Kitabı oku: «Арасия. Возвращение», sayfa 2
Глава 2. Рыцари короля Нисама
Король
– Ждать дальше? Мы можем проиграть войну раньше, чем она начнется!
– По слухам, их уже около двух тысяч…
– Две тысячи дикарей…
– По слухам? С каких пор Хранитель Короны стал собирать слухи?
– С тех пор, как Хранитель Секретов стал бояться высовывать нос за стены Кастельтерна. Твои осведомители…
– Со своими осведомителями я разберусь без чужих советов…
Нисам шумно выдохнул, и пререкания смолкли. С минуту он сидел, поглаживая рукоять лежащего перед ним меча, лениво разглядывая разложенную на столе карту Арасии и соседних земель и расставленные на ней фигурки. Пурпурные – его армия. Белые – возможные союзники. Серые – те, что сейчас улыбаются, щедры на обещания, но поддержат любого, кто решится нарушить перемирие. Черные – ламарцы, что собирались теперь у южных границ Арасии. Нисам неспешно взял из шкатулки еще несколько черных фигурок и добавил к тем, что уже стояли на карте – что ж, пусть будет в точности по слухам, пусть и донесенным не тем советником.
– Дикари? У них такие же мечи, как у нас, – подал он, наконец, голос. – И кто знает, что еще.
– Еретики, которые отвергают Создателя, – презрительно фыркнул Хранитель Веры.
Нисам качнул головой:
– Это не повод недооценивать врага, Пресветлый.
Тот поджал губы и бросил злобный взгляд на Хранителя Мира, который одобрительно хмыкнул, поддерживая слова короля.
Нисам не обратил на них внимания. Что делать, если он единственный во всей Арасии знал, на что способны те, кто сохранил старую веру и молился отвергнутым богам. Или одному из них, что еще хуже. Это его советники позабыли старые легенды. Для всей Арасии они стали детскими сказками, в которых нет ни капли правды. А вот Нисам знал, что каждое слово в них – правда. Он и, может, еще тот, кто томился в подземелье, если не растерял там остатки разума.
– Мы можем снарядить двухтысячную армию за несколько недель, Повелитель. Денег более чем достаточно, ваш образ жизни весьма скромен, – промурлыкал Хранитель Золота.
– Воины Создателя готовы выступить в любую минуту, – поддержал Хранитель Веры.
– Воины Создателя, – фыркнул Хранитель Мира. – Сотня храбрецов в золотых доспехах…
– Хватит! – не сдержался Нисам и взглянул на Хранителя Секретов. – Ламарцы столько лет не высовывали носа. Что изменилось? Давно ли потеряли интерес к междоусобицам? И чего выжидают? Когда планируют выступать?
Тот взмахнул рукой:
– Со всем уважением, Повелитель, но Пресветлый прав. Они дикари. Уверен, им нет до нас дела. Все окажется очередной междоусобицей. У границ самые плодородные земли в Ламарии – лакомый кусочек. И они не планируют. Они ждут. Затмения… Знамения….
Кто-то хмыкнул, пытаясь подавить смешок, Хранитель Секретов невольно улыбнулся:
– Явления… Только Создатель ведает, чего еще. Болтают, что черный пегас возвестил…
Нисам грохнул кулаком по столу и смел все, что лежало перед ним. Блюдо с фруктами, кубки, шкатулка – все полетело на пол. Разноцветные фигурки рассыпались, смешавшись в одну разномастную армию. Лишь меч развернулся рукоятью к королю, но удержался. Не глядя на советников, что застыли в креслах, король поднял его и вернул обратно в ножны, наплевав на традиции. Уставился в пустоту перед собой.
Черный пегас…
Нет, не армия варваров пугала его.
И уж тем более не эта свора самоуверенных кретинов, что не видит дальше своего носа. И это Королевский Совет! Но они и не смогут иначе – пусть прошло много лет, но волшебство не утратило силы – Сагус был величайшим чародеем.
Короля пугало, что забытые предания вдруг начали оживать. И только он один это видит. Ирония же была в том, что этого он и добивался когда-то.
