Kitabı oku: «Крым. Ханы, султаны, цари. Взгляд на историю полуострова участника Крымской кампании», sayfa 2

На обоих берегах пролива наблюдаются признаки псевдовулканической деятельности. Возле Керчи есть грязевой вулкан, но самый замечательный из таких вулканов находится на противоположном берегу, на расстоянии двадцати семи миль от Тамани. В своем обычном состоянии этот холм похож на большую зажившую язву. Его напоминающая кратер вершина покрыта многочисленными отверстиями, из которых выделяются вода, темная грязь и зловонный газ. Но иногда можно увидеть и нечто вроде извержения – выброс большого количества грязи, который сопровождается огромными столбами огня и дыма. Одно из этих извержений произошло 27 февраля 1794 года; тогда пламя поднялось на высоту 300 футов, и грязь била фонтаном. По оценке побывавшего на этом месте Палласа, за короткое время в воздух взлетело 100 000 кубических саженей грязи. Казаки удостоили это место названия Прекла, что значит «Ад». В 1799 году недалеко оттуда в результате подводного извержения в Азовском море возник остров, который затем был виден какое-то время, но постепенно ушел под воду. Жителей этого берега тревожат ужасные шумы и подземные толчки. Вполне вероятно, что в прошлом вулканические процессы в этой местности были гораздо активнее, и стали причиной существовавшего у всех античных авторов представления, что Киммерия находится возле входа в подземное царство Аида.

Моря Крыма, особенно вдоль восточного побережья, изобилуют рыбой, и мало есть мест, где ее так много, как в Азовском море. Добываемую рыбу делят на два разряда. К первой группе относятся прекрасные осетры, которые перемещаются из соленых вод Черного моря в пресную воду Дона и обратно, загромождая находящийся посередине пролив. Во вторую группу входят скумбрия, сельдь, палтус и другие виды. Кроме них, в Черном море водятся акулы, дельфины, тюлени, морские свиньи (разновидность дельфина. – Пер.), а из Средиземного моря приплывают на нерест тунцы. Акулы не большие и не агрессивные; их иногда едят, но охотятся на них в основном ради грубой кожи, которую используют в своей работе столяры-краснодеревщики и полировщики. Одна из самых необычных рыб – бычки. Их мясо всегда вызывает жар у тех, кто его ест, а еще они строят для своего потомства настоящее гнездо, как птицы. Самец и самка собирают стебли камыша и мягкие водоросли и укладывают их в маленькую ямку на берегу. Оба сторожат гнездо, пока мальки не вылупятся из икринок и не уплывут из него в подводный мир. Это поведение – исключение из правила, существующего у рыб, – было замечено Аристотелем у другого вида, есть и еще несколько подобных примеров. Каждый год в Керченском проливе вылавливают огромное множество осетров и сельди и заготавливают большое количество осетровой икры. Сельдь либо доставляют на ближайшие рынки в сыром виде, либо засаливают и продают перекупщикам, приезжающим из внутренних областей России. Пока Восток был христианским, в Константинополь, Малую Азию и другие местности везли из Крыма в больших количествах соленую рыбу, поскольку многочисленные посты православной церкви порождают большой спрос на этот товар. Крымская рыба была знаменита и в более давние времена. На монетах греческих городов Эвксинского побережья была изображена рыба, а иногда рыболовный крючок, что свидетельствует о древности местного рыболовства и о том, как высоко ценилось это занятие.

В Крыму нет ни одной реки, которая достойна называться рекой в течение всего года. В жаркие и засушливые летние месяцы многие малые речки полностью пересыхают, а более крупные становятся узкими и мелкими или превращаются в цепочку прудов, слабо связанных между собой. Самая крупная река, Салгир, зарождается в горах на южном берегу, протекает мимо Симферополя – современной столицы полуострова, входит в степи и медленно добирается через них до Гнилого моря. Почти на всех участках ее русла до того, как она достигает равнины, ее можно летом перейти, не замочив ног, по камням, лежащим в ее русле, – просто перепрыгивая с одного из них на другой. Но ливни осенью и таяние скопившегося в горах снега весной превращают Салгир в глубокую и быструю реку. В Симферополе 19 января, в день Крещения, происходит церемония освящения воды, которая проводится греко-русской церковью во всей империи. Это большой праздник. Священники во всем великолепии своих богослужебных одежд спускаются к реке в сопровождении должностных лиц государственной власти и служат молебен на ее берегу, а затем несколько раз погружают в реку крест. После этого люди толпой спешат к реке, и каждый наполняет свою посуду освященной водой, которую потом бережно хранит, чтобы использовать при необходимости. Они сильно верят в целебные свойства этой воды и считают, что она излечивает от болезней и людей, и животных. Салгир и все ручьи, стекающие с гор, заметно изменяются после того, как пересекают границу степи. Поскольку на равнине совсем нет камней, все потоки лишаются слоя щебня и гальки на дне, теряют прозрачность и становятся похожи на канавы.

