Kitabı oku: «Единственная для невольника»
Глава 1. Мой первый раб
– Алиса, собирайся, мы едем на невольничий рынок, – постучал отец в дверь моей спальни этим утром. – Настало время выбрать твоего первого раба.
Ох. Я так и застыла посреди комнаты, раскрыв от изумления рот. Не может быть! Это правда?! Мне купят личного раба?
Невероятно.
Да любой ученик гимназии мечтает о подобной роскоши, но рабов-хранителей разрешено иметь только боевикам.
Каким же он будет?..
Я вся извелась в ожидании, думать ни о чем не могла! Всю дорогу вертелась на сидении и выглядывала из окна повозки.
– Только не бери первого попавшегося, давай осмотримся, – строго сказал отец, когда мы подъехали к входу на рынок.
– Ага, – ответила ему и понеслась по рядам.
Мы покупали рабов и раньше, но бытовых, и моего мнения никто особо не спрашивал. Обычно я болталась за спинами родителей и с любопытством разглядывала их обнаженные тела. Рабы могли носить одежду только в хозяйских домах. Ну, это и правильно, если вдуматься. Ведь перед покупкой их нужно полностью осмотреть. Шрамы, отметины, руны всякие. Мало ли что захочет припрятать торговец за слоями ткани.
– Алиска, куда ты бежишь? Остановись, присмотрись к кому-нибудь, – смеялась мама, но ноги несли меня вперед.
Собственный раб-хранитель!
Конечно, вначале нужно убедиться, что он мне подходит по всем показателям. После чего пройдет испытания, ну а в день инициации встанет бок о бок со мной.
Я обращусь в мага, а он превратится в моего хранителя.
До инициации оставался месяц.
Теперь я не хуже других выпускников боевого факультета. Некоторые уже полгода хвастаются личными рабами, а папа всё медлил, не хотел меня баловать. Всё равно обучать будущих хранителей будут только со следующей недели.
Елена вон в восторге от мулата, которого ей подарили на день рождения. Говорила, какой он восхитительный… везде. Ну, и выносливый, и с оружием управляется, да и в постели какие-то чудеса вытворяет. Я тряхнула копной волос, щеки залило краской. Мне-то в постели ничего вытворять не надо, я просто хочу самого сильного и красивого раба на свете.
Такого, чтобы все восхищенно ахнули.
Я остановилась возле одного из прилавков, за которым топтался управитель рабского дома. Он повертел передо мной пальцами, высчитывая мои параметры, и отправился подбирать нужных рабов. Таких, которые подошли бы мне по всем магическим нормам.
Вскоре мужчины и женщины выстроились в ряд, и мы с родителями чинно обошли каждого. Вроде симпатичные, но ничего особенного. Черты лица правильные, тела тренированные. Только не было в них чего-то, что заставило бы сказать: оно.
Моё чутье молчало, значит, это не те рабы, что нужны.
– Да повернись ты, чего обмер! – донесся до меня злой рык покупательницы, что стояла у соседнего прилавка.
Машинально я глянула в ту сторону, рассмотрела группку запуганных рабов. Они совсем другого склада. Жилистые, тощие, некоторые измученные, еле держатся на ногах. Мне стало неприятно. Всё-таки за товаром нужно ухаживать. Это же не вещь какая-нибудь бесхозная, а человек.
Я собиралась отвернуться, когда поймала на себе взгляд. Долгий, тяжелый, почти бесконечный взгляд… раба.
Сердце пропустило удар.
Он?..
– Повернись, скотина, кому говорят, – произнес торговец и обрушил плетку на его спину.
Удар, ещё и ещё один.
Раб молча рухнул на землю, попытался подняться на дрожащих руках. У него не получилось, потому что вслед за плетью последовал тяжелый управительский башмак. Короче говоря, плачевное зрелище. Мне не нравится, когда рабам приносят вред.
