Kitabı oku: «Ураганные войны», sayfa 5

Таласин продолжала осторожно углубляться в святилище. В центре двора стоял огромный фонтан, охваченный сплетениями кустарников, корней деревьев и высокой травы. Однако, похоже, это была единственная конструкция, не тронутая временем и прочими разрушительными силами, от которых могло пострадать святилище. Фонтан был высечен из песчаника и поставлен в углубление в полу, такое широкое, что в него в ряд могло поместиться несколько деревьев; форсунки были выполнены в форме змей, которые при более близком рассмотрении больше напоминали драконов.

Вне всяких сомнений, Просвет находился там. Все внутри Таласин прямо кричало об этом. Она венами ощущала песню, что доносилась из-под вуали эфирного пространства. И теперь девушке осталось лишь дождаться, когда магия вырвется снова.

– Вот ты где, – прошелестел позади Таласин знакомый голос.

Тишину в воздухе разорвал характерный визг призванной в этот мир магии Врат Теней.

Таласин не оторопела, хотя почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом. Она не произнесла ни слова. Не теряя ни секунды, превратила свою саблю в алебарду и, развернувшись на каблуках, набросилась на высокую фигуру в черно-багровых одеждах, стоявшую в нескольких метрах от нее. Широкое световое лезвие встретилось с зубьями теневого трезубца – свет столкнулся с тьмой – и высвободило сноп искр, отразившихся в серебряных глазах и обсидиановой маске-оскале Аларика Оссинаста.

Они уже встречались на дрейфующих льдинах две недели назад. Тогда он излучал опасность и решительность, она же была до смерти напугана. Но здесь и сейчас все было иначе: в этот раз она не боялась.

В этот раз она разозлилась.

Таласин обрушилась на принца Кесатха шквалом коротких и стремительных ударов, вынуждая того отступать, но с совершенной ловкостью он парировал каждую атаку. Девушка рассчитывала зажать его между колоннами, но ее сопернику удалось занять позицию сбоку и занести трезубец над ее плечом. Она вскинула оружие, защищаясь, и сила прошедшего удара отдалась вибрацией в зубах.

– А ты натренировалась, – заметил он.

Он поймал ее взгляд сквозь дымку: результат непрерывного противоборства их магии.

– В смысле, вижу прогресс в твоих боевых навыках, – уточнил он.

– Я поняла, – огрызнулась Таласин. – И часто ты делаешь комплименты тем, кто пытается тебя убить?

– Нечасто. – В его глазах мелькнул огонек: происходящее веселило его. – Только тебе. И я бы не назвал это комплиментом: просто приятно, что теперь с тобой намного интереснее сражаться.

Ведомая новой волной энергии, искрой мелькнувшей в ее зрачках, Таласин сбросила захват Аларика и сумела оттолкнуть его от себя. В этот теплый лунный вечер разыгрался новый акт их смертельного танца, и молодые люди закружились снова – каждое движение озаряло руины и деревья вспышками золота и тьмы.

Таласин не хотела признавать, что на самом деле получала удовольствие. Было нечто особенное в том, чтобы дать волю своей магии в древнем заброшенном святилище. Нечто особенное в возможности проверить боевую закалку против Аларика, заставив его ощутить напряжение, хотя и самой приходилось сражаться под угрозой смерти.

Но ведь ей было некогда наслаждаться. Он стоял у нее на пути. Он тратил ее время.

Они снова скрестили оружие.

– Откуда ты вообще здесь взялся? – запротестовала девушка. Ей не понравилось, что она почти провизжала эти слова, но Аларик так ее раздражал. И стоял к ней практически вплотную. – Как ты меня нашел?

– В ваших рядах появился предатель. – Он произнес это довольно небрежно, как бы между прочим, что задело гораздо сильнее, чем если бы он попытался уколоть этими словами. – Ваши люди уже оставляют вас, понимая, что вам не победить.

