Kitabı oku: «Центр земли»
Знаешь, эту звенящую бытовую тишину. Твой еле живой взгляд в одну точку, и мысли, прыгающие друг на друга. Вызволяешь девушку из беды. Решаешь спор между друзьями, используя слова что так часто забываешь, и не особо понимая их значения. Ты на сцене, поешь свою любимую песню, и вся публика от тебя в восторге. Путешествие, о котором мечтал, подвиги на которые ты готов – настоящий кусок эйфории в твоей мечтательной голове – доза, к которой давно привык, и от которой не можешь отказаться. Эти бесконечные разговоры с самим собой, в попытке понять кто ты, и что есть порядок и смысл вещей и действий, вокруг тебя. Раз за разом пытаясь разложить эту партию, пытаясь подсмотреть будущее и привести настоящее к общему порядку.
1.
Мы снова вчетвером за столом, вечер того же дня. Карты, вискарь, моя стряпня. Я, Второй, Третий и Четвертый, мои славные частицы здравого рассудка – мое общество добрых душонок. В своей забитой голове не нахожу лучшей идиллии чем эта, и все же каждый раз, чувство, что я занят абсолютно не тем.
Второй: – Ходи!
Третий: – Ты же ходишь.
Четвертый: – Стойте, сколько карт ушло?
Третий: – Шестнадцать.
Первый: – Похоже, не видать мне бонуса.
Второй: – Короче, вы бы что выбрали? Умереть от холода,
или огня?
Четвертый: – Самый смелый человек в этой комнате, вновь
говорит о смерти.
Второй: – В том, что я пугаюсь каждого шороха, виноват мой
вечно бухой отец, ты же в курсе.
Первый: – По-моему мы, итак, здесь от холода отъедем.
Третий: – Уж лучше сгореть.
Второй: – Да, я бы тоже лучше сгорел.
Первый: – Какой день подряд мы тут сидим? Уже пятый,
восьмой?
Четвертый: – А в чем дело?
Первый: – Как-то это все мрачновато с каждым разом.
Второй: – Вчера была смерть от диареи или рвоты.
Третий: – Ха-ха.
Четвертый: – Ты снова думаешь о нашем «упадшем»
состоянии?
Первый: – Да.
Второй: – Покорные рыбки в аквариуме…
Первый: – Когда мы попустились своей мальчишеской
гордостью и стали потакать тем взрослым, кого раньше призирали? Наш авантюризм, вдохновленный стаканом самогона и жаждой нового, исчез, с бутылкой дешёвого вискаря, что мы сейчас пьем. И приходом детей, пляшущих как мартышки. Нам не нужно ничего –все идеи воплощены в смартфоне.
Третий: – Опять понесло…
Второй: – Стоит только выпить.
Четвертый: – Да друг, но дело не в дешевизне вискаря, и не в
идеи корпораций превратить стадо в тупое быдло. Дело в людях. Содержимое остаётся содержимым, стало меньше существенного.
Третий: – Ха-ха, онанизм без энтузиазма, работа без
принципов и…
Четвертый: – Да, я, конечно, не хочу снова к утопии
приводить, но блять…
Второй: – Но ведь утопия, итак, есть. Здесь и сейчас. У
каждого своя, каждый в своем мире. Только реальность – вот она, невосприимчивая к людям, судя по всему, либо же только к избранным.
Первый: – Чушь. Ты же понимаешь. Это люди не
воспринимают реальность, посмотри на нас хотя бы. Изучи ты все философские направления, постигни каждую религию, сходи на все лекции нравоучений, тебе этого будет мало.
Третий: – К ебеням лекции!
Второй: – К ебеням!
Четвертый: – К ебеням!
Первый: – К ебеням. Я о том, что мы все дети, не
воспринимающие отказ покупки очередной шоколадки.
Третий: – То есть реальность – это шоколадка?
Четвертый: – Нет, реальность – это родители, уставшие от
твоих каждодневных капризов.
Второй: – А я никогда не клянчил шоколад у родителей.
Первый: – Потому что твой отец-долбаёб, за каждый каприз
выписывал тебе пиздюлей! Детям плевать сколько у них дома будет шоколада, они попросту не знают его ценности.
Третий: – Короче мы не знаем ценности жизни?
