Kitabı oku: «Колумб в космосе», sayfa 3
***
– Веня, что говорят учёные? – спросила Таня у первого пилота, когда они однажды прогуливались вдоль моря. – Скоро мы домой отправимся?
Девушка уже составила приличный лилолианский словарь, её способности здесь оказались куда более востребованными, чем работа лингвистов. В отличие от пилота ей было чем заняться на планете, а Вене поуправлять ни одним видом транспорта не дали, ему разве что повезло два раза летать на капле рядом с пилотом.
– Не знаю, – пожал плечами молодой человек, – лично мне в первый же день всё ясно стало – увидел корабли и могу обратно. Эти мне грибочки, рачки, полиморфы цеплючие!..
Он подёргал ногой, освобождаясь от стебля, пошёл неторопливо дальше. Потом неожиданно спустился ещё ниже, к самой кромке воды и произнёс: «Интересно, а вода здесь как земная? Танечка, идёмте купаться». И он бросился в набегающую волну с громким криком. Таня вздрогнула и с тревогой побежала вниз, боясь, что с ним произойдёт что-нибудь. Но первый пилот вынырнул, отплюнулся и крикнул, заплывая ещё дальше:
– Таня, она сладкая! Сладкая, как сироп!
После таких слов девушка всё же тоже решилась искупаться – просто чтобы удостовериться, что он не сошёл с ума. Она осторожно пошла вперёд погружаясь в тяжёлую воду с каждым шагом, девушка была очень сосредоточена на том, что творится под ногами, её немного пугали цвет и консистенция. Татьяна не заметила набежавшей волны, и та смыла девушку в море; радистка с трудом выгребла на поверхность, не без помощи Вени.
Дальше от берега море было спокойнее, можно было не беспокоиться и медленно дрейфовать вдоль линии побережья. Двое землян покачивались на волнах и лениво беседовали.
– В детстве я мечтал о ванне содовой, – сладостно протянул Веня, зажмуривая глаза. – А это куда лучше содовой – я бы здесь остался.
– Глупости! – воскликнула Таня. – Зачем ты здесь нужен, ты даже язык их не сможешь выучить!
– Не даёшь помечтать, – фыркнул молодой человек. Он повернул голову и, меняясь в лице, произнёс, – наплавались! Вон, сам капитан идет. Пиши пропало! Накаркала ты, Танька, летим домой.
Действительно, со стороны города торопливо спускался Колумб. Молодые люди не заметили, но лицо его было мрачно, даже удручено. Сергей Павлович грубо крикнул ребят и стал дожидаться их на гряде.
– С-сергей Павлович, – испуганно пролепетала Таня, приглаживая сырые волосы, – случилось что-нибудь?
– Случилось, – серьёзно произнёс капитан. – У нас проблемы.
Не говоря ни слова и не дожидаясь ребят, он быстро пошёл вверх, обратно к городу. Таня непонимающе побежала следом, испуганно смотря на силуэт капитана. Расталкивая полиморфы, она выбежала на площадь, где уже собрались все учёные. Также на площади было необычно много сизых. Они молча встретили девушку парой сотен фиолетовых глаз, и то, что она прочла в них – неужели страх! Татьяна тут же бросилась к одному из младших учёных, специалисту по химическому оружию, и взволнованно спросила: «Мы же ведь не… Мы не…»
Химик быстро закрыл ей рот и покачал головой, потом очень тихо, чтобы блоки не могли перевести на язык лилолианцев, ответил:
– Капитан будет говорить, слушай. Он сам только сегодня узнал, и это планеты не касается.
Колумб вышел на середину площади проверил блок и медленно не очень громко заговорил. Все слушали с особым вниманием: и учёные, и лилолианцы.
– Мы прилетели сюда две недели, три дня назад, – начал мужчина, – как мирные исследователи, как друзья. Наша миссия заключалась в сборе анализа, общении, поиске общих путей развития. И каждый из вас знает, что жители Лилоа не имеют оружия, они не знают, что это такое. А в области космических полетов они опередили нас.
Он сделал паузу и поднял вверх руку, на которой какой-то краской были написаны числа.
– Это, – громко произнёс Сергей Павлович, – координаты системы двойных переменных звёзд, там, третья по счету, находится уникальная планета с переменным притяжением. Планета из иридия. И всё, что они создают своими руками имеет в себе иридий – это их секрет!
