Kitabı oku: «Записки Старого Дурака. Тетрадь первая», sayfa 6

МЕТАМОРФОЗЫ или ASINUS AERIS

Глава 1

Сотворение Паралюдей

– Что такое свобода? Это когда ждёшь, надеешься, завидуешь, ненавидишь, а когда поманят булочкой из Макдоналдса, бежишь изо всех сил, чтобы встать в очередь за булочкой – свободой. Свобода – это когда про тебя всё знают, а ты не знаешь ничего.

Ах, как хочется глотнуть демократию! Набить рот свободой! Хлебнуть воли! Как хочется глотнуть воли! Как хочется побыть в шкуре демократии…

В этот самый миг Его величество Зевс Громовержский допил двенадцатую бутылку нектара и закусил питие амброзией. До его растопыренных ушей долетел зов души одной демократиссы. Он внял её просьбе. Он метнул в неё самую лучшую свою молнию, которая попала куда надо. И это возымело действие. Просительница превратилась в осла.

Троекратное «И-а!» нарушило тишину тихих зарослей парка «Сокольники». Она обрела, что так страстно желала.

– Свобода, свобода! – вырывалось из глубины ослиной души. Она могла теперь не мыть копыта перед едой. Она могла теперь не мыть копыта перед едой. Она могла теперь продукты жизнедеятельности откладывать в любом месте планеты! Она теперь неотъемлемая часть той партии, которая может выдвинуть президента. Она могла…

Его величество Зевс Первый и Последний, закувыркавшись с Венерой Милосской так разгулялся, что забросал своими молниями чуть ли не половину населения США и довёл американский демократизм до развитого!

Надо сказать, однако, что нарушать законы природы не позволено никому. Я имею двойственность всего сущего. Например, это проявляется даже на бытовом уровне. Судите сами, Тристан и Изольда, Дон-Кихот – Санчо Панса, Маркс-Энгельс, Стругацкий и Стругацкий, Горбачёв-Ельцин, Ромео и Джульетта, Ренессанс и Росинант, Буцефал и Александр и, наконец, Шерлок Холм и доктор Ватсон…

Конечно, все слышали про деда Мороза и Снегурочку. Сравните, Санта Клаус и …Ущербность западной «цивилизации» на лицо.

Громовержец не осмелился разрушить то, он сам сделал. Поднатужившись, он метнул последнюю захудалую искру в стойло Парнаса и вышиб из табуна Пегасов одного мутанта Хиппопитека. Вот этот Донки Хоз и стал парой для Демократиссы американской.

Глава 2. ЖИЗНЬ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ ПАРАНТРОПОВ НА ЗЕМЛЕ ВЕЛИКОРОССОВ

Гомопитек вскоре был зарегистрирован под именем Монки Хоз (Monkey Horse) Парнасский, а журналистка – Эзелина Арш или Арс (Eselin Arsch) или (Ars).

На пожертвования Сороса были куплены трусы звёздно-полосатой расцветки и сшита попона Монки Хоз Парнасский привязал камень к хвосту Эзелины, дабы никто не пытался узнать пол Арш и тем самым осквернить основополагающую евро ценность.

Жизнь потекла своим чередом. Всё было хорошо, если бы не одно «но».

Параантропам мешал жить неукротимый Путинский сатрап и угнетатель участковый Пуляткин! Шагу не давал ступить без того, чтобы выписать им взятку, которую он цинично именовал штрафом. Они вынуждены были терпеть от него всевозможные утеснения. Особое возмущение у правозащитников вызвал эпизод с клумбой роз. Монки Хоз вовремя не заметил, что Эзелина пытается задрать хвост для выполнения процедуры фекализации великорусской земли. Этим нарушалась свобода самовыражения, записанная ими в Декларации прав.

Неистовый Пуляткин взял взятку в размере тысяче рублей, фонд Сороса заплатил, однако право защитницы обещали пригвоздить Руляткина к позорному столбу, сорвать с него маску патриота, вывести его на чистую воду, раскрыть подлую сущность, показать всем его настоящее лицо, найти подоплёку, разоблачить….

Когда всё успокоилось, пара продолжила катать детишек, сажая их на американский флаг, приучая их тем самым смотреть трезво на вещи.

