Kitabı oku: «Не твоя Людмила»
Пролог
Сейчас
Младенец надрывно орал. Его маленькое личико сморщилось и побагровело от оглушающего крика. Крошечные ручки то сжимались в кулачки, то разжимались.
– О Господи! Да что тебе надо? – с отчаянием крикнул Руслан. – Я же только тебя покормил. Ну что еще ты от меня хочешь?
Малыш, однако, на слова Руслана отреагировал единственным известным ему способом: он заорал еще громче.
– Че-е-ерт! – в отчаянии промычал Руслан. – Черт! Черт! Черт! – Руслан запустил обе руки и в без того растрепанные волосы.
Он отошел от детской кроватки и принялся искать мобильник, который оказался завален грудой пеленок. Он отодвинул одежду младенца в сторону, неловко отбросил подальше большую упаковку подгузников, которые тут же веером рассыпались по полу.
– Вот же блин!
Руслан глянул на часы: он безбожно опаздывал на важное совещание. Распроклятая няня сегодня не пришла и даже не предупредила. На его звонки не отвечала, а во время очередной, кажется, сто пятой попытки ей дозвониться, Руслан услышал в трубке сообщение, что такого номера не существует. Эта дрянь его заблокировала.
Это было час назад. У него переговоры с турками, а он заперт тут с вопящим младенцем и ничего не может сделать.
– Черт бы все побрал! – снова выругался Руслан и набрал номер.
Трубку подняли через три гудка.
– Рита, ну где ты, в конце концов? – зло рявкнул он в телефон.
Из-за младенческого плача он не расслышал ответа, а потому вышел из детской, прикрыв за собой дверь.
– Скоро ты будешь?
– Я же сказала, что еду. Здесь пробки.
– Быстрее, Рита. Быстрее. У меня переговоры вот-вот начнутся.
– Подождут твои переговоры, – огрызнулась она в трубку. – Почему Сашка так надрывается?
– Откуда я знаю. Этот ребенок все время плачет.
– Может, он голодный?
– Только покормил.
– Значит, пора памперс сменить, – уверенно гнула свою линию Рита.
– Я менял пять минут назад, – раздраженно ответил Руслан.
– Дорогой мой, ну сколько раз тебе говорить, что дети свои делишки делают очень часто. Проверь подгузник. Я скоро буду.
Рита бросила трубку, и Руслан неприлично выругался.
– Покорми! Смени памперс! Я что ей, нянька, что ли?
Тем не менее он вернулся в детскую и подошел к орущему малышу.
– Ну что, Саня? Говорят, ты опять напрудил в штаны? А я думаю, не может этого быть.
Руслан, несмотря на, того и гляди, готовые окончательно слететь с катушек нервы, осторожно придерживая головку младенца, взял его на руки и переложил на пеленальный столик. Снял с него крошечные штанишки, насилу справился с липучками подгузника.
– Ну вот, я же говорил – только сменил памперс.
Малыш наконец-то замолчал, радостно задрыгав ножками.
– Сухой ты, Саня, сух…
Руслан не успел договорить, как младенец окропил его темно-синий костюм за несколько тысяч долларов мощной струей.
– Твою ж…
Кажется, маленькому Саше понравилось только что сотворенное им действо, и он заулыбался Руслану беззубым ртом.
– Ну, Саня. Натворил дел, а теперь смеешься?
Руслан сердито прищурился, но Сашку это не смутило. Он продолжал улыбаться. У Руслана отрывисто забилось сердце, отдаваясь где-то в горле.
Раздался звонок в дверь, и Руслан, переложив ребенка в кроватку, бросился открывать.
– Ну наконец-то.
– И тебе доброе утро, – усмехнулась Рита и окинула Руслана удивленным взглядом. – Ты чего мокрый такой?
– Твои насмешки совершенно неуместны, Рита.
Из комнаты снова раздался детский плач. Рита отодвинула Руслана в сторону и прошествовала в детскую.
– А кто это у нас тут плачет? А что это за мальчик у нас такой хороший? – она подхватила Сашу на руки, и тот снова замолчал, кажется, довольный появлением Риты. – Ох уж этот папка, ничего не умеет, да?
Рита засмеялась, а Руслан, стоявший в дверях, поморщился, покачал головой и ушел. Ему нужно было побыстрее переодеться и ехать в «Валид».
