Kitabı oku: «В лабиринтах времени»

Как разжечь костер

Наши кресла стали вращаться все быстрее и быстрее, все вокруг заволокло густое белое облако. Голова кружилась и, слегка, подташнивало.

Пелена рассеялась, туман в голове прошел, глаза привыкли к темноте. В свете звездного безлунного неба нам удалось рассмотреть, что мы находимся в горах, на пологом выступе. Чахлая растительность припорошена снегом. За спиной возвышалась горная гряда, испещренная черными трещинами, впереди крутой спуск терялся в темноте.

– Хоть и говорят, что наше путешествие виртуальное и ничего нашим жизням не угрожает, но, как говорится, береженого бог бережет, – нарушил молчание Геннадий Андреевич. – Я не знаю, как долго мы тут пробудем, но инстинкт самосохранения подсказывает, что необходимо позаботиться о тепле, о еде и воде, попали мы по всему видно не в Африку.

– Найти бы пещеру, чтоб укрыться от ветра, – заметил Ваня, поеживаясь от ветра. Он так торопился, что не успел одеться.

Глеб молча снял кожаный пиджак, одетый под дубленкой и протянул его Ване.

– А там пещерный медведь, – страшным голосом сказала Маша, – правда, палеонтологи считают, что пещерные медведи были травоядными, но я сомневаюсь, чтоб такая трехметровая громадина питалась только травой.

– Это хорошо, что вы не теряете чувства юмора, но сатира и юмор проблемы не решают, а только обостряют. Во-первых, надо разжечь костер. Что у нас для этого есть? Зажигалку я оставил в машине на « том свете». Проверьте свои карманы, у кого есть зажигалки или спички? У мальчишек в карманах обычно хранится всякий хлам, который может пригодиться.

Все активно принялись изучать содержимое своих карманов, извлекая на свет носовые платки, автобусные билеты, ключи, брелок с крохотным фонариком, колесики, винтики, три перочинных ножа, мобильный телефон, транспортир и прочие мелочи, но ни зажигалки, ни спичек, ни у кого не было.

– У Жюль Верна, в «Таинственном острове» герои разжигают костер линзами от часов. А у вас у всех часы электронные с плоскими стеклами. – Первое предложение поступило от Андрея.

– Кстати мои часы стоят, – заметил Глеб. Оказалось, часы остановились у всех.

– От линзы все равно пользы никакой, солнышка-то не видно и, когда оно появится, неизвестно, – заметила Люба.

– Еще огонь добывали трением, – робко вставил Коля, – только дров для костра не видно, кругом тоненькие кривые кустики вместо деревьев, да трава. Если здесь жили люди, то, что обо что они терли, не понимаю?

– В такой обстановке поверишь в Прометея, – растеряно произнесла Маша, – померзнешь немного, начинаешь понимать, за что выгоняли из племени тех, кто не укараулил огонь.

– Кстати, что по этому поводу говорит наука? Может быть, ученые историки подскажут, как добыть огонь? – Ваня внимательно осматривал отвесную скалу в поисках укрытия.

– Археологи считают, что примерно четыреста – двести тысяч лет тому назад первобытное стадо приручило огонь. В учебниках пишут о том, что во время грозы, вспыхивали лесные пожары, и первобытный человек преодолел животный страх перед огнем, подобрал горящую головешку и научился «кормить» огонь ветками. – Четко, как по писаному, отрапортовала Маша.

– А геологи считают что, в четвертичном периоде, это примерно полтора миллиона лет тому назад, в северном полушарии началось оледенение. О каких лесных пожарах может идти речь, если кругом, промерзшая земля и тундра? – Возразил сестре Глеб.

– У нас в Западной Сибири ледники доходили только до Васюганья, а южнее была лесотундра и степь. Границ никаких тогда не было. Могли наши предки сходить к южанам за огоньком и вернуться, – предположила Вера Никитична.

– А как они несли огонь, в виде факела, как олимпийцы? – Спросила Софья Сергеевна.

– Трением добывать огонь неандертальцы, научились, когда стали сверлить дырки в бусах, иголках, проколках. Заметили, что от трения камень нагревается, стали сверлить дерево, оно у них и загорелось, – предположил Ваня, – когда зубы сверлишь, всегда паленой костью пахнет.