Первый: – Да, реальность для нас пустой звук. С банальным
набором: обязанности, мораль, традиции и прочее. Чем ты старше, тем больше хочешь не замечать всего, что происходит вокруг. Ты отдаляешься от жизни, а она от тебя в ответ.
Четвертый: – Кто сдает?
Второй: – Погоди. Мы продолжаем? У нас закончилось
выпить
Первый: – Скольк времени? Придется в «круглосутку».
Третий: – Сыграем быстро, на двух проигравших.
Третий: – Алло, карты возьми! Банальщиной, тут только ты
занят.
Раздача. Пара тузов мне, в остатке 6 аутов, все шансы выйти. – Берите.
Третий: – Мне хватит.
Второй: – Мне тоже.
Четвертый: – …
Первый: – Ну?!
Четвертый: – Я в пролете.
Первый: – Вскрываемся.
Второй: – Сет.
Третий: – Сет.
Первый: – Блять, пара. Похоже идти нам.
Второй: – Захватите мне чипсов, и пожевать на стол.
Третий: – Документы захватите, малолетки чертовы, ха–ха.
Четвертый: – Заткнись.
Что бы ты ориентировался в нашем пространстве, мой неуспевающий друг – три комнаты, кухня, стиля – сколотили и покрасили из того, что было, но выглядит живенько, и с душой. Тебя ведь интересуют обои? О да братец, когда-то они видели своё время. Пестрили красками и излучали ту дороговизну и теплоту, с коей были поклеены. Сейчас это скорее напоминание, что ремонт стоит делать раз в пару лет. Наши комнатушки, конечно, не напоминают общежитие, скорее это плод мысли и фантазия каждого из нас. Да и что можно рассказать о доме, чьи стены хаотичного порядка, образуют поле пейнтбола, с нашими вечно пьяными телами, вместо шариков, и о горячей воде, пару раз в неделю. Но как бы мы не хотели здесь прибраться и обжиться уютом – это не наш отчий дом.
На улице прекрасно. Люди спят, воздух чище, передёргивающая прохлада и лето – замечательно. Хотя, идти в круглосуточный магазин, в полночь, чтобы купить дешевый вискарь втридорога – идея так себе. Но тут уж ничего не попишешь. Хоть я, и все остальные, уже плохо стоим на ногах, душа требует очередного, бессмысленного праздника.
Четвертый: – Ты вспоминаешь о ней?
Первый: – Чего?
Четвертый: – Вспоминаешь о второй?
Первый: – Два года уже прошло. Ты это спрашиваешь из-за
своих, любовных потугах?
Четвертый: – Возможно.
Первый: – Давай не будем, раньше отпустишь – быстрее
пройдет.
Четвертый: – Ты тут про юношество упоминал…
Первый: – Ну?
Четвертый: – Да так, вспомнил нас.
Первый: – Да, было весело. Да только кроме нашего детства,
мне кажется, у нас ничего и не осталось.
Четвертый: – … К черту! Ты помнишь, как мы прогуляли весь
день в школ…
Первый: – Чувак, не начинай. Давай хотя бы день, проведем
без этой ностальгии.
Четвертый: – Но на тему что такое хорошо и плохо, я с тобой
тоже говорить не хочу.
Первый: – Да мы уже пришли.
*: – Вечер добрый, вам как вчера?
Первый: – Что? Мы и вчера тут были?
*: – Ребятки, опомнитесь. Вы, конечно, еще не
выглядите как местная алкшня, но лучше бы вам притормозить. А то глядишь, перестану продавать!
Четвертый: – Кажется мы реально слишком сильно
разогнались
Первый: – По-моему наша печень скоро нам дифирамбы
будет петь.
Четвертый: – Пиздец…
*: – Ну? Что вы там шепчитесь, берем?
Первый: – Да, и пирожков нам заверните пожалуйста.
Четвертый: – И чипсы!
Первый: – И чипсы.
****
Второй: – Как думаешь они обсуждают сейчас кто из нас
красивее?
Третий: – Чего блять? Ты совсем с алкашки дуба дал?!
Второй: – Ха-ха, видел бы ты сейчас себя, будто я тебя
выебать приглашаю.