Река Альма, которая теперь знаменита в военной истории, точно так же в зависимости от времени года превращается из быстрого потока в жалкий ручеек. Она начинается поблизости от Бахчисарая, бывшей татарской столицы Крыма, течет к западному побережью и на всем своем пути протекает среди холмов. Ее берега красивы, а поскольку эти земли хорошо возделаны, они покрыты пышной растительностью. С обеих сторон видны плодовые сады или виноградники и укрывшиеся среди деревьев уютные дома их владельцев. Летом в рощах от заката до рассвета непрерывно поют соловьи. Тысячи лягушек подпевают им, что увеличивает громкость концерта, но вовсе не украшает мелодию. Но хотя их кваканье не музыкально, оно не создает диссонанса с соловьиным пением. В нем звучит веселье и немного самодовольства, оно похоже на хохот. Как будто лягушки смеются не просто потому, что довольны своей судьбой, а от переполняющей их радости. Альма – очень извилистая река. Оммер де Гелль (французский путешественник, географ и геолог. – Пер.) пересекал ее восемнадцать раз за три часа. Еще один поток, возле которого нашли свою могилу многие доблестные солдаты, называется у русских река Черная. Ее название у татар – Буюк-Узин, то есть Большая Вода, что, при ее малом размере, ясно указывает, как бедны водой их реки. Ее основной исток находится в Байдарской долине, оттуда она течет через Инкерманскую долину и впадает в море в верхнем конце севастопольской гавани. Холмы вблизи нее живописны, но сама она так же некрасива, как наши болотные речки, во всяком случае в своем нижнем течении, где русло заросло высоким камышом, тростником и другими водяными растениями. Но с точки зрения любителей охоты у нее есть одно достоинство, искупающее этот недостаток: в некоторые периоды года эти заросли становятся любимым убежищем бекасов и диких уток.

Однако для правительства Черная – большое зло: в ней размножаются мельчайшие черви, одинаково опасные в соленой и пресной воде. Они повреждают корабли в Севастополе, из-за чего те разрушаются раньше времени. Ущерб, который причиняют эти маленькие животные, может сократить жизнь русского военного корабля до восьми лет, в то время как средний срок существования кораблей британского и французского флотов примерно вдвое больше. Для защиты судов применялись многие средства, но ни одно из них не принесло ожидаемого успеха.

В степи есть много соленых озер, из которых добывают в больших количествах соль, которую затем перевозят на огромные расстояния. Самое большое и поставляющее больше всего этой необходимой приправы озеро тянется от южной оконечности Перекопа вдоль брега Гнилого моря. Телеги заезжают по оси в мелкую воду, и их сразу же нагружают солью, которая лежит на дне как песок. Затем соль отсылают во внутренние области России, и выручка от нее составляет значительную часть дохода, который правительство получает с полуострова. Соленые озера есть также вблизи Керчи и Феодосии, соль из них используется для торговли с побережьем Черного моря. Существуют такие озера и возле Евпатории, соль оттуда поставляют главным образом на внутренний рынок. Недалеко от этого города располагается маленькая деревня Саак на берегу соленого озера. Еще несколько лет назад это место было никому не известно, но теперь приобрело громкую славу. В деревне есть большая гостиница, и каждый год в Саак съезжается целая толпа светских модников, причем некоторые приезжают из таких далеких городов, как Москва и СанктПетербург. В июне и июле, во время летней жары, вода в этом озере испаряется и оставляет осадок в виде липкой грязи, по густоте похожей на тесто, черной и соленой. Главная цель приезжих – искупаться в этой грязи, когда она сильно нагрета солнцем: она излечивает ревматизм и кожные болезни. Поблизости живет медик, который устанавливает, сколько времени должны продолжаться ванны. В теплой грязи выкапывают яму, купальщик располагается в ней полулежа, затем его тело засыпают грязью, оставляя над поверхностью только голову, словно указательный знак над могилой живого человека. Судя по описаниям тех, кто это испытал, сначала их ощущения были далеко не приятными: тяжесть лежащей на груди грязи мешает дышать, и в первый раз это погребение заживо можно выдержать лишь несколько минут. Но после повторов эта процедура легко переносится в течение более долгого времени, и некоторые пациенты лежат в своей добровольной могиле по нескольку часов. Русские газеты полны рассказами о чудесных исцелениях, произошедших на этом месте, но не обязательно совершать путешествие в Крым, чтобы испытать на себе достоинства горячей солевой ванны и тем более – чтобы поваляться в грязи. Популярность саакских грязевых ванн – лишь еще один пример той любви ко всему новому, которая во всех странах и во все времена заставляла людей предпочитать далекий Иордан находящимся рядом Аванам и Фарфарам. (Авана – древнее название реки, протекающей возле Дамаска. Фарфар – древнее название еще одной из рек, протекающих через Дамаск или рядом с ним, обе упомянуты в Библии. – Пер.).

