Kitabı oku: «Замуж по ошибке, или Безлимитные неприятности»
Глава 1
* * *
– Леди Элизабет Ловли -
Вы когда-нибудь попадали в более нелепую ситуация, чем я?
И я говорю не о пролитом коктейле на платье расфуфыренной титулованной особы, и не об оттоптанной ноге какого-нибудь прыщавого виконта во время медленного танца.
Всё намного хуже, поверьте.
Ну-у-у… Если говорить быстро и просто, то я проснулась не в своей постели!
КАК?!
Как я могла оказаться в чужой кровати и не помнить этого важнейшего события?!
Более того, моя бедовая голова, похожая на чугунный котёл, в котором заперли неугомонный колокол, лежала на мужском плече! Ну хоть не на обнажённом мужском плече, и то слава богу.
А мужская наглая рука, точнее могучая лапа с ногтями, которыми явно землю рыли, и помыть забыли – замечательно покоилась на моей талии!
Фу-у-у!
Неужели меня лапал этот монстр?!
Закусила губу, чтобы не завыть от страха и предчувствия случившейся катастрофы, дрожащими руками тронула себя за плечи, затем провела ладонями вниз и убедилась, что одета. Полностью одета.
Фу-у-ух!
Мужчина от моих движений, шумно вздохнул и уткнулся огромной мордой в подушку, сильнее при этом сжал мою талию.
Я итак его не разглядела из-за задвинутых штор, через которые едва-едва пробивался золотистый свет, а теперь ещё более непонятно, что это за чёрт со мной лежит?
Боясь пошевелиться, я вспоминала, как сюда попала.
…Вчера была вечеринка по случаю окончания моей свободной жизни.
В смысле, я собиралась замуж за своего друга нетрадиционной ориентации и по сему случаю, с подругами и самим женихом прогуливала наш последний свободный от брачных уз день.
Так, вы видимо, сейчас опешили от моих слов.
Внесу поправку и расскажу всё по порядку: мой дядя – любитель дурацких собственно-выдуманных правил, шуток и издевок, недавно отдал богу душу и оставил солидное наследство.
Мне оставил.
Но с условием, – что после оглашения завещания, если я желаю стать полноправной владелицей огромного состояния…
Сначала давайте-ка ознакомлю вас с этим самым состоянием.
Оно включает в себя загородный особняк, который требует фактически пару штрихов капитального ремонта – одна штука; квартира в столице, которая сдаётся какому-то хлыщу на время его учёбы в университете – одна штука. В смысле, квартира – одна штука, а не хлыщ. Хотя этот тоже штука.
Ещё в наследство входит вся обстановка особняка, включая дорогие старинные вазы, посуду, столовые приборы из серебра; картины художников, которые при жизни никого не интересовали, но зато после смерти их полотна стали стоить баснословных денег; просто фантастическая библиотека; мебель из ценных пород дерева… В общем в старинном доме много чего ценного и бесценного имеется.
Кроме того, в мою обязанность будет входить уход за двумя старыми и вредными котами каких-то там уникальных пород и собакой по кличке Пёс… Да ладно, псине и кошакам няньку нанять всегда можно.
Помимо недвижимости дядя оставил мне два прекрасных экипажа и практически резиновые банковские счета.
В общем, чудесное наследство, если бы не одно «но».
Этим самым «но» было условие, которое дядюшка с удовольствием внёс в завещание, дабы позлить меня и посмеяться над моими мытарствами, будучи уже на небесах.
Конкретно, я должна в течение месяца после оглашения завещания выйти замуж!
И не просто выйти замуж, а прожить со своим супругом не менее трёх лет, чтобы увеличить процент продолжения рода семьи Ловли! И если вдруг супруг помрёт раньше, чем через три года, то всё будет напрасно и наследство отойдёт какому-то мошенническому фонду якобы в пользу вымирающих животных!
А не лопнут ли эти сволочи от счастья великого такого, нет?! В смысле хари, которые управляют этим самым фондом, не треснут вдоль и поперёк?
То есть, мне ещё и с супруга три года надо пылинки сдувать, чтоб не сдох раньше времени!
