Kitabı oku: «Дело случая», sayfa 3
– Арсений Владимирович, делом Иваницкого занимается наш новый сотрудник. Георгий Орлов. Направлен к нам на стажировку после окончания академии. Вроде, толковый… Там, с этим делом все не так просто, как кажется на первый взгляд. И жертва, судя по всему, накануне смерти сама совершила убийство. Есть большая вероятность, по крайней мере. Сейчас как раз проверяем…
Полковник многозначительно поднял брови и кивнул.
– Ясно, тогда занимайтесь. Держи под контролем. Орлов молодец… И не затягивайте, сам понимаешь…
Полковник был мужик хороший. Понимающий. Не самодур начальник. И это, разумеется, облегчало непростую работу. Сидор Егорович это ценил.
– Разрешите идти?
– Иди. А стажер этот, Орлов – я просматривал его личное дело. – Полковник улыбнулся. – Академию закончил с отличием. Характеристика, хоть, сейчас на доску почёта вешай. Лучший на курсе. – Полковник улыбнулся. – Ты его там не очень клюй, а то я ведь тебя знаю.
Сидор Егорович криво ухмыльнулся.
– Ничего, нормально все. Молодёжи строгость нужна…
– Ну-ну, – посмеиваясь, сказал полковник. – Ладно, работайте…
– Ну наконец-то, где тебя носит?! – с недовольным видом глядя на подчинённого, проворчал Сидор Егорович.
– Товарищ майор! Разрешите доложить! – забыв, от неожиданности, что начальник не является поклонником «докладов по форме» громко и звонко рявкнул молодой сотрудник.
Ручимский страдающе посмотрел на юного идиота.
– Не орать можешь?! Сколько раз повторять?!… Докладывай, пока я еще хоть что-то слышу.
– Извините… Никак не отучусь. – Конопатое лицо расплылось в своей располагающей улыбке.
– А ты отучайся, – буркнул Ручимский. – Ну, и, что там у тебя?…
– Вот отчет о вчерашнем дне, – протягивая компьютерную распечатку, сказал юный сотрудник.
Сидор Егорович нехотя протянул руку за бумажками. Настрочил стажер много. Старательный, мать его. Ведь придется все это читать…
– Сегодня ездил на место убийства Иваницкого. Решил, что можно попробовать получить полезную информацию от кого-то из его знакомых… – бодро затараторил стажер.
– От таких же как он торчков? – скептически проворчал Ручимский.
– Так точно… – подтвердил предположение начальника Гоша.
– Ну и что получил информацию? – все с тем же скептицизмом спросил Ручимский. От подобного контингента вообще, в принципе, сложно что-либо получить, кроме полного бесполезного во всех отношениях бреда. Потому как они, по большей части, в неадеквате. А если и нет, так со служителями закона беседы беседовать не любят. И если нечем их уж прямо совсем прижать, то и хрен чего скажут.
– Получил, – бодро гаркнул, в очередной раз забыв о настоятельном требовании «не орать» подчинённый, бывший лучшим на курсе. Наверное, самым горластым был, с неприязнью подумал Ручимский.
– И?… – без особого желания протянул он. Ведь в убийстве однозначно никто не сознался. А так, наверняка, ерунду какую-нибудь наболтали, даже если парню и впрямь удалось кого-то из этой «братии» разговорить.
– Я побеседовал с парой приятелей Иваницкого. Они регулярно вместе предавались любимому «хобби». Насчет первого, Вадима Борискина, жильцы дома подсказали. Он в соседнем подъезде в том же доме что и Иваницкий проживает. А личность и адрес второго знакомого сообщил участковый. Алексей Земин. Имеет две судимости в прошлом и участковый с ним очень хорошо знаком, – ухмыльнулся Гоша.
– О, подходящий контингент. Две судимости, прямо сразу напрашивается предположение, насчет очень большой вероятности получения третьей.
– Да. Я тоже первым делом об этом подумал, когда узнал, – сказал Гоша.
– Ну, и чего сказали эти друзья-приятели ? – поторопил Сидор Егорович.
