Kitabı oku: «Дыши громче», sayfa 3

Глава 5

Прошло уже три месяца. Наступил ноябрь. Очень рано темнело, воздух был холодный и сухой. Я ждала, когда уже выпадет снег, но его всё не было. Ночью были заморозки, но днем всё таяло, создавая кашу из грязи, снега и песка на улице. Этот время года я всегда не любила. Мне не хватало света. Постоянная темнота давила на глаза. Хотелось спать всё время. Вставать к восьми утра становилось всё сложнее. Полчаса я лежала в кровати, слушая, как надрывается будильник.

Работать было тяжело. Почти каждую неделю случались какие-то казусы. На прошлой неделе я проверяла дневники и выставляла оценки. И тут увидела в одном письменное обращение ко мне:

«Елизавета Владимировна, здравствуйте! Вы поставили моему сыну двойку за поведение. Прошу объяснить, почему вы так сделали. Если мой сын не был готов по уроку, то это заслуженно. Но за поведение вы не можете поставить двойку. Прошу Вас исправить это, иначе я подам жалобу в Министерство образования.»

Я не поняла о чём речь. Какая еще двойка за поведение? Я стала смотреть оценки по моему предмету и действительно увидела эту оценку. Но ставила её не я, в тот день меня заменяла другая учительница. Мне было обидно, и даже не только за то, что оценку ставила не я, а за то, как сейчас обращаются с учителями. Никакого уважения. Не разобравшись, сразу угрожают. Они ведь не знают, что я бы и сама ушла. Да только тогда учить их детей будет некому.

Только я отошла от этого происшествия, как через три дня произошло новое. Я сидела на перемене в классе и разбирала тетради. Дети сидели по группам, почти все в телефоне. Ко мне подошли девочки и окружили меня плотным кольцом. Когда я не выгоняла учеников из класса, то девочки почти всегда стояли у моего стола. Они были очень милыми в этот момент, рассказывали мне какие-то истории и отгонять мне их было жаль, хотя они мне и мешали хоть что-то успеть за перемену. И вдруг я услышала какой-то грохот и крики.

И тут ко мне подошел мальчик Вова. У него на голове была кровь. Оказалось, что одноклассник бросил небольшую доску и угодил ему в голову. Я жутко перепугалась. Хорошо, что в столе была моя аптечка. Я быстро обработала рану. Оказалось, что ничего серьезного, просто небольшое рассечение. Но всё же это ребенок. Мы пошли к директору. Там ему ещё раз обработали рану.

– Нужно позвонить его родителям, – сказал секретарь директора.

– Да, надо.

– У тебя есть номер твоей мамы? – спросила она у мальчика.

– Да.

Мы позвонили, но трубку никто не взял.

– Она, наверное, на работе.

– А дома кто-то есть из взрослых?

– Да, бабушка.

– А у тебя есть её телефон?

– Нет.

Уже прошло минут десять со звонка. И я с ужасом думала о том, что дети могут разнести весь класс.

– Елизавета Владимировна, у Вас урок?

– Да.

– Тогда идите. Мы подождём маму мальчика.

Когда я вернулась в кабинет, весь класс стоял на ушах. Дети разбирали произошедшую ситуацию. Я провела беседу, но не думаю, что это как-то повлияет на ситуацию. Я замечала, что такие беседы мало влияли на детей. Может им и становилось стыдно на время, но всё быстро забывалось. Наверное, они не воспринимали меня всерьез. Мне было 25 лет, но всегда мне давали лет 19. Для них я была как ровня. Так что хоть я и пыталась казаться как можно более серьезной, дети чувствовали, что я сама еще была в душе самым настоящим ребёнком. С каждым днем я всё больше убеждалась, что быть учителем – это не моё призвание. Я с трудом выстраивала отношения с детьми. Они в целом относились ко мне неплохо, но дисциплина на уроках была плохая. И не то что бы даже мне не хватало твёрдости характера, просто я не хотела проявлять необходимую жесткость, потому что это было мне не свойственно. Я была спортсменкой, хоть и бывшей. Я могла заставить себя работать, я могла ставить цель, но в воспитании детей я не понимала ничего. Я не могла заставить себя погрузиться в это с головой, потому что это не занимало меня по-настоящему.

