Kitabı oku: «Волшебные сказки»

Сказка о страшном звере Ыых

Кто не слышал о страшном звере Ыых? Его имя с благоговением произносят эльфы, самые бесстрашные тролли падают ниц при упоминании имени зверя, птицы в лесу смолкают в испуге, когда слышат ужасающее пыхтение его в густых кустах. Грозный его рык «Ыых! Ы-ы-ы-х!» раздается то и дело в лесных чащобах, почти всегда, по ночам. Но какой имеет облик, этот страшный зверь не мог сказать никто.

Те, кому удавалось увидеть его либо погибали от ужаса, либо сходили с ума и рассказывали совершенно удивительные вещи. Говорили, что в длину он имеет тридцать локтей, глаза его как раскаленные угли костра, а чешуйчатая кожа источает зловонный яд. Что от его взгляда все превращается в камень, а от крика кровь в жилах сворачивается, подобно прокисшему молоку. Но так это или нет, никто не знает.

Как известно, у страха глаза велики, и, наверное, поэтому рассказы о звере Ыых один страшнее и неправдоподобнее другого. Лишь эльфы, эти бессмертные создания, что-то определенно знали об этом звере. Знали, но не говорили никому. Такой уж они народ!

Когда-то, в наидревнейшие времена, по велению богов землю стали населять множество удивительных зверей. Среди них был и зверь Ыых. Поначалу этих страшных зверей было предостаточно, но потом, после разделения всех разумных существ на народы, они стали исчезать. Что послужило этому причиной нам не известно. Пришло однажды то время, когда в лесах остался последний зверь Ыых. Только для всех народов и существ даже одного зверя было много! Именем зверя пугали детей, из-за него боялись лишний раз появляться в лесу в безлунную ночь. Ему предписывалось множество страшных бед. Если погибал единорог, случалась засуха или оказывались сломанными золотистые рододендроны в священных рощах – считали, что виной всему зверь Ыых.

Но если однажды набраться храбрости, и взобравшись на дерево в самую глухую темную ночь, то можно легко разгадать тайну страшного зверя Ыых.

Что бы его приманить, у подножия дерева надо обронить лепестки роз и жасмина. Зверь очень любит кататься по ним, с сопением вдыхая цветочные ароматы. Если тебе повезет и ты не испугаешься, то вскоре можно услышать шаркающие неторопливо шаги, загребающие опавшие прошлогодние листья, почувствовать тонкий, чуть резкий мускусный запах. С придыханием произнесенное:

– Ы-ы-ы-х! – подскажет, что это именно тот, кого ты поджидаешь.

Не издавая ни звука, чтобы не спугнуть зверя, можно послушать, как он по-стариковски кашляет, пыхтит и вздыхает. Всласть покатавшись в ароматных лепестках, он опять громко вздохнет, посетует на непрекращающийся насморк и напоследок всплакнет от тоски. Ведь он последний из своего рода. Больше не осталось ни его братьев, ни сестер. Не с кем ему поговорить, все его бояться, и придумывают разные небылицы о нем.

А ему так иногда хочется рассказать о звездах, что сверкающей гроздью висят над головой, поведать о своей заветной мечте или посетовать на плохие погоды!

И разносится его тоскливое: – Ы-ы-ы-х! – так похожее на горестное, – Э-э-э-х!

Сказка о единорогах

Кто помнит те стародавние времена, когда по свету ещё бродил последний зверь Ыых? В то благодатное время эльфы пребывали полновластными хозяевами лесов, а единороги – степей и полей.

Также как эльфы были благороднейшими из всех народов, так единороги были наипрекраснейшими из всех животных. Грациозные белоснежные существа с закрученным спиралью рогом на лбу паслись на бескрайних лугах. Их грива цвета лунного света, влажные бархатные глаза и гордая стать восхищали поэтичных эльфов. В их честь сам медоречивый эльф Стесис, непревзойдённый рифмоплет, сочинял сонеты! Но роковой час для единорогов пробил, когда из чащи Тёмного леса вышел первый человек. Злобный, властный и жестокий человек не походил на благородных эльфов. Громкоголосый, с хвастливой песней на устах, он тут же стал вырубать леса, чтобы на берегах голубых озёр поставить свои жилища. Некогда синее небо затянулось клубами чёрного дыма кострищ. Благодатную тишину священных рощ наполнили гортанные крики черноволосых женщин…

Со временем эльфы ушли из этого мира. Утончённость и смелость сменились на наглость и грубость. Остальные народы признали силу человека. И дикие животные покорились ему. А кто не покорился, – погиб от человеческих рук. Даже последний зверь Ыых, некогда наводящий на всех страх, нашёл свой конец на острие охотничьего копья. Из его чешуйчатой шкуры сделали доспехи, ибо новоявленный миру человек был существом воинственным и всепокоряющим.

И только единороги до последнего не давались в руки человека. Соревнуясь с вольным ветром, они по-прежнему оставались властелинами степей. Справившись с троллями и эльфами, мантикорами и драконами, человек задумал подчинить себе и этих вольнолюбивых животных. Чтобы добиться своего, люди с волосяными арканами в руках выстроились в цепь с одного края степей. Они подожгли сухую траву, выпустив на равнину всепоглощающий огонь. Чуткие животные, почуяв опасность, забеспокоились. Вожакам многочисленных стад было ясно, что выхода нет: скоро на их морды накинут узду и сделают невольниками. С тоской во взгляде они мчались прочь от жгучего огня навстречу унизительному плену, на ходу обламывая свои тонкие и такие хрупкие рога! Пусть им не избежать неволи, но главная драгоценность этих животных, волшебный рог, человеку не достанется.

