Kitabı oku: «Ценный подарок»

Yazı tipi:

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения «Арлекин Энтерпрайзиз II Б.В./С.а.р.л.».

Иллюстрация на обложке используется с разрешения «Арлекин Энтерпрайзиз II Б.В./С.а.р.л.».

Товарные знаки Harlequin и «Арлекин» принадлежат «Арлекин Энтерпрайзиз лимитед» или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

The Boss's Baby Affair

«Ценный подарок»

ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2012

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

* * *

Глава 1

Домой – значит, к Дженни.

Уставившись на блестящую черную дверь, Николас Валентайн глубоко вдохнул. Медный дверной молоток в виде головы льва – один из немногих старинных предметов, которые он выбрал для своего современного трехэтажного дома в Окленде.

Проигнорировав молоток, он набрал код на встроенной в стену панели, и тяжелая дверь автоматически открылась.

Убрав в карман ключи от своего «феррари», Ник вошел в дом. Каррарский мрамор в холле высотой в два этажа мерцает под лампами, которые освещают три абстракции на стене напротив входа. Ему следовало бы радоваться, что он вернулся домой. Что может наконец отдохнуть после нескольких месяцев, прожитых как на вулкане.

Но после утомительного перелета через несколько часовых поясов ему не до этого. Он хочет принять душ и лечь спать, но сначала ему нужно зайти к Дженни.

Он должен это сделать, несмотря на сомнения, которые у него возникают, когда он на нее смотрит.

Ник остановился у подножия лестницы из белого мрамора, ведущей наверх. Подавив в себе желание пройти в гостиную и устроиться на диване перед телевизором, он поставил ногу на первую ступеньку.

Он не видел Дженни почти месяц, но его не гложет чувство вины.

Как это возможно, чтобы он мастерски управлялся с огромной компанией с многомиллионным оборотом и несколькими сотнями сотрудников, но боялся собственной дочери? Разумеется, он никому никогда не скажет о своем страхе.

Поднявшись по лестнице, Ник оказался на площадке, проходящей по всей длине здания. По правую сторону от него находятся две огромные спальни, по левую – четыре маленькие, одна из которых переоборудована в детскую. Площадка перед четырьмя спальнями расширяется, превращаясь в зону отдыха в чернобелой цветовой гамме с вкраплениями светло-желтого и фисташкового цветов.

Ник помедлил. Обычно здесь идеальный порядок, но сейчас безукоризненный интерьер нарушают незнакомые желтые и розовые пластиковые коробки. Стеклянный кофейный столик сдвинут в сторону, а на его привычном месте между двумя диванами в форме буквы «S» на белом шерстяном ковре валяются яркие кубики с цифрами.

Какого черта?

Ник недоуменно покачал головой. Должно быть, его сестра Элисон решила развивать у Дженни математические способности. Но за время его отсутствия его дочь явно не могла научиться считать. Ведь ей всего шесть месяцев.

Дверь в детскую приоткрыта. Толкнув ее, Ник вошел внутрь. Комната оказалась пуста. Пройдя мимо плюшевых медведей, сидевших за игрушечным столиком с чайной посудой, он остановился у высокого окна с видом на бассейн и безупречно подстриженный газон, простирающийся до утесов на берегу Тихого океана. Ни малышки, ни ее пожилой няни, имя которой он забыл, он не обнаружил.

Он посмотрел на часы. Уже пять. Насколько он помнит, в это время Дженни обычно ужинает. Почему ее нет дома? Сейчас экономка миссис Басби получит от него строгий выговор.

На кухне с суперсовременной техникой из хромированной стали миссис Басби не оказалось. Раздраженный, Ник позвонил в колокольчик.

Через минуту миссис Басби вышла из двери, за которой находятся комнаты персонала. Увидев его, пожилая женщина поправила воротничок платья.

– Простите, мистер Валентайн. Я не знала, что вы уже дома.

