Кисло-сладкое

«Кисло-сладкое» рассказывает о первой любви и о её скоротечности или непроходящести, разных семьях и отношениях в них супругов и родителей с детьми, изменах (именно во множественном числе, будь то допущенное в мыслях, намеренный взгляд, тайная переписка или адюльтер), предательстве (себя, дружбы, принципов), преданности, верности, поиске своего пути и что есть счастье для каждого.

Сложная структура романа, объёмного, но состоящего всего из 12 глав, каждая из которых посвящена одному месяцу в году в жизни героев в 17-18 лет и спустя 18 лет в их 35-летнем возрасте, придаёт весомости и глубины. Флэшбеки вплетены в канву главы чётко и понятно и кидают мостик между прошлым и настоящим, которое повлияет на будущее всех персонажей. Украшением каждой главы служат авторские пятистрочные цветные стихотворения-эпиграфы.

Настроение каждой части представлено в определённом цвете, который означает ту или иную эмоцию. Главная героиня Соня обладает даром видеть эмоции человека цветовыми отпечатками. Дар-награда или дар-проклятие женщин её рода? На этот вопрос каждый выберет свой ответ, прочитав роман. Оговорюсь, что история реалистична до мурашек. Такое умение героини вовсе не из области фантастики. Ведь и интуиция не осязаема, но ей многие верят в жизни.

Сравнительный контраст в книге бесподобен: юность и зрелость, «элита» и изгои, искренность и притворство, старый дом-душитель и горный дом-воздух, море и лес, могу продолжать ещё долго.

В самом начале Соня предстает перед читателем взрослой женщиной. Красивая, несколько отстранённая, замужем, мать двоих детей, при работе и достатке, она произвела на меня впечатление тоскующе одинокого человека. И это впечатление – моё, у вас может быть совершенно другое – сохранилось на протяжении всей истории.

С юности Соня удивительно целеустремлённая, усидчивая, упрямая в достижении нужного результата и одновременно не уверенная в себе. Держать лицо и соответствовать рамкам, которые показательно ценят и якобы уважают на людях, пусть вопреки внутренним несогласиям и переживаниям, настолько срастается с Соней, что она постоянно живёт по касательной и лишь в самом финале наконец срывается в жизнь без оглядки.

Интересна говорящая закольцованность поступка Сони на уроке с пощёчиной однокласснику практически в последние дни перед окончанием школы, без раздумий, на поводу именно внутреннего желания, и решений без метаний взрослой Сони в конце романа.

Ошибки юности нанизываются одна за другой и образуют такой снежный ком, который лавиной накрывает всех вокруг. В школе Соня скрывается за личиной Кайлы, боясь по-настоящему дружить, предпочитая негласно поддерживать тех, кто сильнее, хотя не уважая их, смолчать, сделать вид, что не заметила искренности или несправедливости. И эта маска слетает с неё лишь в танцах, которым она отдаётся со всей душой и при прослушивании игры и исполнения девушки в музыкальном магазине. Ей не чужды настоящие сильные чувства, но она их методично, со всей мощью своей силы достигать цели, подавляет.

Во взрослой жизни она старается быть хорошей женой и матерью, но даже в благополучной семье остается одинокой сомневающейся в себе женщиной. Как в юности её отдушиной были танцы и музыка, так в старшем возрасте она находит любовь в детях. Казалось бы, проблемная дочь-подросток, с которой они часто конфликтуют, вызывает её восхищение и грустную зависть своей прямотой и умением быть самой собой, пусть неудобной, пусть нарушительницей, пусть бунтаркой, какой никогда не позволяла себе быть сама Соня.

Соня – акула, как её охарактеризовал один, сильно мною лично любимый, промелькнувший здесь персонаж из другой книги автора. Услышав такое определение впервые, я усмехнулась: слишком неуверенная акулёшка. Однако, Соня и вправду стала для меня акулой. Не агрессивная и вроде как ошибочно попавшая в разряд хищников, она, как мягкий невидимый газ, неумолимо съедает саму себя и окружающих её мужчин.

