Kitabı oku: «Стенд», sayfa 4
Глава 6. Знание правил есть высшая мудрость
Базовая
Кафе «Встреча»
Стась
Забавно…
Стась глядела на восторженного маленького человечка – и никак не могла понять причины своей к нему неприязни. По идее, это не ему надо сейчас ручками от радости всплескивать, а ей самой скакать козлом мартовским, время от времени стукаясь об потолок пустой башкой. Ведь на блюдечке с голубой каемочкой – кушайте, не обляпайтесь! – причем не только что на халяву, так еще и заплатят! Сами!!
За то, что тебе совсем не нужно. За то, чего ты никогда не хотела, что выбросила бы и сама, не задумываясь. Если бы денег сумела достать. За то, о чем ни в коем случае не стоит думать иначе, как о чем-то, совершенно не имеющем ценности и значения. Просто недоразумение. Можно даже сказать – мусор. Нет, не мусор – хуже, мусор не мешает, не тянет на дно, словно залитые цементом ботинки, не стоит поперек судьбы жирным сиреневым крестом… И вот эту дрянь у тебя не просто предлагают забрать – покупают.
А ты морщишь свой отнюдь не аристократический нос и презрительно
принюхиваешься – а чем это от вашего предложения пованивает?
Если здесь от кого и пованивает – так это от тебя. Портовый сортир – это все-таки портовый сортир, а не персональная сауна с бассейном и душем шарко, специфический аромат дезинфекции остается.
Стась лениво потягивала золотистый сок, смотрела на возбужденно жестикулирующего крысолицего и размышляла о странности собственных реакций. Его попытки заказать ленч она пресекла на корню вовсе не из излишней принципиальности – о чем вы? Какие такие принципы после двух недель на самом дне Базовой?! Просто сегодня был уже пятый день, как она воровала исключительно соки, намереваясь завтра-послезавтра войти на недельку-другую в абсолютную голодовку и очищая организм перед этим достойным всяческих похвал делом. И она еще не была уверена, что изменит свои планы. Что бы там не говорил этот остроморденький.
Забавно.
Она ведь даже не очень-то и верующая, если на то пошло. Во всяком случае – не настолько. И деньги, подлец, в световых предлагает – валюта твердая. Так что же еще надо для полного счастья? Какого, простите, рожна?!
А вот нет их, ну хоть тресни. Нету. Ни дебильного восторга, ни даже простой человеческой радости.
Лишь глухая досада и что-то смутное, неосознанное, от чего горечью сводит горло. Согласитесь – на радость похоже мало. Может, все дело просто в том, что она со спецотряда не очень-то любила крыс?..
"Ну, а тебе-то как? Нравится этот типчик?" – ехидно поинтересовалась она у того, кого типчик деликатно именовал "объектом" и о ком до сегодняшнего дня сама она старалась не думать вообще. Объект вел себя очень смирно, словно понимал, что излишняя активность сейчас чревата. А, может, был просто шокирован неожиданным соседством не с привычным уже Эй-Джи-Комплект, а с натуральным, березовым, без консервантов и сахара. Ответил уклончиво, слабой пульсацией – а чего, мол, нам? Мы – люди маленькие…
Стась усмехнулась и несколько изменила вопрос: "А в целом?"
И чуть не раздавила хрупкий бокал, покрываясь холодным потом от тупой тошнотворной боли, завязавшей в тугой узел мышцы живота, и теперь неторопливо ввинчивающей в этот узел крупный штопор. Предложения крысолицего блондинчика нравились объекту еще меньше тесного соседства с березовым соком.
Оно и понятно…
Хотя, возможно, опять сработала миротворческая блокировка, реагируя на вполне осознанную и четко сформулированную мысль. И, кстати, понятно теперь, откуда здесь взялась «Чайка». Да и не она одна, «Лист» тоже пригнали, та встреча в грязном переулке вовсе не была плодом ушибленного воображения.
Ищут.
