Kitabı oku: «Будда слушает», sayfa 2
– Да ничего, – пошел на попятный Билли. Он давно научился угадывать в голосе жены признаки надвигающегося скандала и умел вовремя заткнуться. В целом, конечно, она права: собака не виновата в его депрессии. Завел животное – будь добр ухаживай за ним, какими бы хреновыми ни были твои жизненные обстоятельства.
– Пошли, Майла. – Билли Рид взял поводок и направился к входной двери. Здоровенный шнауцер кинулся к хозяину, подпрыгивая от нетерпения. – Ладно тебе, ладно, – погладил он ее между ушей, расплывшись в улыбке.
– Пакет не забудь! – услышал он, уже переступив порог. – Опять соседи будут жаловаться, что ты дерьмо не убираешь!
– Да заткнись ты уже! – огрызнулся Билли Рид и нарочито громко хлопнул дверью. Вот ведь назойливая стерва. Хоть какую-то деликатность проявляла бы, не каждый день тебя выпинывают с работы, как паршивую шавку. Могла бы войти в положение, как нормальные бабы делают. Поддерживают там, одобряющие слова говорят.
«Я тебя, дармоеда, уже полгода кормлю, на своем горбу тащу весь дом, – наверняка бы ответила жена. – Ты бы хоть на одно собеседование сходил вместо того, чтобы целый день на диване лежать да заливать в себя литры пива!»
Да, апатия затянулась, но на собеседования он не ходил, потому что никто не предлагал ему нормальных условий. А на дерьмовые он не соглашался. Да куда ей понять!
С этими мыслями Билли Рид миновал соседский дом, на лужайке которого Майла обычно справляла нужду, и двинулся дальше:
– Давай до парка дойдем! – объяснил он собаке. Та послушно побежала вперед.
Парком эта рощица называлась условно. Обустройством и поддержкой территории никто не занимался, лавочки отсутствовали, заросли тянулись по обеим сторонам дороги. Утром и днем среди деревьев иногда мелькали силуэты любителей бега трусцой, а вечером и ночью иногда собирались компании молодежи, пили, курили. Правда, в последнее время реже, полиция стала регулярно патрулировать эту территорию. Уроды, лучше бы настоящих преступников ловили, гребаных политиков, например, из-за которых разваливается экономика и заслуженных работников увольняют без пособий, мать их так!
Столь безрадостные мысли одолевали Билли Рида, когда он углублялся в темнеющие в наступивших сумерках заросли. Майла уже давно сделала дела и теперь наслаждалась прогулкой, изучая и обнюхивая каждое заинтересовавшее ее дерево. Билли Рид невольно улыбнулся, наблюдая за собакой, но тут же вспомнил о жене. Вот он вернется, сядет на диван, и она опять начнет докапываться, какого хрена, мол, уселся перед теликом. Старая сука. Он решил не спешить домой и пройтись еще немного, несмотря на то, что в боку уже кололо, а суставы ныли – проклятый лишний вес давал о себе знать.
Побродив еще около четверти часа, Билли Рид повернул обратно – и в этот момент его внимание привлек какой-то шум, раздававшийся из-за деревьев со стороны дороги.
Собака настороженно подняла уши и собралась гавкнуть.
– Заткнись, Майла, – цыкнул на нее хозяин, с любопытством всматриваясь в полумрак рощи. – Пошли, проверим, что там происходит.
– Ты сама поднимешься? – с сомнением протянула Барбара, высаживая Эми у ее дома и кивая на высокое крыльцо, ведущее к входной двери. Эми малость перебрала, и хотя вела она себя совершенно адекватно, позволить ей сесть за руль Барбара не могла. Если патрульный ее остановит и попросит дыхнуть в трубочку, прибор просто зашкалит и прощай, водительские права.
– Все нормально, подруга. – Эми порылась в сумочке и достала ключи. – Спасибо, что подбросила. Хотя я бы и сама прекрасно доехала.
– Лучше не рисковать.
– В этом твоя проблема, Барби. Классная ты девчонка, только скучная.
– Вот спасибо.
– Ты ж знаешь, я не со зла. – Эми нагнулась, просунув голову в открытое окно со стороны пассажира. – Просто нельзя постоянно держать себя в рамках, иногда можно позволить себе чуточку лишнего. Парня бы тебе, больного на всю голову, чтобы растормошил тебя.