Сергей, не склонный углубляться в причины, самоутверждающийся за счёт случайных, а не заслуженных побед, и тот остаётся с чувством использованности, хотя вроде как воспользовался ситуацией с Соней он сам. Что же говорить о цельных по характеру Марке и Кирилле, которых любовь к Соне перемалывает по-живому, ломая их каждого по-своему.

Кирилл, однолюб, понимающий, отдающий, внимательный, принимая каждый раз благодарное «спасибо» от Сони в ответ на свои чувства, всё же живёт неизбывной надеждой, лишившись крупиц которой всё может стать бессмысленным. Он из той редкой породы мужчин-мужей-отцов, которых называют идеальными, а они просто очень порядочные и верные.

Марк, однолюб, максималист, самодостаточный, принципиальный, категоричный, имеющий своё мнение и не признающий притворства, идёт на уступки с собственной сутью, соглашаясь на кусочек редкого счастья по имени Соня, чтобы в остальное время существовать воспоминаниями и надеждой на новую вспышку.

Опасные акульи зубы боязни, надуманного высшего образа губят ростки дружбы с девушкой Надей, оставляя ноющее чувство обиды и виноватости и, на их фоне, всё равно сохраняется тяга душой.

Автор – мастер описаний и сравнительных ассоциаций. Вместе с героями я ела вишню, лопала на языке гранат, смаковала вкус первых глотков ежевичного вина, но как я ни старалась, не почувствовала ни капли кислинки во время чтения. Часто горько, единично сладко, но даже сладость больше похожа на невозможно горький шоколад, который я откусываю, постоянно специально напоминая себе, что вообще-то это сладость.

«Почувствовав Сонин взгляд, обернулся и, раскинув руки, широко улыбнулся.

– Так и хочется кричать: я люблю жизнь!

Соня встала рядом, подняла лицо к солнцу и зажмурилась.

– Жизнь любит тебя.

– Это у нас взаимно».

Потому что Марк смелее, честнее. Я немного успокоилась эмоционально, но всё же предложение Марка по поводу отношений с Соней настолько перечёркивало и рушило его нежелание играть теневую роль, что… случайность, наложенная на поломанного Марка, изо всех сил старавшегося найти относительный философский покой для них обоих, не звучит для меня абсолютно случайной.

Каждая из женщин Сониного рода живёт в своем коконе. В удушливой усадьбе-чревовещателе, которую хочется обмотать бесконечным вязаным цветным шарфом эмоций и затягивать его до треска и превращения дома в невосстанавливаемые руины. Погруженность в личное несчастье каждой из них не способствует следующему поколению научиться с полной отдачей любить близких и наслаждаться счастьем в моменте, всё время оглядываясь на «нельзя, неправильно, запретно, не по статусу, что подумают». И при этом, каждая женщина Колоницких получает всепоглощающую любовь, которая не умещается внутри и превращается не в созидающую, а разрушающую стихию.

Соня открывается любви к дочери и не отстраняется от неё. А от Марка она в итоге, слишком большой ценой, заражается желанием быть счастливой не по чьим-то неписаным канонам, а по-своему.

Вообще в книге именно у Сони и именно по моему восприятию таких чистых сладких счастливых моментов без оглядки или цели не так много. Несколько дней после 18-летия. Её встреча с морем в Анапе. Её следование за взрослым Марком в той же Анапе спустя годы. Поддержка и волнение за сына на школьном концерте и восхищение и открытие для себя поющей дочери там же. Касания изуродованной голени Марка, дарящие облегчение и единение обоим. Почти каждая сцена сна (как засыпания, а не видЕния). Больше тех моментов, за которые она себя практически сразу начинала корить и сомневаться.

Я верю, что дети дают силы жить и радоваться, но продолжаю видеть Соню в будущем тоскующе одинокой в окружении любящих её людей.

Марк и Соня… они совершили свой круг, прожили свое короткое, но такое яркое счастье, и у этой любви есть продолжение. А разве не для этого живет человек? Быть счастливым и оставить свой след в вечности? Соня в какой-то степени искупила ошибки прошлого. Она подарила Марку вечность.