Kitabı oku: «Этот жестокий волшебный мир. Книга 1», sayfa 7
ГЛАВА 10. Ещё одна потеря
Шла третья на этой неделе пара зельеварения, а Алесана уже ненавидела, как предмет, так и его преподавательницу – белокурую красавицу Лорну. Называть ее Мастером просто язык не поворачивался. Она словно сошла с обложки журнала мод: точеная фигурка в бирюзовом платье; длинные локоны, струящиеся по спине; закрученные ресницы и небесно-голубые глаза под ними. В первые минуты, Алесана думала, что ее разыгрывает одна из одногруппниц и поспешила всем видом показать – на столь дешевый маскарад не купится. Пока на столы не полетели из настенных шкафов разнообразные склянки-пробирки-котлы. Кабинет мог подчиняться лишь Мастеру, потому, после подобного фокуса, девушка резко сменила выражение лица.
Увы, внешность оказалась не только обманчивой, но и жестко поиздевалась над соответствием того, что снаружи с тем, что внутри. Эта женщина, своим маниакальным стремлением нести науку и просвещение в темные умы, сумела в короткий срок превратить жизнь Алесаны в ад.
В первый же день получив на дом подготовку доклада по безвкусным ядам, Алесана благополучно про него забыла. Ойр просил прикинуться дурочкой? Получите, распишитесь! К тому же, тонкие кружева наряда Лорны и ее нежная улыбка никак не состыковывались со строгим образом Мастера.
Но Лорна подобное отношение к своему предмету не оценила, к предыдущему заданию втулив еще одно. Которое Алесана так же не выполнила, но уже с некой настороженностью и ожиданием худшего. И оно не заставило себя долго ждать.
Проведя в первой части занятия практикум, Мастер совершала обход, проверяя субстанции тонких серебряных котлов. Там должна была переливаться всеми цветами радуги киселе подобная жидкость Лунного зелья. Что-то похожее сварили лишь единицы, у остальных же с высоты своего последнего ряда Алесана наблюдала варева самых разных цветов, консистенции и формы… да-да, у Сетта Морана зелье умудрилось не просто извергнуться, подобно вулкану, но и мгновенно застыть прямо в полете. Лорна остановилась рядом с красным, словно маков цвет, парнем и красноречиво переводила взгляд с его работы на него самого. Молча черкнув что-то у себя в блокноте, она спросила про домашний доклад. Сетт тут же предоставил внушительного объема рукопись. Мастер провела по первому листу кончиком пера, считывая информацию и удовлетворенно кивнула, отходя к следующему студенту.
Еще трое, и под внимательным взором окажется котел Алесаны. Нервно покусывая губы, она пыталась слиться с мебелью, в надежде, что про нее не вспомнят. Никогда бы не подумала о том, что плохо учиться так утомительно! Особенно по одному из любимых предметов. Пятнадцать минут назад получив идеальное Лунное, которым можно было погрузить в глубокий счастливый сон добрую сотню человек, Алесана с мукой на лице влила лишние тридцать грамм сока топальи. Радужный перелив тут же сменился ядовито-зеленым цветом, к тому же котел начал источать жуткий запах тухлого мяса. Ближайшие к ней студенты начали оборачиваться, озирая ее насмешливо-снисходительными взглядами. Такими обычно одаривают полоумных. Это жутко злило! У самих-то варево – хоть стены шпаклюй!
С последней встречи с Ойром прошло четыре дня, он куда-то пропал, а Высшее Целительство по расписанию стояло лишь послезавтра. Алесане очень хотелось его увидеть, почувствовать на себе тепло серебристых глаз и начать наконец индивидуальные уроки по приручению Пятой стихии. Ей срочно нужно было оградить себя от опасных проявлений силы, чтобы стать нормальной студенткой и доказать всем, что она не полная дура, коей её начали считать. Если теорию она могла принципиально не учить, то на практике так и тянуло поворожить! Но это было поистине опасно.
Необъяснимые всплески магии Алесана начала ощущать два дня назад. Проснувшись, словно от толчка посреди ночи с ужасом узрела свечение, исходящее от своих ладоней. А утром, она едва успела подумать, что не мешало бы принять освежающую ванну, как оказалась лежащей в ней! Девушка тогда едва не захлебнулась от неожиданности, сумев выбраться из наполненной горячей водой тары лишь с третьего раза. Руки дрожали, а ноги подгибались в коленях, скользя по дну. Как тогда на шум не заявился Фабиан – вообще не ясно. Возможно, он еще крепко спал.