– Не обольщайся, это всего лишь один человек, – парировала она, хотя ее сильно встревожила мысль о том, кто это мог быть.

Определенно, кто-то из приближенных Бишиммы и амиранта, так как он должен был узнать о задании Таласин и срисовать карту. Но это пока подождет: для начала надо разобраться с проблемой здесь. То, что Аларик обмолвился с ней о подобном, значит, что он хочет помешать ей вернуться на Континент и предупредить командование. До чего приятно будет сорвать его планы.

Таласин ударила Аларика коленом в живот и, воспользовавшись его секундным промедлением, увеличила дистанцию между ними. Она взяла алебарду обеими руками и встала в оборонительную стойку, держа оружие справа от себя.

– Похоже, в тот раз на озере я сильно поддался тебе. – Аларик тоже принял стойку, рукоять его трезубца под углом смотрела вниз, ноги были поставлены вместе. – Как оказалось, от тебя гораздо больше проблем. Считай, что теперь это неуместное милосердие официально отменено.

– У нас с тобой разное понимание милосердия.

Они стремительно столкнулись снова, в этот раз сражаясь не на жизнь, а на смерть, – шум и ярость сотрясали каменное основание древнего святилища и озаряли вспышками света окружавший их лес. В паузе между атаками Аларик вытянул руку и высвободил нити магии Врат Теней, после чего обвил ими талию Таласин, поднял ее в воздух и направил прямо на зубья своего оружия, визжащего мощью Врат Теней. Собрав все силы, Таласин стала извиваться и рухнула прямо на своего врага, и потрескивающие нити исчезли вместе с оружием. Аларик тяжело упал и ударился спиной о пол, а Таласин придавила его бедра и, быстро придя в себя, превратила алебарду в кинжал, который приставила к его горлу.

– Кто этот предатель? – прорычала она.

Пальцы молодого человека дрогнули. Дерево, свисавшее с одной из крыш, издало оглушающий стонущий рев и раскололось от осколков теневой магии. Оставшийся обрубок ствола рисковал упасть прямо на головы им обоим, и Таласин инстинктивно собралась отскочить в сторону, но как только она убрала кинжал с шеи Аларика, тот вскочил и повалил девушку на землю в сторону, и световой кинжал в ее руке растворился. Место, где они оба были считаные секунды назад, тут же придавил ствол дерева, сотрясая землю.

Таласин уставилась в бесстрастное, скрытое за маской лицо, нависшее над ней сверху.

– Ты убил бы нас обоих!

– С учетом наших с тобой целей одновременная смерть была бы эффективным решением, – рассудил Аларик.

– Много болтаешь.

Таласин заскребла ногтями по каменной плитке на земле, готовясь создать новое оружие, но ее попытка оказалась тщетной: сильными руками соперник вдавил ее запястья плотнее в землю, острые концы латных перчаток, напоминавшие когти, впились в кожу.

А потом сила Светополотна… ушла. Перестала течь по венам, так девушка это ощутила. Внезапная пустота сродни звенящей тишине, когда плотно закрываешь массивную дверь. Она перестала что-либо чувствовать. Совершенно.

– Что это было? – прошипел Аларик, и Таласин почувствовала, как он напрягся всем телом. – Почему я не могу?..

Похоже, его способность открывать Врата Теней тоже исчезла. Таласин хотела было выдать какую-нибудь язвительную реплику в ответ, обвинить его в том, что он все сломал, что он бельмо на ее глазу и всего мира в целом, но не успела.

– Встать! – скомандовал грубый мужской голос. – Медленно. Поднять руки, так, чтобы мы их видели.

Эти фразы были произнесены на морском всеобщем – торговом языке, который много веков назад весь Континент принял за основной, – но с сильным акцентом, чего Таласин ни разу не слышала. Свет семи лун падал на три десятка вооруженных солдат, которых они с Алариком умудрились не заметить, пока те всей толпой окружали руины и прицеливались длинными железными трубками с треугольными прикладами и подобием спускового механизма. У некоторых солдат на спине висело что-то вроде металлической птичьей клетки, закрепленной ремнями на плечах и поясе.

