Kitabı oku: «Генетическая ошибка», sayfa 3

– Как ты?

– Я в порядке. А ты чем занимаешься? Выспался?

– Отлично выспался. Уже пообедал. Вот, хочу к маме съездить. Что-то она прямо не в себе. И давление огромное.

– Давление? – Марина нахмурилась, вспомнив Аверину. – Да, конечно, поезжай. Вызови ей врача. С этим не шутят. Вот у нас завкафедрой, профессор, слегла. В реанимации, с инсультом. Так что быстренько вызывай.

– Понял тебя. Целую! Постараюсь вернуться до твоего прихода. – Сергей чмокнул трубку и отключился.

Марина представила себе пылающее лицо свекрови, и ее охватило волнение. Не дай бог, случится что. Нонна Терентьевна вообще сдала за минувший год. Один приступ за другим, то давление, то сердце. Вроде и возраст не такой уж старый, всего 67. Когда Марина с Сережкой познакомились, Нонна была свежей и бодрой, почти не болела, летала, как электровеник. И вдруг, почти в одночасье, превратилась в больную развалину. Да еще все принимает так близко к сердцу, плачет, расстраивается. Вот и вчерашнее, случившееся с Мариной, пропустила через себя… Марина кивнула своим мыслям и вернулась в аудиторию к студентам.

6

Домой она добралась к половине седьмого вечера. Скинула уличные туфли, курточку, вымыла руки и плюхнулась на мягкий диванчик в гостиной. Ноги с непривычки болели. Марина редко обходилась без машины. Сергей, тот привык ходить пешком и ездить на метро – «Фольксваген» они купили совсем недавно. Если нужно было ехать за город по работе, он брал служебный автомобиль. Над Мариной Сергей добродушно посмеивался, называя ее «моя прекрасная автоледи».

Марина сняла ажурные носочки и пошевелила пальчиками, покрытыми вишневым лаком. Ну где там Сережка? Снова застрял у матери. Врача они вызвали, интересно? Может, что-то серьезное? Марина набрала номер мужа.

– Зай, я еду. Скоро буду, – тут же отозвался тот.

– Как там мама? – поинтересовалась Марина.

– Ничего. Врач приходил. Сказал, по-хорошему, надо в больницу. Но ты же знаешь мать – ее в больницу не загонишь.

– А надо бы загнать, – вздохнула Марина и покрутила ступнями. – Ну хоть что-нибудь сделали? Помогли как-то?

– Сделали укол. Давление снизилось. Мы поужинали, и она уснула.

– Поужинали? Так ты не голодный? – Марина добродушно усмехнулась.

– Голодный, зая. Еще какой голодный. Мать – та еще стряпуха, ты в курсе. Так что, жинка, мечи на стол все, что там у нас есть.

– Мечу, – засмеялась Марина и положила телефон на тумбу.

Усталости как не бывало. Она босиком прошла на кухню и открыла холодильник. Что тут у нас есть? Остатки борща, салатик из тунца, пара кусков пирога, котлетки, которые Марина навертела в выходные. Пожалуй, салат с котлетками подойдут для милого семейного ужина. И вот еще чудесное итальянское сухое вино, скромно притулившееся на боковой полочке. Марина накрыла на стол, поставила салатник, фужеры. Котлеты крутились в микроволновке. В дверном замке завозился ключ.

– Зай, я дома! – Сергей заглянул из прихожей в кухню. – Вау, какой запах! Сейчас язык проглочу.

Они мирно и не спеша ужинали. Такие ужины были у них в привычке. Сергей включил магнитолу, и помещение окутал тихий блюз.

– За тебя, солнышко. – Он коснулся своим бокалом Марининого.

– И за тебя. – Марина не смогла подавить вздох.

Сергей пристально глянул на нее.

– Как ты вообще? Как настрой?

– Я в порядке. Настрой боевой. – Подбородок у Марины задрожал.

– Ну-ну, опять? – Сергей взял ее за руки и посадил к себе на колени. – Не думай об этом. Просто не думай, и все. Само собой все разрешится.

– Легко сказать – не думай. – Марина улыбнулась сквозь набежавшие слезы. – Следователь звонила.

