Kitabı oku: «Невеста. Часть 1», sayfa 2
Глава 3
Повелитель тем временем сидел на своем троне в глубокой задумчивости и мастерил золотую нить для девушки. Он решил перестраховаться и сделал самую прочную нить, какую возможно.
«Баба на троне. Полный бред! Бесит!» – В одной руке он крутил золотую нить, а другой подпирал подбородок. Рассматривая свой шедевр, он пытался понять, как ему дальше взаимодействовать с непонятным существом, которое он поселил у себя в покоях. Владыка понимал, что ему предстоит очень долгий путь принятия рабы как равной себе. Он был в корне не согласен с происходящим и злился на тупость, которую ему предстоит совершить. Ведь весь фокус состоял в том, что только сидя на троне, можно было почувствовать хоть какую-нибудь силу и обучиться игре на нитях.
«Женщина – это жалкое второсортное создание, единственное предназначение которой – служить мужчине и рожать от него детей. А кстати, сколько у меня наложниц и потомков?»
Повелитель положил запястья на подлокотники трона и собрал в одной руке нити жизни всех своих любовниц, которые в данный момент находились во дворце, а в другой – нити всех своих детей и их потомков. Цифра получалась занятная. Больше пяти сотен женщин, несколько тысяч детей, пара сотен внуков и три десятка правнуков. И всеми ими он мог управлять, не вставая со своего белоснежного трона.
***
Царь явился ко мне на следующий день. Оказывается, в его дворце имелось много покоев, и те, в которых спала я, были самыми безопасными с точки зрения военных действий и внеплановых дворцовых переворотов. Куда служанки дели мою футболку с Чебурашкой и одеяло, одному богу известно, после водных процедур меня переодели в белую шелковую комбинацию. Видимо, для услады глаз великого царя. Но так как с размером, естественно, не угадали, владыку я встречала в подобии тоги из простыни. Не знаю почему, но когда он переступил порог комнаты, я, как солдат, выпрямилась по стойке смирно и моментально поймала взгляд змеиных глаз. В тот момент я свято верила, что он хотел меня загипнотизировать, но у него ничего не получалось. Приказов в своей голове я не слышала, и провалов в памяти у меня тоже не было. Так мы и смотрели друг другу в глаза, пока он не моргнул и не начал смеяться. Абсолютно беззвучно.
«До чего же глупое создание. Как бестолковая мартышка, замоталась в простыню».
Я понятия не имела, что его так развеселило, но, пользуясь хорошим настроением августейшей особы, решила поинтересоваться своей дальнейшей судьбой.
– Добрый день! Меня зовут Веста. Могу я узнать, зачем вы меня забрали из дома? – Я знала, что с загорелым террористом нужно вести переговоры, и главное – выяснить, что ему от меня надо. Желательно максимально вежливо и учтиво.
Тишина была ответом. Царь продолжал потешаться и рассматривать меня как диковинную зверушку. Переминаясь с ноги на ногу, я не знала, как мне сформулировать свой вопрос, не вставляя в него матерные слова. Я хорошо воспитана, и бранные слова из моих уст звучали всего пару раз.
– Шантаж? Денежный выкуп? Жертвоприношение богам? Пополнение гарема? Трансплантация органов? – я продолжала накидывать варианты, чтобы помочь царю разродиться ответом. – Может, найти кого-то надо? – непроизвольно я пошевелила пальцами, представив, что в моих руках лежит невидимая нить. Все веселье моментально сдуло с лица владыки. Он резко схватил меня за кисть и обернул вокруг нее золотую леску, то же самое он сделал с другой рукой. Моя реакция сильно удивила царя, так как, видимо, я сделала то, чего он вообще не ожидал. Я эту леску сняла.
– Мне не нужны украшения. – Я попыталась вернуть нити хозяину, но тот шарахнулся от меня в сторону, как от чумной. Опять гробовая тишина и игра в гляделки. Я понимала, что еще чуть-чуть, и мой мозг, отойдя от инфернального шока, пережитого накануне, наконец, начнет вести себя правильно. Выдавая команды: «Реветь, как все нормальные бабы. Кричать от несправедливости. Бояться за свою жизнь и половую неприкосновенность и молить о пощаде, если меня все-таки решат изнасиловать, расчленить или продать в рабство». Всю свою жизнь я провела в тепличных условиях, под родительской опекой, и сильнейший стресс для меня был в новинку. Я явно подтормаживала с истерикой.
