Даже сквозь время я верну тебя, любимый

– Подними ножку и поставь её на стул, – хрипло произносит Вадим, продолжая двигаться во мне.

Я ставлю ногу на стул, и Вадим тут же проникает в меня ещё глубже.

Я извиваюсь от наслаждения.

Его руки сжимают мою грудь, губы прикусывают кожу у основания шеи, вызывая во мне бурю наслаждения.

Вторая его рука обнимает меня за талию и прижимает ближе к себе. Я запрокидываю голову ему на плечо и уже не могу сдерживать крик, что вырывается не из горла, а из самого сердца моей души.

Вадим рычит и увеличивает темп.

А моё тело сводит судорогой, и я уже совсем не сдерживаю себя, выкрикивая его имя. Я больше не чувствую ни рук, ни ног, только Вадима в себе… его плоть, что внутри меня толчками изливается горячим семенем…

Мои руки расслабляются, и я падаю, но Вадим держит и подхватывает меня на руки – безвольную и удовлетворённую. Я прижимаюсь к его надёжному, сильному и родному телу и прикрываю глаза.

Я не забыла, как мне всегда хорошо было с Вадимом. Его неистовую страсть и ярый пыл невозможно забыть.

* * *

– Новый год уже наступил… – шепчет Вадим мне на ухо.

Я нежусь в его объятиях и улыбаюсь.

– Прекрасная новость. И я всё ещё здесь…

– Расскажи о нас. Что нас ждёт в будущем? – просит он. – Чем я буду заниматься?

А мне почему-то становится страшно и я приподнявшись на локте отвечаю поспешно.

– Не думаю, что это хорошая идея, Вадим.

Потом касаюсь губами его губ и говорю:

– Но одно могу точно рассказать – ты самый лучший мужчина и муж. Мне невозможно с тобой повезло. Ты сделал и сделаешь меня самой счастливой женщиной…

Он смотрит на меня немного печально.

– Я рад, что ты счастлива со мной, Оль… Я сам не представляю жизни без тебя.

Прижимаюсь к нему всем телом и широко зеваю. Меня невозможно сильно клонит в сон, но я боюсь засыпать. Что, если заснув, я проснусь уже одна?

Прогоняю титаническим усилием сонливость и прошу рассказать Вадима что-нибудь… Неважно что…

Его голос убаюкивает меня, но я креплюсь из последних сил и стараюсь не закрывать глаза.

Хорошо, прикрою глазки на минутку, всего лишь на мгновение, чтобы дать уставшим векам немного отдохнуть…

Я не замечаю, как повелитель-сон укрывает меня пушистым одеялом из звёзд и ночного сияния. Уносит меня далеко-далеко, бережно баюкая в надёжных объятиях.

Я плыву в безмятежности и спокойствии. Мне тепло и уютно. Никогда я не испытывала такого умиротворения…

– Я люблю тебя… – слышу далёкий голос. Этот голос принадлежит кому-то родному и очень важному для меня человеку.

– И я люблю… – шепчут мои губы беззвучно.

Глава 3

* * *

Пытаюсь перевернуться на правый бок и понимаю, что мне что-то мешает…

Переворачиваюсь на левую сторону – происходит тоже самое. Мне как-то непривычно лежать. Да в чём же дело?

Глаза не хотят открываться, и сон всё ещё склеивает моё сознание.

Но тут приходит мысль, что мне может быть уютно только в объятиях Вадима…

ВАДИМ!

Сон как рукой сняло. Я мгновенно распахиваю глаза и руками припадаю на пустующее прохладное место рядом.

ЕГО НЕТ!

Голова становится тяжёлой от страшных и отчаянных мыслей – это был сон!

Нет! Я не хочу!

В груди становится больно, горько и хочется кричать.

Я чувствую, что мне не хватает воздуха, и я не могу вздохнуть, мою грудь разрывает горестная боль – жгучая и полная ядовитого отчаяния.

В комнате очень темно. Тихо всхлипывая, я откидываю одеяло и тянусь к тумбочке, чтобы включить настольную лампу, но нашариваю рукой только стакан с водой, который от моего неуклюжего движения опрокидывается. Жидкость холодной лужицей разливается по гладкой поверхности…

Что-то не так…

Темнота безумием давит, наступает уродливой густотой, и мне хочется спрятаться, забиться в объятиях любимого, которого нет…

И наконец, слабый крик вырывается из моего горла. Солёные слёзы попадают мне на язык… Боль с привкусом горькой несбывшейся мечты.

