Kitabı oku: «С другой точки ощущения», sayfa 5

Глава 7. Тема для битья

Меня не было в Калуге всего ничего – пару часов. Но за эту пару часов произошло столько, сколько не происходило со мной никогда!

Во-первых, мы телепортировались в холостяцкую квартиру Гоши. Но это было ожидаемо, ведь портал работал таким образом, что перемещал нас из Калуги-2 на то же самое место в Калугу. И наоборот. С кислыми мордашками – Гоша оттого, что его девушка нашла другого; а я из-за разрывающегося в вибрациях своего телефона, – мы двинули в сторону моего дома.

Во-вторых, мои легенды про «загулялась» с Арсом или Марикой разрушились практически сразу, еще когда мы с Гошей бодро шагали через парк. Как можно догадаться, родители обзвонили всех! С их слов: Арс тупо похихикал им в трубку и решил, что я пишу очередную статейку в каком-нибудь укромном местечке. Напоследок он через них попросил меня вернуть его драгоценную кофту с буквой «М».

Дела с Марикой обстояли куда хуже. Она видела меня с парнем! И то, как я внезапно пропала из парка. Именно Марика разыскала Папэда в толпе музыкантов и сообщила ему о моей пропаже. Вот тут-то и поднялась паника. Полиция, больницы, знакомые, нервы и «абонент вне зоны действия сети».

В-третьих, вернулась я слишком поздно. Мама на тот момент накрутила себя уже так, что не различала, где реальность, а где ее воображение. Она кричала на меня и громко топала ногами. Папэд, кажется, успел поседеть еще больше. Он расстроенно смотрел мне в глаза и ждал, когда же я расскажу, где шлялась все это время. Я тяжело дышала, смотрела исподлобья на разыгравшуюся мамину истерику. Клянусь, я хотела ее коснуться и успокоить, но рука не поднималась. Я боялась проникнуть в ее страхи и ужасные мысли. К ней в голову всегда приходило самое плохое, из всех возможных вариантов она каждый раз выбирала самый страшный исход. Наверное, поэтому я продолжала стоять у входной двери и прятать свое лицо от родных.

– Гуляла с мальчиком, – пробубнила я.

– Что ты делала? – взвизгнула мама.

– Гуляла с парнем, телефон разрядился…

Родители переглянулись и шокировано уставились на меня. Да, я выбрала противоречивое оправдание. Я никогда ни с кем не встречалась, тем более не гуляла с парнями, кроме Арса. Но в чем-то все же была истина: я действительно провела это время в компании с парнем. А то, что мы телепортировались в Калугу-2 и поужинали у него дома – это дело такое, об этом лучше промолчать. И глупо было полагать, что после этого истерика закончится. Возможно, мои слова чуть-чуть угомонили материнскую ругань, она смотрела на меня недоумевающим взглядом и качала головой в отрицании. Неожиданно в дискуссию вступил папа:

– Кто он? Почему вы задержались? Надеюсь, у него есть что-то в голове, кроме всякого дерьма. Если хочешь выходить из дома, дай мне его номер. Я должен объяснить ему кое-что!

– Ну пап! Мы только познакомились, это я не следила за временем! Пожалуйста!

– Ничего-ничего. Я нормально поговорю. Пусть знает, с кем имеет дело, – Папэд уже тянул свою ладонь, надеясь, что я вложу в нее телефон.

– Надо поставить на зарядку, – напомнила я, хотя прекрасно знала, что у моего мобильника осталась половина батарейки.

Я прошла в комнату и хотела было закрыть за собой дверь, но папа зашел следом. Я сглотнула тягучую слюну и подсоединила телефон к проводу. Бросила свою сумку на кровать, уселась на край и стала искать номер в контактах. Эминем с плакатов смотрел на меня с пониманием. Конечно, я сама додумала за него этот взгляд, но представлять себе Маршалла, который понимает мои чувства, было куда приятнее, чем осознавать, что меня грызет совесть.

– Как его зовут? – уточнил Папэд, перед тем как вбить номер телефона в свои контакты и нажать «вызов».

– Гоша.

Едва папа занес большой палец над зеленой кнопкой, как я тут же схватила его за запястье. Разумеется, я не могла отменить его разговор с Гошей, но дать отцу немного остыть – это пожалуйста.