Через минуту дверь его спальни распахнулась, и вошла Рита с Сашей на руках. Она уже успела одеть малыша и теперь аккуратно качала его, а он мирно закрыл глазки, посасывая пустышку.
– Он всю ночь плакал, – начал жаловаться Руслан, застегивая пуговицы рубашки. – Орал, будто я его резал. Этот ребенок бесконечно орет, Рита. Просто беспрерывно.
– Все дети плачут, – спокойно ответила она.
Руслан раздраженно передернул плечами.
– Мне не нужно все это. Так не может больше продолжаться. Я не высыпаюсь ночами. Я ничего не соображаю на работе. У меня просто мозги плавятся от всего этого.
Руслан наконец-то справился с запонками и теперь завязывал галстук. Это он мог сделать с закрытыми глазами. Это вам не памперсы менять или кормить двухмесячного орущего младенца из бутылочки.
– Я не могу принимать адекватных решений. А ты прекрасно знаешь, как много в «Валиде» зависит от моих решений.
– Я! Я! Я! – Рита закатила глаза. – Тебя послушать, так ты пуп земли.
– Рита!
– Что, Рита? – разозлилась она. – Что ж вы за мужики такие, Закаевы? Один ноет, потому что жениться не хочет. Другой – от жалости к себе. Третий – потому что сын ему костюмчик обоссал. Может, пора подумать и о других, а не только о себе?
Их взгляды встретились, и очень долго ни Рита, ни Руслан глаз не отводили. Когда-то она боялась его вот этого сурового взгляда, очень боялась. Да… Много воды с тех пор утекло.
– Что мне делать, Рит? – с мольбой в голосе спросил Руслан.
Ей стало жаль его. Кто бы мог подумать? Стальной, непробиваемый Руслан Закаев – и в таком отчаянии.
– Сегодня я посижу с Сашей, так и быть. Попробую найти вам новую няню.
Рита опустила глаза на ребенка. Голоса взрослых убаюкали его, и он тихонько посапывал, пригревшись в Ритиных объятиях.
– Спасибо, – кивнул Руслан.
– Но это не выход, Руслан. Я не могу бросать все дела и нестись к вам каждый раз, как ты не справляешься с младенцем. Тебе нужно что-то решить.
Он отвернулся к шкафу и снял с вешалки чистый пиджак.
– Что ты имеешь в виду?
«Хитрец! – подумала Рита. – Прекрасно ведь знает, что я собираюсь сказать, но делает вид, что не понимает».
– Руслан, Саше нужна мать.
Он обернулся, зло сверкнув глазами.
– Мать?
– Да, мать.
– Мать… Мать…
Руслан сжал руку в кулак и бесшумно опустил его на закрытую дверь шкафа, хотя от отчаяния ему хотелось со всей силы врезать этим кулаком в стену, разнести здесь все к чертовой матери. Но Сашка наконец-то затих, уснул. Нельзя шуметь и пугать ребенка.
– Мать, – снова повторил Руслан. – И что ты предлагаешь?
Он увидел сочувствие во взгляде Риты, отчего на душе стало совсем скверно. Хотя куда уж хуже?
– Ты знаешь что. Найди ее.
Руслан закусил губу.
– Она не захочет вернуться. Она никогда меня не простит, – с упрямством в голосе произнес он.
– Простит, обязательно простит.
– Откуда тебе знать, Рита?
– Потому что любовь всепрощает и долготерпит.
Руслан вздохнул.
– Думаешь, она все еще любит меня?
Рита пожала плечами.
– В ее чувствах я не сомневаюсь. Меня беспокоит другое.
Руслан вопросительно приподнял бровь.
– И что же это?
– Любишь ли ты – вот в чем вопрос.
Он опустил глаза.
– Если любишь, то наплюешь на свою дурацкую закаевскую гордость и попытаешься вернуть ее.
– А если она не захочет?
– А если она не захочет, – спокойно ответила Рита, – значит, ты справишься и с этим. Но попытаться ты просто обязан, потому что хуже, чем есть сейчас, может быть только одно.
Да, хуже того, что сейчас, может быть только одно. Уж кому, как ни ему, знать это?