Сатрап Пуляткин ходил за ними по пятам. Единственно куда он не совал своего носа, это – на окраину.

Окраина находилась в дальнем углу Сокольников. Там стояла бедная трансформаторная будка. Старые трансформаторы сдали в утиль, не без помощи Монки Хоза Парнасского, разумеется. К этому белому дому, заросшему крапивой, примыкал железный ящик с крышкой. После Руляткинских наскоков, Сорос ввели фекалии Эзелины. Сорос очень боялся обанкротиться. И вот почему. Всё убранное после Эдзы складывалось в этот железный ящик. Туда же и Монки Хоз докладывал и своё. Всё это со временем начинало бродить и давать углеводороды.

Монки Хоз Добыл где-то на складе трубу и провёл в белый дом газовую трубу.

Глава 3. УЧАСТКОВЫЙ ПУЛЯТКИН И ДРУГИЕ

Пришла весна, и всё пара нормальное вышло на тропу войны. Эзелина Арш и её сподвижник Монки Хоз не замедлили проявить себя. Весна и меня, старого дурака, вытащила в свежий воздух. Распускались почки, воздух и деревья щебетали и пели на разные голоса. Я услышал даже флейту.

Большая толпа окружила место прямо у пруда. Протискиваюсь. Ба, да это наши знакомые. Эзелина играет на флейте, а Парнасский взывает к чему-то толпу. На спине Парантропа плакат с фамилиями главных лиц и призыв: «Отдать всех под санкции!».

Постойте! Кто это шагает к толпе огромными шагами? Это Матрёна! Она напоминает мне мой рабочий инструмент в моей прошлой жизни – циркуль. В руках пластиковый пакет. Вот этот циркуль подшагивает к группе молодых людей. Они помогают ей вытащить из пакета торт. Один из них снимает крышку, приближается к Парнасскому и …бац! – прямо к морде лица прикладывает содержимое коробки.

Что тут поднялось! Невдалеке стояли, якобы безучастные зрители. Им явно не понравился перформенс. К торту, неожиданно, прибавились тухлые яйца и помидоры. Началось настоящее столпотворение. Циркуль крадясь покинула ристалище. Только участковому Пуляткина удалось рассеять толпу. В суматохе Эзелина Арш потеряла свою флейту. Пуляткин, конечно, приобщил ею. Пришлось произвести и задержания. К вечеру всё успокоилось.

Отпуская право защитниц и парантропов, он напутствовал:

– Глупость это – не профессия, это призвание.

– Сукин сын это – не хобби, а должность.

– Предатель, это не преступник, это – зов души – парировал Пуляткин.

Из парка я вернулся поздно вечером и наткнулся на моего злейшего врага, Матрёну.

– Здравствую, Матрёна. Политиканствуешь?

– Когда ты проглотишь свой поганый язык, пустомеля.

– Матрёна, посмотри, кто это там? В балахоне из трусов звёздно-полосатого цвета?

Это Урицкая. Ищет Пуляткина! Хочет вернуть дудку американскую, ёрш её в медь! Арш Ослиная!

– Боже, Матрёна! А вторая, кто с ней?

– Бажена Курицына, право защитница Имя поменяла. Раньше была то Агафья, не то Пелагея, а может и просто Перепетуя…

Собирается ехать в Вильнюс вместе с Парнасычем: Арш и эта девушка Бажена.

17.03.2016

ВАЛЬПУРГИЕВА НОЧЬ

Тиха ночь в Малороссии. Над ней сгустился мрак. Прямо с неба падает на многострадальную часть Руси тьма-тьмущая. Открылась бездна, звёзд полна, звездам числа нет бездне дна.

Прямо из тьмы материализовался князь Тьмы. Его огромная фигура загораживала часть неба. Взор его был направлен на маленький холм на хуторе близ Диканьки. Скрестив руки на груди, он наблюдал за происходящим на холме. Горящие как две звезды глаза освещали небольшую площадку. Была отчётливо видна огромная морковка, выращенная до таких размеров усилиями нечистых сил. У подножия морковки сидел Яйценюх, ушедший недавно в отставку со своего поста, чтобы принять участие в …

Постойте, какое сегодня число? Сегодня тридцатое апреля 2016 года! Это же ночь святой Вальпургии!