Сизые заметно напряглись. Они неотрывно смотрели на земного капитана, казалось пожирали его взглядом, ждали чего-то. У некоторых Таня даже прочла выражение гнева или недовольства. Эти эмоции они выражали одними глазами получше любого оратора.
А Колумб продолжил:
– Они нам доверяют, поэтому попросили помощи именно у нас. Корабль отправится по новому курсу дальше к центру Галактики. Мы не станем совершать прыжок, расстояние относительно небольшое: одна тридцатая светового года по восходящей орбите. Пока мы будем лететь, наши инженеры и астрофизики рассчитают новый курс для нового прыжка. Мы выйдем около Венеры и вернёмся домой в срок. Но!.. Есть одно обязательство, которое мы должны выполнить…
Все уже и так поняли, к чему клонит капитан, и теперь покорно ждали приговора. Сергей Павлович решил не подчиниться главному уставу земного союза – сойти с курса и оставить земное управление в неведении. Он не просто нарушал это правило: он ставил под удар команду, всю миссию, сам корабль, и, в самый последний счёт свою репутацию. И конечно же члены команды хотели знать почему.
– Мы должны спасти группу лилолианцев, застрявших там, – серьёзно ответил Колумб, – мы своего рода спасательный катер – у них отказала система запуска, мы должны её починить. Им необходимы наши лазерные установки, их корабль ещё не готов к вылету, а ситуация на планете критическая.
– Что будет, если мы откажемся? – спросил кто-то. – Они же не будут нас расстреливать, мы просто уходим в прыжок и возвращаемся на Землю!
– Если мы не сделаем этого – они умрут. Кто готов взять на себя полсотни жизней? Кто откажется и выдаст нас земному управлению по прибытии?!
Эти слова он уже говорил, стоя на капитанском мостике своего корабля. Сергей Павлович сухим, ничего не выражающим взглядом обвёл присутствующих. Все молчали. На корабле стояла гробовая тишина, люди думали: с одной стороны их душила мысль собственной низости, ведь не могли они сбежать, когда их просили о помощи; с другой – пугала абсолютно неизведанная часть космоса, они ставили под удар экспедицию.
Глава 3
Трагедия в космосе
Мы слишком поздно слушаем нашу совесть, заглушаем честность и мешаем состраданию.
А когда решаем проявить все эти чувства сразу – не думаем о последствиях
– Татьяна, что они говорят? – спросил Сергей Павлович, напряженно вглядываясь в рабочий экран, отражающий внешнюю обстановку вокруг «Колумба». Корабль уже несколько часов стоял в данной точке, точнее очень медленно буксировал, чтобы избежать смещения, относительно возможной орбиты (никаких намёков на существование достаточно массивного тела планетарных размеров приборы не выдавали, словно что-то экранировало излучение с её поверхности, практически любое излучение).
Как им и было велено, земляне прибыли на данные галактические координаты, но с некоторым опережением. Так как приборы отказывались фиксировать планету, приходилось ждать и тупо пялиться на тёмный провал звёздного неба, по этой же причине они не могли занять хоть сколько-нибудь удобное положение для посадки, потому что боялись попросту врезаться в планету. Сейчас корабль находился на самой высокой точке орбиты возможного спутника; расстояние до планеты можно было измерить только «физически», то есть на глаз или путём спуска какого-либо тела, имеющего оптический датчик, чтобы точно уловить момент «схода». Но бросать в пасть космическому чудовищу отважного космонавта или что-то из техники было непозволительной роскошью.
В это мгновение пришёл ответ.
– Они говорят, что планета станет ощутимой, когда сменится влияние солнц на неё. Она станет видимой, когда вторая переменная из пары жёлтых карликов возьмет планету под свое влияние.
– И это? – нетерпеливо осведомился Колумб.
– Я не знаю, – пожала плечами девушка, – я не могу высчитать! Это интеграл, и куча переменных… Я радист, а не математик. Всё равно, что за тенью гоняться!
– Что мы и делаем, – сокрушённо произнёс капитан, который уже начал жалеть, что вообще решился помочь лилолианцам. Вдруг его осенило, и мужчина произнёс с довольной улыбкой на лице, – позовите того мальчика! Женю, он вроде математик…
– Он баллистик, – поправил персонал, тут же обращаясь за Женей (все вдруг резко вспомнили о способностях молодого человека прокладывать курс в голове, ровно как и на бумаге, учитывая влияние на него небесных тел; это был своего рода спасательный жилет от Центра, если вдруг на курсе корабля появится что-то «неприятное»), – как сказали, его специализация нестандартные звёздные курсы…
– Так что же вы раньше молчали!