Мы очутились на ринге. Никогда бы не подумала, что у папы могут быть такие ассоциации. Он стоял в черной майке и красных боксерских шортах. Перчатки на его руках врезались со всей силы в грушу, раскачивавшуюся на металлической цепочке в такт ударам. Сегодня я была в роли рефери. Стояла за кортом и пальцами держалась за разноцветные канаты, всматриваясь в противоположный угол. Неужели там должен был кто-то появиться?!

– Я убью его! – разъяренно, как хищник, прорычал отец.

– Ты же его совсем не знаешь! – жалобно промямлила я.

– Что он с тобой сделал?! Молчишь?! Защищаешь его?! Погоди! Только я узнаю, что он обидел тебя…

Папа пронесся по рингу и ударил вылетевшего на него манекена синего цвета. Я чуть-чуть успокоилась, уловив, что в сознании отца Гоши не будет. Мне бы совсем не хотелось, чтобы Папэд отлупил Гошу, пусть даже не по-настоящему.

В зале местечковых соревнований вокруг погас свет. Остались только лампы, подсвечивавшие ринг. Папа продолжал скакать по корту и размахивать руками. К нему подлетали манекены из ниоткуда, и он щедро убаюкивал их ударами, отправляя в нокаут. Запах пластика и резины забивался в нос. То, как Папэд терзал этих несчастных кукол, говорило о том, что он готов расправиться с кем угодно. С любым, кто меня тронет.

«Эх, знал бы ты, что Гоша по факту вообще не может ко мне прикоснуться…» – поджала губы я, наблюдая жестокую картину, – моего папу в ярости.

Я осторожно растянула руками канаты, пригнулась и забралась на ринг. Потихоньку приближаясь к отцу, я прошла мимо груды резиновых манекенов, поймала покачивавшуюся грушу. Выглянула из-за нее. Папины глаза окрасились в алый, в цвет его шорт, на лбу выступила испарина, все его тело дрожало от усталости, но он не останавливался. Мышцы на руках напрягались снова и снова, поколачивая надуманный предмет моего опоздания.

– Пап, послушай. Я понимаю, как ты переживаешь, но поверь, ничего не случилось.

– Не случилось? А если бы случилось? Я ведь себе бы этого не простил! Кристина, пропадают дети, девушки, женщины. Даже мальчики! Я боюсь потерять тебя! И не знаю, в какой момент может оказаться поздно! – вцепился в грушу перчатками папа, эмоционально сжав ее с другой стороны и всматриваясь мне в лицо.

– Ты не сможешь уберечь меня от всего, лучше научи защищаться! Вы с мамой всю жизнь меня жалели, не давали самой сделать шаг. Но скоро начнется другая… взрослая жизнь! Пап, мне нужна твоя поддержка, а не каменная стена! – громко сказала я, желая достучаться до отца.

Кажется, он проникся. Взволнованно дыша, отчего вся его грудь ходила ходуном – вверх-вниз, папа опустился на пол, стянул боксерские перчатки и закинул их куда-то за пределы ринга, во мрак пустого зала. Он сидел абсолютно мокрый, загнанный своими же переживаниями. Уставшими руками, которые потряхивались от перенапряжения, папа пытался стереть с лица остатки ярости, но едва он поднимал ладони, они тут же как плети падали без сил.

Я сняла с себя кофту и подошла к папе, присела на корточки и приложила к его разгоряченному лицу синюю материю, за которую так сильно беспокоился Марс. Папа смотрел на меня другими глазами, будто до этого видел во мне только маленького ребенка. Того самого, которого забрал из роддома восемнадцать лет назад.

– Когда ты успела вырасти? – спросил он.

– Так получилось, – я пожала плечами.

– Я-то думал, что у нас еще много времени. А ты уже улетаешь из гнезда…

– Ничего себе! Папа, мы только познакомились с Гошей, а ты уже выселяешь меня из дома! – хохотнула я.

– Не спешите.

– Клянусь, без моего согласия Гоша меня не тронет.