– Я на даче пробовал добывать огонь трением, у меня ничего не получилось. Если бы, разжечь костер трением было просто, зачем бы предки возили в кибитках горшки с угольками, я об этом читал в книжке, – сказал Андрей.

– Как же все-таки развести костер? Вот мы, вокруг нас тундра, нет ни спичек, ни дров, – взмолилась Софья Сергеевна.

– Глеб у тебя пистолет заражен? – обратился к другу Ваня, – там должен быть порох, с помощью пороха костер и разведем.

– Патроны оставим на крайний случай, – вмешалась Вера Никитична. – Вон у той гряды видна расщелина или вход в пещеру. Глеб с Ваней отправятся на разведку. Пистолет возьмите на всякий случай, – давала распоряжения Вера Никитична. – Геннадий Андреевич, голубчик, нарежьте, пожалуйста, прутиков двадцать. Мы с Софьей Сергеевной сплетем корзинки, что бы собрать топливо. А вы ребятишки поищут звериные тропы, только не отходите далеко, оставайтесь в пределах видимости. Все тропинки должны вести к воде. Снега почти нет, земля вся промерзла как камень, но все равно, царапины от когтей и копыт должны остаться. Где больше следов там и проходит «тропа жизни» – все звери обычно на водопой идут по одной тропе.

– Да тут и зверей никаких нет, пусто как на Луне, – недовольно пробубнил Коля.

– А ты был на Луне, тебе есть, с чем сравнивать? – с иронией спросила Вере Никитична, – ты под ноги внимательнее смотри, неровен час, наступишь на следы жизни, кстати, запомни, это прекрасное топливо. Смотри какой «брикетик» нам кто-то оставил.

– Это, что… навоз? – Коля брезгливо отошел в сторону, это же воняет.

– Да, – был навоз теперь кизяк, прекрасное топливо. В огне все запахи сгорают. Ты нос то не морщи. Масло, сметану, колбасу любишь? А, чтоб сметанку с колбаской получать надо и навоз убирать. Впрочем, здесь достаточно другого топлива. Присмотритесь внимательно, вон припорошенный снегом темнеет черный мох, он прекрасно горит. Его и надо собрать.

Пришел Геннадий Андреевич с пучком прутьев. Все, глядя на Веру Никитичну, стали плести корзинки. Дело не мудреное, но без навыка корзинки получались кособокие, но вполне пригодные для использования. Вскоре вернулись Ваня с Глебом и с радостью сообщили, что нашли пещеру, в которой жили люди. Остались следы от костра. Все быстро собрали свои пожитки и отправились осваивать пещеру.

Пещера оказалась достаточно просторной, до потолка, вытянув руку вверх, мог дотянуться только Глеб, это при его двухметровом росте. Посредине небольшого овального зала было устроено кострище, в глубине в просторной ниши лежал ворох сухой травы.

Вера Никитична внимательно осмотрела кострище, подняла несколько камней, внимательно их осмотрела.

– Быстро несите все собранное мох, кизяки, сухие травинки, веточки, кажется, огонь у нас будет. Все недоуменно посмотрели на Веру Никитичну, но без пререканий пошли выполнять распоряжение.

– Посмотрите внимательнее, кострище огорожено двумя кругами камней, внешний круг выложен из кремния. У кого-то был стальной ключ, вот вам и зажигалка. Складывайте веточки колодцем или шалашиком, сейчас попробуем высечь искры. Получается. Кладите травинки, – все свои действия Вера Никитична сопровождала пояснениями, – вот и огонек заплясал, сейчас разгорится.

Вскоре веселый костерок осветил пещеру. Особого холода никто не испытывал, но от всполохов живого огня на душе стало теплее.

– Посмотрите, – Андрей указал рукой на каменную полочку, куда Маша проложила Хрустальную Пирамидку с Волшебным Клубком, – из Клубка торчит оранжевый кончик.