Спустя пять минут вошёл Женя, высокий плечистый молодой человек лет двадцати семи, с поразительно яркими голубыми глазами. И это он-то рассчитывает в голове…
Но характер его похоже был далеко не такой мягкий как внешность: он сразу же спросил, почему отрывают от работы в такой важный момент.
– Евгений, – официально обратился капитан, – вы можете рассчитать момент появления небесного тела по заданным параметрам? Мы находимся в системе двух переменных, планета судя по всему тоже проявляет признаки переменной.
– Я уже почти закончил, через час, – сухо ответил молодой человек, подавая Сергею Павловичу исписанный формулами листок. Он спокойно объяснил с расстановкой, паузы выдавали лёгкое волнение от торжества. – Это не переменная планета, просто она, как уже говорилось, в основном состоит из иридия, что очень необычно. Эта планета меньше нашей Земли в полтора раза, должна обладать очень сильным и непостоянным магнитным полем, чтобы сохранять свою целостность при смене гравитации. Что ещё более необычно, потому что планеты этого класса при обращении вокруг своего солнца по такой орбите как эта, так близко к своей звезде просто вылетели бы прочь со своего места. Или её бы разорвало от двойного притяжения, но… похоже две аномалии, помноженные друг на друга, всё ещё удерживают дорогой кусок металла на своём месте. Планета не невидима, просто сейчас мы не испытываем её гравитации. Её также нельзя прозондировать, нельзя засечь обычными приборами, только гамма-излучением, потому что влияние двух звёзд глушит любое проявление активности со стороны планеты. Я предполагаю, что у неё радиоактивные элементы в ядре, да и не только, но это уже со слов наших квантовых физиков, я просто слышал разговор.
Он замолчал и огляделся, ожидая критики. Но все смотрели на юного баллистика с нескрываемым уважением и даже завистью: основные данные по планете находились в свободном доступе для специалистов отдела баллистики и пилотов; за неделю он сделал в голове то, что не смогли бы даже некоторые компьютеры. Всё-таки человеческий фактор – вот что спасало все земные экспедиции на просторах космоса.
– Веня! – крикнул в микрофон Сергей Павлович. – Через пятьдесят минут, тридцать секунд планета будет осязаема! Готовьте двигатели, Веня!
Он напряженно потёр лоб, вздохнул и вновь обратился к юноше: «Останьтесь здесь, ваши способности нам ещё пригодятся».
Евгений только скромно кивнул, недовольный всеобщим вниманием, и занял место подле капитана.
Напряженно тянулось время. Все понимали, что обратного пути нет – они уже нарушили главный запрет, а задача оказалась невообразимо сложной: прямо как в сказке – найти то, не знаю, что. И вот наконец протяжно завопила сирена, включили электрические двигатели, приготовились садиться; в мерах предосторожности капитан распорядился ввести аварийное положение и отключить гравитационные лифты, закрыть переборки. Но того, что произошло в следующий момент не мог предсказать никто. Физики, астрофизики, инженеры делали предварительные расчеты, высказывали гипотезы на тему обратной полярности, особого ядра и вообще мнимости самой планеты… Женя попытался объединить их, получив довольно сносную гипотезу… их защита позволяла проходить в относительной близости от «тяжёлых» объектов, источников радио и гамма излучения… капитан прекрасно отдавал себе отчёт о происходящем, все отчёты незамедлительно поступали на его экран, личный компьютер пытался смоделировать ситуацию… Но никто не ждал такого: у них стояла аннигиляционная защита, работали электрические двигатели, но блеснула узкая полоска диска загадочной планеты, и «Колумб» начало с неистовой силой тянуть вниз. Корабль даже слегка накренился на бок, в иллюминаторе показалась призрачная тёмная поверхность.
– Веня, что происходит! – крикнул в микрофон капитан, упираясь руками в перила своего мостика. – Веня, ответьте!
Через две напряженные минуты падения раздался голос первого пилота: «Сергей Павлович, мы попали под воздействие мощного магнитного поля, нас затягивает. Прикажите включить плазменные, нам надо развернуться!» Капитан тут же крикнул в энергетический отдел, чтобы возобновили подачу энергии. Но это было слабой попыткой к спасению: при таком угле наклона их слишком быстро втащит в атмосферу, где плазменные двигатели окажутся бессильны, да и запустить их так скоро не удастся.