– Хорошо…

Сегодня погружение опять затянулось. Для меня будто бы прошла целая вечность около этого ринга, для папы – меньше секунды. Теперь он возвышался надо мной с телефоном в руках и чего-то ждал. Смотрел в экран и никак не решался нажать заветную кнопку. Намерение Папэда надрать Гоше зад иссякло, как и звонить ему в столь позднее время. Но все-таки, немного помявшись и поразмыслив, папа нажал кнопку вызова. Гоша долго не брал трубку. Скорее всего, ему хватило наших приключений, и он не желал отвечать на незнакомые номера. Вот если бы папа с моего телефона позвонил, уверена, Гоша ответил бы молниеносно. Сию же секунду! Ведь теперь от меня зависело его перемещение между мирами.

– Алло? – Гоша активизировался, и папа поставил телефон на громкую связь.

– Здравствуйте. Георгий?

– Да.

– С вами говорит папа Кристины, Эдуард Владимирович, – представился отец и кашлянул, настроив тон на более серьезный лад. – Попрошу вас бережно относиться к моей дочери и уведомлять меня в случае форс-мажоров. Мы с Лилей, ее мамой, очень любим Кристину и переживаем, когда от нее долгое время нет вестей.

– Да, простите, это моя оплошность. Больше не повторится! У вас чудесная дочь! – ответил Гоша.

– Доброй ночи, Георгий! Очень надеюсь, что мы друг друга поняли. Ждем вас к себе как-нибудь на чай.

– Спасибо за приглашение. До свидания!

Я почувствовала, как у меня горят щеки. Это началось после того, как Гоша назвал меня прекрасной. Он отлично сыграл роль моего типа парня, наверняка догадываясь, что я влипла по-крупному. К счастью, у Папэда никаких подозрений не возникло, он молча кивнул и вышел из комнаты. Скорее всего, пошел успокаивать маму. А я осталась сидеть одна под чуткими взглядами Маршалла, совсем не представляя, как вести себя дальше.

«Спасибо, что подыграл мне. Извини за папин звонок», – в первую очередь я написала Гоше.

«Я не играл. Он прав. Я не должен был вырывать тебя из реальности надолго. Нам нужно много тренироваться!» – ответил он.

«Когда начнем?»

«Завтра. Я позвоню».

Я согласно кивнула, при этом оставив последнее сообщение Гоши без ответа. Все, что он говорил и делал, было всего лишь его проступающей через край вежливостью. Я не загоралась надеждой, что смогу понравиться своему спутнику по телепорту, а ситуацию оценивала достаточно трезво. У Гоши был весомый довод, чтобы продолжить общаться со мной: он хотел перемещаться между мирами. А без меня, почему-то, у него это не получалось.

Мне пришлось сесть за стол, включить настольную лампу и вытащить из сумки-почтальонки свою тетрадь. Я открыла ее с обратной стороны и начала схематично описывать ситуацию.

«Итак, я – внутренний порталист, перемещаюсь только в сознание людей. Гоша – внешний порталист. Получается, вообще не перемещается, а телепортирует людей. Мы столкнулись в парке, и без разницы кто кого коснулся. Если я коснулась Гоши, то как бы хотела погрузиться в него. Я – плюс. Но Гоша – телепорт, он пресек мое погружение. Он – минус. Если рассматривать с точки зрения математики, то плюс на минус равно минус. Значит, Гоша оттолкнул мое погружение и телепортировал в Калугу-2. А я успела прицепиться к нему, как клещ, и выдернула за собой. Как сказала мама Гоши? Как лассо», – мысленно проговаривала я, заполняя тетрадный лист.

На листе вышла странная конструкция: толпа серых кружочков в парке; два разноцветных кружочка, столкнувшихся друг с другом; плюс и минус, стрелочки между чертой с Калугой и Калугой-2. И огромный знак вопроса. Потому что Гоша решил, что нам нужно тренироваться, научиться контролировать силы, чтобы перемещаться только тогда, когда захотим. Я же придерживалась другой позиции – не встречаться и не перемещаться вообще. Это был бы отличный вариант, особенно для мамы Гоши, которая дико переживала за жизнь сына. Или в крайнем случае можно было захватить все пожитки женщины и ее Добби и переместить их в эту Калугу. А какая разница? Ведь Гошина квартира здесь точь-в-точь такая же, в какой живет его мама в Калуге-2. Просто без некоторого уюта, декоративных занавесок, ковров, кресел и книжного шкафа.