Ник не стал ей говорить, что поменял билет.

– Где Дженни? – спросил он, не церемонясь.

– Кендейс повела ее в парк. Вы можете позвонить ей на мобильный. – Экономка поспешила к столику с ящиками. – Сейчас я вам дам но…

– Подождите! – Брови Ника сошлись вместе. Няню точно зовут не Кендейс. Он бы не забыл это имя. – Кто такая Кендейс?

– Новая няня, – смущенно ответила миссис Басби после небольшой паузы. – Неужели миссис Тиммингз не поставила вас в известность?

Новая няня? Нет, его сестра о ней не упоминала.

– А что произошло с…? – Он тщетно пытался вспомнить имя прежней няни.

– Когда Дженни заболела, Маргарет уволилась, – поспешно объяснила ему миссис Басби.

Ник напрягся:

– Дженни больна? – Элисон ничего ему не говорила. – Что с ней?

– Во время болезни за ней ухаживала Кендейс. Сейчас ей намного лучше. – Пожилая женщина неловко посмотрела на него. – Миссис Тиммингз не велела мне вас беспокоить. Она решила, что будет лучше, если вы все узнаете по возвращении.

Ник плотно сжал губы, чтобы не выругаться. Миссис Басби не виновата, что ему ничего не сообщили.

– Я поговорю со своей сестрой.

Экономка успокоилась, и ее черты смягчились.

– Что мне вам приготовить, мистер Валентайн?

Направляясь к двери, ведущей в холл, Ник небрежно махнул рукой:

– Я поел в самолете. – Увидев, как расстроилась миссис Басби, он сжалился над ней и добавил: – Впрочем, я бы не отказался от вашего фирменного омлета. Но сначала дайте мне номер няни. Я буду в гостиной.

Услышав в третий раз «абонент не отвечает или временно недоступен», Ник решил, что няня отключила телефон. Найдя в списке контактов номер своей сестры, он позвонил ей.

– Какого черта ты не сказала мне, что Дженни больна? Что случилось? – бросил он в трубку, сразу как только Элисон ответила на звонок. Перестав измерять шагами комнату, он сквозь стеклянную дверь невидящим взором уставился на голубую воду бассейна.

– Как насчет «Добрый вечер, Элисон? Как у тебя дела?».

Ник проигнорировал ее сарказм:

– Что с ней?

– Ушная инфекция. Я водила ее к доктору. Она под постоянным наблюдением. Я не хотела тебя беспокоить… – Ее голос оборвался.

– Дженни моя дочь. Тебе следовало поставить меня в известность.

– Ник, она в порядке.

– Миссис Басби мне уже об этом сообщила. – Он поднес телефон к другому уху. – Я почувствовал себя полным идиотом.

– Прости, Ник. Мне следовало тебе рассказать, – произнесла его сестра примирительным тоном. – Даже Ричард так считал. Но я подумала, что ты очень занят и.

– Ричард был прав, – перебил ее Ник. Иногда он жалел своего многострадального зятя.

– Я слышала в новостях, что беспорядки в Индонезии закончились. Я так беспокоилась.

– С вашей долей бизнеса все в порядке. Знаешь, мне удалось найти нового поставщика мебели и статуэток для наших садовых центров.

– Я беспокоилась не об этом. Хотя мне следовало тебе сообщить, что мы получили предложение на покупку нашей доли.

Ник знал, как отчаянно Элисон и Ричард хотят продать свои акции «Валентайнз гарден сентер», чтобы возместить убытки, которые понесла их сеть магазинов, торгующих бытовой техникой, во время недавнего экономического спада в стране. Из верности Нику они пока этого не делают, чтобы дать ему возможность выкупить их долю. Он не сможет ею воспользоваться до тех пор, пока он не вернет долг своему бывшему тестю Дезмонду Перри. К счастью, ждать осталось недолго. Завтра он отдаст Перри все до последнего цента и получит такое сильное удовлетворение, какого давно не получал.