Работа учителя – это действительно призвание. И дело тут не в знании предмета, а больше в педагогических качествах. В желании и умении влиять на детей, работать над их поведением и часто даже компенсировать отсутствие воспитания от родителей. Когда я занималась спортом, мой тренер всегда настраивал меня, чтобы я делала либо дело хорошо, либо совсем не бралась. Со спортом мне это казалось правильным, а в других сферах часто не получалось. Но сейчас я понимала, что все это такой труд, что если я не готова полностью погрузиться в то, то лучше уйти.

Я часто думала, что мне надо найти цель. Я уже отошла от боли поражения, хоть это и затянулось надолго. Мне казалось, что спорт научил меня не сдаваться. Но на самом деле после того, как я вынуждена была оттуда уйти, я сдалась. И сейчас мне снова нужно выстраивать свою жизнь по кусочкам. Но я не сдамся. Я смогу вывернуть свою жизнь к тому, что будет меня устраивать.

Тем временем, нашу школу покинуло уже три учителя. А ведь еще только первая четверть закончилась. Учительница английского уволилась сразу раньше после первой зарплаты. Она была так шокирована этими грошами, которые ей перевели, что тут же написала заявление, и никакие увещевания подождать хотя бы конца четверти не помогли. Большинство моих коллег считало ее поступок дурным. Но я знала, что у нее на попечении ребенок, и прокормить его на такие деньги не представлялось возможным. Так что я ее понимала и не осуждала. Не она виновата в том, что такое вот отношение сейчас к учителям. К тому же, я знала, что на собеседование ей обещали совсем другую заработную плату, а значит, её вели в заблуждение. А другие две учительницы все-таки дождались конца четверти и ушли, так как нашли более высокооплачиваемую работу. И конечно, на их место не спешили новые учителя. Так что у администрации были поводы волноваться. Еще одно заявление, и их ждала бы неминуемая проверка из министерства. Так что они прощупывали почту у всех учителей, а особенно у новеньких. Поэтому я не удивилась, когда, зайдя в кабинет, завуч спросила у меня:

– Как Ваше настроение, Елизавета Владимировна?

Не очень хорошее.

– А что случилось?

– Очень устаю, да и нервы сдают.

– Конечно, у нас сложная работа. Нужно отдавать всю себя. И часто приходится жертвовать для этого личной жизнью. Я, например, развелась с мужем из-за работы. И не только я, но и многие учителя.

Я ничего не ответила. Мне показалось странным, что она старается убедить меня остаться, приводя такие примеры. Это меня нисколько не вдохновляло.

Я шла домой и думала над её словами. Кто такой учитель не как профессионал, а как обычный человек? Какой образ чаще всплывает в уме? Обычно замученного, вымотанного, уставшего человека, который выполняют свою работу из чувства долга или чувства безысходности. И это совершенно неправильно. Но у нас в школе были учителя, которые были наполнены каким-то внутренним светом, мы всегда шли на их уроки с радостью. Наверное, они были настоящими педагогами, но главное – они были счастливыми людьми. У них была хорошая семья, дети, они умели радоваться жизни. Вот таким педагогом я бы и хотела стать. Но пока к этому не было никаких предпосылок.

Нам дано так мало времени. И оно так быстро проходит. И всё, что мы можем – это попытаться быть счастливыми. А по-настоящему счастливым человек может быть тогда, когда у него есть счастливая семья и когда он занимается своим, любимым делом. Тогда может сказать, что нашел себя. Когда-то я нашла себя в гимнастике, а теперь я на распутье. Я не знаю, чем я хочу заниматься, но точно знаю, что быть учителем я не хочу.

Первая четверть прошла для меня очень трудно. Дети стали совсем неуправляемыми. Урок проходил примерно так: я начинала объяснять, поднимался шум, я ругалась и в конце концов давала самостоятельное задание. Иногда доходило до того, что вызывала завуча. Когда я еще сама училась в школе, у нас была учительница, которую мы частенько доставали. И часто она просто уходила. И мы не понимали в чем дело. А сейчас я так её понимала – когда перед тобой 34 подростка. Все они хотят тебе что-то доказать. И ты уже не можешь спокойно это выносить. Но я не срывалась – просто садилась за стол и давала задание.

