Kitabı oku: «Любовь и прочие «радости»», sayfa 3

Yazı tipi:

Глава 5

– Отлично. Тогда… как вы смотрите на то, чтобы поужинать вместе?

Ольга захлопнула за собой дверь в офис ТСЖ и привалилась к ней спиной, не в силах поверить, что она действительно это сказала. Гдальскому! Тому самому… В недавнем прошлом почти олигарху. Ну, ладно… Может быть, не олигарху, но очень и очень богатому мужику, к которому раньше она бы никогда не решилась даже просто подойти, не то что вот так… Пригласить на свидание. Да и вряд ли бы у них вообще был повод встретиться. Они вращались в совершенно разных кругах. Разве что по работе могли столкнуться, но тут уж Ольге и в голову не пришло бы флиртовать. Это вышло как-то само собой. Еще до того, как она узнала, кто перед ней! А потом уже было глупо метаться…

– … поужинать вместе? – кажется, она даже зажмурилась к окончанию фразы.

– К сожалению, сегодня ничего не выйдет.

– Ясно… – с трудом сохраняя достоинство на лице, пробубнила Ольга и на негнущихся ногах пошла к выходу.

– Но можно встретиться на выходных.

«Правда?» – хотелось прокричать ей. А еще броситься к нему и расцеловать за то, что не оттолкнул. За то, что не затушил холодом несвойственные ей порывы, а даже улыбнулся. И впервые увидев его улыбку, она уже не смогла бы ее забыть. Может быть, поверив в его интерес, Ольга и осмелела? И давай флиртовать напропалую. Я – Ольга бла-бла-бла… А ты кто? А он Гдальский! Как ушат холодной воды… Почему она не сопоставила факты?! В конце концов, ведь даже табличку видела! А в голове все сошлось, лишь только когда он сам представился.

Черт! Было так стыдно! У него таких Оль, как она, наверное, сотни. Нет, не таких… Лучше! Разве мало молоденьких дурочек вьется вокруг состоятельных мужиков? А тут тридцатипятилетняя мать троих детей, которую вчера он застал, наверное, в самом неприглядном виде из всех возможных! А-р-р… О чем она думала?! Но поздно! Поздно было идти на попятный. Кое-как закончила разговор. Даже цену себе умудрилась набить, выдав что-то про телефонный номер, который он может найти в документах. Нет бы, просто его написать! А теперь думай – позвонит, или забьет на все. Ну, что ж ты за дура, Фадеева?!

Ольга простонала. С трудом оторвалась от двери и поплелась к лифту. Готовя ужин, она не могла отделаться от мысли, что порядком сглупила, усложнив Тихону задачу. Косилась то и дело на телефон, как какая-то школьница, а он все не звонил…

В коридоре загремели замки – мальчишки явились домой после секций. Пока кормила своих обормотов ужином, немного успокоилась, отвлеклась. А когда сыновья разбрелись по комнатам – снова занервничала. Спала плохо. Как в какое-то болото проваливалась. То картинки из прошлого видела, то странные обрывки снов, в которых смешались явь и вымысел. Даже Стасик приснился. Несостоявшийся отец её сыновей.

Нет, Ольга на него не злилась. Теперь уже нет. А тогда, в самом начале, было страшно. И тяжело. Хорошо хоть деньгами помогали. Не сам Стасик, конечно. Его родители. Переводили деньги на карту, как будто откупиться от них хотели. И было это довольно унизительно. Да только Ольга находилась не в том положении, чтобы отказываться от этих подачек. Так, наверное, только в фильмах бывает. А когда тебе нечего есть, гордость… нет, она не испаряется и не исчезает. Она трансформируется в компромисс. Выжили – и ладно. В конечном счете все было не так уж и плохо. Ольга даже институт умудрилась окончить. Хоть и не с красным дипломом, как могла бы.