«С тобой все ок? Твои предки звонили», – пришло запоздалое сообщение от Арса.

Я еще не решила, чем могу поделиться со своим всезнающим другом, а о чем лучше умолчать. Безобидный Марс не заслужил того, чтобы его подвергали опасности.

– Василёк? Ну и что это было? Где ты пропадала? Что за парень был с тобой? Вы так внезапно исчезли! Я отвернулась на секунду! Как твои родители? Я не сильно их напугала? – частила в трубке Марика.

– Все хорошо. Я дома, тот парень нормальный, мы просто гуляли. А-а… спешили на автобус, нужно было кое-куда съездить, – я пытливо сочиняла на ходу, хотя удавалось мне это с трудом. И врут, что писатели всегда хорошо фантазируют. Если это не касается их книжной истории, то врут они точно так же, как и все. Я лгать не умела. – Давай увидимся на неделе, я буду уже со статьей. Может, в «ВасМарсе»?

– Ладушки, Крис, но все равно… это как-то подозрительно. Конечно, я к тебе в няньки не нанималась, но все-таки какую-никакую ответственность за тебя несу!

У меня аж в носу защипало от ее слов. Все вокруг пытались нести за меня ответственность, в то время как я – что? Кем я была для них? Ребенком? Тряпичной куклой на веревочках? Каждый норовил решить что-нибудь за меня, и это истребляло во мне всевозможные шансы на самопознание. Я не знала своих пределов, не могла их ощутить, балансируя на грани дозволенного и претящего. Потому что все говорили куда мне идти и что делать. А я безвольно подчинялась, прививая им мысль, что они несут за меня ответственность. Но как бы не так! И сегодня я воочию увидела, что на самом-то деле никто из моих родных и близких не смог понести ту самую ответственность, когда я оказалась вне досягаемости. Они замерли в ожидании, что я появлюсь сама или меня найдут, но ни то ни другое никак бы не повлияло на мою телепортацию обратно.

«Я нашла еще одного человека-портала», – написала я Арсу.

«Вот это поворот! Жду подробностей. И про Марику тоже», – ответил он.

Я проштрафилась, когда увлеклась телепортацией между мирами, и забыла про наш уговор с Марсом. Однако инстинктивно исправилась и подвела «рыбку» к «рыбаку». Это же я предложила Марике встретиться в кофейне по работе. Почему бы не познакомить ее с Арсом, тем самым сместить ее фокус с моего внезапного исчезновения в парке? Как говорится, двух зайцев одним выстрелом.

И Гошу пригласить в кофейню. Или нет? Я закрыла глаза, выпрямилась на стуле и положила ладони на стол. Мне хотелось ощутить хотя бы одну бабочку в своем животе по отношению к Гоше. Вспотеть ладонями, вспомнив его взгляд, ускорить сердечный ритм, прокрутив в голове его слова, вздрогнуть от его голоса, проносящегося эхом в моем сознании. Но увы. Я ничего не почувствовала и осталась абсолютно спокойной. Хотя он хватал меня за руку, улыбался мне, ждал, когда я закончу кашлять у светофорного столба, познакомил со своей мамой, разделил со мной ужин. Я должна была влюбиться с первого взгляда! Но теперь смотрела на голубоглазого Маршалла и понимала, что чудо не произошло. То, что я ощущала к Эминему, было куда сильнее, чем мои напрасные потуги проникнуться к Гоше. Возможно, я просто не умела правильно влюбляться.

«Вон, даже с Арсом ничего не вышло. А он звезда!» – усмехнулась я.

А потом поморщилась и захохотала. Что-что, а дружба с Марсом была вне конкуренции! Когда-то я пообещала стать крестной его будущих детей. Но чтобы Арс и дети… Подобное мне представлялось с трудом, как и я с детьми.

