Гиперборея и горы Меру

Была ли сенсация?

В газете «Час пик» (2 декабря 1997) сообщалось о том, что экспедиция МГУ под руководством доктора философии Валерия Демина открыла на Кольском полуострове «прародину всей земной цивилизации» – легендарную Гиперборею, а точнее, остатки «древних культовых и научных комплексов, плит правильной формы со следами техногенного влияния» и руины древней обсерватории. Было отмечено также, что участники экспедиции пришли к сенсационному выводу: «Гиперборея не только существовала на самом деле, но и располагалась на территории Русского Севера».

На этом последнем сообщении хотелось бы остановиться особо, так как речь идет ни много, ни мало об очень серьезном научном открытии, авторство которого якобы принадлежит участникам экспедиции. Археологические находки, безусловно, яркие и интересные, с этим спорить не приходится. А вот что касается сенсационности вывода о местонахождении «Легендарной Гипербореи на Русском Севере», то здесь есть чему удивляться. Надо отдать должное коллективу редакции «Часа ПИК», газета просто перепечатала информацию из подборки международных агентств. И в том нет ее вины, что сотрудники международных агентств наших российских журналов не читает, да и научной периодикой тоже, видимо, не увлекаются. Иначе они знали бы, что еще в 1903 году в Бомобее вышла в свет книга выдающегося индийского ученого и политического деятеля Б. Г. Тилака «Арктическая родина в Ведах» (переведенная к настоящему времени на все европейские языки, кроме русского). И уже тогда, в самом начале 20 века Тилак заявлял – легендарная прародина арьев (далеких предков индийцев и иранцев) или земля, которую древние греки называли Гиперборей, находилась на севере Европы, где-то около Полярного круга, в Арктике. Он полагал, что именно здесь создавались древнейшие тексты Ригведы и Авесты, священных книг индоевропейцев. Вслед за Тилаком эту же мысль высказал русский ученый Е. Елачич, издавший в 1910 году в Санкт-Петербурге свою книгу «Крайний Север как родина человечества». Так что вывод о Гиперборее на Крайнем Севере Европы был сделан достаточно давно. Стоит вспомнить, что именно на берегах Северного Ледовитого океана, называемого ими Кронийским, помещали ее еще древние греки.

Единственное, что не сделали ни Тилак, ни Елачич, да и многие другие исследователи после них, – никто не мог конкретно указать, где же все-таки проходили границы этой Гиперборейской земли. Все останавливались перед одним парадоксальным фактом. И древнеиндийские тексты, и древнеиранская Авеста, и древнегреческие авторы отмечали, что южной границей легендарной страны были горы, протянувшиеся дугой с запада на восток и делящие реки на текущие к северу в Молочное море, или Ледовитый океан, и текущие к югу в теплое море. Эти горы искали везде на территории Европы, а наиболее отчаянные добирались и до Азии. И одно за другим рождались предположения. «Может быть, это хребты Урала?» – говорили одни. «Нет! – отвечали другие. – Урал тянется с юга на север, а не с запада на восток. Здесь не начинаются все крупнейшие реки (кроме Дуная), протекающие по Восточной Европе. И потом Урал не делит их на текущие на север и на юг». «Но, может быть, это Тянь-Шань? Ведь он находится к северу от Индии, протянулся с запада на восток. Здесь берет начало Сырдарья и здесь же водораздел рек Средней Азии?» – спрашивали другие. И слышали в ответ от своих оппонентов: «Нет! Хоть здесь и начинается Сырдарья и впадает она в Аральское море, но его никак Ледовитым океаном не назовешь. Никто здесь никогда не видел северных сияний, да и Полярной звезды и Большой Медведицы в зените также наблюдать не приходилось. А ведь это отличительные черты широт, на которых находились Гиперборейские, Рипейские горы (или Меру и Хара у древних арьев). Кроме того, все остальные реки Средней Азии, текущие как на север, так и на юг, ни в какие моря свои воды не несут».

Дискуссия завершилась практически ничем, и в начале 80-х годов было решено считать, что главный географический ориентир земли Гипербореи – миф, пересказ сведений, полученных народами, жившими в южнорусских степях, от коренного населения Сибири. А те, в свою очередь, перепутали направление сторон света, и Урал у них протянулся не с севера на юг, а с запада на восток. На том и порешили. Искать же Гиперборею за Уральским хребтом, на побережье Северного Ледовитого океана не спешили.

