Kitabı oku: «Таинственная четверка», sayfa 2
Он прошел к своему креслу за столом, а я в который раз подумала: в нем есть что-то такое, к чему нельзя прикасаться. Его обычную сдержанность можно приписать равнодушию или хорошему воспитанию, но я-то знала: в глубине бездонного колодца под названием «Бергман» беснуется огненный вихрь, который он научился смирять, а может, и вовсе отрицал у себя его наличие. Однако я видела его так же ясно, как перстень на пальце или запонки на манжетах.
Он вдруг в упор посмотрел на меня и усмехнулся, словно отлично знал о моих мыслях. Вполне вероятно, действительно знал. О его истинных возможностях оставалось лишь догадываться. Но в его присутствии не раз возникало чувство, что мир, вырвавшись из заведенного порядка, погрузился в тревожный сумрак, что в нем существует нечто неизведанное, если не сказать потустороннее. Именно это и мешало всецело доверять ему. То, что непонятно, поневоле вызывает подозрение.
Некоторое время я была уверена: Бергман мошенник, умело манипулирующий людьми. И даже попыталась навести справки о некоторых фактах его биографии, ведь, по сути, никто из нас ничего о нем не знал, кроме самых общих сведений: в городе он появился несколько лет назад, купил бывший купеческий особняк в центре, отреставрировал его, на первом этаже открыл букинистический магазин. На прочих размещались его покои, где за порядком следила Лионелла, странноватая тетка, похожая на злую колдунью из сказки. Я пробовала выведать у нее тайны хозяина, не сомневаясь, что они есть, но не преуспела. Впрочем, как и во всем остальном. Вадим предупреждал: если Бергман не хочет, чтобы о нем что-то знали, значит, никто не узнает. И оказался прав, как бы ни было болезненно для моего самолюбия с этим согласиться.
В общем, Максимильян по-прежнему человек-загадка, но в ходе предыдущего расследования я несколько поменяла о нем мнение. Если бы он не пичкал нас байками о клятвах в прошлой жизни и прочей фигне, я бы согласилась с тем, что он отличный парень… Впрочем, я действительно так считала, решив попросту не обращать внимания на некоторые особенности его многогранной личности.
Теперь отношения наши носили дружеский характер, однако в тот вечер ничего хорошего от нашей встречи я не ожидала и оттого злилась. Мы заняли привычные места за обеденным столом, Вадим справа от Бергмана, Димка слева, а я напротив. Лионелла с нами за стол никогда не садилась, предпочитала есть в кухне. Старушенция была так предана Максимильяну, что я некоторое время не сомневалась: она близкая родственница, и даже записала ее в родные бабки. Правда, доказательств кровных уз так и не нашла. При этом Лионелла всегда подчеркивала: Бергман ее хозяин, а она ему служит. Согласитесь, для двадцать первого века отношения не совсем обычные. Впрочем, как необычен и сам хозяин особняка. Так что чему удивляться?
Лионелла поставила на стол супницу, торжественно объявив:
– У нас крабовый суп.
Передала тарелку Бергману, он, поблагодарив, сказал:
– Пахнет божественно.
Старушенция кивнула и разлила суп по нашим тарелкам, после чего не менее торжественно удалилась, плотно прикрыв за собой дверь.
Надо сказать, готовила она отменно. Вадим вскоре полез за добавкой, за супом последовало мясо по-французски. Мужчины, занятые едой, по большей части молчали, а я спросила Бергмана:
– Куда ездил?
– На пару дней в Лондон. Потом в Италию, – пожал Максимильян плечами. Уточнять зачем, не стал, а я не стала приставать с расспросами, уже по опыту зная: то, что сочтет нужным, Бергман сам расскажет.
Где-то через час перешли к десерту, хозяин нахваливал вино, Вадим согласно кивал, не забывая подливать его в свой бокал, Димка пялился в тарелку, избегая смотреть в мою сторону, я имитировала оживление и расточала улыбки, пока Бергман не произнес:
– Что у вас произошло? – И уставился на Димку.
Тот, точно очнувшись, поднял голову и спросил с недовольством:
– В смысле?