Разумеется, после этого у него не останется ликвидных фондов, но если Элисон и Ричард согласятся подождать еще, он сможет выкупить их акции.

Теперь, когда люди стали проводить больше времени дома, его бизнес начал активно развиваться. Уже каждый более-менее крупный город Северного острова может похвастать магазином сети «Валентайнз гарден сентер». Именно об этом Ник и мечтал, открывая свое дело. Его потенциальные покупатели – это люди, ценящие домашний уют и естественную красоту. Их число с каждым днем растет. Садовая мебель, инвентарь, оборудование для фонтанов и зон для барбекю, малые архитектурные формы, всевозможные растения и книги по ландшафтному дизайну – все это есть в избытке в садовых центрах с логотипом в виде красного сердца. Ник уже давно планировал открыть несколько магазинов на Южном острове, а затем в Австралии, но, пока отдавал долг Перри, не мог себе этого позволить.

С каким же удовольствием он завтра войдет в кабинет бывшего тестя и бросит ему на стол последний чек! Слова Элисон немного омрачили предстоящую радость.

– Когда вам сделали предложение? – спросил он.

– Несколько дней назад.

Тон сестры показался ему подозрительным.

– Элисон…

– Ники, я больше переживала за Дженни и за тебя. – Из-за недавних беспорядков в столице Элисон не хотела, чтобы он ехал в Индонезию. – Лучше расскажи, как у тебя дела.

Он сейчас не в настроении говорить о напряженном месяце, проведенном вдали от дома. Сейчас для него главное вернуть Дезмонду Перри последнюю часть многомиллионного долга. Он сделает это за три месяца до окончания срока займа. Ему не верится, что завтра все закончится. В какой-то момент он даже подумывал продать один из своих садовых центров, но, к счастью, не сделал этого. Согласно прогнозам, со временем прибыль от каждого из центров значительно возрастет.

Но будущая прибыль его сестре не поможет. Деньги нужны ей сейчас.

– Я в порядке. Я уже говорил тебе, что ты суетишься по пустякам.

– В таком случае заткни меня, Ники, как ты всегда делаешь. Полагаю, мне следует быть тебе благодарной за то, что ты, по крайней мере, разговариваешь с Ричардом. Впрочем, вы, наверное, говорите о делах, а не о твоем браке. Не о том, что нависло над тобой подобно дамоклову мечу.

Ник вздохнул:

– Элисон…

– Не беспокойся, я знаю. Твой брак меня совершенно не касается. Мне уже давно следовало понять, что ты никогда не говоришь о важных вещах. Но однажды настанет день, когда тебе придется впустить кого-то в свою раковину.

Ник провел рукой по глазам. Он так устал, что ему не хочется говорить сестре, что она, как всегда, преувеличивает. Что раковина, в которую он якобы прячется, существует только в ее воображении.

Подойдя к белому кожаному дивану, он опустился на него и, положив ноги на один из четырех зеркальных кубов, служащих кофейным столиком, спросил:

– Если хочешь поговорить, давай. Для начала ответь, почему ты мне не сказала, что прежняя няня уволилась, и без моего одобрения наняла новую.

– На самом деле Кендейс не няня, а медсестра.

Его охватил страх, и он крепче вцепился в телефон.

– Медсестра? Ты что-то от меня скрываешь? – Неужели болезнь Дженни серьезнее, чем ему говорит сестра? – Элисон…

– Дженни в порядке! А Кендейс просто подарок судьбы. Она настоящий профессионал в своей области. Я познакомилась с ней в больнице, когда возила туда Дженни. Я случайно обмолвилась при ней, что Маргарет уволилась, и она предложила мне.

– Почему Маргарет уволилась?

– Когда Дженни заболела, у нее подскочило давление, и она сказала, что это для нее слишком.

Закрыв глаза, Ник с трудом удержался от того, чтобы не выругаться.

