Kitabı oku: «Берег. Территория любви», sayfa 5
Глава 9
Роберт вошел в номер, тихо подкрался к кровати и прислушался к дыханию Юли. Затем поставил цветы в вазу на тумбочку около постели и скрылся в ванной комнате.
Он отвернул оба крана, умыл лицо холодной водой и посмотрел на себя в зеркало. «Как можно расстраиваться из-за того, что не прикончил человека, хоть и нелюдь? В мире люди умирают каждую секунду, но нужно ли мне становится убийцей, пусть и за правое дело? – задавался он вопросами. – Как давно я стал таким кровожадным?» Роберт присел на край ванной, скинул ботинки и отшвырнул их в угол, стянул с себя одежду и встал под душ. Когда теплая вода заструилась по телу, он уперся ладонями в стену и вновь задумался: "Все эти годы я вынашивал планы мести, но с появлением Джу, в душе все перевернулось. Как ток меняет полюса, так и сейчас ненависть уступила место любви. Странно все это и непривычно".
Роберт обмотал бедра полотенцем и отправился в спальню. Его мучило искушение нырнуть под одеяло и взять Юлю в плен объятий теплой, сонной и безоружной. Но как отнесется она к такому неожиданному пробуждению. Он тяжело вздохнул и пошел спать в кабинет на диван. Но сон не шел. Роберт откупорил бутылку коньяка, захватил стакан и вышел на балкон. Сто грамм «Хеннесси» обожгло горло, оставив доброе послевкусие. Он уселся в плетеное кресло, вытянул ноги и выпил второй бокал коньяка уже не спеша. Мысли упорядочились в голове, соблазнительный образ Юли дезабилье, однажды увиденный им, вышел на первый план и раздразнил воображение. «Завтра ты станешь моей, и даже сам черт не отберет тебя у меня» – он упал на пол, отжался раз двадцать и отправился спать.
* * *
Рано утром трезвон мобильника заставил Юлю открыть глаза. Она спросонок не сразу поняла, где находится и села в кровати. Густой, сладостный, дурманящий аромат свежесрезанных роз с первым осознанным вдохом наполнил все ее существо. Она обернулась и замерла: в напольной вазе красовался букет из бесчисленного количества головок алых и белых крупных цветков. Юля выскочила из постели, как есть в кружевной синей сорочке, и подбежала к букету.
– Какая красота! – она присела около него на пол, обняв колени.
Роберт с телефоном в руке выглянул из кабинета, подмигнул ей и послал воздушный поцелуй. Он притворил дверь, после чего послышалась неразборчивая напряженная речь. Юля посмотрела на свое нескромное одеяние и бегом вернулась под одеяло. Ночная непогода сменилась ясным утром. Вставать совершенно не хотелось, но оставаться в постели было небезопасно. «Более близкое знакомство пока стоит отложить, но я рада, что львенок вернулся! – она потянулась и сладко зевнула. – Господь услышал мои молитвы. Так, попробуем вспомнить как меня зовут. Татьяна? Елена? Ксения? Катюха? Пестимея? Так, тут полный провал и никаких намеков на воспоминания. Где я жила? Роберт говорит, в Петербурге. С таким же успехом я могла жить где угодно. Все что говорит Роберт на веру принимать не стоит. Где училась? Лингвист какой-нибудь? Вроде понимаю английский и что-то всплывает в голове из латыни. Нет, вряд ли. Что я умею? Танцевать. Точно, танцевать». Юля встала с постели и включила телевизор. По одному из каналов показывали аэробику. Шесть девушек в купальниках цвета киновари и голубых лосинах с одинаковыми улыбками энергично выделывали однообразные па под убойное техно. Юля натянула футболку и джинсы и с непринужденной легкостью присоединилась к экранным красоткам. Когда по разогретым мышцам побежало тепло, ей надоели однообразные выпады и махи, она пощелкала пультом и нашла канал MTV. Самба бразильским карнавалом ворвалась с экрана в номер. Юля пустились в пляс, а бедра задвигались так, будто она всю жизнь только и делала, что танцевала на улицах Рио-де-Жанейро.