– Такое впечатление, что ты ждешь конца света с минуты на минуту.
– Спасибо, что заметил.
– Так что случилось?
Димка в упор посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Бергмана и сказал с неохотой:
– Мы с Леной расстаемся… Кажется. – И неожиданно добавил, громко и зло: – Место свободно, налетайте.
– Дурак, – лениво отозвался Вадим, Максимильян вроде бы вовсе не обратил на это внимания. Сложил руки домиком и на меня уставился.
– Это правда?
– Ты же сам всегда твердил, что мы поторопились… – вызывающе начала я. – И это был неудачный выбор…
– С чего это ты надумала меня послушать? – удивился он.
– На самом деле мы еще ничего не решили, – пошла я на попятную. – Я просто приняла к сведению дельный совет, твой, кстати: надо перестать бегать от себя и постоять спокойно. Будем мы вместе или останемся просто друзьями, вас не касается. Надеюсь, это понятно?
Бергман молча кивнул и сменил тему.
Покончив с десертом, мы перешли в гостиную, Лионелла в столовой убирала посуду, а Максимильян, устроившись в кресле, взглянул на часы.
– Мы кого-то ждем? – не выдержала я.
– Некто Павел Аркадьевич Ключников очень нуждается в нашей помощи. Он так допек меня своими звонками, что пришлось раньше времени вернуться из поездки.
– И что у него за нужда в нас? – повеселел Вадим. Похоже, Господь его услышал и у нас вот-вот появится клиент.
– По телефону объяснять не стал. Но обещал озолотить.
– Он неплохой парень и мне уже нравится. А бабло у него есть? Обещать-то любой горазд.
– Я навел справки, человек он состоятельный, наш обычный гонорар вполне потянет. Вот только теряюсь в догадках, что у него за дело к нам. Что-нибудь смог узнать? – обратился он к Димке. Тот пожал плечами.
– Ничего примечательного я не обнаружил. Ключников женат, имеет дочь. Все живы-здоровы. Жена на двадцать лет моложе его…
Вадим при этих словах закатил глаза.
– Надеюсь, нам не придется изобличать благоверную в измене…
За подобные дела Бергман никогда не брался, так что замечание Вадима всерьез никто из нас не принял.
– Наверняка шантаж, – продолжил Вадим, – или происки конкурентов.
– Дождемся Ключникова и все узнаем, – заметила я.
Бергман вновь взглянул на часы, и в этот момент раздался звонок в дверь.
– Ну вот и наш гость, – сказал Максимильян, поднимаясь.
Мы перешли в кабинет, где он обычно принимал клиентов. Надо сказать, в доме было два кабинета. Первый больше напоминал мастерскую средневекового алхимика, с ретортами, старинным глобусом, астролябией и прочими совершенно бесполезными, с моей точки зрения, вещами. Однако он идеально подходил Бергману, как нельзя лучше его характеризуя. Правда, я не раз задавалась вопросом: вдруг все наоборот и эти вещицы не более чем ширма, к его личности не имеющая никакого отношения?
Возможно, и так. Бергман, точно китайская шкатулка, в которой обнаруживается шкатулка поменьше, и так до бесконечности, но в последней, против ожиданий, нет никакого сокровища. А сам хозяин посмеивается за спиной, наблюдая твои напрасные усилия что-то там отыскать.
Кабинет, в котором в тот вечер оказались мы, о личности Джокера вовсе ничего не говорил, разве что намекал на немалые гонорары, которые клиенту придется заплатить. Дорогая отделка, дорогая мебель. На резном дубовом столе ноутбук, на стене картина современного испанского художника, чью фамилию я благополучно забыла. Бык в треуголке злобно взирал с полотна, на заднем плане маячил тореадор с красным плащом в руках, вместо головного убора что-то подозрительно напоминающее рога. Поди разберись, что этим хотел сказать живописец.