– Так вот почему у них корабли на антиматерии, – мелькнула догадка в голове юного баллистика, – они опускаются на планету, постепенно уменьшая влияние её губительного поля! – а вслух он уже крикнул, – поднимите корабль над полюсами, мы будем садиться по косой, отталкиваясь от планеты своими двигателями, постепенно! Направьте всю энергию на нижние и верньерные!
Это была первая на практике землян посадка спиной. Корабль крутился по нисходящей орбите вокруг тёмной планеты, падая на неё с включенными электрическими двигателями на полной тяге, но даже их магнитной подушки не хватало, чтобы стабилизировать его. Удалось только компенсировать вращательное движение верньерными, чтобы избежать полного штопора: для такой громадины, как Буран-7, неуправляемое падение носом вперёд было самым опасным развитием событий.
О, если бы посадку наблюдали со стороны, из Центра – всех пилотов, капитана и отдел безопасности тут же списали бы за халатность, которую они допустили. Но! Если бы они находились в этот момент на самом корабле… тут уж, думаю, вопрос встал о награде. Абсурд!
Как только они вошли в атмосферу под нужным углом, то стали тормозить своим же весом, потому что вращательное движение верньерных компенсировало отчасти притяжение. «Колумб» плюхнулся на поверхность, подняв облако пыли, которая быстро осела. Пыль была металлическая: они приземлились в каньоне, посреди пустыни из металлической пыли. Во время падения не было возможности отследить своё положение, поэтому экипаж понятия не имел, как далеко простирается подобный пейзаж вокруг. Первые пятнадцать минут пыль вообще стояла сплошняком, закрывая округу даже от приборов.
Как только всё улеглось и яркое резкое солнце взошло над поверхностью, она сразу стала реальной. Светило шаром висело почти в зените, давая резкие глубокие тени объектам; оно было очень холодным, ярким и висело на юго-востоке по земному порядку. На самом же деле где тут какие полюса никто пока не понял. Исходя из необычности расположения их должно быть не два, а четыре! Значит нельзя выходить без скафандра, хоть и есть атмосфера! Ну и по причине металлической пыли также нельзя.
Прошло больше получаса, пыль осела уже давно, пейзаж за окном не привлекал. Как только они сели, отделы быстро связались с капитаном в установленном порядке. Они приземлились более-менее удачно, связь не нарушена, двигатели в пыли, но ситуацию легко исправить продувкой. Положение энергосистемы радовало: дикая встряска никак не сказалась на работе реактора, а прочный многослойный корпус корабля полностью защищал его от воздействия поля планеты. Внешние сенсоры тоже почти не пострадали, они быстро получили информацию о внешней среде.
Как только положение стало ясным, во всех динамиках раздался голос капитана:
– Внимание экипаж, всем оставаться на местах. Опечатать энергетический отдел до взлёта и следить за состоянием автоматики. Внутри корабля безопасно, мы находимся на устойчивой платформе, вам ничто не угрожает. – он сделал короткую паузу и сверился с экранами. – Ситуация снаружи… гораздо хуже. Мы находимся в пустыне металлической пыли мышьяка и селена, один вдох убийственен! Без скафандра выход запрещён!.. Повторяю! Всем оставаться на местах, отделам провести исследования!
Он вздохнул и устало опустился в кресло, подозвал к себе Евгения.
– Как нам вырваться из ловушки?
– Я тотчас же займусь этим, как только станет ясно, куда мы сели, – заверил юноша.
– Тогда ступай, – кивнул Колумб.
***
Корабль уже несколько часов стоял в пустыне, отражая лучи яркого солнца. Интересно, сколько ещё оно будет висеть так, и что произойдёт, когда сменится влияние двух звёзд. Для этого нужно будет как минимум рассчитать период обращения пары, потом сравнить их размеры, светимость. Что ж, если они уцелеют здесь, то бесценный, поистине бесценный материал будет доставлен на Землю. Но, не смотря на всю его ценность, бравого капитана отстранят от должности: та же случайность, что привела его к капитанскому званию (несоблюдение устава), его и отстранит. Что ж, тем лучше, в этих экспедициях он совсем не видит дочь. Появится время заняться чем-то более важным, чем руководить такой махиной, как Буран-7 и принимать тяжёлые для себя решения. Он устал. И связано это было не сколько с возрастом, сколько с обыденностью его работы. Космос стал терять свою романтичность, свою загадку. По Солнечной системе теперь летали, как переплывали море на пароме – регулярно. А такие миссии, как эта, выдавались крайне редко. Да, он несомненно устал!