По привычке я пропустила золотые нити между пальцев рук и стала дергать их, пытаясь понять, куда они ведут и где заканчиваются. Оказалось – на запястьях у охреневшего от таких моих действий повелителя. Его лицо стало таким же белым, как моя простыня. По всей видимости, он сильно обиделся. Но меня так мама учила. Нельзя брать подарки от незнакомых мужчин.
***
«Не может такого быть! – повелитель впервые в жизни видел, как рабыня самостоятельно снимает золотые путы. Спокойно, свободно и без лишних телодвижений. – Да как так? Я сделал самую толстую и крепкую нить, а она…» – Беспредел начался в тот момент, когда дикарка решила всучить путы обратно, не отводя свой наглый взгляд. Но дальше – больше. Бесстрашная девица стала грубо дергать за нити, и царь впервые в жизни ощутил то, что обычно чувствуют рабы на другом конце провода. Смятение, ужас, шок. Таких эмоций царь не испытывал уже несколько сотен лет, если не больше, и уже порядком подзабыл, каково это – стоять столбом и возмущенно хватать ртом воздух, как рыбка гуппи, которую вытащили из воды.
***
– Мужчина, вам плохо? – Смерть зеленоглазого похитителя не входила в мои планы. Раз он меня сюда притащил, значит, мог вернуть на Землю.
«Перестать дышать. Хм. Интересный способ покончить жизнь самоубийством».
Закатив глаза от абсурдности ситуации, я развернулась и босиком прошлепала к прикроватной тумбочке, где стоял кувшин с водой. Наполнив стакан до краев, я вернулась в исходную точку.
– Вода! Пить! – как дебилу, объясняла я свои действия, протягивая стакан царю. Реакции ноль. Мне пришлось демонстративно сделать большой глоток и снова предложить воду зеленоглазому. – Вроде не отравлена…
Мужчина почему-то снова изменился в лице и уже с хитрой улыбкой взял стакан и осушил его до дна. Понять, что за тараканы бегают в его голове, было очень сложно и причину, почему он все время молчит, тоже.
***
«Потрясающее создание. Слабое, низшее, бесцветное, без зверя и с полным отсутствием какой-либо силы, но при этом настолько мощное, что может и видеть, и снять путы, и дернуть за нить так, что голова кругом. Действительно, в мои руки попало сокровище. Редкое, необычное, противоречивое. Нет, она неслабохарактерная рабыня, которая все время молчит, я поспешил с оценкой. Один ее порыв поделиться со мной моей же водой чего стоит. Да еще и демонстрация, что она не отравлена. Забавное существо переживало за мое здоровье». – Владыка невольно улыбнулся, когда вспомнил, как дикарка красноречиво закатила глаза и потопала в своем несуразном наряде за водой, повернувшись к нему спиной. Неслыханная дерзость, отвратительные манеры, безобразное поведение. Родители из рук вон плохо воспитали свою дочь. Она даже не старалась скрыть нахлынувшие на нее эмоции, когда что-то бурчала на своем грубом, примитивном языке, который резал слух. Культурный шок. Женщина посмела открыть рот без разрешения мужчины и вместо того, чтобы камнем упасть на колени при виде царя, наоборот, выпрямилась, как палка.
***
– Товарищ, мужчина, зачем я здесь? – Я не оставляла тщетных попыток добиться правды. Нужно было наладить диалог, но пока получался только монолог. – Ку-ку! База! Прием-прием! – я пощелкала пальцами перед его лицом, чтобы привлечь к себе внимание. – Уважаемый, вы меня вообще слышите? Ау-у-у! – Все! Мои нервы окончательно сдали. Я начала грубить, что было вообще мне несвойственно. А он стоит и смотрит внимательно, сканирует, как рентгеновский аппарат, и молчит. Мои родители, талантливые дипломаты, представители великого государства под названием СССР, наверное, прибили бы меня, если бы узнали, как я веду переговоры. Что я могла сказать в свое оправдание? Ну не чувствовала я людей. Не блистала красноречием, не обладала обаянием, умением шутить и эмпатией. Мне кажется, во мне на тот момент вообще ничего не было, кроме уникального таланта щупать невидимые нити, видеть образы и переносить их на холст.