– Очевидно, тундру и степь древние люди стали заселять после того, как, мастеря каменные инструменты, научились добывать огонь. – Подвел итог всем спорам Геннадий Андреевич. – Надо решать, что делать дальше.

– Мы словно попали в сказку «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». – Андрей пытался вспомнить, что делали в сказке герои.

Пойди туда, не знаю куда

– Прежде, чем думать куда пойти, надо попытаться определить, куда мы попали, тогда будет ясно, в какую сторону двигаться дальше. – Вера Никитична задумчиво подбрасывала веточки в Косте. – Среди вещей, которые мы случайно захватили с собой, был транспортир, он нам понадобится и еще надо найти нитку и какое-нибудь грузило. Подойдет болтик или винтик.

– Один конец нитки привяжем к транспортиру, в средине горизонтальной части, а к другому концу нити, привяжем камушек, – пока Вере Никитична колдовала с транспортиром, все недоуменно следили за ее действиями, – примитивный прибор для определения широты местности у нас готов. Пошли на воздух, ночь ясная звезды хорошо видно.

Вслед за Верой Никитичной все вышли на пологую площадку перед пещерой. В морозном воздухе звезды светились так ярко и, казалось, висели так низко, что Глеб инстинктивно пригнул голову.

– Мы в Северном полушарии. Нашли на небе ковш Большой Медведицы? – Вера Никитична снова взяла инициативу в свои руки. – Нашли, молодцы, мысленно проводим через боковую «стенку» ковша, которую образуют две крайние звезды, воображаемую линию. На этой линии отложите пять отрезков равных высоте «стенки» ковша, там горит яркая звезда – это и есть Полярная звезда. Можно себя проверить. Полярная звезда горит на конце ручки ковша Малой Медведицы, нашли это созвездие. Сейчас мы основание транспортира направим от себя на Полярную звезду, а отвес покажет нам градусы северной широты, на которой мы находимся. У кого самое острое зрение, кто хорошо видит в темноте?

– У меня профессиональное «ночное видение», – Глеб нагнулся над транспортиром, – нитка показывает двадцать один градус, что-то холодновато для тропиков.

– Полученную цифру надо отнять от девяноста градусов, тогда мы и получим широту местности, шестьдесят девять градусов северной широты, мы за полярным кругом, – невесело подвела итог своим вычислениям Вера Никитична.

– Пошли, погреемся, как бы у нас костер не погас, – поеживаясь на ветру, предложила Софья Сергеевна.

Мамантенок Айлет

Мы грелись у костра, радовались своей небольшой победе и не заметили, что Любочка исчезла.

Пока мы все смотрели на звезды, она отправилась по оленьим следам, посмотреть, куда они приведут. Глаза быстро привыкли к темноте. Свет звезд отражался от снега, из-за этого тусклого рассеянного света все вокруг выглядело загадочно и странно, крохотные деревца и маленькие травинки казались большими и далекими, а далекие кочки казались близкими.

Люба заметила следы. Олени рыхлили копытами снег, откапывая сохранившиеся мох и траву. Следы вывели Любу на крутой берег небольшого ручья и свернули в ложбину, полого спускающуюся к воде. Струя воды, пробивая путь среди скал, прыгала с уступа не уступ, образуя каскад водопадов. Вокруг, в виде причудливых арок и гротов, намерзли тонкие струйки воды и сосульки. Среди застывших ледяных замков бежал живой незамерзающий ручей. Вдруг в небе вспыхнули голубовато-зеленные сполохи и заставили двигаться этот застывший безжизненный мир в удивительном танце теней. Казалось, что эти ледяные дворцы светятся изнутри загадочным опаловым цветом. Люба остановилась, зачарованная этой удивительной картиной.

Прежде чем вернуться назад, Люба решила осмотреться, чтобы запомнить какие-нибудь ориентиры. Слева от тропы она заметила смутное движение. Не раздумывая, она без страха отправилась посмотреть, что там шевелится на крутом берегу.

– Стой, здесь ловушка, – Люба не столько услышала, сколько почувствовала, как упругая волна воздуха уперлась в грудь, не давая двигаться дальше. – Ты кто? Вопросы задавал маленький хрупкий человечек с великоватой головой, как у трехлетнего ребенка, но выражение лица было строгим и серьезным, как у взрослого. Большие чуть раскосые глаза внимательно разглядывали Любу.