Как-то это было грязно, неправильно.
В нашей семье не принято избивать прислугу. Даже за серьезные провинности. Отец мой новаторских нравов и предпочитает иные наказания.
Я успела рассмотреть, что он молодой, исхудавший и болезненный какой-то. Зато взгляд. Холодный, сосредоточенный. Живой. Что-то в нем показалось мне знакомым. Не смогла понять, что именно. Голову словно стиснуло тугим обручем. Появилось непреодолимое желание – подойти поближе и убедиться, что я никогда ранее не встречалась с этим рабом.
– Мне такой не нужен, – скривилась покупательница и ушла, цокая каблуками.
Шаг за шагом я сокращала расстояние между мной и стоящим на коленях молодым мужчиной. Рассматривала алые полосы на его спине. Присела на корточки, всмотрелась ему в лицо, пытаясь найти знакомые черты. Глаза парня были полны льда точно в лютый мороз. В светлых, почти белых волосах темнела дорожная пыль.
Почему мне кажется, будто мы встречались раньше?..
Может быть, это сын одной из наших служанок, которого отобрали на воспитание в рабский дом?
– Миледи, вам чем-нибудь помочь? – торговец суетился рядышком, подсовывал рабов посолиднее. – Взгляните, какой чудесный экземпляр. Совсем недавно получили, никем не замаран. Будете у него первой и единственной. Сокровище. Да не смотрите вы на это чучело.
Но я упрямо таращилась на парня. Всё внутри меня вопило: «Он! Проверь! Посмотри!»
– Он мне нравится, – сообщила родителям. – Проверьте его показатели.
Мама задохнулась от возмущения, а отец вскинул брови, но не оспорил моего решения. Торговец обратил на него взор, и папа сосредоточенно кивнул.
– Господин, вы не подумайте, будто я товаром делиться не хочу. Напротив, боюсь вашего неодобрения. Понимаете, этот раб… не для того создан, не быть ему хранителем. Да и он порченный. Посмотрите на его бумаги, если не верите. Поднимись, не смущай меня, – прошипел себе под ноги.
– А для чего он создан? – спросила я недоуменно.
Парень с трудом поднялся и застыл, почти не шатаясь. Плечи распрямлены, взгляд устремлен вдаль. Словно и не лежал секунду назад на земле, задыхаясь от боли. Непокорный.
– Для постельных утех, миледи, – не скрывал торговец неприязни.
Мама ойкнула от неожиданности, а папа расхохотался из-под усов, наблюдая за тем, как я заливаюсь пунцовой краской.
– Да, лисенок, притащила бы ты сейчас в гимназию такую роскошь.
– Давай вернемся к тому прилавку, там были любопытные экземпляры, – мягко потянула меня за ладонь мама.
Но я осталась непреклонна. Всегда буду стоять на своем, если уж мне что-то ударило в голову. Хочу этого раба! Он особенный, я чувствую это. Рядом с ним во мне поднимается какая-то буря. Взметается ураган. Шевелится что-то на грани узнавания.
– Проверьте его показатели, – повторила жестче.
Торговец нехотя выполнил требование, которое родители хоть и не одобрили, но отказывать не стали. Мне кажется, они просто решили, что вероятность нашего совпадения близка к нулю. Обычно хранителем становится раб, похожий на хозяина. По комплекции, цвету волос и глаз. А мы абсолютно разные, разве что черты лица у обоих острые. Да только у меня раскосые глаза зеленого цвета, а у него широко распахнутые – синие, почти голубые. Волосы светлые-светлые в отличие от моих черных. Да и губы его тонкие, и ладони широкие. Ничего схожего.
Перед торговцем вырос тугой ком молочного цвета, в котором переплелись руны. Я не смогла ничего разобрать в их мельтешении, а вот торговец неопределенно хмыкнул, отрываясь от созерцания записей.
– Всё так плохо? – с надеждой вопросил отец.