Ну и свинью же мне подложил «любимый» дядюшка. А я ведь столько лет у него на посылках была, слушала его чудаковатые воспоминания молодости, массировала лапы его противным котам, выгуливала его вечно скулящего и всего боящегося Пса…
В общем, чёрт уже с ним, дядькой. Не о нём сейчас.
Вся беда в том, что у меня не было подходящих избранников, которым я могла бы доверить своё сердце, жизнь, молодость и самое главное – состояние, в отличие от этих самых избранников, которые, не знаю, откуда, но прознали о моём перспективном финансовом состоянии и решили сделаться моими будущими мужьями. Ага, разбежалась отдавать им всё своё добро.
Я вообще считаю, что любовь – это нечто такое странное, что искать её не стоит. «Я тебя люблю»: так мало слов, а сколько возникнет проблем! Так что моё мнение таково: самые крепкие отношения – в тех, где преобладает уважение. Любовь может много всего испортить, хотя дядя уверял меня в обратном.
Ага-ага, холостяк, который за всю жизнь ни разу не был женат и не завёл кроме двух котов и дряхлого пса ни одного ребёнка.
Я – другое дело. Я его племянница.
Его незаконнорожденная сестра, вроде как моя мать, родив меня, тут же отказалась от слабого, но громко-орущего комочка и как настоящая свинья-кукушка подкинула младенца, то есть меня своему богатому брату.
Вот он меня и вырастил – своё точное подобие, вложив в мою светлую головушку знания и, передав вместе с ними свой цинизм, сарказм и мнение, что любить можно и нужно только себя прекрасную.
Представляете, что из меня выросло к двадцати трём годам?
Давайте обо мне поговорим в другой раз и вернёмся к условиям завещания.
В общем, на моё счастье и несчастье моего дяди – у меня много друзей и один из них, мой распрекрасный друг, которого не интересуют девушки, но заинтересовало моё предложение и вознаграждение, виконт Джайс Милтон по нашему с ним соглашению, должен побыть моим законным супругом всего три года. Тем самым он сможет смыть с себя «позор» нестандартной ориентации и получить награду – приличную сумму после нашего с ним развода. Ведь делить ложе с Джайсом я не собиралась, как впрочем, и он со мной.
Нас двоих подобная сделка во всех смыслах устраивала.
Джайс, мой чудесный друг и уже будущий муж согласился на эту афёру, дабы я получила состояние и зажила свободной жизнью, бросила работу в редакции дохлой газетёнки, где я переписывала корявые тексты красивым слогом, делала переводы, корректуру и рисовала карикатуры.
Писать собственные статьи даже в такой дохлой газетёнке мне не позволяли, потому как мужчины не желали иметь дел с женщинами, считая наши умы тугими и слабыми.
Уууу, шовинисты!
Самое гадкое, дядя был солидарен с редактором.
А вот имея солидный счёт в банке, я смогу открыть собственное издательство и выпускать модный журнал, газету с самыми горячими новостями и книги – моя мечта с самого детства!
Друзья меня поддерживали и обещали помогать.
Джайс и его сестра, тоже моя подруга – леди Эмилия Милтон, горели желанием показать всему миру свои творения. Джайс писал чудесные стихи, чем сильно раздражал всё его чопорное и верное традициям семейство.
Эмилия шила удивительные платья, когда её драгоценные мама́, папа́ и другие родственнички сего «безобразия» не видели. Эмилия могла бы стать великолепной модисткой, но в нашем покрытом толстым слоем плесени из изживших себя традиций и правил обществе стать модисткой знатной даме было верхом неприличия.
Меня тоже осуждало высшее общество, считая дуростью мою работу в газете за жалкий золотой в месяц при богатом дядюшке. Знали бы они, какой скупой был у меня дядька, промолчали бы, но зато мою работу он как раз таки не считал дуростью, а гордился, что я могу заработать себе на жизнь, хоть и говорил, что писательство – не женское дело. Да уж, противоречивость – одна из дядюшкиных черт.
В общем, на дядю я зла не держу – он дал мне великолепное образование и в принципе не мешал моим выкрутасам, которые иногда приходили в мою бесшабашную голову.