Странно только, что не узнали тогда, на узкой припортовой улочке, когда остановились, на форму среагировав. Да, ночь, да, грязь и последствия драки, и стояла она на четвереньках… но искали-то они, похоже, именно ее. И – не узнали.
Неужели она так изменилась?
Искали…
Кстати, выход. Добровольная явка всегда неплохо выглядит.
Нет, конечно, извиняться они не станут, и санкции штрафные отменять – это тоже навряд ли. Но в правах, может быть, и восстановят. А что? Вполне может быть. Все-таки сенсация. Первый случай в истории контакта. Масса интересных возможностей. Хотя нет, интересные возможности – это по части белобрысого и его коллег. Любопытно, под чьим крылом их институт? Независимый – это вряд ли, не бывают институты, имеющие хорошее материальное обеспечение, еще и независимыми, И не работают в независимых институтах такие вот… личности.
Личность эта, очкастая и белобрысая, не просто не нравилась Стась. Она вызывала физическое отвращение. Почему-то сразу вспоминалась всякая мерзость – копошащиеся в гнилом мясе опарыши, пещерные цеюты, бледные подкаменные мокрешки и прочее, прочее, прочее. Ему бы преподавать "Мобилизацию резерва" честиткам – отстающих бы точно не было! Соглашаться с предложением такого человека – это просто себя не уважать.
Чего бы он там не предлагал.
Нет, это вовсе не означает, – осадила она радостно трепыхнувшийся было объект, – что подобные предложения будут отвергнуты сходу по мере дальнейшего их поступления от более приятных личностей. Живи пока. А там посмотрим.
Кожу потянуло мурашками смутная боль. Ах, ты так, значит? А это, братцы мои, уже шантаж. За это и схлопотать можно. Ты смотри, доугрожаешься! Антипатия-антипатией, но ведь можно и наступить на горло собственной песне. Да-да, именно! И вообще – тебя пока что в природе не существует, так что права голоса тебе тоже никто не давал. Вот и заткнись!
Она глубоко задышала, как учили когда-то. Тошнота прошла. Стало просто противно.
Большая, да?!
Справилась, да?..
Она качнула головой, вставая.
– Вы не понимаете!.. – Он бежал рядом, заглядывая ей в лицо, растерянный и несчастный. – Господи, я никогда не умел разговаривать с женщинами!.. Если вас не устраивают условия – диктуйте свои… Вы не понимаете!.. Вы же сейчас в таком положении… О, я вовсе не то хотел сказать… У вас на руках все козыри, понимаете?! Я не должен был вам этого говорить, но наше руководство пойдет на любые издержки!.. Не может быть, чтобы вы сохраняли верность корпорации, которая с вами так поступила… У нас лучшие адвокаты, ваш иск будет не только принят к рассмотрению – мы добьемся возмещения ущерба в размере один к сорока, может быть, даже – к семидесяти, если сумеем доказать, что вы находились на задании… У нас грандиозные возможности! Никто не даст вам большего при стопроцентных гарантиях!..
Стась ускорила шаг – его истеричные выкрики и размахивания руками привлекали внимание окружающих, чего именно сейчас ей нужно было менее всего, особенно, ежели кто-то из этих окружающих окажется в форме.
Быть пойманной – вовсе не то же самое, что добровольная явка, а она еще и по поводу оной-то не вполне уверена.
– Господи, но почему же вы не хотите понять?! – Он почти плакал, задыхаясь и делая слабую попытку вцепиться в замшевый рукав куртки. – Поймите, вам никто не предложит больше! ТиВиэрщики? Ха! Вы же им не нужны, поймите! Ну – на час, на месяц, но потом… Другая сенсация. Им же наплевать… Первый случай!.. Феномен! А ваше начальство? Идиотки! Да они же на руках должны были вас… Пылинки сдувать!.. А теперь… Вы в розыске, понимаете?! Вас все равно обнаружат, и тогда… Вы им не нужны, вы им даже опасны, неужели вы не понимаете… Они же все равно не оставят вас в покое!