Глава 1
Февраль 2021 года
Рита не помнила ни конца разговора с Русланом, ни как вызывала такси, ни как ехала в больницу. От того момента, как она услышала в трубке голос Руслана, сообщивший ей страшные новости, до того, как выпрыгнула из машины у дверей больницы, все превратилось в сплошную серую муть. Кажется, в «Берлине» она потеряла сознание и ее откачивали официантка с менеджером. Кажется, именно они вызвали Рите такси и усадили в него несколькими минутами позже. Наверное, они же каким-то образом узнали, куда нужно ехать, и продиктовали таксисту адрес. Рита ничего этого не помнила. В голове лишь обрывочно всплывали фразы и размытые лица.
Когда она вышла из такси у дверей Склифа, ее обдало морозным февральским воздухом. В голове сразу прояснилось. На ватных ногах она подошла к дверям и тут же увидела Саида, нервно всматривающегося в ночную тьму.
– Рита, – подошел он к ней. – Молодец, что так быстро приехала.
Она всхлипнула, почувствовала, как из глаз потекли горячие слезы.
– Эй, не надо, – он обнял Риту, и она уткнулась носом ему в грудь, – не надо. Все обязательно будет хорошо.
– Хорошо? – Рита задрала голову, уставившись на Саида. Как он может быть таким спокойным и говорить о том, что какое-то «все» будет хорошо, когда Ратмира больше нет? Издевается он, что ли?
– Конечно, будет, – кивнул Саид. – Главное – верить.
– Верить? Во что верить? В воскрешение? – она истерично засмеялась и тут же снова разразилась рыданиями.
– Дурацкая шутка, Рита, и глупый пессимизм, – зло скривил красивые губы Саид. – Операция, конечно, еще не закончилась, но я знаю, что мой брат выкарабкается. По-другому просто не может быть.
Рита непонимающе всматривалась в глаза Саида.
– Операция? Какая операция?
До нее вдруг дошло, что произошла какая-то ошибка, что она что-то не так поняла. Осознание ярким пламенем вспыхнуло в ее зеленых заплаканных глазах.
– Так он что, не умер?
– Типун тебе на язык, Рита! – рявкнул Саид. – Ратмир в очень тяжелом состоянии, но врачи борются за его жизнь.
Рита почувствовала, как ноги ее подкосились, и если бы не подхвативший ее Саид, она рухнула бы прямо в грязный, раскисший от дорожных реагентов снег у входа в отделение скорой помощи.
– Ну-ну, ты чего, – испугался Саид. – Пойдем-ка, здесь есть зал, где можно подождать конца операции.
Они вошли в здание больницы, Саид тут же провел ее к лифту. Поднявшись на третий этаж и свернув налево, они оказались в гулком коридоре, где возле стен стояло несколько пластиковых стульев. Здесь царил полумрак, так как горели только две тусклые лампы под самым потолком. На одном из стульев сидел Руслан, подперев голову руками. Заслышав эхо разнесшихся по коридору шагов, он поднял взгляд и тут же встал, увидев приближающихся Риту и Саида.
– Рита вот приехала, – кивнул на нее Саид. – Пусть она здесь с тобой посидит, а я снова пойду на улицу. Родителей встречу, а то они сами не найдут, куда здесь идти.
– Хорошо, – кивнул брату Руслан, и тот тут же ушел. – Садись, Рита.
– Садись, Рита? – зло прошипела она.
Рита подлетела к Руслану и со всей силы влепила ему пощечину.
– Ты сказал, что Ратмир разбился! – крикнула она, вперившись взглядом в непонимающе смотрящего на нее Руслана. – Разбился! Я думала, он умер! Умер! Умер!
Рита забарабанила кулачками в грудь Руслана. Он перехватил ее руки и прижал девушку к себе. Рита разрыдалась, не прекращая повторять:
– Я думала, он умер! Умер!
Когда ее истерика стихла, Руслан грустно заглянул Рите в глаза и сказал:
– Прости, Рита, я виноват: не так выразился, а ты не то подумала. Прости меня.
Она ничего не ответила, грузно опустившись на стул.
– Как он? – наконец спросила она.
Руслан сел рядом.
– Плохо. Врачам некогда было отвечать на вопросы. Привезли на скорой – и сразу в операционную. Будем ждать…
Он тяжело вздохнул.
«Но раз так долго идет операция, значит, есть надежда, – думала Рита. – Значит, они заставят его жить».