Я хочу вернуться… Вернуться туда, где есть сильные и надежные руки Вадима; его голос – глубокий и завораживающий, бархатный и любимый; губы, что целовали только меня; где есть его взгляд – тёплый, нежный и ласковый, печальный, но открытый и обязательно влюбленный; где есть наша любовь – светлая и бесконечная.

Господи, как же я устала…

Я поднялась на ноги и, еле передвигаясь от вселенской усталости, подошла к окну и раздвинула тяжёлые, не пропускающие свет шторы. Комнату тут же наполнили слабые лучи раннего зимнего утра.

Я прижалась лбом к прохладному стеклу, размазывая руками заиндевевший узор, пытаясь разглядеть унылый двор…

Замерла истуканом, когда увидела вместо привычного серого двора, чуть припорошённого мокрым снегом, укрытый вовсе не мокрым, а пушистым и будто невесомым снегом густой лес.

С неба кружились порхающим причудливым хороводом белые кристаллики – творения природы – белые снежинки.

Они кружились в тихом замедленном танце и опускались на сугробы порхающими пёрышками.

Лес за окном сверкал и блестел. Непревзойдённая и дикая лесная красота беззаботно и радостно ликовала, красуясь перед моими глазами своим убранством снежной невесты – гордая, чистая, целомудренная и белая зима.

– Где я… – прошептала беззвучно. Только воздух запотевшим облачком лёг на мёрзлое окно и тут же испарился.

Мой страх куда-то ушёл. Я не понимала, что произошло, и где я проснулась. Одна ли я теперь? Или всё же нет?

Я зачарованно наблюдала за неимоверной красотой зимнего леса, что раскинулся совсем рядом.

Я прислушалась, закрыв глаза, и услышала только одно – тишину…

Опустила взгляд вниз и в невозможности происходящего пискнула, нарушив священную тишину.

Я в неверии положила дрожащие ладони на чуть выступающий живот. И как я сразу не заметила… Вот что мне мешало спать!

Сомнений никаких не возникло – я беременна.

Погладила свой небольшой животик и, не вытирая слёз, сдавленно прошептала:

– Привет… Я твоя мама…

Улыбнулась, а потом рассмеялась, крепче обнимая ладонями своё чудо, а потом на меня нахлынула такая невыносимая тоска, что я заплакала навзрыд.

Ноги подкосились, и я вяло опустилась на пол, раскачиваясь из стороны в сторону и сквозь рыдания причитала:

– Я беременна… Вадим, у тебя будет ребёнок. У нас родится малыш…

– Оля? – услышала я своё имя и, всхлипнув в последний раз, вытерла рукавом пижамы, размазанные по всему лицу сопли, и подняла голову.

– В… Вадим? – икнула я. – Ты живой… Ты со мной… Ты не исчез!

Снова всхлипнула.

– А я представляешь, беременна…

– Оленька, – муж подскочил ко мне, стягивая на ходу, припорошённую тающим снегом парку, и кинул её прямо на пол. – Тебе не нужно сидеть на полу.

Вадим заботливо поднял меня на руки и вернул обратно в постель.

– Тебя не было рядом… – произнесла я обиженно. – Думала, что тебя снова нет…

– Ты вернулась из того времени, да? Ты была тогда со мной… В тот день, помнишь? – улыбнулся он и поцеловал внутреннюю сторону моей ладошки.

– Да… – кивнула я.

– А я не хотел тебя будить, Оль. Снегом всё крыльцо с утра засыпало и я вместе с Бо, прочищал дорогу к новогодней ели.

Я часто заморгала.

– Какой сейчас год? – прерывисто дыша, спросила мужа, надеясь, что я вернулась в «своё» время.

– Две тысячи восемнадцатый. Сегодня тридцать первое декабря. И сегодня Новый год, – пояснил он с улыбкой.

– С ума сойти… – неверяще произнесла я и положила руки Вадиму на плечи, потом провела ладонями по его подбородку, покрытому лёгкой щетиной.