– Сергей Павлович, готовы результаты, – раздалось в динамике, и на экран капитана выплыли данные. – У этой планеты притяжение чуть больше земного, но посмотрите на показатели электромагнитного поля. Оно такой силы, что без труда расплющит железную болванку при смене влияния звёзд! И наши головы расплющит ещё проще.
– Как часто происходит смена влияния? – серьёзно спросил Колумб.
– Каждые два месяца по предварительным данным, – раздался ответ, – солнце на наш манер, то на юго-востоке, то на северо-западе. Одно, яркое – это, и второе, уже умирающее, куда более тусклое. Кажется оно уже начинает поглощаться первым, это вызывает мощные магнитные аномалии вплоть до провалов в Пространстве. Миниатюрные чёрные дыры, выбросы быстрых мезонов в больших количествах… Не представляю, как они здесь находятся, эти сизые, и как собираются улетать.
– У них двигатели на антивеществе, это не составляет труда, – сквозь зубы процедил Колумб, – но что же они сами тогда не прилетели… Капитан экипажу! Разведывательная группа во главе со мной отправится в скафандрах с повышенной магнитной защитой на разведку… Приготовить оружие! Переговорные устройства, и другие приборы, работающие на магнитном поле использовать бессмысленно, будем искать корабли вручную, – потом он дал задачку своим радистам и физикам, чтобы придумали, как заставить блоки работать в такой обстановке. Они не смогут столько времени объясняться лишь жестами.
Капитан встал, сделал круг по своему мостику, вызвал Женю, и они вместе спустились вниз, к шлюзу для выхода, где специалистами уже спешно были приготовлены костюмы и баллоны с кислородом. Спустя полчаса команда двенадцати и он, её возглавляющий, вышли наружу. Они взяли с собой и баллистика, как особо отметившегося при посадке, с целью также, чтобы он имел наглядное представление о месте, с которого придётся выводить корабль на орбиту.
Отойдя от корабля на двадцать шагов они уже стали ощущать влияние гравитации: ноги отяжелели, их скафандры не предусмотрены для этого, хорошо ещё, что магнитная защита была.
Группа пошла вперёд, петляя среди холмов пыли и непримечательных острых скал. Кажется, что от породы здесь не осталось нетронутого места. Словно гигантские черви рыли коридоры в твёрдой руде и оставляли горы отходов на поверхности, разбрасывая их случайным образом. Идти было тяжело. Спустя час утомительной ходьбы по уступам и узким расщелинкам, они выбрались на открытую площадку, откуда видно было море породы, местами перекопанной, местами с глубоко уходящими в недра каналами. Они находились в окружении пустыни, недружелюбного места, полного опасностей и провалов, маленьких долинок, усеянных острыми скалами и редких ровных площадок: как эта или та, куда они приземлились. Ситуация оказалась хуже, чем предполагал капитан, много времени уйдёт на то, чтобы перебраться через этот ад и начать поиски.
Неужели где-то здесь расположились корабли лилолианцев, добывающих драгоценный иридий. Если здесь, то точно не в поле видимости: до горизонта в обе стороны было «чисто». Действительно, только такой большой куш, как огромные залежи иридия, мог подвигнуть на проживание в таких условиях; все сейчас старались не думать о дорогостоящем металле, а сосредоточиться на спасении. Но скорее спасать надо было их.
Над головами группы пронеслась уже знакомая капля, а за ней ещё одна. Откуда они взялись, если только что небо ещё было пусто: начало складываться впечатление, что плотность атмосферы глушит звуки, или средства сизых передвигаются бесшумно. Всем сразу же стало интересно, по какому принципу перемещаются капли здесь, если магнитное поле то и дело создаёт помехи. А пилоты тем временем круто спикировали вниз и приземлились прямо перед землянами. Так как отправить сообщение на планету извне было невозможно, они ничего не знали о гостях, а те даже не могли объяснить. Пришлось Тане, знакомой с набором, писать последовательности цифр на металлической пыли при помощи своего словаря. Лилолианцы их поняли и жестами указали на свои челноки. Поехать вызвались Веня, конечно же радистка, капитан и еще двое учёных, Женя и остальные повернули к кораблю. Подвергать их риску было опасно, а молодой человек заявил, что уже получил достаточное представление о своём космодроме – он был готов приступить к работе.