А вот с завещанием подложил настоящую свинью, зная, что к браку я отношусь скептически. И вообще он прекрасно знал, что я собиралась прожить жизнь интересно – путешествовать, писать о своих приключениях…
Эх, мечты-мечты.
Хотя, почему мечты?
Осталось выйти замуж за Джайса и дело в шляпе!
Я свободна и богата!
А это событие уже сегодня, а значит, нужно выбираться из-под лапы этого немытого и вонючего чудовища, и лететь на крыльях любви к финансам на собственную свадьбу!
По пути необходимо залететь домой, где меня ждут волшебницы из салона красоты, дабы сотворить из меня диво дивное. Ждёт волшебное платье, ждут подружки, друзья и туча гостей в церкви.
Схватила руку типа, которого всё равно не вспомнила, чтобы отбросить от себя прочь, да так и замерла, раскрыв рот от удивления.
Я глядела на наши с ним руки и не верила своим глазам.
На безымянном пальце моей левой руки красовалось обручальное кольцо.
И на этом же пальце, но уже на мужской руке было точно такое же кольцо – обручальное!
И от колец исходила свежая магия заключённого брачного союза!
Это ещё что за новости?!
Заморгала часто-часто, дабы жуткое видение прошло, но… Но магия на месте и кольца не исчезли!
Моё сердце тут же тяжело ударилось о рёбра, когда адреналин вкупе с ужасом неистовой бурей понёсся по моим венам.
А вот это уже не смешно. От слова совсем!
Отшвырнула от себя мужскую руку и попыталась стянуть проклятое кольцо с пальца, но шиш! В дело пошли даже зубы, но зараза будто срослась с кожей!
Вот скотина!
В отчаянии я зарычала и, плевав на головную боль, каким-то чудом перевернула на спину этого кабана и, оседлав его, изо всех сил сжала жилистую и крепкую мужскую шею, намереваясь придушить этого афериста!
Мужчина мгновенно распахнул сонные глаза, которые имели цвет молодой листвы и злым взглядом впился в меня.
Я ещё сильнее разозлилась.
Этот чёрт вонючий мне все планы порушил!
И где Джайс?
Как он посмел отдать меня другому?!
– Ка-а-ак? Как ты посмел жениться на мне?! Кто ты вообще такой, чёрт собачий?! Отвечай, грязное животное! – дикой кошкой прошипела прямо в лицо этому гаду, брызжа слюной, а потом ещё и зарядила ему по морде хлёсткую пощёчину, чтобы жизнь раем не казалась.
Я бы влепила ему ещё одну, но от резких движений перед глазами всё поплыло.
От ярости и вспыхнувшей лютой головной боли я едва смогла различить черты лица незнакомца, но могла поклясться, что ощутила его гнев.
Мужчина легко перехватил мои запястья и как пушинку перевернул на спину и теперь сам нависал надо мной гигантской горой, откровенно пугая своими размерами, жуткой рожей, неприятным запахом и намерениями…
Мама!
Он же сейчас со мной что-то ужасное сделает!
– Зачем?! Зачем вы женились на мне?! Мы ведь даже незнакомы! – слова вырвались неуверенно и отчаянно.
Из глаз брызнули злые слёзы. Ещё и голова сейчас треснет, и мои гениальные мозги вытекут прямо на зарёванное лицо! Моя смерть будет уродливой, а в газетах так и напишут: «Леди Элизабет Ловли умерла от разрыва мозга и смерть запечатлела на её лице весьма скорбное выражение…»
– Угомонись! – рыкнул мужчина, да так басовито и громко, что строчка в газете точно могла стать реальностью.
Я поморщилась и всхлипнула.
Всё, жизнь моя кончена!
Мужчина отпустил мои запястья, сел в кровати спиной ко мне и заговорил.
На этот раз его голос был спокойным, но дружелюбием не пахло, зато слышались нотки раздражения и непонимания.
– Странно слышать эти вопросы от женщины, которая сама выбрала меня на аукционе смертников и заявила, что желает стать моей женой.
