Kitabı oku: «Жизнь цвета неба», sayfa 4
– Ты соврала мне.
– Когда успела?
– Сказала, что тебя не будет три минуты, а на самом деле, исчезла на четыре, – я закатываю глаза.
– Что могло поменяться за минуту?
– Моё самочувствие. Ты, что, совсем обо мне не думаешь? – я шокирована столь глупым вопросом, не соответствующим реальности.
– Издеваешься надо мной?
– Совсем немного. Не нужно было оставлять меня одного на целых четыре минуты!
– Бедняжка… – и я глажу его по голове.
– Я не маленький ребёнок, чтобы так меня гладить, – только собираюсь убрать руку, как он кладёт её обратно, – но я не говорю, что мне это не нравится, – и на лице появляется его очередная хитрющая улыбка.
Я включаю какую-то передачу, и ложусь на диване, укрываясь другим концом пледа. Милан наблюдает за мной.
– У тебя милая пижамка, – чувствую сарказм, но не решаюсь что-либо на это ответить.
Посмотрев телевизор минут пять, закрываю глаза и засыпаю. Снится сон. Я бегу по пляжу. Здесь чёрный песок, на котором я оставляю отпечатки своих ступней. За мной бежит Милан, он накидывается на меня, и мы падаем прям у берега. Нас омывает морская пена, и мы хохочем что есть мочи.
Глава IV
Любопытность и её принятие
Я просыпаюсь из-за приятного запаха, который будит мой голодный желудок. На кухне слышны какие-то стуки. Будто кто-то готовит. Тру глаза, и еле их открываю. Милан стоит у плиты, делает омлет. Вспоминаю о том, что здесь стоит холодильник, полностью забитый продуктами, и удивляюсь, почему он готовит именно омлет.
Только открываю рот, чтобы поздороваться этим прекрасным утром, как он делает это вместо меня.
– Доброе утро, соня, – он стоит ко мне спиной, добавляя в блюдо соль.
– Доброе… – я ещё не проснулась до конца. – Почему именно омлет?
– Потому что я больше ничего не умею готовить, – он разворачивается ко мне, и подмигивает. Фишка его, что-ли?..
– Тебе не сложно поставить чайник?
– Хочешь чая? – киваю. – Держи, – и он даёт мне мою любимую чашку с моим любимым чаем.
– Как ты узнал? – смотрю вопросительно.
– Я тебя изучил, – барабанит о тумбочку, ища досточку.
Достаёт пару помидоров и огурцов, моет их и медленно нарезает.
– Любишь салат? – теперь кивает он. – Тогда, достань ещё латук, – и он грациозно достаёт с холодильника капусту, танцуя под музыку, которую напевает под нос. – Что поёшь?
– Песню, которую сочинил час назад.
– Ого, ты давно проснулся?
– Думаю, тебя интересует песня больше, – и он стреляет метко.
– Почему так рано проснулся? – настаиваю на своём.
– Приснился страшный сон.
– Какой? – он прищуривает глаза, делая вид, что задумался.
– Мы спали на одном диване, и ты спихнула меня. Бесстыдница!
– Я правда столкнула тебя с дивана? – я знаю, что во время сна кручусь как только могу.
– Нет конечно! Мы спали с тобой в обнимку, я обнял тебя за руки, чтобы ты не дёргалась во сне.
– И как ты только посмел?.. – в шутку спрашиваю я.
– Действительно переживал за то, чтобы ты не свалила меня с кровати.
Я закрываю рот руками, чтобы громко не засмеяться. Он замечает это, и смотрит вопросительным взглядом. Вероятно, думал, что реакция будет острой. А вышло-то наоборот…
– Считаешь это смешным?
– Ещё как!
– Зря ты так считаешь, – тон загадочный, и эти слова я всерьёз не воспринимаю.
Мне резко захотелось испечь яблочный пирог, поэтому я встаю, чтобы достать муку для теста.
– Что ты задумала? – Милан кладёт в тарелку уже готовый омлет.
– Вкусно пахнет, – и я ем кусок свежего блюда, который должен был сейчас съесть голубоглазый красавец.
– Есть чужую еду без спроса невежливо, ты знаешь?