– Если бы. Приглядитесь, господин, это лучшее соответствие показателей за многие годы!
Отец всмотрелся с магические переливы, всё сильнее мрачнея. Такое ощущение, что ещё немного, и он смахнет картинку ладонью, растопчет её под ботинком.
– Невероятно… – произнес одними губами. – Милая, я в жизни не встречал ничего подобного.
– Бред! Я не позволю, чтобы рядом с моей малышкой отирался постельный раб! – вспыхнула мама.
Кажется, моё мнение опять забыли спросить.
– Я. Хочу. Его.
– Какая упертая девица!
– Какую воспитали, – ответила с ухмылкой.
Спорить бесполезно, и родители это понимали. Я целиком и полностью уродилась в них. С чего мне отказываться от раба, если он полностью подходит под статус хранителя? Да, ничего не смыслит в боевых искусствах. Да и дьявол с ними! Всему научится.
– Уговорила, – сдался папа, – такой экземпляр нельзя упускать. Стопроцентное совпадение, надо же! Но мы возьмем тебе дублирующего раба из числа боевиков. – Я хотела поспорить, но он перебил: – Поедешь в гимназию королевой, с двумя будущими хранителями сразу.
Прозвучало соблазнительно. Мне так понравилась эта идея, что я заливисто рассмеялась. Мама тоже вроде успокоилась, по крайней мере, повторную истерику не закатила, но на светловолосого парня зыркнула так, как смотрят на какую-то гадость.
– Тогда берем вот этого, – не глядя, ткнула я в ряды боевых рабов.
Мне достается брюнет лет двадцати с руническими татуировками по всему телу. Насколько помню, их ставят самым талантливым бойцам на тренировочных аренах. Так что, можно сказать, сделала правильный выбор.
На купленный товар надели железные ошейники с цепочкой, которые вручили мне в обе руки. Тяжелые, зато они приятно холодили кожу. Мужчины шли за мной следом, пока отец расплачивался с торговцами. Оба молчали. Не переговаривались. Не вижу ничего страшного в общении, но, наверное, им самим надо свыкнуться с новой ролью. Захотят – пообщаются.
Вчетвером мы поехали обратно домой. Мама сказала, что ей нужно пройтись, и сбежала, скрежеща зубами. Хм, всё-таки с моим приобретением она не смирилась. С чего бы это?..
Рабы сидели у моих ног, и отец задавал им всякие вопросы о бывших хозяевах. Брюнет отвечал охотно, да и послужной список у него был маленьким. Всего один господин, который взял в качестве личного стражника. Ну а потом обеднел и продал на невольничий рынок, где парня готовили специально под боевого мага.
– Ну а ты что? – отец посмотрел на блондина-раба. – Чем похвастаешься?
Тот сжал зубы сильнее. Так сильно, что на щеках выступили белые пятна.
– Мне нечем хвастаться, хозяин, – ответил тихо, под насмешливый взгляд брюнета. – Я сменил много господ.
– Понятно, – по-своему понял отец. – Потом сам всё расскажешь. Алисе. Она твоя хозяйка, и если ты будешь правильно себя вести, то навсегда забудешь о прошлых злоключениях. Не хранителем, так прислужником она точно тебя возьмет.
Парень поднял на меня удивленный, не верящий взор. Я мечтательно улыбнулась и благосклонно кивнула.
Вскоре мы вернулись к дому. Повозка въехала во внутренний двор особняка, и отец оставил меня наедине с рабами.
– Сама определяй, куда их девать. Совсем взрослая. Не верится, что совсем скоро твоя инициация, – погладил меня по волосам. – Уедешь от нас на год, бросишь стариков…
– Да ну, папуль, не выдумывай. – Я крепко прижалась к его груди. – Год промчится незаметно. К тому же, у вас всегда есть Ольга.
– Твоя сестра не заменит тебя, глупая. Что ж, не буду вам мешать, – грустно улыбнулся отец и ушел к себе.
