Приключения Кроки. Тетушкин двор. Сказка для взрослых и почти

© Светлана Богдан, 2019

ISBN 978-5-0050-1552-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава первая

«Так далеко и так близко. Они всегда на что-то похожи, – думал крольчонок Кроки вслух, лёжа на пузе в августовской траве. – Это облако, словно слон, такое большое и раздутое дождем. Это совсем маленькое, будто птичка».

Так он лежал, считал облака, мечтал, ни о чем серьёзном не думая. Пахло травой и землей. За лесом садилось солнце, окрашивая синюю дорогу облаков красным. Кроки думал о том, как ему не хочется, чтобы закончился ещё один день.

Стало темнеть. Птицы стихли. Отовсюду понеслась сверчковая песня.

«Ну, пора!» – вздохнул Кроки.

Он встал, отряхнул соринки со своего пушистого меха и, потряхивая ушами, засеменил к своей норе. По дороге он спрашивал сам себя: «Где завтра будут эти облака? Зачем они туда плывут?».

Мимо Кроки важно прошагал ёж с белым грибом на спине. Он спешил увидеть свою ежиху и рассказать ей обо всём, что он сегодня узнал.

Издалека Кроки увидел свою нору, но странное дело, что из норы торчал волчий нос!

«Ну, дела! – выдохнул растерянный кроль. – Имущество… прямо таки… надо…» – путался он в своих мыслях, пока, не помня себя, подходил к норе всё ближе и ближе.

«Господин Волк! Вы… не заплутали ли? Я вот… это моя нора»

«Кто тут? – заворошиться волк, гремя чем-то стеклянным, – я спрашиваю».

«Эттто… белка» – зачем-то сказал Кроки.

«Иди отсюда пока орехом не получила!» – промямлил волк.

«Вот напасть?» – с минуту думал кролик, почесывая за ухом.

«А вот и не пойду, старая ты шерсть! Это моя нора, и ты иди отсюда!» – удивился кроки своей смелости.

«Чего, чего?» – оживился волк.

И тут загрохотала гроза так яростно и внезапно, что всё будто онемело в трепете ожидания страшной бури.

«Ой-ой-ой! Что теперь будет!?» – трясся Кроки от страха, вертя головой по сторонам, и не зная что делать.

Волк щетинился и кривлялся, подходя всё ближе и ближе к окаменевшему Кроки.

«Вот это и была моя жизнь? – думал кроль. – Вот так мало я прожил? Почему? Я же самый добронравный во всём лесу! И так нелепо погибнуть в самом начале жизни. Я даже не успел побывать за Золотым Оврагом».

Вдруг в кустах около большого дуба, под которым кроль и вырыл свою нору, послышались чьи-то тяжелые шаги и недовольное бурчание. Это была старая волчиха, потерявшая своего волка-забулдыгу. Видимо, учуяв его запах, она теперь тяжело пробиралась сквозь кусты и ветки к своей цели.

«Ага, вот он – явление природы! Ты где был все эти дни?» – грозно прорычала она.

Оторопев от неожиданного хода событий, волк-чудище мгновенно стал волчком-подкаблучником своей жирной спутницы.

«Я природой любовался, – стал оправдываться он. – Знаешь какие тут окрестности! Ягодки, грибочки. Кустики, листочки. Природа… Тишина! И вообще, – вдруг сменил он тон, – я может быть о жизни думал! Мне надо было побыть наедине с самим собой. Прийти к решению, может быть, важному. А вы, однако, как поживали? Не хворали ли? Не дай, Бог! Как дети наши?» – опять залебезил волк.

«Папа! Папа!» – запищал откуда-то противный и тонюсенький голосок.

Волчиха стояла с убийственным выражением морды, которое не менялось всё время, пока волк произносил свои речи.

«Так, так… Да, да… Ягодки, листочки значит… – наконец процедила она сквозь свои громадные зубы. – Как же, как же…»

Это был его не первый и не последний волчий прогул семейной жизни. Уж это волчиха знала точно.