– Когда? Ты мне не сказала.

– Утром еще. По дороге на работу.

– Что хотела?

– Сказала прийти к ней в этот четверг.

– У вас же по четвергам кафедра.

– Ну да. – Марина быстро вытерла глаза. – Но теперь, может, ее отменят или перенесут. Аверина-то в больнице.

– Ясно. – Сергей нежно взъерошил ее волосы. – Ты пойдешь?

– А у меня есть выбор? – грустно усмехнулась Марина. – Да, конечно, нужно идти. А ты? – Марина посмотрела на него с надеждой и ожиданием. – Ты сможешь пойти со мной?

Сергей на мгновение задумался.

– Зай, я с завтрашнего дня работаю в области. Всю неделю. Не думаю, что успею вернуться до вечера в четверг. Ты прости, не сердись.

Марина закусила губу, стараясь не разреветься в голос. Весь день с самого утра она тайно лелеяла надежду на то, что пойдет к Петелиной не одна. Она была уверена, что Сережка не бросит ее и будет рядом. Выходит, ошибалась.

– Зай! – Сергей приподнял ее лицо за подбородок и нежно погладил по щеке, вытирая слезы. – Ну не рви мне сердце. Ты же знаешь мое начальство. Зверюги.

– Мне казалось, вовсе нет. Ты вполне распоряжаешься своим временем.

– Это только кажется. – Сергей вздохнул. – Я человек подневольный. Один просчет – и плакала квартальная премия.

– Пусть плачет, – с ожесточением проговорила Марина. – Лучше бы ты был со мной завтра. Пожалуйста, Сереж! – Она посмотрела на него с мольбой.

Он отвел глаза.

– Зайчик, прости, я правда не могу. Это важная поездка. В другой раз обязательно. А в этот ты как-нибудь сама справишься.

Марина кивнула скрепя сердце. Сергей сгреб ее в охапку и поцеловал.

– Пошли спать, малыш, завтра рано вставать.

7

Марине снилась родительская квартира. Они сидели за столом в гостиной, она, мать и отец, пили чай и разговаривали. Ей было спокойно и уютно, она с удовольствием разглядывала любимую с детства обстановку: старую, но крепкую мебель, картины на стенах, черное лакированное пианино в углу. Когда-то, учась в музыкальной школе, Марина любила играть на нем «К Элизе» и отрывки из Лунной сонаты. Ей захотелось попробовать. Она встала из-за стола, села на скрипучий вертящийся стул, открыла тяжелую крышку. Клавиши были слегка в пыли. Марина тронула их пальцами. Послышался глубокий, слегка надтреснутый звук.

– Давно не настраивали. – Мать подошла и встала рядом.

– Чувствуется. – Марина улыбнулась ей и заиграла Лунную. Инструмент, верно, был расстроен. Хороший, немецкий инструмент, отец покупал его за приличные деньги с рук.

– Надо вызвать мастера, – сказала мать.

– Надо, – подтвердила Марина и неожиданно почувствовала тревогу. Пальцы ее соскочили с клавиш, она перестала играть.

– Ты что? – удивилась мать. – Продолжай. Нам с отцом так нравится. Правда, Володя?

– Конечно, Вера. Ты знаешь, я обожаю, когда Маринка музицирует, – отозвался с дивана отец.

Но Марина не могла больше играть. Тревожное гнетущее чувство с каждой секундой все больше росло, овладевая всем ее существом.

– Ты чем-то расстроена? – спросила мать и обняла Марину за плечи. – Хочешь еще чаю?

– Да, пожалуй, – согласилась та.

Мать вернулась к столу и налила ей чаю в красивую перламутровую чашку.

– Ты давно не приезжала. Не было времени? Замоталась? Я знаю, мама Сережи у вас часто бывает. А с нами ты видишься все реже.

Марине стало стыдно. Это правда – она последнее время почти не ездила к родителям. Добираться до них больше двух часов, в рабочие дни совсем нереально, а в выходные у них с Сережкой все время были какие-то планы. Другое дело, Нонна – та живет неподалеку и сама постоянно наведывается к ним в гости, часто и без спросу.