Меня охватило недоумение. Я уставилась на мощную спину незнакомца и захлопала глазами.
В смысле аукцион смертников?
Что я забыла в этом грязном, страшном, кровавом и жутком месте?
В эти клубы ходят только те, кто желает купить хорошего раба, сделать ставки на «жизнь-смерть» и просто «полюбоваться» на жестокую и кровавую казнь тех, кто совершил самые страшные преступления…
Погодите… Этот тип – преступник?!
* * *
– То есть как это – на аукционе смертников? – заикаясь, переспросила я. – Вы что же… Ик! Преступник?
Мужчина встал с кровати и полностью повернулся ко мне…
Боже, да он не просто крупный мужчина. Он огромен, очень крепок, лохмат и небрит. Тёмные волосы нуждались не только в стрижке, но и в хорошем мытье – явно понадобится телега шампуней, чтобы отмыть его.
Одежда этого типа не просто неряшлива и помята, а имеет статус настоящего тряпья.
Незнакомец выглядел измученным.
Глаза хоть яркие и зелёные, но какие-то потухшие.
На первый взгляд, ему за сорок – но выглядит так, словно каждый миг этих лет дались ему крайне нелегко.
У мужчины было сильное лицо, но не было той аристократичной красоты, которую можно наблюдать в высшем свете. Зато черты лица останавливали на себе взгляд, притягивали и заинтриговывали. Очень заметный и запоминающийся индивид, но я его не знаю.
– Кто вы, чёрт возьми? Отвечайте! Перепугали меня насмерть, ещё и сочиняете небылицы! – рассердилась я.
Он сложил руки на груди, и я обратила внимание на его обнажившиеся запястья – на коже остались следы от долгого ношения кандалов, я гулко сглотнула и подняла взгляд на его лицо.
Мужчина видел, что я видела его руки, и не сделал ничего, чтобы закрыть эти уродства. Хотя мог бы одёрнуть рукава своей грязной подранной рубахи.
– Маг и герцог Джон Морган… Правда, уже не маг и не герцог. Мою силу заблокировали посредством магического хомута, лишили титула, и обвинили в измене короне, а затем я судом был отправлен на смертную казнь. Ах да, отныне я ещё и ваш супруг. И я бесконечно благодарен вам за спасение и весь к вашим услугам, дорогая жена. Кажется, вас зовут Элизабет?
Это сон. Это чёртов кошмарный сон! И это не может быть правдой!
Я тяжело вздохнула, пытаясь найти хоть какой-нибудь более или менее приемлемый выход из создавшейся глупой ситуации, но выхода не было! Я была уверена, что, если бы не моё странное жуткое состояние, мне бы уже давно пришло в голову простое и верное решение, а так я не знаю, что делать!
Почему мне та-а-к плохо? Словно побывала в мясорубке, а потом меня заново слепили, только вышло не очень.
Я ведь не употребляю крепкие напитки и мои друзья тоже ничем не балуются, а вчера мы просто танцевали и пили лимонад с магической шипучкой. Но тогда, откуда это жуткое состояние, будто я вчера перешла на огненную воду?
Но уже всё неважно, ведь в любом случае произошла настоящая катастрофа!
Я замужем за опальным магом, врагом короны и ведь сама совершила эту ошибку!
Своими же руками, точнее своим глупым языком спасла мужчину от смерти и тем самым вышла за него замуж!
Подобные аукционы проводились редко и знающие говаривали, что это то ещё жуткое зрелище. Я на таких мероприятиях не была, но дядя был и рассказывал, что в этих клубах не место для юных леди.
Я знаю, что смертников можно спасти двумя способами – либо заплатить астрономическую сумму и забрать его в качестве раба, либо ничего не платить, но на месте можно взять несчастного в мужья или жёны, отвечая тем самым за его поведение до конца жизни!
Не ходила я туда до вчерашнего вечера.
Уж не Джайс ли потащил меня в этот клуб, на мою погибель? Но опять же, с какой радости ему это надо?
Или этот тип сказки мне рассказывает?
Где Джайс?! Где мои друзья?! И почему я ничего не помню?!