Нисам посмотрел на Хранителя Секретов и негромко произнес:
– Мне нужны ясные сведения.
Тот выпрямился и покорно склонил голову.
– И быстро, – добавил король.
Хранитель Секретов медленно встал из-за стола, поклонился. Нисам ждал, разглядывая рубин на эфесе своего меча. Лишь когда советник вышел из комнаты, он поднял голову, откинулся в кресле, обвел взглядом притихших советников и недовольным голосом объявил:
– Вы все тоже свободны.
Советники неспешно потянулись к выходу, словно ожидая, что король передумает и прикажет вернуться обратно. Но тот молчал. Так и сидел, развалившись в кресле и мрачно наблюдая, как пустеет его кабинет. Это быстро надоело, и Нисам прикрыл глаза.
Как всегда после вспышки гнева накатила апатия и слабость. Зря он остался в Кастельтерне, лишь впустую потратил утро. Надо было наплевать на Совет и поехать с детьми на охоту. Гоняться за зверьем он не любил, не понимал того азарта и удовольствия, что испытывали во время охоты Кирс и другие. Но вот сам лес… Нисам вдруг отчетливо представил, как спокойно сейчас там, в летнем лесу, как шумят над головой деревья, как гукают дикие горлицы, как серебрятся в воздухе те редкие солнечные лучи, что умудряются пробиться сквозь густые кроны. Даже почувствовал запах теплой земли и зелени… Тряхнул головой, чтобы прогнать видение. Очень захотелось снять корону, чтобы взъерошить волосы, рука взлетела, да так и замерла – в комнате раздалось тихое покашливание.
Король открыл глаза.
– Термий… Ты еще здесь…
Хранитель Короны на миг склонил голову и внимательно взглянул на Нисама:
– Ты устал, – констатировал он.
Король подался вперед, поставил локти на стол и уткнулся носом в переплетенные пальцы:
– Снова предложишь плюнуть на все и затеряться на пару дней в Доме Утех?
– А ты согласишься?
Нисам лишь усмехнулся в ответ.
– Вот я и не предлагаю, – развел руками Термий.
Король кивнул, давая понять, что это правильное решение. А взгляд невольно задержался на большом портрете королевы Густы, что висел напротив. Интересно, найдется ли в Кастельтерне хоть одна душа, которая не верит, что по ночам он тайком заманивает в спальню смазливых служанок. Будет обидно, если нет. Не то, чтобы король старался создать образ аскета и праведника. Но много лет назад он дал другой обет и теперь боялся его нарушить. Тот обет потерял всякий смысл, но король цеплялся за него, как за утопающий за соломинку – слишком много натворил, и теперь казалось, что обет – единственное, что удерживает от полного безумия.
– Ты ведь не веришь, что она жива? – спросил Термий, поймав его взгляд. – Пятнадцать лет прошло…
Король вздохнул и покачал головой. Не в вере дело, вовсе не в ней. Он знал, что Густа давно мертва. Пусть он не видел ее тела, не хоронил ее, но сомнений в ее смерти не было. Как и в том, что Густа не пропадала, и никто ее не похищал, как объявили на все королевство. Густа ушла. Сама. Наверное, узнала о чем-то. Он хорошо помнил те последние дни. Густа переменилась вдруг, словно что-то сгорело в ней вместе с телом погибшей сестры. Кто знает, о чем те успели переговорить в тот день. Теперь это неважно. Что бы ни произошло тогда, будь Густа жива, она вернулась бы после последнего колдовства. Не могла не вернуться, чтобы ни взбрело в ее голову. Но этого так и не случилось. И это означало только одно – Густа погибла. А ведь все делалось, чтобы уберечь и ее, и Кирса. Только это и было целью. Не вышло.
– Зачем остался? – спросил король, меняя тему.
– Подумал, ты захочешь поговорить. – Термий вернулся к столу, подобрал один из опрокинутых кубков и плеснул в него вина.
– Налей и мне.
Король встал из-за стола, отшвырнул ногой лежащую на пути шкатулку, взял протянутый кубок и вышел из кабинета на открытую террасу, не глядя на советника, ничего не говоря ему. Знал, что тот последует за ним.