Всем известно, что спирально закрученный рог, измельчённый в порошок, мог очистить отравленную змеиным ядом воду и залечить любые смертельные раны. К тому же сломанный рог подобен сломанному мечу благородного рыцаря, который пал, но не сдался, смысл этого поступка оказался понятен даже человеку. В ярости от того, что ему не удалось завладеть чудодейственным лекарством, человек из мести, всё же поработил степных скакунов. По злой воле людей они стали смиренно возить для него тяжёлые грузы, носить наездников на своей спине. От дыма и копоти горящей степи молочно белая стать единорогов потеряла свою чистоту, от огня укоротился роскошный хвост, от быстрого бега по раскалённой земле раздвоенные как у антилопы копытца превратились в грубые, массивные копыта.

И пока сильна власть человеческая над ними, не вернётся прошлая их стать, не будет расти чудодейственный рог. Кто знает, когда эти молчаливые животные вновь обретут былую свободу, когда мы снова увидим на горизонте стадо мчащихся белогривых скакунов с рогом во лбу? А пока этого не случилось, посмотрите в глаза уставшему от работы коню и разглядите скрытое в них благородство единорога.

Сказка о фейри

Жила высоко в горах, тех самых на которые опирается небесный свод, среди низкотравных лугов, фейри. Если, кто не знает, фейри – это такие маленькие феи с крылышками.

Так вот, фея была настолько маленькой, что могла поместиться в скорлупе грецкого ореха. За ее спиной простирались два широких, как паруса, крылышка. Тонкие, будто из тончайшего шелка, они были похожи на крылья бабочки. Яркие цвета: красный, бирюзовый, оранжевый и изумрудный – делали фейри в полёте похожей на оживший цветок, или на изумительной красоты драгоценный камень. Среди горных лугов, накрытых куполом голубого неба, не было феи прекрасней. Она каждое утро появляясь на лугу, подставляла свои изящные крылышки солнцу, заставляла каждую чешуйку переливаться сотнями разноцветных оттенков, вызывая этим у всех восторг и восхищение!

Самые яркие полевые цветы, что служил домом для фейри, склоняли свои головы-бутоны на тоненьких ножках к земле, в знак восхищения красотой феи. Самые красивые бабочки с восторгом кружились вокруг нее в изящном танце, рассыпаясь в изысканных и лестных комплиментах. Даже природные самоцветы – искрящиеся в солнечных лучах, каплевидные росинки, упавшие на траву, меркли перед красотой маленькой феи. Не было соперников у маленькой красавицы!

Но вскоре непомерная гордыня овладела маленькой феей, испортив её и так непростой нрав.

Всеобщее преклонение пред ней, ежеминутное упоение её красотой и постоянное внимание привело к тому, что маленькая фейри заносчиво выставляя свои многоцветные крылышки на показ, стала насмехаться над всеми остальными.

– Нет меня прекраснее на всём белом свете! Я затмеваю своей красотой даже солнце! – кричала она.

Это не понравилось эльфу, что присел отдохнуть на мягкую траву луга. Эльф был стар и мудр, он много путешествовал по земле, многое видел и еще больше знал. Звали его Стесис.

Внимательно выслушав хвастливую и заносчивую фейри, что носилась, словно сверкающий бриллиант у него перед лицом, эльф достал из походной сумы непонятный плоский предмет. Протянув его маленькой фее, он сказал:

– Посмотри сюда внимательно, о самая пленительная из прекраснейших!

Польщенная подобной похвалой фея подлетела ближе и взглянула на непонятный предмет, который с одной стороны был как расплавленное серебро, а с другой – прозрачным и блестящим, как лед на горных вершинах.

– Говоришь, что на свете ты самая красивая. Но так ли это? Посмотри внимательно и скажи, кто из вас двоих прекраснее?

Фейри отобразилась в зеркале (а этот предмет был, именно, зеркалом), но не узнала себя. Она видела в обрамлении гор и небес другую маленькую фею, красоты прежде не виданной. Маленькая хвастунишка замерла, едва двигая крыльями за спиной.

– Так кто же прекрасней? – продолжал вопрошать хитрый эльф.

Фея, внимательно рассматривала мерцающие невероятными сочетаниями цветов крылья соперницы, не сознавала того, что она видит лишь себя со стороны. О своей красоте она судила со слов других и никогда прежде не могла оценить ее воочию. Наконец, фея выдохнула, признаваясь:

– Мы обе достойны называться совершенными… только, кажется, она еще прекрасней меня. Я побеждена!

Эльф немедленно убрал зеркало, и, не дав опомниться фее, собрал свои вещи и пошел прочь.

Он ничего не стал говорить маленькой фейри о зеркале и его свойствах. Тихо посмеиваясь, Стесис оставил поникшую фею, сидящую среди тюльпанов и маков, и стал спускаться к подножию гор. Он-то знал, что нет страшнее греха, чем гордыня, и, может быть, когда-нибудь, побежденная своим собственным отражением, фея поймет это.