В эту ночь слетаются все ведьмы Европы на шабаш в горы Гарца, на Лысую гору. Для украинских ведьм, однако, путь туда закрыт. Безвизового режима как не было, так и нет. Вот почему слетаются они на шабаш сюда.

За спиной у князя Тьмы беснуются гости шабаша! Постараемся разглядеть кого-нибудь среди скачущих подонков.

Вот чёрт с красным пятном на плеши, Чоф Горбатый. А вот другой. Прикинулся китайцем. Хотя прижимает к сердцу бутылку с рисовой водкой. Яй-цык-хуай его зовут! А этот? Прячется за спины. Это Парнасыч с тортом на голове. А это что за бандерлог? Батоно Сукашвили.

Как их много!

Тем временем приближается полночь, а козла ещё нет. Каждые пять-шесть минут приземляются ведьмы. Беспокойство растёт. Прошёл слух, что в Москву прибыл на лечение козёл Тимур. Выяснилось. Что он был замечен 26 апреля во вторник 2016. Говорили, Шустер пригласил его, назвав его именем Тимур Айдарович. Но козёл, жуя лист капусты, отверг приглашение, окинув его презрительным взглядом.

Яйценюх, используя свои связи, обратился к послу США. Посол обещал помочь.

В штате Алабама нашёлся свободный козёл и его срочно переправили на хутор. Ведьмы очень обрадовались и окрестили его Алабамой.

Ровно в 12 часов начались танцы. Все ведьмы взялись за руки, повернулись спинами к Морковке, и началось.

Дикие пляски украинских ведьм и евро-по-американски пуссирайцев не поддаются описанию человеческими языками! Какие пируэты! Какие канделябры выписывала ведьма из Америки с авоськой пирожков! Смотрите, смотрите! Фуэте на головах!

Но, что такое? Я вздрогнул от неожиданности. Кто-то, или что-то холодное коснулось моего плеча. Дело в том, что я смотрел трансляцию событий этой ночи и сидел в полном одиночестве на лавочке во дворе.

Развлекаешься, старый дура? – услышал я голос своей Ксантиппы. Она неслышно подошла и, как я понял, уже минут 10 смотрела на экран.

– Не спится? Присаживайся. Увидим ещё и не такое.

– Ксантиппа села рядом, повернув лицо слегка в сторону. Кто-то на экране истошно закричал и все украинские ведьмы, прекратив танец, бросились к выписанному из Америки, вонючему козлу. Началась свалка. Порядок наводился бесами. Яйценюх держал ароматного Алабаму за рога, в то время как украинские ведьмы поочерёдно присасывались к заднице козла.

– Тьфу! – сказала Ксантиппа, поднялась и ушла.

Евро американцы и украинские ведьмы спешили. Нужно было управиться до первого крика петухов, а нежелание терпеть у себя евро-американские ценности, могли подвигнуть упрямых петухов Диканьки к преждевременному кукареканью.

Ведьмы ссорились, толкались. За порядком следили бесы. Но неожиданно началась неразбериха и неподчинение. Какой-то петух спросонья, взбудораженный криками ведьм, начал прочищать горло. Ведьмы похватали свои мётлы и разлетелись на все четыре стороны.

Программа Вальпургиевой ночи оказалась незавершенной. Не было костров. Не было очищения много чего ещё чего.

Стало светать. Князь тьмы растворился во тьме. Над украинской Лысой горой поднимался смрад. Миазмы проникали вовсе поры хутора близ Диканьки. Пахло нацистской свободой. Трудно становилось дышать. В спёртом воздухе при всём желании не отдышишься.

Первый луч света с востока осветил занятную картинку.

На самой вершине сидел и жевал, прислонившись к остаткам плода, морковку. Ему помогал Алабама. Душный козёл поджал под себя копыта и с ужасом смотрел своими карими глазами на подножие Лысой укргоры. Оно всё было засрано. Не было живого места. Выбраться, не испачкавшись в украинском дерьме было невозможно. Даже Бесы, как и положено, тихо скрылись с места происшествия.

Экран погас. Американский спутник, транслировавший действо, улетел.