––
Позвонив несколько раз в дверь, и убедившись, что открывать её никто не собирается, Гоша уже собирался уходить , решив что вернется сюда позднее, после того как побеседует с другим приятелем Иваницкого. Имя, адрес и возможные места «нахождения» которого сообщил ему участковый. В этот момент двери лифта открылись и на площадку шагнул тот, по чью душу пришел молодой следователь. Сомнений в том, что это именно нужный «субъект» не возникало никаких. Внешний вид мужчины неопределимого возраста красноречиво говорил сам за себя. Замусоленная, явно очень давно не странная одежда, и как будто тоже замусоленное и сильно «полинявшее» лицо её обладателя производили довольно отталкивающее впечатление. За воспаленными веками пустой, потухший взгляд, устремленный «сквозь» окружающее. Не обращая внимания на Гошу, и молча с хмурым видом протиснувшись мимо него, мужчина прошёл к двери, в которую Гоша только что безуспешно пытался звонить.
– Добрый день, – обратился к «полинявшему» типу Гоша. Тип, словно очнувшись от транса в котором он пребывал слегка повернул голову и без какого либо выражения скользнув взглядом по незнакомцу, произнёс невнятное «У-у…», после чего «вернувшись» в транс, зашебуршился ключом в дверной замке.
– Вы Вадим Борискин?!
– Че?!… – на этот раз мужчина повернул голову и чуть более внимательно посмотрел на незнакомца. – Че надо?!
– Поговорить.
Вадим Борискин не любил незнакомцев. И говорить с ними у него желания тоже не возникало. А уж тем более с непонятным пацаном топчущимся возле его двери. Х… знает чего он тут ошивается. Единственным желанием, причём сильным, было послать не известно что забывшего здесь чувака. Раньше Вадик именно так и поступал во всех подобных случаях. Но после случившейся с ним этим летом неприятной истории, когда он, следуя своей обычной привычке послал возле магазина одного сильно борзого мужика, надо сказать, довольно небольшого и хлипкого на вид шпендика, от неожиданно ловкого и не такого уж хлипкого «оппонента», с разворота ногой в голову, Борискин как-то решил изменить «стиль общения», потому что опасался повторения подобной ситуации. Голова и так после того случая периодически болела. Что-то этот шпендик-каратист в ней повредил.
– Че надо, спрашиваю?! – повторил Вадик вопрос, соблюдая баланс между агрессией и, типа, вполне культурным желанием уточнить чего парень которого он знать не знает, собственно от него хочет.
– Следователь следственного отдела прокуратуры Орлов, – отрекомендовал себя парень.
Борискин неприязненно покосился на, как оказалось, мента. Неожиданно, кстати, оказалось. Как с каратистом. Пацан вообще на представителя власти не похож, сопляк какой-то.
– Мне нужно задать Вам вопросы касающиеся Дениса Иваницкого.
– А, че?! Ничего не знаю, и ни о чем говорить не собираюсь, – твердо заявил Борискин. Слуга закона в голову бить не будет,. А ни на какие вопросы он, как и сказал, отвечать не собирается. Ещё чего. Этим крысам слово скажешь и все, повесят на тебя все что можно, что там у них не раскрытое есть. Очень оно ему нужно. Его начинало потрясывать. И единственное чего хотелось в данный момент, так это набодяжить той дряни, которую ему удалось раздобыть и получить кайф. По крайней мере избавить организм от невыносимых приступов ощущения выворачивания всех частей тела и прочих неприятных и болезненных ощущений. А тут этот, приперся со своими вопросами. Лучше бы убийцу Дэна искал, чем к честным людям с вопросами лезть. Борискин почувствовал сильное раздражение. Нервы натянулись как струны. Ну что этого малолетнего урода принесло. Вот не было печали…
Гоша придержал ногой дверь, через которую только что протиснулся в своё жилище его собеседник. И которую тот явно имел желание закрыть перед его носом.
– Не хочешь разговаривать, значит сейчас поедем в управление. Там будешь на вопросы отвечать.
Борискин злобно сверкнул глазами. К раздражение прибавилась злость.
– Че надо-то? Че за х…? Не знаю я ничего. Отвали!…
– И ты останешься под стражей до выяснения всех обстоятельств по делу. Потому что друга твоего, Иваницкого убили. И, возможно это сделал ты. – пропуская мимо ушей заявление хозяина квартиры закончил обрисовывать положение вещей Гоша.
