Господь продумал до конца
Этапы сотворенья мира.
Венцом создания Творца
Стал человек – краса и сила.
Был создан он, чтоб частью быть
Гармонии, ведь в ней награда.
Случилось Деву искусить,
И изгнан человек из Сада.
Так пребывает не в Раю
Со своего почти рожденья,
Ну, а в обыденном краю
Никем не меряны мученья.
Вокруг такая благодать
Заведен будто бы порядок:
Зима приходит, но опять
Весна и лето как в подарок.
И всё, что сущее, живёт
По Господу, в том неуклонно,
Рождается, растёт, цветёт
По правильным Его Законам,
Которым всё подчинено.
Творца Слова, да нам бы в уши.
Они – основа, суть всего,
Чем мир живёт, живут чем души.
Как создан этот мир, загадкою в веках…
А все-таки, быть может, очень скоро,
Юнцы, рожденные с компьютером в руках,
Создания секреты все раскроют.
Все станет ясно всем, и тайны бытия
Не будут больше вдохновлять поэтов наших.
И в неба высь протянется стезя,
Как продолженье Вавилонской башни.
Позволит ли Всевышний разуму людей,
Когда-нибудь, а может, очень скоро
Проникнуть в суть его божественных идей
Иль вновь обрушит гнев на башню и на город?
Прошло немало лет, но в памяти осталось…
Мой утренний звонок: "Романа я прошу,"
А мне летит в ответ иль просто показалось:
"Романа больше нет, ушёл он, утонул."
Или схожу с ума, и мысли словно сбились,
Почти не слыша слов, как будто в забытьи:
"Как нет, ведь мы же с ним в четверг договори-лись,
Чтоб в понедельник к вам в редакцию зайти?!."
Молчания свинец, разверзлась снова бездна…
Как всякий раз, когда смолкает телефон,
Рефреном в голове, что жизнь хрупка и брен-на,
И ничего нельзя оставить на потом.
Нет, замуж снова ни-ког-да!
Все годы словно дни недели,
Где понедельник, вторник и среда,
И после снова понедельник.
Все – будни, праздника хочу,
И, чтоб не ждать в ночи шагов неспешных,
А, впрочем, предложи, возможно, соглашусь,
Что ж медлишь ты? Я соглашусь, конечно!
Сидел Диоген в бочке,
Вернее, он в бочке жил.
Реалии сузив в точку,
К Вселенной свой взор обратил.
Народ вкруг толпился разный,
Ему временами внимал.
Взошёл Македонский однажды,
Царем себя гордо назвал.
Любое его пожелание
Исполнить был царь готов.
Философ прервал созерцание:
"Заслоном ты солнцу, сынок.
До гроба признателен буду
В сторонку, когда отойдёшь.
Скажи, завоюешь мир люда,
Второго ведь не найдешь.
Тогда чем себя ты потешишь?
За новой пойдёшь мечтой?
Нужны ль тебе будут доспехи?
Что встанет перед тобой?"
"Я молод и энергичен,
От роду мне тридцать три.
Ты прав, что наш мир ограничен
И, можно сказать, обозрим.
Что буду я делать? Возможно,
Расслаблюсь потом, как и ты."
"Сейчас! Здесь в песке сделай ложе!" –
Философ ему возразил.
Царя не сбылась надежда
На отдых после страды.
Он умер, гласит легенда,
В прекрасные тридцать три.
А вскоре ушёл и мыслитель,
Познав досконально мир
Без конниц и храбрых воителей,
Тем только, что просто жил.
Любить бесконечно
Каждое зёрнышко знает,
Чем оно завтра станет.
Можно спросить у него,
Если уметь разговаривать,
С зернышком разговаривать,
Пытаться понять его.
И муравей, и букашка
Знают, что делать, каждый.
С ними б поговорить,
Если уметь разговаривать,
Если суметь разговаривать,
Бесшумный язык их постичь.
Даже ребёнок малый,
Что-то конкретно знает.
Можно его расспросить,
Если уметь разговаривать,
Время иметь разговаривать,
Из лепета смысл чтоб добыть.
Что взрослые дети знают, –
Родители не представляют..
Можно б детей расспросить,
Если уметь разговаривать,
Как с равными разговаривать,
Их бесконечно любить!
Порой то, что кажется явью,
Всего лишь не полностью сон,
Умело залечит все раны,
Покроет их коркой времён.
Отпустит одно мгновение,
Заменит потом другим,
И снова охватит волненье,
Что после растает, как дым…
С годами душа всё мудрее
И меньше смущает завет,
Предание, притча вернее:
Всё есть суета сует .
Известно, любили цари украшенья,
Любил их и Царь Соломон,
И в кольцах на пальцах горели каменья.
Особенным было одно.
Гравер был мастак! На кольце Соломоновом
Читай хоть назад, хоть по ходу
Дабы остужало державную голову,
Гласила строка: "Все проходит!"
Случилось, взыграла однажды в нём ярость,
Колечко мудрейший сорвал!