Мы только успели устроиться в креслах, а Бергман – за столом, как раздались шаги на лестнице, а вслед за этим дверь распахнулась и в комнату вошел мужчина лет шестидесяти, в светлых джинсах, рубашке в полоску и бежевой кофте. Рыжеватые волосы так поредели, что сквозь них видна была розовая кожа. Лицо мужчины веснушчатое и до того невыразительное, что, казалось, закрой на миг глаза, и уже не вспомнишь, как он выглядит. Хотя, если присмотреться, лицо было приятным. Среднего роста, очень худой, ко всему прочему, он еще сутулился, кожу на лице и руках покрывали белые пятна. В целом он выглядел истощенным стариком, при том что морщины практически отсутствовали.
– Здравствуйте, – едва слышно произнес он, обводя нас взглядом и задержав его на Бергмане, безошибочно угадав в нем лидера. Мужчина откашлялся и заговорил громче:
– Ключников Павел Аркадьевич. Благодарю, что согласились встретиться.
Бергман поднялся из-за стола и направился к гостю, представил нас, затем представился сам, пожал Ключникову руку и указал на диван, предлагая присесть, после чего вернулся за стол и сказал:
– Внимательно вас слушаем, Павел Аркадьевич.
Тот нервно повел плечами, стиснув руки на коленях. Он очень нервничал – чтобы понять это, мои способности были ни к чему.
– Я хочу сразу предупредить… – Тут он сбился и почти умоляюще посмотрел на Бергмана. – Возможно, вам покажется, что дело, из-за которого я к вам обращаюсь, не вашего уровня, но для меня это вопрос жизни и смерти. И я… я готов заплатить любые деньги, лишь бы… простите, я от волнения могу сказать что-то не так…
– Хотите кофе? – улыбнулся Максимильян. – А может быть, коньяк?
– Нет-нет, спасибо, – облизнув пересохшие губы, ответил Павел Аркадьевич со всей поспешностью. – Я просто очень хочу, чтобы вы приняли мое предложение. Вы моя единственная надежда.
– Мы вас слушаем, – вновь улыбнулся Бергман, желая придать гостю уверенности.
– С чего начать? – обводя нас взглядом, пробормотал он. – У меня есть дочь. Ей четырнадцать лет. Славная, милая девочка. Мы живем в Черкасове, вы, должно быть, знаете, это поселок в восьми километрах от города, сейчас городской микрорайон. Прекрасное место… тихое, спокойное… было. Но с некоторых пор у нас стали происходить… странные события. Я бы сказал, зловещие. Началось все в конце апреля… то есть тогда начали замечать… стали пропадать животные. Собаки, кошки… Затем эта история с козой… исчезла коза, а потом ее голову обнаружили на ступенях церкви. Огни на кладбище… по ночам многие слышали странный вой…
Вадим закатил глаза, это не укрылось от Ключникова, и он обиженно вздохнул.
– Я понимаю, как глупо это звучит. Я предупреждал…
– Продолжайте, – кивнул Бергман.
Павел Аркадьевич вновь вздохнул:
– А потом случилась трагедия: утонула подруга моей дочери. Поначалу решили: несчастный случай. Ужасно, но, к сожалению, такое бывает. Река с сильным течением. Хотя вся наша детвора купалась, и бог миловал… Возможно, мы, взрослые, потеряли бдительность, не стоило их одних отпускать. Но вскоре появилось подозрение: возможно, это… убийство… – пробормотал Ключников.
– Возможно? – переспросил Бергман.
– У нее на руках обнаружили синяки. Наверное, девочка сопротивлялась. Видите ли, в тот день моя дочь Анастасия и три ее подружки отправились купаться. Это было месяц назад, если нужны точные даты…
– Пока нас устроит самый общий рассказ.