Неужели меня опоили?! Тогда, кто это сделал и зачем?!
Глава 2
* * *
– Джон Морган -
Впервые за долгое время я заснул по‑настоящему, хотя тело и разум продолжали жить в состоянии стресса и повышенной внимательности.
Быть всегда начеку – выматывающее состояние. И сегодня я позволил усталости выиграть битву. Хоть я заснул крепко, но даже сквозь сон слышал, как птицы завели своё радостное рассветное пение.
Мне хотелось как можно дольше насладиться мягкой тёплой постелью, не думать о завтрашнем дне и просто спать – долго, сладко и позабыть о произошедшем. А когда восстановлю силы – вернуться к началу моих бед и доказать свою невиновность.
Племянник короля соседнего государства, герцог и сильный маг – где всё теперь?
Титул, власть, богатства, магическая сила?
Как просто разрушить чью-то жизнь посредством хитроумно расставленных сетей, в которые я угодил, точно юнец, не познавший коварство и интриги королевского двора. Как же был слеп и доверял тем, кого считал самыми близкими людьми.
Что ж, наука на всю оставшуюся жизнь – доверять только самому себе. Правда, впереди маячил слишком короткий остаток жизни.
Но я дико удивлён, что всё ещё жив.
Определённо, у богов на меня есть ещё планы, и мой жизненный путь не должен был оборваться. Хотя я был готов встретить свою смерть и с достоинством принять казнь через повешение, всё же очень рад, что остался жив.
Кто бы мне сказал ещё вчера, что буду спасён некой странной леди – посмеялся бы в лицо этому шутнику.
Но факт остаётся фактом – одурманенная магическим зельем девица в компании таких же с затуманенным разумом друзей ради забавы или вследствие магического вмешательства, начали спор и леди в пышном платье, больше похожем на свадебный торт, начала торговаться с организатором аукциона смертников.
До сих пор вызывают улыбку её слова, сказанные с серьёзным выражением на кукольном личике:
– Негоже уничтожать подобных экземпляров… Ик! И терять потрясающий, явно качественный генофонд! Если вам всё равно, то мне нет! Нынче трудно встретить столь потрясающий образчик мужественности… Ик! Не хочу, чтоб его казнили… Ик! Ик! Требую, чтобы вы его отпустили!
После этих слов долго смеялись даже сами смертники и девушке предложили выкупить меня в качестве раба…
Услышав названную за меня сумму, красотка скривилась, а на предложение взять тогда меня в мужья бесплатно, заодно спасти столь редкий мужской экземпляр, проявила недюжинный интерес и к моему огромному удивлению согласилась.
Кто-то наверху определённо имеет своеобразное чувство юмора.
Не веря в происходящее, я как во сне был освобождён, с меня сняли кандалы. Неужели свобода?
Словно в дурмане помню церемонию бракосочетания: заливистый смех друзей юной леди; их слова о том, что ей повезло и теперь всё у девушки будет в шоколаде.
Потом были слова брачной клятвы, что сорвались с моих губ бессмысленным повтором за жрецом.
После моего обета была долгая икота моей уже невесты.
Её одолела сильная икота на самой клятве, а затем она недовольно бормотала о том, что у меня не по пять пальцев на одной руке, а по двадцать и ругалась, что не желает рожать от меня детей-мутантов. И с третьего раза всё же надела кольцо мне на палец.
Помнила ли леди наставления жреца и моих уже бывших тюремщиков?
Вряд ли.
А потом, всё ещё не веря, что я спасён, экипаж домчал весёлую компанию вместе со мной до гостиницы. Друг моей новоиспечённой супруги передал мне ключи от номера и бессвязно пожелал… явно что-то хорошее, просто разобрать было сложно.
На руках до номера и уже до самой кровати донёс девушку, и бережно уложил её в расправленную услужливой горничной постель. Не раздеваясь, как был в тряпье, так и завалился рядом – я сам будто был одурманен от мысли, что отныне свободен.
Никто не ожидал подобного поворота – меня должны были казнить на потеху публике.