Теперь вместо магии Светополотна в душе Таласин зияла дыра. Аларик отпустил девушку, и они оба встали на ноги. В тот момент, каким бы глупым это ни казалось, ей захотелось оттолкнуть его от себя подальше, однако инстинкт предостерег, что любые резкие движения могут расценить как угрозу.

– Если выберемся отсюда живыми, я сверну тебе шею, – пообещала она ему.

– Если, – сухо заметил он.

Таласин попробовала представить, каковы ее шансы разрешить ситуацию грубой силой. По какой-то причине эфиромантия оказалась недоступной, но ведь у нее были еще кулаки и зубы. Однако на стороне солдат были численное преимущество и странные металлические трубки, назначение которых ей не было известно, поэтому в конечном счете пришлось признать несостоятельность плана. Трубки эти немного напоминали пушки, но… пушки с прикладами?

Вперед вышел ненаварец, отдавший приказ Таласин и Аларику, и девушка смогла получше рассмотреть его доспехи, представлявшие собой сочетание латунных пластин и кольчуги, кирасу украшали цветы лотоса, сделанные будто из чистого золота. Владелец доспехов оказался худощавым мужчиной с короткими седеющими волосами, со спокойной, но властной манерой поведения образцового командира. Его темные глаза остановились на Таласин.

Сначала они смотрели со злобой, после чего в них на секунду смешались узнавание и неверие, которые в конце сменились печалью, и у девушки от такого пробежали мурашки по коже.

Командир тряхнул головой и пробормотал что-то себе под нос, и, хотя Таласин и не могла понять язык, его звучание показалось ей до странного знакомым. Мужчина повысил голос и что-то коротко скомандовал солдатам.

Из железных трубок вырвались струи фиолетовой магии, той самой, которую Таласин наблюдала утром, на месте силы, но на этот раз она была бледнее, приглушеннее. Боковым зрением девушка заметила, как Аларик повалился на землю, и попыталась увернуться от потоков, дать отпор, но магия окружила ее со всех сторон. Оказавшись на линии огня нескольких трубок, Таласин ощутила, как изнутри ее охватил внезапный жар, тело сковало статическим электричеством, а потом…

… темнота.

Глава седьмая

Когда Таласин пришла в себя, первым делом подумала, что ей очень нужен лекарь, и как можно скорее. Две потери сознания за пару недель ни у кого не проходят даром.

Второй же мыслью было то, что она находится в тюремной камере неизвестно где. Ее уложили на небольшую койку, лишь слегка смягченную тонким тюфяком и потрепанной подушкой, а когда девушка встала, чтобы оглядеться, ветхий каркас заскрипел. На дальней стене под потолком виднелось одинокое окошко с железными прутьями, расположенными слишком плотно друг к другу, чтобы через них можно было пролезть, зато отлично пропускающими влажный тропический воздух и серебро сияющего ночного неба. Такого освещения хватало, чтобы Таласин без труда разглядела массивную фигуру, сидящую на койке у противоположной стены. Руки в латных перчатках впились в край тюфяка, обутые в сапоги ноги твердо стояли на полу, а рядом лежала обсидиановая маска. Таласин предположила, что ее заставили снять их пленители, ведь в подобной ситуации для имперского легионера было немыслимо добровольно лишить себя части снаряжения. В свете луны волчьи клыки скалились в сторону девушки, но та перевела взгляд на владельца маски.

Таласин нервно сглотнула, осознав, что впервые видит открытое лицо Аларика Оссинаста.

Она представляла его себе другим, хотя и не знала, каким именно. Возможно, старше, учитывая его репутацию устрашающего и могущественного воина, но на вид ему было немногим больше двадцати. Волны растрепанных черных волос обрамляли бледное лицо, усыпанное родинками. Черты были резкими и угловатыми: длинный нос и острый подбородок, – но общая суровость внешности разбавлялась полными, мягкими на вид губами.