– Че?!!! Ты… Вы… Че совсем что ли?! Не убивал я никого! Че за х… ?!
Гоша резко толкнул дверь, так что продолжавший стоять в ее проёме хозяин квартиры отлетел назад.
– Э! Э! Чо?! Не имеешь права! Ты че?!…
– Хорош выступать! – гаркнул юный следователь. – Я тебе сказал, прямо сейчас тебя примут ребята, которых я вызову и потом просидишь до суда. А там прямиком отправишься на зону. И никакой наркоты, когда у тебя начнется ломка, никто тебе не даст. Не хочешь разговаривать, вперёд!
– Да че такое-то?! Не убивал я Дэна, ты че совсем?!… Какая зона?! Я при чем?! Дэн мой кореш был, зачем мне его убивать?! – злость в блеклых глазах сменилась испугом и паникой.
– Давай, сначала. – Как непонятливому ребенку чуть ли не по слогам сказал Гоша. – Ты ответишь на мои вопросы, и, если ответы не покажутся мне враньем, и ты расскажешь все что ты знаешь о том что меня интересует, я уйду. И будет счастье нам обоим. Ты останешься здесь, – следователь обвели рукой заваленную хламом, пропахшую затхлостью и смесью других резких неприятных запахов прихожую. – И продолжишь жить своей прекрасной, насыщенной сменой состояний кайфа и ломок жизнью. А я пойду заниматься своими делами. И все будут довольны. И давай прекращай выступать не по делу, потому что ты меня уже утомил своим красноречием. Я спрашиваю, ты отвечаешь. Ферштейн?
– Че?…
– Ничо! Дениса Иваницкого давно знаешь?
– Да… Д-давно… В одном доме живем… жили…
– Были у него враги?
– В смысле?…Которые его убить хотели?
– И такие тоже.
Хозяин квартиры пожал плечами.
– Да нет… не было… Дэн нормальный мужик был… ни с кем не ссорился… вроде… ну, только с соседями, бывало, ругались…
– В день его смерти, шестнадцатого сентября, ты его видел?
– Не знаю я… Я чо помню, когда видел, когда нет… – Вадик осекся и затравленно посмотрел на угрожавшего ему зоной мальчишку. – Не помню я, правда. Я его не убивал!…
– Ладно. Когда видел его в последний раз о чем говорили? Помнишь?
– Да, не помню я…
– Ладно, обувь не снимай, и куртку тоже, сейчас за тобой приедут…
– Да че приедут-то?! Не убивал я!.. А-а-а-а! Вспомнил, вспомнил!!! Я к Дэну зашел. Мне плохо было. Прямо сильно… Я думал… ну может у него есть чего…
Вадик чуть ли не стыдливо покосился на мальчишку следователя. Тема-то, того, не сказать чтоб для обсуждения с ментом подходящая…
– Давай, Вадик! Шевели извилинами, рассказывай. Главное как все было, отдельные особенности ваших дружеских взаимоотношений я уж как-нибудь переживу, – подбодрил мальчишка.
– Че? А-а-а, ну да… В общем, Дэн сказал, что у него тоже пусто. И сказал, что у него скоро бабки будут. Много. И проблем больше, значит не будет… Обещал поделиться. Мы ж кореша, поэтому, по братски, сказал… А потом пропал. Я думал просто не хочет деньги давать. Решил зажать… Я к нему заходил, а его не было… Я больше его после этого не видел. Правда…. Подумал, он слился. Мы ж кореша, а он так… кинул меня не по товарищеский… А потом сказали, что Дэна в «Туске» нашли. Мертвого…
– В «Туске» ?
Борискин покивал.
– Ну да. Заброшенный склад. Его все, кто туда ходит так называют…
– Ясно. Что он ещё тебе про деньги говорил? Откуда он их должен получить? Сколько?
Обманутый в надеждах на «светлую жизнь без проблем» друг убитого в «Туске» Иваницкого облизал сухие потрескавшиеся губы. Мыслительный процесс давался ему с трудом.
– Ничего не говорил. Сказал только бабки будут. Скоро.
– А Алексей Земин при этом разговоре присутствовал?