Казалось бы, можно успокоиться. Но меня, как и многих других исследователей, всегда удивляло, то обстоятельство, что слишком уж дотошно, слишком реалистично описывались в этих мифах священные северные горы. Тут и полярные сияния, и удобные заливы Молочного моря, и священная двойная река, впадающая в это море, и отвесные полосатые берега рек, и созвездия не только Приполярья, но и Заполярья, и многое другое, что вряд ли так уж необходимо для мифа. Хотелось, очень хотелось эти горы найти. И вот как-то, размышляя над физической картой Европейской части России, я обратила внимание на светло-коричневые пятна возвышенностей, протянувшиеся с запада на восток по всему Русскому Северу. Они действительно были похожи по очертаниям на лук, изогнутый в сторону юга, а концами этого лука были горы Кольского полуострова и Приполярный Урал. Мелькнула мысль: но ведь именно так, как изогнутый к югу лук, описываются в древних текстах священные северные горы, Гиперборейские горы древних греков. Каково же было мое изумление, когда выяснилось, что именно здесь находится и главный водораздел рек Русской равнины, т.е. действительно эти возвышенности делят реки на текущие в Белое море и текущие в Каспийское море.

Выдающийся геоморфолог Ю. А. Мещеряков в своей книге «Рельеф СССР» писал: «Положение главного водораздела северных и южных морей на Русской равнине принадлежит Северным Увалам». Именно они и бросились в глаза при рассмотрении карты в тот памятный день 1986 года. А потом стали собираться факты, подтверждающие, что таинственные Гиперборейские горы, священные горы Арктической прародины арьев, действительно найдены. Так, на карте Птолемея (II в. н. э.) Рипейские (Гиперборейские) горы оказались в древней градусной сетке именно там, где находятся Северные Увалы, на 60—63° с. ш. Именно отсюда берет начало Кама, которую древние считали истоком Волги – Ра. Да и Валдайская возвышенность, откуда действительно начинается наша великая река тоже входит в южную часть этой дуги возвышенностей. Отсюда с Северных Увалов, берет свое начало и величайшая река Русского Севера Двина (что значит «двойная»), которая впадает в Белое («Молочное») море, имеющее удобные заливы. Факты, подтверждающие, что догадка была правильной, накапливались со скоростью снежного кома.

Сомнений больше не оставалось.

В 1986 году, т. е. одиннадцать лет назад, все эти выводы были изложены в статье «К вопросу о возможной локализации священных гор Меру и Хары индоиранской (арийской) мифологии», которая вышла в свет в одном из научных изданий ЮНЕСКО «Информационном бюллетене Международной ассоциации по изучению культур Центральной Азии» (выпуск 11). К статье прилагалась карта, на которой были определены очертания Гиперборейских гор древних мифов и соответственно границы легендарной Гипербореи. В 1987 году в журнале «Вокруг света» была опубликована вторая статья на эту же тему «Где же вы, горы Меру?».

В заключении статьи 1986 года автор писала: «Хотелось бы отметить, что районы Северных Увалов, особенно в их восточной и центральной части, на сегодняшний день археологически почти не исследованы, и можно надеяться, что в ближайшем будущем археологов здесь ждут новые интересные находки и открытия, позволяющие приподнять завесу над прошлым многих народов, населяющих наш континент».

Так что стоит искренне поздравить экспедицию Валерия Демина с замечательными находками. Но при этом заметить, что экспедиция шла на Кольский полуостров вполне осознанно и знала, что хочет найти. Путь ей был указан еще в 1986 году, когда и прозвучал впервые вывод: Гиперборея не только существовала на самом деле, но и располагалась на Русском Севере. И не стоит удивляться тому обстоятельству, что экспедиция нашла за Полярным кругом виноградную лозу-лиану. Ведь в V – III тыс. до н. э. климат здесь был иной, и среднелетние температуры были выше, чем сегодня, на 3—5°С. Что при наличии постоянного летнего солнечного освещения действительно превращало эти края в земной рай.

«Час ПИК». №187 (916) 20.12.1997. СПб

Полярная Родина
Русь до Руси

Сколько лет человечеству? Современные учёные, как правило, называют цифру 40 тысяч лет – с момента появления на Земле кроманьонца. Это стандартный временной интервал, отводимый человеческой истории в учебной, научной и справочной литературе.

Однако есть и другие цифры, совершенно не вмещающиеся в рамки официоза. 400 тысяч лет – такая дата рассчитана древними историками – халдейскими, египетскими, греческими, а на Россию спроецирована Ломоносовым.

