Kitabı oku: «Зачет по тварезнанию»
1. Кей
Год назад
Она ворвалась в мою жизнь, как ураган. Как снежная лавина, что сносит со склонов всё живое и неживое. Когда смотришь издалека, кажется, что она медленно ползёт по склону. Но не дай Дайна оказаться у нее на пути. Ты понимаешь, что всё. Белый гремящий ужас сейчас поглотит тебя. Но ты просто стоишь и смотришь. Потому что от тебя уже ничего не зависит.
Вот и я так.
Стояло жаркое лето. Последний экзамен остался позади, и я гордо нёс корону лучшего студента четвертого – уже пятого, предвыпускного, – курса боевых магов. Я даже не вспомню, что мы обсуждали с парнями. Наверное, что-то очень важное, как мне тогда казалось. Я помню только, что развернулся с каким-то широким жестом и мне в бок впился уголок фолианта. Фолиант несла хрупкая темноволосая девушка с короткой, по последней столичной моде, стрижкой. Брюнетка его не только несла, но и читала. Прямо на ходу.
– Ой! – сказал я.
– Смотреть нужно, куда идёте! – буркнула девица, не отрывая взгляда от книги.
Я просто оторопел.
– Не путайтесь под ногами! – недовольно заявила она где-то с уровня моей груди и подняла взгляд. Невидящий взгляд человека, слишком поглощённого своими мыслями, чтобы обращать внимание на окружающих.
У нее были огромные карие глаза с длиннющими ресницами, маленький аккуратный носик и пухлые черешневые губы. Легкое платье облегало соблазнительные холмики груди и тонкую талию.
Вокруг одуряюще пахло медовником. Этот аромат врезался мне в память. С тех пор я ненавижу запах медовника. Хотя трава, в общем-то, не виновата.
Однокурсники ржали.
Я бы тоже посмеялся. Если бы мог перестать на нее пялиться. Неделю брюнетка с карими глазами мерещилась мне повсюду. Неделю она мне снилась каждую ночь. Потом у нас началась практика в действующих войсках, и на какое-то время мне стало не до неё. Скажем так: я упахивался до такой степени, что засыпал, стоило голове коснуться горизонтальной поверхности, и просто не помнил, снилось мне что-нибудь или нет.
Острый период прошёл, и после практики на душе осталось только неясное, саднящее чувство чего-то потерянного.
А потом пришёл новый учебный год, и нам представили нового преподавателя по тварезнанию.
Ее звали Джелайна Хольм.
Она провела невидящим взглядом по нашим рядам, и все сразу вспомнили, что они боевые маги, а не мешки с картошкой.
Вот тогда я и понял: всё.
Всё, мир уже никогда не будет таким, как прежде.
А я всё еще не придумал, как с этим жить.
2. Лайна
Настоящее время, в кабинете ректора Военно-Магической Академии Дьюи
Леоно́р лей Гамэ́с, ректор академии, был не в духе. Я тоже была не в духе. Впрочем, выражение «не в духе» не описывало и десятой части всего спектра эмоций, которые я испытывала. И их накала.
Целый год – год! – я вкалывала, пахала на ниве науки, как последняя лошадь, чтобы поехать в эту экспедицию. Да я в эту академию, чтоб ее огнеплюй затоптал, согласилась пойти только ради этого. Сам Сафониэль лей Гроссо, великий и прекрасный заведующий кафедрой магической защиты столичного университета, согласился принять меня в проект и стать моим руководителем магистерской диссертации. Через два часа я должна была отправиться телепортом в столицу, откуда завтра утром стартует экспедиция в Южные горы.
И что?
И ничего!
И ничего не будет из-за, воплежуть его забодай, Кейрата Торнсена!
Я стояла здесь, в кабинете ректора, вместо того чтобы собирать вещички из съёмной квартиры. Мало он мне крови попортил за учебный год, он мне теперь и перспективы на будущее решил загубить!
– Нет! – решительно заявила я. – Нет, я не поставлю этому… этому… студенту зачёт по тварезнанию! Он за два семестра был на занятиях раз пять от силы.
– Семь, – поправил меня лей Гамэ́с.
– Из семидесяти двух, – напомнила ему я.
Он как-то сразу сдулся.
– Кейрат – самый сильный боевой маг потока! – по новой начал заводиться ректор. – Я не могу его отчислить из-за какого-то зачёта.