Минут через десять в конце коридора послышались приглушенные голоса, и к Рите с Русланом подошли Арина Сергеевна и старший Закаев, за ними следом шел Саид.
Арина Сергеевна тут же села рядом с Ритой на стул, и женщины обнялись. Рита почувствовала, как горло снова сдавило рыданиями.
– Все обойдется, милая, – прошептала Арина Сергеевна. – Все обойдется.
Так они и сидели: вся семья Закаевых и Рита. Только через два с лишним часа к ним наконец-то вышел врач. Рита вздрогнула, увидев его тяжелый взгляд и осунувшееся лицо. В фильмах к родственникам выходил врач прямиком из операционной только с одной целью: сообщить плохие новости. Сердце ее остановилось, когда она услышала голос доктора:
– Вы родственники Ратмира Закаева?
– Да. Я отец, – сказал Валид Исмаилович.
– Как он, доктор? – срывающимся голосом спросила Арина Сергеевна, встав рядом с мужем.
– Состояние критическое. У вашего сына сломано несколько ребер, была рваная рана в области брюшины, огромная потеря крови. Но это не самое страшное.
Арина Сергеевна вцепилась в руку мужа.
– У него сильный ушиб головы. Сотрясение. Поврежден позвоночник. Сейчас он находится в предкоматозном состоянии, – продолжил объяснять доктор. – Ближайшие сутки станут решающими. Молитесь.
Доктор устало снял медицинскую шапочку, провел рукой по волосам и пошел прочь.
Арина Сергеевна привалилась к мужу, но не плакала. А вот Рита почувствовала, как глаза снова переполнила влага.
Вслед за доктором появилась медсестра и сообщила, глядя на старших Закаевых:
– Вашего сына перевели в интенсивную терапию. Пройдемте со мной, это на другом этаже.
– Его можно будет увидеть? – с надеждой в голосе прошептала Арина Сергеевна.
– Нет, – покачала головой медсестра. – Вас к нему не пустят, но там есть комната ожидания. Вы сможете посидеть там, если хотите. Поудобнее, чем в коридоре. Но лучше бы вам поехать домой.
Медсестра обвела глазами родителей и братьев Закаевых, остановила взгляд на Рите.
– Нет вам смысла торчать здесь всей толпой, тем более ночью. Лучше поезжайте домой, а утром вернетесь.
– Я останусь, – твердо сказала Рита, ни на кого не глядя. Пусть хоть выволакивают ее отсюда, но домой она не поедет.
– Мы все останемся, – протянула ей руку Арина Сергеевна.
– Вообще-то, у нас не принято… – начала медсестра, но ее перебил властный голос Валида Исмаиловича:
– Вообще-то, там наш сын при смерти. И мы с матерью останемся с ним, даже если в палату к нему нас не пустят.
Он увидел, как медсестра перевела взгляд на Саида с Русланом, и добавил:
– И братья его тоже останутся.
Он кивнул медсестре на лифт:
– Ведите нас в свою комнату ожидания и не теряйте время на споры.
Девушка лишь поджала губы, но спорить действительно прекратила. Уже в комнате ожидания Арина Сергеевна спросила медсестру:
– Скажите, а это предкоматозное состояние? Что это?
– Разве доктор вам не объяснил?
– Ни черта ваш доктор не объяснил, – резко ответил Валид Исмаилович. – Двух слов не сказал и убежал.
– Алексей Сергеевич устал, несколько сложных операций подряд, – попыталась объяснить медсестра, но осеклась, поняв, что вряд ли родственникам молодого парня, который, того и гляди, может умереть, интересны ее оправдания. – Что до вашего вопроса, ваш сын находится в сопоре, то есть в состоянии предкомы, его сознание отключено, но нервные импульсы обрабатываются, хоть и медленно. Если состояние ухудшится, он может впасть в кому…
– Он умрет? – прошептала Рита.
Медсестра лишь поджала губы.
– А долго он будет в этом состоянии? Опасно ли это? – продолжала расспрашивать Арина Сергеевна.
– Как сказал доктор, ближайшие сутки станут показательными. Будем надеяться на улучшения, – медсестра робко улыбнулась, искоса бросив взгляд на Саида. – Я пойду к себе на пост, если будут какие-то изменения в состоянии пациента, я дам вам знать.