– Кто?… А, Зёма? Не, мы с Дэном вдвоём были. С Зёмой больше Дэн корешился. Но тоже так, не особо… Зёма он… злой… Я с ним вообще редко пересекаюсь… Так, иногда, когда все вместе… ну в общем…
– Вмазываетесь, – подсказал юный следователь. – Ты прямо любитель невинность изображать… – Насмешливо добавил он.
– Че?… – Борискин обиженного покосился на служителя закона. – Ну, бывает, употребляем… И че?…
– Ниче. Все, пошел я. А ты, мыслитель, давай, за пределы Москвы не выезжай. Следствие идет и ты возможный подозреваемый.
– Че?! Какой подозреваемый?! Не я это! Я все рассказал!…
– Посмотрим, все или не все.
Гоша открыл дверь.
– Я больше ничего не знаю!!! Я все рассказал! Правда! – завопил Борискин.
– Пока, будем считать, что так, – сказал Гоша и вышел из неприятной во всех отношениях квартиры.
Со следующим пунктом намеченным по плану, Гоше тоже повезло. Дверь в квартиру, где проживал Алексей Земин после первого же звонка открыла его мать. Высокая худая женщина с усталым лицом и не менее усталым взглядом.
Гоша поздоровался и спросил дома ли Алексей.
– Дома, – с некоторым сомнением ответила женщина, подозрительным взглядом рассматривая незнакомца. – А Вы кто?
После того как Гоша представился, женщина ещё более заметно занервничала.
– Ну что теперь-то?! – в её голосе прозвучало возмущение. – Работает он, устроился в автосервис. Сказал что все нормально… за ум взялся. Вы по какому поводу?
– Мне нужно просто задать Вашему сыну несколько вопросов. Вы не волнуйтесь. – постарался успокоить женщину Гоша.
Но мать сына имеющего за плечами две судимости, хорошо понимала, что от «задать несколько вопросов» до вынесения меры пресечения в зале суда вполне может оказать очень небольшой промежуток времени. Сегодня задают вопросы, а завтра сын уже отправился в места не столь отдаленные.
– Господи! – женщина прижала большие натруженные ладони к груди и всхлипнула.
– Мам! – в коридоре показалась высоченная деваха, сестра Земина. Худая, как мать, девушка из-за слишком вытянутого лица имела сходство с лошадью. Участковый, рассказывая Гкае о Земине и его родственниках вместе с которыми он проживает, не упустил случая, в очередной раз, сострить и сообщил что прозвище в этом семействе имеется не только у брата. Длинной, тощей сеструхе дали кликуху Шпала. Конечно, достаточно обидно для девушки, но очень, надо сказать, метко, в чем и убедился Гоша.
На девице была надета короткая ночнушка, едва прикрывавшая то, что не прикрыть уж просто совсем неприлично. Из под рубашки торчали длинные тощие ноги с нескладными мосластыми, как у подростка, коленками. Завидев незнакомого молодого человека девушка игриво улыбнулась.
– Здрасте… Мам, где моя сумка?! Красная…
Мать, озабоченная судьбой сына, судя по всему, вновь влипшего в какую-то нехорошую историю, сердито шикнула:
– Прикройся!… Срам какой! Не видишь человек у нас, А ты тут шастаешь голая…
Девица фыркнула и одарив Гошу ещё одной не менее игровой улыбкой скрылась в комнате.
– Извините, – пробормотала мать двух великовозрастных детей, оба из которых, судя по всему, не сильно радовали её своим поведением. – Леш! К тебе тут пришли! Выйди!
Лицо женщины казалось ещё более уставшим. На нём как будто проявились следы перенесённого за ее непростую жизнь горя и переживаний. Приход сотрудника правоохранительных органов стал для неё настоящим ударом. Вот она билась, билась, все что могла делала, чтобы сын совсем не пропал, не оказался в пропасти, откуда нет уже пути назад. А все без толку. И сил у неё больше нет. Гоша стало очень её жалко.
– Лёш!!!
– Ну чего?! – недовольный голос прозвучал совсем близко. Закрытая дверь в конце небольшого коридорчика распахнулась.
– К тебе тут пришли… – мать поджала губы. В её глазах былбыли тоска, печаль, обида, злость. – Леша, ты чего, опять?!…
Она всхлипнула и махнула на сына рукой.