– Прости, мамуль. Я виновата. Просто дел много было в последнее время. – Марина поставила чашку на стол, подвинулась к матери, прижалась щекой к ее щеке.

– Что ты, родная, я вовсе не обижаюсь. Мы же все понимаем. Пробки, дороги плохие. Ехать одно мучение. Да и у вас с Сергеем своя жизнь, это нормально. Так у всех.

– И все-таки приезжай почаще, – встрял отец, подходя к столу. – Мама скучает. Ты даже не представляешь себе как.

– Почему не представляю? – Марина улыбнулась.

И тут же вспомнила про аварию. Вот откуда это гнетущее чувство тревоги. Она ведь ничего не рассказала родителям. Они не знают, что она под следствием.

– Мам, пап… – Марина замялась. – Мне надо вам кое-что сказать.

– Ты ждешь ребенка? – На лице у матери возникло беспокойство.

– Нет. Не в этом дело. – Марина опустила голову.

– Не в этом? – Мать вздохнула, как показалось Марине, с облегчением. – А я-то уж обрадовалась, – сказала мать и как-то странно моргнула несколько раз.

Марина с удивлением покосилась на нее.

– Я бы очень хотела тебя обрадовать, – проговорила она с грустью, – но боюсь, что новости не будут хорошими.

– Ты пугаешь нас, – снова заволновалась мать, – говори, не тяни.

– Я… я убила человека. Случайно. Сбила на машине.

– Господи, какой кошмар! И ты молчишь! – возмутился отец.

– Я боялась вас расстроить, – тихо проговорила Марина.

– Я вижу, весь вечер вижу, что ты какая-то не такая. – Мать обняла Марину и прижала ее к себе. – Бедная моя девочка. Вов, у тебя же был адвокат знакомый?

– Почему был? И сейчас есть. – Отец тоже обнял Марину с другой стороны. – Я сегодня же позвоню ему. Не переживай, все уладится. Мы не дадим тебя в обиду.

– Спасибо!

Марина чувствовала невероятное облегчение. В объятиях родителей ей было тепло и спокойно. Все будет хорошо.

– Все будет хорошо, – сказала мать. – Вот увидишь. Не надо паниковать. Людям приходится через многое пройти в этой жизни. Не приведи господь. – Она перекрестилась. В глазах ее блеснули слезы.

Марине вдруг показалось, что мать сейчас говорит не о ней, а о себе.

– Ты о чем, ма? – ласково спросила Марина. – Что-то есть, о чем я не знаю?

– Что ты, родная! Ничего нет. – Мать поспешно вытерла слезы.

Отец сумрачно смотрел куда-то в сторону.

– Я просто расстроилась из-за тебя, – тихо проговорила мать. – Но уверяю, все будет хорошо.

– Все будет хорошо, – эхом повторила Марина и проснулась…

В окно ярко светило солнце. Из кухни раздавался звон посуды. Значит, Сережка еще не ушел. Марина вскочила и босиком прошлепала в кухню.

– Соня. – Сергей улыбался ей с чашкой в руке. – Пора вставать, не то проспишь свои пары.

– Я что, не поставила будильник? – удивилась Марина.

– Похоже на то. – Он подмигнул ей. – Хорошо, что у тебя есть я, который просыпается с петухами. Кофе готов, прошу к столу.

– Знаешь, кто мне сегодня снился? – спросила Марина десятью минутами позже, когда они с мужем уютно потягивали латте из красивых стеклянных бокалов.

– Кто?

– Родители. Они обижались, что мы давно не приезжаем.

– Резонно, – согласился Сергей. – Мы действительно давно у них не были.

– Я сказала им про аварию.

– Во сне сказала? Или наяву?

– Во сне. – Марина опустила глаза.

– Почему ты им до сих пор не позвонила? – удивился Сергей. – Я был уверен, что они в курсе.

– Не знаю. – Марина тяжело вздохнула. – Я сама не своя все это время.

– Это я заметил. – Сергей встал и поцеловал ее. – Все, зай, я побежал. Звони, если будут новости. И ничего не бойся. – Он скрылся в прихожей.