Глава 2
Горы и степь

Природа разделила Крым на две области, которые почти так же резко отличаются одна от другой, как день от ночи. Вдоль южного побережья поднимаются горы, а к северу от них лежит обширная равнина, которая занимает основную часть полуострова. Место перехода от гор к равнине можно было бы считать третьей областью, для которой характерны пологие холмы и широкие равнины. Для русского путешественника, никогда не наблюдавшего таких пейзажей, вид крутых скал и живописных ущелий, которые открываются перед ним на пути из Москвы или Санкт-Петербурга в южную часть Крыма, вполне может иметь не выразимое словами очарование. До этих мест весь его путь, более тысячи миль, проходит по однообразной плоской равнине, высоту которой иногда изменяют лишь холмы и цепи низких пологих гор, а поверхность покрывают главным образом луга, болота и песчаные пустоши. Контраст между этими равнинами, от которых глаз быстро устает, и горами усиливает действие горных пейзажей на воображение, что стало причиной преувеличенных похвал красоте и величию этого края. В Крыму действительно есть и приятные, и романтические, и величественные пейзажи, но он не уникален в этом отношении. По этим признакам пейзажи других частей Европы равны крымским, а часто даже превосходят их.

Цепь гор тянется вдоль побережья от окрестностей Севастополя на восток, в сторону Керченского полуострова, ее длина около ста миль, а ширина от двенадцати до двадцати миль. Расстояние между горами и морем в некоторых местах меньше трех миль и нигде не бывает больше двенадцати. Значительная часть линии берега – это крутые отвесные скалы. Возле Ялты в Черное море далеко выдается конический Аю-Даг – Медведь-гора. Она получила это название из-за предполагаемого сходства с медведицей, которая спускается к морю со своими медвежатами, чтобы напиться воды; с медвежатами сравнивали несколько стоящих рядом с горой каменных глыб. Скалы вдоль берега изрыты пещерами и гротами, которые проделали в них волны. Раньше в этих пещерах укрывались пираты, а позже поселились морские птицы. Кое-где у входа в пещеру растет дикая смоковница.

Вдоль этой прибрежной горной цепи построена хорошая дорога для экипажей. Она проложена от Севастополя до Алушты, на высоте в среднем две тысячи футов над уровнем моря. Местность между этой дорогой и берегом защищена от суровых холодных северных ветров и полностью открыта теплым южным ветрам, поэтому отличается прекрасным климатом, в котором отлично растут виноградные лозы, оливы и гранаты. По этой причине ее прозвали «русской Италией». Еще одна дорога идет, пересекая горы, из Алушты в Симферополь, ее самая высокая точка находится на высоте 2800 футов над уровнем моря. С нее открывается великолепный вид на берег внизу и на синий простор Черного моря. Возле этой точки стоит обелиск, отмечающий место, где стоял, любуясь видом с нее, император Александр I во время своего последнего приезда в Крым в 1824 году. Совсем рядом, возле родника, стоит памятник Кутузову. Эти дороги, которые делают труднопроходимый край легкодоступным, были построены под покровительством князя Воронцова, когда тот был генерал-губернатором этой провинции, а строительство князь поручил молодому офицеру инженерных войск.