Капитан и девушка сели в предложенный транспорт. Теперь уже Таня пользовалась доской, чтобы записывать на ней последовательности. Веня в это время пытался настроить их единственный блок для приёма – на корабле завалялась старая модель в толстой свинцовой броне, первый пилот присвоил его себе, пока физики решали проблему для более современной аппаратуры. Уж неизвестно, для чего блок использовался, но сейчас он мог стать единственным средством, при помощи которого они могли объясниться.
Капли легко взмыли в воздух и быстро понеслись над поверхностью в направлении экватора. Оставшиеся члены команды проводили процессию взглядом, щурясь от резкого солнца. Женя ещё отметил, что средство передвижения похоже пользуется полем планеты, потому что капли перемещались только по особым траекториям, очень соответствовавшим возможным силовым линиям. Молодой человек поспешил обсудить это со специалистом. Это важное предположение могло облегчить их взлёт.
Тем временем капли уже пересекли пустыню, пейзаж внизу поменялся. Оказалась тёмная планета куда дружелюбнее, чем с орбиты. Она заросла необычными лесами, гор не было, единственными возвышенностями были холмы из пород падавших когда-то в больших количествах метеоритов, как сочли земляне, по этой же причине было много расщелин и впадин. Это было естественно, учитывая притяжение планеты; но они немного просчитались насчёт образования многокилометровых трещин. Если бы все были наблюдательны, как Женя, то сопоставили бы характер разломов, их протяжённость и места возникновения – это никак не могли быть метеориты. Раньше именно таким способом образовалась планета, это обусловило её иридиевое наполнение, но сейчас метеориты если и падали, то сгорали и крошились ещё в атмосфере. Будь с ними молодой человек, он бы приоткрыл ещё некоторые тайны, может даже догадался о грозящих кораблю опасностях… Вообще для судов типа Бурана, да что там – для любых судов – это было гиблое место. Как правило команда укомплектована хорошими баллистиками и пилотами, но этого было мало, чтобы взлететь, нужны были такие, как Женя, и чем больше, тем лучше.
Касательно планеты: очень странно было то, что такая большая площадь растительности не обнажала нигде истинной поверхности планеты, это был сплошной лес. Была ли вообще под ногами твёрдая почва, не ясно, как не ясно, насколько высокие заросли диковинного леса. Морей, рек или озёр земляне на своем маршруте тоже не обнаружили.
Спустя пятнадцать минут они достигли базы, которая находилась довольно близко к пустыне. Два чёрных как сам космос корабля стояли на одном из холмов и заряжались, скованные уже знакомыми полосками, но здесь на корабль их было больше. Внизу, в одной из расщелин шла добыча металла.
– А мы сильно выбиваемся из полётного графика? – осторожно спросила Таня, наблюдая с обрыва, куда их доставили, за копошением внизу.
– Если за два дня управимся, то нет, – тихо ответил первый пилот, стоящий рядом. Но сам он не верил своим словам – какое-то нехорошее предчувствие закралось в душу. Чтобы не тревожить девушку он быстро сменил тему и отдал ей в руки блок. – Я настроил на приём, спрашивай. Только по существу, я не знаю, сколько он проработает.
Девушке однако всё же передалось его волнение. Она сжала увесистый блок и направилась навстречу сизым. Капитан не отставал ни на шаг. В его лице читалась суровость и недовольство своим положением, но он хорошо умел скрывать эмоции. Но похоже, чтобы полностью сбить лилолианцев с толку, ему бы следовало не думать. Кто мог предположить, что мысли окажутся главным врагом гостей и задержат их здесь больше срока.
И действительно. Они торчали тут уже неделю. Общались. Корабли починили в первые же двое суток – в их сопла забилась пыль пустой породы и каким-то образом спеклась там. Так что пришлось подрывать наросты осторожными точными ударами. Некоторые утверждали, что без вмешательства такое образование невозможно, но перевес был на стороне толерантности. Никто не пытался обвинить сизых в умышленной порче своего транспорта – просто не было причин для этого.
