Kitabı oku: «Сборник рассказов», sayfa 6
Отражение
При свете ламп переливалась разноцветная мишура, на пушистых елочных ветвях покачивались блестящие шарики. Елка была высотой почти до потолка, и, чтобы украсить её верхушку, Катя из отдела по работе с населением, попросила рабочих принести из мастерской стремянку. Торжественно водрузив сначала блестящую «звезду», и прикрепив на соседних ветках двух игрушечных ангелов-трубачей, Катя отошла в сторону, пропустив к елке Надю и Лесю с серебристым «дождиком» в руках.
Повсюду звучал смех, словно серьезные и ответственные коллеги на минуту вернулись в детство. Юра Корякин, подражая Верке Сердючке, нацепил на шею широкую ленту золотистой мишуры. Он потряс коробкой со старыми карнавальными масками, и прогудел, привлекая внимание:
– Давайте праздновать уже начнем? Зачем ждать завтрашнего дня? Только гляньте, какие маски! Спорим, я напугаю шефа в этой?
Марина, неслышно появившаяся на пороге комнаты для совещаний, с удивлением смотрела на воодушевленную компанию. Минина казалась на фоне принарядившихся к празднику коллег серой мышкой: пуховик, теплый шарф, обвивавший горло, темные брюки. Сжимая в руках сумочку, она не знала, что делать: то ли пройти к своему рабочему месту, то ли присоединиться к коллегам.
Нет, Марина не опоздала на работу. Она всегда приходила за десять минут до начала. Но сегодня, похоже, не помешало бы явиться за час – удалось бы в неформальной обстановке пообщаться с коллегами и попросить прощение за свое невольное отсутствие.
– Эй, это же Маринка! – Юра обернулся к ней и вполне приветливо помахал рукой. – Как-то ты неважно выглядишь. Не поправилась еще? Возьми маску, скроешь синяки под глазами! – Добродушно произнес он, и протянул первую попавшуюся, но Марина была рада и такому знаку внимания.
Поздоровавшись с остальными, женщина пересекла комнату, торопясь на рабочее место. К сожалению, не достаточно быстро, чтобы не услышать вслед:
– Бросила на нас месяц назад два проекта, один из которых – в другом городе, и попала в больницу с воспалением легких. А теперь явилась – не запылилась, прямо под Новый год. На месте шефа – лишала бы таких премии!
***
Тридцать первого декабря, когда все работали до полудня, а затем начали отмечать приближающийся праздник, Марина сидела за рабочим столом, невидящим взглядом уставившись в монитор компьютера. О Новом годе напоминали только кислые мандарины, да подарок с конфетами, который Марина купила сама.
Ощущение, что ее присутствие на работе коллегами воспринимается как вызов, не способствовало праздничному настроению. У Марины даже мелькнула мысль о поиске нового места работы.
Пусть Марина слыла безотказным, ответственным и надежным работником, на которого любили вешать любые дела посложнее, но лишь одной продолжительной болезни оказалось достаточно, чтобы стать для коллег врагом номер один. Хотя, может, она преувеличивала?
Коллеги – не друзья. И все же, Марине хотелось объяснить им: неприятности могут случиться с каждым, а ей очень нужна поддержка.
Минина пыталась вспомнить, с чего же начались ее несчастья. И ответ пришел сразу – с весны этого, почти прошедшего, года. На восьмое марта Лешка сделал ей «подарок» – объявил, что уходит от нее.
Марина не смогла его удержать. Нельзя же заставить человека любить. После его ухода Минина часами рассматривала себя в зеркало, сравнивая себя с новой Лешиной пассией. Фотографии в социальной сети дали возможность оценить соперницу. Красивая, модная кукла Барби. Молодая… Моложе Марины на шесть лет, на первом курсе института учится.
Марина в восемнадцать – двадцать тоже была симпатичной. И парни за ней бегали, и у подъезда с букетами ждали. Выбор был, но еще со школьных лет для нее самым главным человеком был сосед по парте. И она надеялась, что это взаимно, потому и выскочила замуж. А потом закрутилось: работа, дом, муж…
Подруги часто упрекали Маринку – почему фитнесом не занимаешься, вон, как себя запустила, поправилась на два размера! А она только улыбалась в ответ, понимая, что при ее тотальной занятости выкроить время на занятия просто не удастся.
На самом деле Маринка частенько вздыхала о былой стройности, но утешала себя мыслью, что не обязательно быть красавицей, чтобы тебя любили. Утешала, пока Лешка ее не бросил.