– Да… конечно. Они пошли купаться. У них свое место на реке. Я уже сказал, течение очень сильное. Обычно девочки оставляют свои вещи на пляже, а потом идут по берегу вверх по течению, довольно далеко, к Соснам. Это место так называется. Там тоже песчаный пляж и что-то вроде бухты, где вода спокойнее. Девочки заплывали на середину реки, их подхватывало течение и несло как раз к пляжу, где они оставляли вещи. Это у них что-то вроде игры. Взрослые тоже так обычно делают, мало кому хочется плыть против течения. Правда, так далеко, как моя дочь с подружками, не уходят. Накануне дочка пришла и рассказала, что, когда они были в Соснах, кто-то прятался за деревьями. Как будто наблюдал за ними. До этого ребятишки поменьше вроде бы видели женщину в белом. Незнакомую. Она не приближалась, толком они ее не разглядели. И в тот день, когда утонула Ира, тоже видели. Честно говоря, никто им не поверил. Они могли все это выдумать, но… В общем, в тот день, когда случилось несчастье, девочки плескались возле берега, а потом поплыли на середину реки. Их тут же подхватило течение. А вот Ира задержалась в бухте. Когда моя дочь оглянулась, то увидела ее неподалеку от берега, она стояла в воде и смотрела в сторону леса. Дочке показалось, что Иру кто-то окликнул, однако в этом она не уверена. Двух ее подружек уже отнесло течением на приличное расстояние, дочка крикнула Ире, чтобы та следовала за ней, но девочка точно завороженная смотрела в другую сторону, махнула рукой, крикнув: «Я сейчас». Дочь присоединилась к подругам. Река в том месте делает поворот, там в последний раз и видели Иру: она все еще стояла по пояс в воде.
Девочки выбрались на берег в обычном месте и стали ждать Иру. Ждали примерно минут двадцать, так они говорят. Ира не появилась, и они пошли ее искать, то есть опять отправились вверх по течению. Не везде можно пройти вдоль берега, поэтому, не застав подружку на пляже, они решили, что ее просто не заметили – когда она плыла по реке, я имею в виду. Вторично к Соснам они отправились уже одетыми и вплавь возвращаться не стали. Вещей Иры на месте не оказалось. Выходило, что она приплыла в тот момент, когда они ушли ее искать, и решила, что подружки, не дождавшись ее, отправились в поселок.
В общем, они пошли домой. Время обеденное, они вскоре расстались, а когда ближе к вечеру встретились вновь у одной из девочек, удивились, что Ира не пришла. Заглянули к ней, дома не застали, ее родители были в отъезде, появились только к вечеру. Ира так и не вернулась. Само собой, отправились на поиски. Сначала мы с ее родителями, потом к нам присоединились жители поселка.
Утром стали прочесывать реку. Недалеко от того места в Соснах, где девочки обычно заходили в воду, ее и нашли. Тело оказалось под старой корягой, волосы запутались в ветвях… Это был кошмар. Для девочек, для нас… Я уж не говорю о родителях Иры. Просто ужас. А потом это известие… о синяках. Пошли разговоры, что девочка утонула не просто так. Я вспомнил рассказ дочери о том, что кто-то, возможно, наблюдал за ними. К тому же пропали вещи Иры…
– Прошу прощения, – перебил Бергман, – но ведь вскрытие наверняка проводили. Что оно показало?
– Я не видел заключения, ее родители молчат, но просто так слухи не возникают. И синяки на ее руках точно были. Правда… одна из подружек сообщила следствию, что синяки на руках она заметила еще до купания. На Ире была блузка с длинными рукавами, это показалось странным. Ира точно нарочно не торопилась раздеваться, но Тоня Лебедева, так зовут одну из девочек, все-таки обратила на руки внимание и спросила: «Откуда синяки?» Ира ничего объяснять не стала.
– То есть следователь с девочкой говорил?
– Да. И она сказала про синяки, но неуверенно. Он настаивал, и тогда Тоня сказала: «Я не знаю». Вот так. Больше мы следователя не видели. Иру похоронили. Ее родители, видимо, не настояли на расследовании. Я никого не осуждаю, но… боюсь, этой истории не уделили достаточно внимания. Однако на этом все не закончилось. Вскоре выяснилось: пропал сосед Иры; несмотря на разницу в возрасте, ему уже семнадцать, они дружили. Он исчез на следующий день после трагедии. И больше его никто не видел.
– То есть уже месяц семнадцатилетний подросток отсутствует дома и до сих пор никто не подал в розыск?