Лилолианцы же с особым интересом наблюдали за процессом взрыва, но не выражали желания перенять эту технологию. И, не смотря на плачевность своего положения, они не переживали, скорее наоборот чувствовали себя спасителями землян, их наставниками. Интересно, чувствовали ли себя земляне учениками? Создавалось ли у них впечатление, что неспроста послали их сизые, и послали не сразу, а тянули, словно примеривались к новой расе. У капитана даже начинало складываться предположение, что происходящие для сизых спектакль, а земляне главные действующие лица. Но он не подал виду.
Предположения отодвинула на второй план ссора. Поселение, лагерь, в котором они оказались, занимался добычей того самого иридия, так необходимого лилолианцам для полёта. Иридия здесь было очень много, просто очень… а на Земле это редкий ценный металл, который, к слову, можно было использовать при колонизации спутников. Этого не могли не заметить ведущие учёные, которым разрешено было посетить лагерь. Причём лилолианцы не ограничивали своих гостей в перемещении, они не ставили ограждений, никак не охраняли свою собственность – это буквально «развязало руки» некоторым представителям человеческой расы. Капитан же, будучи человеком исключительно благородным, бескорыстным, запретил промышлять инопланетным иридием в личных целях. Он дозволил взять только образцы для изучения.
Главный инженер, по совместительству химик, да к тому же ещё немец, Герман Миллет, был в ярости от такого приказа. Он, человек резкий во всех отношениях, не привык подчиняться приказам, когда речь шла о личной выгоде. По этой причине Сергей Павлович вообще не хотел брать Миллета на борт, но командование настояло – уж очень он был хороший специалист. И вышло его назначение всему кораблю боком.
После крупной ссоры с капитаном Миллет, дабы не попасть под арест, сбежал. Слишком громко сказано конечно: он просто ушёл и не появлялся день. Благо в этой полосе не было той мышьяковой пыли, можно было спокойно дышать без фильтра, воздух в зоне разработок был вполне приемлемый.
Послав капитана к чертям, Миллет отправился на поиски сплава. Он втайне надеялся, что сизые прямо тут сплавляют иридий или хотя бы у них есть приборы из сплава, о котором они отказались говорить на Лилоа. Если можно передавать волны на такое расстояние, да и летают лилолианцы, как уже видно, без особых затруднений, то что же будет на Земле! Он станет самым знаменитым химиком Земли! Самое главное – переиначить сплав, запутать все так, чтобы никто из членов команды не догадался, что открытие обман. Придётся конечно потянуть с торжественным заявлением, возможно даже перевести почти всё, что он добудет на опыты, оформить соавторство с каким-нибудь сморчком для отвода глаз… Но результат, результат превзойдёт все томительные ожидания!
Занятый такими мыслями, Герман спрятал за отворот баллона скафандра небольшой кусок породы и побрёл дальше. А в голове уже звучали поздравления – он уже предвкушал жизнь где-нибудь у моря, на вилле. Немец отдалился от лагеря на значительное расстояние, он шёл вниз, поэтому ни он, ни его, не могли видеть. Местность немного изменилась, стали попадаться пещерные образования, пустоты. Где как не здесь хранить металл – внутри всё рвалось от нетерпения скорее найти желаемое. И тут Миллет набрел на то, что так искал: сизые выплавляли все примеси из породы в пещерах с низким для их роста входом, чтобы держать температуру. Похоже сами они попадали в пещеры каким-то другим путём, а этот был для отвода газов, но медлить было нельзя! Поиски другого более безопасного входа могут занять остаток дня, а у него нет времени. Герман поспешил подключить кислородный баллон, перевёл его на минимальное потребление, опустил защитный фильтр, забрало шлема и защёлкнул замки. Скафандр выдержит температуру, даже если на него выйдет струя шлачных газов, главное, чтобы они не разъели костюм, а уж температура ему не помеха. Немец встал на четвереньки и подлез под нависающий камень. Там он лёг, выждал, пока струя газов выйдет наружу и прокатился вперёд.
Он наткнулся на камень и замер. Было тихо, костюм почти не пропускал внешних звуков. В пещере оказалось темнее, чем он думал; а, это всего лишь очередная струя газов. Герман осторожно встал и прошёл вперёд. Он огляделся, под ногами было подобие огромного транспортера руды до печи. Газы выходили по отводной трубе и втягивались небольшим отверстием из-за разницы температур и давления. Весь же свет в пещере был от плавилен.
Внутри никого не обнаружилось в данный момент, и немец быстро прошмыгнул подальше от отверстия для выхода газов.
