось.

– Да буквально в полуметре! Я просто чудом остался жив, просто очень ловко успел увернуться! – слукавил он. – Тем не менее меня ранили!

– Господи! – повторила Лариса. – Ты в больнице?

– Нет, у себя в номере, в пансионате. К счастью, рана неопасная, но необходим полнейший покой. Я немного пришел в себя и вот звоню тебе…

– Тебя врач смотрел?

– Конечно, сделал перевязку, велел лежать и отдыхать…

– Ну, слава богу, – облегченно вздохнула Лариса. – Так лежи и отдыхай. Завтра заключительный день конференции, ты останешься? Или конференция теперь отменяется?

– Естественно, останусь, – вздохнул в ответ Котов. – Работа же прежде всего!

– Приедешь завтра?

– Да, – сказал Котов, но, спохватившись, на всякий случай добавил: – Хотя возможно, что и нет. Сама понимаешь, после того, что случилось, меня могут пригласить дать какие-то показания… Ах, Лара, ты же знаешь нашу милицию! Мало ли что им взбредет в голову! Они сегодня мне вымотали все нервы…

– Понятно, – в голосе Ларисы появились насмешливые нотки – она хорошо знала своего мужа. – В общем, раз ничего страшного с тобой нет, ложись спать. И очень тебя прошу, не пей и не вляпайся ни в какую историю! Сегодня спишь, завтра – только дела и вечером сразу домой. Понял?

– Понял, – ответил Евгений.

Он хотел еще поговорить, в красках и со всеми подробностями рассказать, что ему пришлось пережить во время обстрела и как после этого ему еще трепали нервы менты, но Лариса повесила трубку. Котов ощутил себя настолько несправедливо обиженным, что просто не мог находиться один в номере. Ему срочно нужно было поделиться с кем-то своими переживаниями.

Он вышел из номера и спустился вниз. Зал, где произошла трагедия, был закрыт – персонал наводил там порядок. Для постояльцев был выделен малый зал, в левом крыле пансионата. Евгений прошел туда.

В зале стояла неимоверная духота. Народу было немного, большинство предпочло запереться у себя в номерах. Присутствующие же разбились на малочисленные группки и выглядели довольно удрученными. Не было ни музыки, ни шумных разговоров. В основном обсуждалось трагическое происшествие. Котов хотел было присоединиться к одной из компаний и рассказать о случившемся со своей колокольни, но те почему-то упорно не хотели видеть в нем великомученика, все жалели погибших, и Евгений быстро потерял к компании интерес.

Он послонялся по залу, и вдруг взгляд его упал на одиноко сидевшего в стороне Виталия Парамонова. Евгений поспешил к нему, обрадовавшись, что нашел единомышленника.

Перед Виталием стояла наполовину полная бутылка джина, и это обстоятельство во многом определило выбор Котова.

– Привет, – небрежно бросил он, подсаживаясь к Парамонову. – Ну и вечерок сегодня, а?

Парамонов неопределенно кивнул и налил Котову джина. Оба выпили, не чокаясь, после чего Котов, закусывая маслиной, спросил:

– Ну как ты?

– Да! – махнул рукой Парамонов. – Все нервы вымотали эти козлы!

– Ох, а мне как вымотали! – тут же подхватил Котов. – До чего бесчувственные люди! Видят, в каком мы состоянии, и лезут с дурацкими вопросами.

– Мы-то что можем знать? – поддержал его Парамонов. – Самих чуть не ухлопали!

– Слушай… – Евгений приблизился к Виталию. – Ты как думаешь… Может быть, это на нас было рассчитано?

– В смысле? – не понял Парамонов.

– Ну, может, это нас… всех хотели? В смысле, и тебя, и меня? Мы же случайно живы остались?

– Ты что же, думаешь, что всех четверых грохнуть хотели? – нахмурился Парамонов.

– Так получается!