Спасли их однокомнатная, доставшаяся от бездетной тетки Ольги, квартира в столице, стиральная машинка, подаренная мэром, и те самые ежемесячные переводы Стасиковых родителей. Да и родители Ольги помогали по мере своих скромных сил. По большей части продуктами.

Утром, несмотря на выходной – настроение было ни к черту. И уже ничего не хотелось…

– Ма, а поедем с нами в кино? – предложил Пашка, чутко уловив её хандру.

– Не хочу, Паш. Я сегодня планировала убраться в шкафах.

Она и начала в них убираться, чтобы не сидеть возле проклятого телефона. Но убрав в чехлы зимние куртки, все бросила и взялась за планшет. Любопытство снедало. Она загуглила «Тихон Гдальский» и открыла вкладку с фотографиями. Их было не так чтобы много, но и не мало. Достаточно, чтобы удовлетворить собственный интерес. Видный он все же мужик… Хоть и не сказать, что красивый. Тихон другим цеплял. Мужественностью, харизмой, исходящей от него аурой власти.

На многих фото он был запечатлен под руку с бывшей женой. Той, из-за которой он всего и лишился… Ольга прекрасно помнила озвученную Ниной Васильевной версию жизни Тихона. И удивлялась такому вот совпадению. Ведь, фактически, она узнала Гдальского чуть раньше, чем он её. Интересно, пироги-то у него удались?

Телефон ожил, когда Ольга окончательно скисла.

– Оля? Привет. Это Тихон.

– Оу, привет… – затараторила она, костеря себя и за срывающийся голос, и за поспешность, с которой схватила трубку. Еще, чего доброго, подумает, что она только и ждала, когда он позвонит. И пусть, что именно так и было. Гдальскому-то зачем об этом знать?

– Хм… Я насчет ужина.

– На ловца и зверь бежит, – улыбнулась Ольга. – Я как раз думала о том, что здесь внизу неплохой стейк-хаус.

– Хм…

– Что-то не так? – насторожилась Ольга.

– Да как сказать? Проблемы у дочки и… В общем, как ты смотришь на то, чтобы перенести наши планы?

Ольга облизала губы и медленно осела на стул. Как она смотрит? Да бог его знает… В конце концов, они и не договаривались на какую-то конкретную дату. Они вообще ни о чем не договаривались.

– Что-то серьезное?

– Не знаю. Непонятно еще ничего. Просто настроение ни к черту.

Ну, какой у него все же голос! Мужественный, размеренный. Чуть с хрипотцой, которая как будто царапала что-то потаенное у неё внутри.

– В общем, ты, Гдальский, собрался киснуть.

– Эээ… Думаешь, дерьмовый план?

– Еще бы. Тебе нужно отвлечься… Вкусно поесть для начала. И не говори, что сочный стейк в два пальца толщиной не поднимет тебе настроение.

– Черт! Звучит заманчиво…

Такие они – мужчины. И пусть Ольге было немного обидно от того, что возможность вкусно поужинать возбудила Тихона, похоже, куда больше, чем предстоящая с ней встреча, она не стала расстраиваться. Это Гдальский еще не видел её при полном параде. Возможно, ей удастся составить достойную конкуренцию мясу средней прожарки.

– Как насчет шести? – взяла быка за рога Ольга. Терять ей уже, похоже, было нечего. Да и вряд ли Тихон из тех, кого женский напор может напугать.

Несколько секунд, в течение которых Гдальский, похоже, обдумывал её предложение, для Ольги растянулись до бесконечности. Наконец, он хмыкнул:

– Добро. Я заеду за тобой в шесть. Идет?

– На лифте заедешь? – почему-то улыбнулась Ольга.

– На нем. Тогда до вечера?

– Да, до встречи.