– Я тоже считаю, что тварезнание у боевиков заслуживает экзамена хотя бы в одном из семестров! – влезла я со своим любимым коньком. – И кому, как не вам, об этом знать, – я неприлично ткнула пальцем собеседнику в лицо.
Левая щека лея Ленора до самого подбородка была прорезана безобразным шрамом от удара мечеклыка. Шрама, несводимого ни одним притиранием, ни одним лечебным заклинанием. Не помогало в таком случае даже вмешательство оперирующих врачей.
Но лей Гамэс мое замечание проигнорировал.
– Приглашайте его на индивидуальные консультации, лея Джелайна, – он бросил в меня слова, а в урну – измятую до состояния шарика бумажку. – Вы должны находить индивидуальный подход к обучающимся.
На счет «леи» он мне, конечно, польстил. Благородной крови во мне не было ни капли, в отличие от лея ректора. Мы – люди простые, что думаем, то и говорим.
– Я уважаю политику межкультурной толерантности и уважения к малым народам Империи, – отметила на всякий случай я. – Но Кейрат Торнсен… Он же, прошу прощения, двух слов связать не может. Он, простите, вчера с гор спустился, где овец пас, ни манер, ни здравомыслия. Это же двухметровая машина убийства без чувства самосохранения. Его нельзя к нормальным людям пускать!
– Торнсен принёс Академии золотой кубок на Императорском турнире! – отчеканил ректор.
– Знаю, я его туда возила. Потому и представляю, во что он превращается на поле боя.
– Потому и возили, – буркнул под нос лей Леонор.
– Что? – не уловила я смысла в его словах.
– Потому и возили, – в полный голос повторил ректор, – что после ваших пар он полигон под ноль выжигал.
– Вы и это мне в вину поставите?
– Нет, благодаря вашей совместной работе у нас золотой кубок. Ведь можете, когда хотите!
– Не хочу!
– Эта: «Не хочу!» Тот: «Не хочу!» Вы сговорились, что ли?! – взвыл лей Леонор. – Он блестяще учится. Он термаг на 100 баллов сдал, а вы говорите, он двух слов связать не может, – ректор в раздражении бросил взгляд в открытое окно.
Ну хоть не у меня одной сегодня день мелкозубу под хвост. Словно чувствуя, что о нём тут говорят, по полянке под ректорскими окнами, повесив голову, плёлся студент выпускного курса Торнсен.
Точнее, он мог бы стать студентом выпускного курса, если бы я поставила ему зачёт.
А я не поставлю!
– Я не знаю, и знать не желаю, как он сдавал термаг.
Лично я термаг сдала на девяносто пять, и то – со второго раза. Поэтому не нужно мне рассказывать про сто баллов по термагу у Кейрата Торнсена из западных горцев. Я даже не уверена, что он в состоянии прочитать вопросы задания.
– То есть «нет», и это ваш последний ответ? – строго вопросил лей Леонор.
Я кивнула головой, чтобы меня не поймали на слове, если я произнесу «Да». И, на всякий случай, чтобы пояснить и окончательно запутать начальство, помотала головой.
– Тогда, лея Джелайна, так. Вы планировали отправиться завтра в экспедицию?
Я, кажется, побледнела, и ощутила, как по моей спине потекла струйка холодного пота. Нет, он не посмеет меня не пустить! Это Императорский проект. Состав экспедиции утверждён на самом высоком уровне!
– Не пустить вас я не могу, – подтвердил мои подозрения ректор. – Но, согласно Уставу Академии, параграф восемь, пункт три, могу отправить с вами студента-практиканта.
Он мстительно уставился на меня.
Ха!
Да Сафониэлю он на один зуб! Лей Гроссо кого угодно может довести до белого каления. Во мне даже проснулась неуместная жалость к мальчишке.
Но потом я вспомнила про семь из семидесяти двух.
– Ну если вы настолько не дорожите своим лучшим боевиком… – намекнула я. – К тому же он всё равно не успеет собраться менее чем за два часа.
– А ему и не нужно, – внезапно расслабившись, заявил лей Гамэс. – Вы отправитесь телепортом завтра, прямо на место. Надеюсь, вы не слишком соскучились по столице?
– Я там отучилась шесть лет, – я растянула губы в восторженную улыбку. – Разумеется, нет.
– Вот и превосходно. По поводу вашей задержки лея Гроссо я предупрежу.