– Вообще-то, – оглянувшись по сторонам, понизил голос Виталий, – я думаю, что это меня грохнуть хотели! Если б я не увернулся, то точно бы лежал сейчас в морге…

– А я? – удивился Котов.

– Да ты-то кому нужен! – отмахнулся Парамонов.

Котова сильно задело такое пренебрежение к его персоне. Парамонов, заметив его унылое выражение лица, усмехнулся:

– Вот чудак человек! Тебе радоваться надо, а ты киснешь!

И тут же, посерьезнев, продолжил:

– Сам посуди – мое-то положение гораздо хуже! Сам понимаешь, кому мешаю. И теперь жить как на вулкане…

Несмотря на то что алкоголь уже оказывал на него свое воздействие, Котов не утратил способности рассуждать здраво. Вдумавшись в слова Виталия и оценив положение, в котором он оказался, Евгений похолодел. Он понимал, что жизни чиновника, конечно, угрожает куда большая опасность, чем его, Евгения, жизни, и ему стало не по себе. Желая как-то подбодрить Парамонова, Евгений предложил:

– Давай-ка лучше выпьем!

– Давай, – наполняя рюмки, кивнул Парамонов и, не дожидаясь Евгения, выпил первым.

Тут только Котов заметил, что чиновник уже порядком набрался. Взгляд его был унылым и замутненным: слова он произносил не очень четко. При мысли о том, что он может лишиться единственного нормального собеседника, Евгений почувствовал легкую тревогу. Нужно было во что бы то ни стало спасти общение.

– А давай-ка еще выпьем, – торопливо проговорил Котов, демонстрируя железную логику, и тут же, словно оправдываясь, добавил:

– А то нервы ни к черту. К тому же жарко, душно…

– Это верно, – расстегивая ворот дорогой небесно-голубой рубашки, согласился Парамонов. – Наливай!

Евгению можно было этого и не говорить, потому что он уже наполнил рюмки.

– Давай за то, чтобы никакая ерунда не отвлекала нормального человека от важных дел! – с пафосом произнес Евгений, высоко поднимая рюмку.

Парамонов ограничился кивком, быстро выпил и вытер рот, а затем и вспотевший лоб платком. После этого он посмотрел на Евгения с каким-то неожиданным любопытством.

– А что же жена-то твоя не приехала? – спросил он. – Она же тоже бизнесом занята, как я помню…

– Что? Жена? Даа-а! – Котов махнул рукой. – Ей все это, понимаешь ли, неинтересно! Так и заявила! И вообще, она в последнее время стала какая-то… скучная.

Евгений обрадовался возможности излить наболевшее случайно возникшему благодарному собеседнику и принялся описывать поведение Ларисы в последнее время.

– Ничем не проймешь! – сокрушенно качая головой, цокал языком Евгений. – Один криминал на уме! Постоянно во что-то вляпывается! Вляпывается и вляпывается! А я страдаю!

– А ты-то при чем? – скосил на него недоуменный взгляд Парамонов.

– А как же? А где забота мужу, семье? Где внимание, тепло и ласка? – Котов говорил вдохновенно, словно актер МХАТа на премьере. – Сутками дома не бывает, я уж и забывать стал, как она выглядит!

Котов, увлекшись описанием личной трагедии, совершенно не замечал, как он преувеличивает, а главное, ругая соринку в чужом глазу, совсем забыл о бревне в собственном – за последние два месяца он ночевал в месте, которое называл домом, не более пяти раз, о том, как учится дочь Настя, знал только по рассказам Ларисы, а как идут дела у самой Ларисы, и вовсе понятия не имел, поскольку времени на столь пустяковые разговоры не находил.

– …А сегодня, представляешь, – жаловался Котов, найдя свободные уши, – звоню ей домой, хочу рассказать о том, что здесь произошло, а она? – Евгений вопросительно посмотрел на Парамонова.

– А она? – заинтересовался Виталий.