Я начинаю заливаться смехом. Он сидит в моём доме, за моим столом, и ест блюдо с моих продуктов, и говорит, что еда – чужая. Я действительно смеюсь, и не могу остановиться. Как вдруг в меня летит мука. Милан прям в лицо бросил мне муку. Да начнётся война! Я вытираю её с глаз, и этот проказник начинает смеяться. Не знаю, что смешного в том, что сейчас он будет в муке. Кидаю ему муку за шиворот, и пока он приходит в себя, кидаю ещё в лицо. Начинаю дико визжать и убегать в комнату, подальше от вскоре разъярённого красавца. Стою за диваном, наблюдая за шагами Милана. Он уже набрал в обе руки муку, и направляется в мою сторону.
– Сейчас ты у меня получишь! – и он почти бежит ко мне навстречу.
Я резко бегу от него, оглядываясь. Беспокоюсь за свою чистоту, зная, что выгляжу сейчас как мим.
– От меня не убежишь! – и он так быстро бежит, что я просто не в состоянии оторваться. Милан валит меня на пол, и смотрит диким взглядом. Я не понимаю, что он пытается сказать своим взглядом, но не успею я открыть рот, как он хлопает ладонями, при этом высыпая муку на меня и на пол. Он зачем-то вытирает руки о своё лицо, и смотрит на меня ехидным взглядом. Всё тем же, уже хорошо знакомым, взглядом. Он медленно опускается ко мне, и смотрит своими ярко-голубыми глазами, доказывая свою правоту в словах "от меня не убежишь". Такое ощущение, что он имел ввиду не догонялки, а общение в общем. Он облизывает губы, и я улыбаюсь как дурочка. Он медленно опускается всё ниже и ниже, моё сердцебиение учащается, и он резко переворачивается на спину, и начинает хохотать.
Думаю, это было жестоко. Я, ожидая горячий поцелуй, получила удар с его стороны. Что ж, мы ещё отыграемся.
– Ты представь, сколько теперь времени придётся потратить на уборку! – он встаёт следом за мной.
Я направляюсь снова на кухню, открываю холодильник и достаю четыре яйца. Три разбиваю быстро и размешиваю вместе с мукой.
– Зачем тебе лишнее яйцо?
Я беру его в руку, разворачиваюсь к Милану и разбиваю о его голову.
– Надеюсь, я ответила на твой вопрос? – скрестив руки, наблюдаю за тем, как белок капает с его волос на сверх-шокированное лицо.
Я снова лезу в холодильник, чтобы достать молоко. Как только закрываю дверцу, Милан выливает на меня воду со стакана. Повернувшись к нему, злая, в мокром свитере, делаю глубокий вдох, и резко снимаю свитер. Тот стоит в шоке. Да, неожиданность – моё второе имя. Выжимаю воду ему на голову, для целой картины, и ухожу в ванную, чтобы умыться. Но не тут-то было.
Мой дружок тянет меня за талию к себе, и начинает щекотать. Мышцы живота напрягаются, и мне даже слегка больно. Раньше я не смеялась во время щекотки. Думаю, он знает определённые точки. Я вырываюсь из сильных, настойчивых рук, смеюсь и возмущаюсь одновременно, уже собираюсь защекотать его в ответ, как меня резко целуют, да так, что земля из-под ног уходит. Я будто в облаках витаю. Хочу закончить поцелуй, пытаюсь вырваться, чтобы смыть всё, что образовалось на моём лице, но Милан не отпускает меня. Прижал так сильно, что не могу вообще пошевелиться.
– Пожалуйста, отпусти, – я уже умоляю его.
– Нет, – он трётся своим носом об мой, и я смеюсь с этого, потому что так обычно делают животные.
– Тебе кажется это смешным?
– Да!
– Тогда получай! – и он снова щекочет меня, так сильно, что слёзы хлынут с глаз.
И вот она, картина: я лежу на полу в лифчике, штанах и носках, под парнем с идеальным телом, умопомрачительной улыбкой и невероятно красивыми глазами, заливаясь смехом.
– Ладно, так уж и быть, отпущу тебя, чтобы ты переоделась и умылась.
– Честно? – не верится, что он действительно даст мне спокойно уйти.
– Да. Но есть одно 'но'.
– О чём это ты? – что-то задумал…
– Будешь целовать меня каждый раз, когда я этого захочу, – вот этого я точно не ожидала.
– И как же я пойму, когда ты этого хочешь?..
– Каждый раз, когда я буду что-то говорить, ты будешь меня целовать, – и я быстро целую его в щёку, убегая в ванную.