День выдался солнечным, и по террасе гулял теплый ветерок. Нисам прошел на просторный балкон, встал у самых перил и задумчиво оглядел простиравшийся перед ним город: терракотовые крыши, редкие высокие башни.
Отхлебнул вина.
Было необыкновенно тихо. Где-то там, внизу, шумел рынок, торговцы перекрикивали друг друга, нахваливая товар, брички грохотали о камни мостовой, а за городскими стенами стучали десятки молотков – там заканчивали возводить арену для турнира в честь дня рождения принца. Но сюда, на королевский балкон, не долетал ни один звук, и город казался спящим.
– Что с турниром? – спросил Нисам, попивая вино и глядя, как вокруг одной из городских башен кружит белоснежный пегас. Он то взмахивал крыльями, поднимаясь выше, то плавно скользил вниз, и, когда казалось, что вот-вот заденет копытами крыши домов, снова взмывал обратно вверх, выше башен.
– Я лишь Хранитель Короны, – напомнил Термий. – О приготовлениях к празднику лучше говорить с Хранителем Золота.
– А я думал, ты прекрасно осведомлен обо всем, что происходит в королевстве. И даже за его пределами, – припомнил Нисам недавний спор за столом.
– Мои сведения бывают неточны, – скромно потупился Термий.
Нисам не стал возражать, хоть и знал, что по части секретов Хранитель Короны часто осведомлен лучше, чем кто-либо в Арасии, даже чем Хранитель Секретов, чьей работой и было шпионить. Нисам в два глотка опустошил кубок, поставил его на перила и повернулся к советнику.
– Пойдем со мной. Ты же не против небольшой прогулки.
Они миновали террасу, вышли из покоев: Нисам впереди, Термий на шаг позади. Двое стражников двинулись следом, замкнув процессию. Нисам молчал, а советник не задавал вопросов, зная, что все прояснится в свое время. Они спустились по спиральной лестнице, прошли мимо покоев Кирса и Андры, свернули в короткий коридор, который вывел их на открытую галерею, что соединяла Королевскую башню с другой частью замка. Оттуда вышли в широкий коридор и тут же свернули к лестнице, что вела к небольшому внутреннему дворику, через который можно было попасть к конюшням. Слуги бросились седлать лошадей, но Нисам распорядился подать простую карету без гербов, и вскоре они выехали из замка. Город постепенно обступал их. Небольшая полоса деревьев и кустарников, что окружала замок, отделяя от городских построек, быстро закончилась, дорога стала уже, хоть и позволяла легко разъехаться двум повозкам, а за окном поплыли дома. Карета наполнилась звуками: грохот мостовой, голоса, обрывки музыки и песен, что долетали из трактиров.
Поворот-другой – и показалась главная площадь с фонтаном, самым большим в Кастельтерне: огромная, наполненная водой чаша, а перед ней – высокая мраморная фигура длинноволосого и полуодетого атлета в окружении морских коней и водяных дев. Первые дудели в странные трубы, похожие на морские раковины. Вторые бросали под ноги атлету венки из цветов. А тот будто не замечал их, глядел вдаль, вытянув одну руку, и с нее с шумом стекала вода. А вокруг бурлила жизнь. Прачки выполаскивали белье, мальчишки резвились в бассейне, поднимая тучи брызг, чернорабочие черпали ведрами воду. А ведь когда-то все было иначе, и это был не просто фонтан – источник, к которому шли за исцелением… И король вдруг увидел себя, стоящего здесь с младенцем на руках, готовясь показать его многотысячной толпе и объявить его имя – Кирс Клетис… Он недовольно отвернулся, желая прогнать видение, глаза его потемнели – почему-то прошлое решило напомнить о себе именно сегодня. И это начинало беспокоить.
Карета свернула на узкую улицу, что вела к южным воротам, прохожих становилось все больше, и король задернул шторки, то ли прячась от чужих глаз, то ли от самого города, чтобы тот не подсунул другое неприятное воспоминание.
– Гостиницы уже забиты, и в городе много чужаков, – подал голос Термий. – Что поделать, турнир. Все хотят поглазеть или подзаработать. Я усилил караулы. И в городе, и в замке.