– А она одно – «ложись спать!» До чего равнодушная женщина! К родному мужу такое холодное безразличие! – Котов всплеснул руками, словно старая бабка. – Все-таки в меня не каждый день стреляют… А если это покушение? Вот если бы на кого-то из людей посторонних было покушение, она бы моментом помчалась расследовать! А на меня плевать! Конечно, чего там, муж какой-то!

Котов с удовольствием смаковал удачную тему, склоняя жену на разные лады, но Парамонов вдруг перебил его:

– Да-да, она же у тебя вроде расследованиями занимается… Я слышал об этом. И говорят, довольно успешно, а?

– Успешно? О, еще как! Знаешь, сколько преступлений раскрыла? – Если бы Котова видела сейчас Лариса, она бы подумала, что в Евгении пропал великий артист. – Сейчас все дела и не вспомнить… Ну, словом, все, за какие ни бралась – все раскрывала! Менты ничего сделать не могли, ФСБ даже, – приврал Котов, – а она – мухой! Ну, до чего умная женщина, порой просто удивляться приходится! Посидит, подумает, и – готово! Можно с поличным брать. И главное, денег не берет за свои услуги. Все ради людей. Таких женщин еще поискать!

Непоследовательный Котов уже забыл, как пару минут назад поливал Ларису грязью, и теперь отчаянно хвастался, расточая жене дифирамбы, словно ее заслуги принадлежали и ему.

– Я даже помогал ей несколько раз, – важно разглагольствовал он, – все-таки женщина, душа болит, мало ли что может случиться…

– Слушай… – Парамонов, посерьезнев, сжал локоть Евгения, – вот бы она этим делом занялась, а? Если такая поднаторевшая. В ментов-то я давно не верю, знаю, как они работают. Сейчас всех на уши поднимут, видимость работы создадут, потом расскажут, какие чудеса сыска проявили, а в итоге засадят кого-нибудь левого или пристрелят, да на него и спишут все!

– Это верно, – кивнул со вздохом Евгений, бросив взгляд на опустевшую бутылку.

Он ощутил, как весь вспотел, рассказывая разного рода небылицы о Ларисе. Потом задумался. Что, если и впрямь попросить Ларису расследовать это дело? Не может же она отказать, если речь идет о безопасности ее мужа. Но Лариса может возразить, что Котов тут ни при чем, просто случайно попал в эпицентр событий. С другой стороны, об этом просит сам Парамонов, человек, который мог бы быть очень полезен Евгению. Если Лариса действительно выяснит, кто стоит за всей этой кутерьмой, можно рассчитывать на щедрое вознаграждение со стороны Виталия. Ведь именно об этом размышлял сегодня Евгений, о том, как бы найти подход к влиятельному чиновнику, а тут судьба сама плывет в руки. Подумать только, сам Парамонов будет ему обязан. Нет, этот шанс упускать нельзя. Ларису непременно нужно убедить взяться за это дело. Только умеючи, не в лоб. Нужно, чтобы она заинтересовалась.

– Подумать нужно, – потирая лоб, проговорил Евгений. – Она занята вообще-то по горло.

– Послушай, хоть ты и убеждал меня в ее бескорыстии, я в него, честно говоря, не очень верю, – скептически нахмурил брови Парамонов. – И я не из тех, кто пользуется услугами на халяву. Так что так и скажи жене: выяснит – в долгу не останусь.

У Котова посветлело на душе. Слову Парамонова можно было верить, это все знали. Несмотря на то что Виталий был несколько прижимист, если уж он что-либо обещал, в осуществлении этого можно было не сомневаться.

– Слушай, – Парамонов вдруг резко поднялся, – пошли-ка ко мне в номер, здесь от духоты голова скоро треснет.

– Пошли, – легко согласился Евгений. – Только давай возьмем что-нибудь с собой, а то горло совсем пересохло.

– Само собой, – ответил Парамонов.

Они прошли к бару, запаслись крепким баночным пивом, пакетиками с крабами и оливками и направились в номер Виталия, который располагался на третьем этаже.