(Вообще-то в шкале событий мировой истории имеется ещё одна чётко зафиксированная дата, которую не способно вместить воображение современных людей: по скрупулёзным вычислениям астрономов и жрецов древних майя, история человечества началась в 5041738 году до новой эры.).

Великого россиянина Ломоносова – уроженца русского Севера – всегда волновало, почему «в северных краях в древние веки великие жары бывали, где слонам родиться и размножаться… можно было».

Ответ был дан однозначный: причина катастрофического похолодания, охватившего когда-то русский Север, – смещение земной оси и изменение местонахождения полюсов. Случилось это около 400 тыс. лет тому назад, что вполне соответствует вычислениям вавилонских астрономов и египетских жрецов.

Известия о «светопреставлении» сохранились в преданиях большинства древних народов – от Китая до Америки, а Платон прямо писал об эпохе, когда Солнце всходило на западе и заходило на востоке, но потом всё стало наоборот (что возможно лишь в результате переворота земной оси).

Существует, по меньшей мере, три возможных варианта подвижки полюсов, влекущей за собой климатические катаклизмы.

Вариант первый: земная поверхность перемещается вслед за смещающейся осью.

Вариант второй: земная ось изменяет свой наклон, но положение земного шара по отношению к плоскости эклиптики остаётся прежним.

Вариант третий: меняются местами Северный и Южный магнитные полюса, не совпадающие, как известно, с географическими (геомагнитная инверсия).

Возможных же причин прошлого вселенского катаклизма и того больше. Наиболее часто называется какая-либо космическая аномалия: вспышка сверхновой или появление обыкновенной звезды в относительной близости от Солнечной системы, столкновение Земли с кометой или другим небесным объектом, нарушение баланса или перегруппировка планет в семье Солнца, сближение с Луной и т. п. Всё это неизбежно влекло за собой катастрофические последствия для земных обитателей.

Память о мировых катаклизмах сохранилась в древнейших преданиях большинства народов земли. Вселенская катастрофа впечатляюще рисуется, в частности, в саамском эпосе.

Согласно лопарской космогонической легенде, «когда злоба людская усилилась», центр Земли «дрогнул от ужаса, так что верхние слои земли провалились, и многие люди упали в эти пещеры, чтобы там погибнуть». И Юмбел, верховный небесный Бог, спустился на землю…

Разгневанный Бог говорил: «Я переверну этот мир. Я заставлю реки течь вспять; я заставлю море собраться в огромную, как башня, стену, которую обрушу на ваших злобных земных детей и таким образом уничтожу их и всю жизнь».

Юмбел вызвал дующий штормовой ветер и разъярённых воздушных духов…

Вспененная, быстрая, поднявшаяся до неба пришла морская стена, сокрушая всё.

Юмбел одним сильным ударом заставил перевернуться землю; потом он снова выровнял мир.

В лапландском эпосе мир был разрушен ураганом и морем, и почти все люди погибли. После того, как морская стена обрушилась на континент, продолжали катиться гигантские волны и мёртвые тела стремительно неслись по поверхности тёмных вод.

Начальная русская летопись, если хорошенько вникнуть, также ведёт отсчёт от подобного события. Самая первая фраза Несторова летописного свода (после известного зачина «Се повести временных лет…») отвечает на вопрос «Откуда есть, пошла русская земля?» и начинается со слов «по потопе» – «после потопа», то есть, после катаклизма, над причинами которого размышляли Геродот, Платон, Диодор Сицилийский, Ломоносов и другие.

В данном смысле корни названия России и этнонима «русский» можно отыскать в языке древних ариев – прапредков всех современных индоевропейских народов.

В санскрите слово ruca имеет тот же смысл, что в общеславянском и древнерусском языках, а именно: русый, светлый (оттенок). Если открыть словарь Владимира Даля на слово «Русь», то найдём там аналогичное объяснение: «русь», по Далю, означает, прежде всего, мир, белый свет, а словосочетание «на руси» – значит на виду.

Но и у ариев были прапредки, что обитали в районе Крайнего Севера до наступления похолодания. История всех народов Земли восходит к единому пранароду с единым праязыком. Символом этой полярной прародины во многих древних культурах выступает вселенская гора Меру, расположенная на Северном полюсе.

От её названия произошло целое гнездо современных русских слов: mir в трёх его основных смыслах – «Вселенная», «народ», «согласие», а также «мера», «море», «мор», «мороз» и другие. Другим историческим ориентиром для северной предыстории служит легендарная страна Гиперборея. Однако для продолжения дальнейшего экскурса в предысторию необходимы некоторые общие замечания.