Сверкнула внутри филигранная над-пись:
"И это пройдет!" – прочитал…
Всему своё время:
Любовным томлениям,
Младенца рождения
Изумлению,
Скорби по близким,
Безмерному горю,
Раздумью о смысле
Столь бесподобной
Единственной жизни…
С априорным исходом.
Душе моей покоя нет,
Томит неясное волненье,
Не то, что раньше, по весне,
Когда тревожит птичье пенье,
Когда вовсю невзрачный прут
Листвою удивит, цветеньем,
Когда в порыве юных чувств
Любовью кажется влеченье,
Когда кипит младая кровь,
Блестят глаза, пылают щёки,
И в воздухе парит любовь,
Все заполняя мысли, строки.
Не тем волнением полна
Душа моя в мои года…
Время впустую. Истрачена жизнь.
Хоть годы с рожденья отмерены,
Но все в унисон талдычат:" Держись!"
Не видя, как близко я к двери,
Где вынесет вихрем меня из меня,
Так что не возвратиться;
Одно мне – метаться по сторонам,
Найти чтобы дочку. Ведь снится.
И постоянно из ночи да в день.
Зову, бесконечно дочурку.
Где ты, родная, тоскую, поверь,
Жить без тебя худо жутко.
Нет, не уверена, в том, что живу
Назвать это жизнью? Возможно ль?!
Все годы, как будто бы в страшном бреду.
Отчаянно, суть безнадёжно!
Когда ты молод и здоров,
Открыты все пути-дороги,
И звук волшебный “О, любовь!”
Гормонам возраста подспорье.
Природа дарит благодать
В различных, нет числа им, формах,
Шум океана, звон ручья,
Сам воздух счастием наполнен.
Порой стеснит вдруг сердце страх
За жизнь родителей, любимых.
Немыслим кажется да мрак,
И он когда-нибудь настигнет,
Хоть детский лепет, детских ног
Шажки вприпрыжку с нами рядом,
Как жизни вечности залог,
Апофеоз любви и радость.
Наркоз божественный – любовь,
Подарок как рожденья данность.
Облегчить может сердца боль,
Открытые залечит раны…
Притупит, в общем, скорбь и боль,
Грусть обо всём…о нас с тобой.
Океана грудь поднимается,
Вдох и выдох, и волн череда
Белой пены ковром расстилается,
И уходит назад волн гряда.
И движение не прекращается;
Бесконечно и цельно, как жизнь.
Вот на берег волна срывается,
Мчит назад в океанскую синь.
Завершив что-то очень должное,
Волны будто спешат домой.
Их волнение непреложное,
Неизвестен им напрочь покой.
Океана грудь поднимается,
Вдох и выдох, и волн череда…
А, возможно, и мы возвращаемся,
Погостивши…, домой, как волна.
В контракте со Всевышним нету "Если",
А только непременное: "Когда".
Оставлю я, случись, земные прелести,
"Когда" исчезнет,… только для меня.
Продолжит мир расти и развиваться,
Все теми же законами храним,
И будут поколения сменяться,
И каждое уйдёт с лица Земли.
А в целом, жизни вечное движенье,
Круговорот, что не остановим.
Всевышний эстафетой поколений
Бессмертие землянам подарил.
Памяти Бориса Немцова
Когда убивают лучших,
Сердце стынет от ужаса:
История нет, не учит,
Вновь истребляют мужество,
Инако – иль просто – мыслие.
А прочим – довольно плакатов,
И пусть и Гулаги, выселки
Но… сталинские парады!!!
Когда бы жизнь свою прожить сначала,
Что изменить, исправить удалось бы,
Каких ошибок я бы избежала,
Имея за плечами этот опыт.
Повторный шанс использовала б лучше,
Чем свой единственный и самый первый,
Другого б выбрала себе я мужа
Иль родила б троих детей, к примеру.
И, может, побродила бы по свету,
И долю поcчастливей отыскала.
Вопросов много, но ответа нету,
Как нет второй попытки для начала.
Но памятна известная легенда,
Одна из тех, что славит Соломона,
Когда все судьбы сброшены мгновенно
Взывающими: “О, мудрейший!” женами.
Им нужно бы теперь не ошибиться,
Из кучи судеб взять себе получше,
Подобное не может повториться –
Жизнь изменить сейчас блестящий случай!
Но женщины, приглядываясь к груде
Планид своих всех брошенных в порыве,
Решили: "Лучше рисковать не будем!”,
Домой вернулись с судьбами своими?!
Поколенья, как волны, приходят
Исчезают, как волны, в разбег.
Повезёт… и о ком-нибудь вспомнят,
Большинство безымянных навек.
Как бы всё же увидеть друг друга,
Поделиться теплом и добром,
Поддержать и помочь так нетрудно,
До тех пор, пока живы – живём.
Не забыть позвонить и поздравить,
Посочувствовать, если беда,
Похвалить, подбодрить, не лукавя,
И от чистого сердца всегда.
Что как заповедь, или как кредо!
Ну, а если умолк телефон,
Поделиться останется с небом
На прощание глаз синевой…
Люблю всем сердцем океан
И небо, что как он, бездонно,
И счастлива, когда волна
Упруга подо мной и томно
Вздыхает, и влечёт туда,
В неукротимые глубины,
Где есть и жизнь, и красота,
И смысл, как здесь, необъяснимый.