– Чего опять?!… – с раздражением огрызнулся на мать Алексей Земин. Взглянув на Гошу он с ещё большим раздражением рявкнул. – Чего надо?!
– Молодой человек следователь, – поспешила уточнить мать, что бы сын не ляпнул чего-нибудь совсем уж непотребного и не усугубил ситуацию.
Алексей смерил «молодого человека» угрюмым взглядом.
– И чего надо? – повторил он свой вопрос.
– Мне нужно задать несколько вопросов касающихся Вашего знакомого Дениса Иваницкого.
Мать Алексея жадно ловила каждое слово, в надежде что молоденький следователь не соврал и действительно просто пришёл задать какие-то вопросы. А её Лешка ни во что не впутался. Просто может помочь с какой-то там информацией, не имеющей к нему самому отношения.
Алексей взглянув на мать, с неохотой качнул головой в сторону комнаты из которой он только что вышел.
– Пошли. Отвечу, – на его лице отразилась насмешливое выражение, вперемежку со злостью и раздражением. – Только быстро. Мне на работу скоро.
Зёма закрыл дверь перед материнским носом. Ясное дело, она все равно будет стараться все подслушать.
– Ну, чего? – грубо спросил он, злясь, что мать точно теперь выест ему весь мозг со своими причитаниями и приставаниями, во что он опять впутался и тд и тп.
– Вы хорошо знакомы с Денисом Иваницким.
– Нормально знаком.
– Когда вы с ним виделись последний раз.
– Не помню.
– А если постараться вспомнить? – Гоша сурово посмотрел на явно не желавшего вести беседу Зёму.
– А с чего вообще я должен отвечать? – Зёма исподлобья с упрямым видом смотрел на сопляка следователя. В глазах его застыли неприкрытая неприязнь, злоба и презрение.
– Я занимаюсь расследованием обстоятельств смерти Вашего знакомого Дениса Иваницкого. И в интересах следствия нужна информация, которая может помочь в расследовании.
– А я при чем?
– При том. Вы были знакомы, общались и связывала вас не любовь к шахматам или классической музыке. Ваше общее хобби даёт дополнительные бонусы для того чтобы занять в списке подозреваемых не последнее место.
– На каком основании я вдруг подозреваемый?! – возмутился Земин. К злости и раздражению в его взгляде прибавилось беспокойство. Он недобро усмехнулся. – Судимости покоя не дают? Решил повесить дело на меня?
Гоша пожал плечами.
– Мне лично, фиолетово на твои судимости. – Он решил больше не «выкать» недружественно настроенному знакомцу жертвы, раз уж тот сам не считает необходимым соблюдать правила хорошего тона при общении с представителем закона. – И вешать никто ничего не решил. Будут доказательства вины, привлечем к ответственности. Не будет, и привлекать тебя никто не станет.
– Ага, а то я не знаю, как там у вас…
– Не знаю у кого там у вас, а я, пока, пришёл поговорить. И разумнее всего просто ответить на вопросы, а не возбуждать и впрямь серьёзные подозрения своим отказом от сотрудничества. Препятствование следствию знаешь что такое?
– Да, иди ты!…
– И неуважение к представителю власти.
– Я ничего не знаю. Ясно?!
– Не ясно. Я еще ничего что ты можешь не знать не спросил. И думаю, чтобы дело пошло быстрее, лучше перенести беседу в официальную обстановку.
Зёма, также, как и Вадим Борискин, облизал губы. Он нервничал. Беседовать в официальной обстановке ему точно не хотелось.
– Ладно, что там? Только быстро. Мне на работу нужно скоро.
– Подождет твоя работа, – мстительно сказал Гоша. Нечего было выламываться изображая из себя гордого, прожженого «сидельца». – Повторяю вопрос на который ты не пожелал ответить. Когда вы в последний раз виделись с Иваницким?
– Да, не помню я. Правда. Может месяц назад. Я завязал… У меня УДО было. А там проверки постоянные. И на приём наркотиков тоже… А потом работу нормальную нашел. И несколько месяцев уже в завязке. Мы с Денисом не близкие друзья были. Так, вместе раньше ширялись. Поэтому в последнее время и не виделись. Если только случайно пересечёмся на улице где-нибудь.
– А ты оказывается умеешь нормально разговаривать. – ухмыльнулся Гоша.