Он не знал, что у прежней няни были проблемы со здоровьем, иначе не позволил бы Джилли ее нанять. Должно быть, Маргарет специально не упомянула о них в своем резюме. Эту миловидную пожилую женщину им прислало агентство с безупречной репутацией. Он был доволен выбором Джилли. Маргарет казалась ему идеальной няней.

– Что тебе известно об этой Кендейс?

– По образованию она детская хирургическая медсестра. На какое-то время она уволилась из больницы. Кажется, путешествовала или что-то в этом роде. Но благодаря прежним заслугам ее сразу, как только она вернулась, взяли обратно. Правда, для дополнительных смен в кабинете неотложной помощи. – Немного помедлив, Элисон добавила: – Полагаю, даже ты понимаешь, как хорошо иметь няню с медицинским образованием. Маленькие дети так часто болеют. Знаешь, теперь, когда здесь появилась Кендейс, я абсолютно спокойна за Дженни. Уверена, Джилли бы тоже ее одобрила.

– Давай оставим Джилли в покое. – Он не собирается обсуждать с сестрой свои смешанные чувства по отношению к покойной жене и Дженни.

– Когда ты познакомишься с Кендейс, ты увидишь, какая она замечательная. Не знаю, что мы будем делать, если ей снова предложат работать в больнице на полную ставку.

– Наймем настоящую няню, – предложил Ник, закрывая глаза. – Чтобы Дженни, по крайней мере, была дома, когда я захочу ее видеть после долгого отсутствия.

Ярко-красный «феррари» занял место, которое все то время, что Кендейс проработала няней Дженни, пустовало.

Поджав губы, она поставила многоместный автомобиль с кузовом «универсал», выданный ей работодателем, между «феррари» и серебристым «даймлером». Ворота гаража автоматически закрылись. Итак, Ник Валентайн соизволил наконец вернуться домой. Ее гнев на хозяина дома ни в коем случае не распространяется на его дочку. Открыв заднюю дверцу, Кендейс достала малышку из детского кресла, за что была вознаграждена очаровательной улыбкой.

Дженни самая милая малышка на свете. За годы работы хирургической сестрой в детской больнице она видела много замечательных детей, но эта девочка особенная.

Кендейс крепче прижала Дженни к себе. Та уткнулась носом в ее футболку и довольно вздохнула, и сердце молодой женщины растаяло. Когда Кендейс впервые взяла Дженни на руки, она ощутила необъяснимую связь с ней. Ей пришлось напомнить себе, что это не ее ребенок, что Дженни принадлежит Нику Валентайну. Все же ей, как бы она ни старалась, вряд ли когда-нибудь удастся избавиться от зависти к этому человеку, который, похоже, не осознает, какой чудесный подарок сделала ему судьба. Его невнимание по отношению к Дженни возмущает Кендейс.

Толкнув дверь, ведущую в жилую часть дома, Кендейс на цыпочках прошла в отделанный мрамором холл и в очередной раз почувствовала себя так, словно попала на страницу журнала, посвященного дизайну интерьера. Никаких растений и ваз с цветами. Ни одного лишнего предмета, который нарушил бы палитру из черного, белого, серебристого и лимонного цветов.

Она зашла в кухню, оборудованную по последнему слову техники. Из гостиной, находившейся по другую сторону от холла, доносился шум работающего телевизора. Внутри у нее все сжалось в комок, сердце учащенно забилось. Но она не позволила себе убежать наверх. В этом нет смысла. Чем скорее она встретится со своим боссом, тем лучше.

Дверь в гостиную оказалась открыта. Подняв Дженни выше, она заглянула внутрь и застыла на месте, потрясенная увиденным.

Ник Валентайн полулежит на белом кожаном диване перед телевизором с широким экраном. Его темные, как ночь, волосы взъерошены, две верхние пуговицы белой рубашки в тонкую полоску расстегнуты, пиджак висит на спинке дивана. Кендейс не знала, что ее босс так привлекателен. Она почти физически ощутила исходящий от него мужской магнетизм.