– Усложним! – ее нога с вытянутым носком взметнулась выше головы, и она радостно рассмеялась, ощутив в полной мере власть над гибким телом. Она крутанулась вокруг своей оси и замерла, увидев Роберта. Он лежал на постели в одних спортивных серых хлопковых брюках, подперев голову рукой и наблюдал за ней. Взгляд его недвусмысленно говорил о шальных мыслях, гуляющих в этот момент в его голове. Юля сделала телевизор тише и присела на краешек стула. Сердце колотилось, словно ее застали с поличным на краже бриллиантов из ювелирной кладовой. Роберт надул губы и почесал мохнатый живот.
– Еще хочу, – протянул он. – Потанцуй для меня. Ты так классно бедрами восьмерку выписывала. Эти пуэрториканцы по сравнению с тобой просто караван неуклюжих верблюдов.
– Не сейчас. Как прошла ночь?
– Ночь прошла— это прошедшее время. Ты рядом – это настоящее, – Роберт похлопал по одеялу. – Присаживайся.
Юля подошла к букету и поправила без того идеальную композицию.
– Красивые цветы! Спасибо, – она не решалась сесть рядом с Робертом. Смелые помыслы, одолевавшие ее накануне, улетучились вместе с желанием, как и не было их.
– Хотел сделать тебе приятное!.. Упс, – он достал из-под подушки смятый листок.
К щекам прилила кровь, и Юля прыгнула на Роберта, выхватила бумажку из рук, скатившись с него набок.
– Нормальный поворот! – рассмеялся он, явно не ожидая такой прыти. – Там что, рецепт столичного салата?
– Ты все равно не поймешь.
– Представь, я умею читать по-русски, не хуже, чем говорить.
Роберт повалил ее и отобрал скомканную бумажку.
– Так и быть, ознакомься с моим ночным бредом. Считай, что это мой тебе подарок за букет, марафет и вчерашний ужин. Не могла долго уснуть, вспоминала как мы танцевали и набросала пару строк.
– Сколько перечеркнуто, и правда просто так не разобраться.
– Давай я прочту.
Роберт протянул ей листок. Юля села по-турецки, пробежалась глазами по строчкам и дрогнувшим голосом начала:
– Когда приходит химия любви?
Когда нет сил расстаться до зари?
Когда рука касается руки,
Кровь тянется к чужой крови?
Известно всем, красивы те глаза,
Что смотрят на тебя с любовью.
В душе томленье и бежит слеза,
Когда любимый рядом не с тобою.
В воспоминаньях электрический разряд
Что бил из его рук в твои ладони.
Вы словно обручения обряд
Свершили, пока разум был в агонии.
Ты убежать хотела, он не дал.
Мужчина снов вдруг стал реальным.
– Не уходи, так долго я тебя искал…
И взгляд его тебя пронзил печальный.
Ты встрепенулась будто ото сна,
Отпрянув, оборвала его речи.
– Прости, но я пройду свой путь одна.
– Не отпущу, – и притянул за плечи.
Дыхание любви коснулось вновь тебя.
Забилось сердце, тело пробуждая.
– Не торопи, – взмолилась, —
Дай прийти в себя.
И он ушел, главы не поднимая.
Томлением наполнился твой день,
Ты мыслями к нему все возвращалась.
Уже не человек – субстанция и тень,
Пока к нему ты снова не прижалась.
Он распахнул объятия свои
Как будто напоил водой живою.
Да, существует химия любви,
Ударом грома поражая вас обоих.
Юлю бросило в жар, вновь заставив лицо пылать огнем от шеи до кончиков ушей. Она сунула листок обратно за подушку. Роберт тихо сидел за ее спиной, секунды казались вечностью.