– Что за гостиница! – возмущался Котов, поднимаясь по лестнице. – Лифта нет, кондиционеров нет! Конечно, всего три этажа, но в такое пекло и этого много! Нет, провинции никогда не достигнуть европейского уровня.

Виталий ничего не отвечал на ворчания Котова, спокойно поднимаясь впереди него. Они прошли по коридору до нужной двери, Виталий отпер замок, пропуская Котова в свой номер. Там Парамонов включил вентилятор, и Евгений сразу же плюхнулся в кресло, направив струю прохладного воздуха в свою сторону.

– Фу-у-ух, – обмахивая себя еще и взятой с журнального столика газетой, проговорил он. – Эх, и жара! В этом году, пожалуй, все рекорды перекрыла!

– Открывай, – односложно ответил Парамонов, имея в виду пиво.

Он поставил на стол четыре банки, а остальные отнес в холодильник, потом распахнул настежь окно.

– Да-да, пивка холодненького сейчас самый раз, – подхватил Евгений.

Он быстро вскрыл две банки и с жадностью припал к одной из них. Пиво было очень холодным, у Евгения сначала даже зубы заломило.

– Ну вот, а ты гостиницу ругаешь, – заметил Парамонов, тоже взяв банку, – пиво-то вон какое охлажденное.

У Котова быстро поднималось настроение, и он уже не хотел ругать ни гостиницу, ни жену, ни кого бы то ни было. Он впал в благодушное расположение и стал рассуждать о том, как было бы хорошо, если бы вокруг царили всеобщее братство и взаимовыручка. Парамонов слушал, кивал головой, а его мясистое лицо все больше краснело от выпитого. Наконец он устал слушать Котова и решительно перебил его:

– Так ты когда жене позвонишь?

– Завтра с утра, – закусывая пиво нежным крабовым мясом, ответил Котов. – Сегодня не буду, она уж, поди, спит, не поймет ничего спросонья… Хотя, я думаю, – лучше с ней говорить не по телефону.

– Разумно, – согласился Парамонов. – Вот завтра с утра и поезжай домой, все равно тебе эта конференция, я смотрю, по барабану.

– Отлично, – обрадовался Котов.

Ему было ясно, что после того, что случилось, ни о каком повторном фуршете и речи быть не может. Да и народ теперь впал в уныние, поговорить даже не с кем. Так что Евгений окончательно потерял интерес к конференции «Бизнес и средства массовой информации в демократическом обществе» и рад был возможности избежать скучного сидения в душном переполненном зале.

Холодное пиво шло буквально на «ура», а так как оно было крепким – в добавление к тому, что Виталий с Евгением успели за сегодняшний вечер принять немало спиртного, вскоре разговор между ними постепенно стал тускнеть, а сами новообретенные приятели сникать. Они вяло пережевывали крабов, закусывая оливками, и молчали. Потом Парамонов тяжело поднялся и, пройдя к входной двери, открыл ее.

– Ну и жарища! – пробормотал он. – Может, хоть так сквознячок появится…

Евгений пока что не ощущал ни малейшего сквозняка, несмотря на включенный вентилятор и распахнутые окно и дверь. Он почувствовал, что голова его становится тяжелой, ему мучительно захотелось опустить ее на мягкую подушку или даже на жесткий подлокотник кресла, но он старался держаться, замечая, что и Виталий откинулся в кресле и время от времени прикрывает глаза. Но пиво еще не все было выпито, и Евгений не мог себе позволить терпеть такое безобразие. Поэтому он продолжал тянуть холодный напиток, уже не закусывая.

Наплевав на приличия – свои люди все-таки! – он также откинулся в кресле, пытаясь устроить голову поудобнее. Прикрыв глаза по примеру Парамонова, он стал размышлять об открывающихся перед ним возможностях в случае успешного проведения Ларисой расследования. Перспективы ему рисовались самые радужные, и Евгений не заметил, как сладко задремал.