Даже несмотря на то, что он сейчас спит.

Сглотнув, Кендейс перевела взгляд на дизайнерский кофейный столик, состоявший из четырех зеркальных кубов. На краю одного из них лежат ноги Валентайна в начищенных до блеска дорогих ботинках, на соседнем стоит тарелка с нетронутым воздушным омлетом. На полу у дивана Кендейс заметила наполовину пустой стакан с янтарной жидкостью.

А чего она хотела? Чтобы он первым делом побежал к Дженни? Ник Валентайн в первую очередь бизнесмен. Его покойная жена Джилли не раз ей это говорила. Он принадлежит к тем мужчинам, которые, вернувшись из командировки, отдыхают перед телевизором со стаканом скотча, вместо того чтобы общаться со своими детьми.

Надежда на то, что ее отношение к Нику Валентайну могло быть предвзятым, растаяла как дым, когда она увидела его своими глазами. Внезапно Кендейс захотелось унести малышку подальше от ее отца. К тому же ее пора купать. Отвернувшись, она крепче прижала к себе Дженни и пошла с ней наверх. Искупав и переодев малышку, Кендейс заглянула в небольшой холодильник в углу детской. Несомненно, у Дженни есть все, что только может понадобиться современному ребенку. На миллионы Ника Валентайна можно купить много полезных вещей. Вот только зачем они Дженни, если ее отец ею не интересуется?

Обнаружив, что смесь закончилась, Кендейс поморщилась. Ей придется идти на кухню за новой упаковкой.

Она положила Дженни в кроватку. Девочка тут же захныкала, и ее сердце сжалось.

– Тише, дорогая, – сказала Кендейс, направляясь к двери. – Я сейчас вернусь.

Проснувшись, Ник не сразу понял, где находится.

Яркий свет огромного экрана на мгновение ослепил его, и он часто заморгал.

Дженни.

Мысль о дочери прогнала остатки сна. Его охватило чувство вины. Он до сих пор не видел Дженни. Усталость не оправдание. Ему следует больше времени проводить с дочерью, иначе после его очередной длительной командировки она его просто не узнает.

Ник поднялся на ноги и вышел из гостиной. Никогда еще лестница не казалась ему такой бесконечной.

Увидев, что дверь детской закрыта, он почувствовал облегчение. Наверное, Дженни уже спит.

Он вошел в детскую. Тихое хныканье, доносившееся из освещенной кроватки, сказало ему, что Дженни еще не спит. Он обвел взглядом комнату. Игрушки с пола убраны, кресло-качалка, которое Джилли поставила здесь специально для няни, пусто.

Где, черт побери, эта хваленая медсестра?

Ник подошел к кроватке, но не стал брать малышку на руки.

– Привет, Дженни.

Девочка перестала хныкать. Повернув голову, она уставилась на него широко распахнутыми серыми глазами. Когда он ее видел в последний раз перед отъездом, они были синими, но намного светлее, чем у него. У Джилли были ярко-голубые глаза.

Он вгляделся в глаза дочери, но не увидел и намека на голубой или синий оттенок.

Его охватил ужас.

Какое-то время отец и дочь молча изучали друг друга. Затем Дженни что-то пролепетала и протянула ему свою крошечную ладошку. Ник замер. Какое значение имеет прошлое? Это прелестное дитя ни в чем не виновато.

Он коснулся пальцем ладошки Дженни. Та обхватила его палец. Они уставились друг на друга. Ник задержал дыхание. В комнате установилась гнетущая тишина.

Все это слишком.

По крайней мере, слишком рано. Осторожно освободив свой палец, Ник, даже не разогнувшись, быстро направился к двери, желая поскорее покинуть это место.

Не глядя на дверь, он вслепую потянулся к ручке.