С тех пор, Алесана не снимала артефакт, подаренный деканом, даже на ночь. Каким-то чудом, невесомое украшение сдерживало ее силу. Она понимала это по скопившемуся напряжению внутри. Сердце постоянно ускоренно билось, а в голове временами стоял неясный шум.
– Леди Волонская, по зелью вы получаете тройку, – вырвал из мыслей голос Мастера, – оно конечно в корне загублено, но хотя бы не может никого убить… Разве что запахом.
До ушей донеслись пара смешков. В ушах снова начало подниматься гудение.
– Позвольте посмотреть ваши доклады? – небесно-голубые глаза с ожиданием вперились в ее лицо. Было жутко стыдно признаваться во второй раз, что она ничего не сделала. В подтверждение этого, щеки загорелись, мгновенно бросив Алесану в жар.
– Простите, – пролепетала она, отводя глаза, – по пути в библиотеку я…
Договорить на ходу сочиняемую легенду не удалось, так как дверь в аудиторию резко распахнулась, являя взору присутствующих Фабиана. От удивления, Алесана вмиг забыла все, что успела выдумать. Вид у брата был более чем ему не свойственный: взъерошенные волосы, перекошенная мантия, расстегнутый ворот рубашки. Но сильнее всего пугало выражение лица. Оно выглядело растерянным.
– Мастер, я бы хотел отпросить Алесану Волонскую с пары, – напряженным, будто горло сдавила невидимая рука, голосом проговорил он.
Лорна быстро кивнула, скорее всего находясь под впечатлением подобной наглости и отошла в сторону, пропуская резко побледневшую Алесану. Напрочь забыв об учебниках и письменных принадлежностях, аккуратно сложенных на крае стола, она под оглушительное молчание торопливо вышла вслед за скрывшимся в дверях Фабом. Душа стремительно сжималась, предчувствуя беду.
– Что случилось? – тут же спросила белого, словно призрак, брата. Он пару секунд просто стоял, опустив руки и смотря ей в глаза каким-то потускневшим взглядом. Она шагнула на встречу, дергая его за рукав, – Фабиан! Не молчи!
– Мама… – прошептал он, вяло перехватывая ее руку холодными пальцами – она… ее больше нет.
Слова оглушили ударом гонга. Она захлопала ресницами, не понимая, почему лицо Фабиана плывет перед глазами.
Ее сжали объятия.
Алесана словно издалека услышала странный звук, не до конца понимая, что это ее, заглушенный мантией брата крик, перетекающий в рыдание.
– Тише, – ладонь, прижимающая ее голову к груди, дрожала.
***
Спустя два дня, пролетевших, словно страшный сон, Алесана стояла поодаль от небольшого скопления людей, облаченных в черное. Она была пуста и с полным безразличием наблюдала, как отец падает на колени, припадает к красному ящику грудью и сотрясается в беззвучном плаче. Ей хотелось оттолкнуть его, напомнить об их с мамой отношениях. О последних годах безразличия во взгляде и постоянных командировках. В голову упрямо лезла мысль – если бы он не оставлял маму так часто одну, ничего бы не случилось.
«Надо было любить ее живой!» – вертелось на языке. Но произнести что-либо девушка не смела. Запертая где-то в глубине души настоящая Алесана изо всех сил стучала в стены, рвясь туда, к отцу. Желая растолкать всех этих смутно знакомых ей людей, поднять тяжелую крышку и обнять безжизненное тело. Прильнуть к маме в последний раз, поцеловать холодный лоб и погладить мелкие морщинки вокруг глаз. Вспомнить, как они углублялись во время ее смеха. Как теплели глаза и растягивались в улыбке красивые губы.
Но нельзя. Алесана использовала свой последний раз еще там, на перроне.
По словам Целителей, на маму напал дикий зверь, не оставив живого места. Чтобы распознать ее, пришлось проверять останки на кровной магии. Экспертиза заняла целые сутки. Лишь после уверенного заключения, отец сообщил страшную новость им.