Зёма одарил его очередным неприветливым взглядом.
– О смерти Иваницкого ты как узнал?
– Знакомый один сказал. Тоже случайно встретились… Ему самому тоже сказал кто-то. Такие новости всегда все друг другу сообщают. Это ж событие, – Зёма насмешливо ухмыльнулся.
– У Иваницкого были враги? Может он разозлил кого-то, скажем так, из местных авторитетов.
Зёма ухмыльнулся.
– Я понятия не имею. Не думаю. Денис был такой. Шестерка по натуре.
– А он мог ради выгоды, к примеру, пойти на серьёзное преступление?
Зёмин покрутил головой.
– Он был шестерка. Мог мобилу подрезать у кого-нибудь, или кошелек у бабки в магазине. Чтобы дозу себе купить. Это достаточно серьёзные преступления? – Зёма одарил следователя очередным насмешливым взглядом.
– За пару дней до смерти Иваницкий говорил, что у него скоро должна появиться крупная сумма. Тебе об этом что-нибудь известно?
Алексей Земин нервно дёрнул головой.
– Нет. Сказал же, мы не виделись долгое время.
Гоша пожал плечами.
– Ну, мало ли, может тоже кто-то сообщил новость.
– Нет.
– Ладно. Пока все. Если вдруг мне что-то ещё нужно будет узнать, или уточнить, сразу предупреждаю – в следующий раз, я задаю вопросы, ты отвечаешь, без всяких выкабениваний.
Зёмин презрительно ухмыльнулся.
– Как скажете, товарищ начальник.
––
– Я знаю, что вообще это неправильно было угрожать. Особенно Борискину, – виновато сказал Гоша. – Оснований на данный момент, по крайней мере, никаких нет… Но нужно было как-то их разговорить… -
Ручимский пожал плечами.
– Ну а почему неправильно? Ты ж никого не бил, не пытал, насилия не применял. Надеюсь… Ведь не применял? – чуть ли не весело поинтересовался шеф. Было даже такое впечатление, что он старательно пытается не начать улыбаться.
– Нет конечно! – замотал головой Гоша. Оттопыренные уши слегка покраснели.
– Ну и нормально все, – махнул рукой Ручимский. Сейчас он говорил обычным человеческим голосом, без своих вечных признаков недовольства. – Лёгкий шантаж – весьма действенное средство, если конечно не перегибать палку. В общем, оба они и Борискин, и Зёмин вполне себе подходящие кандидаты в подозреваемые. И если история про деньги правда, опять же каждый из них вполне мог из-за них его и отправить на тот свет.
Гоша покрутил головой.
– Вообще, я не думаю… Во-первых, препарат, который ввели Иваницкому. Откуда тот же Борискин мог бы его взять? Он постоянно на мели. Средство не сказать, чтобы дешевое. И в обычной аптеке его не купишь. А дилеры им вряд ли торгуют. Это не наркотик. И вообще, к чему такие сложности. Он мог его просто по голове чем-нибудь тюкнуть, к примеру. Да и про деньги он бы мне вообще не рассказал, если бы убил из-за них. Придумал бы что-то другое. А Зёмин, он, конечно, гораздо более вменяем чем Борискин, несмотря на две отсидки. Но, опять же, зачем бы он стал убивать именно так?
– Возможно. Ладно, проверяй обоих. И тот и другой мог убить, в принципе. Нарик вечно побирающийся ради дозы, и, на данный момент, завязавший с наркотиками бывший зэк, ну, как он сам, по крайней мере утверждает. Тут прямо впору делать ставки, кто из них более подходящая кандидатура на роль убийцы. – Ручимский явно пребывал в неплохим расположении духа и даже некоторой склонности к игривости.
– Я вот подумал, что с убийством совершенным Иваницким возможны две версии… и может быть они связаны и с его смертью…
– Ну, давай уже, не размазывай, у меня другой работы полно, полдня слушаю истории про этого торчка и его друзей приятелей, – возвращаясь в привычно-раздраженное состояние, проворчал Ручимский.