Темненького звали Севером. Разумеется, это не настоящее имя, а то, которое он получил от первого хозяина. По-моему, оно идеально определяло его характер. Ведь именно на севере живут такие, как он: темноволосые кочевники, что закованы в магическую броню и охраняют земли от нашествия ледяных тварей.
В общем, Север мне понравился.
А вот блондин не представился даже после того, как я попросила дважды. Пасмурно молчал и разглядывал босые ноги. Я взмахом руки отпустила Севера в общий барак.
– Повторяю в третий раз. Как тебя зовут? – спросила непокорного раба перед тем, как его тоже уведут.
– Хозяйка может дать мне любое имя, – отозвался он.
– Но как тебя звали предыдущие хозяева?
– Ничтожеством, тварью, вещью, хозяйка, – всё так же покорно, без единого желания увильнуть от ответа. – У меня никогда не было имени.
Ну да, правильно. Им же в головы вдалбливают с малых лет, что нельзя перечить хозяевам, нельзя обманывать их, иначе можно хорошенько поплатиться. Сколько уже плетей обрушилось на его плечи? Кожа исполосована старыми шрамами. Живого места нет.
Неужели с постельными рабами обходятся так… жестоко? В нашей семье ни у кого не было постельных (а зачем?), поэтому мне сталкиваться с ними не приходилось. Но разве их нужно, хм, не любить денно и нощно, а наказывать?
– Тебе нравится имя «Ветер»? – назвала первое, что пришло в голову.
Он вскинул на меня злой взгляд, и на мгновение мне почудилось, что раб выскажет какую-нибудь грубость. Но он тотчас поменялся в лице и кивнул.
– Спасибо за имя, хозяйка.
Хм, так и не ответил, нравится ли оно ему. Впрочем, какое мне дело до этого? Я приказала Ветру отмыться и залечить свежие раны от плетки у целителя. Тот вновь кивнул, поблагодарил меня и ушел.
Этой ночью я не могла уснуть. Мне начало казаться, что зря я выбрала его. Он какой-то сломленный. Ещё не поломанный напополам, но уже не представляет из себя ничего ценного. В отличие от Севера, который умеет улыбаться и говорит без страха. Истинный хранитель ведь должен быть защитником хозяина, а не пустой оболочкой.
Червячок сомнения заполз под ребра. Этот раб не переживет обучение. Зря я решила забрать его себе.
Ладно, будь что будет. Если что, никогда не поздно отдать на кухню или в конюшню.
Ну а когда последняя неделя каникул в родительском доме подошла к концу, мы втроем отбыли в гимназию.
Глава 2. Запретное удовольствие
В лектории так тихо, что слышно, как зевает на задней парте Джоанна. Мы сидим за столами, а рабы стоят на коленях у наших ног. Я с гордостью отметила, что немногие могут похвастаться двумя одновременно. Тренер практической магии, мадам Кинетти, рассказывает о том, какой значимый день – инициация (будто бы кто-то этого не знает), ну а мы клюем носами.
– С древности сложилось так, что связка отношений хозяин-хранитель рождает самых сильных магов. В момент вашей инициации не только проснутся потаенные магические ресурсы, но и произойдет сцепка с вашим первым, и, если повезет, единственным хранителем. Отныне всю боль вы будете делить пополам. Вы будете напитываться его энергетикой. Поэтому так важно выбрать в хранители того, кто сумеет стать вашим достойным продолжением.
Мадам Кинетти прошлась по залу, осмотрела наших рабов скептическим взглядом. Север машинально расправил плечи, а вот Ветер, напротив, напрягся ещё сильнее. Я видела, как на него посматривают другие – боевые – рабы. Даже среди равных по статусу он выглядел ничтожным.