***
Рита, кажется, задремала, потому что звонок мобильного испугал ее, вырывая из мутной хмари сна. Она взглянула на экран – пять часов утра. Звонила бабушка Таня. Не успела Рита снять трубку, как услышала бодрый голос:
– Рита, дочка. Мы тебя вчера не дождались – уснули, а сегодня встаю – тебя нет. Ты чего не приехала-то?
Только сейчас Рита вспомнила, что должна была ехать на дачу, забирать Лизу. Но после того как Руслан сообщил ей об аварии, после того как она сначала думала, что Ратмир погиб, после того как потом узнала, что он, слава богу, жив, но в тяжелом состоянии, она совершенно забыла позвонить бабушке Тане и предупредить, чтобы та не ждала ее.
Рита бросила взгляд на дремавших рядом Валида Исмаиловича и Арину Сергеевну. Слава богу, их не разбудил звонок ее мобильника. Ни Руслана, ни Саида в комнате ожидания не было.
– Ба, не приеду я, – шепнула Рита в трубку.
– Чего случилось-то?
– Ратмир разбился.
Она услышала, как бабушка Таня охнула, и поняла, что неосознанно повторила ту же ошибку, что и вчера вечером Руслан: выбрала неверную формулировку.
– В больнице он, ба. В очень тяжелом состоянии.
– Свят, свят, свят. Что же это, а?
– Ба, потом поговорим, ладно? Лизе придется эту неделю без сада обойтись… Не до сада мне сейчас.
Рита отключила телефон и откинулась на неудобном стуле, уткнувшись затылком в холодную стену. Ночью, после того как медсестра привела их в эту комнату, Руслан рассказал про аварию. Из аэропорта Ратмир взял такси, так как их личный водитель Саша слег с высокой температурой. Погода последние дни в Москве стояла теплая, все раскиселилось, а вчера, как нарочно, пошел дождь со снегом, к вечеру сильно похолодало. Дорожные службы не успели ответить на капризы погоды, посыпать проезжие части реагентами, а потому дороги оказались затянуты ледяной коркой. Машина, большой внедорожник, шедшая навстречу, вылетела со своей полосы и врезалась в лоб небольшому «Рено», такси, в котором ехал Ратмир, и буквально прижала его к отбойникам, отгораживающим проезжую часть от лесополосы, смяв всю переднюю часть. Водитель такси погиб на месте. Ратмиру повезло, что он сел позади шофера, а не на пассажирское место рядом. Это спасло ему жизнь, иначе, окажись он на переднем сидении, все было бы кончено. Хорошо, что скорая очень быстро добралась к месту аварии. Ратмира тут же увезли в Склиф. Зная, что брат должен был уже вернуться в Москву, Руслан позвонил ему, не дождавшись от того звонка по приземлении. Трубку, к счастью, взяла медсестра, которой отдали вещи Ратмира перед тем, как его увезли в операционную. Ну а дальше Руслан с Саидом полетели в больницу, уже оттуда позвонили родителям и Рите.
Уже около трех часов ночи Саид отправился домой. Был понедельник, а значит, кому-то из руководителей корпорации нужно было обязательно показаться в «Валиде» и решить все насущные вопросы.
Рита потерла уставшие глаза. Нужно, наверное, найти туалет. Хоть умыться. Дверь приоткрылась, и вошел Руслан. Он молча кивнул Рите и протянул ей пластиковый стаканчик с кофе. Она благодарно кивнула. Проснулись и Валид Исмаилович с Ариной Сергеевной. Они начали вполголоса перешептываться, а Рита отошла к окну, за которым все еще было темно.
– Значит, так, – послышался командный голос старшего Закаева, и Рита обернулась. – Мы сейчас дождемся какой-нибудь новой информации от врачей – вчера медсестра сказала, что в восемь часов доктор снова осмотрит Ратмира. А потом вы все отправитесь домой.
– А ты, значит, останешься? – спросила Арина Сергеевна дрогнувшим голосом.
– Да. Руслану нужно отдохнуть, чтобы завтра отправиться в «Валид». Вам с Маргаритой тоже нужно выспаться. Нет смысла сидеть здесь всем. Будут новости – я позвоню.
– Ну уж нет, – заупрямилась Арина Сергеевна.