– Иди ко мне! – он коснулся губами ее плеча и прижал к груди. – Мне никогда не дарили таких подарков.
Его голос завораживал. Дрожь горячего мужского тела испугала Юлю, и сердце замерло, когда сильные руки легли ей на грудь.
– Прошу, не надо, – Юля попыталась зацепиться за промелькнувшее воспоминание. Кто-то однажды так уже делал, и ей это не нравилось. Совершенно точно не нравилось. Потребовалось усилие, чтобы пальцы Роберта перестали дразнить ее грудь, прикрытую одной футболкой. Соски предательски вздыбились, рельефно проступив сквозь тонкую ткань. – Ты не так понял. Просто наваждение какое-то случилось, и почему я это не выкинула, не знаю.
– С ума сошла? Это самое красивое признание, что я слышал. И ты боишься меня? Почему? Мы взрослые люди. Я схожу с ума от тебя, и ты меня тоже хочешь.
Его руки всего лишь ласкали Юлины плечи, а она пылала так, словно они уже слились воедино. Новые ощущения захватили с головой, когда Роберт властно притянул ее к себе и влажным языком провел по шее. «Нет, все это неправильно, не так, как должно быть. Я хочу отдать ему всю себя, а он лишь хочет заняться со мной сексом! Так не пойдет. Сила тока прямо пропорциональна напряжению и обратно пропорциональна сопротивлению. Мама дорогая, неужели теперь до конца жизни в моей голове будет всплывать только всякий околонаучный шлак. Зато как отрезвляет». Мужские сильные объятья превратились в путы, но она, повинуюсь законам сопротивления, нашла силы разорвать их.
– Роберт, стихи получились чересчур откровенные. Я пока сама не пойму, что со мной творится. Меня к тебе тянет со страшной силой, это правда. Но скорее мою фантазию подстегнула опасность, что угрожала тебе сегодня ночью. Пока я хотела подарить тебе только стихи.
– Они прекрасны, принцесса! Спасибо, – Роберт с явной неохотой отпустил ее, вытащил из ставшей влажной ладони бумажку со стихами и спрятал в карман штанов.
Повисла неловкая пауза, и Юля повернулась к Роберту. Его щеки тоже горели маковым цветом.
– Ты обиделся?
– Нет, ваше высочество. Вы хмуритесь, и потому несчастен я, – он сделал такое печальное выражение лица, что Юля рассмеялась.
– Ну вот это другое дело, – Роберт взял ее ладонь и нежно коснулся губами кончиков пальцев.
Глава 10
– Какие планы? – Юля мысленно поблагодарила Роберта за его деликатность.
– Завтрак, потом у меня работа, вечером знакомлю тебя с моими друзьями, ночью хотел бы… Полюбоваться с тобой на большую медведицу.
– Ого, столько дел! Тогда подъем.
Перекатившись на другую сторону кровати, Юля встала и скрылась в ванной. «Парень огонь, – она стянула с себя одежду и включила душ, – Умчался в ночи с явным намерением снести кому-то голову с плеч, а наутро ведет себя как ни в чем не бывало».
Она вытянулась перед большим зеркалом и растерлась белоснежным махровым полотенцем. Выдавив на руки приличную порцию крема с ароматом лаванды, она прошлась ладонями по всему телу. Расчесала волосы, чуть коснулась ресниц кисточкой с тушью и нанесла на губы блеск с коралловым оттенком.
– Работать он собрался. И кем? Хотя, если честно, совершенно все равно. Кем бы он ни оказался, мне хорошо рядом с ним.
Роберт, будто услышав ее, крикнул через дверь:
– Принцесса, а почему ты не расспрашиваешь меня ни о чем?
Юля вышла из ванной и выдала очередной бред, пришедший ей на ум.
– Ex ungue leonem[1].
– Ах так, – он взъерошил волосы. – Ну держись, сейчас лев тебе покажет!
Роберт подхватил Юлю на руки и ловко повалил на уже застеленную кровать.