Было странно стоять от выкопанной могилы так далеко, но подойти ближе она не могла. Черная сырая яма даже сюда дотягивала свои холодные щупальца, скручиваясь вокруг груди и не давая свободно дышать. Если бы рядом находился хоть кто-то родной, возможно она бы рискнула оказаться там, среди скорбящих.
Но Фабиана здесь не было. Он остался собой даже сейчас и переживал свалившееся на них горе в одиночку. Его терзало чувство вины за свое холодное отношение в ту последнюю их встречу. И бессилие от осознания, что он не сможет что-либо изменить. Алесана все понимала.
Поэтому, Шаю она отправила к нему.
Сандора похоронила двумя годами ранее.
Больше у нее близких не было.
Оставалась лишь она сама, напряженно прямая, затянутая в длинное платье и скрытая за черной вуалью. На фоне ярких осенних листьев, укрывших толстым ковром всю округу, девушка казалась себе изощренной насмешкой над самым красочным временем года. Маминой любимой осенью.
Алесана почувствовала теплое прикосновение к руке и апатично повернула голову к подошедшему мужчине. При виде Ренара ничего в ее груди не дрогнуло, сообщая хоть о каких-то эмоциях. Их просто не было. Осталась лишь информация – наследный принц пришел на похороны, чтобы отдать дань уважения приближенному лорду своего отца. Сам монарх не явился. Возможно, он выказал соболезнование раньше. Алесана не спрашивала. Она вообще за эти жуткие два дня не произнесла ни слова.
– Я не могу представить, как тебе тяжело сейчас.
Девушка смотрела, как губы Ренара шевелятся, но едва слышала звуки слов. Лишь через некоторое время поняв, что он больше ничего не скажет, подняла взгляд к его глазам. Темные, словно штормовое море. И неподдельно печальные. Говорить ничего не хотелось, потому она коротко кивнула, высвободила из теплых пальцев ладони и, обхватив себя за плечи, вернула взгляд к ярко-красному гробу. Его уже медленно опускали в могилу, поддерживая золотистым облаком магии.
Вот и все. Ее семья ровно на половину была мертва.
На плечи опустилась тяжелая ткань чужой мантии, но у Алесаны не было сил ее сбрасывать и объяснять, что любое внимание Ренара ей не нужно. Она сомневалась, что сейчас слова прозвучали бы убедительно. Кроме того, этот незначительный жест каким-то чудом вернул часть эмоций: сердце сжалось, а к горлу вновь подкатил тяжелый ком.
Алесана закрыла глаза и прикусила губу, благодаря Солнце, что за траурной вуалью дорожки слёз вряд ли привлекут чье-то внимание.
Рука принца скользнула по ее спине в жесте, призванном успокоить, утешить, но вместо этого вызвала совершенно противоположную реакцию. Отшатнувшись, Алесана тут же сняла с себя мантию и грубо втолкнула ему в грудь.
– Не надо! – голос прозвучал, словно из глубокого колодца, – оставьте меня в покое! Мне не нужны ни ваши мантии, ни ваше внимание, ни ваша забота!
Ренар резко отбросил скомканную ткань и схватив Алесану за запястья рванул на себя. От неожиданности, она чуть не упала, очутившись в его жестких объятиях. Со стороны, возможно, все выглядело вполне невинно – сочувствующий утешал рыдающую девушку на своей груди, но в действительности, Алесана изо всех сил пыталась вырваться из стальной хватки. Откуда-то из глубины высвободились чувства, с таким трудом замурованные в душе: обида; злость, нет – ярость на весь мир, так несправедливо отнимающий ее родных; досада, от собственной беспомощности; растерянность, от кучи вопросов, на которые не было ответов. Все это вместе отдавало звоном в ушах и почти осязаемой болью сердца. Она готова была пустить в ход ногти, зубы, что угодно, лишь бы избавиться от неподвижных тисков, сковавших ее тело, словно смирительная рубашка.
– Успокойся! – прорычал он сквозь зубы, – не заставляй меня причинять тебе боль. Приди, наконец, в себя!
– Отпустите! – в тон ему рыкнула Алесана, – иначе, я закричу! И плевать мне на ваши кровь и титул! Я обращусь в королевский суд и обвиню вас в домогательстве!