Со стороны моря горы круто поднимаются вверх, в некоторых местах даже становятся каменной стеной высотой 1800 футов, а с другой стороны очень плавно понижаются до уровня северной равнины. Основная каменная порода здесь известняк, похожий на тот, который встречается в горах Юры, но более хрупкий. Однако встречается много выходов на поверхность различных видов гранита, зеленого камня и других вулканических пород. Дворец князя Воронцова в Алупке построен в основном из зеленого камня, добытого по соседству. Гранит, добытый из недр Медведь-горы, широко применялся при строительстве доков, набережных и фортов Севастополя. Плато, на котором армии союзников стояли лагерем перед этим городом, состоит в основном из известняка, а также из песчаника. Эти породы, за исключением тех мест, где камень выступает на поверхность, покрыты слоем легкой плодородной почвы, толщина которого варьируется от двенадцати до восемнадцати дюймов. Но дождь превращает эту землю в тяжелую липкую грязь, идти по которой так же трудно, как по свежевспаханному полю после ливня. Самая необычная особенность этих гор – форма их вершин. Они не округлые и не остроконечные как игла, а широкие и плоские. Народ называет такое плоскогорье словом «яйла», что означает «горное пастбище». Зимой эти яйлы покрыты снегом, но ближе к концу мая он тает, и на его месте возникает пышный ковер из трав. Эта трава остается свежей все лето, а на равнинах растительность высыхает от жары. Тогда татары со своими стадами покидают степь, переходят на эти возвышенности, куда легко подняться с северной стороны, и остаются на них, пока опять не наступает то время года, когда дождь на вершинах крымских гор превращается в снег.

Хорошим примером этого общего правила является каменная глыба-останец, которая находится около восточного края этой цепи, возле Карасу-Базара. Она называется Ак-Кая, то есть Белая скала, потому что состоит из белого известняка. Но русские называют ее скалой Ширинов из-за исторических воспоминаний. Этот одинокий утес высотой от пяти до шести футов и длиной примерно три мили поднимается посреди волнистой равнины. Одна его сторона почти вертикальная и такая ровная, что он похож на большую крепость. С другой стороны на него можно подняться без труда. На его плоской вершине когда-то разбивали свой лагерь татарские патриоты, боровшиеся за свою независимость. В дни расцвета татарского ханства Белая скала принадлежала самой богатой семье подданных хана. Родовое имя этой семьи было Ширин, и она владела всей восточной частью полуострова. Только мужчинам из этой семьи было разрешено вступать в брак с дочерями ханов. Веря в свое могущество, вожди рода Ширин часто восставали против своих повелителей. В этих случаях они приказывали своим вассалам и слугам явиться вооруженными на вершину Белой скалы. Вот откуда появилось название скала Ширинов.

Самая высокая вершина этих гор – Чатырдаг, каменная масса впечатляющих размеров, которая находится чуть левее дороги из Алушты в Симферополь. Ее название означает «Шатер-гора». Она поднимается на высоту 5135 футов над уровнем моря и состоит в основном из хрупкого серого известняка с прожилками более темного цвета. Когда этот известняк ломается, от него исходит слабый зловонный запах. Его толща изрезана гротами и пещерами, и в некоторых из них лед не тает от зимы до зимы. Откосы Чатырдага очень крутые, леса на них нет; но на нижних склонах и вокруг его подножия растет густой лес. Вершина совершенно голая, это просторная неровная площадка. Она поднимается самое меньшее на тысячу футов над всеми другими возвышенностями и имеет необычную, очень четко очерченную форму. Когда пар сгущается и образует облака вокруг вершины, татары, зная по опыту, каким обычно бывает результат этого природного явления, говорят, что Чатырдаг надел свою шапку. Так же говорят и другие горцы, швейцарцы, когда их вершины окутываются таким же покрывалом. Страбон упоминает нынешний Чатырдаг под названием Трапезус; гора, несомненно, была так названа за сходство с гигантским столом или алтарем. Но ее форма подсказывала разные имена различным народам, сменявшим друг друга в этой стране. И каждое имя в какой-то степени отражает привычки тех, кто его дал. Эта вершина носила название Стол-гора у греков, народа домоседов и любителей роскошной жизни; потом она стала Шатром-горой у татар, которые первоначально были кочевниками, а еще позже Седлом-горой у казаков, бесстрашных и неутомимых наездников. Рассказывают, что недавно один англичанин вернулся из поездки в Севастополь, считая, что Чатырдаг больше всего похож на филейную часть бычьей туши.