3. Лайна
Фойе главного корпуса Военно-Магической Академии Дьюи
Очень хотелось хлопнуть дверью напоследок. Очень. Но я сдержалась. Благородной крови во мне не было от слов «ни капли», но манеры в пансионе, куда родители отправили меня учиться за счёт казны, мне всё же привили. Я была из «спонтанных», – обычных деревенских девчонок («спонтанных» мальчиков история не знала), в которых вдруг вспыхивала магическая сила. Никто не мог дать объяснение этому. Однако факт: «спонтанные» девочки всегда становились мощными и устойчивыми магами, в отличие от представителей поизносившихся древних родов. Всех девочек, проявивших магию, отправляли учиться. Если оставить «спонтанную» без присмотра, она станет ведьмой.
Впрочем, год без секса, и любая магиня станет ведьмой.
Уважаемый лей Гамэс не только лишил меня сегодняшней ночи с Сафониэлем, так ещё и последующих, в экспедиции. Потому что нет никого болтливее, чем студенты. И лишь две вещи в мире распространяются в мгновение ока: пожар от огнеплюя и слухи по военно-магической академии.
Теперь мне захотелось не только хлопнуть дверью, но и пнуть ее. Вернуться и пнуть.
И тут я увидела его. Причину моих сегодняшних бед и источник раздражения в течение года.
Он стоял у окна, мрачно уставившись на фляжку в руках. Опохмелялся, что ли? Если бы во фляге у него оказался алкогольный напиток, то его бы просто отчислили, разом решив все мои проблемы. Но вряд ли он доставит мне такую радость.
Кейрат Торнсен был высок. Даже на фоне остальных, не хилых, в общем-то, сокурсников – боевых магов. Помимо роста он выделялся экзотической внешностью. Имперцы преимущественно были, как я: смуглые, темноволосые и с карими глазами. Западные горцы больше походили на жителей соседнего Волейского Королевства – синеглазые блондины. Черты его лица были грубоваты, словно ещё не до конца притёрлись друг к другу. Огромные глаза, резкие скулы, крупноватый рот. И сам он был какой-то нескладный, что ли. Словно никак не мог понять, что ему делать с доставшимся от природы организмом. Хотя я видела его в учебном сражении на Императорской турнире. Там он со своим телом управлялся великолепно.
Не знаю, чем я ему не угодила. На первом же занятии я поймала на себе этот ледяной – и леденящий, словно приклеившийся ко мне, – взгляд. Первую пару я выдержала, на второй мое терпение растаяло, как плащекрыл в ночном небе, и я попросила Торнсена задержаться на перемене. На прямой вопрос, в чём проблема: может, моя одежда нарушает его религиозные воззрения, может, причёску поправить или парфюм поменять, я не получила никакого ответа. Вообще никакого. Представляете: нависает над тобой такая громадина двухметровая, пялится на тебя прозрачно-голубыми глазищами… и молчит. Б-р-р-р!
Сначала он хоть на лекции ходил. А потом вообще пропал. Здорово, да?
– Студент Торнсен, – обратилась я к нему.
Парень вскинул голову. Если можно так сказать. Если честно, уровень моей головы и его фляги не сильно различались. Блондин, как обычно, молча уставился на меня своими льдистыми гляделками.
– Кейрат Торнсен, по решению ректората, с целью ликвидации задолженности по дисциплине «Тварезнание», вы прикрепляетесь ко мне в качестве практиканта на время исследовательской экспедиции в Южные горы.
На лице горца отразились какие-то эмоции. Интерпретировать я их не смогла. Я в тварях разбираюсь. А в горцах – нет.
– И что я там буду делать? – откашлявшись, спросил он неожиданно глубоким и слегка хрипловатым голосом.
– Свой долг отрабатывать, – уведомила я. – Натурой. В общем, в экспедиции я планирую вас использовать как мужчину.
Стук фляги о пол разнообразил повисшую тишину. Быстрое сканирование жидкости, разлившейся по полу, сообщило мне, что это обычная вода. Не повезло. Я подняла взгляд.
Может и неплохо, что я не умею читать эмоции горцев. Потому что выражение лица Торнсена было хоть и по-прежнему нечитаемым, но совершенно точно убийственным.
– Ну там, тяжести носить, дрова рубить, рыбу ловить, тесто месить… – продолжила я, но взглянув на его напряжённые пальцы, явственно ощутила, как они смыкаются у меня на шее. – Ладно, тесто можете не месить, – согласилась я из чувства самосохранения.
В экспедиции будет Сафониэль. Он за меня отомстит. И от себя ещё добавит.
– Мы с вами отправляемся телепортом. Завтра на рассвете. Но если вы по каким-то причинам не можете… – я дала ему последний шанс.