«Теперь неси свой пузатый туловищ домой!» – скомандовала она грозно и, развернувшись, словно ледокол поплыла прочь сквозь густые заросли.

Хочешь – не хочешь, а волку ничего не оставалось как поспешить следом за нею.

«Вот дела! Ну и дела! Ещё минута, ещё секунда и где бы я был теперь? – причитал Кроль добрых полчаса.

«Наверное на том большом облаке» – кто-то неслышно отвечал ему.

Тучи сгущались. Гром гремел громче и громче. Собирался грандиозный ливень.

«Не пойду в нору. Останусь под дождём, чтобы смыть страхи и ужасы сегодняшнего дня» – решил Кроки.

И каково же было его удивление, когда на землю вместо дождя сыпалась градом морковка!

Глава вторая

Кроки идёт в гости

На следующий день Кроки напёк много пирожков с морковью. И под эту дудку решил навестить свою старую тётушку Эмму. Впрочем, ему дела не было до неё, просто страшно было оставаться в норе. Да и в родном лесу стало страшно из-за волка.

Собрав все свои ароматные и аппетитные пирожки в самую маленькую корзину, он направился к дому Эммы. По дороге Кроки никого не встретил. Солнце светило ярко и жарко, небо было голубым и чистым. Пахло земляникой. Заглядевшись в небо, кроль упал и рассыпал все пирожки по дорожке. Отряхнув пыль с пирожков, он побросал их в корзину и продолжил путь. Тётушка Эмма, как всегда, копалась в своих цветочках и ничем другим не интересовалась. Она не сразу-то и поняла кем ей приходится этот запыхавшийся кроль и чего ему от неё нужно.

«Здравствуйте, тётушка, я к вам в гости. Давно не виделись, так сказать», – доложил Кроки.

Тётушка выглянула на миг из кустов, потрясла ушами, словно вытряхивая оттуда столетнюю пыль, прищурилась, помахала лапой и скрылась под желто-красным кустом цветов.

Кроки отправился во двор. А во дворе стояла неразбериха и шум. Похоже было на драку или крики, или не пойми на что такое. Хрюн Хрюля старательно выводил ноты, как выяснилось после. Во всё своё поросячье горло он выкрикивал нечто эдакое, что несушки после целый месяц не снесли ни одного яйца. На подтанцовке старательно извивался кроль Чпоник. Надо отметить, что Чпоник терпеть не мог серость бытия. Он любил яркость и индивидуальность, а потому красил свой мех в ярко оранжевый цвет. Кот Тука стоял и таращился на хрюна так, словно видел пред собой сто чертей. Свинка Нюшка, в самозабвенной радости непонятной никому, припала пятаком к подсолнуху, да так и стояла не шелохнувшись. Поня – длинноухая зайчиха, застенчиво выглядывая из-за своих ушей на местный дуэт.

Однако, весь этот шум и гам порядком надоел старой свинье Пятнуше. Мало того, что это претило её тонкому музыкальному слуху, так ещё вся эта волокита песняров испортила её свинячий аппетит. Пятнуша яростно вышагивала перед свинарником и усердно трудилась мозгами, пытаясь придумать план действий.

«Этот хрюн действует мне на нервы. Ах, бедные мои нервы!»

И случилось же Кролю бежать со всех ног от драчливого петуха мимо Пятнуши. Да так бежать, чтобы сбить её с коротких поросячьих ног и вместе кубарем покатиться в поющий дуэт.

Невообразимый грохот возник, и померкло солнце в огромном облаке пыли, созданном катящимися Пятнушей и Хрулём.

«Столкнулись два титана», – пропел петух, виновник погони и аварии во дворе.

Нюшка как стояла с подсолнухом так и продолжила стоять, как ни в чем не бывало. Кот спрятался под Пониными ушами и одним глазом выглядывал из своего укрытия. Куры застыли в изумлении, позабыв что делали ещё секунду назад. Организовывалась мёртвая тишина.

Старый пёс Тобик, разбуженный всей этой суматохой, сперва подумал, что наступил обещанный конец света. Он посещал баптистскую церковь и был в курсе дела о грядущем Божьем Суде. Но когда пылевая буря стихла, он снова увидел знакомый двор и облегченно вздохнул.