Вокруг Чатырдага в разное время жили многие народы, разные по обычаям, языку и религии – скифы, греки, римляне, аланы, готы, гунны, хазары, татары, генуэзцы, турки и русские; и между некоторыми из них шла борьба не на жизнь, а на смерть. В одной из пещер до сих пор сохранились следы такой смертельной схватки. Пещера эта носит выразительное название Фоул-Куба (foul по-английски «вонючий» или «мерзкий». – Пер.). Тот, кто решил в ней побывать, вооружается сальной свечой и влезает в обычную дыру, а затем проползает на четвереньках двадцать или тридцать ярдов. Когда он карабкается, а порой бывает вынужден ползти на животе по этому пути, его пугает стук человеческих черепов и костей. После такого неприятного начала отверстие расширяется, и посетитель пещеры может выпрямиться во весь рост в обширном зале с огромными сталактитами. Кажется, что эти природные колонны держат на себе его потолок, от которого до пола около сорока футов. Дальше идут другие залы. Слышно, как вдали журчат водяные струи: там есть родники. Но до сих пор неизвестно, где кончается эта система пещер, хотя говорят, будто один француз шел в глубь ее полдня. Кости у входа – останки несчастных генуэзцев, которые во время своих войн с татарами укрывались в этом убежище; татары задушили их дымом. Неподалеку есть другая пещера, Кизил-Куба; она известна своим великолепным входом, но еще не была подробно исследована.

Моряки замечают необычный силуэт Шатер-горы издалека, еще задолго до того, как могут рассмотреть местность между ним и берегом, а с ее вершины в ясную погоду глаз видит весь полуостров, кайму вод Черного моря вокруг его берегов на юге и просторную равнину за перешейком Перекоп на севере. Вот что рассказывает человек, видевший эту панораму: «Начиная от самых наших ног и ниже, так вертикально, что мы могли бы, бросив камень, попасть им в деревья внизу, до которых было 2000 футов, раскинулись очаровательные своим разнообразием леса и луга. Над редкими группами деревьев, которые возвышались среди этой похожей на парк местности, поднимались, завиваясь в кольца, струйки голубого дыма. Стада коров и быков, уменьшенных расстоянием до крошечного размера, казались большими горстями перца, который кто-то разбросал по этим богатым пастбищам. Через хорошо возделанные долины, по которым словно рассыпаны уютные на вид татарские деревни, текли к морю, извиваясь по пути, горные речки. Моря же мы почти не различали за плотной завесой облаков, полностью скрывавших от нас горизонт на юге. На западе напротив нас вздымала в небо свои огромные изумительные утесы гора Бабуган-Яйла, соперница Чатырдага. А на севере, насколько мог видеть глаз, простиралась степь, покрытая волнами травы; ближе к перешейку Перекоп она сужалась. Мы смогли рассмотреть покрытую лесом долину Салгира и на его левом берегу – белые дома Симферополя, а еще ближе разглядели буковые леса, через которые ехали верхом в то утро, и обширное плоскогорье, об известняковые камни которого спотыкались. Мы выбрали большой камень и сбросили в пропасть с наименее отвесного участка скалы, а потом, вытянув шеи, попытались увидеть, долетел ли он до дна. Но мы смогли лишь услышать его удары, когда он падал с утеса на утес, и их эхо. Великолепный орел, удивленный этими совершенно необычными здесь звуками, величаво поднялся в небо со своего гнезда, которое находилось на несколько футов ниже на этом обрыве, и улетел прочь, оставив нас единственными хозяевами вершины Чатырдага».