Странные мысли лезли в мою голову, пока я сидела за письменным столом и активно расчесывала свою руку на сгибе, где проявились злосчастные красные пупырышки. Сыпь. Не иначе как аллергия. А на что – попробуй, угадай! Кофе? Жаркое с помидорами? Специи? Или бутерброд из «ВасМарса»? Вариантов оказалось предостаточно, поэтому я их тупо проигнорировала. Выдавила таблетку антигистаминного в ладонь и тут же проглотила, запив водой. Мне просто не хотелось тревожить маму, которая зайдет ко мне перед сном и обязательно высмотрит сыпь на моем теле. В этом плане с ее внимательным, сканирующим взглядом никто не смог бы сравниться!

Глава 8. Методом осточертения

Я не любила опаздывать, но еще меньше мне нравилось, когда кто-то приходил на встречу раньше запланированного времени. Словно он хотел показать этим, что для него встреча важнее, чем для меня. Или: «Смотри, как я умею. Раз – и здесь. Где же ты ходишь, маленькая черепашка?»

Гоша стоял в назначенном месте и оглядывался по сторонам. Его вчерашняя кофта-уголек, которую он забыл в Калуге-2, сменилась на белую футболку, штаны остались те же. В его руках томились два стаканчика с чем-то… чем-то кофейным. Чем ближе я подходила к Гоше, тем сильнее ощущала аромат корицы и молочной пенки. Изумительный кофейный коктейль в стаканчике. И вот я уже почти не злилась, что Гоша пришел раньше… И делала вид, что не смотрю на него, на то, как он глядит на меня.

– Привет! – произнесла я и убрала пряди за ухо, предприимчиво ухватившись пальцами за подол своей майки.

– Привет. Попробуй взять стаканчик, не касаясь моих пальцев, – Гоша сразу же приступил к делу.

Мы выбрали для встречи парк Циолковского. Конечно, как и в парке культуры, здесь бродили люди. Но рощица из деревьев предоставляла нам возможность укрыться от посторонних глаз и не делать наши перемещения такими уж заметными. Зеленые насаждения располагались по всему парку, образуя собой естественный лабиринт с покачивающимися великанами. Дорожка, выложенная брусчаткой, предлагала бродить исключительно по извилистым и распознанным тропинкам, тогда как мы с Гошей расположились на газоне, затаившись меж деревьев.

Я протянула руку к стаканчику с кофе и ловко обхватила его, сжав пальцами сверху. Легонько дернула напиток в свою сторону, но Гоша не выпустил стакан преткновения из руки, крепко вцепившись в него снизу. Мы оглянулись, отмечая про себя, что парк нисколько не изменился. Выходило, что мы стояли все еще в привычной мне Калуге и пытались поделить между собой стаканчик.

– То есть предметы можем друг другу передавать, хорошо, – кивнул Гоша и наконец отдал мне напиток.

Пока я обнимала ладонями теплую емкость и отпивала из нее сливочный латте, мой спутник предпринял еще одну попытку по неперемещению. Гоша медленно взялся за ремень моей сумки, висевшей на плече, и начал ее снимать с меня через верх.

– У тебя есть там что-то ценное? – уточнил он, продолжая экзекуцию.

– Тетрадь с любовным романом. Ключи от дома. Кофта Арса…

– Подойдет.

Гоше удалось стянуть с меня сумку. Он попросил вытащить оттуда кофту, после чего бросил ее на траву, закрыл сумку и накинул ее себе на плечо. Под моим строгим и вопросительным взглядом, почувствовав себя тем еще наглецом, он сказал:

– Будет нашим ориентиром. Исчезнет кофта, значит, мы переместились.

После этого Гоша достал из кармана две пары перчаток, видимо, взял первые попавшиеся, потому как ни мне, ни ему они не подошли по размеру. У Гоши на руках кожаные перчатки сидели вплотную, не закрывая его ладонь; у меня же пальцы доставали только до середины перчаток, остальное оставалось пустым пространством, заламывающимся куда угодно, пока я допивала кофе.

– Попробуем в перчатках. Это не спасет от перемещения, но контакт немного ослабнет. Я так начинал.

– Сколько же тебе было, когда ты получил способности? – поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам, чтобы найти мусорку. Обнаружив ее, быстро сбегала до нее и вернулась на прежнее место.

– Они у меня с рождения. Только проявились к классу второму, наверное. Я чуть не телепортировал одноклассника сюда. Хорошо, что тогда не был достаточно силен, поэтому переместил его просто в другой конец коридора, – ответил Гоша.