Марина машинально допила кофе, так же машинально убрала чашки со стола. Хлопнула дверь. Марина взяла телефон и хотела было набрать мать, но взглянула на время и передумала. Рано, родители еще спят. Отец на пенсии, мать работает всего два дня в неделю. Сегодня у нее выходной. «Позже позвоню, из института», – решила она и пошла собираться на работу.

8

В институте только и разговору было про Аверину. Утром в деканат звонил ее муж – ей стало хуже. Состояние критическое, врачи сказали готовиться к худшему. Спешно собрали некоторую сумму на лекарства, обсуждали, у кого есть хорошие неврологи, на будущее, если все-таки пронесет. Марина в этой суете немного отвлеклась от своих мрачных мыслей. В обед она наконец дозвонилась матери.

– Вот ведь, легка на помине, – ахнула та в трубку. – Только сейчас отцу сказала – что-то Маришка совсем пропала, который день не звонит.

– Я не пропала, ма, – как можно мягче проговорила Марина. – У меня проблемы.

– Какие проблемы? – заволновалась мать. – Что случилось? Что-то со здоровьем?

– Нет, со здоровьем все в порядке. Мамуль, ты только не пугайся и не нервничай.

– Господи, да уж не тяни, – пролепетала мать, – говори сейчас же, что стряслось. Сергей изменил?

– Что ты! Вовсе не это.

– А что тогда?!

– Мама, я наехала на человека. Он вылетел прямо мне под колеса из кустов. Я его не видела, клянусь.

Воцарилась напряженная пауза.

– Он… жив? – совсем тихо спросил мать.

– Нет. Погиб.

– Бедная моя девочка! Какое несчастье! Почему ты нам сразу не сказала? Ведь тебе нужна помощь. Нужен адвокат.

«Точь-в-точь как во сне», – с суеверным трепетом подумала Марина.

– Прости, мамуль. Я не смогла сразу позвонить. Была в шоке.

– Да что ты извиняешься! Я же все понимаю. У отца есть отличный юрист. Он поможет тебе.

– Мамуль, я вас люблю.

– И мы тебя, детка. Может, нам приехать к тебе?

– Не стоит. Я сама постараюсь до вас добраться в выходные. Обещаю.

– Хорошо. Ради бога, звони, не пропадай.

– Обязательно.

Марина отключила вызов. От разговора с матерью ей стало легче. Какая она дура, что сразу не позвонила ей. Телефон грянул вновь. Сергей.

– Зай, как ты?

– Нормально. Поговорила с мамой.

– Вот и умница. Что она сказала?

– Ужасно разволновалась. Предлагала приехать прямо сейчас. И адвоката.

– Отлично, – бодро отозвался Сергей.

От его беспечного тона Марина ощутила болезненный укол в сердце, однако вслух ничего не сказала.

9

В четверг она провела свои пары, выпила кофе, аккуратно освежила макияж и поехала к Петелиной.

Чем ближе она подходила к зданию, тем тяжелее двигались ее ноги. Ей хотелось развернуться и убежать прочь. «Что за слюнтяйство! – укоряла себя Марина. – Сейчас же прекратить праздновать труса!» В конце концов, она же не преступница, этот псих сам выскочил ей под колеса, любой другой на ее месте точно так же не успел бы затормозить. Значит, нужно бороться за себя, свою честь и права. Нужно быть спокойной и твердой. Уговоры подействовали. Ноги Марины перестали дрожать противной мелкой дрожью, руки, бывшие ледяными, немного согрелись. Она решительно поднялась по ступенькам и зашла в КПП.

– К кому? – спросил молоденький парень-сержант.

– К Петелиной.

Он слегка замялся:

– Ну проходите.

Марина поднялась на второй этаж и пошла по длинному коридору. Когда она почти поравнялась с кабинетом Петелиной, дверь открылась, и на пороге показалась полная женщина средних лет с пасмурным и отрешенным лицом. Она взглянула мимо Марины и медленно побрела к лестнице. Марина вошла в кабинет и остановилась в растерянности. На месте Петелиной сидел молодой блондин в лейтенантских погонах.

– Здравствуйте, – слегка запинаясь, проговорила Марина.