***
Нестандартную внешность дикарки повелитель тоже оценил. Единственное, что ему нравилось в незнакомке, – молочная кожа, и на этом как бы все. Царь быстро считал всю информацию о состоянии здоровья Весты, когда надел на нее свои путы. Девственница, нецелованная, даже рукоблудием ни разу не занималась. «Да кому нужна фригидная кобыла, которая смотрит на тебя сверху вниз?». Сам царь был всего на несколько сантиметров выше Весты. А для этого мира он считался великаном. В довесок полное отсутствие плавных линий у девицы. Странные, абсолютно невыразительные глаза с блеклыми ресницами и непонятного цвета волосы.
«Бестолковое прожигание жизни. Сколько детей она могла родить, пока жила в своем мире? Как минимум одного, как максимум троих. Низший мир – дикое место. Очень мрачное».
Глава 4
Владыка наперед знал, что девушку он никуда не отпустит, раз она является ключом к его мечте. Свою жизнь она со стопроцентной вероятностью закончит старой девой, так ни разу и не познавшей мужчину и радость материнства. Никто не тронет его счастливый билет, даже его сыновья. Если кто-то из них все же вырос извращенцем и по какой-то неизвестной причине позарится на сутулую палку, это будет его личная проблема. Раз владыке предстоит обучить девушку своему мастерству, то она не должна ни с кем контактировать, естественно, кроме самого царя.
***
Зеленоглазый, коронованный гад запретил абсолютно всем общаться со мной. Если при первой встрече служанки-близняшки что-то щебетали на своем певучем языке, то теперь они говорили со мной на языке жестов, старательно отводя глаза и склоняя головы. Я сразу смекнула, каким образом молчаливый царь отдает всем своим подданным приказы. Каждый из них был привязан к леске. И он все время прислушивался к вибрациям, исходившим от нее. Морзянка. Так я назвала этот сложный способ общения между повелителем и его рабами.
А дальше начался наш общий с царем ад: он взялся за мое образование.
Сказать, что горе-преподаватель со мной намучился, это ничего не сказать. Я была настолько бестолковой ученицей в его понимании, что он беспрерывно злился и иногда, не выдержав моего очередного фиаско, с беззвучным стоном ронял лицо в ладони и как мне кажется, громко про себя рычал и матерился. Я поражалась его выдержке, так как звуков он не издавал вообще никаких и при посторонних всегда держался как каменное изваяние. Его первая ошибка заключалась в том, что он, надев на меня свои путы, пытался отдавать мне приказы, как своей рабыне. Без подробной инструкции, как я должна реагировать на тот или иной сигнал, мы тратили время, тщетно пытаясь развить во мне экстрасенсорные способности и телепатию, которыми я отродясь не обладала.
Запираясь со мной в своих покоях, чтобы никто нас не видел, повелитель продолжал тиранить меня и изводить себя. Но языковой барьер и несовпадение культурного кода мешали плодотворному общению.
– О великий и страшный султан. Свет очей моих и боль моего мочевого пузыря. Отстань от своей непутевой рабыни и дай ей, наконец, сходить в туалет! Она сейчас описается и осквернит твой белоснежный ковер своими мерзкими физиологическими жидкостями. – Я не знала, как мне достучаться до изверга и объяснить ему, что я обычный человек с нормальными потребностями. И тут мне на помощь пришла пантомима. Бесцеремонно сняв с себя подаренные украшения, я встала перед царем и стала изображать, что конкретно я хотела сделать здесь и сейчас. Сгорбившись, я стала быстро сучить ногами, а потом показала пальцем на вход в уборную. Если бы царь умел издавать звуки, его бы услышал весь дворец. Он искренне смеялся, закинув голову назад, и смахивал выступившие слезы.