– Еще раз спасибо, добрая женщина, – фыркнула Барбара. Злиться на Эми было невозможно. – Иди уже спи! Спокойных снов!
Она убедилась, что подруга благополучно поднялась по ступенькам и вошла в дом, и тронулась с места.
Дорога тянулась вдоль частного сектора, встречных машин в этот час не попадалось, и на Барбару нахлынуло неожиданное бесконтрольное чувство полного одиночества. Она подумала о том, что вся родня, все друзья ее остались в Чикаго, и хотя до Милуоки всего-то часа два пути, а то и полтора, если без пробок – за все это время никто не сподобился навестить ее. С семьей понятно, отец высказывает свое «фи», и домочадцы подчиняются, а вот подруги, с которыми связано столько воспоминаний, столько детских и подростковых клятв – «лучшийдругнавеки», – они-то куда пропали? Чем взрослее становишься, тем больше истин тебе открывается. И одна из самых главных – о тебе помнят, пока ты рядом и можешь быть чем-то полезен. С глаз долой – из сердца вон.
Накатило все разом. И утренний звонок отца, и скандал в спортзале, и отказ издательства. А ведь день обещал был таким чудесным!
За окном потянулся темный частокол из деревьев – таких по-кинематографически мрачных, что хотелось нырнуть в их засасывающую черную густоту и позволить монстру (в таких местах непременно водятся монстры) уничтожить тебя вместе со всеми твоими сомнениями, со всем твоим одиночеством.
Она подумала, что, если начнет когда-нибудь работать над новым романом, обязательно вставит туда эту дорогу, сжатую тисками лесополосы. Она отвлеклась на несколько секунд, разглядывая корявые силуэты сосен, – на каких-то несколько секунд, – и когда ее взгляд снова вернулся к дороге, что-то тяжелое врезалось в передний бампер. Барбару резко бросило в кресле, но ремень безопасности удержал ее, больно вонзившись в ребра; передние колеса подскочили, словно на кочке, затем задние, и машина по инерции проехала еще несколько метров после того, как водитель ударил по тормозам.
– Господи, пусть это будет олень…
Дрожащими пальцами она расстегнула ремень безопасности и подняла глаза в зеркало заднего вида. Это был не олень.
Долго не получалось открыть дверцу – она дергала и дергала ручку, пока не поняла, что заблокировала замки. Она буквально вывалилась из салона и ее едва не стошнило при одном взгляде на асфальт.
Человек лежал лицом вниз, и черная в сумерках кровавая лужа растекалась под ним.
Барбара бросилась к нему, схватила безвольную руку, лихорадочно нащупывая пульс.
– Ну же, черт тебя возьми! Бейся! Пожалуйста, бейся!
Пульс не прощупывался.
Барбара хлопнула себя по карманам пиджака, телефон остался в машине. Она побежала к автомобилю, взяла мобильный, начала набирать «911», но тут же сбросила.
Необычное, невнятное предчувствие заставило ее вернуться к телу. Несколько секунд она стояла, глядя на распростертого у ее ног мужчину, затем медленно опустилась на корточки, схватила его за плечи и перевернула лицом вверх.
Если ей и казалось мгновение назад, что хуже ничего быть не может, то сейчас она поняла, как заблуждалась. Еще как может.
Она узнала сбитого ею мужчину. Это был Стенли-мать-его-Уорхол.
Сегодня днем они в пух и прах разругались на глазах множества свидетелей, а несколькими часами спустя она переезжает его на своей тачке. Барбара истерически рассмеялась – и так испугалась своей реакции, что рассмеялась пуще прежнего, задыхаясь от ужаса…
– У тебя шок, отойди, – раздался за спиной чей-то спокойный голос.
Она оглянулась. В метре от нее, на тротуаре, стоял молодой мужчина в спортивной форме, с бутылочкой воды за поясом и болтавшимися на шее наушниками.
Он подошел, деловито нагнулся и положил пальцы сбоку на шею жертвы. Несколько секунд сосредоточенно молчал, затем выпрямился и посмотрел на Барбару:
– Он мертв. – И после паузы добавил: – Я совершал вечернюю пробежку и видел, как все произошло.
Барбара кивнула.