Третий: – Ты со своими гейскими шутками меня однажды до
греха доведешь.
Второй: – Похоть?
Третий: – Убийство.
Второй: – Ладно, не кипятись. Что скажешь по поводу нашего
упадка?
Третий: – Мм?
Второй: – Ну, о чем говорил Первый. Наша мальчишеская
гордость и авантюризм…
Третий: – Ты же знаешь, что так и есть. Но никто из нас не
готов ничего с этим делать.
Второй: – … Не слишком ли это удручающе?
Третий: – Только если ты пьян.
Второй: – Да я и на трезвую голову думаю о том же.
Третий: – Тогда жди беды. Либо перемен.
Второй: – Беды и будут переменами, а не будет перемен –
будет беда.
Третий: – Ах! Как тонко господин сомелье, вот вам еще бокал
нашей жизни – нихуя не поменяется, ни сегодня, ни завтра.
Второй: – Лимб.
Третий: – И воспоминания.
Второй: – У нас осталось хоть пару капель? Меня уже
отпускает.
Третий: – Вроде было пиво, но оно теплое.
Второй: – Плевать.
Третий: – А тебе с каждым разом все менее значимо, что в
себя заливать, и он еще в своей бошке философствует о жизни.
Второй: – Что б ты знал, пьяницы – лучшие философы.
Третий: – Только пьяный с этим согласится.
Второй: – Ха-ха.
Третий: – Хочу есть, сколько прошло?
Второй: – Тридцать минут, сейчас вернуться.
Скрип замка.
Второй: – О, прям по волшебству.
Третий: – Тут идти пять минут, чего так долго?
Первый: – Оказываться мы беспросветные пьянчуги, с уже,
как мне кажется, предрешенным будущем.
Четвертый: – Да, продавщица сказала, что мы тут каждый
день, с одними и теми же просьбами. И если бы не дикая сексуальность Первого, перестала нам продавать.
Второй: – Я ж тебе говорю, они мужские красоты обсуждают
пока нас нет!
Первый: – Так парни, давайте уже осилим эту бутылку, и
пойдем спать. Кстати, кто-то завтра идет со мной в бар?
Третий: – Чего?!
Второй: – Что?
Четвертый: – Эм…
Третий: – Бар? Мы никогда там не были. Да и ты, уж точно
не похож на постояльца.
Первый: – Объясняю: в одном месте проходит вечер
киношный, помните тот фильм-мюзикл, с этим слащавым, как его? И той девочкой симпатичной? Вкратце история такова – кто придет с одним из них – получает бесплатные напитки.
Второй: – Ну и? Ты же не сможешь прийти с ними. Они же
актеры. Что-то я не понимаю.
Первый: – Да, позвать я их очевидно не могу. Но! Я заказал
картонную фигуру в полный рост этого мужика. Как же его зовут? Завтра заберу из типографии. А дальше планирую сыграть на добродушие и чувстве юмора хозяев бара.
Третий: – А вдруг не прокатит?
Первый: – А вдруг ля ля ля… Вот поэтому у нас нихера и не
происходит, только и жалуемся друг другу как женатая парочка.
Четвертый: – Четверная – женатая парочка!
Первый: – Короче, кто-то идет?
Четвертый: – Мы с Третьим завтра работаем.
Второй: – А я подменяю у себя.
Первый: – Понял, придется пить за четверых.
Второй: – Может возьмешь с собой тару, принесёшь нам пару
коктейлей?
Первый: – Думаю не оценят такую наглость.
Третий: – Погоди, то есть ты серьезно? Как придурок
попрешься туда, надеясь не понятно на что?
Первый: – Блять, не начинай. Ты сам понимаешь как это
тяжело.
Третий: – Да-да, я понимаю, о чем ты. Мелкие шаги вроде
этих. По типу: подойти к девочке на улице, заговорить с незнакомцем о жизни, в общем сделать что-то импульсивное. Но, это же приведет к расколу личности, и вытеснения твоих истинных желаний и мнения – выйдет банальная фотка в соцсети, или того хуже – ты напишешь всем, как ты классно погулял. Мы же не так «духовную» пищу получаем. Ты ж не тупая пизда, не хипстер какой–то.
Первый: – А кто я Третий? А кто ты?