Она отцепила его пальцы от своего рукава и быстро пошла вдоль ярко освещенной витрины. Она не оглядывалась и очень спешила, почти бежала. И завернула в первый же боковой проход.
Но все-таки успела услышать его отчаянное:
– Неужели вы не понимаете, вас просто убьют?!
***
Хайгон
Интернат «Солнечный зайчик»
Жанка
– Жанка, мы же не в поддавки играем!
– А? – Жанка заморгала, рассматривая проекцию. – Ой!
– Вот тебе и "Ой"! Опять зевнула!
Жанка фыркнула, двигая очередную фигуру наугад. Сообщила с наставительной серьезностью:
– Это потому, что я такая добрая. Мне для тебя ничего не жалко. Хочешь – короля зевну?
– Ты его и так сейчас зевнешь! Шах.
– Ну надо же… А если так?
– А так – мат.
– О!.. Поздравляю!
Жанка встала, потягиваясь. До Инги наконец дошло:
– Так нечестно! Ты специально это сделала!
– Вы и без меня доиграете.
Керри фыркнула. Поль, самый младший и поэтому самый откровенный, сказал:
– Без тебя скучно…
Жанка потрепала его по рыжей макушке.
– Я скоро приду, так что мою лежанку прошу не занимать.
– Ты куда?
– В инфотеку.
***
Сегодня в интернатской информатеке дежурил Макс.
Он уже собирался обесточивать каталоги, когда скрипнула дверь. Мгновенная гримаса раздражения сменилась счастливой улыбкой, когда он увидел, кто вошел.
– О, Жанка! Ты что сегодня так поздно? Есть два новых романа, я специально скачал…
– Спасибо, ты всегда такой милый, но я хотела просто спросить… Не знаю, этого наверняка нет в нашем каталоге… Но ты же умеешь, вот я и подумала…
– Да не мнись ты!
– Ты ведь знаешь тетю Джерри?
Она спросила вполне нейтральным тоном. Самым что ни на есть нейтральным. Но Макс был мальчиком умным, он понял. Взглянул быстро, запер дверь изнутри. Аккуратно выключил каталоги – один за другим.
Жанка молчала, глядя в широкое окно. Макс сгреб чистые бланки в ящик стола, запер его. Сел на краешек.
– Что, совсем плохо?
Жанка вздохнула.
– Боюсь, на этот раз мне не удастся отвертеться.
– Попроси Стась.
– Бесполезно, у нее свои неприятности.
– Ясно. А что именно тебе надо?
– Да все, что сумеешь достать. Понимаешь, неохота вляпываться с закрытыми глазами, лучше уж заранее знать. Да, и обязательно – протоколы заседаний УКАИ. Хотя бы за последние два-три месяца. Они наверняка ведут запись.
Макс задержал дыханье. Заметил осторожно:
– Но ведь внутренние протоколы УКАИ – это…
Жанка вздернула бровь:
– Будь они в свободном доступе – я бы тебя не просила.
У нее была очень заразительная улыбка. Он не хотел, но улыбнулся тоже.
– Ладно, посмотрим, что там можно будет…
***
Базовая
Космопорт
Зал ожидания для транзитников
Стась
Она заметила их, когда вскрывала автомат с соком и чипсами.
За последнее время она неплохо научилась обращаться с этими автоматами. Тут главное – делать морду таблоидом и внимательно смотреть по сторонам. А уж воткнуть шпильку в нужное место любой кретин сумеет, процедура хотя и деликатная, но не особенно мудреная.
Вот и на этот раз все прошло на ура, глупые электроны радостно помчались по укороченному маршруту, а Стась уже намеревалась запустить жадную лапу в беззащитное чрево несчастного автомата, когда, незаметно проверив, не проявляет ли кто из ближайшего окружения нездорового любопытства, она и заметила их.
Вернее, ничего она не заметила. Просто кожу стянуло мурашками и заныли зубы. И трепыхнулся этот, без имени.
Тогда она еще раз огляделась – на этот раз внимательнее.