Таласин осознала, что уже довольно долго не сводит глаз с этих губ. Он их как-то… выпятил. Точнее было бы сказать, надул, но подобным словом девушка точно не могла бы описать действия наследника Империи Ночи. Возможно, ей просто было непривычно видеть нижнюю часть его лица. Таласин подняла глаза, вернувшись к более привычным деталям его внешности, и встретилась с ним взглядом, осязаемо твердым, словно кремень, и посылающим неприязненную усмешку.

– Долго я была без сознания? – требовательно обратилась Таласин к Аларику, усиленно пытаясь ответить ему тем же взглядом.

– Я и сам пришел в себя недавно. А наши гостеприимные друзья обделили нас роскошью в виде настенных часов.

Его голос больше не заглушался маской, но был таким же низким и глубоким, со слегка заметной хрипотцой, что почему-то удивило Таласин. Ей представился плотный шелк и медовое вино из дубовой бочки.

Он заговорил снова, и его резкий тон мигом вывел девушку из мечтаний:

– А вообще, время должно волновать нас сейчас меньше всего.

– Нас? – встрепенулась Таласин. – Хочешь сказать, мы оба виноваты в том, что во все это впутались?

– Не я же один устроил погром в том святилище, – заметил Аларик.

– Тебя там вообще не должно было быть!

– Что-то сомневаюсь, что ты сама получила особое разрешение от Захии-лахис на пользование ее Просветом, – ухмыльнулся Аларик.

Спровоцированная, Таласин вскочила с койки и вмиг преодолела расстояние между ними.

– Это ты преследовал меня до самого Ненавара, чтобы устроить драку! – закричала она, нависая над молодым человеком. Насколько была способна. Даже когда Аларик сидел, Таласин возвышалась над ним не более чем на несколько сантиметров. – Святилище все равно было заброшенным. Я могла быстро прилететь и улететь, и Доминион ничего бы не заподозрил. Но ты помешал!

– Я был обязан это сделать, – обжигающе ледяным тоном ответил Аларик. – Я не мог допустить, чтобы ты получила энергию места силы. Это стало бы для меня серьезной тактической помехой.

– Оказаться в тюрьме в стране, где абсолютно точно презирают чужаков, каким-то образом отбирают силы и обладают неизвестной магией, тоже было частью твоей гениальной стратегии? – с издевкой парировала Таласин, тыча пальцем в его широкую грудь, которая была… раздражающе твердой. Палец не продавливал ее ни на миллиметр.

Она хотела было убрать руку, но тут Аларик схватил ее за запястье.

– Ты мне больше нравилась, когда боялась меня, – протянул он.

– А ты мне больше нравился, когда был без сознания. Глупо было вообще бояться тебя, – ответила Таласин, не сдержав смущения при упоминании их первой встречи. – Да ты просто цепной пес своего отца. У тебя в голове небось ни единой собственной мысли никогда не было.

Аларик встал на ноги, заставив девушку отшагнуть назад. Она попробовала высвободиться из его хватки, но он сжал ее запястье еще сильнее, до синяка. Молодые люди стояли настолько близко друг к другу, что Таласин чувствовала его запах: пот и дым сражений смешались со стойким пряным ароматом сандалового дерева. Сочетание получилось опьяняющим, и гнев в его глазах, блестящих как звезды, не пугал, а лишь заставлял еще больше тонуть, тонуть в них… Но Таласин взяла себя в руки и подняла подбородок, оскалившись.

– Ты поплатишься за свои слова, Ткач, – хрипло пригрозил Аларик, едва сдерживая кипящую ярость.

Таласин сжала свободную руку в кулак и ударила его прямо в челюсть.

Ее враг отшатнулся, а сама она шагнула вперед.

– Назови мне имя предателя.

Если он откажется говорить добровольно, Таласин выбьет из него сведения силой: все равно они заперты в камере, он никуда от нее не денется.