Распорядитель и организатор явно не ожидали, что в клуб явится юная леди и спасёт государственного преступника. Очевидно же, что она не знала, кто я – никто из присутствующих не осмелился бы даже в рабы меня выкупить, а тут…
Теперь жена.
* * *
Наутро я не верил своим ушам и глазам – случившееся мне не приснилось и не привиделось.
Вопль был таким оглушительным, что я едва не оглох.
Тело дёрнулось и юной леди сильно повезло, что мои инстинкты немного притупились, и я не вырубил её одним махом. Или вообще мог убить – она такая маленькая и тоненькая, что пальцем можно переломить.
Разве можно кидаться на спящего мужчину, бывшего ещё несколько часов назад в кандалах, готового принять смерть и с негодующим криком душить его?
Девушка, моя теперь супруга, выглядела расстроено и шокировано. Её пощёчина стала для меня радостью – это действительно реальность!
Но мне было жаль юную леди. Правда, совсем немного.
Это был её выбор – не мой.
Если бы в тот момент я мог повлиять на её решение, то отговорил бы. Она ведь даже не догадывается, что общество воспримет подобную блажь весьма остро и негативно. Я не сомневался, что моя жена из высшего общества – холёная, свободная в поведении и выражениях, яркая и богатая, но отныне ей предстоит узнать жёсткую и жестокую стезю жены опального мага и врага короны.
Девушка сидела на постели, залитая утренним светом, с опущенной головой, явно страдая от магического вмешательства.
Разве можно шутить с магией, если сам обладаешь лишь каплей силы?
Её длинные волосы – встрёпанные, струящиеся по спине и плечам, всё равно были прекрасны, и казалось, природа их создала из лунного света.
Моим уставшим от долгого пленения глазам вдруг показалось, что от неё исходит золотое сияние.
Кажется, её имя – Элизабет.
Разговаривая с ней, понимал, что мой голос звучит недружелюбно. Совсем не тот непринужденно‑вкрадчивый тон, которым я пользовался, общаясь с женщинами. Сейчас я был уставшим, голодным и раздражённым.
Взволнованно провёл рукой по грязным волосам и кратко поведал, кто я такой.
Её реакция меня удивила.
Не было продолжения истерики и паники – супруга лишь горестно застонала, всхлипнула и лишилась чувств.
* * *
– Леди Элизабет Ловли –
Кровь садистски стучала в висках, добавляя к острой боли в голове ещё больших мучений.
Бум! Бум! Бум! Бум!
Все, что мог сделать мой организм для облегчения боли – это отключиться.
Так и произошло – раз и меня окутала блаженная и спасительная тьма.
Не знаю, сколько времени я пролежала без сознания, но возвращение в реальность было болезненным и тошнотворным. В прямом смысле этого слова.
Какая-то сволочь влила мне в рот невероятную гадость и когда эта гадость коснулась стенок желудка, то меня тут же вывернуло наизнанку. Голова при этом только каким-то чудом не взорвалась от дикой боли. В глазах всё подернулось белесой дымкой.
Бу-е-э-э-э-э!
Из глаз брызнули слёзы.
Мне стало себя ужасно жалко.
Господи, да где я провинилась, что теперь должна так жестоко страдать?!
– Давай же, выпей ещё зелья, нужно вывести из тебя ту дрянь, которой тебя опоили, – услышала я чей-то ласковый и успокаивающий голос.
Кто-то погладил меня по спине и заботливо обтёр лицо от недавней тошноты, а потом поднёс к губам чашку с той же вонючей гадостью.
– Не-е-ет… – захныкала, уворачиваясь от питья. – Мне пло-о-хо-о-о…
– Знаю, что плохо, – вздохнул мужчина. – Элизабет, тебя не просто опоили – это был яд, который по внешним данным действует как крепкий магический напиток и последствия от него с теми же симптомами – сильная головная боль, тошнота, забывчивость. Яд хорошо замаскирован и если его вовремя не вывести, то через сутки может наступить либо смерть и это в лучшем случае, либо паралич.
ЧТО?!
Краем глаза я различила большой силуэт. Голова болела жутко, но рассудок я всё же не потеряла. Это был мой ошибочный муж – преступник, которого я спасла от казни.