«Вот такой бесславный конец, – мелькнуло у нее в голове. – Проявить твердость характера, свалить в другой город за новой жизнью и сесть в тюрьму за убийство».
Интересно, отец будет ее навещать? О, конечно, будет. Хотя бы ради того, чтобы мучить ее своим «А я тебе говорил!»
– Его нельзя так оставлять.
Барбара подняла взгляд на незнакомца и снова кивнула.
– Спасателей и полицию вызови, пожалуйста, ты. Я… – Она запнулась. – Наверное, говорить… не смогу.
Мужчина посмотрел на нее в упор:
– Тебя посадят надолго.
Она не отреагировала.
– Ты хочешь в тюрьму?
Барбара непонимающе уставилась на странного незнакомца.
– В тюрьму, говорю, хочешь? – повторил он, повысив голос.
– Господи, конечно, нет! – взорвалась она. – Что ты за дерьмо у меня спрашиваешь? Кто вообще в своем уме хочет за решетку?
– Открой багажник.
– Что?
– Где ключи от твоей тачки? Багажник открой.
Не отдавая отчет своим действиям, Барбара протянула ему связку ключей. Какая-то часть ее вопила о необходимости скорее звонить в «911». Но была и другая часть – очень тихая, которая нашептывала совсем иное.
Она не сдержала возгласа, когда незнакомец взвалил тело к себе на плечи, преодолел короткое расстояние до ее машины и свалил его в багажник.
– До утра следы аварии не обнаружат. К тому моменту я помогу тебе избавиться от тела и разберусь с твоей тачкой, – объяснил он таким тоном, будто скрывать следы преступления являлось для него чем-то обыденным.
– Иди. – Он захлопнул багажник и подтолкнул ее к пассажирскому креслу. – Я поведу. А то ты в таком состоянии еще кого-нибудь убьешь. Адрес свой говори.
Кружка с чаем обжигала ее ладони, но она упрямо не разжимала пальцев, словно наказывая себя за содеянное. К тому же она боялась, что если перестанет чувствовать боль, то попросту отключится.
– Ты как, в порядке? – спросил Джейк. – Уже третий час ночи, а у нас осталось еще нерешенное дело. Как думаешь, могу я тебя оставить одну? Глупостей не наделаешь?
– Я свой максимум глупостей уже выполнила. – Барбара удивилась тому, как спокойно прозвучал ее голос. Как будто ее второе, скрытое «я», о котором она доселе не подозревала, неожиданно прорезалось из глубины подсознания. И это второе «я» руководствовалось одним лишь разумом, напрочь отвергая любые, мешающие здравому смыслу эмоции.
– Похоже, тебе уже лучше. – Джейк поднялся. – Не беспокойся, я все устрою.
– Угу.
– Давай. Поспи, если получится.
Он уже стоял в дверях, когда Барбара окликнула его:
– Зачем тебе это надо?
Он задумался, хмыкнул.
– Может, меня возбуждают дамы в беде? Не знаю. Поразмышляю об этом позже, – и захлопнул за собой дверь.
Недопитый чай давно остыл, от неудобной позы спина затекла. Барбара заставила себя встать с кресла, поставила кружку в раковину.
Что же ты наделала! Чтожетынаделала?
Происходящее совсем не походило на реальность, по крайней мере, ту реальность, к которой она привыкла. Барбара никогда не нарушала закон. Даже дорогу в неположенном месте редко перебегала. Когда одноклассники курили за школой косяк, она тренировалась. Когда подружки воровали в торговом центре всякие мелочи, она готовилась к экзаменам. Когда ровесницы делали первый аборт, Барбара только-только поцеловалась с мальчиком. А пару часов назад она убила человека и позволила какому-то мутному типу запихнуть в багажник труп, чтобы затем уничтожить его и скрыть улики.
Откуда вообще взялся этот Джейк? Почему предложил ей помощь – и, что куда важнее, – почему она согласилась? Не потому ли, что в глубине души сама жаждала скрыть содеянное? Возможно, на поверку, она не такой уж порядочный человек? Порядочный человек не побоялся бы ответить перед законом за совершенное преступление.
Странное дело – почему она не бьется в истерике, не размазывает сопли по лицу? Все еще пребывает в шоке?