– В день, когда на их груди воспылает руна, они станут вашими. Навеки. До тех пор они не принадлежат никому и будут воспитываться по нашим правилам. Вы можете забирать рабов в свои покои для… кхм… личных дел, но это не должно мешать обучению.
По аудитории прокатились одобрительные смешки среди учащихся, некоторые рабы и сами заулыбались, а другие помрачнели. Я как-то машинально положила ладони на плечи Севера и Ветра. Второй вздрогнул так, будто я собралась им пользоваться прямо сейчас.
Вводная лекция окончилась, и тренер разрешила студентам разойтись. Рабам она приказала остаться, чтобы дать личные наставления. Я оглянулась на то, как мои парни безропотно стоят на своих местах – и вновь почувствовала прилив гордости.
Два потенциальных хранителя! Ха! Да девочки лопнут от зависти.
Так и получилось. Подружки по обучению, Елена и Джоанна, дожидались меня в коридоре.
– Твой папа лучше всех, – сказала первая, завистливо вздохнув. – Он купил тебе двух боевых рабов?! Это же бешеные деньжищи.
Я дернула плечами.
– Ну, допустим, один не боевой.
– Светленький, – безошибочно угадала Джоанна. – По нему видно, что он не обучался, даже выправки нет.
– А кто же он? – Елена нахмурилась. – Обычный, что ли? У него есть специализация: кухонный, домашний?
– Почти. Постельный.
Девочки замолчали, не зная, что и сказать. Переглянулись взволнованно. Глаза их округлились.
– Нам нужны его документы, – заявили в один голос.
– В жизни не встречала постельных рабов-мужчин! Это же женская обязанность, ублажать хозяев, – задумалась Елена.
– Мужчин тоже продают, но они стоят каких-то невероятных денег, – добавила всезнающая Джоанна. – Срочно показывай бумаги!
Я только вздохнула, но проводила подруг в свою спальню.
– Вы только вчитайтесь в его историю. – Елена нетерпеливо перелистывала страницы. – Да он сменил больше хозяев, чем Джо парней.
– Отвали, – хохотнула Джоанна, обнажив белоснежные зубы. – Ты просто мне завидуешь! Ладно, а если серьезно. Алиска, насколько надо быть плохим рабом, чтобы тебя продавали каждые полгода?
– Я не спрашивала, – пожала плечами.
Если честно, я и личное дело-то не открывала. Не подумала как-то. Какая мне разница, сколько у него было хозяев, если теперь он принадлежит мне? Но после расспросов подруг, признаться, и самой стало интересно. Неужели там всё так плохо?
– Имени, кстати, нигде нет. Безымянный раб, которого вечно перепродают. А, вот и причина, – ухмыльнулась Елена. – Пишут, что он испытывает физическую боль от прикосновений.
– В смысле? – Я непонимающе поморщилась.
– В прямом. Его трогаешь, а ему больно. Смотри. На нем лежит какое-то проклятие, которое не могут снять даже первоклассные маги. Представляю, каково это, когда твой постельный раб неполноценен. Ты просишь от него ласки, а ему больно от твоих прикосновений. Любых.
– И это всё? – Джоанна отобрала у Елены бумажки и неопределенно хмыкнула. – Ерунда какая-то. Ну и что с того, если ему больно? Главное, чтоб господам было приятно.
– Зачем тогда его били плетьми? – задумчиво произнесла я. – У него всё тело исполосовано.
– Может быть, чтобы перебить одну боль другой?
– Либо наоборот, его брали себе те, кто любит причинять страдания. Таким только в кайф, если жертва вопит от любого тычка, – пожала плечами Елена.
– Как вариант. А когда он переставал реагировать – продавали, – согласилась Джоанна. – Эка ему не подфартило, если вдуматься. А ведь мужчины-рабы – огромная редкость. За ночь с таким красавчиком некоторые дамы готовы разориться.