Нисам лишь кивнул в ответ. Да и что обсуждать? Для него турнир был лишь данью традициям, король делал то, что полагалось по статусу. Пятнадцатый день рождения принца не мог обойтись обычным праздником. Хотя король предпочел бы ограничиться простым ужином без гостей, артистов и танцев – не любил, когда город, и тем более замок, наполнялись людьми, а все эти празднества и обязательные ритуалы раздражали его. И он мог сделать по-своему, но это вызвало бы столько вопросов и пересудов, что король предпочел турнир. Ни к чему лишнее внимание.
– Через неделю все вернется на круги своя, – пообещал Термий, словно прочитав его мысли.
Шум на пару мгновений притих, а звук колес стал гулким, стало ясно, что они выехали из города. Карета свернула с мощеной дороги на травянистую тропинку, что вела к месту, которое подготовили для турнира, и остановилась чуть поодаль. Нисам, не дожидаясь, пока возница откроет дверь, вышел и огляделся.
На расходы казна не поскупилась. Арена казалась огромной. Высокие трибуны расположили в форме круга, снаружи задрапировали бархатом и украсили разномастными гербами. На длинных шестах уже развевались знамена тех знатных домов, что прислали рыцарей для состязаний. Король даже приметил среди них гербы Ландрии и Цилии, ближайших соседей. Вокруг арены теснились палатки для гостей и участников, и в них суетились слуги. Было шумно и людно. Заканчивались последние приготовления, стучали молотки и кувалды, визжали пилы. Где-то ставили подмостки для циркачей и актеров, где-то налаживали походную кузню. Нисам двинулся вперед, к арене.
– А что лорды? – спросил он.
– Не ошибусь, предположив, что они прибудут в последний день, – отозвался Термий.
– Как всегда, – усмехнулся король. – Оно и к лучшему.
– Когда будет объявлено о свадьбе? Конец турнира – прекрасный повод.
Нисам покачал головой.
– Не знаю, мой друг. Не знаю…
– Андре шестнадцать…
– Я умею считать, – холодно произнес король и остановился.
– Простите, Повелитель. Я лишь хотел сказать, что у Арасии мало верных союзников. А две свадьбы могут многое изменить в расстановке сил… – поспешил пояснить Термий. И с улыбкой добавил. – К тому же я уверен, и Кирс, и Андра будут рады такому решению. Насколько я знаю, они не очень-то горят желанием стать мужем и женой.
Нисам рассеянно кивнул, соглашаясь то ли со всем сказанным, то ли с последней фразой. Термий верно мыслил, им нужны союзники. Но он кретин, если считает, что подобная мысль не посещала Нисама. Но если Андра выйдет замуж за сына одного из соседних правителей, ей придется уехать из Арасии. В этом-то и была опасность. Да, можно женить Кирса на принцессе с севера, а Андру выдать за одного из местных лордов и оставить в замке. Вот только это решение тоже казалось безнадежным. Это сейчас Андра может капризничать, выдумывая себе проблемы. Но одно дело стать королевой, а другое – остаться при дворе в непонятном статусе, без права на корону, но с возможностью наблюдать, как ее место занимает другая. И кто знает, что в взбредет в голову девчонке, которую вырастили с мыслью, что она будет восседать на троне. Но больше всего Нисама страшило другое – то, что могла узнать Андра, оказавшись за пределами Арасии, где ничего не будет сдерживать спящие внутри нее силы.
– Андра красива, в танцах и стрельбе из лука ей нет равных. И она королевской крови. Но ей шестнадцать, ее сверстницы уже первенцев нянчат, – осторожно повторил Термий. – Сейчас многие семьи с радостью согласятся на брак с ней. Но еще немного, и она мало кого заинтересует…
– Она останется в Кастельтерне, – отрезал Нисам.
– Но…
– Ты помнишь, чья она дочь? – прошипел он. – Помнишь, что стало с ее родителями, как они погибли? Андра не покинет Кастельтерн. Мы объявим о свадьбе в последний день турнира.
