Семь дней в июне

Знаешь, почему у меня такой свежий цвет лица? – Ева подмигнула. – Потому что ни один мужчина меня не напрягает.

Одри, – сказала Ева, потирая висок, – что я всегда говорю? – Сопротивляйся, упорствуй, настаивай, – сказала девочка. – А еще? – Ужасно хочется спать. – А ЕЩЕ? Одри вздохнула, признавая поражение. – Я доверяю тебе, ты доверяешь мне. – Вот именно. Если ты нарушаешь мои правила, я не могу тебе доверять. Ты наказана. Две недели без компьютеров, планшетов и телефонов.

Ева испугалась того, какой она была с ним: неуправляемой. Безответственной. Превращалась в один большой, яростный всплеск. Ей пришлось напрячь все силы, чтобы похоронить того беспокойного подростка. А теперь он явился, вытаскивая на свет прошлое.

Жить, и точка. Ева готова была поспорить, что эти женщины способны сделать большинство из перечисленного без мучительной агонии, поражающей их, как наказание, которое насылает разгневанный бог. Каково это, жить без боли? Какая роскошь!

Так было нужно. Шейн не мог притворяться, что принимает новую жизнь, убегая от старой. Она была огнем, который он разжег много лет назад, и слишком долго он позволял ему тлеть. Пришло время потушить пламя.

Ева считала себя чертовски хорошей матерью и неплохой писательницей, однако истинным ее талантом была способность отбросить в сторону все странное и непонятное и жить дальше. На этот раз она сделала это слишком хорошо и упустила очевидное.