Бумажные летчики

Сложносочинённое произведение с налетом постмодернизма, дополненное психоделичными коллажами из открыток.

Как такового сюжета в книге нет (или я его не нашла)), перед нами пронумерованные записи-посты. Какие-то из них – совсем короткие, другие – подлиннее. Вроде записной книжки (или блога) путешественника. Но не путешествия там главные. Рваное повествование и перескакивание с мысли на мысль создают ощущение погружения в голову главного героя. Как будто мы смотрим на мир изнутри его сознания.

К ритму книги надо привыкнуть. Тогда происходит волшебство и полный match. Понятнее от этого не становится,

Мне повезло. Большинству людей приходится довольно рано сменить радости уединенного сидения с книгой на ежедневные унижения взрослой жизни, мне же довелось много лет сохранять за собой эту привилегию. Безделье - залог высокого качества жизни, а книги легко приручить.

Наверное, у меня достаточно высокое качество жизни, исходя из посыла норвежца Турбьерна Оппедала, раз я и от безделья никогда не страдала, а очень даже много работала, иногда на двух-трех работах сразу, и книжки при этом читать успевала.

Нет, у меня нет помощниц по дому и никогда не было, просто я в отличие от своей мамы и мужа, ужасно, просто педантично следящих за чистотой в доме, простая (по меткому выражению моей любимой подруги) засранка! Не парюсь бытовухой и не трачу полезное время отдыха на всякое там наведение чистоты, ну вот повезло мне!

Пол чист благодаря роботу-пылесосу, посуда - посудомойке, стиралка стирает, а утюжу… да не помню я уже, когда последний раз утюжила.

Разве что платье перед театром, и то, я в джинсах туда предпочитаю ходить после рабочего дня. А на мою работу в платье не пойдешь, там глина и пыль.

Да здравствуют же блага цивилизации и моя семья, которые не дают мне зарасти грязью и как раз дают полежать в свободную минутку с экзистенциальной книжкой!

«Бумажные летчики» - одна из них.

Очень красивая, очень непонятная, услада глаз, удар для мозга.

О чем она - не спрашивайте, я не поняла. Заметки, дневники, размышления о жизни, почти без сюжета, зато с потрясающими коллажами в иллюстрациях.

В общем, это образчик издательского искусства, достойный экземпляр на моей полке редких красивых книг.

Мы все однажды умрем. Путешествуй, люби, живи, лови каждую мируту, Чтобы потом сказать, что все это не было незаслуженным

- прекрасный лозунг из «Бумажных летчиков», которому я, даже не зная, что найду его в этой книжке, искренне следую уже много лет. И вам советую!

Редко такое бывает, когда случайно попавшая в глаз аннотация (я не люблю аннотации), заставляет с недоверчивым прищуром посмотреть на книгу повнимательнее. Это произошло, когда я лениво скользил взглядом по подборке новинок на нашем любимом сайте. И тут, смотрите-ка: "герой просыпается в гостиничном номере, вдали от дома. При нем стопка открыток, которые помогут ему вспомнить, кто он, где он побывал и кого любил". Ничего себе, это что же такое? Не иначе как Кристофер Нолан и его "Помни", да? И дальше (в аннотации) - "книги собрана из кратких заметок о бессонных ночах, японском бумажном искусстве киригами, навесных замках, ноже, режущем плоть, о метели и джазах, о загадочных манускриптах и тех редких мгновениях, когда два человека могут понять друг друга без слов". Что ж, кто бы не писал эту аннотацию, этот человек сделал хорошую работу. Ты рисуешь себе в голове гремучую смесь вышеупомянутого Нолана, немного линчевского малхоландо-драйвового; что-то еще литературно-седативное с небольшой и тревожной загадкой (мой кандидат: Эндрю Крами). В общем, бармен, мне двойную порцию, пожалуйста, домашний адрес на подкладке моего дафлкота. Но прежде чем все-таки окунуться в атмосферу "ножа, режущего плоть" (нет, этот парень с аннотацией реально хорош), я решил для себя вот еще что - если я почувствую обман, я брошу эту книгу. Потому что, как я упоминал выше, у меня есть глаза. И они (глаза) помимо аннотации прекрасно видели и имя автора - Турбьерн Оппедал, эсквайр. В глубине души я подумал, что все это может оказаться сентиментальным скандинавским cozy ридингом. Да, вот так себя викинги уже скомпрометировали. Раньше они все шагали "по стопам Стига Ларсона", а теперь активно злоупотребляют кози велбиингом гуд морнинг ридингом. Ну точнее, это наши издатели злоупотребляют, но суть остается та же. Никаких кози, слышишь, Турбьерн, нам все вот это не надо. Взмахни ножом!

