Kitabı oku: «Плещеев», sayfa 3

 
Устал ты и ищешь покоя!
Усни здесь – и мы над могилой твоей
Раскинемся тенью густою…
 

Когда он был «годами еще не стар», ему была уже «мила пора заката»:

 
Какой-то кроткой тишиной
В тот миг душа моя объята.
 

Эта кроткая тишина и сердечность разлита во всей его поэзии. И так случайны кажутся на его негромкой и задушевной лире отдельные порывы энергии или мотивы сатирического отношения к действительности.

Жизнь не горела в нем ярким пламенем – это была приветливая лампада, к тихому свету которой приходили молодые, сбегались дети, и, как старик его собственного стихотворения, он рад был этой веселой семье, щебетавшей «словно птички перед сном»:

 
Дедушка, голубчик, сделай мне свисток,
Дедушка, найди мне беленький грибок!
 

И добрый дедушка все это покорно исполнял, пока не подкралась к нему роковою стопою никого не забывающая смерть.

И на его могильной плите, как лучшую характеристику его милой поэзии, следовало бы начертать вот эти стихи о почившем старике:

 
Одинок, угас он в домике своем,
Долго будет мил им добрый старичок.
И горюют детки больше всех по нем.