– Ты не лев, а чудовище.
– А ты красавица!
Раздался звонок – привезли завтрак. Роберт, отпустил коридорного и потянул Юлю за руку:
– Подождем отца, он вот-вот подъедет. Пойдем на балкон.
На дворе стоял дивный сентябрьский денек. За рекой располагался парк, где художница осень уже тронула разноцветными красками кроны деревьев. Юля залюбовалась видами, и в голове начали складываться новые строчки.
– Скажи, как поступишь, если окажется, что в твоей жизни… уже есть любимый человек? – прервал Роберт ее мысли.
Юля повернулась и, сжав кулаки, стукнула его в грудь: «Неужели он не понимает, что я сама задаюсь этим вопросом и боюсь ответа на него?» Губы ее плотно сжались, но она вдруг увидела в глазах Роберта страх и отчаяние, скрытые за показным любопытством – он не меньше нее боялся узнать правду.
– А ты? Если все, что с нами сейчас происходит, не сон, неужели ты отпустишь меня?
– Я – нет, просто…
– Просто глупость?
– Скорее глупая ревность. Или, правильнее сказать, страх потерять тебя.
– Как бы я хотела… – Стук в дверь остановил ее порыв.
Эдвард вошел бодрым шагом в номер, и только глубокие тени под глазами говорили о том, что ночь выдалась у него бессонной.
– Как провели время, молодые люди? Давайте скорее за стол! Аппетит зверский.
Фаррелл-старший взял Юлино запястье и нащупал пульс.
– Что сердце так часто бьется? Хорошо себя чувствуешь? Принимаешь лекарства, что я тебе дал?
– Да, это просто волнение. – Юле стало неловко. Она уже не первый раз ловила себя на мысли, что робеет перед этим человеком. Глубоко в душе поселилось чувство, что мистер Фаррелл знает о ней гораздо больше, чем она сама. – Идемте завтракать.
На столе сверкал белизной фарфоровый сервиз. Юля не ошиблась, в посеребренном лотке с крышкой оказалась овсянка. Яйца, авокадо на поджаренных тостах, маленькие канапе на шпажках из кусочка белого хлеба, черри и твердого сыра, несколько соусов и джемов. Классический завтрак в английском стиле она так себе и представляла. И сегодня был чай, никакого кофе.
– Я пока остаюсь в Москве. Поведайте ваши планы? – Эдвард протянул Юле бутерброд. – Джулия, расскажи мне, есть динамика в твоей памяти?
– Она уже цитирует латынь и сочиняет стихи, – ответил Роберт за нее.
– О, это не всегда встретишь и у людей без потери памяти. Я думаю, в таком случае вскоре все придет в норму либо само по себе, либо вследствие сильного эмоционального потрясения, взрыва. – Фаррелл-старший помолчал секунду и лукаво ухмыльнулся: – Роберт, пожалуй, подошел бы на роль детонатора. Но, хотя любовь и творит чудеса, я имею в виду немного другое. Как сказал Джон Локк: «Память – это медная доска, покрытая буквами, которые время незаметно сглаживает, если порой не возобновляет их резцом».
Чем больше Юля слушала Роберта и мистера Фаррелла, тем больше удивлялась царившей за столом непринужденной обстановке. Ей было сложно представить, что раньше она не знала этих мужчин. Может, они все-таки разыгрывают ее, ведь невозможно настолько быть на одной волне с чужими тебе людьми. Эдвард отложил салфетку.
– Чудесный завтрак! Джулия, ты, бесспорно, делаешь этот мир лучше, – на его губах промелькнула улыбка. Он кивнул сыну, и взгляд его ожесточился. – А теперь, старина, пойдем-ка, поговорим в кабинет.
Роберт подмигнул Юле.
– Не скучай, я скоро. Прогуляйся по гостинице, здесь есть магазины и, кажется, даже СПА, – он достал бумажник и протянул ей деньги. – Возьми наличные. Если не хватит, набери меня.