Мама воспитывала меня так, что я никогда не срывалась на посторонних людях. Я просто не могла себе это позволить. Даже если внутри у меня все переворачивается, нужно сохранять внешнее спокойствие. Не орать, не грубить. Где-то я слышала, что это очень вредно – так всё копить в себе. Раньше я выплескивала все эти эмоции на тренировке. Но сейчас все изменилось. Больше не было моей отдушины. Я чувствовала, что мои душевные силы меня покидают. Я словно сосуд, который опустошается изо дня в день. И ещё и чувство одиночества душило меня. Если бы я хотя бы смогла завести кота, но как это сделать в чужой квартире? Так я и оставалась, одна, наедине сама с собой. Да, были у меня друзья, но у них свои дела, заботы, семьи. Уже не так просто встретиться. Кого-то вообще жизнь занесла далеко от родных мест. Дружба часто слабеет, когда становишься взрослым. Вот что мне казалось страшно: я сижу в комнате, заваленная тетрадями. В чужой квартире. С соседями, которые каждую пятницу напиваются и поют песни через стенку. Вот так и будет год за годом. Пять лет, десять лет, всю жизнь.

И сижу я, уже старушка, в поношенном платье, с очками на глазах. И проверяю тетради. У меня нет ни детей, ни семьи, ни даже кошки. Может быть ко мне будет приходить какие-то ученики. Но когда я выйду на пенсию, все обо мне забудут. Может и пригласят на какой-то школьный праздник. Например, на юбилей. И всё. Жизнь прошла и ничего уже не исправить. Или я просто сойду с ума, и проведу остаток жизни в сумасшедшем доме, всеми забытая.

От этих мыслей мне становилось еще хуже. Дома я уже давала волю своим чувствам и просто рыдала. Я понимала, что моя нервная система на грани. В голливудских фильма герой в такой ситуации отправляется к психотерапевту. Но мне с моей зарплатой такое не по карману. Для моих многих знакомых психиатра заменял алкоголь. Они дожидались пятницы и давали выход своим чувствам. Но я не пила, это был мой принцип. Я знала, к чему может привести алкоголь. У меня был яркий пример перед глазами. Я купила в аптеке пустырник, позвонила подруге. Мы встретились в кафе. Я заказала огромную чашку кофе и чизкейк, политый клубничным соусом. Что еще сделает жизнь немного приятнее, как не это?

– Ну, что у тебя случилось? Голос у тебя в трубке был похоронный.

Рита была старше меня на два года. Мы познакомились в общежитии. Как-то я оставила на плите суп разогреваться, а сама ушла в комнату на пять минут. Через полчаса ко мне и постучала Рита. Мой суп выкипел и на весь этаж пахло горелым. А Рита была старостой этажа. Попало мне от нее тогда, но потом мы сдружились. Она всегда мне была как старшая сестра, мне бы хотелось походить на неё, она всегда знала, что хочет. Она всегда для меня была примером, образцом, до которого никогда мне не дотянуться. Но она была для меня тем, кто помогал мне очнуться и снова начать действовать. Сейчас встречались мы редко, потому что она большую часть времени проводила в разъездах. И от этого мне было очень грустно. Но сейчас она была здесь, а значит для меня еще не все потеряно.

– Давай, рассказывай. Что случилось?

– Я поняла, что совершила огромную ошибку. Я просто схожу с ума. Эта работа доводит меня до исступления. Я не могу работать с детьми.

– Да, работать в школе – это не для слабонервных. Но в чём проблема? Напиши заявление да найди новую работу.

– Это не так-то легко. Просто так уйти из школы нельзя. Это не запрещено, но очень не приветствуется. Найти учителя в середине года непросто. А я все же взяла на себя эту ответственность. И не хочу чувствовать себя предательницей и слабачкой. Да и без учителя детей оставлять не хочу.

– Это правильно. Но убивать себя нелюбимым делом – дело неблагодарное. Так что пока ты не уйдешь, ты можешь найти себе хобби. А там глядишь и дело своё найдёшь.

– Да какое дело? После того, как я ушла из гимнастики ни к чему не лежит душа.

– Ты можешь жалеть себя и дальше. А можешь бороться с собой, бороться за свое счастье, идти вперед и найти себя.

– Проблема в том, что я не знаю, какое хобби мне найти.

– А ты послушай свое сердце. И там найдешь ответ.

– Я любила гимнастику. Но в этом у меня нет будущего.

– Значит, не в этом твое предназначение. А свое ты найдешь. Только не опускай руки и ищи.

Дальше мы обсудили все наши новости. Пока ни у нее не у меня не было серьезных отношений. Хотя у Риты появился поклонник. Но пока было не понятно, к чему это приведёт.