– Я могу, – мгновенно отреагировал он.
– Тогда получите в учебной части направление, у казначея суточные, подпишите у завхоза документы на экспедиционное оборудование и инвентарь, получите их на складе, и, – я подняла взгляд на хронометр, что висел в холле, – через час жду вас на кафедре.
– Я буду, – пообещал студент.
Хе-хе. Попробуй, голубчик, попробуй. Целый год ко мне на лекции не мог прийти. Теперь побегай.
4. Лайна
Кафедра магической защиты Военно-Магической Академии Дьюи
Здание Военно-Магической Академии было старинным. С тяжёлыми, толстыми стенами и узкими окошками-бойницами. Древняя крепость. Мне нравился этот дух воинской доблести, который осел на выцветших гобеленах. Хотя, честно говоря, я не мечтала сюда ехать. У меня, как у лучшей и весьма перспективной выпускницы по направлению «Маг обороны и прикрытия» да еще и с такой редкой специализацией как «Твареведение», был выбор, куда пойти. Но я, разумеется, хотела остаться в родном столичном университете.
Только таких желающих, как я, туда была целая очередь. А у меня никаких связей. Кроме сексуальной с потрясающе красивым заведующим кафедрой магической защиты. Сафониэль лей Гроссо с точёными чертами лица, волосами до пояса и грацией истинного аристократа был для студенток как красная тряпка для круторога. Только круторог при виде красной тряпки впадал в восторг и начинал биться в экстазе, а девушки просто впадали в восторг. Впрочем, некоторые даже падали.
Потрясающе тонкий и вдохновенный Сафониэль был стопроцентным эгоистом. Впрочем, это не мешало ему быть отличным любовником. Как это ему удавалось? Он просто любил быть лучшим. Идеальным. Совершенным. Его абсолютно устраивали наши необременительные отношения. Думаю, я у него была не одна. Зато дольше, чем большинство.
Кто-то скажет, что для своих двадцати пяти я слишком рациональна. И даже цинична. Пусть говорят. Наивность и романтичность могут позволить себе те, у кого есть деньги и положение. А у меня ничего нет. Только магия, интеллект и умение работать. И желание стать такой, как Сафониэль, чтобы на всех плевать с самой высокой башни Империи.
Собственно, Дьюи – его идея. Для того чтобы меня взяли работать в Имперский университет, мне нужно засветиться. Стать величиной, которая окажется весомее десяти поколений благородных предков. Когда два года назад университет получил целевое финансирование на исследование по тварям, Сафониэль сразу предложил мне поучаствовать. И я согласилась. Весь последний курс я вкалывала, как проклятая, зато мой диплом получил Премию Императора. Почему тогда приграничный Дьюи, гордо именуемый Главным Форпостом Империи, а по сути – заштатная провинция? Потому что в Дьюи самая старая военная академия. Суть Императорского проекта заключалась в том, чтобы найти способы управлять тварями. Заставить их сражаться на нашей стороне. А здесь, в Дьюи, хранятся архивы студенческих боевых практик за последние триста лет. А отчёты о практике – это, пожалуй, самый достоверный источник информации. Вот ради возможности работать с ним я и приехала. А теперь я планировала вернуться к своему научному руководителю (и любовнику по совместительству) и обсудить результаты поисков. Теперь вы понимаете, насколько дорог мне был Кейрат Торнсен со своей внезапно обрушившейся практикой?
Когда я добралась до своего рабочего места, на кафедре уже никого не было. Те, кто ещё не был в отпуске и принимал хвосты от студентов, уже рассосались по домам. После разговора с ректором чувствовала себя выжатой, как фрукт, на который наступил громохлёст. Поэтому я достала из кафедрального тайника бутылочку тонизирующего сока, по-плебейски, пока никто не видит, плеснула себе в кружку (а не в бокал, как сделал бы любой уважающий аристократ), разулась и забралась в кресло возле стационарного переговорного кристалла.
Я послала сигнал лею Гроссо и стала ждать. К счастью, он оказался дома.
– Ты где? – недовольно спросил он.
– Где, где. У горбокрыла на бороде! – буркнула я, обводя рукой тёмное помещение кафедры.
За моей спиной размещался старинный гобелен, изображающий битву воина-мага с громохлёстом смердливым, которого в народе за выхлопы едкого газа из подхвостья именовали более просторечным словом. Думаю, на его фоне и с кружкой в руках я выглядела эпично.