– С тех пор ты так обнимаешься с мамой? – я припомнила его сложенные за спиной руки во время объятий.

– Да.

– А с девушкой как же? Ты что, вообще к ней не прикасался?

– Так, лимит вопросов исчерпан. Давай пробовать, – терпеливо возразил Гоша и протянул ладонь.

Я тоже начинала с перчаток, полагая, что мое погружение зависит только от контакта с человеком – кожа к коже. Но нет. Перчатки действительно не спасали от перемещения. Возможно, они слегка тормозили процесс, как и сказал Гоша, но в конце концов то, что должно было произойти, происходило. Я погружалась. Как и сейчас: не успели мы толком дотронуться друг до друга, как тут же переместились в Калугу-2. Это было понятно не только по исчезнувшей кофте Марса, но и по изменившемуся цвету брусчатки прогулочных дорожек, расположению лавочек и фонарных столбов, которые, к слову, теперь были причудливой формы – по два фонаря на один столб, а по середине что-то вроде алюминиевой шишки с острым наконечником. Из примечательного вокруг также оказались елки, почему-то преобладавшие своим количеством на нашем месте тренировки.

– Убираю руки. Попробуй ты до меня дотронуться, – решил Гоша.

Я встала перед ним и протянула руку к его плечу. Зажмурила глаза. Затем прищурилась, слегка приоткрыв один глаз. Тут же заметила синее пятно на траве в виде брошенной кофты Арса.

– Да блин! Получается, нам вообще нельзя прикасаться друг к другу! А вдруг это никак нельзя контролировать? С чего ты решил, что можно? – я обиделась на свою неудачную попытку.

Гоша стянул перчатки и шагнул в мою сторону. Мы были почти одинакового роста, поэтому смотрел он на меня прямо, словно оценивая мои слова. Я была немного несдержанной, согласна, ведь мы только начали. Но тот факт, что у меня не получилось, – заставлял злиться. Однажды я уже боролась с телепортацией, и это знание задевало во мне самое больное. Когда я сидела за кроватью в комнате и боялась лишний раз выходить к людям. Наша тренировка и бесконтрольное перемещение между мирами напоминали мне то время, когда я чувствовала себя одинокой, непонятой, единственной на всем белом свете.

По горлу Гоши прокатился тяжелый ком, как шарик. Я это заметила. Он что-то намеревался сделать, поэтому переживал. Даже его дыхание, казалось, замерло, когда он медленно потянулся ко мне рукой.

– Ага, без перчатки, прямо с руки! Кому ты тут что хочешь доказать? – начала возмущаться я, отшатнувшись от него.

– Тихо, не шевелись, – почти шепотом произнес Гоша.

Я подавила свою противную натуру и замолчала. Гоша снова выставил ладонь, на этот раз на уровне моей головы. Его пальцы заметно дрожали, я снова зажмурилась. И почувствовала… как он прикоснулся к моим волосам, осторожно покрутил локоны на пальцах и заправил за ухо, при этом нисколько его не задев. Распахнув глаза, я испуганно уставилась на Гошу. Его взгляд был немного затуманен. Он внимательно следил за тем, чтобы я стояла на месте и не шевелилась, пока он трогает мои волосы. Едва его рука опустилась, я посмотрела на кофту Арса, фонарные столбы и деревья. Все было здесь, мы по-прежнему находились в Калуге. И этого я никак не ожидала, наверняка поэтому так удивленно смотрела на Гошу. А он грустно улыбался.

– Вот так… я прикасался к своей девушке, – проговорил он, опустив свой взгляд и свободно выдохнув.

– Можно я попробую?

– Давай.

Подумать только! Я спрашивала разрешения у парня, чтобы потрогать его волосы! Если говорить честно, то мне этого хотелось с первой нашей встречи. Уж очень темно-коричневые кудри выглядели соблазнительно и мягко. Признаюсь, какое-то время я даже размышляла, на что они были бы похожи. Может быть, на ворс новой плюшевой игрушки, на мех моей зимней куртки или на овечью шерсть?!

– Не смотри, – покраснела я, замерев рукой на полпути к своей цели.