– Мам, отец прав, – поддержал Валида Исмаиловича Руслан. – На тебе лица нет. Наверняка давление скакнуло. Еще не хватало, чтоб тебя откачивать пришлось.
Арина Сергеевна открыла было рот, чтобы снова возразить, но к ней подошла Рита, обняла женщину порывисто и сказала:
– Поезжайте домой, Арина Сергеевна. Выспитесь хорошенько, а к вечеру или завтра утром приедете. Смените меня.
– А ты останешься, дочка? – в голосе Арины Сергеевны слышалась мольба.
– А я останусь.
Рита посмотрела поверх головы Арины Сергеевны прямо в глаза Валиду Исмаиловичу. Пусть только попробует ее выпроводить!
Арина Сергеевна больше не возражала и позволила Руслану увести себя. Валид Исмаилович тем временем не стал дожидаться, пока в комнату ожидания заглянет кто-то из персонала, сам прошел на пост дежурной медсестры, где ему сообщили, что никаких изменений в состоянии Ратмира за эти часы не произошло.
Чувствовала Арина Сергеевна себя плохо. Прежде чем ехать домой, Руслан отвел мать к медсестре, которая смерила женщине давление. Арине Сергеевне сделали укол, а потом Руслан повез ее к себе, в Царев Сад. Это было ближе, чем ехать в загородный дом.
Рита попрощалась с Ариной Сергеевной, когда Руслан вывел мать от медсестры. Женщине и правда нужно было отдохнуть. Она будто постарела за вечер сразу лет на десять. «Жалко ее, – размышляла Рита, ополаскивая лицо холодной водой из-под крана. – Каково это – знать, что твой сын при смерти и не иметь возможности что-то сделать?» Рите и самой хотелось выть. Чуть больше суток назад они с Ратмиром помирились, и ей казалось, что вот, завтра он вернется из командировки, и у них наконец-то начнется сказочно счастливая жизнь. Та жизнь, в которой она так долго отказывала себе, отказывала им обоим. Но видимо, кто-то там, наверху, решил еще раз проверить Риту на прочность? Сказочно счастливая жизнь… Господи, не нужна ей никакая сказка. Лишь бы Ратмир выкарабкался. Лишь бы жил.
Рита вернулась в комнату ожидания, а через несколько минут туда вошел Валид Исмаилович. Рита сидела на одном из неудобных жестких стульев, а он стоял чуть поодаль, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.
– Зря вы не поехали домой, – сказал мужчина после затянувшейся паузы.
– Я так решила, – она вскинула на него упрямый взгляд.
– Я же сказал, что останусь здесь и буду ждать новостей. Вам бы стоило поехать домой…
– Извините, Валид Исмаилович, – перебила его Рита. – Но вы мне не указ.
От удивления одна из его черных бровей взметнулась вверх.
– Я вам не указ? – эхом переспросил он.
– Я буду делать то, что посчитаю нужным. Все-таки я не член вашей семьи, чтобы вы мне диктовали, где быть или куда идти. По крайней мере, пока не член вашей семьи.
Если до этого удивление только лишь тенью промелькнуло в глазах старшего Закаева, то теперь оно расцвело на его лице ярким цветом.
– Пока? Что это значит?
– То и значит, – просто пожала плечами Рита.
– Вы, что же, намекаете на то, что в будущем можете стать членом семьи Закаевых? – с издевкой в голосе спросил Валид Исмаилович. Даже в такой ситуации он не изменял себе.
– Я не намекаю, – Рита бесстрашно взглянула в его глаза, – а говорю прямым текстом. Когда Ратмир поправится, мы поженимся. Нравится вам это или нет.
Рита встала и демонстративно отвернулась к окну, тем самым давая понять Валиду Исмаиловичу, что разговаривать с ним она больше не намерена.
***
В полной тишине Рита и Валид Исмаилович просидели несколько часов кряду. Стрелки часов, что висели на стене, уже вплотную подступили к десяти, когда дверь комнаты ожидания открылась и вошел врач.
– Вы родственники Закаева? – уточнил он.
– Да, – ответил Валид Исмаилович.
– Я Нестеренко Василий Игоревич, буду наблюдать вашего сына.
– Как он, доктор? – Рита слышала, как ее голос сорвался на истеричный крик. Не хотелось ей выслушивать церемонии, приветствия эти, ничего не значащие. Ей хотелось, чтобы доктор сразу перешел к сути.