– Кто такой Кейрат Торнсен? – вкрадчиво поинтересовался Сафониэль.
Я не рассчитывала на какие бы то ни было чувства со стороны блестящего аристократа, но собственнические нотки, которые сквозили в его вопросе, согрели мне душу.
– Ректор мне довесок в экспедицию назначил. Студента-должника.
– Чьего должника? – удивление на лице Сафониэля выглядело неуместным. Впрочем, на его холёном лице любые эмоции выглядели неуместно.
– Моего должника.
– И что он тебе должен? – не понял лей Гроссо.
– Это я ему должна, – пояснила я. – Зачёт.
– Ну так поставь! Лайна, что за глупости!
Теперь и мне показалось, что глупости. Действительно, что упёрлась? Ну и поставила бы. Дала бы реферат и поставила.
– Теперь уже поздно, – расстроилась я.
– Ну и к чёрту документы. Я тебя сегодня ждал.
Это значит, других любовниц в гости не звал. Я же взрослая девочка, понимаю, что в отличие от меня, необходимости выдерживать целибат у Сафониэля не было.
…А вдруг он и правда ко мне что-то испытывает?
– Прости. Я виновата, – призналась я. – Просто это так неожиданно оказалось. Я про него и думать забыла, а тут меня вызывают к ректору… И понеслось.
– А ему он чем запал? – допытывался мой научный руководитель. И не только.
– Торнсен – победитель Турнира этого года.
– И ты ему не поставила зачёт?!
Неожиданно я завелась. Хочу – ставлю, хочу – не ставлю!
– В любом случае, все документы оформлены, – холодно ответила я. – Координаты мне продиктуй.
Он продиктовал. Я записала.
– Когда ты прибудешь?
– Лей Гамэс расщедрился на прямой телепорт. Планирую завтра часам к десяти – одиннадцати.
Телепорты по координатам отличались некоторой степенью неточности. Поэтому ко времени отправки я добавила часик-другой на то, чтобы компенсировать эту неточность ножками.
– Я буду ждать.
– Я тоже, – согласилась я. – До завтра?
– До завтра.
Гроссо отключился.
Я забралась поглубже в кресло и глотнула сока.
Слева послышалось какое-то шебуршание.
Я повернулась.
В дверях возвышался Кейрат Торнсен собственной персоной. Интересно, как давно он там стоит и как много слышал?
Впрочем, не всё ли равно? По большому счету, так даже легче. Не нужно будет в экспедиции что-то сочинять.
– Вы успели всё оформить? – строго спросила я.
– Так точно! – по-боевому вытянулся студент, став еще выше.
Я досадливо сморщилась.
– Студент Торнсен, отнесите координаты завтрашнего отправления дежурному магу-порталисту, – я протянула листочек.
Торнсен подошёл ко мне и взял протянутый лист. Он мельком глянул на координаты.
– Так точно! – отрапортовал Торнсен так, что у меня уши заложило.
– Идите уже, – я махнула рукой в сторону двери.
Он ушёл, я осталась. Наслаждаться тишиной, вынужденным бездельем и видом старинных гобеленов.
5. Лайна
Портальный зал кафедры пространственной магии Военно-Магической Академии Дьюи
Кафедра пространственной магии была в Дьюи, но отсутствовала в столице. Предания утверждают, что когда-то она там была. Но в Императорском дворце устали от неизвестно откуда появляющихся и куда-то исчезающих предметов, животных и людей. В университетской среде ходили байки, что однажды студента третьего курса не вовремя занесло в Императорскую опочивальню… Это окончательно решило судьбу пространственников в столице.
Здесь, в Дьюи, народ был к чудесам привычный и прагматичный. Внезапно объявившиеся предметы мгновенно находили новых хозяев. Животину студенты-экспериментаторы тоже обычно не находили. И даже возникающим из ниоткуда студентам, говорят, местные дамы находили применение. Особенно, если они (студенты) были симпатичными. Но это так, слухи. Лично ко мне за время работы в Академии в опочивальню никого не заносило. А то даже не знаю… удержалась ли бы?
Я прибыла за час до активации рамки. Нужно было убедиться, что мальчишка взял всё, что нужно. А его всё не было. Я нервно притоптывала у портальной рамки в ожидании Торнсена. Когда до отправки осталось всего пятнадцать минут, в моей душе прорезались лучи надежды на то, что он просто не придёт. Я только облегчённо выдохнула, как эта, так сказать, незачтённая звезда соизволила появиться. Он бы обвешан оборудованием со всех сторон. Ловушки, следоуловители, счётчики магических возмущений, стазисные контейнеры для сбора и хранения экскрементов и минилаборатория для их анализа… В общем, я постаралась от души, составляя список. Ни в чём себе не отказывала. Во имя науки, разумеется.