Так, минутку, Оппедал подождет, для начала приветы и поздравления. Собственно, передаю привет и поздравляю издательский дом "Городец". Не просто поздравляю, а прям кланяюсь в коленки. Уж, не знаю, какие рунические символы кому что подсказали, но их проект "скандинавская линия "Нордбук" - это прям высший класс. Классно оформленные, на отличной бумаге (я уже купил парочку), а что самое главное - актуальная, так сказать, литература. Некоторая - так и вовсе изданная впервые. Помимо Оппедала, я бы отметил знаменитые детские произведения про Фиасоль от, ох, Кристин Хельги Гуннарсдоухттир ("дочь Гуннара"), произведения великого и ужасного Сьона (который много работал с великой и ужасной Бьорк), конечно же, произведения нашего старого друга Хатльгрима Хельгасона (это который был у нас и Халлгримуром, и Хальгримом). Еще там есть комикс (!) по "Голоду" Кнута Гамсуна (!!). Oh boy. И наверняка еще много чего интересного, в чем можно как следует на досуге покопаться. В общем, пускай Один (Бог) вам и дальше благоволит, издательский дом "Городец", чудная и прекрасная серия, молодцы! Хоть кому-то во время Рагнарека будет не стыдно.

Но вернемся к Турбьерну Оппедалу. Итак, "Бумажные летчики". Давайте начнем с особенностей. Это роман на стыке постмодернизма и (хочется написать нормальной литературы) нормальной литературы. От первого здесь: рваный темпоритм, скомканный сюжет, иллюстрации (остановлюсь подробнее попозже), прочие графические вставки (записки). В общем, современная литература, как она есть. Со всеми этими метатекстами и пастишами, в своей второй ипостаси произведение упрямо пытается быть (опять напишу) нормальным и преимущественно интересным. Тот парень из аннотации внимательно читал - эта книга состоит из лоскутков на самые разные темы. Все они, конечно же, соединены сюжетом, который (спасибо тебе, современная литература) по всем законам высокой кухни взбит в сложнорецензируемую эспуму. То есть, давайте скажу проще, понять точно, что происходит - невозможно. Более того, какие-то сюжетные тропы сознательно ведут в дремучий лес. Какие-то - сложно расшифровываются, благодаря тому, что все эти ваши сюжеты подождут. У нас тут деконструирование, метапроза, желе из желудя и крапивы. Иногда, как это бывает иногда и с постмодернизмом, все это даже работает удачно. Я поэтому и написал в начале "особенности". Потому что, да, иногда глаза слегка выкатываются, но в основном - текст выручает. Он всегда выручает, особенно когда он хорош.

А текст у Оппедала, правда, очень хорош, он прям в огромном порядке. Все это, конечно, слегка непривычная эклектика, но как только ты подстраиваешься под ход повествования, то все начинает работать хорошо. Обращаю ваше внимание, что книга крохотулечная, поэтому если первые 50 страниц вас никуда не привели, то маловероятно, что они это сделают позже. Так, ладно, я передумал. Если я сейчас напишу про текст, а потом про открытки, то получится, что закончим на миноре. А(m) нам это зачем? Поэтому давайте быстренько передадим еще один привет и поздравления. А кому мы передаем? Все правильно (подглядываю), нашему дорогому иллюстратору Свейну Стерксену. Кстати, наш мастер аннотаций про него пишет следующее: "изюминка книги - иллюстрации Свейна Стерксена, отражающие повествование посредством ассоциаций и созданные в технике аналоговых коллажей из открыток со всего мира". Тут я буду вынужден слегка разгромить коллегу. Во-первых, нет, не изюминка. Во-вторых, ассоциации с чем? Они и близко с текстом не сопряжены. Я специально искал все эти метасвязи, но их там нет. Честно. Либо я этот двойной бамбл из смыслов просто не уловил (а это значит - смысла нет). В-третьих, "аналоговый" коллаж - это в смысле он руками и ножницами делал? Не цифровой? Так, я погуглил, я правильно понял. Ну, ок. Молодец. Я, правда, столько аналоговых коллажей на уроках ИЗО сделал, Свейну и не снилось. И, кстати, примерно такие же - вырезал из журналов "Семь дней" и "Караван историй" машину, Долину (Ларису), украшения какие-то, пальмы. Получался коллаж "Долина, радости". Я говорю же, ему и не снилось. Но если серьезно, то ничего сильного в этих иллюстрациях нет. Они не то, что бы портят, но концептуально как раз таки могли бы помочь. Но не очень могут. Свейна Стерксена мое сердце не приняло.