– Подали. После моего вмешательства. Там… довольно сложная ситуация в семье. Парнишку все еще не нашли. А две недели назад напали на Изольду Стрешневу, подружку дочери. Она шла к нам поздно вечером. Кто-то швырнул в нее камнем и попал в голову. Девочка потеряла сознание, но успела закричать. На счастье, неподалеку находился сосед, Максим Сергеевич забирал вещи из машины. Мужчина слышал, как кто-то поспешно убегал. Преследовать нападавшего не рискнул, да и времени не было, следовало помочь Изольде. Рана оказалась не такой страшной, как подумали вначале. Ребенку повезло. Но… это нападение, да еще вскоре после гибели Иры… Можете представить, как меня это напугало. А потом выяснилось: в тот вечер Изольда была одета в вещи моей дочери. У девчонок такая мания: носить одежду друг друга. Обе длинноволосые шатенки, примерно одного роста. В темноте их легко перепутать.
– Вы решили, злоумышленник охотился за вашей дочерью?
– Разумеется. А вы бы что подумали? Родители Изольды заявили в полицию, явился участковый… Изольда ничего существенного вспомнить не могла. Шла к Насте, хотела взять у нее какой-то диск, и буквально в нескольких метрах от нашего дома на нее напали. Она слышала шаги, но никого не видела. Обычно улицы хорошо освещены, но накануне кто-то разбил фонарь. Понимаете? Если бы не сосед… Еще вопрос, осталась бы она в живых. Я обращался в правоохранительные органы, настаивал на серьезном расследовании, меня выслушали, обещали разобраться, но до сих пор ничего не сделали. Боюсь, всех вполне устраивает вот такой расклад: Ира утонула случайно, ее одежду спрятали мальчишки, но побоялись в этом признаться, а камень швырнули какие-то хулиганы, желая девочку напугать, и ненароком угодили в голову. Но я уверен… можете смеяться надо мной, но зло как будто разлито в воздухе, я ощущаю его физически. Что-то происходит… Дочь я отправил в Испанию со своей сестрой. Но они не могут находиться там вечно. А я думать боюсь, что будет, когда Настя окажется здесь.
– И вы хотите, чтобы мы разобрались в этой истории? – откидываясь на спинку кресла, спросил Бергман.
– Вот именно. И либо нашли преступника… либо смогли объяснить все эти странности. Я должен точно знать, что происходит. От этого зависит вся моя дальнейшая жизнь.
– Что ж… мы все обсудим… ответ я дам вам завтра.
Ключников вскочил, он вроде бы хотел еще что-то сказать, но вместо этого кивнул как-то очень неуверенно, пошел к двери и, только уже собираясь закрыть ее за собой, пробормотал:
– Всего доброго.
– До свидания, – недружно ответили мы и подождали, когда стихнут его шаги на лестнице.
– Ну, что скажете? – спросил Бергман, обводя нас взглядом.
– Бред, – фыркнул Вадим. – Женщина в белом, странные звуки по ночам, кошки-собачки… Но если дядя готов платить, ради бога… Я буду искать хоть женщину в белом, хоть мужчину в красном…
Димка поднял голову от ноутбука, в который уткнулся сразу после того, как нас покинул Ключников.
– О гибели ребенка небольшая заметка в городской газете. Имя не названо…
«…утонула девочка, четырнадцать лет…» Те места я хорошо знаю, течение действительно очень сильное. Гибель ребенка всегда ужасна, а тут еще подруга дочери…
– Думаешь, Ключников чересчур переволновался?
Димка пожал плечами:
– Допустим, Ира утонула без чьей-либо помощи, но ведь кто-то напал на ее подругу.
Теперь все трое посмотрели на меня.
– Ключников напуган. Причем так, что едва сдерживается… Возможно, он по своему складу истерик. Но, скорее всего, он свято верит: Иру убили, а его дочери грозит смертельная опасность.
– Что ж, – кивнул Бергман, – допустим, Ключников сгустил краски, вся эта чертовщина, на которую он намекал, вряд ли по нашей части, а вот с нападением на подружку дочери и гибелью Иры стоит разобраться.
– Ага, – вновь подал голос Вадим. – Главное, чтобы он не забыл расплатиться, когда выяснится, что до истерики он довел себя совершенно напрасно.