Пятнуша лежала с задранными вверх ногами и не подавала признаков жизни. Хрюн, откатившись в крапиву, с визгом оттуда выскочил и побежал, прихрамывая на задними ноги, к воротам двора. Чпоник куда-то исчез с места проишествия. Кроки, по счастливой случайности, закатился в кусты цветущего картофеля и оттуда партизанил ситуацию.

«Убили! Убили!» – разразилось куриное квохтание.

«Ах, как искусство опасно для жизни!» – квохтала одна курица.

«Такое пение кого хочешь убить может!» – голосила другая.

«Как хорошо, что я передумала быть балериной. Я непременно сломала бы свои изящные ноги, кружась в фуэте» – вторила третья.

«А моя кузина, занимаясь пируэтами на льду, отморозила себе все перья и отломала кончик клюва, неудачно упав!» – жаловалась четвёртая.

«Тииихо! Отставить болтать!» – скомандовал им петух. Куры умолкли.

Тобик подошёл к неподвижной Пятнуше и стал принюхиваться к ней.

«Какой удивительный парфюм!» – промелькнуло в его собачьей голове.

Да, Пятнуша знала толк в одеколонах и баловала себя кёльнской водой, чем вызывала зависть у других свиней. Тобик лизнул Пятнушу в пятак, и та слабо хрюкнула. Он снова лизнул, и она снова хрюкнула и слегка задрыгала своими ножками. Петух не признавал всякие там любезности да нежности, особенно на публике, а потому начал действовать решительно. Подойдя близко к пострадавшей и склонившись к её уху, он что есть мочи крикнул своё «Кукареку!»

Пятнуша тот час вскочила на свои короткие ножки, с бешеными глазенками навыкат, выхрюкивая: «Что? Где? Когда? Кто?».

Куры обступили испуганную свинью и принялись её успокаивать.

«То тебе приснилось что-то, кума. Ты уснула на солнце, оно голову тебе нажарило, вот и мерещиться разное начало».

«Ох, и перепугались мы за тебя, кума. Хвала святым небесам, что всё обошлось», – кудахтали облегченно курицы.

Пятнуша неспешно проследовала в свои апартаменты, окружённая заботливыми наседками, и легла на свои шелковые простыни с сильными головокружениями. Петух окинул своим острым петушиным взглядом двор и, не обнаружив Кроки в поле зрения, отправился играть в покер со старой крысой, жившей в винном погребке у тётушки Эммы. Крыса ставила на кон бутылки с вином тёти Эммы, а петух куриные яйца, украденные у своих куриц. Целую неделю судачили куры с соседскими бройлерами о необычном происшествии, игнорирую строгий запрет своего петуха. А бройлеры – птицы скудного ума, то недослышат, то недопоймут. Поэтому они, уже в свою очередь, пересказывали другим, что Пятнуша пыталась свести счёты со своей поросячьей жизнью. Да, братцы, сплетни – удел скудоумных бройлеров.

Глава третья

Игра воображения

Кроки лежал, притаившись, в кущах картошки по верхушкам которых неторопливо переправлялись колорадские жуки. В кустах кто-то, шурша, очень осторожно пробирался сквозь пышную картофельную листву. И причём в том направлении, где укрылся Кроки. У кроля от страха хвост начал стучать по земле в такт сердца. Нервное напряжение росло. Наконец Кроль не выдержал и с криком «Воооооолк!» выскочил из своего укрытия, и понёсся что было мочи во двор к конуре Тобика.

«Тттттам волк», – лепетал кроль.

«Где?» – испугался пёс.

Он сам катастрофически боялся волков, хотя никогда их в глаза не видывал.

«В ка-ка-картошке. Ка-ка-как он меня вы-вы-выследил?» – трясся Кроки, стуча своими зубами.