Как-то неприятно было всё это слушать, словно Ветра пытаются измазать грязью. Мне плевать, что с ним не так. Он принадлежит мне и станет моим хранителем! Я выхватила личное дело и положила его на стол, пресекая дальнейшие обсуждения.
– Алиса, а ты не планируешь использовать его по назначению? – спросила Джоанна. – Если он обучался этому, то прикинь, сколько всего умеет?
Матушки, конечно, нет! У девочек богатый опыт – хм – во всех сферах. Но у меня не то, что раба постельного не было; даже обычного мужчины. Ну а куда спешить? После инициации да с любимым человеком – самое оно.
– Вероятно, он будет моим хранителем. Но уж точно не первым мужчиной.
– Ах, точно, ты же скромница. – Джоанна хлопнула себя по лбу так, будто совсем забыла.
– Ну и зря, – поддакнула Елена. – Попробовать впервые с таким экземпляром – это даже любопытно.
– Полностью согласна, он же вознесет тебя к небесам.
– Всё равно не могу понять, как же это… испытывать боль, – я закусила губу. – Я же его сегодня коснулась. А он так дернулся…
Елена пожевала губу, а Джоанна с волнением сказала:
– Давайте проверим, правда это или домыслы. А то вдруг он нормальный, просто придуривается. Заодно поучим покорности. Позови его вечером в комнату для наказаний.
– Зачем? – вспыхнула я.
– Алис, ты пойми, для каждой категории рабов разработаны свои виды наказаний. Это боевые воспринимают кнут, а он… ну… сама увидишь. Гарантирую, он потом тебя уважать будет похлеще, чем остальные.
– Только обещайте не бить его.
– За кого ты нас принимаешь, – фыркнула Джоанна. – Какое бить. Посмотрим, что у нас за сокровище такое, и всё на этом.
Я нехотя согласилась. Скорее ради того, чтобы девочки от меня отвязались.
С другой стороны, они ведь опытнее. Знают, как воспитывать рабов.
Почему тогда так не хочется отдавать им Ветра?
Ох, бесы!
Раньше в комнатах для наказаний мне бывать не доводилось. Своих рабов не имела, а смотреть за тем, как пытают чужих – сомнительное развлечение. Впрочем, так считали далеко не все. Некоторые аристократы устраивали из этого целое представление, собираясь компаниями, выпивая и вкушая яства.
Ужасно, не правда ли?
Но так было принято с древности.
Под такое дело в гимназии был отведен целый цокольный этаж. Я открыла дверь одной из комнатушек и невольно поежилась. Повсюду были развешены кандалы, кольца, в специальных креплениях разлеглись потрепанные плетки и кнуты.
Давящая такая обстановка.
Ветер вошел следом за нами, удивленно осмотрелся. В первую секунду он даже отшатнулся, словно собирался сбежать, но затем рабская природа взяла верх. Мужчина застыл за моей спиной, будто соляная статуя.
– Хозяйка, я чем-то провинился? – спросил, сглотнув.
– Пока ещё ничем, но если будет задавать лишние вопросы: получишь десять ударов, – ответила за меня Джоанна. – Раздевайся.
Он молча стянул брюки и рубашку, оставаясь абсолютно голым. Неужели ему не выделили нижнего белья?.. Застарелые шрамы проступили на смуглой коже белесыми полосами. Какой же он худой, жилистый. Натренирован тяжелым физическим трудом. Я осматривала Ветра так, словно видела впервые.
– Алиса, пообещай, что не будешь нам мешать. А ты, раб. Садись на колени к стене, лицом к нам, – хихикнула Елена, подмигнув мне.
Он мельком глянул в мою сторону, а затем беспрекословно исполнил указание. Уселся на холодный пол без единого признака недовольства. Я смотрела на всё со стороны. Не привыкла командовать рабами. Но девочкам лучше знать, они уже полгода ходят с будущими хранителями, и те аж в рот им заглядывают.
Наверное, надо поучиться у них опыту.