– Сделай полезное дело хоть раз в своей никчемной жизни!..

Он оказался слишком быстрым: Таласин не успела отреагировать. В следующую секунду Аларик повалил ее на койку, которая застонала под их общим весом, и с силой прижал плечи так, что девушка распласталась под ним. Коготь на кончике его перчатки прошелся по ее шее, оставляя на коже горячую, покалывающую дорожку.

– Знание имени одного осведомителя никак тебе не поможет. – Его глаза поймали лунный свет, блеснув серебром, подобно острию лезвия. – Сардовийский Союз уже на грани уничтожения. И ты ничего не сможешь с этим сделать, тем более на отдаленной чужой земле. – Уголок его пухлых губ дрогнул в издевательской полуулыбке. – Слишком поздно.

Она вперила в него взгляд. Он только что намекнул на то, что они готовят нападение?

Ей нужно было возвращаться. Нужно было всех предупредить.

Дверь со скрипом открылась, и в камеру зашел командир, которого молодые люди встретили в руинах. При виде Аларика, нависающего над Таласин на койке, мужчина застыл на месте и поднял бровь.

– Что-то вы с этим зачастили, – криво усмехнулся он.

…….✲……..

Пленникам предстоял раздельный допрос, и Таласин имела сомнительную честь оказаться первой. Руки ей завели за спину, а на запястьях застегнули металлические наручники, после чего вывели из камеры. Таласин украдкой огляделась: она шла по узкому коридору из расщепленного бамбука, затянутого прутьями из ротанга, в сопровождении минимум пятерых ненаварских солдат, двое из которых вели ее под локти, один приставлял к спине железную трубку – или пушку, – и еще двое вплотную шли по бокам, а на спинах у них снова были те странные птичьи «клетки».

Такая же «клетка» висела снаружи рядом с камерой, в которую посадили Таласин и Аларика, и девушка предположила, что сидящее внутри существо и лишило их обоих связи с эфирным пространством. Она и подумать не могла, что подобное возможно, поэтому ее распирало от любопытства, кто скрывается в этих «клетках», закрытых пластинами непрозрачного стеклометалла.

Девушку затолкали в полупустую комнату, освещенную настольной лампой, и посадили за стол, на котором лежала ее опустошенная сумка, а рядом – аккуратно разложенное содержимое, которое она взяла из коракла: провизия и вещи для ориентирования на местности. Помимо них, на столе стояла оловянная кружка с водой, из которой торчала деревянная трубочка. По двум углам комнаты солдаты поставили «клетки» и организованно вышли, оставив Таласин наедине с командиром. Мужчина сел напротив и придвинул к ней чашку.

Стоило отдать ненаварцам должное: они были вежливыми тюремщиками. Или просто не хотели, чтобы Таласин умерла от жажды, не успев ответить на все их вопросы. Но, как бы то ни было, девушку не пришлось уговаривать. Она с усилием потянулась вперед и начала жадно пить воду через трубочку, позабыв о сдержанности и аккуратности. Она осушила кружку за минуту и остановилась, только когда начала громко втягивать трубочкой пустой воздух.

Командир наблюдал за ней с легким удивлением, но говорить ничего не стал, а когда Таласин выпрямилась, по его лицу уже ничего нельзя было прочесть. Темные глаза внимательно изучали каждый сантиметр ее лица, из-за чего в конце концов девушка неловко заерзала, и мужчина кашлянул, что можно было расценить как безмолвное извинение.

Таласин решила, что раз уж в комнате для допросов ей приходится сидеть со связанными руками, то она может задать хотя бы пару вопросов.

– Вы такие трубки носите…

– Мы назвали их мушкетами, – догадался командир.

– Ладно, мушкеты, – не задумываясь повторила она, попытавшись не потерять мысль из-за незнакомого слова. – Что это за магия, которой они стреляют? Она ведь из эфирного пространства?