Ольга отбила вызов и совершенно по-детски подпрыгнула, подняв руки над головой. Поймала в зеркале свой ошалевший взгляд. Приблизила лицо вплотную. И тут же нашла в себе кучу несовершенств. Корни немного отрасли, красивый шоколадный оттенок волос чуть вымылся. Из хорошего – синяки уже пожелтели, и их было гораздо проще загримировать. Да уж! С таким набором ей Гдальского не покорить, а значит… Ольга снова схватилась за телефон.

– Томочка! Солнце мое, все пропало!

Томочка была ее парикмахером. Или стилистом, как она сама себя величала. Познакомились они давно. Тысячу лет назад, когда та, только-только после училища, пришла работать в захудалую парикмахерскую при бывшем доме быта. Народ тогда был еще диким. Хмурая девочка с ирокезом на голове не вызывала абсолютно никакого доверия у золотозубых сторонниц химической завивки – постоянных клиенток того заведения. А Ольге было вообще все равно, кто ею займется. Она в тот день выбралась в парикмахерскую впервые за полтора года и была счастлива просто от осознания самого этого факта. Ну, а Тома… она не только оживила ей прическу. Она её саму, кажется, оживила. И с тех пор они как-то прибились друг к другу.

– Не ори, мать… – простонала подруга, когда она до нее таки дозвонилась.

– О, нет! Только не говори, что у тебя была веселая ночка! И что ты занята, тоже не говори!

Вообще-то Тома была занята постоянно. С тех пор, как они познакомились, многое изменилось. Тамара стала востребованным модным мастером, чьи услуги себе могли позволить разве что звезды да жены каких-нибудь олигархов.

– Да что ж ты орешь! Башка раскалывается… Просто тихонечко прошепчи, че тебе надо в такую рань!

Она и прошептала. В общем, Тома таки почтила её своим присутствием. Явилась часа в три, когда она уже утратила всякую надежду. Буркнула что-то вместо приветствия и сразу же принялась раскладывать инструменты, кисточки, ножницы, фен…

– Ну, хоть покажи, что там за тип… – скомандовала, нахмурив холеные брови.

Ольга растерянно хлопнула глазами. А потом потянулась к телефону. Ранее она нашла Гдальского на Фейсбуке и даже добавилась к нему в друзья. Правда, тот пока на её запрос не ответил, что, впрочем, не мешало Ольге просматривать его фотографии.

– Вот! – с гордостью сказала она. – Ну, как тебе?

– Самец! – захлебнулась восторгом Тома и уже с присущим ей энтузиазмом принялась за дело, ни на секунду больше не закрывая рот. При этом она так активно жестикулировала, что создавала легкий ветер. Наверное, при необходимости Тома вполне могла обходиться без фена и здорово экономить на счете за электричество. Надо бы ей предложить…

Так, болтая, она освежила Ольге стрижку и нанесла на волосы краску. Как обычно в таких случаях, Тамара использовала сразу несколько оттенков, а для этого отделяла прядь от пряди фольгой. Смотрелось это дело на голове довольно забавно.

– О, слушай! Тут у меня еще маска для лица новая. Альгинатная с водорослями! Очень рекомендовали мне… Так что? Я наношу?

– А давай! Хуже уже не будет, – рассмеялась Ольга.

В итоге, когда Тома опомнилась, ей уже пора было убегать. Ничего нового в этом не было, учитывая ее бешеную занятость. Ольга уже привыкла смывать краску сама, как и укладывать волосы. Ей оставалось подождать каких-то десять минут, когда в дверь настойчиво позвонили. Так бесцеремонно к ней могли ломиться только забывшие ключи сыновья, поэтому открывать Ольга пошла без всякой задней мысли.

– Матерь божья! – отшатнулся в сторону Гдальский.

– Тихон?!

– Ольга?