С квартиры Леши пришлось съехать. Внезапно оказалось, что несмотря на хорошую зарплату рекламного агента, денег на привычные радости не хватает. Пришлось экономить и на косметике, и на одежде…
Дальше – больше. Все лето Марина вспоминала предыдущий год – как было хорошо вместе отдыхать, гулять в парке, болтать о разных пустяках. Легче не становилось. А в ноябре Марина подумала о том, что ей придется впервые за долгое время праздновать Новый год одной.
Родители звали домой, в Малый Тагил. Но Марина, услышав о том, что младший брат собрался жениться, и придет со своей девушкой, наотрез отказалась приезжать. С одной стороны, чувствовать себя паршивой овцой в счастливой семье просто грустно, с другой же… Зачем своей бедой портить людям настроение?
Решив остаться дома, Марина заранее купила продукты, машинально готовила салаты, жаркое, и, под грохот салюта за окном, смотрела давно изученную до последней реплики «Иронию судьбы». Но плохие мысли все равно лезли в голову: «Неужели, вся моя жизнь теперь будет такой же блеклой? Как будто, уходя, Лешка забрал с собой ее лучшую часть…»
Свернувшись калачиком под теплым пледом, женщина вздыхала о своем настоящем, и в какой-то момент начала молиться, чтобы в Рождественскую ночь произошло чудо. Или хотя бы… Пусть хоть что-нибудь произойдет, что заставит стряхнуть с себя морок счастливого прошлого.
***
Шестого января Марина отправилась в магазин. Идти по сугробам до гипермаркета, где дарили красивые пакеты и магнитики, в придачу к покупкам, совсем не хотелось, поэтому Марина зашла в небольшую лавку.
Назад пришлось возвращаться через дорогу, постоянно кишащую проезжающими туда-сюда машинами. Ее внимание привлекла старушка, которая шла, опустив голову и шаркая ногами, явно не заметившая показавшейся из-за поворота иномарки.
Марина действовала скорее инстинктивно, чем осознанно. Побросав пакеты рядом с дорогой, она бросилась к старушке, и успела оттолкнуть ее в сторону в последний момент…
Последовал запоздалый звук тормозов, машина проехала чуть дальше, обдавая запахом бензина и брызгами грязного снега.
Водитель высунулся из авто и потряс кулаком:
– Психи!
Марина почувствовала, что правая рука неприятно заныла – царапнула ладонью по льду. Может быть, если бы надела перчатки в магазине, совсем бы не поранилась! А вот бабульке повезло больше: просто оказалась по колено в снегу.
Бабушка приходила в себя медленно, охая и вполголоса причитая. Минина, поднялась, стряхнула с себя снег и протянула ей руку.
– У вас ничего не болит?
– Нет, дочка.
– Почему по сторонам не смотрите? Сейчас праздники – столько пьяных на дорогах! – сердилась Марина. Она принялась собирать рассыпавшиеся из сумки старушки мандарины, затем подала руку, помогая подняться.
– Спасибо тебе. Старая я стала, глаза подводят. Торопилась домой, сериал включить, да и здесь обычно спокойно, лихачи не ездят…
– Да, как же, бабушка. Сейчас они катаются везде. Я вот лучше постою минуту, чем перебегать встречной машине дорогу. Тем более, что здесь и светофора нет… Давайте, провожу вас до дома. – Тут Марина вспомнила о пакетах, брошенных на дороге с другой стороны. Пришлось возвращаться за ними.
Бабуля терпеливо ее дождалась. Пока они шли по узкой тропинке между сугробов, Марина получила неожиданное приглашение зайти в гости, на пироги.
– Зачем? Разве ваши близкие обрадуются, увидев у себя дома чужого человека? – Попыталась она отказаться.
– А нет у меня никого. Одна живу. Сегодня праздник, пирогов напекла, да только для кого?
Марина вздохнула и согласилась. В некотором смысле, ее рождественское чудо свершилось. По крайней мере, одиночество ей сегодня не грозит.
***
В маленькой кухне, где умещался столик, коврик с едой для кошки, раковина, плита и деревянный шкафчик на стене, витал запах свежеиспеченного хлеба.
Марина, вдоволь насмотревшись на мини-натюрморт на стене, допивала третью чашку чая. Старушка медленно размешивала напиток блестящей ложечкой.
– Знаешь, – сказала она после недолгого молчания, – ты, похоже, очень несчастна. Парень, что ли, бросил?
Марина нахмурилась. Ей вовсе не хотелось обсуждать личные проблемы:
– У меня на лице написано, что меня бросили?