– Это я беру на себя, – усмехнулся Бергман. – Что ж, завтра Воин и Девушка отправятся в Черкасово. Снимут дом и будут изображать отдыхающих. Присмотритесь к местным, выясните, истерия только у Ключникова или успела принять размах эпидемии и с чего вдруг такие страсти. Если понадобится, мы с Поэтом подключимся. Есть еще предложения?
Предложений не было.
На следующий день я отправилась к Бергману раньше назначенного времени. Накануне я была уверена, он непременно захочет со мной поговорить, раз уж Димка сообщил о нашем разрыве. Однако Максимильян проводил нас до дверей, не предприняв попытки остаться со мной наедине. Это скорее озадачило. Меня мог бы насторожить тот факт, что в Черкасово он отправляет нас с Вадимом, но нам и до сего дня приходилось выполнять задания вдвоем.
Димка силен во всем, что касалось сбора информации на безбрежных просторах Интернета, он мог проникнуть в любую базу данных, взломать любой код… Одним словом, он хакер, а вот в иных видах деятельности был довольно беспомощен.
Бергман для поселка вроде Черкасова фигура чересчур заметная, а вот мы с Вадимом – в самый раз. Молодая пара на отдыхе, вполне подходящая легенда. И на речку сходим, и с соседями от нечего делать поболтаем.
Я собрала чемодан. Желая соответствовать легенде, побросала в него с десяток платьев и прочих вещей, без которых легко бы могла обойтись я, но не молодая особа на отдыхе с мужчиной своей мечты. Брать чемодан с собой не стала, решив, что за ним заедем позднее. Я думала воспользоваться общественным транспортом, заодно немного пройтись, мысли были далеки от предстоящего дела, куда больше меня занимали слова Вадима о непрошеных гостях в его квартире. Димка не раз в сердцах говорил: по Воину психушка плачет. Учитывая, что именно там его Бергман несколько лет назад и обнаружил, утверждение не лишено оснований.
Как-то раз я в большой досаде на Вадима спросила напрямую, не кажется ли ему, что он чокнутый, на что получила предсказуемый ответ: «Все время кажется». Ему ничего не стоило выйти из себя и отколошматить очередного злодея до полусмерти, однако мании преследования я за ним не замечала. Кому в таком случае понадобилось устраивать обыск в его квартире? Собственно, об этом я хотела поговорить с Максимильяном, заподозрив, что Вадим ему о своих подозрениях не сообщил и делать этого не собирается.
К некоторому удивлению, Бергмана дома не оказалось. Лионелла сурово осведомилась, буду ли я его ждать, я предпочла заглянуть в магазин.
Как я уже сказала, букинистический магазин находился на первом этаже особняка, в народе прозванном «дом с чертями» из-за водостоков в виде горгулий – жуткого вида тварей. Если верить Бергману, особняк когда-то принадлежал его прадеду, но как раз в этих вопросах я доверять ему была не склонна. Прошлое Джокера скрывала плотная завеса тумана. Такое прозаическое занятие, как торговля книгами, подходило ему не больше, чем Димке мундир диктатора банановой республики. А вот Волошин, кстати, в любом мундире выглядел бы сногсшибательно, что, в общем, неудивительно, на то он и Воин. Однако следовало заметить, магазин Бергмана вовсе не был обыкновенным. Напротив. Кроме очень редких книг, в нем имелось столько диковин, что впору диву даваться: где он это все достал? Особо ценные экспонаты от любопытных глаз были надежно укрыты в тайной комнате на втором этаже, именно там Джокер хранил свои сокровища. Но и от того, что выставлено в магазине, голова шла кругом.
Вот и сейчас, войдя в магазин, я по привычке начала оглядываться. Из-за ближайшего стеллажа, кряхтя и посмеиваясь, появился Василий Кузьмич, весь штат магазина в одном лице. Он был и продавцом, и оценщиком, и даже уборщиком, не позволяя прикасаться к реликвиям приходящей утром и вечером даме средних лет, она лишь мыла полы, и то под его наблюдением. Наверное, у Кузьмича была где-то в городе квартира и даже какие-то родственники имелись. Семьи у него точно нет, а представить его в ином интерьере моей фантазии не хватало. Я была уверена: ночует он тут же, в магазине, и вообще никогда его не покидает. Глупость, разумеется, но одно вне сомнений: смысл его жизни сосредоточился здесь. Он бы и дня не протянул без этих книг, шкафов красного дерева, выцветших литографий, старинных карт и картин в тяжелых рамах.