– И что это такое было?
– Ну ты же сказал, каждый раз, – и я подбегаю к нему обратно, чтобы поцеловать снова. – Это был последний раз. Потому что с этого момента действует моё 'но'. Никаких незаслуженных поцелуев!
– Вообще никаких!? – раскидывает руки по сторонам.
– Ну вот только такой, – снова подбегаю к нему, целую в губы, нежно и искренне, и быстро ухожу в ванную.
Здесь даю себе успокоиться. Пытаюсь собрать мысли в кучу. Смываю с лица некоторые ингредиенты, и указываю на своё отражение указательным пальцем.
– Ты не такая легкодоступная, как кажется. Ты – молодец. Ты очень хорошо держишься. Ты гордишься собой.
Подбодрив внутреннюю богиню, направляюсь за кофтой, которая лежит в моём шкафу.
– Куда это мы собираемся? – загораживает проход на второй этаж.
– Мне нужна кофта, – уже серьёзно и холодно отвечаю.
– А мне нужна компания для завтрака.
– Чем быстрее пропустишь, тем быстрее сядешь за стол.
– Понял, принял, – и он наконец-то даёт мне подняться.
Уже сделав то, что хотела, подхожу к столу, за которым сидит Милан. Столик у нас маленький. Круглый, на двоих. И два стула, соответственно, рядом. Мы с мамой любим минимализм. Милан сидит серьёзный, барабанит пальцами по столу и снова напевает ту же мелодию. Есть соблазн узнать, о чём же, всё-таки, его песня, но я выбираю путь молчания.
Усаживаюсь напротив и начинаю уплетать плотный завтрак. Омлет очень вкусный и сочный. Хоть Милан и умеет готовить только омлет, готовит он изумительно.
Едим мы в тишине. Иногда, голубые глаза следят за мной. И это не даёт мне покоя.
– Тебе говорили когда-то, что у тебя очень красивые синие глаза?
– Да все говорили. Каждый новый знакомый начинает разговор именно с этого, – к счастью, мои глаза действительно красивые. – Они цвета моря.
– Можно и утонуть…
– А твои глаза небесного цвета. Очень красивые. Я прям влю…билась, – последнее слово зажигает огонь в его глазах, которые прям заблестели.
– Любишь небо, значит? – я улыбаюсь застенчивой улыбкой.
– Просто люблю голубой цвет. Он самый любимый, – и правда ведь.
– Я тебя понял, – он доедает, и делает несколько глотков чая из моей кружки.
Наблюдаю за его хитрым взглядом, и пожимаю плечами, давая понять, что мне всё равно. Я не жадина, могу и поделиться.
– Спасибо, – он положил руку на руку, и смотрит, как я ем.
Как всегда, ем очень медленно. Пережёвываю каждый кусок долго и нудно. Не могу сдерживать смех, когда смотрю на Милана.
– Ты стесняешься меня?
– Немного. Плохо тебя знаю.
– Ты знаешь меня больше, чем кто-либо другой.
– Как это возможно?
– Возможно, когда никому не открываешься.
– Почему тогда открываешься мне? – сейчас я чувствую себя какой-то особенной.
– Потому что, – он забирает посуду, и мою в том числе, и моет.
Такой домохозяин прям! Я наблюдаю за тем, как он старанно всё вымывает до блеска. Когда заканчивает, подходит ко мне, берёт за руку и смотрит так, будто пытается что-то вспомнить.
– Сегодня ведь воскресенье?..
– Да, – что-то хочет предложить.
– Не хочешь съездить в кафе? Там сегодня 50% скидки на любой заказ. Как тебе такое предложение?
Я думаю о том, что мы можем встретить назойливых девочек со школы, которые могут пустить слухи, но вижу проницательный взгляд Милана, и понимаю, что не в силах отказать.
Мы уже приехали в кафе "Шоколадный дом", где позавчера я сидела с лучшей подругой и ела шоколадный фондан. Здесь очень приятный запах шоколада, смешанного с орехами и ванилью.
– Где сядем? – я смотрю на задумавшегося Милана, и он указывает на то самое место, где Никки говорила мне о потерянной вещи.
Милан ухаживает за мной, как только может. Когда нам приносят вафли в шоколаде и горячий какао, он кидает в мою чашку сахар и размешивает его ложкой, взглядом говоря "не за что". Я одобрительно киваю и отпеваю глоток.