– Ну а ты? Никто не появился на горизонте?

– Да откуда. Я только и хожу в школу да домой. Вряд ли я могу при таком режиме встретить кого-то.

– Всякое бывает. Хотя конечно лучше бы тебе как-то разнообразить свою жизнь.

– Знаешь, я не стремлюсь к отношениям.

– Знаю-знаю. Но пойми, что, если тебе однажды не повезло, это не значит, что так будет всегда. Да, ты встретилась с плохим человеком. Но не надо закрываться от всех.

– Я и не закрываюсь от всех.

– Правда. А когда ты в последний раз была на свидании?

Я смутилась.

– Года два назад.

– Вот-вот.

Я не могла сказать, что в моей душе остался такой огромный след. Ненависть и любовь часто идут рука об руку. Особенно когда мы молоды. Что-то есть в этом садистское. Рвать свою душу на куски. Но я так делала. Что будет, если я отпущу воспоминания. Ведь пока воспоминания – мое единственное, хоть и спорное богатство.

Глава 6

Чем бы я хотела заниматься? Этот вопрос я часто задавала себе. Мне нравилось учиться. Я любила гулять с друзьями. Мечтала путешествовать. Но что насчет предназначения? Я вспоминала тот момент, когда я ушла из гимнастики. Это было самое сложное время. Потерять мечту, когда она составляет чуть ли не смысл твоей жизни – это огромная потеря. Но когда ты молод и силы в тебе кипят, то, несмотря на уныние, жизненная сила все же берет своё. Так случилось и со мной. Я поступила в университет, переехала в город – все это отвлекло меня от тяжелых мыслей. Всё это сделала мою жизнь лучше. Но когда жизнь устаканилась, мне снова стало тяжело. Я хотела найти отдушину. Пошла с подругой на танцы и ходила полгода. Но хоть мне и нравилось, я не находила отклик в своей душе. Вскоре мне и вовсе надоело.

Около года снова никуда не ходила. Но хотелось что-то попробовать. И однажды в кафе я услышала разговор двух девушек. Одна рассказывала другой, про то как она ходила на йогу.

– Мне очень понравилось. Там такой великолепный тренер. Она заряжает энергией.

Не так давно я читала статью про йогу. Меня увлекло. И я захотела попробовать.

– Простите, а в каком клубе работает это тренер?

– В «Тайфуне».

– Благодарю.

Я нашла тот клуб. Он находился в центре города. На вид он был красивым и презентабельным. Я засомневалась. А вдруг там очень дорогие занятия?

Но ведь я могу просто узнать. Не заставят же меня насильно покупать абонемент.

Я вошла. Красивая, ухоженная девушка в кипельно-белой рубашке и собранными в пучок волосами встретила меня на ресепшене.

– Здравствуйте! – сказала мне она, улыбаясь во все зубы.

– Здравствуйте.

– Что вас интересует?

– Я хотела узнать о занятиях по йоге.

– Конечно. Присаживайтесь.

Я села. Мне было не по себе. Она протянула мне несколько брошюр. Вот, это расписание занятий. Это прайс-лист. А это описание тренировок.

Я взяла и мельком посмотрела на листовки.

– Пойдемте, я покажу вам клуб.

Мы прошли. На первом этаже располагался spa-центр. На втором этаже был тренажерный зал. Тут стояли тренажеры и тренировались красивые парни. Громко играла энергичная музыка.

На третьем этаже была большая раздевалка. И здесь проходили тренировки по фитнессу.

А на четвертом как раз и располагался йога-центр. Здесь уже была совсем другая обстановка. Здесь царило какое-то умиротворение и спокойствие. Играла приятная музыка. И пахло чем-то пряным и пьянящим.

– Вот здесь у нас сам зал.

Она открыла дверь.

Просторный зал в приятных бежевых тонах, без зеркал, но зато с большими окнами, весь наполненный каким-то светом. Вначале лежали разноцветные коврики. И еще какие-то приспособления для занятий. Как это не похоже на тот зал, в котором я тренировалась в детстве. И это меня радовало. Не хотелось неприятных аналогий.

Мы закрыли дверь.

– А вот тут у нас зона релакса.

Я посмотрела туда, куда показывала девушка. Это была светлая комната, с большим мягким ковром на полу. Там стояло два дивана, столик, большие светильники. На окнах много цветов. В комнате играла приятная музыка. У входа стоял стол с чайником и чашечками. На стене висели картины с замысловатыми рисунками. Я уже представила, как я сижу здесь после тренировки и пью чай.