– Я так понимаю, северо-западный Континент еще не открыл для себя измерение Пустопропасть, – заметил командир. – Довольно полезный тип некротической магии, которая способна убить человека, но, если ее отладить, она будет только оглушать, – небрежно добавил он, однако в этих словах слышалось предупреждение.

В следующий раз, если Таласин попытается что-нибудь выкинуть, мушкеты будут стрелять не просто на оглушение.

Мушкеты… Девушка нахмурилась. Кристаллы, которые Кесатх и Сардовия добывали из известных им измерений, были размером с большую тарелку, а в более мелких вместилищах эфир мог стать нестабильным, поэтому Таласин не представляла, что ненаварцы смогли поместить в эти узкие железные трубки.

– А какие эфирные сердцевины…

С видом человека, который позволил своему собеседнику слишком многое, офицер перебил ее:

– Мое имя Янмэ Рапат, я каптан дозорного отделения, созванного Ее звездным Величеством Урдуей дома Силим, той, что вознесла землю над водами, и призванного следить за безопасностью государственных границ, – объявил он официальным тоном. – Останки святилища Ткачей Света на горе Белиан находятся под моей охраной, поэтому привлечение вас к ответственности за незаконное проникновение осуществляю я. Без особого разрешения Захии-лахис чужеземцам запрещено входить на внутренние объекты Доминиона Ненавар.

– И тем не менее я здесь, – пробормотала Таласин. – А где это – здесь?

– Гарнизон Хуктера, Белианский горный хребет.

Из документов Бишиммы Таласин вспомнила, что Хуктера было собирательным названием для ненаварских вооруженных сил. Также было приятно знать, что они недалеко от руин святилища. Как только сбежит отсюда, она легко ускользнет от любого преследования в густом тропическом лесу, придет в себя и сориентируется, после чего вернется в пещеру, в которой пришвартовала свою «осу».

Но, возможно, сбегать не понадобится. Возможно, с этим командиром, каптаном, получится договориться.

– Послушайте, – начала Таласин. – Я извиняюсь за вторжение на вашу территорию. Очень извиняюсь. Но у меня не было дурных намерений.

Рапат подался вперед и вытащил из вещей Таласин карту.

– Ваша карта, мягко говоря, довольно подробная, учитывая, что мы не имеем привычки распространяться о своих территориях. Ваш картограф мало того что отметил местоположение Просвета, так еще и изобразил все, что находится между нашим портом и столицей. Полагаю, поэтому вы смогли спланировать путь так, чтобы избежать оживленной местности. Последним чужаком, пробравшимся так далеко на нашу территорию, – соответственно, единственным возможным картографом – был Бишимма, генерал Сардовийского Союза, который пренебрег нашими правилами, не остался в порту и предпринял попытку проникнуть в Купол Небес. Королевский дворец. – Последние слова были пояснением для Таласин, которая в этот момент заметно смутилась. – А через две недели мы наблюдаем, как вы учиняете беспорядок в одном из важнейших исторических мест нашего государства. Сомневаюсь, что так себя вели бы люди «без дурных намерений».

Представленные в таком свете, факты действительно были изобличающими. Таласин попыталась вспомнить, рассказывали ли ей о случаях казни чужаков за проникновение в Ненавар. Впрочем, если бы это было так, некому было бы и рассказывать об этом. Возможно, Таласин обойдется заключением на неопределенный срок, но это будет не меньшей проблемой.

Ее готовность отправиться на это задание, готовность Велы отправить ее – все строилось с расчетом на то, что Таласин удастся стать непобедимым Ткачом Света. А без этого вероятность выстоять в войне стремилась к нулю.

На мгновение взгляд Таласин упал на одну из непрозрачных птичьих «клеток» в углу. Вот бы узнать принцип их работы – что вообще сидело внутри – и найти способ обезвредить их. Девушка уже догадалась, что они способны подавлять эфиромантию лишь в определенном радиусе, и подтверждалось это тем, что солдаты стремились держать клетки поближе к Таласин и Аларику. Но пока что девушка не представляла, какова величина радиуса.