* * *

Очнулся он оттого, что кто-то весьма бесцеремонно тряс его за плечо. Котов попытался скинуть тревожившую его руку и вновь погрузиться в сон, но в уши прорезался громкий оклик:

– Евгений Алексеевич! Проснитесь!

– Ну что еще? – недовольно произнес Котов, с трудом разлепливая веки.

Он увидел перед собой уже знакомого ему старшего лейтенанта Козырева, того самого, который допрашивал его несколько часов назад.

– Вам чего? – грубо спросил Евгений.

– Нам необходимо с вами поговорить.

– Что, опять? – возмутился Котов. – Знаете, драгоценный, это уже переходит всякие границы! Человеку даже ночью отдохнуть спокойно не дадут!

– Что поделаешь, это необходимо, – невозмутимо проговорил Козырев.

– Тьфу! – с досадой сплюнул Котов и потянулся к банке пива на столике. И только тут понял, что по-прежнему находится в номере Парамонова, где совершенно случайно задремал. Самого Виталия в номере почему-то не было.

– Руками не трогать! – Голос Козырева неожиданно прозвучал столь резко, что Евгений невольно отдернул руку и с удивлением воззрился на старшего лейтенанта.

– Я вас попрошу ничего здесь руками не трогать, – уже спокойнее повторил лейтенант.

– Но почему? Я пить хочу, жарко, знаете ли… – возмутился Евгений.

– Скажите, ведь это не ваш номер? Как вы сюда попали? – не отвечая Котову, спросил Козырев.

– Я пришел вместе с Виталием Парамоновым, это мой друг, чтобы немного расслабиться после случившегося, – по-прежнему не понимая, чем вызван повторный визит Козырева, проговорил Евгений.

Он ощущал сильную сухость во рту и окончательно обозлился на лейтенанта.

– И пиво это я сам купил! И вообще, что вы себе позволяете, черт побери?! – взорвался Евгений.

– Давайте-ка пройдем побеседуем в другое место, – все так же спокойно отреагировал Козырев.

Ворча, Котов с трудом поднялся с кресла и двинулся за лейтенантом. Вместо них в номер вошли несколько человек в милицейской форме.

– Сумасшедший дом какой-то, – проворчал Котов, шагая за Козыревым по коридору.

– Ваш номер сейчас свободен? – спросил тем временем лейтенант.

– Да, – ответил Евгений.

– Отлично, давайте пройдем туда.

Пожав плечами, Евгений направился к своему номеру. Лейтенант пропустил его вперед, Котов прошел, зажег свет и включил вентилятор.

– Так вы мне объясните наконец, что происходит? – повернулся он к Козыреву.

– Чуть позже, – пообещал тот, – а пока скажите, в котором часу вы поднялись в номер?

– Часов около одиннадцати, – припомнил Евгений. – Приблизительно.

– Вы были вдвоем с Парамоновым?

– Да.

– К вам заходил кто-нибудь?

– Нет, никто.

– И чем вы занимались?

– Ну, пиво пили, – ответил Евгений, – разговаривали…

– Это вы открыли окно?

– Нет, Виталий. Жарко было очень, даже вентилятор не помогал. Да почему вы этим интересуетесь?

– А дверь почему была открыта? – Старший лейтенант с возмутительной невоспитанностью игнорировал все вопросы Котова.

– По той же причине! Парамонову уже невмоготу было, он встал и открыл дверь.

– А в коридоре в это время кто-нибудь был?

– Да вроде нет. Я, во всяком случае, не заметил. – Котов по-прежнему недоумевал.

– Хорошо, вернемся к вашим действиям. Вы пили пиво, разговаривали, а дальше что?

– Дальше я сомлел немного и задремал. А проснулся оттого, что вы меня разбудили.

– Что делал Парамонов перед тем, как вы заснули?

– Ничего, сидел в своем кресле, пиво пил… – все больше раздражался Котов.

– А почему вы не пошли к себе в номер, если захотели спать? – Козырев был буквально непробиваем.