Нисам видел, что Термий не согласен, что ему было чем возразить. Но тот благоразумно промолчал и склонился в легком поклоне, давая понять, что примет и исполнит любое решение повелителя. Нисам одобрительно кивнул ему и хлопнул по плечу.
– Но раз тебя так волнует судьба Арасии, мой друг, у меня будет особое поручение для тебя.
– Я ваш верный слуга, Повелитель.
– Меня беспокоят ламарские дикари. Слишком долго мы не обращали на них внимания. Пора это изменить, пока не стало поздно. Хочу знать, что там происходит. Отправь своих лазутчиков тоже. Узнай… Все, что сможешь. Слухи меня не интересует, только факты. О чем говорят, к чему готовятся, о чем молятся и какие ритуалы творят. Даже что едят на завтрак и с кем спят предводители. Любой пустяк может быть важен. Что-то изменилось. Хочу знать, что они затевают.
– Понимаю, – кивнул Термий.
– Вот и славно, – улыбнулся Нисам и шагнул к арене. – Пойдем, я хочу взглянуть на королевскую ложу.
Глава 3. Большие надежды
Сашка
Сидя за спиной Кирса, Сашка отчаянно старался не свалиться. Лошадь шла неспешным аллюром, но верхом Сашка ехал впервые, и ощущения были непривычными. Казалось, любой поворот, любое движение могут стать фатальными, поэтому он крепче цеплялся за одежду Кирса, пытаясь преодолеть не только страх, но и легкое смущение – так крепко обнимать другого парня, к тому же незнакомого, Сашке еще не доводилось. Но выбора не было – перспектива рухнуть под копыта других лошадей не радовала.
Они ехали впереди внушительной кавалькады разодетых людей, пеших слуг и знаменосцев. Лаяли бесчисленные охотничьи собаки. Не успев нарезвиться за время охоты, они то уносились вперед, заприметив какую-то мелкую живность, то отставали, устраивая возню. А где-то позади ехала повозка с тушей оленя и другой добычей. По одежде, по отношению и взглядам окружающих Сашка начинал догадываться, кого повстречал в лесу, но не это заботило его сейчас – он снова задавался мыслью, где очутился и чего ждать от этого мира. И если раньше его одолевали сомнения и страх перед будущим, теперь вперед толкали жгучее любопытство и надежда. Сашка гнал ее, но она росла и крепла с каждой минутой, подмечала новые детали и складывала их в копилку своей убежденности. Теперь Сашка точно знал, что оказался здесь неслучайно: голубое одеяльце, что лежало за пазухой, было из этого самого мира, а значит, и подвеска тоже. Он понял это не только по реакции Андры и Кирса, еще он узнал гербы на знаменах, точно такие же, как вышитый на его одеяле – вставший на дыбы и расправивший крылья пегас. Сашка боялся думать, что в замке может встретить своих родителей, а то и вовсе оказаться родственником короля, или даже сыном. Ведь могло же быть так, что король захотел скрыть бастарда? Может, Кирс – его сводный брат? Или Андра – сестра? А еще Сашка вдруг понял, что если раньше в нем жила обида на родителей, что бросили его на произвол судьбы еще в младенчестве, что не хотели его, сейчас она поутихла, а желание разыскать их, напротив, окрепло, ведь какой бы ни была причина, по которой родители отказались от него, они оставили ему дорогу назад в виде кулона – только так Сашка мог объяснить все произошедшее. И кто знает, может, они и вовсе хотели уберечь его от опасности! А значит, любили. Это были очень приятные мысли, чтобы окунуться в них с головой, чтобы поверить. Но как Сашка не запрещал себе думать и надеяться, радостное волнение росло в груди и не унималось.
За этими размышлениями дорога пролетела незаметно. И только когда за спиной раздался торжественный звук горнов, возвещавших об их прибытии, Сашка встрепенулся и стал жадно глазеть по сторонам. Лес остался далеко позади, они ехали по дороге среди пшеничных полей и виноградников, вдали, на возвышенностях, виднелись редкие фермерские дома, а воздух пах до того вкусно, что хотелось дышать полной грудью до головокружения.