Она совершенно не думала, что говорила, но под конец фразы вдруг замерла, испуганно глядя в его глаза. Шляпка вместе с вуалью давно слетела с головы, открыв ее бледное лицо и растрепанные волосы. Выражение лица Ренара было трудно объяснить.
Мгновение и ее рот накрыл жесткий, требовательный поцелуй. Девушка даже не пыталась сопротивляться, пребывая от происходящего, словно в невесомости. Хватка Ренара ослабла, одна из рук скользнула вверх по спине, окутывая Алесану необъяснимым теплом. Движения губ замедлились, стали мягче и нежнее, рассыпая перед глазами звездный дождь.
Она не сразу поняла, что поцелуй завершен. Открыла глаза, наткнувшись на синеву бархатного взгляда.
– Теперь обвинение будет не беспочвенно, – прошептал он, опуская руки.
Что ж, целиком и полностью виновата сама. Алесана отошла, присела за шляпкой. На фоне фейерверка только что прогремевшего в голове, факт с такой наглостью украденного у нее первого поцелуя бесцветно мерк. Вместо негодования и злости, в полупустом сознании лениво парила одна единственная мысль: терпкий, сладко-горький привкус поселившийся во рту был ей знаком. Зелье Сакрилла – самое сильное из известных обезболивающих и от того запрещенное. Она принимала это лекарство лет пять назад, когда упала с пегаса и сломала ногу. Единственным в их семье, способным приготовить его был Сандор. На любые расспросы о том, откуда он знает рецепт, брат туманно ссылался на старого друга и сразу же менял тему разговора.
Алесана выпрямилась и сжав черный фетр прямо спросила:
– Кто изготовил вам зелье Сакрилла?
Ренар едва заметно дернул бровью. Медленно поднял и отряхнул мантию. Перекинул ее через плечо и только потом проговорил:
– Странный вопрос, после поцелуя.
– Вы не так хороши в этом деле, как вам кажется.
Он усмехнулся, глядя куда-то ей за спину.
– Зато немного привел тебя в чувства. Нельзя принимать удары судьбы, уходя в себя и превращаясь в статую. Можно запросто разбиться.
Она отвернулась и, не прощаясь, направилась в сторону поредевшей толпы. Церемония завершена, люди старались поскорее высказать соболезнования и убраться восвояси. Поставленный ею вопрос остался без ответа, впрочем, одним больше… Но то, что Ренар своими действиями выдернул ее из ступора являлось неизменным фактом. Этого бы не случилось, если бы он не действовал на нее так раздражающе. После произошедшего, Алесана не знала, как себя вести дальше, чем объяснить неожиданные ощущения и учащенный ритм сердца.
Но думать об этом при нынешних обстоятельствах она не могла. И без того на плечи взвалилось слишком много.
– Алесана, дочка, – девушка наконец добралась до отца, тут же сгребшего ее в объятия.
Он плохо выглядел: лицо постарело лет на десять, разом обнажая смертельную усталость.
Горечь во рту Алесаны стала сильнее, глаза болели, но оставались сухими. Все что могла, она уже выплакала.
– Держись, папа. Мы справимся.
Резким порывом ветер поднял листву, кружа ее в замысловатом танце. Плотные тучи, затянувшие небо с утра, немного развеялись, пропуская к земле тонкие лучики света.
– Мне нужно было отказаться от переезда. Стоило уйти из палаты лордов еще два года назад…
Алесана закусила губу и зажмурилась. Стоило, папа, конечно же стоило. Но зачем терзать себя тем, чего не сделал в нужное время? Ты считал, что король нуждался в тебе больше, нежели твоя семья.
– Ни к чему сейчас себя винить, – она отстранилась, – изменить что-либо никто не в силах. Ты нужен нам с Фибианом, потому не смей сдаваться. Не смей покидать нас, как это делала мама после смерти Сандора.
– Я переговорю с Его Величеством. Откажусь от курирования Ордена Вечности. Пора уступить эти вожжи молодым.
Алесана нахмурилась. Орден? Отец никогда не говорил, чем именно он занимается в парламенте. Стоило догадаться, после переезда не куда-нибудь, а именно в Тир-Линн – закрытый на всех рубежах военный центр Хаерлора. И почему именно на три года? Чем знаменателен этот срок?