Залы ожидания космопорта на Базовой были стандартными, каждый из них напоминал выпотрошенную таблетку, проткнутую по центру спицей лифта. Или плоскую бусину на общей толстой леске. Десяток бусин-таблеток одна над другой. Зал для транзитников – на седьмом этаже, самый безопасный с точки зрения пряток. Здесь куча путей отхода и всегда полно народу. Вот и сейчас люди сидели на длинных диванах, смотрели видео, толкались у лифтов и посадочных выходов, входили и выходили в бар и на террасу. Много людей, очень разных.
Но этих она увидела сразу, словно в зале не было вообще никого, кроме них. Хотя как раз они-то массу времени потратили на то, чтобы слиться с толпой.
Трое подходили со стороны лифтов. Эти были дальше всех, и потому шли быстро и целеустремленно, почти не скрываясь. Но были и другие. Один – у газетного автомата, еще один – у входа в бар, двое перекрывали широкую лестницу.
Никто из них не был настолько глуп, чтобы идти прямо к ней, или даже хотя бы просто пристально на нее смотреть. Нет, все они двигались по довольно сложным спиральным траекториям, и при этом с разными скоростями и вроде бы не имея друг к другу ни малейшего отношения. И смотрели они куда угодно, только не туда, где спиральные их орбиты должны были в конце концов сойтись в одной точке. И точка эта находилась как раз посередине между Стась и полупарализованным автоматом…
Ай да крысоморденький!
Быстренько он, однако! И часа ведь не прошло. Чистая наука, стало быть, да? Белые халатики, стерильные ручки. А ребятишки эти – не иначе как лаборанты-стажеры.
Без паники. Спокойствие, только спокойствие, как говорил один не слишком законопослушный тип, это дело житейское.
Между прочим, тип этот обожал крыши…
Правда, у него был пропеллер, а у нас вот как-то не наблюдается, и это минус. А вот то, что по направлению к веранде горизонт относительно чист – это плюс. Правда, все мы помним, что дает плюс на минус, но порассуждать на абстрактные математические темы успеется и потом, если, конечно, это потом наступит.
Стась вынула из автомата пару пакетов, отсоединила шпильку – секундное дело, а вещь ценная. И неторопливо направилась к широким стеклянным дверям. Неторопливо – это если со стороны смотреть. Когда делаешь широкие стелющиеся шаги, для постороннего наблюдателя это всегда выглядит походкой неторопливой и расслабленной. И лишь потом у этого самого наблюдателя, ежели не совсем он посторонний, начинает зарождаться смутное подозрение – а почему, собственно, ему даже бегом не удается не то что догнать неторопливо прогуливающегося принципала, но и даже просто сохранить с ним прежнюю дистанцию?
Сработало и сейчас – двигавшиеся по спиральным орбитам сориентировались мгновенно, прикрывавшие лестницу сделали даже рывок, намереваясь перехватить Стась у дверей.
И опоздали.
Злорадно усмехаясь, Стась скользнула сквозь узкую щель смыкающихся стеклянных створок. Ловко лавируя между курящими, пьющими, разговаривающими и просто стоящими людьми, оказалась у перил раньше, чем даже двери эти окончательно захлопнулись за ее спиной. Перегнулась через перила.
И усмехаться перестала.
Если те ребята, что спешили сейчас через зал ожидания, были хоть как-то замаскированы и стремились не привлекать к себе лишнего внимания, то те, что с профессиональной небрежностью оцепляли широкую веранду пятого этажа, не находили нужным опускаться до камуфляжа. Вернее, если уж быть точными – до его снятия, их пятнистые десантные комбинезоны ярким пунктиром тянулись вдоль белых перил, охватывали столики и сливались в сплошное пятно у стеклянных дверей.
И было их гораздо больше шести…
На то, чтобы увидеть это все и тут же отдернуться назад, ушла какая-то доля секунды. Ее не смогли бы заметить снизу, даже если бы точно знали, куда и когда смотреть.