– Я, Люба, – указав рукой себе на солнечное сплетение, Люба четко и внятно произнесла свое имя. – А ты, вы кто?

– Я, Ушен, ученик шамана, – так же как Люба, человечек рукой указал на грудь и назвал свое имя на чистейшем русском языке без акцента. – Мой молочный брат попал в беду, я не могу ему помочь. – Ушен указал Любочке на яму, которую скрывали от глаз высокие травинки, припорошенные снегом. На дне стоял мамонт. Ловушка для мамонта была такой тесной, что он не мог в ней повернуться и такой глубокой, что до края ямы мамонт мог дотянуться только кончиком хобота.

– Нам, двоим, не вытащить мамонта из ловушки. Можно я позову своих друзей? Вместе мы придумаем, как ему помочь, – предложила Люба.

– Это земля твоего племени? Это ваши ловушки, вы здесь охотитесь?

– Мы не охотники и оказались здесь случайно. Мы не причиним вреда ни тебе, ни твоему мамонту.

– Я пойду с тобой, я должен видеть людей твоего племени, я сам решу: друзья они или враги. – Ушен поднялся с земли, своим видом показывая, что готов идти вслед за Любой.

– Ты говорить по-русски? – Люба понимала каждое слово Ушена, но ей показалось, что произносит он совсем другие звуки.

– Я шаман, я лизнул Шаманский Камень и теперь понимаю языки всех народов, всех зверей и птиц.

– А мне можно лизнуть этот камень? – Люба не надеялась на положительный ответ, спросила скорее из вежливости, чтобы поддержать беседу.

– Тебе можно, мы пройдем мимо Шаманского Камня. – Ушен шел впереди показывая дорогу.

Сначала Маша, а потом и все остальные почувствовали на себе пристальный, изучающий взгляд и повернули головы к выходу из пещеры.

У входа в пещеру стояла Люба, из-за неё, выглядывал ребенок, который с серьезным выражением лица внимательно разглядывал всех присутствующих.

– Проходи, не бойся, здесь тебя не обидят, – Люба слегка подтолкнула Ушена к костру. – Это Ушен, ему нужна помощь. Его мамонт попал в ловушку и не может выбраться из нее.

Пока Люба представляла «пришельца» мы успели рассмотреть малыша. В свете костра, его смуглая кожа казалась красноватой. Светлые большие как у лани глаза, очень тонкий и узкий как трубочка нос, острый подбородок и маленький рот. Густые светлые волосы до плеч обрамляли скуластое личико. Чтобы волосы не мешали смотреть, они спереди были подхвачены костяным ободком. Одет Ушен был в меховые колготки и меховую парку с капюшоном. На груди висело костяное ожерелье: мелкие бусинки чередовались с костяными «матрешками», а в центре была большая веретенообразная бусина. На кожаном ремешке, через плечо висела кожаная сумка со странным рисунком: в центре овального кольца, обвитого шнуром, был схематически изображен человечек с пятью Т- образными антеннами на голове, справа нарисован полумесяц с четырьмя точками, видимо звездами, а слева астрологический знак солнца тоже в окружении звезд.

– У нас нет ни лопат, ни веревок, вот только длинные шарфы у Коли и Андрея – Геннадий Андреевич озабоченно озирался по сторонам, ища, что бы еще могло пригодиться, – пошли, посмотрим, на месте определим, чем можно помочь.

Ваня подбросил несколько веточек в костер, и все отправились выручать мамонта.

– Нам повезло: это – мамонтенок. – Уверенно определила Маша. – Взрослые мамонты гораздо крупнее, вспомните, какой огромный скелет стоит у нас в краеведческом музее.

– Ты со скелетами по осторожнее, тебя могут неправильно понять, – Глеб глазами указал на Ушена.

– Земля промерзла, теперь тверже камня, сплошь скальные породы, – Вера Никитична осмотрела края ловушки.

– Я читал, раньше из молодых березок скручивали веревку- вицу, – Андрей огляделся вокруг, – а здесь такие маленькие и корявые березки, как из них скрутить длинную веревку не представляю.