Рельеф этой горной местности формирует дикие ущелья, боковыми сторонами которых служат отвесные обрывы, и очаровательные долины, ограниченные средними по высоте и покрытыми лесом горами. Ущелья часто бывают усыпаны огромными каменными глыбами, которые откалываются от скал и падают вниз, иногда уничтожая людей и их имущество. Татары очень любят строить свои хижины высоко на уступах скал и в расщелинах гор, и поэтому, если какая-то скала вдруг падает и стремительно катится вниз, она разрушает их на своем пути. Иногда не выдерживает нагрузки почва, на которой стоят эти жилища, и оползень разрушает целые деревни. Но обычно перед такими судорогами земли почва проседает или дрожит, а потому жители хижин, как правило, успевают спастись. В деревне Кучук-Куи (ее название означает «маленькая деревня» и верно указывает на ее размер), мимо которой проходит горная дорога на южном побережье, сохранились свидетельства такой природной катастрофы. Деревня эта расположена на большой высоте, и добраться до нее можно лишь по очень труднопроходимым тропам. Татары упорно не хотят ее покидать, хотя примерно полвека назад оползень уничтожил значительную часть ее домов вместе с жителями.

Мало есть мест, которые восхваляли бы за красоту больше, чем хвалят Байдарскую долину, которая находится на расстоянии короткой поездки верхом от Балаклавы. Ее называли таврической Аркадией и крымской долиной Тампе (знаменитая своей красотой долина в Греции. – Пер.). По форме эта долина представляет собой изящную овальную чашу с окружностью более чем тридцать миль. Она не глубока, но окружающие ее холмы покрыты прекрасными лесами, которые орошают две речки с прозрачной водой. Населяют ее только татары, которые благодаря плодородию местной почвы живут богаче, чем их единоверцы на равнине. Их деревни, числом одиннадцать, окруженные плодовыми садами и стоящие под круглыми кронами ореховых деревьев, выглядят очень приятно. В прошлом единственной связью между Байдарской долиной и побережьем был проход Мердвен. Его название означает «лестница», и он действительно состоит из ступеней, вырубленных в скалах. Эта лестница короткими зигзагами поднимается на высоту примерно 300 футов. Хотя они расположены почти под прямым углом, местные лошади без труда и спускаются по ним вниз, и карабкаются вверх. Всадники, разумеется, при этом спешиваются. Это место очень живописно: его укрывают своей тенью деревья, стволы и ветви которых, переплетаясь, образуют причудливые фигуры всевозможных форм и облегчают путешественнику движение вперед. С появлением Воронцовской дороги пользоваться этим путем уже не обязательно. Самый красивый из перевалов, по которым можно перейти прибрежные горы, – тот, по которому идет дорога из Ялты в долину Осембаш, в сторону Бахчисарая. При подъеме на этот перевал человек видит пейзаж, полный резких контрастов. Если смотреть от моря, на внутреннюю часть полуострова, на горизонте виднеется, словно дымка, далекая степь. Пространство ближе и вокруг занимают долины, окруженные высокими стенами из песчаника и усеянные развалинами крепостей – это в основном следы генуэзцев и их набегов. Над долинами поднимаются величавые утесы и пики; вершины их голы, но ниже они одеты густыми и темными сосновыми лесами. В противоположном направлении видны виноградники побережья, город Ялта со своим заливом и благородный простор Черного моря, такой же синий, как небо над ним. В результате глаза видят с одной стороны что-то подобное Норвегии, с другой – нечто похожее на Италию.