Третий: – Ты серьезно хочешь сейчас услышать?
Первый: – Настроение ты мне уже испортил. Давай до конца.
Третий: – Ты закомплексованное чмо. Наверное, как и все
мы, не способный к новым ощущениям. Потому что ты слаб. Прости друг, но это так.
Первый: – Вот как ты поговорить хочешь. Хватит с меня!
РАСКОЛ ЛИЧНОСТИ, Третий? ЖЕЛАНИЯ? МНЕНИЕ? А у тебя хоть что-то из этого есть? Ты знаешь, что "друг", я тебе скажу: есть в нашем мире адаптация, а есть неподдельное чувство преодоления. Вспомни, когда последний раз, был этот предел? Когда ты переступал порог, с тряской в ногах, с комом слез в горле, вывернутой наизнанку кожей и чувством потери себя? Воздушным. Чувством. Потери себя старого. Твоя собственная натура, через боль, утрату и принятие, готова выстраивать из тебя, дерьмо ты ебанное, невообразимой силы личность. Вопрос – готов ли ты жертвовать собой, раз за разом. Оглянись вокруг, ог-ля-ни-сь на нас. Мы сейчас не живем, мы ждем! Что все пойдет само собой, хуже или лучше – плевать. Так что не пошел бы ты нахуй, вместе со своими МНЕНИЯМИ!
Ни одна наша попойка иначе не заканчивалась – гробовая тишина. Каждый допивал свой стакан. Каждый был в своих размышлениях. Играла тихая музыка на фоне, стендапом лились тренды по телеку. Очередной праздник жизни – удался.
Переплетенные судьбы как мне кажется. Схожее детство, ностальгия по общему прошлому, и одни глаза, на четверых. Мы здесь, в нужное время и место, каждый хочет быть собой и в то же время каждый увлечен другим. Не зная, я этих ребят, как бы все обернулось? Будь я там счастлив или нет, никто уже не узнает. Как всегда, я не могу совладать с реальность, с бытием что есть. Как бы ты хотел все изменить, а хочешь ли? Твое непостоянство в постоянстве – беспросветная реальность. Для одних пустоголовый бред, для тебя – жизнь. Если она вообще не утратила свои жизненные соки, эта реальность. Утопичная молодежь – это романтично, утопичные взрослые – приговор.
Никогда еще абстракция в своем понимании не заходила так далеко в моей жизни. Если и было что-то осмысленное в ней – то это детство. А было ли? Раз из него мы выходим такими разбитыми, такими несостоятельными до собственной мысли, что у нас могут возникнуть серьезные распри с самим собой: съесть нам завтрак яичницу или хлопья, синие или черные джинсы купить, пойти на новое место работы, или остаться на старом. Все приводит к одному – к тебе, только вот беда, ты сам не понимаешь кто ты. Ни твои принцы, ни взгляды, ни устои, ни речь, ни даже стиль ходьбы – не сформированы. Боясь ответить на очередной телефонный звонок, ты будто снова говоришь себе – ты бесхребетное животина. И никакая книга, никакой деятель современности, ни авторитет из прошлого или будущего, не способен в тебе победить того монстра что ты кормил с младенчества.
2.
В девять утра, я уже рассекал на каршеринге. Обычно после попоек раньше двенадцати я не просыпаюсь, но нужно было забрать фигуру из типографии. И раз уж я за рулем, заодно прикуплю разной бытовухи в дом. Даже со всей этой ночной историей, день задался хорошо, в коей то веке ощущается настроение. Плюс ко всему, начинался сезон дождей, и этот противный жаркий зной сменяется прохладой. Хотя все же, глубоко внутри, как-то не по себе от всего: погода хорошая, настроение играючи, даже тачку на аренду взял, а не как обычно – билетик в автобусе. Чувство, что где–то меня хотят наебать, только и жди подвоха. Хотя скорей всего, я просто нагоняю себя из-за редких дней чего-то хорошего, чего-то свободного.
После гипермаркета и загрузки всех покупок в машину, я двинул в центр города, за своим "мужчиной". Начинался дождь. Я часто жалуюсь себе, что ничего не происходит в моей жизни непредсказуемого, и похоже дождался. Подъезжая к типографии, мне послышались какие–то крики и визги толпы.