Он ведь маг…
Но кто меня отравил?
А как же мои друзья?!
– Хорошо… – выдавила из себя и, скривившись, всё же выпила мерзкое зелье.
Жить я хочу. И хочу узнать, кто же этот подонок, посмевший подсунуть мне яд?!
Но всё будет потом, сначала – очищение от этой гадости.
Когда после очередного глотка преотвратного зелья меня перестало тошнить и выворачивать, мужчина осторожно поднял меня на руки и понёс в ванную со словами:
– Я вызвал горничную. Она наполняет ванную. Она поможет тебе раздеться и помыться.
Я молча кивнула и положила голову на его сильное плечо, закрыла глаза и расслабилась. Только прижалась теснее, как кошка, оказавшаяся в надёжных руках.
Голова перестала болеть. Тошнота ушла. Я ощущала лишь усталость и облегчение, что, наконец, кошмар закончился.
И да, помыться мне не мешало.
– Всё будет хорошо, – сказал Джон.
Его голос перекатывался в груди рядом с моим ухом, и стало на удивление спокойно.
Он оставил меня наедине с горничной, но я отпустила её.
– Я сама, уходи, – сказала девушке и под укоризненным взглядом Джона Моргана выставила горничную за дверь ванной.
Оставшись одна, прислонилась спиной к двери и всхлипнула.
Слёзы не по моей части. Чтобы ни случилось – я никогда не плакала. Но сейчас после всего произошедшего я дала волю слезам.
Тихо плача, сняла с себя тюлевое платье, которое специально сшила у модистки для девичника, и бросила его прямо на пол. Оно было измятое и испачканное в рвоте. Но особенно, теперь напоминало о самом кошмарном дне в моей жизни – я вышла замуж по ошибке. Это была не просто роковая ошибка, а следствие чужого замысла – если бы не Джон, в ближайшие часы меня бы уже не было.
Всхлипнув, стянула с себя чулки, комбинацию, избавилась от облегчённого корсета и забралась в ванну, наполненную горячей водой с шапкой воздушной и ароматной пены.
Немного погрелась, затем умылась мыльной водой, почистила зубы и сплюнула зубной порошок в ковш.
Полностью распустила волосы из испорченной причёски. И все это время я судорожно сглатывала и моргала – только бы не разрыдаться в голос!
Но когда я с отчаянием до красна тёрла себя губкой, сдерживаться не хватило сил.
Сначала крупные слезинки медленно покатились по щекам. Я попыталась подавить рыдания, но на этот раз страдание оказалось сильнее мой железной воли. Отшвырнула намыленную губку, ударила ладонями по воде и безутешно зарыдала.
Это были слёзы из-за обрушенных планов, из-за того, что вышла замуж по ошибке да ещё и за преступника! Злилась на себя за то, что оказалась наивной дурой и попала в чью-то хитросплетённую ловушку и чуть не оказалась на том свете в обществе дядюшки. Нет, я не дура, я хуже! Я – тупая гусыня, которая решила, что теперь чуть ли не весь мир мне принадлежит! Как же можно было быть такой беспечной?! А ведь это произошло из-за наследства – другой причины быть просто не может.
Кто-то решил убрать меня с дороги и завладеть дядюшкиным состоянием. Но рассуждать логически у меня не было ни сил, ни желания – подумаю потом, кому выгодна моя смерть, когда страдания сойдут на нет.
В моём плаче был отзвук обиды маленькой девочки, у которой разрушились её старательно выстроенные воздушные замки.
Это ведь позор – быть женой преступника, да ещё предателя короны! Для меня закроются все двери, даже при наличии денег – меня больше не станут звать на балы, приглашать на обеды и моё имя навсегда вычеркнут из клубов по интересам, и не пустят даже на порог!
Кто станет читать журналы, газеты и книги, выпущенные моим издательством, если на моё доброе имя уже легла тень Джона Моргана!
Жизнь закончена!
Ещё и убить кто-то хочет.
Почему жизнь так жестока-а-а?!
Я не знала, сколько времени так прорыдала, когда вдруг я услышала стук в дверь.