– Да-да… Это я… – заикаясь, пробормотала женщина, с ужасом представляя, как она сейчас выглядит. Зеленая, взявшаяся коркой маска, антенны из фольги на голове… Ольга не знала, плакать ей или смеяться, и вообще чувствовала что-то близкое к истерике. – Это я… прихорашиваюсь, – на последнем слова она не выдержала и хрюкнула, едва контролируя истерический смех. А Тихон почему-то еще сильнее нахмурился. Да что с ним не так?! И почему так рано приперся? Ситуация была настолько абсурдной, что Ольга не выдержала, рассмеялась, взмахнула рукой:

– Знаешь что? Ты проходи. Я сейчас смою это все, и станет получше.

– Да плевать мне, как станет! – взорвался Гдальский и протянул ничего не понимающей Ольге айпад. – Это ты?

– Да… Послушай, я ничего не понимаю…

Ольга смотрела то на фотографию своего профиля на Фейсбуке, то на мечущего искры Гдальского, и действительно, с каждой уходящей в историю напряженной секундой, понимала все меньше.

– А это?! Это твой? – крупный палец мазнул по экрану, открывая уже другую фотографию. Ту, где были запечатлены её сыновья.

– Мои, – еще больше насторожилась Ольга. Засохшая на лице глина все сильнее тянула, кожа начинала неприятно зудеть. И, может быть, от этого, а может быть, от собственного непонимания происходящего, она тоже начала заводиться.

– Он дома? Мне нужно с ним поговорить.

– Не представляю, о чем!

– Ах, ты не представляешь? Ну, так я тебе расскажу. Вот этот… – палец снова ткнулся в злосчастную фотографию, – сделал ребенка моей дочери! Теперь понятней?

Это было так ужасно, невыносимо и кошмарно, что Ольга не нашла ничего лучше, чем просто спросить:

– Немного. Так, а сделал-то кто?

– Кто? – прорычал Гдальский.

– Да. Который из них?

Глава 6

– Да. Который из них?

– Что значит, который? – рявкнул Тихон. Он догадывался, что, наверное, вел себя неправильно, но… Но! Какой бы нормальный человек смог себя контролировать в такой ситуации?! И она еще… матерь божья, что у нее с головой?!

– Который из них? – терпеливо повторила Ольга и пошатнулась. Только тогда Тихон понял, что известие о скором прибавлении в семействе нелегко далось не только ему одному. Может быть, он бы осознал это раньше – увидев, например, как она побледнела, да только ни черта же не разглядеть было под этой гребаной грязью!

– Эй-эй! Отставить умирать… – пробормотал он, подхватывая Ольгу на руки. Дерьмо! Не надо было на нее это вот так вываливать. Ну, мало ли – слабое сердце у человека, да все что угодно ведь может быть! Вот вечно он так – резкий, как понос. В строительстве десять раз все перепроверял, прежде чем что-то сделать, а в личном… Рубил с плеча. И с возрастом все только усугублялось.

Безошибочно определив расположение комнат, Тихон вошел в совмещённую с кухней гостиную и сгрузил ношу на диван. Ноша слабо запротестовала.

– Что? – стараясь контролировать собственный голос, поинтересовался Гдальский.

– На голове краска… Диван испорчу… Нужно под голову что-то.

Мужчина выругался под нос. Диван ее, бл*дь, волнует! Сделал несколько жадных вдохов, чтобы успокоиться. Осмотрелся. На крючке у раковины висели полотенца. Он схватил несколько и, вернувшись, положил Ольге под голову.

– Спасибо…

– Скорую вызвать? – проигнорировал Тихон её благодарность.

– Нет. Мне уже немного получше.

– Часто у тебя такое?

– В первый раз.

Язык Ольги как будто ее не слушался. А потому все, что она говорила, доносилось до Тихона приглушенно, смазанно, как сквозь вату. Так нельзя было сыграть. Она действительно переживала. Нет, он, конечно, хотел, чтобы и «та сторона» помучилась, но свести в могилу её точно не собирался.