Бар отделялся от собственно веранды легкой ажурной решеткой – препятствие скорее морального характера. Стась прыгнула на тонконогий белый столик, сбив вазочку с салфетками. Столик шатнулся – он не был предназначен для подобных акробатических выкрутасов, – но Стась уже на нем не было. Схватившись рукой за крайний прут ажурной решетки, она одним прыжком перемахнула на территорию бара.
Вроде бы – просто. Раз – и все. Столик-решетка-перила-пол. Но – седьмой этаж. А этажи тут…
– Вот она!
За спиной – звон разбитого стекла. Она не стала оглядываться. Снова решетка-столик-перила-решетка-перила. На этот раз спрыгивать на пол не имело смысла. За баром шли отдельные номера, и следующая решетка находилась на расстоянии каких-то трех метров.
И еще одна.
И еще…
Стась бежала по перилам. Легко, уверенно, не напрягаясь. Не так уж это и трудно. Главное – не вспоминать, на каком ты этаже. И не смотреть вниз. А остальное – ерунда.
Они пока отставали балкона на полтора, не больше. Слишком мало, чтобы успеть разбить балконное стекло, пробежать через номер и открыть дверь в коридор. Но это ее не беспокоило – она знала, что скоро сумеет довести отрыв балконов до трех, а этого вполне хватит, если клювом не щелкать.
Беспокоило ее другое – здесь, в отличие от бара и веранды, не было людей. С одной стороны – неплохо, никто не путается под ногами. Но существует ведь и другая сторона. Интересно, скоро ли они о ней вспомнят?
Плафон дневного света взорвался тысячами мелких осколков почти над ее головой.
Ну, вот и вспомнили. Сообразительные ребята, ничего не скажешь.
Идеально было бы добраться до угла, но уже вряд ли выйдет…
Она взлетела по решетке с ловкостью перепуганной макаки – те, сзади, опять не успели, пуля чиркнула по металлу где-то на уровне ее подошв, решетка отозвалась гулкой дрожью под пальцами – и все, в следующее мгновенье она уже больно ударилась коленками об пол балкона восьмого этажа.
Этот балкон был уже, но без разграничивающих решеток. Правда, и без окон-дверей, но на той стене, что выходит в сторону города, должна быть пожарная лестница, а двумя этажами выше…
Завернув за угол, Стась затормозила так резко, что ее занесло, развернув к перилам.
На площадку двумя этажами выше спускался боевой бот.
Синий.
И еще два зависли над крышей…
Еще позавчера она метнулась бы навстречу бывшим коллегам, с радостными воплями и перекошенной от неожиданной удачи мордой.
А вчера был суд.
И презрительная рожа общественной защитницы. И много чего было вчера. Например, аннулированный секретный счет. И впавшая в благородное негодование Ник. И голос Рен из глубины ночного табла. Были слова крысомордого.
И совсем не важно, что это самое «вчера» растянулось на три недели, право, совсем не важно…
Короче, бросаться с приветственными воплями навстречу почему-то не хотелось. Ну не хотелось. Совсем. Больше того – возникло вдруг откуда-то странная уверенность, что настоящие неприятности только начинаются.
Куда же теперь?
Роллинг, Роллинг, мы погибли…
***
Базовая
Штаб-квартира АИ
Фрида
Курьеру было лет десять, но вовсе не юный возраст уберег ее честитские погончики от срывания, а ее саму от гауптвахты, когда влетела она, запыхавшаяся, с восторженным воплем:
– Поймали!!!
И даже не запоздалое осознание тяжести собственного проступка, исказившее кукольное личико.
– Ой! Я не хотела… То есть… Младший пилот Кениган… Мисстрисс Лауэрс, разрешите обратиться к леди Рен?
Но мисстрисс не разрешила.
– Где?
– Во внешнем порту, мисстрисс Лауэрс, восьмой уровень… Эль… то есть старший джорент-наблюдатель Мейер… включила системы, а меня послала доложить…
Пол под ногами дрогнул. Четыре раза, с равными промежутками, хоть по секундомеру сверяй. Включился интерком, женский голос сообщил бесцветно:
– Лаборатория будет готова через шестнадцать минут.