Она пошла в ванную и отшатнулась от зеркала – ей показалось, что на нее глядит покойница. Под глазами черные круги, волосы растрепаны и взгляд пустой, стеклянный.
Барбара содрала с себя футболку, залезла в ванную и долго стояла под душем, ни о чем не думая, впав в прострацию. Вытерлась на автомате, погасила свет. В спальне расстелила постель и рухнула на кровать, как подкошенная. Перед тем как окончательно отключиться, она внезапно поняла, что это ее последняя свободная ночь. Завтра утром за ней приедет полиция. Ее арестуют и упекут в тюрьму до конца ее дней.
Прости, папочка, я не нарочно.
В небе над Милуоки вспыхивали редкие молнии, расчерчивая неоновые зигзаги на черном полотне. Вдалеке прогромыхало, но к тому моменту, как пошел ливень, Барбара уже спала крепким, без сновидений, сном.
Глава 2
Она просыпалась долго, в несколько этапов. Сперва до слуха донеслись привычные звуки улицы, затем солнечный свет начал слепить сквозь закрытые веки. Барбара отвернулась к стене и еще какое-то время лежала, упиваясь озоновой свежестью наполнившего квартиру воздуха.
И вдруг резко распахнула глаза и села, вспомнив произошедшее. Настенные часы показывали 11 часов утра.
Она растерянно огляделась, будто удивляясь тому, что все еще находится в своей спальне, а не на тюремных нарах. Встала, обошла всю квартиру – никого. Стало быть, полиция еще не приезжала. В открытое окно гостиной врывался легкий ветерок, приятно покусывал обнаженную кожу.
На журнальном столике лежали белый листок и связка ключей.
«Не стал тебя будить. Тачка в порядке. Ключи возвращаю», – прочитала Барбара.
«P.S. Если захочешь выпить кофе – звони». Дальше шел номер телефона, а еще ниже еще одна приписка: «Я открыл окно, проветрить квартиру».
Она снова перечитала записку, не зная, как реагировать. Медленно подошла к окну, перегнулась через подоконник и посмотрела вниз. Голубой «Додж Калибр» стоял на своем парковочном месте.
Барбара дернулась, когда затрезвонил мобильник.
«Мисс Хилл, вам звонят из полиции Милуоки… Доносим до вашего сведения, что вам необходимо незамедлительно прийти в отделение по адресу…»
Звонили из спортзала.
– Барбара, тут твой клиент на 11.30 уже ждет тебя. Ты где? – звонил Алекс Зорино. – Только не говори, что застряла в пробке из-за луж на дорогах! Вы меня сегодня с ума сведете. Алло, Барбара? Ты там?
– Да, извини. – Она кашлянула. – Я действительно застряла в пробке, тут затор. Я буду так быстро, как смогу! Извинись перед клиентом, пожалуйста! Я все ему возмещу.
– Я вас всех поувольняю!
– Я скоро буду!
Она разорвала соединения, чтобы не выслушивать вопли Зорино, и села на диван. Но тут же подскочила и начала лихорадочно одеваться.
Машина выглядела, как обычно. Барбара осмотрела передний бампер – никаких следов аварии. Впрочем, она ведь не знает, был ли он помят, ночью она находилась в таком шоке, что даже не посмотрела, следовала за этим странным парнем, как крыса за дудочкой.
«Багажник», – неожиданно вспоминала она. Джейк запихнул тело в багажник, а значит, там должна была остаться кровь!
Она огляделась в приступе паранойи, но никто не обращал на нее внимание. Китаец Чен сидел за прилавком и читал газету, редкие пешеходы шагали по тротуару, пребывая в своих мыслях. Она открыла багажник. Замок глухо щелкнул. Барбара набрала в легкие побольше воздуха и потянула крышку вверх, но тут же остановилась. Ужасающая догадка заставила ее похолодеть. Ночью Джейк сказал, что избавится от трупа. А что, если он солгал и тело все еще находится внутри ее машины?
Можно ли верить материализовавшемуся из ниоткуда незнакомцу, который хладнокровно ведет себя в критических ситуациях? Слишком уж хладнокровно. А вдруг он психопат и затеял какую-то нездоровую, одному ему ведомую игру? Вдруг, как только она откроет багажник, сразу же раздастся полицейская сирена и копы повяжут ее прямо с главной уликой?