– Леночка, – радостно приветствовал он меня, – вы, как всегда, вовремя, только что чай заварил.
Надо сказать, досужих граждан Кузьмич не жаловал, «солидных», как он выражался, клиентов определял на глаз, в окно крыльцо магазина видно прекрасно, а попасть внутрь можно было лишь с позволения Василия Кузьмича: услышав дверной звонок, он выглядывал в окно и по своему усмотрению либо открывал дверь, либо нет. Слово «солидный» имело для него какое-то свое значение, хорошо одетому господину он мог отказать, вежливо сообщив по переговорному устройству, что магазин не работает, и впустить вихрастого субъекта с кольцом в носу. Один такой в настоящий момент пасся в зале.
Вид у парня был совершенно очумелый, он дико озирался, двигая на полусогнутых по проходу. Похоже, соприкосновение с многовековой культурой мощно контузило бедолагу. Кузьмич, посмеиваясь, наблюдал за ним.
В зале находилось еще трое постоянных клиентов, сидели на приставных лестницах, благоговейно перелистывая книги. В закутке за стеллажом стол был накрыт к чаепитию. Причем на двоих. То ли Кузьмич собирался угощать кого-то из клиентов, то ли знал наверняка, что я зайду. Меня это ничуть бы не удивило.
Бергмана он по примеру Лионеллы звал хозяином, относился к нему с запредельным уважением и был мастером недомолвок, лишь только речь заходила о нем. Наверняка по этой причине он и оказался у меня на подозрении, точнее, его человеческая сущность. Иногда я всерьез думала: Кузьмич – пожилой вампир, удачно скрывающийся здесь от дневного света. По ночам он сидит на бергманской крыше и вместе с соседскими котами любуется городом. Временами к ним присоединяется Лионелла, перекинувшись в ворону. Вполне возможно, заглядывал на крышу и сам хозяин, этого я почему-то представляла крылатым змеем. Чушь, конечно, однако данная троица неизменно вызывала подспудное чувство тревоги, в случае с Кузьмичом вроде бы совершенно необъяснимое, потому что старикан он милейший.
– Кого ждем? – не удержавшись, кивнула я на чашки.
– Вас, Леночка. Признаться, успел соскучиться и очень надеялся, что придете.
– Потому и чашку поставили?
– Конечно. Поставил, чайку заварил и подумал: пусть заглянет к старику.
– А чашка действует как магнит?
– Что-то вроде этого.
– Ага, – кивнула я. – Хотите, подскажу вам более простой способ?
– Позвонить по телефону? – улыбнулся он. – Ну, это, пожалуй, даже слишком просто.
«Еще один чокнутый на мою голову», – мысленно усмехнулась я.
– Хозяин научил меня понимать знаки, которые посылает нам судьба. И сегодня мне был такой знак.
– Во сне меня видели?
– Нет. Шел по проходу и вдруг под ноги мне упал томик «Илиады».
– И как мы связаны?
– По-моему, это очевидно: Елена Прекрасная, из-за которой, собственно, и началась Троянская война.
– Действительно, очевидно. Странно, что я сама не догадалась.
– Большинство людей не обращают внимания на знаки.
– Надо будет взять мастер-класс. Чему еще вы научились у Максимильяна?
– О-о-о, – протянул старик, – по сути, я всем ему обязан.
Сомнительное утверждение, учитывая, что Кузьмич вдвое старше хозяина, хотя как знать.
– Давайте пить чай, – предложил он, как всегда, увиливая от разговора о Бергмане. Чай имел какой-то особенный вкус: апельсин, корица и еще нечто такое, что сразу и не распознать. – Что скажете? – спросил старик, улыбаясь.
– Божественно.
– Хозяин привез из своего путешествия.
– В чае он знает толк, – пришлось согласиться мне.
– Еще бы, – снисходительно кивнул Кузьмич.