– Нет, – усмехнулась старушка. – На лице не написано, но глаза выдают. Пустые они, безразличные. Ты погоди минутку, я сейчас вернусь.
Минина пожала плечами. Ей некуда было торопиться, хотя за окном сгущались лиловые сумерки.
Бабуля вернулась со свертком размером чуть больше альбомного листа и протянула его Марине.
– Дома откроешь. Это тебе подарок за мое спасение.
– Да вы что, баба Нюра, мне ничего не надо! Угостили чаем, и спасибо большое! Ничего у вас не возьму! – Марина отодвинула от себя сверток.
Старушка решительно подвинула его обратно к ней:
– Бери, пока дают. Отгонит этот предмет от тебя беду. Мой муж скупщиком был, за границу ездил, возил антиквариат – продавал, покупал. Эта вещь ему была дорога, не раз говорил, что с тех пор, как она у него появилась, так и торговля пошла в гору.
– А расставаться с ней не жалко? – С сомнением спросила Марина.
– Знаешь, муж умер, а вещей его осталось много… Да и переезжать я собираюсь. Моя дочка уехала в Америку, там и семьей обзавелась. Давно к себе звала, да боялась я чужбины. Но сегодня встретила тебя и подумала, что даже в глаза не видала своих внуков. Пришло время что-то изменить. Так что, прими от меня этот подарок, не пожалеешь…
***
Марина вернулась в свою квартиру около одиннадцати часов вечера. Но, несмотря на то, что устала, не забыла раскрыть подарок. Очень ей хотелось узнать, что же такое массивное и тяжелое она тащила всю дорогу.
Подарок от чудаковатой бабули выглядел по-королевски.
…Марина с долей благоговения провела по поверхности старого, потемневшего от времени, зеркала. Овальное, в тонкой оправе из белого золота, украшенной цветами и фигурками ангелов, оно было покрыто тонким слоем пыли.
Женщина пораженно покачала головой:
– Такое зеркало должно украшать спальню какой–нибудь графини…
Марина живо представила себе туалетный столик, кровать под балдахином и тяжелые бархатные шторы, прикрывавшие окна.
К сожалению, сейчас в зеркале отразилась усталое лицо без макияжа, и чуть растрепавшиеся пряди волос, с отросшими темными кончиками у корней.
Марина вздохнула:
– Такой, как я, даже смотреться в это зеркало не стоит.
Руки сами собой расчесали волосы, потянулись к косметичке, и, спустя пару минут, отражение уже не выглядело настолько жалким. Марина улыбнулась себе. Затем ей овладела какая–то непонятная легкость, и она побежала снимать со стены обычное квадратное зеркало, забыв об обещании хозяйке съемной площади не менять интерьер.
– Если тщательно протереть оправу, и обработать специальным средством, то ты прослужишь еще долго. Ты, правда, очень необычное! Не ослепляешь, как современные стекляшки, но и не льстишь…
Рассматривая себя в зеркале, Марина невольно вспомнила события прошедшего года, когда она старалась избегать своего отражения, чтобы не грустить.
Задумавшись, она не заметила, как лунный луч упал на блестящую поверхность, и внутри зеркала мелькнула тень…
***
Лия любила своего отца. С детства она слышала, как люди восхищаются его художественным талантом. Он мог изобразить ветку вишни так искусно, что птицы принимали ее за настоящую. Что же касается портретов, то за дверью мастерской всегда толпилась очередь заказчиков. Поговаривали, что портреты, написанные рукой мастера, помогают человеку встретить на жизненном пути радость и счастье.
Лия во всем походила на мать – длинные светлые волосы, волнами спадающие по плечам, которые она любила укладывать в замысловатую прическу набок и украшать жемчужными заколками, голубые глаза, полные любви и нежности, хрупкая фигурка. После смерти жены она была единственным утешением для художника.
Но однажды девочка простудилась и тяжело заболела. Тщетно отец предлагал золото самым известным лекарям. Те в один голос утверждали, что не смогут помочь. Тогда, стоя у кровати ребенка, художник взмолился, обращаясь к небу:
– Не забирайте ее! Все, чего я хочу – до последних дней быть рядом с ней. Почему нам дали так мало времени!
И спустился с Неба ангел смерти, откликнувшись на призыв безутешного отца. Разогнав полумрак ночи своими крыльями, обратился он к просителю:
– Ты требуешь изменить ее судьбу, что противоречит закону Бытия. Все имеет начало и конец. И смерть найдет каждого. Её судьба – уйти этой ночью на Небо. А твоя – продолжать жить и писать картины для людей. У тебя – великий дар, твои картины заставляют других забыть о боли и страданиях.