И тут же пришла другая мысль: ее все равно арестуют – есть ли труп в багажнике или нет. Невозможно ночью убить человека и утром, как ни в чем не бывало, отправиться на работу. Ведь так?
Взвыла и тут же умолкла полицейская сирена. Барбара вздрогнула и оглянулась. Черно-белая патрульная машина остановилась в метре от нее. Стекло в оконце водителя медленно опустилось.
Сердце ухнуло куда-то вниз и остановилось.
– Привет, Барби! Давно не виделись.
Мик Джефферсон улыбнулся.
– Привет, Мик.
– Все в порядке? – Он кивнул на «Додж». – Увидел, как ты озабоченно оглядываешь свою тачку, подумал, может, помощь нужна?
С Миком она познакомилась пару месяцев назад в закусочной Энди. Полицейский тоже любил заскочить туда перед утренней сменой.
– Да просто смотрю, не стоит ли помыть машину.
– После сегодняшнего ночного ливня?
Барбара натужно рассмеялась:
– И правда. Я, честно говоря, спала как убитая и даже не слышала. Сильный был ливень?
– С грозой. Грохотало дай бог.
Они помолчали.
– Слушай, – Мик замялся в нерешительности. – Я тут подумал, мы с тобой столько раз пересекались у Энди, а до сих пор толком не пообщались. Гастрономические вкусы у нас одинаковые, как смотришь на то, чтобы перекусить где-нибудь вечером, познакомиться поближе?
Мик Джефферсон походил на большого циркового медведя. Такой же мощный и на первый взгляд неуклюжий, с темными маленькими глазками. Его хотелось обнимать и трепать по холке, но знакомиться ближе? Пожалуй, нет.
Барбара вежливо улыбнулась:
– Спасибо за приглашение, Мик, я подумаю. Если честно, сейчас у меня не самое подходящее настроение.
Похоже, Мик не очень-то и рассчитывал на ее согласие. Он понимающе кивнул:
– Хорошо, без проблем. Дай мне знать, если все-таки решишь.
– Конечно.
– Ладно.
– Пока.
– Пока, Барби. Береги себя.
Он тронулся с места, и Барбара судорожно вдохнула. На протяжении всего разговора она была так напряжена, что едва дышала.
Патрульная машина, отъехавшая было вперед, неожиданно остановилась, и Мик начал сдавать назад. Барбара сосредоточенно следила за тем, как он возвращается.
Из открытого окна показался локоть, а затем голова Мика. Он кивнул на задний бампер:
– Багажник.
Во рту моментально пересохло.
– Что?
– Багажник, говорю, открыт.
– А, – Барбара придала своему голосу девичьей легкомысленности. – Спасибо, я не заметила. Сейчас закрою.
На этот раз Мик Джефферсон уехал. Она провожала его взглядом, пока его черно-белый автомобиль не свернул на перекрестке. Потом рванула к багажнику и дернула вверх крышку. Там было пусто. И чисто. В нос ударил несильный запах хлорки.
Этот Джейк, кем бы он ни был и какие бы цели ни преследовал, – действительно сделал то, что обещал. С каждой минутой Барбара понимала все меньше. Но что ее удивляло куда сильнее, чем поступок малознакомого мужчины, – так это ее собственная реакция. Стоит перед багажником, где еще недавно лежал труп, рассуждает о вариантах дальнейшего развития событий – и ни на одно мгновение даже не подумала о жертве. Черт возьми, она ведь убила человека, пусть тот и бесил ее до потери пульса. Почему она не испытывает ни малейшего сожаления о его судьбе? Возможно, совесть начнет терзать ее позже, – например, когда ее посадят…
Она захлопнула крышку багажника и села за руль, заставляя вести себя так, словно ничего не случилось. Сделать непроницаемое лицо, заблокировать болезненные эмоции, включить режим робота и ждать. Этому процессу она начала учиться еще в детстве, когда отец доставал ее нравоучениями.
Вот так иногда живешь, изо дня в день повторяя привычную рутину, иногда выходишь из зоны комфорта, млея от собственной смелости, но в конечном итоге все это напоминает бег по замкнутому кругу. Пока в один момент не случается что-то невероятное, нереалистичное, что-то, чего никак не могло произойти в твоей персональной вселенной, – и у тебя нет ни малейшего понятия, как с этим жить, как вести себя.