– Разведи колени. Руки за голову, – продолжила Джоанна стальным тоном.
Елена защелкнула его запястья в кандалах, которые свисали с потолка. Теперь Ветер не мог опустить руки, а потому был вынужден держать их над собой. Джоанна надела ему на глаза непроницаемую повязку – зачем? – а Елена тем временем тронула его за щеку.
Мужчина содрогнулся. Ему пришлось закусить губу.
– Что вы делаете?.. – спросила я с испугом.
– Тс-с, – приложила Джоанна палец к губам. – Проверяем, правду ли пишут. Видимо, правду.
– Шикарная поза, не так ли? – обратилась ко мне Елена. – А глаза завязала для того, чтобы он сам не догадывался, что с ним будет.
Я стояла в дверях, обмерев. Ни жива, ни мертва. Всякое понимаю, но это как-то слишком. Он же абсолютно беззащитен.
Джоанна прикоснулась к волосам, наклонилась к нему и легонько поцеловала в шею.
Я видела, как Ветер сдерживает стон, и далеко не удовольствия. Мужчина весь поджался. Я понимала, как тяжело ему дается поза покорности. Губы сведены в полоску, желваки напряглись. На щеках выступили белые пятна.
Шикарная поза?
Нет. Отвратительная.
Сейчас подруги больше всего походили на тех аристократов, которые использовали рабов в качестве предмета для развлечения. В их глазах появилась алчность. Мне стало не по себе.
– И что дальше? – спросила, сглотнув острый ком.
– Иди сюда, Алиска, – Елена поманила его, – заяви свои права. Он так смешно дрыгается, когда к нему приближаешься.
– И?.. – всё ещё не могла понять смысла наказания.
– Неужели не догадываешься? Тебе достался такой шикарный мужик, которого даже бить не надо в случае неповиновения. – Елена закатила глаза и стиснула плечо раба ногтями. – Попробуй же! Потрогай его.
Я посмотрела на Ветра, который пытался сохранять прямую спину. На лбу выступила испарина, а изо рта все-таки вырывается слабый хрип.
Мне было не по себе. Девочки ржали как ненормальные, обсуждая то, как надо обучать постельных рабов уму-разуму, а я думать ни о чем не могла, кроме того, что наказание лишено всякого смысла. Если вдуматься, оно даже безжалостнее, чем порка розгами.
– Ну что, где отметим встречу после каникул? Возьмем наших боевых рабов? – предложила Елена весело, будто и не издевалась сейчас над человеком. – Алиска, ну чего ты мнешься? Иди сюда.
– Что-то не хочется, – ответила тихим голосом. – Не вижу смысла его наказывать… ещё сильнее.
– Тогда оставь его здесь, – вздохнула Джоанна. – До утра посидит, осознает, кто его новая госпожа. Ты же читала учебники по воспитанию? Любого раба, кроме боевого, обязательно нужно наказать при получении, иначе он не сможет принимать тебя всерьез.
А ведь, и правда, в книгах такое писали. По всем правилам девочки не издевались, а помогали мне.
Бесы. Разве так можно?..
Как с рабами справлялись мама с папой? Никогда не задумывалась о том, было ли им тяжело.
– Хорошо, – кивнула мрачно, – оставим его тут.
Ближе к вечеру, после посиделок с подругами, на которых я и думать ни о чем не могла, кроме своего раба, я вернулась в спальню. К неразобранным сумкам и столу, на котором лежала кипа бумажек. Пальцы сами потянулись к исписанным листам. Я внимательно перечитала дело Ветра. Смена хозяев, возвраты, побои.
Дьявол! Да он настрадался так, что его не нужно воспитывать. Он подчиняется мне. Он верен. Он не выказывает недовольства.
Зачем согласилась на дурость подруг?..