– А вы…? – уточнил врач.
Рита будто язык проглотила и ничего не могла ответить.
– Она невеста моего сына, – сказал Валид Исмаилович, и Рита бросила на него удивленный и благодарный взгляд. В голосе Валида Исмаиловича не слышалось и намека на издевку.
Доктор понимающе кивнул.
– Значит, так, – начал объяснять он. – Состояние Ратмира Закаева тяжело стабильное. Он все еще в сопоре, но ухудшений нет, а потому мы верим, что в кому это не перерастет и вскоре начнутся улучшения. Но я буду с вами откровенен – радоваться пока рано. Состояние критическое и может ухудшиться в любой момент.
Рита порывисто втянула воздух.
– Однако, – продолжил врач, – раз нет ухудшений, то будем считать это за улучшение и надеяться на лучшее. Если к вечеру его состояние не ухудшится, значит, у него есть все шансы выкарабкаться. Но пока нам тяжело сказать, насколько сильные повреждения получил его мозг.
– И что это может значить? – спросил Валид Исмаилович.
– Много чего: от полной потери способности вести нормальную жизнедеятельность до полного восстановления. Если сегодня-завтра он выйдет из сопорозного состояния, то будем заново проводить все обследования, посмотрим, насколько сильно травмирован головной и спинной мозг, тогда уже будем делать прогнозы на лечение.
Доктор еще о чем-то говорил, но Рита уже не слышала, все было словно в тумане. Ей хотелось плакать, но слез уже не было, вчера все выплакала. Ей хотелось закрыть глаза, а открыв их, понять, что все произошедшее с Ратмиром было кошмарным сном. Она чувствовала, как начинает накатывать паника. Рита нащупала на запястье резинку и стала оттягивать ее и отпускать, оттягивать и отпускать.
Когда она более или менее совладала с приступом, врач уже ушел. Она поймала на себе нахмуренный взгляд Валида Исмаиловича.
– После обеда приедет Руслан, а вы поедете домой, – начал он. – Иначе вас придется тоже госпитализировать.
– Не поеду, пока не узнаю, что кризис миновал. Не могу.
К ее удивлению, Валид Исмаилович не стал настаивать, но в глубине его глаз появилось новое, не знакомое Рите выражение.
***
К семи вечера в больницу вернулась Арина Сергеевна, а сразу за ней прямиком из «Валида» приехал Саид. Руслан ушел узнать у дежурного врача, есть ли какие-то изменения в состоянии Ратмира, потому что в течение дня никто им так ничего толком и не сообщил.
Вернулся он вместе с доктором, но не тем, что разговаривал с Ритой и старшим Закаевым утром, а другим, дежурным.
– Ну что, – бодро сказал врач. – У нас для вас отличные новости. Кризис миновал, а значит, можно радоваться.
– Значит, он поправится? – с надеждой в голосе робко спросила Арина Сергеевна.
– Об этом еще рано говорить. Завтра проведем обследование, возьмем очередные анализы, а там будем ждать прояснения состояния больного.
Рита вся съежилась, ей было страшно подумать, что может случиться с Ратмиром после полученных им травм и комы.
Врач ушел, а оставшиеся стали переглядываться, так и не поняв, действительно ли стоит радоваться или этот до неприличия жизнерадостный доктор просто не говорит им всей правды.
Потянулись долгие часы ожидания, превратившиеся в дни. Рита не помнила, когда она спала, ела, возвращалась домой. Весь ее мир сузился до маленькой комнатки, где они ожидали любых новостей от врачей. Врачи объявили, что он все еще в оглушенном состоянии, но может реагировать на внешние проявления, например, боль.
– Не ждите, что он сейчас же проснется и будет готов ехать домой, – объяснил лечащий врач. – Несколько дней больной практически не будет никак реагировать на окружающую его обстановку и звуки. Мы даем ему сильные обезболивающие, а потому он еще долго будет в сонливом состоянии, просыпаясь на несколько минут.
– А что потом? – спросила Арина Сергеевна.
– А потом будет долгий процесс восстановления. После полученных им травм на реабилитацию могут уйти месяцы…
Несмотря на заверения врачей, что комы не наступит и вскоре можно ожидать полного прояснения сознания, Ратмир в себя не приходил.