«Тоже нервничает. Это взаимно!» – Без разрешения я покинула августейшую особу и отправилась в уборную делать свои грязные дела.
***
«О великие пески! Это выше моих сил!» – сокрушался царь. Его негодование можно было легко объяснить. Всех без исключения рабов в его владениях с самого рождения учителя обучали коммуникации с помощью нитей. Язык вибрации, наравне с письменным и устным, приравнивался к государственному. Поэтому царь так легко согласился отдать свой дар речи в уплату за пророчество. Он и до этого крайне редко говорил, предпочитая всех дергать за ниточки по поводу и без. Царь обожал держать в напряжении всех своих рабов.
***
Вернувшись обратно к своему мучителю, я плюхнулась на подушку перед ним и вернула путы на свое законное место. Понятия не имею, что произошло в тот момент, но царь, глядя на меня, снова засмеялся. Я не выдержала и тоже стала улыбаться ему в ответ. Проведя своими пальцами по губам и улыбнувшись, он дернул за нить, и я поняла, что он хотел сказать. Эта вибрация означала улыбку. Так, тыкая друг в друга пальцами, мы пообщались, и к вечеру я выучила названия нескольких частей тела и предметов интерьера на мудреном языке нитей.
***
«Интересная логика у дикарки. Странно, глупо, можно сказать, примитивно, но работает». – Владыка наконец получил результат и радовался ему, как ребенок. Преподаватель из него был никудышный, но он все же догадался, как взаимодействовать с глупой мартышкой.
***
Изучая новый язык, я реально думала, что заработаю перелом мозга и шизофрению в стадии обострения. Алгоритм обучения у обычных рабов был совсем иным, интуитивным, эмпатическим, что для обычного человека, не посвященного в казуистику местной грамматики, становилось колдовством. Одно тактильное ощущение на запястье преобразовывалось не в слова или буквы, а сразу в целое предложение. Про пунктуацию, спряжение глаголов, употребление местоимений и падежей в языке нитей я вообще промолчу. Это вам не азбука и букварь. Вибрационный язык был плодом любви шумерской клинописи, которая вступила в запретную половую связь одновременно с египетскими иероглифами, германскими рунами и диалектом амазонских племен. Для меня это была полная ахинея с нулевой логикой.
***
Со временем владыка, сам того не замечая, уже спокойно реагировал на то, что белокожая девушка принципиально смотрит ему в глаза, стараясь предугадать его желание. Более того, ему это стало нравиться. Глупая мартышка умудрилась развеселить его, да так легко и непринужденно, что царь, если бы мог, действительно смеялся бы в голос.
***
Впервые за свою жизнь я ощутила тоску. Я скучала по родным и по своему миру. Раньше я воспринимала маму, папу и сестру как само собой разумеющееся. Но, как говорится, «бойся своих желаний». Родные действительно перестали меня дергать по поводу и без, зато теперь это делал царь. Я безвылазно сидела в огромных покоях, разглядывая унылый пейзаж за окном, и меланхолично ждала, когда ко мне придет великий и ужасный учитель немого языка. Царь пресекал любую возможность пообщаться хоть с кем-нибудь, кроме него. Меня вкусно кормили, поили вином и, к счастью, не обижали. Служанки зачем-то беспрерывно меня мыли в четыре руки и натирали мое тело благовониями и маслами, от которых периодически болела голова. Змейки задумчиво поглядывали на мой живот, видимо, пытаясь понять, когда я все-таки понесу от их царя и начну округляться. Оно и понятно, их повелитель почти каждый вечер запирался со мной в комнате и, по их мнению, предавался разврату, как умалишенный, выходя из покоев взмыленный и уставший.
Глава 5
Два месяца спустя
«Невозможная девица. Смешная мартышка. Все время хмурит лоб и кусает губы, когда у нее что-то не получается, и так искренне улыбается и радуется маленьким победам». – Владыка любовался своим творением. Девушка была настолько необычной, что своей непосредственностью приводила его в глубочайший ступор и неописуемый восторг, причем одновременно. «Это же надо было догадаться начать рисовать красным вином на белоснежных стенах, используя только палец».