Андра поймала Сашкин взгляд, указала рукой и звонко крикнула:
– Добро пожаловать в Кастельтерн, Саша из Петербурга!
И Сашка увидел его. Дома тесно облепили высокий каменистый холм и, казалось, росли из него, до того трудно было понять, где заканчивается скала и начинаются стены. Тут и там стремились к облакам высокие квадратные башни, точно свечи на праздничном торте. А на самой вершине холма величественно стоял королевский замок. День близился к вечеру, солнце неспешно садилось, окрашивало каменные дома в желтый и терракотовый, и город показался Сашке ошеломительно, сказочно красивым. Горн пел снова и снова, а Сашка не мог оторвать глаз от Кастельтерна, разглядывал приближающиеся дома с черепичными крышами, высоченные башни…
– Смотрите! Там! – воскликнул он вдруг, разглядев, как вокруг одной из башен кружат белоснежные крылатые существа. – Это же…
– Пегасы! – рассмеялась в ответ Андра.
– Белые, – выдохнул Сашка.
– Через несколько дней рыцарский турнир, теперь каждый день тренировки! – бросил через плечо Кирс и задорно пришпорил лошадь. – Андра, догоняй!
– Ну нет! На этот раз тебе не выиграть!
И они помчались во весь опор, так что Сашка изо всех сил вцепился в Кирса, стараясь удержаться на лошади. Но за Андрой им было не угнаться! Она опередила их на корпус и первой ворвалась на тесную улочку, заставив шарахнуться прохожих, и, к Сашкиному облегчению, сбавила ход.
– Нечестно! Нас двое на лошади! – воскликнул Кирс, догнав ее.
– Твоя была идея… – Андра гордо повела плечами и потрепала по холке своего коня.
За спиной снова запел горн, и они, не дожидаясь остальных, двинулись дальше, к вершине холма, по узким мощеным улочкам, мимо застывших в почтительном поклоне прохожих, многие из которых поглядывали на Сашку с любопытством, мимо рынков и площадей, мимо огромного фонтана, в котором шумные прачки полоскали белье. Сашка залюбовался высокой мраморной статуей мужчины, с чьей протянутой руки стекала вода, хотел разглядеть окружавшие его фигуры, но Кирс свернул на соседнюю улицу, и площадь с фонтаном скрылись из виду. Наконец, они въехали в высокие ворота замка и оказались на просторном дворе. Тут же подбежали конюхи и слуги, засуетились. Кирс дождался, когда Сашка неуклюже сползет с лошади, спрыгнул сам и передал поводья конюху. Неожиданно дружески хлопнул глазевшего по сторонам Сашку по плечу:
– Пойдем, найдем тебе комнату. И переодеть тебя не помешает – нельзя в таком виде явиться перед королем. Что это вообще за одежда, никогда подобного не видел. В этом твоем Петобурге все так ходят?
– Ага, – машинально буркнул Сашка, бредя следом за Кирсом и разглядывая все вокруг. Никогда раньше он не был в королевском замке, да вообще в любом замке, если, конечно, не считать несколько экскурсий в Эрмитаж, который вообще-то был дворцом, и похода в Михайловский замок, в котором от былого замка мало что осталось. Здесь же, в Кастельтерне, все было другим, настоящим, а главное – живым. И Сашка без стеснения разглядывал высокие каменные стены, местами поросшие вьюнком и вечнозеленым плющом, разномастные окна с изящными коваными решетками, людей в непривычной одежде. Все казалось нереальным, но увлекательно прекрасным.
– И не глазей ты так по сторонам! Точно всю жизнь в лесу провел! Что вообще в твоих краях происходит? – пытался осадить его Кирс, но бестолку.
– Угу, – машинально отозвался Сашка и развернулся вослед какой-то девчонке. Не то, чтобы она была красивой, просто голову ее покрывал чепец, показавшийся Сашке очень забавным – на него-то он и загляделся.
– Только королю так не отвечай, – хмыкнул Кирс. – Говори «да, Повелитель» или «да, Ваше Величество».
– Да, Ваше Величество, – послушно повторил Сашка, не особо вникая, о чем вообще идет речь – теперь его куда больше интересовали доспехи стражников. У каждого на груди красовался такой же пегас, как и на гербе.