Невежество там правит бал?

Со времени воинствующих русофобов-норманистов 18—19 веков в исторической литературе насаждается далёкая от науки точка зрения, согласно которой собственно русская история начинается якобы с призвания варяжских князей, а также с последовавшего вскоре вслед за этим принятием христианства. А до той поры пребывал русский народ, дескать, в диком, варварском состоянии, не говоря уж о том, что славянские племена вообще являются пришлыми на территории, где они обитают в настоящий момент.

Укреплению данных, весьма далёких от действительности идей, к сожалению, во многом содействовал Н. М. Карамзин, задавший тон в своей «Истории государства Российского» следующей меланхолической фразой: «Сия великая часть Европы и Азии, именуемая ныне Россиею, в умеренных её климатах была искони обитаема, но дикими, во глубину невежества погружёнными народами, которые не ознаменовали бытия своего никакими собственными историческими памятниками».

Отрицание самобытности и автохтонности древней русской культуры, а по существу отторжение древнейших корней русского народа и установление границы его исторического бытия где-то в 9 веке н.э. (некоторые снижают эту ограничительную планку до 4—6 веков) было на руку и тогдашним официальным властям, и представителям церкви.

Первых не интересовало, что бы то ни было за пределами государственно-правовых структур, а их возникновение однозначно связывалось с появлением первой правящей династии Рюриковичей.

Вторых более чем устраивал тезис о дикости нравов и культуры русских людей до принятия новой религии. К сожалению, позиция эта, всячески поощряемая и культивируемая, дожила до наших дней и заняла доминирующее положение в школьных и вузовских учебниках, научной и популярной литературе, в средствах массовой информации и т. д.

В результате повсеместно насаждается мнение, что до определённых (указанных выше) временных пределов русский народ как бы вовсе и не существовал, пребывая во вне исторического состояния, а когда возник (вроде бы из небытия) на исторической арене, то просто воспринял идеологию, культуру и государственно-правовые традиции, сложившиеся до него (на Западе) и без него.

По счастью, в русской исторической науке всегда была сильна и другая струя. Многие выдающиеся и рядовые исследователи постоянно искали истоки русской самобытности в самых глубинах человеческой истории, не противопоставляя славян древнейшим этносам, жившим на территории современной России, и отыскивая русские корни (и не только их) у народов, испокон веков обитавших на Севере и в других областях Евразии.

Эта традиция восходит к двум замечательным деятелям отечественной науки – В. Н. Татищеву и М. В. Ломоносову. Оба русских учёных независимо друг от друга отстаивали одну и ту же мысль: корни русского народа уходят в глубины тысячелетий и затрагивают этносы, издревле заселявшие север Евразии и известные под разными именами античным и иным авторам (к последним можно отнести составителей библейских книг, арабских, персидских, китайских и других хронистов).

Татищев напрямую вёл родословную славян (а, следовательно, и русских) от скифов, ареал же их расселения распространял далеко на Север и в Сибирь, именуя наших далёких северных прапредков скифами иперборейскими. Праотцом славян и русских, исходя из данных вавилонского летописца Бероса, Иосифа Флавия и более поздних историков, вплоть до анонимного автора «Синопсиса» 17 века, Татищев считал Мосоха – шестого сына библейского Яфета (Иафета) и внука легендарного Ноя (национального разделения в те времена не существовало).

От имени Мосоха (Моска) впоследствии образовались наименования: Москва – сначала река, затем и город на ней, Московия, московиты, московитяне, москвичи и т. п.

Существует оригинальная интерпретация имени Моск, принадлежащая А. И. Асову: он считает его чисто русским, воспроизводящим слово mozg -мозг с двумя глухими согласными на конце – как оно произносится в устной речи.

Яфет (Иафет) же, сын Ноя, по мнению многих, тождественен греческому титану Япету (Иапету), отцу Прометея, жившему, как и все другие титаны (после поражения от олимпийцев), на островах Блаженных, на самом краю Земли, то есть на Крайнем Севере.

Татищев не был одиночкой в изучении древнейших корней русского племени. Не менее скрупулёзно и панорамно данная проблема проанализирована В. К. Тредиаковским в обширном историческом труде под названием: «Три рассуждения о трёх главнейших древностях российских…». В этом незаслуженно забытом трактате только вопросу о Мосохе (Моске) – прапредке московитов-москвичей – посвящено не менее двух десятков страниц.