– Да я не собирался спать! Я же говорю, сомлел просто! Мне вечер прерывать совсем не хотелось, это случайно получилось. Да сколько вы меня будете третировать своими дурацкими вопросами?! – взорвался Евгений. – Ничего не объясняете, мурыжите тут непонятно для чего! Я вам не лох какой-нибудь!

– Виталия Парамонова обнаружили выпавшим из окна собственного номера, – спокойно проговорил Козырев. – На втором этаже услышали его крик – странно, что вы его не слышали, – и выглянули в окно. Увидев тело на земле, вызвали «Скорую», но было поздно – Парамонов скончался. Поэтому я здесь и задаю вам эти вопросы. Ведь вы были в номере вдвоем…

Последнюю фразу Козырев произнес многозначительно. До Евгения очень медленно доходила реальность происходящего. Он посмотрел на Козырева, но в светлых глазах лейтенанта не отражалось абсолютно ничего, и невозможно было понять, о чем он думает.

– Но… – выдавил Котов, – вы хотите сказать, что его… выбросили из окна?

– Это нам еще предстоит установить, – ответил Козырев. – Но предсмертный крик Виталия Романовича говорит о том, что он не добровольно ушел из жизни.

– Господи! – вымолвил Котов, вытирая вспотевший лоб.

Ему стало ясно, на что намекал старший лейтенант, напоминая Котову, что они с Парамоновым были в номере вдвоем. Но это же просто абсурдно! Для чего ему было убивать Парамонова? Неужели этот лейтенант не понимает, что он, Евгений, совершенно здесь ни при чем?

– Я не сбрасывал его, – проговорил Котов. – Это просто чушь какая-то!

– Но кроме вас, в номере никого не было. И коридор был пуст…

– Но за то время, пока я спал, в номер мог войти кто угодно, тем более что дверь была открыта!

– А откуда этот «кто угодно» мог знать, что дверь будет открыта и что вы крепко заснете? Если это убийство, то замысливший его человек должен был все тщательно продумать, а не надеяться на случайность.

– Но я не знаю! Это уже ваше дело разбираться! Вы не можете просто так обвинить человека, вы даже сами не уверены, что это убийство! Может быть, он и спланировал все! – Котов с каждой фразой увеличивал эмоциональный накал своего монолога и вот-вот готов был перейти на визг. – Может быть, меня специально усыпили, вы бы вот, кстати, проверили это. Почему, в конце концов, я за вас думать должен?

– Обязательно проверим, – сказал Козырев, – а пока я попрошу вас проехать со мной в отделение.

– Что?! Да… Да по какому праву вы меня арестовываете по какому-то нелепому подозрению? Не думайте, что нашли крайнего! Я на вас жаловаться буду!

– Вы не арестованы, а задержаны, а на это я имею полное право.

Котов безнадежно махнул рукой. Ему не раз доводилось общаться с представителями закона, и он знал, что с ними лучше не спорить, нужно или подчиняться, или… Или попробовать договориться.

Евгений нащупал в кармане деньги. Их должно бы хватить, чтобы купить собственную свободу. Провести ночь в отделении милиции Котову совсем не улыбалось. Но когда он взглянул в непроницаемые глаза лейтенанта, его вдруг охватила ярость.

Да с какой стати, черт возьми, он должен платить этому дубоголовому менту?! Он ни в чем не виноват, за что платить? И дело здесь вовсе не в паршивых деньгах, а в принципе. И он, Евгений Котов, будет принципиален до конца! Этот лейтенант еще извиняться перед ним будет.

– Поехали! – внезапно успокоившись и обретя уверенность, сказал Котов. – Предупреждаю только, что это бесполезно – ничего нового я вам не сообщу. И лучше бы вы не тратили на меня время, а искали настоящего виновника.