– Спасибо, – румянец тронул ее щеки. «Я все больше начинаю чувствовать себя обязанной…».
– Я позвоню тебе, когда освобожусь, – ласково прошептал Роберт и нежно коснулся губами кончиков ее пальцев.
«… Но до чего же спокойно рядом с ним».
* * *
Роберт пригласил отца на балкон, боясь прослушки в российских гостиницах, и вполголоса рассказал о случившемся. Тот молча внимал ему, то хмурясь, то качая головой.
– Ты здесь? – позвал Роберт.
– Мальчик мой, – Эдвард облокотился на перила, – мы с тобой находимся в чужой стране. Поверь, тюрьмы здесь так себе. И забудь уже о мести. Я думал, что ты просто хотел встретиться со старыми друзьями, иначе не отпустил бы. А еще девушку с собой потащил! Где твой ум? Вам нужно сменить гостиницу, раз этот человек видел тебя здесь. Не испытывай судьбу лишний раз.
– Хорошо, но разве такой человек должен ходить по земле? – возмутился Роберт. – Что я должен был сделать, увидев его? Вызвать полицию?
– Да, Роберт, я все понимаю, но ты увидел его неслучайно! – отец сел в плетеное кресло, спрятал лицо в ладонях и долго сидел неподвижно.
– Хорошо, – сказал он, – Рябой смог уйти, и совесть твоя чиста. Займись теперь более приятными делами. В твои сети попалась прехорошенькая рыбка, а ты из себя Робин Гуда корчишь. Давай вернемся в номер, если это все ужасы на сегодня.
Роберт открыл балконную дверь и шаркнул ногой.
– Все, милорд.
Отец прошел в комнату и замер, оторопело уставившись на постель с чуть скомканным с краю покрывалом.
– Кстати, как продвигаются ваши отношения? – Эдвард явно старался спросить об этом непринужденно.
– Ты хочешь знать, переспал ли я с ней? – Роберт склонил голову набок, не сдержав довольной улыбки. – С каких это пор тебя стала интересовать моя личная жизнь?
Эдвард надул щеки и выдохнул.
– Роберт, твоя личная жизнь меня интересует постольку-поскольку. Во-первых, я в некотором роде несу ответственность за эту девушку, а во-вторых… – он замялся.
– Во-вторых, Джулия тебе не дает покоя? – Роберт присел на краешек стола.
– Есть такое, – Эдвард повертел в руках телефон, и добавил. – Ты же знаешь, после смерти твоей матери я ни с кем не встречался. А здесь просто сумасшествие какое-то. Я оживаю, когда она рядом, а когда нет, мне хочется хотя бы услышать ее голос. У тебя, правда, с ней все серьезно?
Даже о правилах безопасного секса отец ему в свое время рассказывал с меньшей неловкостью.
Их взгляды встретились.
– Да, – отрезал Роберт.
– Не стоило заводить этот разговор. – вздохнул Эдвард и, положив телефон в пиджак, тяжело поднялся со стула. – Время все расставит на места.
– Что ты имеешь в виду? – вскинулся сын и, сунув руки в карманы, прошелся по кабинету. – Может еще орел или решка кинем?
– Орел здесь, конечно, ты, – иронично обронил Эдвард. – Ладно, мне пора. И давай съезжай из этого отеля. Здесь небезопасно и, несмотря на прекрасный вид из окна, довольно унылый сервис.
Отец написал на бумажке адрес своей гостиницы и покинул номер.
[1] Ex ungue leonem (лат.) – по когтю льва.