Тут же заткнулась, всхлипнула и судорожно глотнула воздуха, пытаясь взять себя в руки. Не хочу, чтобы новоявленный супруг меня услышал.
Выбралась из уже остывшей воды, смахнула набежавшие слёзы водой, обернулась длинным полотенцем и, изобразив циничную улыбку, открыла дверь.
Передо мной стоял Джон.
Моя улыбка погасла и я не знала, что сказать, просто молча смотрела на него. Тем временем с моих мокрых волос стекала вода.
– Элизабет, с тобой всё в порядке? – спросил мужчина негромко и я хотела было огрызнуться, что не его ума дело, но тут же стушевалась, так как во взгляде зелёных глаз не было ни насмешки, ни злорадства. Я увидела беспокойство.
А потом я пробежала взглядом по самому мужчине – он так и не был вымыт и переодет. И взгляд всё такой же – уставший, а вид – измотанный.
Мне стало его чуточку жалко. Точнее не так, мне стало себя ещё жальче, потому как мне достался мужчина, которого сломали!
Усиленно моргая и стараясь не шмыгать носом, пробормотала:
– Со мной всё в полном порядке, спасибо за заботу и помощь, Джон. Ты меня спас… А… А почему ты спрашиваешь?
Он вздохнул и признался:
– Я слышал, как ты плачешь.
Моя гордость тут же выпустила шипы – леди Элизабет Ловли никогда не плачет!
Мне хотелось сказать ему, что он ошибся, но меня подвело моё же тело – подбородок задрожал, с губ сорвался судорожный всхлип и по щекам опять потекли проклятые слёзы.
Чувствуя неловкость, я хотела было захлопнуть дверь, чтоб он не видел моих слёз, моей слабости, итак уже этот мужчина видел меня в жутком свете, а теперь ещё и истерика, но он не позволил – притянул вдруг к себе и прижал к груди со словами:
– Не вижу ничего дурного в твоих слезах, Элизабет. Дай волю своим чувствам, чтобы в будущем тебя не преследовали события сегодняшнего дня. Плач, рыдай, кричи и не извиняйся, и не стесняйся меня.
Я думала, что уже прорыдалась, сидя в ванной? После слов супруга поняла, что это были ручейки, а теперь прорвало настоящую плотину.
Когда я выплакала, кажется, все слёзы, а внутри поселилась звенящая пустота, посмотрела на Джона и сказала:
– Спасибо. Теперь я могу думать и рассуждать.
– Я рад, – сказал он серьёзно.
– Мне нужно найти друзей – Джайса и Эмилию. Уверена, их тоже отравили. Кстати, где ты взял противоядие? И ещё одно – тебе срочно нужно помыться и переодеться.
Мужчина грустно улыбнулся.
– Определил яд по характерному запаху – запах миндаля. Тебя отравили магическим зельем, Элизабет и после смерти от него не осталось бы и следа. Ядовитое зелье называется «Весёлая смерть». Противоядие я сделал сам, ингредиенты попросил достать у администратора гостиницы и их стоимость записали на счёт твоего номера. Твоим друзьям уже отправлено противоядие вместе с пояснительной запиской – тебя здесь знают и твоих друзей тоже, поэтому найти их адрес не составило труда. Про помыться – не было времени, но сейчас я с удовольствием займу ванную. А вот с одеждой – проблема…
Ничего себе…
Пока я была в беспамятстве, он провернул целое дело!
– Не проблема, – перебила его. – Сейчас же распоряжусь, чтобы тебе принесли новую одежду! Иди и мойся! Потом завтрак и едем ко мне домой! У меня куча проблем! И…
Поправила на себе полотенце и только сейчас поняла, в каком виде сижу перед взрослым мужчиной, и залилась краской стыда, но нашла в себе силы договорить:
– И спасибо тебе. Ты спас меня и моих друзей от верной смерти. Я этого не забуду.
Он кивнул и направился в ванную, потом повернулся и сказал:
– Ты спасла меня, Элизабет. Я вернул долг. Мы в расчёте.
И закрыл дверь.
Я захлопала глазами.
И-и-и?