Прежде чем он ее нашел, дверь распахнулась. Ник заметил краем глаза какое-то движение, и в следующую секунду его ударило сбоку по голове что-то твердое.

– Какого че.?

Вскинув голову, он с яростью уставился на ангельское лицо с широко расставленными серебристо-серыми глазами, курносым носом и красиво изогнутыми розовыми губами, обрамленное золотистыми завитками волос.

Внезапное притяжение к незнакомке ошеломило его. Потирая ушибленное место над ухом, он выпрямился в полный рост и прорычал:

– Вы всегда так врываетесь?

Кендейс ошеломленно уставилась на высокого мужчину, преградившего ей путь в детскую.

Ник Валентайн.

Должно быть, она произнесла это вслух, потому что он раздраженно бросил:

– Кого еще вы ожидали здесь увидеть?

– Я… э-э…

Она принялась изучать его мужественное лицо с квадратным подбородком, тонким прямым носом, темно-синими глазами и шрамом, рассекающим одну черную бровь. Бодрствующий, он кажется намного опаснее, чем спящий. Шрам и темная щетина на щеках и подбородке придают ему сходство с пиратом. Они стоят так близко друг к другу, что она чувствует его тепло и аромат его одеколона. Ее сердце учащенно забилось.

– Я думала, что вы еще спите внизу. – Черт побери, что она несет? – Простите.

– У меня будет шишка размером с яйцо, – отрезал он, потирая голову.

– Нужно приложить к ушибу лед.

– Приложить лед? Это все, что вы можете сказать после того, как налетели на меня?

От его яростного тона ее ноги, обутые в мягкие удобные угги, которые она постоянно носила в этом мраморном мавзолее, задрожали. Ее первая встреча с новым боссом не могла пройти хуже.

– Это несчастный случай, – неловко произнесла она, понимая, что ему, наверное, очень больно.

– Вам нужно смотреть, куда вы идете.

Несправедливость обвинения возмутила Кендейс.

– Это вы на меня налетели, – сказала она в свою защиту.

– Обо что я ударился?

– О банку с детской смесью.

Он недоверчиво посмотрел на пол:

– О банку со смесью?

Мысль о том, что он может посчитать ее некомпетентной и уволить, привела Кендейс в ужас.

– Мне правда очень жаль, – пробормотала она.

К счастью, на этот раз он ничего не сказал.

Находясь в такой близости от него, она не может ясно мыслить. Под мятой рубашкой Ника угадываются очертания хорошо развитых мышц. Он не похож на человека, который целый день сидит за письменным столом.

Почему она думает о теле Ника? Ей следует думать о том, что он может усомниться в ее профессионализме. Если он сочтет, что она не подходит для того, чтобы заботиться о его дочери, то уволит ее без зазрения совести.

– Зачем вы поднялись наверх? – спросила она, чтобы нарушить неловкое молчание.

Ник не ответил. Вместо этого он начал ее разглядывать. Кендейс нервно переступила с ноги на ногу. В полумраке коридора она не смогла прочитать выражение его лица. Ему лучше ее видно, поскольку детская частично освещена.

– Вы Кендейс? – Его глаза сузились.

Вздрогнув, она выждала несколько секунд, прежде чем ответить:

– Да, я Кендейс. А вы, должно быть, Ник Валентайн?

Он наклонил голову:

– У вас есть передо мной преимущество. Я не знаю вашей фамилии.

– Моррисон, – неохотно произнесла она и напряглась в ожидании его реакции.

В его взгляде ничего не изменилось. Ее имя ни о чем ему не говорит. Она едва удержалась от того, чтобы не закрыть глаза от чувства облегчения. Чем дольше он будет оставаться в неведении, тем лучше для нее. Кендейс прогнала мысль о том, что он заслуживает знать правду. Будь он заботливым и внимательным отцом, она нашла бы к нему подход.

Пока она думала, что ей делать дальше, Дженни издала пронзительный вопль.