– Так ты пишешь стихи? – я давлюсь из-за неожиданных слов.
– Откуда ты знаешь?
– Маленький секрет, – он же вроде новенький, и ничего не должен знать о тех, кто учится в моей школе. – Они очень хорошие, мне понравились. Особенно стих о несбывшейся мечте. Он вдохновляет.
"И падает звезда, с загаданным желанием. И приземлится где, не знать мне никогда. Она, скорее, служит честным наказанием, Ведь все бездействия я сделала сама!" Я вспоминаю эти строчки, которые видела лишь я и Никки, и не понимаю, каким образом он мог узнать о стихе. Вспоминаю о потерянной книге, и в голову приходит мысль, что кто-то забрал её с целью прочитать мои стихи. Тот, кто знал о книге. Но об этом никто не знал, даже я…
– Где ты нашёл мои стихи?
– Я только один читал.
– Вот как? И кто с тобой им поделился?
– Это долгая история, не важно. Думай о том, какую вкусную еду сюда принесли.
– Вообще-то, я не голодна. Мы только омлет поели.
– На что ты злишься?
– Я не люблю, когда кто-то читает мои стихи без спроса. Если я их не публикую, если я ими ни с кем не делюсь, значит, это стихи, которые предназначены только для меня, – насупив брови, убираю тарелку с вафлями. – И я не люблю вафли.
– Что ты ещё не любишь?
Я составляю список в голове, и понимаю что он ужасно длинный, поэтому ничего не отвечаю.
– Ты сказала, что такие стихи только для тебя, но ты же делиться ими со своей любимой подругой, не так ли? – он тоже убирает тарелку, и упирается о сложенные руки в кулак.
– Никки – часть меня, ей позволено читать самые сокровенные стихи. У меня нет от неё секретов. Она мне как сестра и я знаю её очень много лет! – я чуть ли не перехожу на крик.
– Слушай, стих под названием "Мы сами виноваты" должен быть прочитанным каждым, кто тебя знает. Потому что они могут прислушаться к строчкам, написанным тобой. Я помню слова: "… Избежав повседневной ответственности, Не могу жизнь вообще облегчить. Мне нужно своей же преданности, Чтобы несколько ран залечить." Ты имела в виду, что каждый должен себя любить и уважать, чтобы наслаждаться жизнью, где нет глобальных проблем и трудностей с самим собой же. Это отличный пример, как нужно справляться со своей плохой стороной. Ты понимаешь, что недооцениваешь себя?
В моей голове сейчас каша. У меня нет слов для ответа. Этот стих – посыл самой себе, а не всем меня окружающим людям. Я всматриваюсь широко открытыми глазами в Милана, и вообще не моргаю. У меня нет ответа и я не знаю, как ему объяснить причину появления на свет этого стиха.
Я помню тот день. Была глубокая ночь, я не могла уснуть из-за своей фантазии. В тот день я мечтала о лучшей жизни, при том, что имею жизнь, которой довольна. Раздумывая над своими проблемами, я решила написать стих, в котором обвиняю себя в несовершённых действиях, которые могли сделать мою жизнь насыщеннее. Таким образом, я даю себе понять, что я трушу, хотя, по идее, должна рисковать, не смотря ни на что. Я пыталась мотивировать именно себя, чтобы показать, на что я могу быть способной.
И вот сейчас, я не способна открыть рот для того, чтобы дать хотя бы какой-то ответ. Я не могу сказать человеку, сидящему напротив меня, о своей проблеме, потому что боюсь стать уязвимой. Моя проблема в том, что я показываю другим, какая я молодец, какая я сильная духом, а на самом деле, внутри меня сидит жалкое подобие, которое боится перемен и сделать первый шаг навстречу мечте. Я живу своими мечтами, и я этого не отрицаю, но мне храбрости не хватает признаться в этом Милану.
Он щёлкает пальцами перед моим лицом. Я, видимо, хорошенько призадумалась.
– Эм… не стоит так думать. Если я не показала этот стих другим, значит, стих был написан для меня. И только. Просто Никки нашла его у меня под диваном, когда пришла в гости, и прочитала, пока я была на первом этаже. И когда я поняла, что ей он очень понравился, решила отдать его, чтобы не вспоминать о столь нелепой ситуации. Я ей доверяю свои мысли и чувства, именно поэтому не стала оставлять себе этот стих.
