«Утопия. Город Солнца (сборник)» kitabından alıntılar, sayfa 5
При неоднократном и внимательном созерцании всех процветающих ныне государств я могу клятвенно утверждать, что они представляются не чем иным, как неким заговором богачей, ратующих под именем и вывеской государства о своих личных выгодах. Они измышляют и изобретают всякие способы и хитрости, во-первых, для того, чтобы удержать без страха потери то, что стяжали разными мошенническими хитростями, а затем для того, чтобы откупить себе за возможно дешевую плату работу и труд всех бедняков и эксплуатировать их, как вьючный скот. Раз богачи постановили от имени государства, значит, также и от имени бедных, соблюдать эти ухищрения, они становятся уже законами.
надо остерегаться только того, чтобы меньшее удовольствие не помешало большему, и не добиваться такого, отплатой за которое является страдание.
Утопийцы признают вполне справедливой причиной для войны тот случай, когда какой-либо народ, владея попусту и понапрасну такой территорией, которой не пользуется сам, отказывает все же в пользовании и обладании ею другим, которые по закону природы должны питаться от нее.
Как только заведутся в судах эти два бедствия, пристрастие и корыстолюбие, они тотчас нарушают всякую справедливость, этот крепчайший нерв государства.
...если в кругу ... лиц, завидующих чужим мнениям и предпочитающих собственные, кто-нибудь приведет факт, вычитанный им из истории прошлого или замеченный в других странах, то слушатели относятся к
этому так, как будто вся репутация их мудрости подвергается опасности и после этого замечания их сочтут круглыми дураками, если они не сумеют придумать чего-нибудь такого, чем можно опорочить чужую выдумку. Если других средств нет, то они прибегают к следующему: это, говорят они, нравилось нашим предкам, а мы желали бы равняться с ними в мудрости. И на этом они успокаиваются, считая, что подобным замечанием прекрасно себя защитили. Как будто великая опасность получится от того, если кто в каком-либо деле окажется умнее своих предков. А между тем всему, что ими удачно установлено, мы с полным спокойствием предоставляем существовать. Но если по какому-либо поводу можно придумать нечто более благоразумное, то мы тотчас страстно хватаемся за этот довод и цепко держимся установленного ранее.
Везде, где существует право собственности, где всё измеряется на деньги, о справедливости и общественном благополучии не может быть и речи. Можешь ли ты допустить что самые драгоценные сокровища находятся в руках недостойных? И можно ли назвать вполне счастливым такое государство, где общественное достояние служит добычей в руках горсти людей, ненасытных в наслаждениях, между тем как масса гибнет от нищеты.
Царь возбудивший против себя ненависть и презрение своих подданных, и держащийся на престоле путём насилия и притеснения, грабежа и полнейшего разорения народа, должен был бы сойти с него и сложить с себя власть. Применением тиранического способа он может быть удержит за собой имя царя, но наверное потеряет его дух и величие. Ведь величие царя состоит в том чтобы править не нищими, а богатыми и счастливыми людьми... Утопать в роскоши среди народа стенающего и бедствующего значит охранять тюрьму, а не государство.
... у каждого имеется собственность лишь настолько, насколько ее не отняла у него королевская милость; при этом для государя очень важно, чтобы такой собственности было возможно меньше, потому что главный оплот его власти заключается в том, чтобы не дать народу избаловаться от богатства и свободы, когда люди не очень-то мирятся с жестокими и несправедливыми приказаниями, между тем как, наоборот, нищета и недостаток притупляют настроение, приучают к терпению и отнимают у угнетенных благородный дух восстания.
Утопать в роскоши и удовольствиях среди народа, стенающего и бедствующего, значит охранять тюрьму, а не государство.
Нельзя оставлять корабля в бурю, раз ты не можешь удержать ветров