– Веревка нужна очень длинная и крепкая, этот мамонтенок весит не меньше тонны, – Глеб обошел вокруг ямы, – пороху из всех моих патронов не хватит, чтобы взорвать немного стеночку и сделать пологий проход. Да и мамонтенка можно ранить.

– Был бы здесь волшебный крючок, – размечтался Коля, – раз и мамонтенок из кружева, его любой ребенок смог бы вытащить, а потом два и кружево стало мамонтом.

– А крючок у меня в кармане лежит, мы же его хотели под Новый год испытать, – Маша расстегнула шубку и из кармана платья извлекла знакомый костяной крючок.

– Подходящий случай провести эксперимент. Чем мы рискуем? – Глеб взял у сестры из рук крючок, – ну, не получится у нас ничего, тогда будем искать другие пути спасения, а вдруг получится, не зря же ты всю осень вязала им, специально выращенную из египетского льна, пряжу.

– А если мамонтенок в кружево превратится, а оживить его волшебной силы у крючка не хватит? – Маша отобрала крючок у брата.

Пока мы обсуждали судьбу мамонтенка, Ушен внимательно слушал, стараясь вникнуть в суть происходящего.

– Вы боги? Или великие шаманы неизвестного мне племени? Я чувствую, вы желаете нам добра. Вы хотите душу Айлета, так зовут моего мамонта, перенести в тело неизвестного мне Кружева, который будет меньше и легче Айлета. Тогда вы его сможете вытащить из западни, но сомневаетесь, хватит ли у вас сил вернуть ему прежний вид? Я правильно вас понял? Душа Айлета будет жива, и я его буду беречь, и любить в любом виде. Ведите свой Эксперимент.

– Ушен, ты объясни своему мамонту, пусть он вытянет свой хобот повыше, чтобы Маша могла к нему прикоснуться крючком, – Ваня лег на землю, стараясь дотянуться до мамонтенка.

Мамонтенок Айлет, похоже, прекрасно понимал все, о чем шла речь. Он встал на задние ноги, передними – уперся в стену своей западни, и вытянул хобот, насколько это было возможно. Маша осторожно прикоснулась к нему крючком. Ваня придерживал хобот рукой, на случай, если вдруг чудо удастся, чтоб кружевной мамонтенок не свалился назад в яму.

Маша зажмурила глаза и торжественным голосом произнесла заклинание: Был простой, стань кружевной.

– Получилось, получилось! – первыми опомнились ребятишки и как сумасшедшие запрыгали вокруг ямы.

– Осторожней, умерьте свой восторг, того и гляди, сами свалитесь в яму вместо мамонтенка.

Ваня держал в руках большую, бурую, мохнатую кружевную скатерть. «Кружевце» отнесли подальше от западни, положили на припорошенную снегом пожухлую траву.

– Был кружевной, стань живой, – на этот раз Маша смотрела во все глаза, как «кружево» надулось, словно воздушный шар, поднялось на крепкие ножки, стало наливаться плотью и темнеть. Только на хоботе, где его коснулся волшебный крючок, осталась светлая отметина.

– Надо скорее вернуться в пещеру, – глядя на внезапно затянувшееся тучами небо, сказал Ушен, – скоро придет пурга.

Маленький колдун – ученик шамана

Только мы вернулись в пещеру, как вокруг закипела, заплясала снежная круговерть.

Мамонтенок улегся набок у входа в пещеру рядом с каменной грядой, защищавшей вход от ветра.

Наша компания удобно разместилась вокруг костра. Мы продолжили наше знакомство. Каждый назвал свое имя и постарался объяснить род своих занятий. Заминка вышла у Геннадия Андреевича. Как объяснить человеку каменного века, что такое радиоэлектроника и информатика.

Ушен, по-своему, представил род занятий и степень значимости каждого члена нашей команды. Глеб в его глазах стал вождем племени, раз он следит за порядком и справедливостью в мире соплеменников, и наказывает нарушителей.