– Ладно, не буду больше об этом.
Мы сидим минут пять в абсолютной тишине. На заднем фоне играет приятная мелодия, она будто ласкает мой слух, и я окунаюсь в шоколадный рай. Решаюсь съесть вафли, и благодаря музыке, делаю это быстро. Я наелась и довольна этим.
Милан пьёт какао и перебирает пальцами по столу. Такое ощущение, что ему хочется сыграть на пианино.
– Ты играешь на пианино? – я уже не могу сдержать свой интерес.
– Нет, – резко отвечает он.
– Тогда, почему ты так постоянно делаешь?
– Это помогает мне сконцентрироваться и успокоиться.
– Ты зол на меня?
– Уже нет, – ответ снова резкий.
– А на что злился?
– Ты никогда никого не слушаешь. И не хочешь.
– Откуда тебе знать? Ты меня очень плохо знаешь, – и это действительно так.
– Мне просто видно.
– Просто никогда не бывает! – и я слегка стукаю по столу. Не люблю, когда употребляют слово "просто".
– Сделай глубокий вдох и выдох, и тогда я буду готов с тобой беседовать.
– Даёшь мне указания? – да, даёт, и мне это явно не нравится.
– Совет, скорее.
Я закатываю глаза и облокачиваюсь о спинку стула. Милан смотрит на дно чашки, в которой осталось буквально два глотка какао. Он не хочет смотреть на меня, и видимо причиной этому послужил мой неспокойный характер.
– Ты не умеешь быть сбалансированной, – он указывает на одну из моих главных проблем, и мне становится стыдно за своё поведение.
– Прости… – бормочу я, и закрываю лицо ладонями от стыда.
Поздравляю, Санада! Ты опозорилась перед человеком, который знаком с тобой всего три дня, и уже знает, какая ты на самом деле. Наверное, это знак. Но знак чего? Пока что, неизвестно.
– Да ладно, у меня тоже такое бывает, – его взгляд смягчается, как и голос. – Я отвезу тебя домой.
Вот и закончились весёлые минуты, проведённые с Миланом. Возможно, я сама оттолкнула его, и поэтому он хочет уехать. Он встаёт и набрасывает свою джинсовку, кивая в сторону двери, чтобы уйти. Оставляет деньги под тарелкой. Иду следом, вижу как на нас устремляется несколько девочек со школы, которые сидят небольшими компаниями, и смотрю на Милана, который ни на кого не смотрит. О чём-то задумался…
Когда он подходит к машине, резко останавливается и поворачивается ко мне. Выходит так, что я стою к двери спиной, а Милан, уперевшись о правую руку, стоит напротив моего лица. Я немного смущена таким действием, но на лице довольная улыбка.
– Ты хорошая, я знаю это, – он чмокает меня в щеку и шепчет на ухо "знаю". – А я – нет.
На этом моменте он открывает мне дверь, я сажусь и обдумываю эти слова. Такое ощущение, что он сейчас прощается со мной. Что бы могло это всё значить?..
Когда Милан уже садится за руль, я наблюдаю за его мимикой. Он вполне спокойный и сдержанный. Не выдаёт себя, или действительно безразличен к своим же словам? Впервые вижу человека, который так относится к себе.
Хоть мы ехали медленно, путь был недолгим. Всю дорогу мы молчали и не переглядывались.
Милан хочет выйти из машины, чтобы открыть мне дверь, но я не хочу этого.
– Я сама, – спокойно отвечаю, и выпрыгиваю из тачки, – и спасибо, – закрываю дверь и ухожу в дом.
Я не рискнула оглянуться назад, и знаю, что Милан уехал, когда я уже зашла в дом. Наверняка, хотел что-то сказать. Но не смог. Как и я…
Глава V
Стоит ли разбираться во всём, что от нас скрывают?..
Переодевшись в домашнюю одежду, вспоминаю, как было весело сегодня утром. Я не помню, когда последний раз так смеялась. Начинаю сразу же скучать по Милану, и чтобы отвлечься, включаю музыку и начинаю готовить пирог.
Нарезаю яблоки и спонтанно вспоминаю, что забыла о просьбе учителя по литературе.
– Статья! – и я хлопаю себя по лбу рукой с яблоком, которое сразу же откусываю.