Заметив, куда направлены глаза его пленницы, Рапат позволил своим сжатым губам растянуться в улыбке.

– Сариманы, – пояснил он. – Во всем Лире они существуют только у нас. Их обычно по паре на гарнизон, и только мои ребята в карауле носят больше, как раз чтобы охранять Просвет на Белиане от непрошеных Ткачей Света. Прототип разработали по заказу четвертой Захии-лахис, чтобы противостоять эфиромантам. Сами понимаете, их надо было как-то держать в узде. Заклинатели были хотя бы полезными, а вот остальные… они были угрозой власти.

– Вы их изгнали, – догадалась Таласин. Перед глазами у нее встало святилище, обрушенное, окутанное призрачным холодком, завоеванное буйной растительностью. – Или убили.

– Ткачи Света, Кованные Тенью, Поющие под Дождем, Танцующие с Огнем, Зовущие Ветер, Избранные Молнией… Много веков назад все они добровольно покинули Ненавар, – рассказал Рапат. – Они пожелали, чтобы их не ограничивали сариманы и воля королевы драконов, поэтому отправились на поиски мест силы в другие земли.

Таласин обратила внимание на титул «королева драконов», гадая, стоит ли воспринимать его буквально или это просто дань уважения культуре их народа.

– А что произошло с теми, кто умел призывать Пустопропасть?

– В Ненаваре такие не рождались. Поэтому, – Рапат пренебрежительно махнул рукой куда-то в сторону, – никакого геноцида у нас не было. Мы ведь не Кесатх.

Таласин стиснула зубы.

– Так, значит, вам известно, что творилось в Сардовии.

– Известно, – подтвердил Рапат. – К сожалению, мы были не в силах помочь. Ненавар продолжает свое существование исключительно благодаря тому, что не вмешивается в дела других государств, а они не вмешиваются в наши. В первый и последний раз, когда мы послали часть своего флота на северо-запад, тот угодил в пасть кесатхскому штормовику. – На секунду на лице каптана мелькнула тень боли от старой раны. – Королева Урдуя была права. Не следовало их посылать.

Таласин смутилась.

– Они полетели без разрешения? Разве не она должна…

– На вопросы здесь должен отвечать не я, – прервал ее Рапат, запоздало сообразив, что рассказал слишком много. – Если не будете сопротивляться, возможно, мы проявим снисхождение. Итак, ваше имя?

Она ответила с неохотой. Это имя ей дали в приюте, оно образовалось от слова «таллийезарин» – названия разновидности ковыля, коего в Великой Степи росло в избытке и от которого не было особенной пользы. Ей никогда не нравилось ее имя.

Рапат засыпал девушку вопросами, и ответы сочетали в себе правду и правдоподобную ложь, которая могла сойти ей с рук. Когда он подвинул к ней карту и спросил, где она пришвартовала свой коракл, та указала на случайную точку на побережье. Таласин рассказала о том, кто такой Аларик, и о причине их столкновения, мстительно надеясь, что каптана встревожит весть о том, что у него в плену наследный принц Кесатха, заставив ощутить ответственность за назревающий дипломатический конфликт, но выражение его лица оставалось неизменным. До тех пор, пока он не задал следующий вопрос.

– Это последнее, о чем я спрошу. – Рапат вздохнул, будто подготавливая себя к тому, что должно случиться дальше, и на секунду показался старше своих лет. – Кем вы приходитесь Ханан Ивралис?

Таласин моргнула.

– Понятия не имею, кто это.

Рапат нахмурился.

– Кто ваши родители?

Ее сердце пропустило удар.

– Я их не знаю. Когда мне был год, меня оставили на пороге приюта в городе Туканова Голова, это в Великой Степи Сардовии.

– А сколько вам сейчас?

– Двадцать.