У него вообще шок случился, когда он увидел ту фотографию в её профиле. Тихона словно подорвало. Он даже не успел толком обдумать, что сделает или скажет. Ринулся к ней, в чем был. А теперь чувствовал себя дурак дураком. И лезло всякое в голову. Например, то, что она сама, наверное, родила очень рано. Ну, вот, сколько Ольге сейчас? Тридцать пять – потолок. Он бы дал меньше, но не в десять же лет она сподобилась?! Как бы то ни было, а родила она совсем молоденькой. Может быть, в возрасте его Катьки. Так какого черта не научила сына предохраняться?! Знала ведь, как оно! – снова завелся Гдальский.

А между тем Ольга пошевелилась. Попыталась привстать, но вышло не очень.

– Лежи! Куда ты собралась?

– В ванную, – облизала розовые губы Ольга. – Мне это все смыть надо, не то волосы сожгу.

Тихон снова выругался. Провел широкой ладонью по заросшей щеке. Склонился над Ольгой:

– Обхвати шею. Донесу тебя, горе луковое!

Он в жизни никого на руках не таскал, а тут – второй раз за каких-то десять минут. Она хоть и худенькая, но достаточно тяжелая. А у него спина, между прочим, сорвана! Он-то до того, как на ноги встал, кем только на тех стройках ни батрачил. Поднялся с самого низа. И это задевало больше всего! То, что он сам поднялся, и так бездарно все про*бал.

Гдальский поставил Ольгу в ванну. Другую, не ту, где прорвало трубы. Открыл кран.

– Садись! – рыкнул неприветливо.

– Я же в одежде!

– Прикажешь тебя голую мыть?

Несколько секунд она недоуменно на него смотрела.

– Садись! Говоришь ведь – смыть надо.

– Но… я, наверное, и сама справлюсь.

– Слушай, не начинай! Видел я, как ты сама.

Ольга бы, может, и дальше спорила. Да только ноги ее не держали. Без сил она плюхнулась в ванну и с трудом, как если бы к каждой была привязана гиря, подняла руки, подставив пригоршни под струю воды. Такими темпами она бы смывала с себя все это дерьмо до скончания века! Тихон вынул из держателя лейку душа, открыл воду посильнее и направил ей прямо в лицо. Ольга закашлялась. Зато зеленая грязь с ее лица растворилась практически сразу.

– И волосы… – отфыркиваясь, прохрипела женщина.

Ну, волосы, так волосы. Тихон направил поток воды на голову. Огляделся, нашел какую-то банку. Щедро налил на голову и принялся осторожно вытаскивать из её гривы фольгу. Черте что. На хрена ей в голове эта штука? Она волосы красила или устанавливала связь с внеземными цивилизациями?!

Произошедшее так сильно отличалось от того, что он вообще мог бы представить, что Тихон в какой-то момент забыл, зачем он вообще явился.

– Еще бы бальзам нанести…

– Женщина! Какой, мать его, бальзам?!

– С кератином…

– Вот, как вычухаешься – так и наноси! А сейчас вылезай! Где полотенца?

– В шкафчике, наверное…

Только тут Тихон понял, что это, скорее всего, ванная того самого Ника! Здесь всё было не так, как в той, где он перекрыл воду. Никакого идеального, царящего там, порядка. Прекрасно! Отец его внука – еще и засранец!

– Вытирайся. Я подожду за дверью!

Ольга вышла из ванной довольно быстро. В мужской футболке с каким-то чудовищем на груди и мокрыми, свисающими сосульками, волосами. Она выглядела совсем молоденькой и такой растерянной. Тихон бы даже мог её пожалеть. Да только собственную дочку было как-то жальче.

Взгляд скользнул ниже. По голым ногам с зябко поджатыми пальчиками. И в этот неподходящий момент его член почему-то снова воспрянул духом.

– Ты как? Лучше? Мы можем поговорить?

– Да… пойдем в кухню.

Тихон с сомнением покосился на Ольгу. Ее все еще покачивало, когда она шла.