Впервые забыла о просьбе учителя. Как я только могла? Когда я уже всё сделала, ставлю в духовку пирог, и сажусь за ноутбук, чтобы написать статью для школьной газеты. У меня есть около пятидесяти минут, пока пирог печётся. Обычно этого времени хватает с головой, чтобы закончить работу.
– Роль литературы в жизни подростка?.. хм… – для начала, думаю о её пользе в моей жизни. Сразу появляются десятки идей.
И я начинаю писать, вскоре закончив это дело. Перечитываю пару раз, убираю два лишних предложения, и довольная, ухожу на кухню, чтобы поставить чайник для чая.
Обожаю после писательского задания награждать себя чашкой чая и кусочком домашнего пирога. Это поднимает настроение.
Беру телефон и проверяю, нет ли каких-либо СМС от Никки. Она мне не писала и не звонила. Это очень странно. Обычно, после вечеринок она отправляет мне сотню СМС, чтобы узнать, как я себя чувствую, и что я собираюсь делать.
Пирог уже испёкся. Вытащив его из духовки, чувствую сладкий запах яблок и ванили, который заполняет весь первый этаж.
– Превосходно! – и я облизываю губы, жаждя уже взять кусочек.
За окном гуляет ветерок, листья танцуют круговоротом, тучи слегка потемневшие. Забавный факт: когда рядом со мной был голубоглазый парень, я не замечала тусклую погоду.
Откусываю небольшой кусок пирога, и закрываю глаза, наслаждаясь его вкусом. Яблоки имеют насыщенный вкус, в этот раз они получились лучше. Хвалю себя за это творение, и не допивая чай, решаюсь лечь спать.
Ложусь на диван, где впервые спала за несколько лет, и укутавшись пледом, закрываю глаза, впадая в сон.
На этот раз, мне снится, как я бегу под дождём в неизвестное мне направление. Я молча бегу, а под ногами хлюпает вода. Я вся в чёрной одежде, и только браслет на моей руке – светлого оттенка. На браслете написано "Всегда помни". Я резко останавливаюсь, и дождь усиливается. Я поднимаю голову вверх, смотрю на серое небо, следом расправляю руки и кружусь на месте.
Резко просыпаюсь и глотаю ртом воздух. Такое ощущение, что кислород не попадал в мои лёгкие несколько минут. Смотрю: за окном льёт дождь, капли которого бьют по павшим листьям. Выглядит очень красиво, но грустно. За окном – дождь, сегодня понедельник, и нужно идти в школу. Думая, что сейчас около семи утра, встаю и начинаю искать подходящую одежду для грустного настроения. Решаюсь взглянуть на время, и замечаю на часах 5:13. Я проснулась очень рано, и спать не хочу. До собрания в школу ещё два часа. Что я буду делать в пять утра, не знаю.
Спускаюсь в самое любимое место дома, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. В итоге, понимаю, что мне хочется съесть сейчас пару тостов с вареньем. Когда тосты уже готовы, беру один из них, и выпускаю сразу же с руки, потому что он слишком горячий. Выходит так, что он падает около мусорки, из которой торчит подозрительная бумажка. Она сильно помята, и видно, что полностью исписана с одной стороны. Здесь много перечёркнутых строк, поэтому мне становится ещё интереснее.
Когда беру в руку эту бумажку, замечаю ещё незнакомый мне почерк. На первой строчке написано слово "прости", и оно повторяется около пяти раз, первые два зачёркнуты. Далее следуют такие предложения: "иногда я себя веду безобразно, могу обидеть и нагрубить, но я делаю это неосознанно", потом полностью зарисованная строка, я не могу понять, что там было написано, а следом идёт "мне не хотелось бы причинить тебе вреда, поэтому думаю, что будет лучше, если мы будем общаться только в школе", при чём, "только в школе" зачёркнуто дважды. Далее написано: "я хотел бы провести с тобой сотни таких ночей, но не знаю, приведёт ли это к чему-то хорошему". Я морщу лоб и мысленно начинаю спорить с этим человеком. Такова я. А потом меня застают слова врасплох: "надеюсь, утром ты будешь не сильно на меня злиться, ведь я ушёл, не попрощавшись, и не сказав…". Не сказав что? Почему здесь стоят три точки?