Барбара завела двигатель и вырулила на влажную после ночного дождя дорогу, бросив взгляд на дом, где она снимала квартиру. Она почти не сомневалась, что больше сюда не вернется.
– Это где ж ты такие пробки нашла? – накинулся на нее Зорино, едва она миновала ресепшн спортзала. – Можешь мне объяснить?
Барбара неожиданно улыбнулась, подумав о том, как отреагирует истеричка Зорино, когда за его сотрудником приедут копы и обвинят в убийстве. Наверное, перепугается до усрачки, ха-ха.
– Тебе весело?
– Извини, Алекс, форс-мажор. Затор на 145-м хайвее. Давай потом поговорим, как я провинилась, а сейчас мне нужно срочно на тренировку! – И она впорхнула в раздевалку.
Перевалило за три часа после полудня, за пять и за шесть, но никто не торопился арестовывать Барбару. Она отвела несколько запланированных тренировок, изо всех сил стараясь не казаться озабоченной, хотя от Эми ее состояние не укрылось:
– Ты сегодня какая-то рассредоточенная, – заметила она мимоходом. – Чем ты занималась всю ночь? Отвезла меня домой, а сама поехала развлекаться с горячим парнем?
Барбара отшутилась и, едва закончилась ее смена, засобиралась домой. С самого утра ее преследовала навязчивая мысль – сперва невнятная, неоформленная, но с каждым часом становившаяся все четче и яснее. Она зрела с той самой минуты, когда Барбара открыла глаза и вспомнила минувшую ночь. И с этой мыслью следовало что-то делать.
Небо уже темнело, окрашиваясь у горизонта в красно-лиловый, когда Барбара вышла из зала. Над огромной парковой у торгового мола, где располагался спортзал, кружили чайки. Барбаре отчаянно захотелось рвануть к озеру, куда-нибудь в уединенное место, посидеть на берегу, – ни о чем не думать, просто наблюдать за волнами и угадывать в их монотонном шелесте намек на светлое будущее. Будущее, которого у нее может не быть, учитывая, какую глупость она совершила.
Она нырнула в салон и решительно завела двигатель. Озеро подождет, пока Барбара не разберется в ситуации и кое-что для себя не прояснит.
Она гипнотизировала листок с номером телефона уже, наверное, минут пять, будто надеялась, что ответ придет сам собой. Затем взяла мобильный и набрала номер.
– Да? – раздался уже знакомый мужской голос.
– Это Джейк? – на всякий случай уточнила она.
– Он самый.
– Это Барбара.
– Не ожидал тебя услышать.
– Шутишь?
– Вполне серьезен.
– Надо поговорить, – она помолчала и добавила: – Не по телефону.
– Само собой, – охотно согласился Джейк. – Где?
– Знаешь заправку у 60-й улицы и Бурлей-стрит? Та, что у пустыря Вандерерс?
– Найду.
– Я буду там через полчаса.
– Понял. – Джейк повесил трубку, а Барбара еще минуту сидела с телефоном в руке, чувствуя нарастающую тревогу. Целый день она владела собой, контролируя эмоции, а теперь вдруг разволновалась. А все из-за этой проклятой мысли, которая настойчиво требовала внимания.
Она пошла в спальню, легла на пол, пошарила рукой под кроватью и вытащила небольшую коробочку.
Вообще-то это был не пустырь, а кладбище, туда и днем редко кто-то наведывался, а по вечерам и подавно – хорошее место, чтобы поговорить без свидетелей. Барбара припарковалась в дальнем углу автозаправки. И почти сразу же увидела Джейка. Он стоял неподалеку с банкой газировки в руке и махал ей. Она вышла из машины, указала на пустырь и направилась к широкой аллее, ведущей в глубь территории. Джейк последовал за ней.
– К чему эта конспирация? – Он быстро нагнал ее и зашагал рядом. Скосил глаза на джинсы и широкую толстовку. – Прошлой ночью ты была наряднее.
– Прошлой ночью много чего было.
– Ты в порядке?
Она резко остановилась, посмотрев в упор на мужчину.
– А ты как думаешь?
Он пожал плечами, нарочно не замечая ее взвинченного состояния.