Глава 11
Роберт задумался. Ни с одной из женщин он не чувствовал себя так уютно, как рядом с Юлей. В его жизни было много красавиц, но очарование ею вышло за рамки контроля. А тут, оказывается, и целомудренный до мозга костей отец грезит его Джульеттой. Роберт вспомнил как Эдвард пришел к ним вчера в комнату: «Не знаю о чем они говорили, когда Юля только пришла в сознание, но утром она сделала его по полной программе, включив весь цветовой спектр своего обаяния. Я чуть не свихнулся от ревности, а отец сомлел просто на глазах. Мне показалось, что и Юля «поплыла», но стоило ему уйти, как она все обратила в шутку. Итак, подытожим. Первое, Юля не помнит своего прошлого, но мастерство, как говорится, не пропьешь. Она хорошая актриса и манипулятор. Это не роняет ее в моих глазах, потому что так Юля защищается от мира. Я бы тоже вряд ли поверил первой встречной леди, потеряв память, и ударился во все тяжкие. Отсюда вытекает второе: Юля не доверяет мне, несмотря на все уверения с ее стороны. Это может говорить о том, что она крепко обожглась в прошлом. Может с женихом своим, будь он не ладен. Кстати, с днем свадьбы тебя, мужик! Но отношения она разорвала, накануне, а подобные навыки обретаются годами. Как правильно заметил отец, такие женщины редко бывают одиноки, так что крошка моя еще та шкатулка с секретом. Она прекрасно знает свою власть над особами другого пола и пользуется этим сейчас на уровне подсознания. Я сам такой же манипулятор, по сути. Но есть и третий момент. Готов спорить на что угодно, что Юля в меня влюблена не меньше, чем я в нее. И секс с ней не снимет это напряжение, а усилит. Не девочка, а огонь, – Роберт достал из холодильника минералку и жадно напился прямо из бутылки. Воспоминания об утренних объятьях пробудили плоть. – С трудом сдержался сегодня, чтобы не отшпилить ее. Интересно, что скажут про Юлю пацаны».
Роберт выудил телефон из кармана, нашел Санин номер и нажал кнопку вызова.
– Привет! Давай где-нибудь отдохнем вечером. Познакомлю с принцессой, – с ходу предложил он, памятуя вчерашний разговор.
– Легко. Знаю место, где можно славно посидеть и мешать никто не будет, – с ленцой в голос протянул Саня. – Самурай уже заштопал тачку и плечо, так что тоже подтянется. Главное, чтобы этот демон не напугал твою принцессу.
– Не переживай. Она не из пугливых, – усмехнулся Роберт. – В котором часу встречаемся?
– Давай в шесть за вами заеду?
– Договорились! – Роберт тут же перезвонил Юле.
– Где ваше высочество обретается?
– На массаже, принц, – ответила она ему в тон, – а потом у меня парикмахер.
– Развлекайся. Я буду в номере.
* * *
Хлопнула дверь, и губы Роберта растянулись в непроизвольной улыбке. Он закрыл ноутбук и замер в ожидании.
Юля впорхнула в кабинет так же легко, как вошла несколько дней назад в его жизнь, удивляя и будоража мужское эго. Она закружила по кабинету, оставляя за собой ароматный шлейф дорогих французских духов и парикмахерской. Юля непросто лучилась счастьем, а была его воплощением.
Роберт не удержался и усадил её к себе на колени.
– Я соскучился, – он погладил ее шелковистые волосы и тыльной стороной ладони очертил контур ее лица. – Сегодня ни одной строчки не написал. Смотрю на лист, а вижу вот эти щёки, губы.
– А что ты пишешь? Романы? – Юля вывернулась из объятий Роберта, оседлала его бедра и с придыханием произнесла: – «Десять знойных мулатов невольницей враз овладели…» Как-то так?
– А ты не промах! – Роберт расхохотался и, успокоившись, пояснил. – Вообще-то, я пишу документальный очерк о горячих точках мира, Я военный репортер, – он ухватил ее за талию, но не утерпел и пальцами соскользнул чуть ниже. – Откуда такие фантазии, Джулия?
– Не знаю, может я тоже писатель! Убери немедленно руки с моих горячих точек, – Выскользнув из объятий Роберта, она встала за его спиной, и принялась разминать ему плечи, отчего он замурчал как большой кот. – Куда, ты говорил, мы сегодня собираемся?