***
Ах! Я – маленькая мерзость!
Ах! Я – маленькая гнусь!
Я поганками объелась
И на пакости стремлюсь!
Это был мой первый протест против правил и дерзкий акт неповиновения. Царь не понимал, чего я от него хочу, или притворялся. Но в тот момент, когда мне на ум пришла шальная идея сделать гадость, явилось и осознание, что употреблять вино в таком количестве нельзя. Можно напиться в хлам и наделать бед. Вот я и нашла алкогольному напитку другое применение. Смешав вино с маслами и всем, чем только можно, я пошла творить великое искусство. Мой рисунок был прост и до безобразия банален. Я нарисовала открытую клетку и птицу, которая из нее вылетает на волю. Процесс увлек меня настолько, что, когда явился царь, я уже не боялась его гнева или того, что мне отрубят руки за вандализм. Я снова находилась в своей стихии, и это было прекрасно. Возможно, в мире песков вообще не существовало живописи как культурного явления. Но повелитель, увидев коллаборацию моего алкогольного опьянения, веселого настроения и наскальной живописи, не стал нервничать и орать на меня через лески. Он лишь задумчиво переводил взгляд с рисунка на меня и обратно.
– Птичка хочет на волю. – Я махала руками и слегка подпрыгивала. – Отпусти ее погулять. Иначе она превратится в алкоголичку и сойдет с ума в своей клетке. – В душе я знала, что он ничего не поймет. Ни русских слов, ни смысла рисунка. Аллегория была тут неуместна. С точки зрения иерархии этого мира я являлась чем-то средним между ненаглядным детищем правителя и любимой женой, так как царь проводил со мной неприлично много времени по меркам белоснежного дворца. В понимании местных женщин я должна была писать кипятком от счастья, но из-за своего невежества я, естественно, не понимала, как мне фартануло.
Подойдя к моему творению, повелитель пальцами провел по рисунку и улыбнулся.
«Красиво», – дернул он за ниточку.
«Спасибо», – дернула я в ответ.
На самом деле в словаре вибраций это слово означало что-то типа «О великий царь! Слава тебе, слава! Ты слишком хорошо относишься к мерзкой твари, которая недостойна твоего прекрасного взора…» и так далее, по тексту. Именно из-за этой особенности мне было тяжело понять хитроумный словарь нитей. Стилей речи в этом мире было несколько, и все они принципиально отличались друг от друга. У рабов имелся свой отдельный язык, и они, естественно, не имели права говорить высоким слогом царя, только слушать. Даже вибрации женщин и мужчин отличались. Проще говоря, присутствовало четкое разделение на касты, по половому признаку, по возрасту и так далее. Так как царь меня с ходу причислил к рабыням, то и говорить я должна была согласно своему статусу: беспрерывно лебезить, витиевато пресмыкаться и постоянно благодарить золотые пески за то, что они подарили этому миру великого и ужасного царя.
«Научи», – приказал зеленоглазый повелитель и снова провел рукой по рисунку.
Вообще, чем выше становился язык по статусу, тем он был проще, особенно мужской. Повелитель понял, что меня легче обучить сначала царскому языку, а от него и до остальных рукой подать. В своем царстве – государстве владыка знал все языки – и устные, и письменные, и вибрационные. От низшего до высших, так как ему приходилось часто подслушивать, о чем шепчется народ на разных уровнях иерархии. Естественно, недовольных сразу успокаивали. Причем раз и навсегда. Чтобы остальным неповадно было.
Подойдя к мужчине, я бесцеремонно взяла его руку, заставив оттопырить указательный палец, и обмакнув царский перст в фиолетовую жижу, встала за спиной у повелителя.
«Не дергайся, – оказывается, я в довольно грубой форме отдала приказ царю, дернув за нитку, отчего тот моментально напрягся. – Расслабься».
Вместе мы нарисовали губы с загнутыми вверх уголками. Мне показалось, это очень символично, ведь первое слово, которое я выучила, было именно «улыбка».