– Думаю, тебе не о чем волноваться.
– Вот об этом я и хотела поговорить. – Барбара быстро огляделась. Они уже успели отойти от дороги на приличное расстояние.
– Валяй. – Джейк выглядел расслабленным.
– Что ты сделал с моей машиной и… – она запнулась, – с ее содержимым?
– Тачку починил и вымыл, – отвечая, он смотрел на нее с нескрываемым любопытством. – Содержимое уничтожил.
– Как уничтожил?
– Зачем тебе эти детали?
– Джейк.
– Да?
Барбара помолчала, собираясь с духом. Затем сунула руку в карман и достала пистолет.
– Воу-воу, – отшатнулся Джейк, театрально поднимая руки. – Полегче. Зачем тебе эта штука?
– Просто ответь мне честно. Почему ты решил мне помочь? Что ты задумал? Для чего ты в это ввязался?
– Слушай. – Он шагнул чуть ближе, но рук не опустил. – Я просто вошел в твое положение…
– Не заливай.
– Клянусь тебе, никакого подвоха! – Джейк сцепил кисти в замок, заложил за голову и несколько секунд стоял, прикидывая что-то в уме. Затем машинально уронил руки, заставив Барбару дернуться. – Эй, спокойнее, – он показал открытые ладони. – Спокойнее, а то еще и правда пристрелишь случайно.
– Я начинаю нервничать. – Барбара собрала остатки воли, чтобы ее голос не дрожал. – А когда я нервничаю, мои пальцы становятся деревянными и могут случайно нажать на спусковой крючок.
– Может, спрячешь ствол?
– Отвечай!
– Я уже ответил! Ты что, никогда никому не нравилась? Что такого удивительного, если парень, которому приглянулась девушка, решает ей помочь?
– Приглянулась, как же.
– Ну, лицо, я признаюсь, разглядел не сразу, но твои умопомрачительные ноги в коротком платье сложно было не заметить даже издалека.
Увидев на ее лице мрачное решительное выражение, Джейк неожиданно посерьезнел:
– Ладно.
Повисла пауза.
– Мой брат, младший, однажды сбил выбежавшего на дорогу пешехода. И его упекли на пять лет. Понимаешь? Это был даже не пешеходный переход, брат едва превысил скорость, ни один здоровый человек не помер бы от такого удара, но у того чувака было больное сердце, и он откинулся прямо там, посреди дороги. Понимаешь? Из-за какого-то урода я уже несколько лет не могу обнять своего брата.
Барбара напряженно слушала.
– Мы все совершаем ошибки. Иногда дерьмо случается не по нашей вине. Так что же теперь, спускать в канализацию собственную жизнь? А? – Он вопросительно посмотрел на Барбару. Она по-прежнему молчала.
– Слушай, я знать тебя не знаю. Может, я и правда сглупил и ты меня сейчас прихлопнешь здесь от избытка чувств или сдашь копам. Но вчера ночью, на той пустынной дороге, я сделал то, что считал правильным. Если у тебя другое мнение, ну… – Он развел руками и умолк посреди фразы.
– Если у меня другое мнение, то что? – медленно произнесла Барбара.
– Значит, я ошибся и неверно истолковал вчера твое поведение.
– Что ты имеешь в виду?
Повисла пауза.
Джейк покрутил головой, приметил лавку и направился прямиком к ней под недоумевающим взглядом девушки. Сел.
Барбара подошла к нему и замерла напротив, опустив руку с пистолетом и совершенно об этом позабыв.
– О каком поведении ты толкуешь?
– Я ведь говорил тебе, что видел, как все произошло?
– Да.
– Видел, как ты схватила телефон и начала набирать «911». А потом…
– Да что потом-то, черт тебя возьми?
– А потом ты засомневалась.
– Что?
– А потом. Ты. Засомневалась, – медленно повторил Джейк. – Ты начала мыслить логически и прикидывать последствия. Именно поэтому я и решил вмешаться.
Барбара потрясенно выдохнула. Мысль, терзавшая ее целый день, теперь уже вопила во всю мощь, игнорировать ее было практически невозможно. Эта мысль, простая настолько же, насколько циничная: «Я не хочу в тюрьму».