– Добрый день. Ваша фамилия Красникова? Марина Владимировна?

– Да. – Марина удивленно уставилась на парня. Лицо у того было слегка красноватым, через белесые волосы просвечивала такая же розовая макушка. Ярко-голубые глаза пристально и в упор смотрели на нее.

– А где Светлана Георгиевна? – спросила Марина. – Она должна была меня тут ждать.

– Светлана Георгиевна родила, – будничным тоном произнес лейтенант.

– Как родила? – невольно вырвалось у Марины.

– Обыкновенно. Как рожают. Утром начались схватки, приехала «Скорая», отвезла ее в роддом. У нее сын.

Марина слушала лейтенанта, и ее невольно охватывала дрожь. Значит, Петелиной нет и не будет. Кто же станет заниматься ее делом?

– Вашим делом отныне занимаюсь я, – словно услышав ее немой вопрос, сказал блондин. – Меня зовут Владимир Петрович Ковалев. Проходите, присаживайтесь.

Марина, стараясь выглядеть спокойной и невозмутимой, прошла к столу.

– Так. – Ковалев пододвинул к себе из груды папок, лежащих на столе, одну, раскрыл титульный лист и бегло просмотрел его. – Значит, ехали на запрещенной скорости и разговаривали по телефону. Тормозили кое-как. Не заметили человека, вышедшего на дорогу. Кстати, видели женщину, которая сейчас здесь была? Это жена покойного Гальперина. У него остались несовершеннолетний сын и дочь-студентка. – Он пронзительно глянул на Марину, отчего у той по спине поползли мурашки. – Что молчите? – спросил Ковалев. – Не стыдно вам? Впрочем, таким, как вы, редко бывает стыдно.

Марину настолько ошарашил его тон, что она потеряла дар речи. По сравнению с выдержанной, доброжелательной Петелиной, краснолицый лейтенант выглядел настоящим хамом. Похоже, жесткость была его стилем работы.

– С чего вы взяли, что мне не стыдно? – не- много опомнившись, произнесла Марина. – Я безумно жалею о том, что стала виновницей гибели этого человека! Но, ей-богу – он скрывался в кустах, и его не было видно. Как он мог добровольно кинуться под колеса? Это же самоубийство.

– Как у вас все складно получается. – В голосе Ковалева прозвучала насмешка, но лицо его оставалось непроницаемым. – А я вам скажу на это вот что: Гальперин был серьезно болен. Онкология. Проходил лечение в больнице. После такого лечения люди часто теряют ориентацию в пространстве. Вот он и вышел из кустов. Оттуда кто угодно мог выскочить, ребенок, например. Побежал за ускакавшим мячиком, и вот он уже под колесами автомобиля. Вашего автомобиля, Марина Владимировна. – Он подчеркнул слово «вашего».

Марина молчала, понимая, что попала по полной. В отличие от беременной Петелиной, которой, в сущности, все было по барабану, новый следователь так просто от нее не отстанет. Душу вынет, достанет до печенок.

– Я все понимаю и не отрицаю свою вину, – тихо проговорила она, – но я очень прошу вас все-таки проверить версию самоубийства. Мой видеорегистратор забарахлил, но майор, прибывший на место аварии, обещал мне допросить свидетеля, который, возможно, записал, как все произошло. Это молодой человек, врач по профессии, и…

– Давайте вы не будете мне указывать, как вести следствие, – резко перебил ее Ковалев.

– Я вовсе не указываю, я советую.

– Советы ваши тоже оставьте при себе. – Ковалев захлопнул папку и скрестил руки на груди. – Вот я смотрю на вас, Марина Владимировна, и вижу, что вам не жаль ни погибшего Гальперина, ни его семью. Думаете лишь об одном – как себя обелить. До сих пор не узнали телефон супруги покойного. Не позвонили, не предложили помочь материально. Ведь, судя по вашему виду, вы не бедно живете? Так?

Марина растерянно пожала плечами. Она не понимала, куда он клонит: действительно ли заботится о семье Гальперина или тонко намекает на то, что неплохо бы ему самому оказать материальную помощь. Марина много раз слышала, что следователи за определенное вознаграждение могут запросто поменять ход дела.