Быстро подхватив пакет со своими вещами, Евгений прошагал к двери и повернулся к Козыреву, ожидая, когда он выйдет, чтобы запереть номер. Когда они спустились вниз, Котов вручил ключи администратору и холодно сообщил, что в гостиницу он не вернется. На улице они сели в милицейскую машину и поехали в отделение. В душном кабинете лейтенант Козырев монотонным голосом задавал Котову однообразные вопросы, окончательно вымотав Евгению все нервы. От жары, от всего случившегося за вечер, от рухнувшего на него обвинения и, наконец, от неотвратимо наступающего похмелья Евгений совсем раскис и отвечал на вопросы лейтенанта вяло и односложно.

– Хорошо, на сегодня закончим, – к радостному облегчению Евгения, сказал наконец Козырев, очевидно, сам уставший от всего этого, и вызвал дежурного.

Увидев в дверях молодого сержанта и поняв, что он пришел по его душу, Котов аж задохнулся.

– Вы хотите сказать, что я проведу ночь здесь? – закричал он. – Ну уж нет, этого вы не дождетесь! Я немедленно звоню своему адвокату, вы не можете мне этого запретить! Совсем обнаглели! Я вас заставлю уважать закон!

С этими словами Котов выхватил из кармана сотовый телефон, благо у него еще не успели отобрать вещи, и, нажав единственную кнопку, стал ждать ответа. Провести ночь в отделении представлялось ему таким кошмаром, что он моментально забыл обо всех своих принципах. Тем более что одно дело – заплатить деньги этому паршивому лейтенанту, и совсем другое – попросить Ларису выкупить его под залог.

Он поймал вопросительный взгляд сержанта, который тот кинул на Козырева, и крепче сжал телефон, решив, что не выпустит его ни за что. Однако к его удивлению, Козырев не стал принимать мер, чтобы помешать Евгению позвонить.

– Лара, – торопливо проговорил Евгений, услышав сонный голос жены, – мне некогда сейчас ничего объяснять, просто срочно приезжай в Кировский РОВД за мной. И захвати деньги, нужно заплатить залог.

– Сколько? – только и смогла спросить опешившая Лариса.

– На всякий случай побольше! – отрезал Евгений и, не удержавшись, слезно добавил: – Ларочка, только поскорее, прошу тебя, мне здесь ужасно пло…

Но Лариса, не дослушав его причитаний, уже повесила трубку. Евгений победным взглядом посмотрел на Козырева.

– Сейчас за меня внесут залог, – надменно произнес он, – и вы будете обязаны меня отпустить. Мне вообще непонятно, на что вы рассчитывали, привозя меня сюда!

* * *

На этот раз, поговорив с мужем, Лариса разволновалась не на шутку. Что там могло случиться? Во что опять вляпался этот неугомонный болван? Почему он в милиции?

Лариса задавала себе эти вопросы, лихорадочно собираясь. Она накинула легкий сарафан, сунула в сумку деньги и, заглянув в спальную к дочери и убедившись, что она спит безмятежным сном, поспешила на улицу.

Выводя свой «Вольво» из гаража, Лариса поехала к Кировскому РОВД. На проходной она, предъявив документы, быстро объяснила дежурному, что приехала для того, чтобы внести залог за своего мужа, Евгения Котова, которого держат здесь по неизвестной ей причине. Лариса не знала даже фамилии следователя, но сумела своим напором убедить дежурного выполнить ее требование. Помимо этого на него произвела впечатление ее дорогая машина, и вскоре Лариса, соблюдя все формальности, получила возможность увидеть своего мужа.

– Пойдем скорее! – Евгений подхватил Ларису под руку и повел к выходу.

Они сели в машину. Лариса не задавала мужу вопросов, ожидая, когда он сам начнет рассказывать. Но Евгений молча курил сигарету, делая длинные затяжки.

Лариса тоже взяла сигарету, завела мотор, и «Вольво» на небольшой скорости отъехал от Кировского РОВД.

– Ну так что с тобой произошло? – не выдержала Лариса.

– Черт знает что! Такая канитель заварилась… – пробормотал Евгений.