Кирс покачал головой и закатил глаза.
– Петербург, кстати – культурная столица! – невпопад возмутился Сашка, осознав, наконец, услышанное.
– Оно и видно, – усмехнулся Кирс и продолжил наставления. – Ко мне положено обращаться «Ваше Высочество» или «Наследный принц». Но наедине позволяю звать меня просто «принц Кирс».
Сашка встал, как вкопанный.
– Так ты сын короля?
Не то, чтобы он не предполагал этого, но все же новость слегка ошеломила, а, может, та будничность, с которой говорилось об этом. Кирса же Сашкина реакция сильно развеселила, и он расхохотался в голос.
– А Андра?
– Ее называй «принцесса Андра», – поправил Кирс. – Она моя кузина. И невеста.
Сашке показалось, что последние слова он произнес с ноткой недовольства или грусти. И немудрено: что за дикие нравы, как можно жениться, если они родственники? И все же он осторожно поинтересовался:
– Ты… не хочешь на ней жениться? Потому что она – твоя сестра? Она вроде ничего, на амазонку похожа.
Кирс усмехнулся, но не столь беззаботно, как прежде.
– Не в этом дело. Просто… все сложно.
– Почему? – настаивал Сашка. И его одолевало не праздное любопытство. Украдкой он лелеял надежду и поглядывал на Кирса, как на потенциального брата. Так почему он не может поинтересоваться, что у того на душе?
Кирс замялся, и Сашке показалось, что он хотел ответить, может, даже открыть душу, но потом передумал, отвел глаза.
– Потому что такие вещи не обсуждают с первым встречным, – отрезал Кирс. – Идем, скоро ужин.
Вот так. Осадили. Щелкнули по носу, как щенка, и указали на положенное место. Сашка невольно сник и молча побрел за Кирсом. Настроение не то, чтобы испортилось, нет, просто от эйфории, в которой он пребывал с того момента, как увидел Кастельтерн, не осталось и следа. Он снова почувствовал себя потерянным во времени и пространстве мальчишкой, не понимающим, что происходит, и которому нужно быть осторожным и благодарным за любую помощь. Он нащупал спрятанное под одеждой одеяло, и от этого стало спокойнее. Конечно, сейчас он посторонний. Но все может измениться. А ждать Сашка умел – научили в детском доме.
То ли из-за испорченного настроения, то ли из-за тусклого света и чада факелов, изнутри замок показался Сашке не таким прекрасным, а, наоборот, мрачным. Кирс перепоручил его слуге, а сам отправился готовиться к ужину, и теперь Сашка послушно брел по сырому коридору, которому недоставало света, каменный пол гулко откликался на каждый шаг. Слуга вскоре остановился и распахнул какую-то дверь, жестом приглашая войти.
– Ваша комната… господин, – он явно не знал, как обращаться к Сашке. Это ничуть не удивляло. Сашка и сам понимал, что не походил ни на слугу, ни на кого-то из знати, ни на деревенщину. Странная одежда, странные повадки. Но он был гостем принца, а в замок, надо думать, кого попало не приглашали, еще и к ужину.
– Спасибо, – вяло улыбнулся Сашка в ответ и ступил внутрь.
Комната тоже особо не радовала. Широкая кровать, звериные шкуры на полу подле нее, возле единственного окна – деревянный стол да пара массивных стульев. Вот и вся обстановка. Впрочем, изголовье кровати украшала изящная резьба, и на спинке стульев виднелась полустертая цветочная роспись, но все равно было уныло и сыро, и Сашка поежился, радуясь, что кроме толстовки его сейчас согревало детское одеяльце. Из окна лился слабый свет заходящего солнца, и только вид был прекрасен – Сашка разглядел бесчисленные черепичные крыши, словно лежащие одна над другой, а дальше, до самого горизонта – освещенные вечерним светом золотые и зеленые поля, разделенные стройными рядами деревьев, похожих на кипарисы. Так Сашка и замер, разглядывая окрестности, пока не услышал голос слуги:
– Одежду сейчас принесут, господин.