– Садись! – распорядился, как будто это она находилась в гостях, а не он. – У тебя есть что-нибудь выпить?

Ольга кивнула.

– В шкафчике…

Гдальский распахнул дверцу. Ну, неплохой набор. Киндзмараули, какой-то компот типа Сангрии, мартини, виски. Вот, это, наверное, подойдет.

– Лед есть? – не дожидаясь ответа, распахнул морозильник. Нашел. Положил на дно стакана три кубика, плеснул Чиваса и протянул хозяйке.

– Спасибо…

Она выпила виски залпом. Отставила с шумом стакан и уставилась перед собой – даже не поморщившись. И тут приходило на ум лишь два варианта. Либо Ольга – алкоголик со стажем, либо её шок серьёзнее, чем ему показалось.

– Не объяснишь, что это было?

Ольга покачала головой. Растерянным жестом потерла лоб.

– Слушай… Давай по порядку. Ты утверждаешь, что твоя дочь беременна от моего сына.

– Так, – подтвердил Тихон и стиснул челюсти.

– И как ты об этом узнал? Как понял, что это именно мой ребенок?

– Да какая разница, как узнал?! Факт есть факт! А тут еще залез в твои фотографии, и это чертово фото! Я его сразу узнал! Оно на аватарке у этого… кхм…

Ольга вскинула чуть прищуренный взгляд.

– Его зовут… кстати, ты так и не ответил. Кто из них отличился?

Да она изливается!

– А у тебя, их, что, много?! – скрипнул зубами Тихон.

– Вообще-то трое. Ты же видел фотографию!

Гдальский открыл рот. Фотографию он, конечно же, видел. Да только ему и в голову не пришло, что перед ним три разных парня! Он думал, это какой-то фотошоп. Ну, мало ли. Вдруг пацан захотел выпендриться?

– Трое? – он даже рот открыл.

– Да. Трое. Знаешь ли, такое бывает, – вспылила Ольга. Тихон смотрел на нее, как на какого-то уродца в цирке, и это бесило. – Многозиготные близнецы.

Тихон нервно сглотнул. Развернулся на пятках и снова полез в морозилку. Насыпал льда, плеснул виски и уже сам с жадностью осушил стакан. Если до этого он считал, что хуже уже не будет, то он ошибался! Могло… однозначно могло! Напрочь забыв о хозяйке, Тихон снова плеснул себе выпить. Он судорожно пытался вспомнить школьный курс биологии. Кажется, вероятность рождения близнецов передается по наследству… А что, если у Катьки двойня? Или тройня… или даже четверо?! Ведь и такое может случиться. Тихон опрокинул стакан, чувствуя, как за грудиной стынет. Смерил ошалевшим взглядом потенциальную сваху. Как она их выносила? Худющая ведь… А их трое пацанов. Вон, лбы какие! А Катька? Катька его выносит, если что? Или лучше не рисковать?!

– Тихон… Так, кто из них? Мне ведь нужно будет поговорить с сыном…

Ошалело моргнув глазами, Гдальский осмотрелся, в попытке вспомнить, куда дел свой айпад. Гаджет обнаружился на столике возле дивана, который Ольга так боялась запачкать. Сходил за ним, открыл инстаграм. Перешел в профиль дочки.

– Встречается с Ником Фадеевым, – просипел, опуская планшет на стол и снова тыкая в него пальцем.

– С Ником? – отчего-то вскинула брови женщина, после чего развернула Катькино фото на весь экран. – Точно. Я видела эту девочку. Они ведь только-только начали встречаться…

– Станешь утверждать, что это не он? – разозлился Гдальский.

– Нет. Но и с выводами торопиться не буду. Сначала с сыном поговорю.

– Да он…

– Остановись, Тихон. Я своего ребенка обижать не позволю. Ты сейчас честь дочери пришел отстаивать? Я тебя понимаю. И ты меня, пожалуйста, пойми. Сначала я хочу выслушать сына.