Ваня занял должность шамана, причем не очень могущественного, раз он лечит только зубы. В племени Ушена шаман лечит все болезни, он может прогнать злых духов и призвать на помощь добрых. Ушена очень удивило занятие Софьи Сергеевны – в его племени все женщины умеют шить одежду. Он так и не смог понять, чем занимается Маша – историю племени и своего рода обязан знать каждый полноправный член общины, иначе он не пройдет инициации. Мальчика не примут охотники, и он как, маленький останется в обществе женщин, а девочке не разрешат выйти замуж.

С большим почтением отнесся Ушен к Вере Никитичне – женщине знающей тайны камней. Чем занимается Геннадий Андреевич, Ушен так и не понял. Для себя уяснил только одно, что этот всеми почитаемый шаман обладает знаниями, бесполезными для его племени. Кто эти похожие на людей существа, одетые в меха и шкуры, неведомых ему животных, со странными «копытами» на ногах, Ушен так и не понял, а задавать старшим много вопросов он не привык.

В племени меня называли Сын Мамонта. Старшая Мать рассказывала, в ту пору, когда Луна передала ключи от неба Солнцу, когда наступил длинный день, я упал со звезды. Людям меня принесла мамонтиха. Она подобрала меня в тундре. В ее густой шерсти я прятался от холода, питался молоком вместе с ее мамонтенком, моим старшим молочным братом. Айлет младший сын мамонтихи, на языке моего племени значит – младший. Он родился через шесть зим после меня. Мое племя не охотится на мамонтов. Мамонты всегда паслось рядом со стойбищем нашего племени. Когда мамонт устает странствовать по земле он приходит к людям сам. Умирая, он дарит жизнь другим. Его душа остается в бивне, из которого делают маленькую фигурку мамонта, а мясо и шкура достаются людям.

Пока жив старый шаман, я буду его учеником. В десять лет, как все мальчики племени, я прошел испытания и получил новое имя Ушен – Смышленый. Только я один сумел постичь тайну ожерелья старика Ушмарена – Хитрого. Он ушел в мир теней и оставил ожерелье мне.

Мы с Айлетом шли в Страну Ночи и Холода к Хозяину Верхнего мира, чтобы узнать, почему звезды ушли со своих мест? Почему в день, когда солнце стоит высоко в небе и священный кол, вбитый в землю, должен оставлять самую короткую тень, этим летом тень стала длиннее обычной?

За что в наши земли посланы холод, голод, и болезни? Что должны сделать люди, чтобы спасти племя от гибели?

Стадо мамонтов ушло навстречу Солнцу. Только Айлет остались со мной.

Мы не дошли до жилища богов, Айлет провалился в яму.

– Можно нам пойти с тобой? У нас тоже важное поручение: мы должны разгадать тайну Клубка Времени, а мы не знаем, как к этой загадке подступиться? – Маша говорила скороговоркой, словно боялась, что ее перебьют.

– Я пойду один. Я узнаю, согласятся или нет авахи – чудовища, охраняющие вход в святилище пропустить пришельцев, я вернусь к вам и принесу ответ.

Испытание радугой

Ушен резко повернулся и исчез в темноте.

– Такое ожерелье, как у Ушена, я где-то видела, Маша сосредоточилась, стараясь вспомнить, где она могла видеть похожее ожерелье.

– Наш новый знакомый похож на инопланетянина. Именно так их рисуют в журналах про НЛО. А ожерелье космическая карта. Центральная бусина изображает нашу галактику, если смотреть на нее сбоку. Я сам в одном научном журнале видел. Там еще звездочкой отмечена, где-то сбоку на краю Галактики Солнечная система.

– Постой, постой Андрей, я вспомнила, это ожерелье – календарь, оно было найдено недалеко от Мальты.

– На острове в Средиземном море? Это сокровище Мальтийского ордена, да? – Уточнил Андрей.

– Нет, недалеко от озера Байкал есть поселок Мальта. На окраине этого поселка двадцать шесть тысяч лет тому назад был со всеми почестями похоронен ребенок, а рядом с такими же почестями – мамонтенок. В этом захоронении были найдены удивительные вещи, сделанные из костей мамонтов: ожерелье, пластинка с нарисованными змейками и дырочкой посредине, резные, объемные фигурки мамонта, женщины и лебедя. Сейчас эти находки хранятся в Эрмитаже.

