«Полнолуние» kitabından alıntılar
Она знала, что сегодня ночью ей необходимо совершить убийство, но мучительно медлила. Ей было отчаянно жаль прекрасного расцвета весны, вместе с которой погибли и ее девятнадцать лет. Перед мысленным взором Лауры изредка всплывали отмершие моменты ее жизни, но она не могла охватить и понять эту потускневшую, уже не свою жизнь, хотя прошел всего месяц.
Он посмотрел на нее с вековым снисхождением и произнес покровительственным тоном: – Я как раз много любил. Но теперь мне нужна только ты, Лаура. Ты поверишь в вечную любовь, ведь я тот, кто будет любить тебя вечно. Ее кровь в его венах смягчала, вызывала у Эдгара жалость и щемящую нежность к ней. Лаура была такая беззащитная, бело-розовая, как яблоневый цвет, со смертельно израненной душой
«Она утратила весь мир и саму себя, – продолжала вещать его совесть. – Ты не способен передать свою лихорадку в крови, у нее свой крест. Она родилась из капли крови твоего сердца, а ты подарил ей смерть, много смертей. И не желаешь дать и толики тепла…»
Следуй за мной и слушайся во всем, Лаура, – изрек он повелительным и в то же время завораживающим голосом. – Я позабочусь о тебе и подарю целый мир. Ты станешь сильной, неуязвимой и никогда больше не почувствуешь боли. Никто на этом свете не сравнится с тобой. Тебе понравится, обещаю. Я научу тебя жить, покажу настоящую жизнь.
Хотя Эдгар уже простил ее. В конце концов, женщина, которая не делает глупостей, – это мертвая женщина, а Лаура все-таки не совсем мертва.
Сидя ночами рядом с Эдгаром среди гор Сьерра-Невада, глядя в бесконечное звездное небо, Лаура должна была бы чувствовать всепоглощающее счастье. Но ее отрезвляла суровая необходимость убивать, от чего она никак не могла отрешиться, выкинуть мысль о неотвратимом полнолунии из головы. Чужие смерти вымораживали душу, медленно и мучительно убивали в ней человека.
Как и предсказывал Эдгар, Лаура стремительно набирала силу. Тот вечер в баре «Полнолуние» стал переломным, и она наконец-то поняла, что ей нужно делать, как выбирать жертв. Лаура начала различать порок и гниль в людях, становясь для таких ангелом смерти, прекрасным, нежным и беспощадным, и совесть ее впоследствии нисколько не мучила. Она утвердилась в сознании своей вечной безнаказанности и смогла смириться с невольным всевластием.
Всепоглощающая нежность поднялась с самых глубин погибшей души Эдгара, растопив его мертвое, заиндевелое сердце и надорвав пополам. Он полюбил дочь с первого мгновения, глубоко и безоглядно. Его пустая жизнь наконец обрела смысл. Эдгар прочувствовал, что это живое существо, маленькое, как кукла, чье тепло и биение сердца он ощущал в своих ледяных руках, – девочка, родившаяся от него, его дитя, дочь. Магда была подснежником, что вырос из его крови под покровом снегов смерти.
Она лежала на мягком зеленом ковре, ночная роса холодила кожу, и над ней медленно вращался небосвод, закручивая звезды спиралью вокруг луны. Черемуха снегопадом сыпала на Лауру лепестки, они парили в лунном небе над ней, ядоносные и пахучие. Плавно кружились, и она видела каждый из них, неповторимо прекрасный в своем последнем танце.
Когда Эдгар очнулся, бледное солнце первого дня весны уже взошло, лучи резали глаза сквозь сомкнутые веки. Призрачный день – двадцать девятое февраля – ушел в прошлое, изменив его природу. Эдгар пробудился опустошенным, испитым до дна.