Нет, не сон, – катастрофа, отчаянье,
чувство: будто бы на войне,
или лайнер разбился нечаянно.
Тишина, вкруг исчезли все.
Сплошь людей убирают из жизни,
как с экрана стирают строку
без следа, без бумажной пыли.
Я любимых своих не найду.
Так без ластика, то бишь, резинки,
что всегда оставляли след,
вытирают людей из жизни –
только были – и вот уже нет.
Странно: после ни пепелища,
ни намека, другая строка,
исчезают люди из жизни,
вновь на небе погасла звезда…
Но ничто даже ни на йоту
не притупит, уменьшив боль.
В клочья сердце, и рвётся аорта,
фонтанируя хлещет скорбь.
Вы можете дворец воздвигнуть для себя,
И даже замок в отшумевшем стиле.
Родить детей, как прежде вас родили,
Растить, чтоб стали гордостью отца.
Вы можете владельцем яхты стать,
Или чего-то много покрупнее:
Приобрести владенья в Пиренеях,
Или в Монако, статусу под стать.
Хоть в космос не проложена верста,
Земля открыта для приятных странствий
В кругу друзей, в толпе ли иностранцев.
Мечты сбылись, горит, горит звезда!
Вас дети внуками одарят в свой черёд,
Жизнь закружится каруселью новой,
Где столь важны и школы, и обновы.
Другая? Нет, иной её виток.
Незримо дни бегут, ведя годам отсчёт.
Тончает лет клубок, опережая жизнь.
Сложилось будто всё, и пазлы б все сошлись…
Когда б вы времени могли убавить ход.
Став неприкаянно старыми,
они здесь не навсегда,
и те, что сегодня бравые,
их сменят. Считая года,
дань отдадут и памяти,
и пройденному пути.
Все мы без компаса странники
в джунглях своей судьбы.
Когда мы молоды, друзей – толпа,
Безжалостное время вносит коррективы.
И дорогого стоит дар –
Немногие, но с кем легко на диво!
Я к реке спустился быстро
И присел на берегу,
В воду утонуть чтоб, прыгнул,
Больше думать не могу.
С воплем вынырнул я тотчас
И не раз, а целых два.
Утонул бы враз я точно,
Да холодная вода!
Отчаянно холодно в воде! Страшный холод!
Я забрался в лифт, поднялся
На шестнадцать этажей,
Милая, я исстрадался,
Думал прыгнуть вниз скорей.
Только ужасом объяло,
Я вопил, страшась взглянуть,
Высоты б мне не бояться,
Точно вниз бы сиганул.
Но высота была! О, устрашающая высота!
Дни прошли, живу, однако,
Продолжаю жить с тех пор.
За любовь бы смерть принял я,
Но для жизни был рождён.
Хоть рыдал я не однажды,
В безысходности вопя,
Буду, милая, я проклят,
Коль умру вперёд тебя.
Жизнь прекрасна! Прекрасна, как вино! Жизнь прекрасна!
Перевод с английского
"Life is fine"
By Langston Hughes
Я была бы ничем, вдруг ты б не был рождён,
Мир бы был пустой, если б ты не пришёл
И с собой не принёс эти чудо-мечты.
Не родиться бы мне, не родился бы ты.
Мы с тобой так близки, невозможно понять,
Где кончаешься ты, начинаюсь где я.
Часто ты сокрушаешь в нетерпенье своём
Наше общее сердце до крови на нём.
Кровью сердца ты имя моё написал,
Кто такие гигантские буквы видал?
Имя, милый, твоё начертала и я.
Я люблю тебя больше и навсегда!
"Sonnet contrafactual" by Grace Andreacchi
Вольный перевод с английского
Тебе я отдала себя навеки, о любовь,
Мои слова – изящные сосуды.
Так формы их причудливы, что вновь
И вновь ты ими украшать жилище будешь.
Они и разноцветны, и хрустальны,
Тончайший аромат в них, амбра словно
Цветов и трав душистых. Нет печали.
Когда последнее тебе открою слово,
Владеть ты будешь без остатка мною,
А вечности врата я за собой прикрою.
Вольный перевод с английского
"Gift" by Amy Lowell
Отдельные части Псалма Давида 119 обозначаются буквами алфавита иврита. Пять букв выбранных частей Псалма составляют имя ВАЛЕРИЯ на иврите.
Пусть, Господь, покровительство и спасение
Словом Твоим мне будет ниспослано,
Чтоб ответить смог на врагов поношение,
Как на слово Твое полагаюсь я, Господи.
Изумляют законы Твои безупречностью,
Не изымай из уст моих речи правдивые,
Я ученье Твоё соблюдать буду вечное,
По дороге широкой только веди меня.
И, стремясь, неизменно к Твоим повелениям,
Перед властью любой о Твоих свидетельствах
Возвещать буду я без тени сомнения,
Как о ценностях подлинных человечества.
И навек оценив: заповедана истина,
С верой следую ей, почитаю исконною
Руки свои возношу – вслух и мысленно
Будут речи мои о нетленных Законах!