Уверена, он не сомневался, нет ничего такого под небесами, в чем Бергман не знал бы толк. Сразу захотелось сказать какую-нибудь гадость, но я дипломатично улыбнулась. Тут взгляд мой задержался на соседнем столе, где лежали раскрытой толстенная книга, судя по виду, изданная в позапрошлом веке, очки Кузьмича и нечто вроде шкатулки со стеклянной вставкой посередине.
– А это что? – ткнула я пальцем в шкатулку, она, безусловно, появилась здесь недавно, по крайней мере, в свой прошлый визит я ее не видела.
– Мощевик, – охотно ответил Кузьмич, в голосе едва сдерживаемый восторг.
– Пустой? – Должно быть, Бергману приглянулась работа мастера-краснодеревщика.
– Почему же? Тут частица мощей Николая Чудотворца. И сертификат имеется. Наш хозяин, собственно, за ними и ездил. Давно охотился за этой реликвией. Вам ведь известно, что Николай МирЛикийский, прозванный у нас Чудотворцем, вполне реальный персонаж?
– Я была в Турции, там на нем зарабатывают неплохие деньги.
– Что поделать. Духовное и телесное в нас нераздельно.
– Я где-то читала, Николай был человеком несдержанным и однажды ударил своего оппонента посохом. Как-то это не вяжется с обликом седобородого старца на иконах.
– Подобные детали, может, и интересны, но не по ним мы судим о святых, – засмеялся Кузьмич.
– Ясное дело… – вздохнула я. – Максимильян привез мощи из Италии?
– Не сказал. Но из Турции они в свое время перекочевали в Бари. Об этой истории вы слышали?
– А как же. Барийцы их попросту украли, опередив вездесущих венецианцев, те тоже за ними охотились. Впопыхах и в темноте из гробницы забрали не все, и тем все-таки тоже кое-что перепало.
– Вы прекрасно информированы для современной девушки.
– Чему удивляться. Вам ведь знаком глагол «погуглить»?
И вот тут произошло странное. Я попыталась вспомнить, откуда знаю эту историю. В Турции предлагали экскурсию к гробнице Николая Чудотворца, но я отказалась: жара стояла невыносимая, а море манило прохладой. В Бари я не была и не могу вспомнить, чтобы нечто подобное читала. Но историю похищения знала доподлинно. Мне о ней рассказали во всех деталях, потому что рассказывал очевидец, по крайней мере он так утверждал. Жутковато стало оттого, что я в тот момент отчетливо слышала его голос.
«Чертовщина какая-то», – чуть не брякнула я, Кузьмич сидел напротив и радостно улыбался.
– Эти самые барийцы были встречены на родине как герои, – кивнул он. – Их потомкам еще пару веков город выплачивал пенсию, весьма солидную. А в Бари до сих пор Обретение мощей – большой праздник. Из собора их в этот день переносят на лодку, она отплывает в море, а потом причаливает к берегу, где ее встречает толпа народа.
«Да знаю я, – едва не отмахнулась я и вновь удивилась: – Откуда? Наверное, случайно наткнулась на сюжет на каком-нибудь канале и забыла».
– Один из похитителей, – продолжил Кузьмич, – залез в гробницу, чтобы достать мощи. Они мироточили, и он стоял по колено в мире. Вот пытаюсь выяснить, как сложилась его судьба в дальнейшем.
– Вероятно, дожил до ста лет и был здоров как бык.
– Вот уж не знаю. Вдруг там решили, что это богохульство, – при слове «там» он ткнул пальцем в потолок и хихикнул.
– Да уж… Растаскивать святого по кусочкам не очень хорошо, – пожала я плечами. – Должно быть, мощевик стоит кучу денег.
– Даже не берусь предположить сколько.
«Откуда они у Джокера, интересно, – подумала я. – Зарабатываем мы неплохо, но и живет Бергман на широкую ногу. Вряд ли с доходов от магазина. Впрочем, кто ж знает, чем он еще торгует».
Я допила чай, немного послушав Кузьмича. Тут ожил мой мобильный. Звонил Максимильян, интересовался, где я, и сообщил, что уже вернулся.