Гоша усмехнулся и повернул голову в сторону. Стало легче, но я потеряла возможность дышать. Как только мои пальцы забрались в густые волнистые волосы Гоши, я зашлась восторгом. Пожалуй, они были всем! Плюшевыми, меховыми, овечьими на ощупь. Мягкими, воздушными, невесомыми и взбитыми, как сливки когда-то в моем латте. Я, не стесняясь, бродила уже двумя руками по Гошиной шевелюре, совершенно забыв про перемещения. Это был мой личный антидепрессант, сродни поглаживанию кота одинокой женщиной.

– Может, хватит? – напомнил о себе обладатель тех самых волос.

– Прости-и, – закусила нижнюю губу я и виновато посмотрела на взъерошенные кудри Гоши.

– Ничего. Зато мы до сих пор в Калуге, – кивнул Гоша на кофту Арса.

– Давай обнимемся? Ну как ты обнимаешься с мамой. Вдруг получится?

– Руки за спину! – согласился Гоша.

Мы, как заключенные, сцепили ладони за спиной. Нашей задачей было сократить расстояние и положить друг другу на плечо подбородок и при этом не переместиться в Калугу-2. Последнее представлялось с трудом. Я высоко подняла голову и приготовилась к процедуре. Гоша еле сдерживал смешок, плотно сжав губы и пялясь серыми глазами куда попало, лишь бы не смотреть на меня. Его забавляла моя излишняя эмоциональность в этом вопросе. Я слишком сильно боялась, что у нас ничего не выйдет. Стояла с вытянутой шеей, как все тот же страус, который не зарывается головой в песок, и целилась попасть подбородком прямо в правое плечо Гоши. Он метил в мое левое.

– Раз, два… три! – скомандовал он.

Мы «обнялись» и тут же отпрянули друг от друга на шаг. Осмотрелись. Все-таки перемещение случилось. Я продолжала стоять с руками за спиной, но уже поникшая. Смотрела себе под ноги, расчерчивая кроссовками узоры на траве с землей.

– Давай снова, – настоял Гоша.

И мы попробовали снова. Каждая попытка была как последняя. Я изо всех сил старалась взять эмоции под контроль, как делала это, когда не хотела погружаться в чужое сознание. Мы перемещались. Опять и опять. Синяя кофта Арса мелькала перед нашими глазами, то появляясь, то исчезая. Через десять таких перемещений мы возненавидели ее. Она будто бы играла с нами. Но на самом деле играли мы и никак не могли остановиться, остаться в одном из миров. Словно издевались над выключателем – включали и выключали свет. И так много раз. Но все без толку.

Переместившись очередной раз в Калугу, мы перестали. Я устало плюхнулась на траву и прилегла у ветвистого дерева, закрывающего собой лучи солнца. Гоша оказался более сдержанным и просто сел неподалеку, сложив ноги по-турецки и уставившись взглядом куда-то в землю. Он тоже расстроился, но не пал духом, как я. Всем своим видом Гоша будто бы говорил, что это еще не все.

– Научимся. Будем тренироваться каждый день и научимся. Просто сейчас у нас слишком разные эмоции, поэтому самоконтроль не работает. Нужно побольше узнать друг о друге, чтобы быть на одной волне, – сказал Гоша, посмотрев на меня.

– Чем тебя этот мир не устраивает? Понимаю, ты скучаешь по родителям, но мы могли бы видеться сколько угодно раз в неделю, и я бы помогала тебе перемещаться. Для этого не нужно никаких тренировок!

– Ты думаешь, этим закончится? То, что забрали моего отца… по всем городам ищут порталистов. Те, кому хоть немного что-то известно, живут в постоянном страхе, что за ними придут! Крис, у всех семьи, дети, работа и… своя жизнь. Мы должны быть готовы к любому повороту. Должны держаться вместе.

– По-моему, ты просто хочешь выяснить, как тебе туда вернуться без меня. Только и всего!

Я подбирала грубые слова, больно задевающие Гошу в самое сердце. Сама еще до конца не понимала, зачем говорю такие гадости. Но я не выносила ложь, которую он пытался мне внушить. А еще не могла залезть к нему в голову и оказаться в его сознании. Все доверие, которым Гоша расположил меня к себе вчера, улетучилось, я не верила его рассуждениям. Я вскочила с места своего привала и подошла к Гоше.