– Выслушать, говоришь? Ну, выслушай. Моей дочери он сказал не затягивать… ну, сама понимаешь, с чем. Может, тебе что-то новое скажет.

Гдальский встал, тяжело опираясь на стол. Тревога перекрывала все, застилала глаза, лишала здравомыслия. Наверное, ему и правда лучше убраться. Иначе придушит гаденыша. Собственными руками придушит…

Нарушая давящую тишину, в прихожей хлопнула дверь. Ольга встала и прошла мимо Тихона по направлению к коридору, в котором, толкаясь и препираясь, раздевались, после улицы, ее сыновья.

– Привет, ма… Зря ты с нами не пошла. Такой сопливый фильм был – тебе бы понравился. Ой, здрасте…

– Здравствуйте, – процедил Тихон, разглядывая парней.

– А где Ника потеряли?

– Ну, так он, это… Катюху свою пошел провожать. Сейчас поднимется.

Гдальский то ли расслабился, что виновного среди явившихся не обнаружилось, то ли, напротив, напрягся.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал он.

– Я позвоню, когда что-то прояснится, – пообещала Ольга. Мужчина сухо кивнул и, провожаемый тремя парами глаз, вышел прочь из квартиры.

– Ну, и кто это? – синхронно поинтересовались детишки.

– Тихон Гдальский.

– Катюхин отец? – удивился Пашка.

– Он самый.

– А чего ему надо было?

– Это вы мне скажите. Куда Колька влез?

– Колька? – вылупился на мать Петя. – Да вроде никуда. А что инкриминируют?

– Скорое отцовство. А то вы не знаете!

– Нет… – затрясли головами оба Ольгиных чада.

– А что, он уже с Катькой того? – уставился на брата Пашка.

– Да нет! Он бы сказал…

– А может, и не сказал бы. У него, видите ли, любовь!

– Да по фигу. От нас у него нет секретов… Похвалился бы!

– Тогда его Катюха от другого залетела, выходит? Ма, а она точно беременная?!

Ольга подняла глаза к потолку. Провела ладонями по уже успевшим просохнуть волосам.

– Её отец именно это и утверждает, – вздохнула она. – Только вы смотрите, никому! Понятно?

– Понятно… – промямлили парни.

– Вот и хорошо. Есть хотите?

– Нет, мы в МакДак зашли.

Ольга кивнула и побрела в кухню. Щелкнула пультом, бесцельно уставилась в телевизор. Сил не осталось – этот день её доконал. А ведь впереди еще разговор с сыном. И страшно так… страшно, что он её разочарует. Видит Бог, она много вложила в то, чтобы вырастить сыновей достойными, порядочными людьми. Что она будет делать, если окажется, что не вышло? Что она, мать его, будет делать?

Наверное, она провалилась в сон, потому что упустила, когда Ник пришел. А потом все же очнулась от какого-то резкого звука. Села на диване, стряхивая ладонями остатки сна. Подняла веки и напоролась на тяжелый взгляд сына.

– Привет… А я тебя жду. Поговорить надо…

– Ага. Я в курсе.

– Братья уже настучали?

– Почему сразу настучали? – свел темные брови Ник.

– Хм… Ну, предупредили. Невелика разница. Вопрос в другом – для чего?

– Может быть, чтобы я не охренел так уж сильно?

– А есть с чего? – проигнорировав грубость, поинтересовалась Ольга у сына.

– Еще бы. С чего вы вообще взяли, что Катя беременная?

– Так сказал ее отец, когда пришел, чтобы надрать тебе уши.

– Бред какой-то, – взлохматил волосы Ник.

– Хочешь сказать, что ребенок твоей девушки не имеет к тебе отношения? – стараясь не показать охватившего её облегчения, пробормотала Ольга.

– Да нет никакого ребенка! У нас и не было ничего… Она вообще… девочка.