Ладно. Все это можно быстро смахнуть пальцем руки. В сухом остатке у нас остается литература. Давайте же к ней вернемся. И уже всерьез поздравим норвежского автора - книга у него, повторюсь, получилась. Единственное, что меня немного смущало (и что, я верю, сделано как-то без души) - это М. и вся "ее" сюжетная линия. Да, я все понимаю. Но не верю. Звучит все так, как будто главный герой эту самую М. выдумал. А может он так и сделал? Просто вся эта хистория дель амор немного не гармонирует со всем остальным. Ни ее начало, ни ее странный конец. Возможно, просто при коротком объеме это все не работает. Слегка похожий прием, как, например, было в "Пляже" Алекса Гарленда - там было хорошо. А тут, ну опять, как и с иллюстрациями Стерксена - как будто бы если бы не было, то ничего плохого бы не случилось. Но в остальном вопросов нет. Все остальное сделано просто великолепно. Рассеянное, то седативное, то, наоборот, лихорадочное повествование; истории про череп и муравейник, брата и киригами, дядю и таинственный манускрипт (его, кстати, Оппедал выдумал - я поверил, но потом проверил), путешествия, конечно, открытки (парочка удачных все же есть), войну (я один это заметил, да?). Тут нужно отдать Оппедалу должное - в этом хаосе он чувствует себя как рыба в Норвежском море. Более того, когда не нужно выводить основную сюжетную линию и рисовать руками Стерксена коллажики, а нужно именно заниматься этим импровизированным литературным фристайлом - он правда очень хорош. Иногда возникает ощущение, что "Бумажных летчиков" написал искусственный интеллект - это вполне объясняет некоторую взбалмошность произведения (и странность некоторых сюжетных линий - что там за война проскальзывает, зачем было выдумывать Валлетский манускрипт, почему арка с Лакуном (это брат) так плохо начинается, но так хорошо заканчивается). Но, вероятнее всего, у Оппедала просто такой стиль. И мне его стиль нравится - вся эта рваность создает налет загадочности, произведению это только идет. С точки зрения литературы, возможно, это не очень хорошо, но мы и не рассматриваем Турбьерна с точки зрения спасения скандинавской литературы. За него это сделает издательский дом "Городец".

Я понимаю, как это выглядит. Это - не так, то - тоже не совсем, иллюстрации не нравятся, основная сюжетная линия - тоже. Но вот, удивительно же, несмотря на то, что я активно хмурился уголками рта на все вот эти картинки и записки маркером (про них еще забыл, да; дурацкие), все равно итоговая оценка - высокая. И прямо не хочется ставить ниже. Это крайне талантливая, невозможно обаятельная и (главное, лично для меня) цельная и органичная книга. Ты точно знаешь, о чем она, ты чувствуешь всю эту рефлексию, ты следишь за этой литературной энтропией и видишь стройный и правильный порядок. Не все ноты тебе резонируют, но если сесть в банку с вакуумом (попробуйте) и включить эту музыку, то получится какой-никакой литературный космос. Достаточно близенький, но опять же - нужно иногда свои критическое копье держать в чехле. Очевидно, что с точки зрения высокой литературы - это условный фаст-фуд, но фаст-фуд, сделанный с душой и сердцем. Буду с большим интересом наблюдать за следующими работами Турбьерна Оппедала, как, кстати, я и делаю с его коллегой Хатльгримом Хельгасоном; когда-то его "Советы по домоводству для наемного убийцы" тоже были странной, аляповатой, во всех смыслах эклектичной книгой. Но запало накрепко. Поэтому Хельгасона мы теперь читаем, иногда рецензируем, ностальгируем. Авось так и с Оппедалом получится.

Ну а пока, вы все прекрасно знаете. Читайте хорошие книги. Берегите себя.

Ваш CoffeeT

03:32

Книга являет собой дневник путешественника с пометками. Запись один, запись два, запись три.

За мельтешащими цифрами прорисовывается образ автора заметок - высокий, худой, немного сутулый и с шершавым взглядом. Он работает, чтобы путешествовать и собирать открытки - они его оракул на гадальном столе, как альбомы с давними фото-карточками, как четки, которые он перебирает пальцами и знает очертания каждого картонного лоскутка.

Дует лёгкий ветер его ушедшей любви и разбавляет запах затхлости и старого чая в заварнике, и пыльных гардин, и пожелтевшей бумаги старых книг. Странно только, что окна плотно закрыты и ветра видимо нет.

Уверена, проходи каким-то чудом Холден Колфилд, он остался бы на одну простуженную чашку чая помолчать о газетных вырезках.

За их шуршанием просвечивается надлом.

Сон, который повторяется снова и снова. Я смотрю в зеркало и вижу там лишь бесформенную массу. Два глубоких колодца на месте глаз. Я накладываю маску из папье-маше, полоска за полоской, прикрывая эту бескрайнюю пустоту. Бумага и полоски ткани складываются в лицо, имеющее мои черты. Я прикасаюсь к стеклу – на нем ни трещинки, пальцы ощущают лишь гладкую поверхность.

Или

Музыка ветра. Ждать, не спать и слушать, как позвякивает музыка ветра в холодном воздухе

Или Прекрасный образчик скандинавской литературы - остро, как лезвие, печёт, как соль, и со своей философией.

Эту книгу норвежского писателя Турбьёрна Оппедала и дизайнера Свейна Стёрксена можно назвать дневником путешественника, она написана в форме воспоминаний героя о поездках в разные страны и города. Но это не заметки туриста, а философское осмысление самой идеи путешествия, извечного поиска новых смыслов и горизонтов, а также обретения собственной памяти. А еще это настоящая ода почтовым открыткам - почти забытому сегодня способу коммуникации и самовыражения. Именно открытки помогают герою вспомнить и попытаться понять свое прошлое. С открытками связано очень многое в этой книге, и в том числе ее невероятное оформление - старинные почтовые открытки, сделанные художником на их основе коллажи, а также записи «от руки» на многих страницах (переписка героя со своей возлюбленной).