Тобик стал принюхиваться, в поиске неизвестного доселе запаха. Он, крадучись, подполз к картофельной плантации и напряг всё своё обоняние и седьмое чувство. Всяческие движения между кустами прекратились. Было тихо да мирно. Тобик учуял знакомый запах Чпоника, который ни живой, ни мёртвый замер недвижимо, прижавшись к земле всей своей оранжевой шкурой, от крика «Волк!». Впервые в жизни он хотел быть неприметным, серым, но живым, чем ярким да схваченным волком на закуску. Старенький пёс озадаченно почесал лапой за левым ухом.

«Что вши заели?» – полюбопытствовал неизвестно откуда взявшийся петух. Он проиграл в покер все куриные яйца на неделю вперёд и оттого был весьма подавлен.

«Тихо! Здесь оперирует очень опасный и коварный волк!» – протараторил полушепотом Кроки.

Петух посмотрел на кроля. Ему показалось, что он ему кого-то напоминает, но поскольку уже начало смеркаться, то петух плохо видел.

«Скажите, а мы раньше с вами не встречались?» – учтиво поинтересовался он у Кроля, похлопывая крыльями.

«О, нет, нет. Ни в коем случае! Никогда», – заверил петуха кролик.

Тобик, конечно же, не знал, что эти двое и были причиной всей этой заварившейся каши, так как мирно дремал у себя в конуре во время великой погони петуха за кролем. К слову сказать, петух погнался за Кроки потому что принял его за охотника за куриными яйцами. Очень петух был мнителен на этот счёт. Почему? Потому что сам, в недавнем прошлом, был известным в узких кругах вором, за что и отсидел положенный срок в тюрьме за Золотым Оврагом.

«Говоря о волках. Последнего живого волка видел мой покойный прадед. Он собственноручно его поймал, посадил в клетку, приручил, научил всяким выкрутасам и продал во французский цирк за мешок зёрна», – начал хвалиться петух.

«Ой, похоже, что врёт ваш покойный прадед. Вчера я чуть было не был съеден самым настоящим и живым волком!» – возразил с возмущением кроль.

«Кто врёт? Мой прадед? Да у нас в роду никто не врал никогда, а сам прадед был попом, почти святым!» – раскукарекался петух.

«Ну и что, что попом был. Раз поп, то и свят сразу?» – вклинился в диалог Тобик.

«А ты, старый пёс, помолчал бы! Все собаки – беспринципные распутники! Ты то сам каждую весну бегал по всем дворам, а так и не женился ни на ком! А я под свою ответственность взял аж тринадцать жён! И ни одна не в обиде!» – раскричался пернатый.

«Что вы там разорались? Ночь, спать пора, – высунулся из стойла козёл Мек. – У моих коз от твоих криков вечно молоко пропадает, никаких нервов на тебя не напасёшься» – обратился он к петуху.

«Вот тебя, козёл, я как раз-таки забыл спросить что мне делать. Сам своим упрямством доводишь своих коз до белого каления! А кто-то тебе виноват! Нет, ну хорош!» – завопил петух гневно.

Кроки подумал: «Ну, нет, нету волка тут. А хоть бы и был, от всего этого балагана он давно уже убрался восвояси».

Одни коровы в стойле медленно тянули свою жвачку и полностью игнорировали это недостойное их внимания действо.

А что же Чпоник? Он всё так и сидел, тихонько притаившись в кустах, надеясь на скорое завершение жарких петушиных споров на пустом месте. Но на его несчастье прямо под ним начала шевелиться земля, а он до смерти боялся земляных змей. Дело в том, что у Чпоника был приятель – пьяница, который, однажды, будучи в «белой» горячке от перепитого спиртного, видел больших змей, которые возникли прямо из под земли и пытались откусить у него хвост и уши. Было такое на самом деле или нет доподлинно не известно, но тот приятель забыл про алкоголь с тех пор, и при всяком случае повествует о случившемся.

Нервы Чпоника не выдержали такого напряжения, и он бросился бежать что есть мочи, вопя: «Змееееееи! Спасайся!»

Все стали разбегаться кто куда.

«Да когда же это закончится наконец!?», – высунулся Мек опять, но никого не увидев, потряс своей реденькой бородкой и вернулся на своё козлиное место. Всё наконец стихло.