Сашка обернулся и удивленно выдохнул. Он понятия не имел, сколько простоял у окна, но комната за это время преобразилась: в огромном камине потрескивал огонь, его блики отражались на стенах, сверху лился свет многочисленных толстых свечей, на столе появились графин с питьем и фрукты, а дальнюю стену украшала фреска с пегасами, которую он не заметил раньше. Стало куда уютнее.
– Эм… спасибо, – выдавил Сашка, разглядывая фреску.
Принесли одежду – подарок принца. И, к Сашкиной радости, огромную лохань для купания. После леса и долгой езды на лошади ему очень хотелось освежиться, но просить он не решался, а на привычный душ здесь рассчитывать не приходилось. Он быстро стянул с себя одежду, бережно снял кулон, сбросил кроссовки, замялся, не зная, снимать ли трусы. Слуги терпеливо ждали, и Сашка жутко смущался их присутствия и готовности помочь ему с каждым пустяком. Но сменного белья не было, и он решился, стянул боксеры и спешно залез в лохань. Вода оказалась чуть теплой, но все же после купания он почувствовал себя бодрее. С удовольствием натянул новую, непривычную одежду: странные штаны с непонятными завязками, свободную рубаху, длинный темно-синий жилет, наподобие того, в котором был на охоте сам Кирс, но не столь щедро украшенный, широкий кожаный пояс с чеканной серебряной пряжкой. По привычке Сашка вытащил из кармана джинсов обмотанный наушниками смартфон, повертел в руках, не зная, куда положить – карманов в новой одежде не было. Да и толку здесь от него! Сети, конечно, не было, но в батарее оставалось больше половины заряда. Подумав, Сашка выключил смартфон, сунул его под подушку, где уже лежало его детское одеяльце. Хотел-было надеть кулон, но передумал, сунул его к телефону, и стал натягивать мягкие кожаные сапоги. Они оказались малы и слегка жали, но других не было, а пойти в кроссовках Сашка не решился – к нему и так внимание повышенное, и без странной обуви. Прошелся по комнате, пробуя ощущения от новой одежды. Очень хотелось поглядеть на себя, но зеркала не было. Зато смартфон еще работал, можно рискнуть и попросить слугу сфоткать его. Интересно, как тот отреагирует…
Открылась дверь, и Сашка повернулся навстречу Андре, которая теперь выглядела, как и положено принцессе. Простое платье для верховой езды сменилось на изящное бело-голубое с небольшим шлейфом и красивыми широкими рукавами – и как она только с такими управляется? Волосы у лица заплетены в тонкие косы и убраны назад, а остальные волной падали на спину и плечи. На лбу тонкая серебряная корона. Заметив Сашку, Андра довольно улыбнулась и бросила слугам:
– Я провожу нашего гостя.
Какое-то время они просто молча шли рядом по коридорам и залам, которые становились светлее и наряднее, и Сашка догадался, что его поселили не в главной части замка. В какой-то момент удалось поймать мутное отражение в одном из высоких окон, и он с удивлением понял, что ему идет новый наряд! То, что синий цвет ему к лицу Сашка часто слышал от мамы Ани, та любила повторять, что он идет к его серо-голубым глазам. Но тут дело было в другом. Сашка и правда показался себе средневековым парнем. Не принцем, конечно, но и не чужаком. Было весьма кстати, что со времени последней стрижки волосы успели хорошо отрасти и теперь слегка вились, небрежно падали на лицо, закрывали уши. Штаны были дурацкими, но в них он показался себе стройнее и выше, даже невольно приосанился.
Андра заметила и подбодрила:
– Выглядишь, как настоящий арасиец.
– Спасибо, – смущенно выдавил Сашка, наверное, в сотый раз за день, будто другие слова позабыл, но, действительно, не знал, что еще ответить. И поспешно добавил, вспомнив о чем учил Кирс. – Принцесса Андра.
Та улыбнулась:
– Непривычно, да?
Сашка только кивнул в ответ.
– Держись меня и Кирса. И не слушай леди Минари, она любит кружить головы молодым симпатичным кавалерам, особенно свободным.