– Плохая примета. – леди Рен, капитан "Прыжка в Пропасть", сказала это себе под нос. Но Фрида Лауэрс услышала, обернулась с надменным недоумением:
– Я послала туда четыре бота. Четыре! О каких приметах может идти речь?..
***
Точка Отсчета ИК
Лайен
– Четыре? – Каа дернула морщинистой шеей. Осторожно доковыляла до кресла, долго молчала, жуя бледные губы и жмуря глаза. Лайену показалось даже – уснула.
Но вдруг левое веко дрогнуло, губы растянулись в плотоядной улыбке:
– Да, Фридочка всегда предпочитала силовые методы. Четыре!.. Однако. Что ж, ее ожидает небольшой сюрприз.
Пронзительно голубые глазки открылись полностью, голос утратил добродушную мягкость.
– Сколько наших в том районе?
– Две неполные группы, шестеро на периферии, а "Медивар" может добраться в течение…
– Отставить. Отвечай лишь тогда, когда спрашивают, и лишь на то, о чем спрашивают. Немедленно очистить район.
На этот раз Лайен ничего не сказал. Просто стоял и смотрела, забыв вернуть челюсть на место. Каа сделала удивленное лицо.
– Ты все еще здесь? Убирайся. И чтоб духу вашего не было поблизости от порта в ближайшую пару часов! Непонятливые автоматически лишатся гражданства и могут отправляться куда хотят. Что-то не ясно?
– Никак нет! – выдавил Лайен сквозь зубы, стискивая кулаки. Щелкнул каблуками. Четко развернулся и вышел, чеканя строевой. Дверью хлопнуть не получилось – там стоял гаситель инерции.
Специально для подобных случаев.
Прикрытые тяжелыми веками бесцветные глазки смотрели ему вслед насмешливо. Щелкнула клавиша.
– Денни, детка, порт перекроют минут через двенадцать, ты успеваешь? Ладно, верю, молодец… Еще раз проверь насчет оружия, чтобы чисто, а то знаю я вас. И никакой самодеятельности! Просто смотреть в оба глаза. Просто проследить. Конец связи.
Дэнни – мальчик хороший, отличник курса "Ромео", стабильность просто запредельная. Такой в драку не ввяжется.
А драка там будет. Обязательно…
Потому что Фриду Лауэрс ожидает большой сюрприз.
– Викки, это я. Что значит – "Кто?"?! Стареешь, брат, стареешь. Ну-у, Ви-икки… Молодец, конечно, что все-таки узнал, но к чему такая черная неблагодарность?. А я-то тебе лакомый кусочек припасла. Да не застрянет он у тебя костью в горле, зачем сразу такие ужасы… Но ты же вроде как и с прошлой моей косточки неслабый такой шмат мяса сорвал, премия «Золотое ведро», нет? Ну «золотое перо», какая разница! ..
– Викки, поверь старой мне, дело серьезное… Синьки устраивают в порту разборку. Если Я тебе говорю, что дело серьезное – значит, оно серьезное! Фрида послала туда четыре полностью укомплектованных десантных бота. Да, именно! Тебе не кажется, что четыре бота – это многовато для несчастной и очень мирной Базовой?.. Не думаю, зачем им революция, Базовая и так под их протекторатом… А вот тут ты ошибаешься – мои девочки никого изображать не будут. Хватит! Разбирайтесь сами. Моих вообще там нет. Проверяй, проверяй, я даже настаиваю, чтобы ты взял детектор. Нет, не собираюсь… Я же сказала – разбирайтесь сами! Сами виноваты! Отдали ей полсистемы на откуп – вот она и держит вас на роли дикарей, даже хуже, за тех хоть Лига вступиться может… И не подумаю! Нет, вообще-то я бы с удовольствием, но поинтересуйтесь у мисс Лауэрс о последних ограничениях… Вот именно, вы правильно догадались. Категорически запрещено. Нет, нет, я бы не хотела прибегать к исключениям и создавать прецеденты. Короче, Викки, я кукарекнула, дальше – дело твое.