– Так прав я или нет? – слегка возвысил голос Ковалев.

Марина взяла себя в руки.

– Мы с мужем, конечно, не олигархи, но, безусловно, можем помочь семье несчастного. Мой адвокат свяжется с его супругой и все обговорит.

– А, у вас уже и адвокат есть, – колко произнес Ковалев. – А я-то по простоте душевной думал вам предложить нашего. Ну что ж. – Он достал из ящика стола какой-то бланк и положил его перед Мариной. – Вот. Заполните, и не смею вас задерживать.

– Что это?

– Это подписка о невыезде. Ваше дело квалифицируется как уголовное. Статья 109, причинение смерти по неосторожности.

Рука Марины дрогнула, листок плавно спланировал на пол.

– Нет! Не может быть! Светлана Георгиевна говорила мне только об административной ответственности.

– Ну, она наверняка предупреждала вас, что все может измениться.

– Что вы такое говорите? – Марина с трудом заставила себя взглянуть лейтенанту в лицо. – Это какое-то недоразумение. Если бы я сбила Гальперина на пешеходном переходе или, к примеру, была бы пьяна, то, наверное, мне действительно грозила бы уголовная ответственность. Но повторяю в сотый раз, он вылетел на дорогу из-за кустов в месте, где переход запрещен!

– А я вам повторяю, что человек был болен! Давайте теперь будем давить насмерть всех неаккуратных пешеходов. Так по-вашему?

Марина устало опустила голову. Она поняла, что бесполезно спорить с этим ярым блюстителем закона и защитником сирых и обиженных. Очевидно, он возомнил себя неким Робин Гудом, а в ней видит только бессовестную нахалку, которая болтает за рулем по телефону без наушников и нарушает скоростной режим.

– Будете подписывать? – спросил Ковалев немного спокойнее.

– Да.

Марина подняла с пола бланк, заполнила нужные строки и поставила подпись.

– Отлично, – совсем миролюбиво проговорил Ковалев и спрятал бланк обратно в ящик стола. – Можете идти. Я вызову вас, если мне понадобится. Это передайте своему адвокату. – Он протянул Марине визитку с номером телефона.

– Спасибо. – Она спрятала визитку в сумочку и быстро, не оборачиваясь, пошла к двери.

Очутившись в коридоре, Марина почувствовала, что ей нечем дышать, и рванула ворот блузки. Голова кружилась, в ногах была страшная слабость.

– Девушка, что с вами? Вы очень бледная. Вам нехорошо? – раздался откуда-то сбоку приветливый тенорок.

Марина обернулась и увидела совсем молоденького паренька в форме сотрудника ППС.

– Спасибо, я… мне… – Она не выдержала и разрыдалась.

– Ну, ну. – Парень осторожно взял ее под локоть и повел к лестнице. – Выйдем на улицу, там ветерок. А то у нас духота, кондей сломался еще вчера, до сих пор не починили.

Они спустились вниз и вышли во двор. Действительно, в лицо Марины подул свежий ветер, и ей стало немного легче.

– Это вы от Ковалева идете? – поинтересовался парнишка.

– От него. – Марина кивнула. – А что?

– Да ничего. – Парень ухмыльнулся. – От него частенько в таком виде выходят. Вы потерпевшая?

– Если бы. Обвиняемая.

– Да ну, – недоверчиво присвистнул парень. – В чем же вас обвиняют?

– Человека сбила. Насмерть.

– Ух ты. – Юный мент сочувственно и понимающе покачал головой. – С каждым может случиться. Лихачила? Или права купила?

– Ни то, ни другое. По телефону говорила. А там эти кусты дурацкие…

– У нас много дурацких кустов, – философски заметил парень. – А по телефону за рулем говорить запрещено. Прямой путь к аварии.

– Я знаю. – Марина тяжело вздохнула.

– С Ковалевым не договоришься. Это все знают.

– Что вы имеете в виду?

– Ну что. – Парнишка выразительно хмыкнул. – Сами понимаете, не маленькая. Только я вам ничего не говорил. – Он на всякий случай обернулся, но рядом никого не было.