«Боже, да тут просто рай!» – подумала я в этот момент. Но я понимала, что вряд ли я смогу позволить себе сюда ходить.

Итак, экскурсия по клубу закончилась. Девушка не стала настаивать на том, чтобы я покупала абонемент. Она мило улыбнулась и сказала, что ждет меня снова. Я поблагодарила и вышла. Рядом с клубом располагались лавочки. Я села на одну из них и стала смотреть брошюры. Как оказалось, цены были вполне приемлемыми. И по студенческому билету еще и предполагалась скидка. Так что я решила, что йоге в моей жизни быть.

Глава 7

Наша память так устроена, что чаще мы запоминаем только важные, интересные или наоборот, ужасные события нашей жизни. То есть то, что вызвало большой эмоциональный всплеск. Это и понятно. То, что нас не выводит из состояния равновесия, является не важным и не существенным.

Я помню ту первую тренировку. Я вошла в зал. Там было уже много женщин. Тут были и молоденькие девушки, и женщины более взрослые. Я взяла коврик и положила его на свободное место. Не так далеко от тренера, но и не совсем близко.

Я посмотрела, что кроме коврика у многих рядом лежал еще и другие штуки: пледы, ремень и блоки. Я взяла и их.

Тут в класс вошла женщина. Вы бы видели ее! Есть люди, которые словно носят с собой солнце. Таких людей очень мало. Но когда встречаешь такого человека, то жизнь словно озаряется светом. Они заряжают энергией и надеждой. С первых минут, как только она впорхнула в зал, я была влюблена. Насколько можно любить жизнь, насколько можно любить свое дело, насколько можно приносить людям радость.

– Вижу, у нас новый народ! В первый раз на йогу пришли? – спросила меня тренер.

– Да.

– Тогда делаем все осторожно, ни за кем не гонимся.

– Хорошо.

Я не стала говорить о том, что у меня спортивное прошлое. Зачем?

Сначала мы сидели в позе лотоса и дышали. Я никогда раньше не медитировала. И не очень понимала в чём там смысл. Я сидела и думала, что лучше мне приготовить на ужин, чтобы это было вкусно и недорого. Куплю овощи и сделаю салат. И отварю макароны.

– Оставьте ваши мысли. Если она приходят – не думайте их.

Нет, я не могу не думать. Это не реально. Мыслей в моей голове такой рой, что они как пчелы в растревоженном улье. Носятся, налетают друг на друга, назойливо жужжат.

– Постарайтесь открыть картину моря.

Ага. Постараемся. Так, вот море, или даже океан. Иду по берегу. Шум прибоя. Я чувствую теплый песок. Ага. Очень хорошо. Что бы приготовить на ужин? Макароны. Нет, лучше бы овощи. Что, какие овощи? Я же на море. Да. Еще раз. Вот море. Я иду по морю…

Вот что происходило в моей голове. Молчание ума. Только секунды на две мне удалось погрузиться в тишину. А потом снова – назойливое бормотание.

Потом я чуть не заснула. Через пятнадцать минут всё тело у меня затекло. И, наконец, мы перешли к самой тренировке.

Я чувствовала, как мои мышцы просыпаются. Как они рады, что я наконец-то стала их растягивать. Но мне было сложно. Нет, с гибкостью у меня все осталось нормально, но все равно такой большой перерыв дал о себе знать. И травма в колене. И лишний вес. Я не могла до сих пор наклонится к ноге, не испытывая резкой боли. В целом, я была довольна. Хотя физическая форма оставляла желать лучшего.

В конце тренировки я устала. И была вымотана.

– У вас хорошо получается, – сказал инструктор, когда занятие закончилось.

– Спасибо.

– Занимались каким-то спортом?

– Да, в детстве гимнасткой. Но получила травму.

– Это хорошо. Но все же йога немного другое, вы почувствуете.

– На самом деле я это уже почувствовала. Но травма колена до сих пор меня не отпустила.

– Если будете регулярно заниматься – всё пройдет. Главное расслабится и не идти с болью, иначе ещё сильнее себе навредите.

– Хорошо. Спасибо!

Я вышла из зала. У меня внутри была лёгкость, которую я никогда прежде не испытывала. Это было похоже не эйфорию.

С того времени я стала ходить на йогу по 2-3 раза в неделю.