Тредиаковский, как никто другой, имел право на вдумчивый историко-лингвистический и этимологический анализ вышеочерченных проблем. Всесторонне образованный учёный и литератор, обучавшийся в университетах Голландии и парижской Сорбонне, свободно владевший многими древними и новыми языками и утверждённый академиком по латинскому и русскому красноречию, – выдающийся отечественный просветитель стоял вместе с Ломоносовым у истоков русской грамматики и стихосложения и явился достойным продолжателем Татищева в области русской истории. Помимо завидной эрудиции, Тредиаковский обладал редким даром, присущим ему, как поэту, – чувством языка и интуитивным пониманием глубинного смысла слов, что неведомо учёному-педанту. Так, он решительно поддержал и развил мнение о русской основе эллинского наименования «скифы».

В соответствии с нормами греческой фонетики это слово произносится, как скиты: второй слог в его написании начинается с «теты» – q; в русском озвучивании она произносится и как «ф», и как «т». До реформы русского алфавита в его составе (в качестве предпоследней) была буква «фита» – q, предназначенная для передачи заимствованных слов, включающих букву «тета». И слово скифы в дореволюционных изданиях писалось через фиту. В действительности же скит – чисто русский корень, образующий лексическое гнездо со словами типа скитаться, скитание. Следовательно, скифы-скиты дословно означают: скитальцы (кочевники). Нашёлся удачный лексический эквивалент и для названия страны скифов: русский археолог Д. Я. Самоквасов поименовал её Скитанией.

Так, вторично в качестве позднейшего заимствования из греческого языка, где оно служило названием пустыни, общая корневая основа skit вновь вошла в русское словоупотребление в смысле: отдалённое монашеское убежище или старообрядческий монастырь.

Ломоносов по поводу вопроса: можно ли именовать Мосоха прародителем славянского племени вообще и русского народа в частности, высказался гибко и дипломатично. Великий россиянин не принял бесповоротно, но и не отверг категорически возможности положительного ответа, оставляя «всякому на волю собственное мнение». Что касается самой Геродотовой «Истории», то её авторитет для раскрытия генетических корней русского племени Ломоносов считал непререкаемым.

В концентрированном виде такое же понимание впоследствии сформулировал другой выдающийся русский историк – И. Е. Забелин: «Никакая отрицающая и сомневающаяся… критика не может отнять у русской истории истинного сокровища, её первого летописца, которым является сам отец истории – Геродот». Ныне позиция Татищева – Ломоносова – Забелина (в дальнейшем эту линию продолжили Д. И. Иловайский, А. Д. Нечволодов, Г. В. Вернадский) может быть существенно подкреплена за счёт аргументов, заимствованных из исторического языкознания, мифологии и фольклора.

Но это скифы – каких-нибудь 70 поколений от дня нынешнего (если считать по демографическому канону – три поколения на столетие): казалось бы, рукой подать! А что было раньше?

Наиболее обстоятельно и аргументировано на данный вопрос ответил выдающийся индийский учёный и общественный деятель Б. Тилак в капитальном труде «Полярная родина в Ведах». Опираясь на скрупулёзный анализ древнейших текстов, он доказал, что в них описано расположение звёзд и движение небесных светил, характерное для приполярных и заполярных областей, а вовсе не для южных широт.

Например, слова священного ведийского гимна: «В Меру Боги видят Солнце восходящим только один раз в году» следует истолковывать в смысле наступления полярного дня. И подобных пассажей в Ведах десятки и сотни.

В том же духе следует понимать и некоторые «тёмные» места Библии, вроде утверждения из несохранившейся Книги Праведного: «Стояло Солнце среди неба и не спешило к западу почти целый день». Следовательно, рассуждал Тилак, когда-то арии, их предки, обитали в северных широтах, откуда были вынуждены мигрировать на Юг.

Не нова и концепция единого происхождения языков мира. В той же Библии, обобщившей подчас в иносказательной форме древнейшие знания, сказано: «На всей земле был один язык и одно наречие» (Бытие: 2, 1). И это не метафора, а непреложный факт, о чём свидетельствуют хотя бы общие для всех живых и мёртвых языков корневые субстраты указательных слов и местоимений – древнейшего лексического пласта.

Совсем недавно компьютерной обработке был подвергнут другой словесно-смысловой массив более 200 языков мира, связанный с процессом деторождения, кормлением грудью и т. п. И вновь получен однозначный ответ: у всех языков общая первооснова – единый праязык.