Я стою с широко открытыми глазами и не понимаю, что эта записка делала в мусорке. Выходит так, что мой странный новый друг хотел убежать от меня под утро, и думал заставить меня забыть о произошедшем, но потом передумал, потому что кое-что изменило его решение. Забавный факт: утром Милан был в прекрасном настроении, и не хотел меня отпускать. Я запуталась и не могу понять, что сейчас к чему. Пытаюсь собрать эти пазлы, но ничего не выходит.
Я достаю второй тост. Он уже холодный. Есть его не хочется. Ставлю новых два. И, дождавшись горячих тостов, намазываю их вареньем, и ем, обдумывая только что мною прочитанное. Меня хотели бросить, но не смогли. И приятно, и не очень одновременно.
В 5:45 я уже всё доедаю. Сижу на кухне и не знаю, что бы мне поделать. Хочется выйти на утреннюю пробежку, но я знаю, что погода неблагоприятная, поэтому мне ничего не остаётся, как сидеть дома и наблюдать за дождём. Хочется позвонить маме, узнать, как там дела, как бабушка и дедушка, но понимаю, что слишком рано. Закрываю глаза ладонями, и вспоминаю выходные. Я провела почти целый день наедине с Миланом, и за всё это время не подумала о чём-то печальном. Этот человек скрасил мою жизнь за считанные часы. Он так хорош собой, но слишком уж он скрытный. Меня беспокоит то, что Милан противоречит сам себе. Поэтому, я не нахожу себе места, и нервно хожу по дому. Туда-обратно, туда-обратно. Ещё целый чай бездельничать!
Почему-то мне захотелось принять пенную ванну.
Как раз к семи, понежившись в ванной, начинаю собраться. Первым делом умываюсь и чищу зубы, после чего одеваю джинсы, блузку, и сверху кардиган. Кстати, за окном уже спокойно. Нет ни ветра, ни дождя. Даже солнышко виднеется, правда, еле-еле.
В школе первым делом нахожу учителя по литературе и отдаю ему статью. Одобрительно кивнув, он прощается со мной и уходит в противоположную сторону. Уроки проходят быстро. Милана нет ни на одном из них, что меня удивляет. Все девочки шушукаются обо мне с ним. Особенно те, которые были вчера в кафе.
– Привет, – сзади, неожиданно, появляется Никки. Выглядит счастливой. Прям сияет изнутри. – Ты как?
– Да хорошо. Вроде как…
– Ты не уверена в этом? – в голосе чувствую сочувствие.
– Да всё хорошо, – недоверчивый взгляд не даёт мне покоя.
– Ты ушла, не попрощавшись.
– Ооо! Это долгая история… – я вспоминаю танцы, драку, и меня бросает в жар. – Так нужно было.
– Не хочешь поделиться?
– Дело в том, что произошла драка, между Миланом и каким-то парнем, который пытался ко мне приставать.
– Ты шутишь!? Мне сказали, что драка была между какими-то футболистами!
Что за бред? Я вижу, что Никки растерялась. Не понимаю, почему такая бурная реакция произошла на мною сказанное.
– Драка произошла на моих глазах. По той причине, что Милан врезал за наглое посягательство на меня. Короче говоря, нечего руки распускать!
– Милан ударил кого-то из-за ревности!? Подруга, да он запал на тебя! – Никки чуть ли не визжит.
– Привет, Санада, ты куда позавчера пропала с моим братом? – тихо подкрался Клэйв. – Привет, милая, – он целует свою девушку.
– Милан подрался с тем чуваком, о котором шла речь на вечеринке, и они ушли.
– Насколько я знаю, он не вернулся домой вчера. Он ночевал у тебя? – волнение подкатывает, и я теряю дар речи.
– У него была температура, и я решила отвезти его к себе, чтобы дать таблетку, напоить чаем.
– Ну, в общем, его не было вчера дома. Я пытался ему дозвониться, но он не взял, – Клэйв весьма серьёзен, но не обеспокоен. – Вообще, часто такое случалось, что Милан возвращался очень поздно, под утро, или же, спустя день. Он – личность свободолюбивая, и он любит проводить время в машине. Часто куда-то уезжает, чтобы полюбоваться природой. Так что, волноваться не о чем.
Я смотрю на время. До урока ещё десять минут. Надо позвонить потерянному другу. Думаю, он подымет трубку. Всё-таки, я не безразлична ему.