– Если ее не будет со мной, то я никогда больше не возьмусь за кисть. В Лии – вся моя жизнь! – Запальчиво отозвался отец.
Ангел ответил не сразу, словно надеялся, что проситель передумает:
– Что ж. Раз это твое решение – она останется с тобой.
С этими словами Ангел исчез. После его ухода Лия прожила всего три дня.
Несчастный художник был в отчаянии. Но, когда случайно взглянул в зеркало, перед которым любила прихорашиваться его дочь, то был поражен: Лия грустно улыбнулась ему из-за стекла.
– Без меня ты больше не сможешь рисовать, и на Небе решили, что моя душа должна остаться с тобой в этом зеркале.
Когда художник понял, что натворил, лишив душу любимой дочери вечного покоя, он ужаснулся. Но Небеса больше не слушали его мольбы.
И до конца жизни он писал картины, как обещал. Но, когда на смертном одре художник взмолился о том, чтобы забрать душу Лии из зеркала, то получил ответ от Ангела смерти:
– Законы бытия не обратимы. Лия сможет освободиться лишь в рождественскую ночь, когда другая несчастная душа с верой в чудо посмотрит в зеркало.
Марина вернулась к реальности. С трудом выпрямившись, она замерла от изумления: перед ней стояла прозрачная фигура Лии, девочки из видения.
– Год за годом я ждала нужного человека, но чудо не происходило. А потом зеркало стало переходить из рук в руки – от одного коллекционера к другому. Какое-то время я видела только темную ткань. Но сегодня ты спасла меня. Не цепляйся за прошлое. Научись благодарить за то, что имеешь. Очень скоро на твоем пути появится особенный человек, который предназначен тебе свыше. Ты узнаешь его. Спасибо и прощай!
Призрак напоследок улыбнулся. Со стуком распахнулась форточка, с улицы потянуло морозным воздухом, и в комнате все снова стало прежним. Ни малейшего следа сверхъестественного.
Но Марина знала, что она видела.
Волчья яма
Как-то раз, в начале солнечного и теплого сентября, Иван Кудряшов решил съездить за грибами. Тогда электричка ходила до Исакогорки, а не как сейчас, до Лайской. Выйдя на остановке «Шестнадцатый километр», он огляделся, чтобы никто в компанию не пристроился, и рванул по знакомым местам.
В лесу было тихо и пустынно. Иван довольно быстро набрал почти полный кузов красноголовиков, подберезовиков, волнушек. Устал. По дороге, пока собирал грибы, воду в бутылке из-под водки выпил и решил набрать жидкости на обратную дорогу – до станции-то маршировать километров пять, не меньше.
Совсем близко радовало глаз вытянутое по периметру лесное озеро с кристально– чистой пресной водой. Часы показывали четыре часа дня. Спускаясь с горки к озеру, Иван решил снять тяжелую ношу. Поставив кузов у березы, мужчина поспешил к озеру, наполнить пустую бутылку.
Вся трава уже пожелтела, листья с деревьев частично опали, и вид вокруг казался унылым. Но вблизи озера внимание Ивана привлекла удивительная картина – большая красивая лужайка, около шести метров в диаметре, на небольшом возвышении, поросшая зеленой травкой (хотя кругом все пожелтело). Над изумрудным полем поднимался пар. Это место вдохновило бы любого художника!
Единственное, что портило полянку, – поваленная сильным ветром большая сосна. Иван решил не обходить островок лета.
Мужчина смело зашагал по зеленой траве. Та под его ногами буквально пружинила. Подойдя вплотную к поваленному дереву, Кудряшов поднял ногу, чтобы перешагнуть его. В ту же секунду он провалился по грудь в зловонную жижу. Оказалось, это не полянка, а самая настоящая яма! Забурлила грязная черная вода, вонь поднялась страшная! Иван почувствовал, что его засасывает. В этот момент он вспомнил, что существуют волчьи ямы. Предупреждали же. Вот попался!
Это место, очень красивое с виду, но итог плачевный: люди проваливаются в глубокое болото. Иван действовал быстро – бросил стеклянную бутылку на берег. От броска просел еще на пять сантиметров. Тут Кудряшов понял, что приходит конец. Если бы не снял кузов, мгновенно скрыло бы с головой. Не спастись.
Бешено работала мысль – что, где, как, почему? С каждой минувшей секундой несчастного грибника засасывало все глубже. Единственная возможность выбраться – поваленная сосна. Очень медленно подняв руки, Иван обхватил ствол дерева руками.