– Зачем в каменном веке календарь? – Не унимался любознательный Андрей. – Они же не сеют, не жнут. Лето с зимой они и так не перепутают?

– В том-то и дело, что это не простой календарь, а звездный, по нему можно определить положение Солнца, Луны и видимых планет каждый день, в течение ста двадцати лет. Я, когда читала об этом артефакте, не очень поняла, как это делается, помню только, поражалась тому, как ученые нашли закономерность в лунках, нанесенных на бусины-«матрешки». И как догадались, что это не просто бусы, а такой древний и очень точный календарь.

– В энциклопедии написано, что древние люди жили всего тридцать – сорок лет, как они смогли сделать календарь, на сто двадцать лет? Они с утра до вечера охотились и выделывали шкуры, – бабушка приучила Андрея выяснять все непонятное сразу, и порой, любознательный Андрей выглядел просто невоспитанным.

– Если они охотились на мамонтов, то добычи им хватало надолго. Можно посчитать: средний мамонт весит примерно пять тонн. – Геннадий Андреевич для убедительности показал на пальцах, – если племя состояло из двадцати человек, и при этом каждый съедал по килограмму мяса в день, то одной туши мамонта им хватит на… ну кто быстрее сосчитает без калькулятора? Получится двести сорок дней или примерно восемь месяцев. Достаточно ходить на охоту два раза в год, а все остальное время можно заниматься исследованием окружающей среды, наблюдать за звездным небом и за природой.

– По ночам они смотрели в небо и на пластинках из кости мамонта отмечали, как танцуют звезды. – В тон Геннадию Андреевичу добавила Люба.

– А свои наблюдения изображали на скалах и на стенах пещер. И все, до сих пор, восхищаются этими рисунками, а нас почему-то ругают, когда мы свои впечатления оставляем на стенах домов и наши потомки ничего о нас не узнают. – Грустно заметил Коля.

– Точно, точно, я читал, что наскальные рисунки были наглядными пособиями, на этих рисунках опытные охотники показывали, куда надо целиться, чтобы наверняка, поразить зверя, – поделился своими знаниями Андрей.

– Выходит, первые обсерватории появились именно в Сибири еще в каменном веке? – спросил Глеб.

– Это вполне вероятно. На Чукотке, еще в начале двадцатого века, сибиряки строили дома «валькары» на каркасах из ребер китов, обтягивали их шкурами животных, вверху привязывали шкуры веревками, а внизу приваливали камнями, рогами оленей, бивнями мамонтов. В далекие времена опорой для чумов служили кости мамонтов, а там где росли высокие деревья, каркас делали из прямых стволов. Эти опоры устанавливали по кругу, а над центром жилища связывались в один пучок. Там же наверху оставалось отверстие для дымохода. Получалась естественная координатная сетка, на которой хорошо были заметны передвижения планет и звезд. – Учительским тоном объяснила Маша.

– Пока вы мирно вели беседу, я осмотрела скальные породы в нашей пещере. На стенах выступают диабазы и базальты, – Вера Никитична показала на черные блестящие прожилки, – это вулканические породы. Такие трапы – проще сказать, выходы лавовых пород характерны для средней Сибири. Если сопоставить всю информацию, которой мы располагаем, то место, куда мы попали это Путорана – горная система на крайнем северо-западе Среднесибирского плоскогорья. Жаль, что мы попали сюда зимой. Летом – это сказочно красивое место. Представьте горное плато, поднятое над заболоченной тундрой на полторы тысячи метров, на которое можно попасть только с помощью вертолета. Среди желто-коричневых скал пенятся и искрятся сотни водопадов, а над ними, словно бабочки, парят маленькие светящиеся радуги. Существует легенда, будто на плато есть пропасть, на дне которой растет лес, и живут неведомые науке звери, которых никогда не встречали в других уголках земли.

– Бабушка, ты знаешь так много интересного, – с обидой спросила Люба. – Ты, почему мне никогда об этом не рассказывала?