Эти горы играли важную роль в истории Крыма при сменах власти на полуострове. Племена, изгнанные с равнины пришедшими с севера захватчиками, отступали к горам и укрывались в их естественных крепостях. А хозяева южного берега, для защиты от вторжений из внутренних земель, строили укрепления на господствующих и самых крутых вершинах. Одна из самых замечательных среди этих более поздних цитаделей – город-крепость Мангуп-Кале. Она знаменита по всему Крыму, и его старожилы всегда говорят о ней с почтительным восхищением. Эта крепость была построена на вершине отдельно стоящей полукруглой скалы, на которую можно было подняться лишь с одной стороны по очень крутой тропе. Когда-то эта тропа на всем своем протяжении была вымощена камнями. Теперь она разрушена и стала труднопроходимой, однако татарские лошади легко поднимаются по ней. Вершина скалы ровная, ее длина около мили, а ширина примерно четверть мили, она покрыта прекрасным дерном везде, кроме тех мест, которые заняты обломками старых зданий. Этих обломков так много, что видно: в былые времена здесь располагалась не только крепость, но и город. Вероятно, им владели по очереди греки, готы, генуэзцы и татары. Но его история покрыта мраком неизвестности. Последними его обитателями были евреи-караимы, которые постепенно покинули его к концу прошлого века, оставив после себя обветшавшую синагогу и кладбище с могилами своих отцов. Теперь это опустевшее место выглядит угрюмо и печально. Но весной кусты сирени цветут над памятниками прежних поколений, составляя с ними резкий контраст. Когда доктор Кларк (вероятно, Эдвард Дэниэл Кларк, живший на рубеже XVIII–XIX веков английский путешественник, писатель и профессор минералогии. Одно из своих путешествий он совершил по России и при этом побывал в Крыму. – Пер.) карабкался вверх на четвереньках, чтобы бросить взгляд за край почти отвесного склона, полуголый татарин, дикий как ветер, подскакал на коне к самому краю той же пропасти. Конь был совсем молодой, почти жеребенок, без седла и уздечки, такой же дикий, как всадник. И татарин стал весело указывать рукой на различные части пейзажа в том просторе, который видел оттуда глаз. В склонах этой горы вырублены просторные комнаты, которые соединяются между собой пробитыми в камне переходами. Попасть в них можно сверху, по ступеням. Совершенно неизвестно, для какой цели были созданы эти жилища в скалах – возможно, они служили наблюдательными пунктами для военных. Одна из самых известных скальных комнат была вырублена в далеко выдающемся вперед остроконечном уступе горы; с трех сторон в нее ведут входы, имеющие форму арок. Уступ носит название мыс Ветров, и действительно, он доступен почти всем ветрам. Через арочные проемы с одной стороны, в направлении южного хребта, видны крутые вершины и дикие ущелья, а с другой стороны, в направлении Симферополя, взгляду открываются холмы, долины, фруктовые сады и луга, пересеченные ручьями. В третьем направлении в ясную погоду можно разглядеть далекое море, отвесные скалы вдоль его берега и гавань Севастополя. Рассказывают, что при завоевании Крыма русскими последний сопротивлявшийся им татарский отряд укрывался в Мангуп-Кале.

Природа рассекает Крым и на другие крупные части: она делит его на несколько степей, то есть равнин, которые тянутся от гор на юг до перешейка Перекоп и на восток до оконечности Керченского полуострова. Слово «степь» имеет русское происхождение и означает плоскую открытую равнину без леса, покрытую густой, пышно разросшейся травой. Такой обычно и бывает местность, носящая это название, но в нее входят и большие участки болот, а также солончаков и настоящей пустыни. Крымская равнина является продолжением на юг, через перешеек, соединяющий полуостров с материком, огромной полосы таких равнин, которая тянется от границ Венгрии до самого центра Азии. Именно об этой полосе степей было сказано, хотя и с явным преувеличением, что теленок, который начнет пастись у подножия Карпатских гор, мог бы, продолжая есть без остановки, дойти до Китайской стены и стать за это время взрослым быком. Голландский путешественник Рубрук, проезжавший через степь в XV веке, точно описал ее: Nulla est sylva, nullus mons, nullus lapis, что на латыни означает «ни леса, ни холма, ни камня». Он писал: «Мы двигались на восток, не видя ничего, кроме земли и неба, да иногда, с правой стороны, моря, которое называется море Танаиса (Азовское) и еще – гробницы куманов, как нам казалось, находившиеся на расстоянии двух лиг от нас. Они были построены согласно похоронному обряду, существовавшему у предков этого народа». По этой земле, замечательной своим плодородием и пышностью своих трав, человек может пройти сотни миль, не встретив ни одного дерева. Однако в нескольких благоприятных местах есть небольшие рощи, в которых водится дичь. Татары знают про них и ходят туда охотиться. В степи встречаются большие участки с почти идеально ровной поверхностью, но чаще она представляет собой ряд пологих низких холмов. В ней также есть глубокие ямы и небольшие круглые углубления, похожие на следы ног какого-то титана, который прошел по равнине. Такие места играют важную роль в жизни степи, потому что в них скапливается дождевая вода. Хотя часть воды быстро испаряется под действием солнца, а часть впитывается в землю, эти низменные участки остаются влажными, и трава на них бывает зеленой еще долго после того, как рядом она полностью высыхает. За это их очень ценят пастухи. Еще одна разновидность степного рельефа, противоположность низинам, – могильные холмы, которые местные жители называют словом «курган».