Рапат перестал сдерживать себя. Он в упор смотрел на Таласин и не находил слов, по его телу пробежала заметная дрожь. Не успела Таласин начать строить догадки о происходящем, как дверь в комнату открылась и высунулась голова одного из солдат, заговорившего с Рапатом на местном мелодичном языке.

– Прибыл Его Высочество принц Элагби, – перевел Рапат для Таласин, все еще смотря на нее так, будто та отрастила несколько лишних конечностей. – Я сам попросил послать за ним. Думаю, вам обоим будет лучше увидеться.

Ситуация стала казаться еще более странной. Быть может, у них был обычай звать членов королевской семьи на допрос к случайным чужакам-нарушителям? Покидая Сардовию, Таласин готовилась к длительному полету, изнурительным часам ходьбы и возможным небольшим схваткам. Она не ожидала, что последнее ей обеспечит Аларик Оссинаст, и подавно не ожидала, что ей придется иметь дело с еще одной напыщенной королевской особой.

Через несколько минут в комнату впорхнул мужчина, которого точно можно было определить как представленного Элагби. Несмотря на худощавое телосложение, королевская осанка настоящего принца Ненавара внушала трепет. Он был облачен в бледно-голубую тунику, а с плеч струилась накидка из золотого шелка. Седеющие волосы были забраны позолоченным изысканным обручем в виде двух переплетающихся змеев, открывая высокий лоб, а лицо имело идеальные пропорции и строение, чего не могли испортить даже возрастные морщины.

Но Таласин смотрела на него такими изумленными глазами не только из-за внешности. Отчего-то принц Доминиона был ей знаком, вызывая навязчивое чувство, подобное тупой зубной боли. Она как будто уже его видела, но такого не могло быть.

Ведь так?

С самого своего прихода в комнату для допросов Элагби не сводил с Рапата иссиня-черных глаз. Тот на ненаварском переговаривался с солдатом, и Таласин это казалось слегка грубым. И в то же время опасным, ведь она не знала, что они собираются с ней сделать.

– Прошу прощения, – громко прервала их девушка. – Я не понимаю, о чем вы говорите.

Элагби без запинки перешел на морской всеобщий:

– Я сказал уважаемому каптану, что у него должна быть веская причина, чтобы вызывать меня из столицы в разгар переговоров о престолонаследии…

Элагби резко оборвал сам себя – он перевел взгляд на Таласин и не смог его оторвать.

Подобные взгляды ей были не в новинку: она видела схожие эмоции на лицах товарищей, когда те рассказывали, чего лишили их Ураганные Войны. Но в этом взгляде было и нечто иное: он гораздо сильнее терзал душу. Принц Доминиона Ненавар смотрел на нее как на призрака.

– Ханан, – прошептал он.

Снова это имя. Едва Таласин открыла рот, чтобы потребовать объяснений, о ком речь и что происходит, ее перебил Рапат:

– Ваше высочество, мы с моими людьми совершали регулярный обход, когда увидели, как она дерется в святилище с еще одним нарушителем. Они оба с северо-запада Континента, второй нарушитель – Аларик Оссинаст, наследник императора Ночи. Девочка говорит, что родители оставили ее в младенчестве и что она не помнит их. Сейчас ей двадцать лет, и она Ткач Света…

– Разумеется, она Ткач, – буркнул Элагби.

Новость о том, что у них в камере сидит наследный принц Империи Ночи, мужчина пропустил мимо ушей и не сводил глаз с Таласин, которая в этот момент могла лишь в полном замешательстве наблюдать за происходящим.

– Получается, сила передалась ей по наследству?

– Мы не можем быть уверенными, – поспешил возразить Рапат. – Я бы посоветовал…

– Ты что, ослеп? – воскликнул Элагби. – Не видишь, кто перед тобой, она ведь просто копия моей почившей жены. И она умеет призывать Светополотно, прямо как Ханан. Все очевидно, Рапат.

После следующих его слов мир остановился.

– Она моя дочь.