***
«Бесстрашная мартышка и бестолковая. Мало того, что все время тыкала в меня пальцем, когда изучала части тела, так и сегодня без спроса схватила за руку. Но когда она встала у меня за спиной, я даже не знал, как мне реагировать. Убить? Поколотить? Я еле-еле сдержал свои рефлексы, чтобы не снести голову нахалке. Как она вообще додумалась встать у меня за спиной? И ее дерзкий приказ «Не дергайся!». Но когда она прижалась и стала водить моим пальцем по стене, я испугался. Нет, не нападения с ее стороны. Я испугался своей реакции на ее близость, а когда увидел, что именно моя мартышка мне помогла нарисовать, то почувствовал, что между нами образовалась невидимая связь. Редкое явление, мистическое, необъяснимое, но до боли приятное. Моя мартышка не боялась меня, не заискивала и не старалась понравиться. Из-за ее неадекватного поведения и моего титанического терпения появилась эта приятная связь».
***
Мы много говорили на языке нитей и рисовали на стенах всем, чем только можно. Мы учили друг друга и часто смеялись. Я в голос, царь бесшумно. Он был инвалидом по речи и, судя по всему, достаточно давно. Я строила догадки, но спрашивать о столь деликатной проблеме не решалась. Мне было немного жалко его. Всего пару секунд. Такой красивый мужчина и немой. Может, язык оторвали враги народа, а может, болезнь тут страшная бушевала. Много было вариантов – от неприятных последствий кровосмесительных браков у царей до банального «сам случайно откусил в детстве, когда прыгал на одной ноге». Хотя нет! Глупости. Анатомически язык на месте.
***
«Моя мартышка сегодня в ударе. Она нарисовала обнаженную служанку. При этом напевая на своем языке: «Палка, палка, огуречик, вот и вышел человечек». Я не знал, что это значит, но когда взглянул на ее рисунок, то не смог удержаться от смеха. Примитивное изображение женщины с огромной непропорциональной грудью и попой. Ноги она заменила змеиным хвостом. В серии своих рисунков она объяснила, что устала от постоянных водных процедур. Ее зачем-то мыли три раза в день и постоянно натирали маслами. Несколько раз от смеха я закрывал лицо руками и не верил, что с помощью схематических изображений можно передать другому человеку целый сюжет. Забрав у дикарки краску, я решил тоже ее повеселить и нарисовал себя, по ее примеру. Теперь уже девушка смеялась в голос, когда я пририсовал к своему изображению такой же гипертрофированно-огромный член. Не знаю, что произошло, но моя мартышка сначала повисла на моей руке, а потом, уткнувшись лицом в плечо, стала что-то сипеть на своем каркающем языке и дергать за ниточку.
«Хулиган».
«Сама такая».
«Зачем такой огромный?»
Она ткнула пальцем в картинку, в нарисованное интимное место, и спросила:
«Как это слово вибрирует?»
Честно говоря, я впал в ступор. На языке нитей было много обозначений мужского полового органа, и в основном его использовали женщины, чтобы доставить мужчине удовольствие, когда с благоговением расхваливали его размер и форму, восторгаясь тем, как он прекрасен и какое наслаждение доставляет. Но тут был, похоже, совсем другой случай. У самых презренных рабов был такой же низший язык. Вот там имелось много неприличных и очень грубых вибраций.
«Хуй».
«Запомню», – пообещала мартышка. И зачем-то нарисовала, непонятную руну, состоящую из одних палочек.
«Так это слово пишется на моем языке».
«А как оно звучит?»
Мартышка смутилась и сквозь слезы что-то хрюкнула.
«Как? – ничего не понял я и снова спросил: – Как?»
– Хуй! – каркнула девчонка и покраснела.
У нее был настолько яркий румянец на щеках, что я невольно подумал, будто ей стало плохо. Но нет, ей было хорошо. Наша связь крепла, и меня это несказанно радовало. Раньше, когда я был еще совсем маленьким, мне рассказывали про мистическую связь между мужчиной и женщиной. Незримая нить помогала паре найти друг друга, даже если их разлучили. Моя мартышка с легкостью могла снять путы, поэтому подстраховка мне была как нельзя кстати.