– Есть!… Извините… Первая версия – убитая скорее всего именно Иваницким Вероника Ефремова по какой-то причине имела при себе крупную сумму денег. – Юноша пожал плечами. – Может быть кто-то попросил её передать деньги, к примеру. Все отзываются о ней как о скромной ответственной девушке. Наверняка те кто её знал ей доверяли и вполне могли обратиться с подобной просьбой. И Иваницкий либо откуда-то узнал, что у неё при себе большая сумма, либо убил, скажем из-за браслета, а тут и деньги обнаружились…
– Ну, вполне может быть и такое. Но ведь никто не говорил, что деньги пропали и что они были у Ефремовой.
– Может, боятся, что начнут разбираться. Мало ли какие обстоятельства… правда, тут нет, судя по всему, связи с его собственным убийством. Но, может все же, то что убийства произошли одно за другим просто действительно совпадение… Хотя тут, получается странно, что Иваницкий сказал Борискину, что скоро у него будут деньги. Зачем тогда рисковать и убивать девушку ради недорогого украшения. Может, все же у Вероники действительно была при себе большая сумма и он об этом точно знал?…
Следователь взглянул на молодого коллегу, который казалось и сам запутался в собственных догадках.
– Может, все что угодно быть. Мы так с этими всеми предположениями год проваландаемся, а начальство требует дело быстро расследовать. Это же проще простого. Сидя в кабинетах-то вообще все дела за пять минут раскрыть можно, – проскрипел Ручимский. – Ну, а вторая версия? Ты сказал, что их две…
– Вторая версия – Иваницкому заплатили за убийство девушки. – Стажер покраснел, а начальник насмешливо скривил рот.
– Идиотская версия. Надеюсь, сам это понимаешь…
– Но ведь может и такое быть… – пожал плечами юноша. – Мало вероятно, но возможно.
– Возможно, что этот Иваницкий в лотерею выиграл, или тетушка богатая случайно обьявилась и померла, оставив наследство. И ещё много чего возможно. Нет у нас времени на твои фантазии, стажер. И денег тоже нет, чтобы их проверять, надеюсь, ты помнишь, – не без ехидства сказал начальник.
– Так точно…
– В общем, план действий такой. Нужно попытаться узнать о какой сумме идет речь. И откуда она у Иваницкого взялась. Без фантастических предположений, опять же. Если это и впрямь какая-то приличная сумма, то, вероятнее всего, из-за этих денег нашего наркомана и убили, кто-то из его же дружков. Все, иди работай. И давай в темпе. Трезвый и здравый подход. Фантастика и прочее, это все во внерабочее время, если ты такой любитель всякой подобной ерунды. Нам тут в игрушки играть некогда. Свободен.
– Есть!
– Твою же мать, – пробормотал после ухода подчинённого в очередной раз оглушенный им начальник. – Бить его что ли начать? Розгами, к примеру. Заорал – получай. Глядишь сразу же и отучится глотку драть. – Губы майора изобразили нечто весьма для него непривычное, очень напоминавшее улыбку. Сидор Егорович хмыкнул, представив как он охаживает лозиной по заднице несносного мальчишку стажёра.
– Ничего, я из тебя сделаю следователя. Чуть-чуть дури поубавить и будешь нормально работать, толк будет. Должен быть …
Глава 9
После второго гудка вызываемый абонент сбросил звонок. Быстро колотившееся сердце остановилось. И обида, невыносимая, прямо как в детстве, и горечь разочарования словно цунами накрыли моментально и с головой, сметая собой все прочие чувства. Все. Не хочет она продолжать общаться. Чего непонятного? Можно было сразу догадаться. Но ведь телефон свой дала! Ну и что? Дала, а потом решила, что зря. Передумала. Может, вообще сразу и передумала, как только дала. Просто не стала говорить. Но зачем тогда на прощание сказала, что рада что они познакомились? Да просто так сказала. Пошутила, прикололась. Захотела подразнить…
Глупые, никчемные мысли метались в пустотой голове. Гоша глубоко вдохнул, выдохнул. Удары судьбы нужно принимать стойко. Но некоторые удары бывают неожиданно болезненные. Хотя это тоже очень даже глупо. Они и виделись один раз. Минут пятнадцать, может двадцать от силы.
Приступ безумия прекратило пришедшее на телефон сообщение.