Набираю номер, который дал только что Клэйв и на втором гудке мне отвечают важным тоном.
– Я уж думал, ты не позвонишь!..
Фух! Какое облегчение… Он поднял сразу, значит, действительно ждал моего звонка.
– Куда ты пропал?
– Расскажу позже. Ты после школы занята?
– Нет. По понедельникам я хожу в парк после школы, чтобы подышать свежим воздухом.
– Я подъеду к центральному входу парка в 15:30. Не опаздывай.
– Ладно, – отвечаю я, понимая, что он этого не услышал, так как скинул за секунду до ответа.
Последний урок проходит очень быстро, и я направляюсь в парк, где провожу летом очень много времени. На улице ветер, тучи собираются, будто скоро пойдёт дождь. До приезда Милана ещё 15 минут. Я хожу по парку туда-обратно, оглядываясь на уже голые деревья и шерша листьями, которые попадаются на каждом шагу. Я смотрю на дорогу. Никого нет. Во всём парке я сейчас одна. Даже вне парка я одна. Нет ни одной души. Машины мимо не проезжают. Тихо, спокойно. Мне нравятся такие моменты. Я вдыхаю запах осени, наслаждаясь тишиной. Вот бы так всегда здесь… Летом тут много семей, и невозможно насладиться красотой, потому что всегда кто-то громко разговаривает, смеётся, плачет и кричит.
Как я и ожидала, начал капать дождь. Сначала он просто моросил. Я разглядывала капли на ладошах, которые специально подставляла под дождь. Капли такие маленькие. А ведь только подумать! В одной капле столько молекул… это как мы на нашей планете… Мне стало забавно от этой мысли, и я начала смеяться, кружиться под уже усилившимся дождём. Дело идёт к ливню, мне нужно уходить, но машины нет. Я ухожу из парка, направляясь домой. На часах 15:26, значит, Милан где-то в пути. Очень быстро иду, уже прошла минута, и вот мне сигналит шикарная, уже знакомая мне, тачка. Дверь открывается, и я залажу в салон, почти полностью промокшая.
– Прости, – Милан разворачивается в сторону моего дома, и давит на газ. – Сейчас приедем к тебе, и ты переоденешься и высушишь волосы. Не хочу, чтобы ты заболела из-за меня, – он смотрит на меня мельком, и пытается улыбнуться.
Забота, это конечно хорошо, но мне сейчас хотелось бы услышать ответ на вопрос, где он пропадал. Я хмурю брови, и скрестив руки, испепеляю Милана недовольным взглядом. Я зла из-за того, что он не говорит, где был. Я зла потому, что он вот так пропадает, и резко появляется.
– Я всё объясню, когда приедем, – пытается меня успокоить, но, честно говоря, не вышло.
Мы быстро забегаем в мой дом, я сразу скидываю насквозь промокший кардиган, снимаю обувь и бегу наверх, чтобы переодеться. Не сказав ни слова Милану, естественно.
Одеваю те же вещи с ночёвки, и спускаюсь в ванную, чтобы высушить волосы. Когда прохожу мимо дружка, пытаюсь вообще на него не смотреть. Я не люблю, когда так поступают. И хочу, чтобы он знал это.
– Я тебя жду.
Я не обращаю внимания на его слова. Мне неприятна эта ситуация. Возможно, это из-за того, что я переживаю за Милана. Я, кажется, начинаю привязываться к нему. Но я боюсь привязанности, потому что знаю её последствия.
Высушив волосы, и умывшись, я держу курс на кухню, чтобы сделать чай. Но выходит так, что уже стоит кружка с моим любимым чаем, и я вижу довольное лицо Милана.
– Я всё предугадал, – поднимает свою кружку и одобрительно кивает, когда я беру в обе руки свою.
– Ну рассказывай, – фыркаю.
– Дело в том, что моя мама беременна, и должна вот-вот скоро родить, – непредсказуемое начало предложения. – И мне нужно было съездить к ней в больницу, проведать, отвезти ей фрукты.
Значит, у него скоро будет брат или сестра. Он уехал, чтобы позаботиться о матери, но никого не предупредил.
– Почему твой отец этого не сделал?
– Отчим, вообще-то.
Этим он меня удивил, даже слишком удивил.
– Я живу с отчимом и мамой. Мой отчим много работает, ради моего брата, который должен родиться меньше, чем через месяц.