– Студент Торнсен, что вы себе позволяете?! – гаркнула на него я от всей души.
Он бросил короткий взгляд на порталистов, а потом выпрямился (хотя под грузом «обстоятельств» это было непросто даже такому здоровяку, как он).
– Извините, лея Хольм. Что вы имеете в виду? – ровно поинтересовался он.
– То, что до отправки осталось всего, – я подняла взгляд на хронометр с обратным отсчётом, обязательный компонент портального зала, – десять минут!
С совестью у Торнсена проблем не было за неимением совести, поскольку моя тирада его нисколько не задела. Напротив, мне показалось, он даже слегка расслабился.
– Но я же здесь, – невозмутимо ответил он, даже слегка пожал плечами, оттянутыми весом рюкзака.
Нужно будет, пожалуй, позаигрывать с ним на глазах у Сафониэля. Чтобы ему жизнь мёдом не казалась.
… Им обоим жизнь мёдом не казалась, кстати!
– Я не успеваю сделать сверку оборудования! – возмутилась я.
– Какое счастье! – устало выдохнул он.
– Что вы себе позволяете?!
Торнсен молчал в своей обычной манере, и мне даже показалось, что его слова мне причудились.
Арка дилинькнула, напоминая, что до активации осталось две минуты. Я махнула рукой на разборки. Если он что-то забыл, буду выедать ему мозг всю экспедицию. Пусть готовится.
Я набросила на плечи свой рюкзак, тоже немаленький, кстати. И вышла первой к порталу.
Однако когда раздался долгий гудок, информирующий об открытии пространственного коридора, Торнсен сдвинул меня с пути как пушинку и первым прошёл вперёд.
Я вылетела следом, злая, как выпень с отдавленным хвостом.
– Я должна была идти первой! – набросилась я на него, обогнув по дуге и повернувшись к нему лицом. – Я – преподаватель!
– А я – мужчина, – невозмутимо ответил на это студент.
Я хотела было пройтись по этому самонадеянному «мужчина», но опасный огонёк в глубине его особенно ледяных сейчас глаз заставил меня промолчать. Я оступилась и пошатнулась. Непривычный вес за спиной потянул меня назад, но Торнсен отреагировал молниеносно, поймав меня широкими крепкими ладонями за бока.
Рёбра обожгло касанием, будто это были не мужские руки, а две раскалённые сковородки.
Я в недоумении подняла взгляд.
Глаза студента Торнсена, который располагался теперь от меня в непозволительной близости, были чёрными. Лишь по самому краю огромного зрачка сиял льдом голубой ободок.
Я упёрлась в его предплечья, заставляя меня отпустить. И снова обжигаясь, теперь, правда, более приятным наощупь теплом. Парень разжал ладони, но на коже в месте соприкосновения ещё горел оставшийся след.
– Спасибо, – выдохнула я, пытаясь осмыслить неожиданные ощущения.
– Обращайтесь, – хрипло произнёс он и откашлялся.
Хм.
Я торопливо вынула Артефакт Встречи, настроенный на Сафониэля. Стрелка слабо качнулась и показала на юго-восток. Артефакт не только указывал направление, но и расстояние. Ну как расстояние? Чем сильнее дрожит стрелка, тем ближе идти. Порталисты явно играли на моей стороне, решив обеспечить студенту Торнсену небольшой марш-бросок в полной экипировке.
– До конечной точки маршрута нам довольно далеко, – сделала вывод я, и парень хмыкнул. – Разумеется, никто нас встречать не пойдёт, поэтому мы идём сами. Ножками, – злорадно заявила я и непроизвольно бросила взгляд на его сапоги.
«Ножками» – это не про него. Про него – ножищами! Я, наверное, вся в его сапоге помещусь, если утрясти немного.
Торнсен стоял, смотрел на меня сверху вниз и молчал.
Как всегда.
И в кои-то веки я об этом пожалела. Мне вдруг захотелось сорваться чисто по-человечески. Наорать. Врезать по этому упрямому лбу.
Но поводов не было.
Я взяла азимут, подпрыгнула, поправляя лямки, и пошла вперёд.
По почти бесшумным шагам позади я поняла, что Торнсен идёт следом.