Да, она совершила преступление. Гадкий, чудовищный поступок. Но это еще не повод ставить крест на собственной жизни. И если для своей защиты требовалось еще разок переступить черту дозволенного… Что ж… Она не возражала. А с совестью она как-нибудь договорится. Попытается, по крайней мере.
– Что ты сделал с телом? – спросила она, усаживаясь рядом.
– Отвез в лес, облил бензином и сжег. То еще удовольствие, учитывая дождь. Закопал останки. Если найдут, улик там все равно никаких не осталось.
Она задумчиво кивнула.
– Ливень ночью шел, смыл кровь на дороге, – сказал Джейк, глядя куда-то в пространство. – Так что, считай, вдвойне повезло. Откуда у тебя ствол?
– Папа подарил.
– Крутой у тебя старик.
Они помолчали.
– Стрелять хоть умеешь?
– Хочешь проверить? – буркнула Барбара.
Джейк рассмеялся.
– А ты веселая.
– Ты тоже не грустный.
Он хмыкнул:
– Жизнь слишком коротка, чтобы грустить. В любой момент горячая красотка может пальнуть в тебя прямо на кладбище, так что лучше брать от каждого дня по максимуму.
Барбара невольно улыбнулась. Этот Джейк хоть и с приветом, но с ним не заскучаешь.
– Откуда ты знаешь, как уничтожать тело?
– Сериалов насмотрелся.
– Логично.
Они снова засмеялись, на этот раз вместе.
Уже давно стемнело, в неверном свете фонарей, где-то наверху, мельтешила мошкара. Барбара исподволь рассматривала своего нового знакомого: раньше ей даже в голову не приходило оценить его внешность – на кону стояло собственное будущее. Джейк заметил ее взгляд:
– Давай я фонариком себе на лицо посвечу?
– Давай, – не смутилась она.
Он включил фонарик на мобильном и направил свет на себя. У него было самое обычное лицо, ничего выдающегося – в меру правильные черты, открытый лоб, темные волосы. Разве что глаза выразительные, темно-серые. И фигура ладная.
– Годится?
Она кивнула.
– Почему кладбище? – Он сделал неопределенный жест рукой. – Реально, что ли, подстрелить собиралась?
– Нет, конечно, – она улыбнулась. – Я все равно патроны не взяла. Наверное, тоже сериалов насмотрелась.
– Мы с тобой отличная парочка.
– Ага.
Джейк демонстративно кашлянул:
– Ну и что теперь?
– Не знаю.
– Может, выпьем где-нибудь? Я помню, что ты вроде как не пьешь…
– Я и людей не убиваю. Вроде как, – мрачно отозвалась Барбара. И помрачнела еще сильнее, осознав, что совершенно не оплакивает Стенли Уорхола. Раньше она не замечала за собой подобной бесчувственности. Впрочем, могло статься, это всего лишь защитная реакция организма на чрезмерно травмирующие эмоции.
Тридцать минут спустя они уже сидели в баре, и Барбара допивала второй коктейль, от которого по телу прокатывалась непривычная расслабляющая волна. Пожалуй, пара бокалов чего-нибудь крепкого являлась именно тем, чего ей сейчас недоставало. Напряжение отпускало, в голове поселилась легкость, и события минувших суток уже не воспринимались драмой, скорее невероятным приключением, о котором будешь по секрету рассказывать внукам.
Джейк пил какую-то дурно пахнувшую дрянь, – то ли виски, то ли коньяк – и умело поддерживал ничего не значащую беседу. В помещении было душно, Барбара сняла толстовку, оставшись в одной майке, и то и дело ловила на себе взгляды проходивших мимо мужчин.
Джейк кивнул на ее грудь:
– Отличная генетика.
– Что-то подобное я недавно слышала. Ты просто бог комплиментов, – подколола она его. – Расскажи о себе.
– Хм.
– Чем занимаешься, кроме того, что бегаешь ночью по пустынным улицам. – Она отпила маленький глоток, глядя на Джейка поверх бокала.
– Так, разным, – уклончиво ответил он.
– Исчерпывающе.
– Извини. Когда ты в такой майке, у меня мозг отключается.
Барбара взглянула на него исподлобья, прикидывая, стоит ли пригласить его к себе. У нее уже сто лет никого не было, а Джейк легкий в общении, к тому же после выпитого ею алкоголя казался писаным красавцем.