– Я хочу вечером встретиться с друзьями. Классные парни. Думаю, тебе они понравятся, – Роберт уверенно кивнул. – Вечером заедут. А пока пойдем обедать.
– Пойдем, – шепнула она, взъерошив его и без того торчащие в разные стороны волосы.
После обеда в ресторане они вышли на набережную. На дворе стояло бабье лето – время, когда природа манит влюбленных на улицы и в парки насладиться осенним теплом и друг другом. Вырвавшись из удушья серых стен, народ спешил ухватить последние жаркие деньки. Еще такое ласковое солнце просвечивало сквозь поредевшую листву, а легкие паутинки, сорванные ветром, неспешно летели по воздуху. Роберт выбрал ракурс, с которого Юля светилась в солнечных лучах и сделал несколько снимков.
Они спустились к воде. Роберт присел на гранитную скамью и усадил Юлю к себе на колени.
– Одно удовольствие снимать тебя, – он показал Юле кадры и отложил камеру.
– Продолжим фотосессию в номере?
– Если только в стиле ню… Все, я больше не могу! – Роберт отложил камеру и прильнул к ее губам.
Он жадно вбирал прелесть первого поцелуя, запоминая вкус. Юля трепетала в руках Роберта, зарывшись пальцами в его густых волосах. Он больше не встречал сопротивления и упивался близостью с ней. Жар Юлиного тела обжигал ладони. Возбуждение охватило его, и Роберт больше не пытался его скрывать. Жестче, требовательнее он проникал языком в нее, проклиная себя за то, что не сделал этого раньше в удобной постели номера. Юля уперлась руками ему в грудь и отстранилась в тот момент, когда он готов был взорваться, не снимая брюк. Радужка ее глаз потемнела, а зрачки расширились до предела. Роберт, с трудом перевел дыхание и оглянулся. К счастью, место они действительно выбрали уединенное.
– Какой ты… горячий, аж дух захватило.
– Я слишком долго ждал тебя… – Он погладил ее светлые, разметавшиеся по плечам волосы, которые переливались и блестели в лучах солнца как венецианское стекло. – Словно снаряды внутри разрываются.
– Голова закружилась как никогда раньше… Наверное, – Юля улыбнулась и сползла с предательски выпирающей у него под джинсами плоти.
Роберт закусил губу, мысль о ее несостоявшейся свадьбе не давала ему покоя: «Было бы лучше, не бегала бы по лесам!» Защитить Юлю от грубости и зла этого мира стало отныне его целью. Неоднозначность натуры Юли притягивала Роберта как магнитом: «Мой ласковый и дикий зверек. То хрупкий и робкий, то настороженный и хитрый. Как может в человеке уживаться невинность с лихой опытностью, нежность с дерзостью?»
На гранитные ступени неспешно набегали волны, поднятые катером. Тишина этого размеренного дня никак не вязалась с бушевавшей внутри Роберта страстью.
– «Для любви не существует вчера, любовь не думает о завтра. Она жадно тянется к нынешнему дню, но этот день нужен ей весь, неограниченный, неомраченный», – Роберт мягко, но настойчиво прижал Юлю к груди.
– Кто это сказал?
– Генрих Гейне, кажется… да какая разница кто. Принцесса, пообещай, что не уйдешь от меня никогда, слышишь, никогда.
Жгучее желание вновь почувствовать вкус уже таких любимых губ охватило Роберта, и он, не спрашивая, поцеловал ее. Юля сунула ладонь под рубашку, и прикосновение ее нежных пальцев, будто тысячи ласковых русалочьих рук подхватили Роберта и потащили на дно бухты. Самозабвенно и страстно, желая более откровенных ласк, он скользнул рукой Юле под джинсы и сжал крепкое, упругое бедро. Кровь ударила ему в голову, и он застонал, откинув голову на согретый солнцем гранит стены, укрывшей их порыв от посторонних глаз.