Повезло, сосна еще не сгнила. Грязная черная жидкость уже касалась горла. Кудряшов стал подтягиваться. И после нескольких отчаянных усилий, с огромным трудом, мужчина залез на дерево. Грязь покрывала его тело с головы до ног. А рядом клокотала гремучая черная жидкость, шли пузыри, стояла ужасная вонь. Болото бурлило, лишившись своей жертвы.
Медленно и осторожно передвигаясь на четвереньках по стволу дерева, Иван выбрался на твердую почву. Было часов пять. Солнце уже стояло невысоко. На руке даже компас оказался залеплен грязью. Что делать? Иван разделся догола, простирал белье и повесил на ветках. Думал – успеет подсохнуть. Быстро окунулся в озере, вода оказалась теплой. Вылез на берег, просидев там лишний час. Одежда сушилась медленно. Начало темнеть. Еще час. Белье немного подсохло, но недостаточно. Пришлось надевать влажным.
Пора было возвращаться. Теперь Кудряшов боялся опоздать на электричку. Он не предвидел никаких сложностей – дорога казалась хорошо знакомой. Но тут солнце село. И вся природа вокруг совершенно изменилась. Шел долго, а из людей – никого. И по времени уже поезд прошел, а ни дороги, ни станции, ничего.
Ивана охватили сомнения. Тропа, по которой он шел, стала узкой. Почти незаметной. Показаниям компаса он не доверял, ведь тот побывал под водой. Пока не стемнело, Иван шел по памяти. Но тут под ногами мужчины мелькнули какие-то железные предметы. Приглядевшись, он узнал проржавевшие болванки и снаряды!
От деда Кудряшов слышал, что в километрах пяти от места, где обычно собирал грибы, есть заброшенный артиллерийский полигон. Сам Иван его в глаза не видел.
И тут стало совершенно ясно, что Кудряшов заблудился. Куда идти – непонятно. Главное, смотри по сторонам, чтобы не наступить на какой-нибудь неразорвавшийся ржавый снаряд.
Иван решил проверить направление по компасу. Стрелка металась. Иван поднял голову, пытаясь рассмотреть звезды. Только бесполезно: поднялся сильный туман, скрывший даже верхушки сосен.
Иван пошел наудачу. Шел несколько часов. Вода закончилась. Услышал, что где-то рядом журчит ручеек. Не видя его, по звуку набрал воды. Попал на какую-то старую дорогу, которая шла прямо по лесу. Прогулялся по ней взад-вперед. Заброшенная. Посреди дороги выросли молодые сосенки.
Иван снова остановился и понял, что заблудился. Где он, остается только гадать. Лишь гораздо позднее, разбираясь в этом деле, Иван понял, что тогда двигался в сторону Онеги.
Спасла случайность. Было уже два часа ночи, темень непроглядная, холодно. Все, что можно из запасов провизии, уже съел. Вдруг совершенно неожиданно (ночью, видимо, слышимость хорошая) раздался звук дизель-поезда в направлении противоположном тому, куда двигался Иван.
Поезд, разгоняясь, дал свисток. Мужчине показалось, что расстояние до железной дороги примерно полтора десятка километров. Хоть Иван не верил компасу, угол замерил, откуда сигнал, и дальше шел, строго в ту сторону.
Шагал еще два часа, и в районе пяти утра вышел, совсем промерзший, в дачный поселок. Было сильное желание залезть в чужой дом, взломать дверь и отогреться. Но не решился. Дошел до железной дороги, стал, как вкопанный – знаки на столбиках четырехзначные. Иван заходил с двухзначными (от Исакогорки): «Когда же успели все знаки-то за ночь поменять?»
Так и не понял. Долго думал, в какую сторону идти. Случайно пошел в нужную. И через четыре километра вышел на станцию Исакогорка. Правая нога распухла, пришлось ковылять. На станцию сначала не пускал милиционер, принял за беглого заключенного. Документов у Кудряшова с собой не было. Едва не задержали. Из кармана у Ивана торчала бутылка водки. Пришлось объяснять, мол, я – заблудившийся грибник. Милиционер не верил. И только когда лично проверил содержимое бутылки, вздохнул:
– Да, может, ты и не зэк, – с этими словами позволил пройти на станцию.
Кудряшов сидел там до отправки электрички. В вагон помогли забраться сердобольные люди – ступать на больную ногу почти не мог.
Еще долго после на работе вспоминали этот случай и подкалывали:
– Ванек, решил работу прогулять и наврал с три короба? Или, правда, в лес работать решил перебраться?