Слава богу, Арину Сергеевну и остальных родственников стали пускать в палату, пусть всего и на несколько минут, но теперь они хотя бы могли быть ближе к нему.
Все лицо у Ратмира было вымазано йодом, под глазами синели огромные припухлые отеки. Удивительно, что целыми остались руки и ноги, а вот несколько ребер были сломаны, рана на животе зашита.
Врачи давали оптимистичные прогнозы, каждый день сокращая количество обезболивающего, чтобы дать пациенту возможность постепенно прийти в себя. Хоть сотрясение мозга было сильным, но после проведенных исследований все говорило о том, что со временем все функции организма восстановятся.
Старший Закаев порывался забрать сына в частную клинику, где у него были знакомые специалисты, которым он больше доверял. Может быть, даже отправить Ратмира на лечение в Израиль или Швейцарию. Но пока Ратмир полностью не придет в себя, об этом не могло быть и речи. Валида Исмаиловича раздражали строгие правила госбольницы, позволявшие им находиться в палате Ратмира всего несколько минут в день. Ему казалось, что если бы он или Арина Сергеевна смогли проводить у постели сына все время, говорить с ним, держать его за руку, то положительная реакция наступила бы скорее.
Несмотря на запреты лечащего врача перевозить пациента в другое медицинское учреждение, старший Закаев все же связался с Александром Андреевичем Сидоренко, своим старым другом, а нынче главврачом одной из лучших частных клиник столицы, и вызвал его на консультацию. И так как состояние Ратмира было стабильным, а жизни его больше ничего не угрожало, консилиум разрешил перевезти пациента в клинику «Восход». Здесь провели новые обследования и сократили вполовину дозу седативных препаратов. Врачи прогнозировали, что в ближайшие двенадцать часов Ратмир должен очнуться.
В отличие от Склифа, здесь родственникам разрешили дежурить непосредственно у постели больного, но не больше одного человека за раз. Утром Рита сменила Арину Сергеевну и целый день ждала, что Ратмир откроет глаза или хотя бы пошевелит рукой, ведь врачи обещали, что это может произойти в любой момент. Однако так ничего и не дождалась.
– Рита, ну как тут? – спросил ее вошедший Руслан, следом за которым в палату вошел и Саид.
– Без изменений, – устало призналась она. – Это плохо, да?
– Ничего это не плохо, Александр Андреевич ведь сказал, что Ратмир может очнуться и через двенадцать часов, и через двадцать. Тут нет конкретных сроков.
Хотелось бы ей верить, но Рите все время казалось, что врачи что-то от нее, от них всех скрывают. Вон уже сколько дней им только и говорят: ждите, скоро он придет в себя.
– Ты давай поезжай домой, – сказал Руслан, – а я с Ратмиром ночь побуду.
– Я бы хотела остаться…
– Нет, Рита-Маргарита, ты поедешь домой, – строго отрезал Руслан, а потом, смягчив тон, добавил: – Саид, вон, как раз приехал, чтобы тебя отвезти, выспишься хорошенько, а завтра приедешь.
– Руслан, – вяло попыталась возразить Рита.
– Никаких «Руслан». Я, в конце концов, твой босс, так что марш домой, а то уволю к чертовой матери.
Рита бросила на Руслана обиженный взгляд, но ничего не сказала. Наклонилась к Ратмиру, поцеловала его в лоб и вышла из палаты.
Руслан остался с братом.
– Ну что, брателло, – горько усмехнулся он. – Долго ты еще намерен филонить? Пора уже открыть прекрасны очи и вернуться к жизни.
Ратмир, конечно, никак не отреагировал.
– Интересно, ты меня хоть слышишь, а?
Руслан отошел к окну, выходящему на парковку перед зданием клиники, увидел Риту, семенящую за Саидом. «Устала девочка, – подумал Руслан. – Совсем испереживалась».
– Слышь, хазарский хан? Нельзя так над женщиной издеваться, приходи уже в себя.
Руслан уселся в кресло неподалеку от кровати, в которой лежал Ратмир, водрузил на колени ноутбук и начал просматривать отчеты по последним проектам «Валида». Раздался звук входящего сообщения. Он взглянул на экран – Людмила интересовалась, есть ли какие-то изменения в состоянии Ратмира.