– Ну, я пойду. Вижу, вы пришли в себя. Удачи!

– Спасибо. – Марина медленно двинулась в сторону остановки.

Голову ее атаковал шквал мыслей. Если она верно поняла парня, то пытаться дать денег Ковалеву бессмысленно. С другой стороны – не на это ли он намекал, выясняя про ее материальное положение? Парнишка может по молодости не все знать. Марина поняла, что без мужа эти вопросы ей не осилить, и достала телефон.

– Да, зай! – отозвался Сергей. – Ну как?

– Плохо. Очень плохо, – стараясь сдержать слезы, проговорила Марина. – Петелина, представляешь, родила. И теперь у меня другой следователь. Сущий дьявол. Он обещал посадить меня!

– Ты шутишь?! Не может этого быть! Ты же ни в чем не виновата!

– Он так не считает. Напротив, он уверен, что я преступница, убийца и мое место за решеткой.

– Ну это мы еще поглядим! – сердито произнес Сергей.

– Ты бы съездил к нему. Поговорил, как мужчина с мужчиной. Может, стоит предложить ему денег? Хотя… о нем ходит молва, что он неподкупен.

– Я съезжу, зая, непременно съезжу. Посмотрим, подкупен он или нет. Ты сейчас куда?

– Домой, куда еще? А ты? Ты уже освободился?

– Не совсем. Пока еще не в Москве.

– Время уже седьмой час, – возмутилась Марина. – Сколько тебя там будут мурыжить?

– Думаю, еще полчасика – и выдвигаюсь. Что у нас на ужин?

– Голубцы сделаю по-быстрому.

– Отлично. Обожаю голубцы. До встречи! – В трубке воцарилась тишина.

Марина увидела приближающийся автобус и побежала ему навстречу.

Очутившись дома, она без сил опустилась на диван в гостиной. Ей хотелось закрыть глаза, заткнуть уши, чтобы отключиться от всего и не вспоминать о недавнем разговоре со следователем. Однако перед ней все стояло его лицо, красное, как у индейца, с пронзительным и безжалостным взглядом. Марина в отчаянии пнула кулаком диванный валик. В это время зазвонил телефон.

Нинка! Они не разговаривали с момента аварии. Нина звонила несколько раз, но Марина не в состоянии была взять трубку. Вместо нее к телефону подошел Сергей и вкратце описал Нине ситуацию. Марина вздохнула и нажала на прием.

– Мариш! Как ты?

– Ужасно!

– Почему ужасно? – испугалась Нина.

– Я только что вернулась от следователя. Мне грозит тюремный срок.

– Господи, – ахнула Нина. – Не может быть! Сережа сказал, что ты ни в чем не виновата и максимум, что будет, это штраф.

– Как бы не так! Теперь это не административное, а уголовное дело. Я же превысила скорость, и свидетели нашлись, которые видели, как я с тобой трещала по телефону.

Нина подавленно молчала. Марина почувствовала, как ее одолевает злость. Все из-за нее, из-за Нинки. Дернул же ее черт тогда позвонить.

– Мариш, ради бога, прости, – пролепетала в трубку Нина. – Мне так неловко. Ну хочешь, я пойду к твоему следователю и скажу, что это я позвонила? Хочешь?

– Да брось ты, – немного смягчилась Марина. – Ты-то здесь при чем? Виноват водитель. Внимательнее надо было следить за дорогой и ехать медленней. Ты прости, я сейчас не могу говорить. Устала как собака, и настроение отвратное. Давай в другой раз?

– Конечно, – тут же согласилась Нина. – Ты, если что надо, сразу звони. Я приеду и все сделаю.

– Спасибо.

Марина отложила телефон и свернулась калачиком на диване, поджав под себя ноги, уютно пристроила голову на мягкой диванной подушке, закуталась в плед и закрыла глаза, совершенно позабыв об обещанных мужу голубцах.

Вернувшийся домой Сергей застал жену мирно спящей в гостиной. Рядом на полу лежал телефон. Сергей вздохнул, поднял его, поправил плед на Марининых ногах и пошел в кухню импровизировать ужин.