– Сейчас будет еще одна попытка! – предупредила я.

И схватила за плечо. Крепко. Мы, конечно же, неминуемо переместились в Калугу-2, на что я и рассчитывала. Правда, эксперимент заключался в том, чтобы не разъединять контакт после перемещения. И он работал, мы все еще были на месте.

– Что ты делаешь? – напряженно спросил Гоша, уже догадываясь, чем я занимаюсь.

Я продолжала держать его плечо, ликующе улыбаясь и полагая, что сломала систему: хоть я и держу Гошу, но мы не перемещаемся! И никаких объятий без рук, перчаток и прочей ерунды…

– Что-то не так, – сглотнул Гоша, наверняка почувствовав приступ тошноты, потому что я тоже его ощутила.

Муть подбиралась все ближе к горлу, заставляя сильно стискивать челюсти, лишь бы не стошнило. Я держалась достойно, желая узнать, что же будет дальше. А дальше… наши миры начали мелькать… быстро. С еще большей скоростью, чем когда мы обнимались. Калуга моментально сменялась Калугой-2, и Калуга-2 тут же преобразовывалась в Калугу. Скорость увеличивалась, у меня перед глазами поплыли круги, я представила, что еду на машине, а стрелка на спидометре молниеносно ползет в сторону возрастания. Гошу начало трясти, меня тоже. Сказать хоть что-то я была не в силах. Складывалось впечатление, что слова сдует с моих губ и они так и останутся неуслышанными.

Тошнота кружилась где-то в желудке, как хоровод мыслей в голове, я неуловимо силилась вспомнить, с чего все началось. Мы теряли кислород, здесь становилось нечем дышать. Небо чернело, но не потому, что наступала ночь, а потому, что кто-то выключил голубой цвет. Солнце словно падало, или нам казалось так. Огненный шарик почти померк и летел вниз навстречу Земле. И вот тут-то я уже не выдержала и потеряла сознание…

Я лежала. По крайней мере, решила, что лежала. Голова была тяжелой и пустой. В небе, теперь голубом, летали ласточки. По парку проносились незнакомые голоса, слышался стук колес по брусчатке и трель детского велосипедного звоночка. Крона деревьев качалась на ветру, листья иногда обрывались с веток и односторонним лифтом опускались на траву, где земля была совсем сухой из-за задержавшегося в другом месте дождя.

– Попытка – еще какая пытка, – глухим звуком пронеслось у меня в ушах.

Это Гоша склонился надо мной. Было заметно, что ему по-прежнему нехорошо. Его нездорового сероватого оттенка лицо отлично перекликалось с серыми глазами. На этом характеристики, идущие ему в плюс, заканчивались. Гоша бросал на меня свои неоднозначные взгляды, пытаясь сфокусироваться на картинке. И как ребенок, не справившийся с управлением велосипедом, Гоша упал. Рядом со мной, приложившись щекой к корню дерева. Я повернула к нему голову. Мы находились в каком-то измученном состоянии, словно из нас выжали все соки и оставили умирать.

– Больше так не делай. Хотя бы поэтому нам нужно научиться касаться друг друга без перемещения. Понимаешь? – бормотал Гоша.

– Ага, – еле соображала я. – Стоп, а сколько время? Я обещала вернуться домой пораньше.

Гоша нехотя залез рукой в свой карман и вытащил оттуда телефон.

– 16:40. Черт, у меня смена через час.

– Смена?

– Подработка. Я подрабатываю грузчиком и оператором аттракционов в парке. Там неполные смены, в общем-то мне хватает…

– А чего не устроишься на нормальную работу? Так надеялся вернуться, да? – даже после нашего убийственного путешествия я продолжала задевать Гошу.

– Да кому нужен студент-первокурсник?! Отец переместил меня сюда, когда мне было восемнадцать. И вот мне уже двадцать. Без образования, без действующих документов, да, они в Калуге-2 точь-в-точь, но в вашей базе меня нет, без нормальной работы я тут существую. Подрабатываю то тут, то там, где придется. Идентифицировать личность не хочу, ведь сразу в армию загребут, а мне сейчас вообще не до этого!