– А ты меня и не спрашивала, – ответила Вера Никитична.

– В центре Сибири вулканы? Первый раз слышу, я думал, что вулканы у нас в стране только на Камчатке, – удивился Андрей.

– Вулкан Путорана давным-давно потух. Его активность проявилась двести восемьдесят – двести тридцать миллионов лет назад. Тогда Европу от Азии отделяло Сибирское море, которое через Тургайский пролив соединяло Средиземное море с Ледовитым океаном. Примерно шестьдесят семь миллионов лет назад вся сибирская платформа поднялась. Море отступило, и Европа соединилась с Азией.

– Путорана, Путорана, есть похожее слово в латыни, – Ваня уставился в потолок, вспоминая латынь, – «путер» – гниющий, трухлявый, «путеус» – яма, рудник, подземелье, подземная тюрьма.

– Это место пользуется дурной славой. Подножия гор Путорана местные жители называют «Долиной смерти» и стараются обходить ее подальше. Пожалуй, лет тридцать тому назад, наша геологическая партия исследовала устье Нижней Тунгуски. Базу разбили недалеко от стойбища эвенка оленевода, не помню уже его имени, так вот он нам тогда рассказывал, сколько времени прошло, он не знал, так как узнавал лето по дождю, зиму по снегу, осень по опавшей листве, весну по талому снегу.

Старики сказывают, что раз в тысячу лет в этих местах, вылетают из-под земли огненные шары. Все вокруг горит огнем, а потом триста лет в этих местах ничего не растет. Правду старик рассказывал или вымысел, не знаю, но что, правда, то, правда, любят эти места метеориты. Самое интересное, что все видят, как они летят и место установят, где лес взрывам повален, а следов самого космического «пришельца» найти никак не могут.

– У якутов есть предание о «Нюргун Боотуре» – о богатыре, который, смело, боролся с пришельцем, «который продырявил землю и укрылся в глубине». И из-под земли огненным смерчем уничтожает все вокруг.

Маша открыла рот, чтобы рассказать что-то еще, но, подняв глаза, замолчала.

В проеме пещеры стоял Ушен, он так тихо вошел, что никто не знал, как долго он стоит и слушает наш разговор.

– Духи, Хранители входа к Хозяину Верхнего Мира, согласны пустить незнакомцев, если они пройдут испытания радугой.

– А, что это за испытание, что мы должны делать? – забеспокоилась Софья Сергеевна.

– Идите за мной и делайте как я, – Ушен говорил ровным бесстрастным голосом, как робот.

– Пойдем, на месте разберемся, – Глеб поднялся, приглашая остальных к выходу из пещеры.

– А как же Айлет? Он останется здесь один? – Любочка гладила спутанную шерсть мамонтенка, – вдруг он снова попадет в беду? А рядом никого не будет.

– Ты, что хочешь остаться с мамонтом здесь? – спросила Вера Никитична.

– Нет, пусть он пойдет с нами. – Ответила Люба.

– Мамонт не пройдет, там, куда мы идем узкие проходы, – вмешался в диалог бабушки и внучки Ушен.

– А мы мамонтенка превратим в коврик и возьмем с собой, правда, Маша? – Предложила Люба.

– Если не возражает Ушен можно попробовать, – Маше тоже было жаль мамонтенка, он так жалобно смотрел на всех, словно понимал, что решается его судьба.

– Пусть Айлет идет с нами, – бесстрастным голосом произнес Ушен, но было видно, что он рад такому повороту дела.

Тьма, окружающая пещеру, сомкнулась плотным кольцом. После света костра, темнота казалась гуще. Луна не светила. Ступая ощупью, держась за руки, мы шли вслед за Ушеном по крутой горной тропе. Стало чуточку светлее, а может быть, просто глаза привыкли к темноте и стали различать темнеющую тропу. Ушен прошел мимо нескольких расщелин и свернул в одну, ни чем не примечательную, щель. Тропа вела круто вниз. Дорогу определяли ощупью. Неожиданно мы оказались в гроте, стены которого излучали слабый мерцающий свет. Ваня осторожно, одним пальцем потрогал стены. Теперь светился и палец.