«Привет! Я на лекции. Не могу говорить. Пиши. Лекция ужасно скучная, так что здорово, что ты позвонил. Подмигивающий смайлик»
Жизнь вновь окрасилась яркими красками, чудесным образом, в одно мгновение, превращаясь из тускло-серого в прекрасный, цветной и радостный мир.
«Идиот!» – обругал себя Гоша, улыбаясь до ушей от переполнившего его ощущения счастья.
«Привет. Извини. Не подумал, что у тебя сейчас занятия. Сегодня опять по работе еду в спортшколу. У тебя сегодня, вроде, нет тренировки, ты говорила. Может встретимся?»
В качестве ответа пришёл смайлик – поднятый вверх большой палец.
Несколько секунд спустя телефон снова пиликнул.
« Лекции заканчиваются в 15-45. Напиши или позвони, когда сам освободишься. Пока»
Гоша еле сдерживался чтобы не пуститься в пляс, что совершенно точно было не совсем уместно в рабочем помещении управления.
«Да, Да, Да! Она согласна встретиться! Да! Да! Супер! Супер! Супер! Йе-ху!!!»
Покосившись на расположенный в дальнем конце комнаты стол Сидора Егоровича, Гоша хихикнул. Вот бы грозный шеф сейчас рассказал, что он думает о потерявшем голову из-за девчонки сотруднике. Гоша снова хихикнул, сдерживаясь, теперь уже, чтобы не начать смеяться во весь голос.
Добравшись до спортшколы и за время пути собравшись с мыслями о деле, а не о предстоящей встрече с самой прекрасной девушкой, Гоша, первым делом, отправился в буфет, где работала Вероника Ефремова.
Пышнотелая Раиса Захаровна, под чьим началом находилась погибшая, охотно ответила на вопросы юного следователя о том «какой была Вероника».
Собственно, пришел Гоша по другому поводу. Но нужно было «установить контакт». Как-то пообщаться и расположить собеседника, в данном случае, собеседницу, чтобы получить потом как можно более достоверную информацию на интересующую тему.
– Хорошая, хорошая девчонка была Вероничка. Ох! И что ж это делается-то? День ото дня прямо страшнее становится жить… Что ж за нелюди такие попадаются? Как таких земля только носит?! Такая она девушка спокойная, вежливая. Аккуратная очень. Порядочная. Добрая душа. За мать переживала за больную. Все еду для кошек бездомных собирала. Жалела всех.
Женщина всхлипнула и помахала перед лицом полной рукой, стараясь успокоиться.
– До сих пор поверить не могу…
– Раиса Захаровна, а ведь такой девушке как Вероника, те кто её знал наверняка доверяли?
– Ну, да, конечно. Вероничка ведь очень верующая была. Честная. Никто про неё дурного бы не сказал, да и не подумал… Я сколько раз бывало её просила кассу вместо меня сдать. У меня ведь тоже мать более. На будущий год девяносто исполнится… Вот, иногда пораньше уйду, а Вероничка вместо меня выручку сдавала. Бухгалтерия не возражала… И мысли никогда даже не было, что что-то не так будет. Все до копеечки сходилось.
Гоша покивал.
– А в тот вечер кто кассу сдавал?
Раиса Захаровна покачала головой.
– Я сдавала. Вероника работу закончила и ушла. – Она пожала плечами. – Так если б деньги какие-то пропали, я б разве не сообщила полиции? – в голосе Раисы Захаровны прозвучало удивление с некоторой долей обиды.
– Да, конечно, я даже не сомневаюсь. Уточнил, просто, потому что положено. – Поспешил Гоша успокоить буфетчицу. Та покивала головой.
– Ну да, ну да, я ж понимаю. Положено так…
– А как Вы думаете, мог кто-то из сотрудников ну или из тех кто занимается в школе, попросить Веронику, к примеру, передать достаточно крупную сумму денег, скажем, каким-нибудь родственникам или знакомым, которые живут с ней по соседству. Ну мало ли, вдруг срочно нужно было, всякое ведь бывает. А Вероника как раз туда шла…
Буфетчица решительно помотала головой.
– Попросить, может и могли. Не знаю. Да только она бы сама деньги ни за что не взяла. Тем более, если сумма крупная. Чего другое, да, помогла бы если бы кто о чем попросил. А деньги нет. Не понесла бы.