Я рухнула в кровать, но уснуть не смогла. Вообще. Никак. Что-то давило под ребра. Я понимаю, что рабов нужно наказывать за проступки, но неужели Ветер заслужил испытать подобное? Наказание – это ведь что-то другое. Физическую боль я тоже не приемлю, но она хотя бы объяснима.
А такое… унижение.
Он ведь даже не провинился, не успел ещё. В дороге вел себя покорно, слова лишнего не сказал. Вообще сидел всё время так, словно думал о чем-то своем.
Нет, всё, хватит.
Никогда никому больше не позволю так поступать.
Я вскочила с кровати и рванула к комнатам наказаний. Нашла ту, за которой томился мой раб. Дверь отворилась, стоило приложить к ней ладонь – отозвалась на магический отпечаток. Огонь решила не зажигать. Ветру ни к чему – на его глазах повязка, – а мне будет спокойнее не видеть его взгляда. Почему же так не по себе, словно и не вещь он в хозяйских руках?
Зачем я позволила его здесь оставить? Дура слабовольная!
Благодаря полосе света, которая пробивалась от раскрытой двери, рассмотрела, как он поднимается на вывернутых руках. Подошла ближе и опустилась перед ним. Он прикусил губу, словно ожидая чего-то мерзкого.
Это для девочек издеваться над рабами – раз плюнуть. А меня аж корежит. Почему раньше-то не прекратила это мучение? Да бес его знает. Стояла как идиотка обмершая и глазами вращала.
Никогда больше. Не позволю. Он – мой.
– Подожди минуту, сейчас я тебя освобожу, – пообещала ему тихо и постаралась сделать всё так аккуратно, чтобы не дотронуться до кожи. – Извини, что всё получилось… так. Я сама не знаю, почему позволила подругам тебя мучить. Это неправильно. Дико. Ты не заслужил.
Ветер весь сжался. Даже, кажется, забыл, как дышать. Не поверил? Испугался? Не привык к тому, что у него просят прощения? Да и какой господин будет извиняться перед рабом?
Тот, который совершил непростительную ошибку.
– Не нужно, – попросил он шепотом. – Если таково наказание, я должен вынести его до конца.
– Это не наказание. Это дурость. Прости меня.
Сейчас я не думала о нем как о рабе. Передо мной человек, которому может быть физически больно.
Движение за движением я размыкала цепи, не касаясь только повязки на глазах. Не хотела, чтобы он меня видел. Боялась его взгляда. Грудь мужчины вздымалась всё чаще, дыхание потяжелело. Нечаянно моя ладонь соскользнула, и я всё-таки тронула ледяную кожу плеча. Ожидала, что он отдернется или вздрогнет, но Ветер замер.
Наконец, он был свободен.
– Иди отдыхать.
– Спасибо вам, хозяйка, – произнес с таким неверием, будто я ему свободу даровала.
Я не собираюсь ничего говорить. Встала и молча покинула комнатушку. Пока он не стянул повязку с глаз. Пока не встретился со мной взглядами.
Уже лежа в кровати, обдумывала произошедшее.Почему мне так стыдно, будто я сделала что-то запретное, поступив по-человечески?
Я вспомнила слова благодарности, и по спине поползли мурашки. Нам ведь ещё инициацию вместе проходить. Если он, конечно, справится с тренировочными испытаниями. Ему же больно. Бесы! Почему же торговец не предупредил об этом сразу?! Почему отец не отговорил меня от безрассудной покупки? Почему я сама не ознакомилась с личным делом перед тем, как заявила Ветра в качестве вероятного хранителя?
Кошмар, Алиса! Что ты наделала, когда купила себе такого раба!
Я накрыла лицо подушкой и обреченно застонала. Честное слово, не так я хотела впервые познакомиться с мужским телом…
А ведь я помню его очертания и изгибы. Помню, как восхищенно присвистнули девчонки, разглядывая Ветра. Он даже им, искушенным в любовных делах, не показался страшным или убогим.
А мне?..