– Папа, – она понизила голос, хотя среди могил они были одни, – Орден Вечности активизирован? Мы готовимся к войне?
– Нет, что ты! Король давно не следит за тем, что происходит в этой организации. Думаю, он устал от абсолютной монархии… Потому, распределил некоторые свои обязанности на приближенных ему людей.
В сознании промелькнула страшная мысль. А что, если смерть мамы не случайна? Что, если это убийство в целях выведения из строя куратора Ордена, приближенного к королю? Да, новый дом расположен недалеко от окраинного леса, уходившего далеко в горы, откуда вполне мог выбежать дикий зверь, но мама редко гуляла вечерами. И какое же все-таки животное способно на такую беспричинную кровожадность?
Сердце бешено стучало, дыхание сбилось. Алесану с головой накрывала паника. Ей нужно было срочно с кем-нибудь поговорить о своих догадках. Но не с отцом. И не с братом. На ум приходил лишь Ойр.
– Если ты откажешься, мы вернемся в столицу? В Диффрифол?
– Вас с таким трудом устроили в Харбону… Думаю, король позволит моим детям завершить образование в Тир-Линне.
Алесана кивнула. С одной стороны, хотелось в родной город, наполненный счастливыми воспоминаниями, в котором прошло ее детство и еще не развалилась семья. В школу, где ее все знали, и где не нужно притворяться кем-то другим, чтобы выжить. А с другой, единственный человек, способный помочь ей справиться с Пятой Стихией, находился в Харбоне. И это была не единственная причина отсутствия желания с ним прощаться.
– Мне нужно возвращаться. Фабиан меня тревожит. Он ничего не говорил, но я чувствую – ему плохо.
– Да… Твой брат не умеет быть слабым прилюдно. Иди. Портал Памяти при тебе?
– Конечно. Береги себя, папа.
Алесана поцеловала его в колючую щеку, бросила прощальный взгляд на серую плиту, под которой навсегда исчезла мама, и отвернулась, с силой сжимая гладкий округлый медальон, зачарованный под портал.
ГЛАВА 11.
Спасая других, можно запросто погубить себя
Возвращение домой не принесло успокоения и уж тем более не соответствовало ее планам: наскоро перекусить, проведать Фаба и отправиться к аудитории Высшего Целительства, в надежде встретить по пути Ойра.
Едва она открыла дверь, ее чуть не сбила с ног Шая. Волчица подпрыгнула, лизнула Алесану в щеку уткнулась носом в грудь, вынюхивая что-то.
– Эй! Перестань, ты тяжелая! – девушка схватилась за притолоку, чтобы не упасть, – и почему ты не с Фабианом?
Шая прекратила свои манипуляции и попятилась, старательно отводя взгляд.
– Где он? – сердце пропустило удар и тревожно сжалось.
Вот только проблем с братом ей не хватало!
Шая, опустив голову, поплелась мимо лестницы, вглубь первого этажа. Не зная, что и думать, Алесана пошла следом. Минуя несколько комнат, волчица уселась перед дверью в апартаменты Фабиана, скребнула по ней лапой и жалобно заскулила.
Наученная долгими годами проживания с ним в одном доме, Алесана не стала врываться, а тихонько постучала, проговаривая дрожащим от волнения голосом:
– Фаб? Открой, пожалуйста! Ты там?
Конечно он там, что за глупость? Иначе, Шая бы ее сюда не привела. Возможно, Фабиан просто выставил волчицу за дверь, не желая делить свое горе даже с симураном, каким бы магическим он не являлся. Но сестре он открыть просто обязан!
За дверью стояла полная тишина. Волнение достигло наивысшей точки. Закусив губу, Алесана пару секунд смотрела на Шаю, в надежде услышать от нее совет, но та молчала, старательно отводя глаза.
Кивнув для большей уверенности, Алесана повернула ручку и дернула дверь на себя. Заперто.
– Фабиан, Тьма тебя раздери! – воскликнула она, стукнув по неподвижной поверхности кулаком, – я вскрываю замок и вхожу!
Коснувшись замочной скважины указательным пальцем, почувствовала, как по коже прошелся небольшой разряд. Дверь с щелчком отварилась.
Шая вновь заскулила, всем видом показывая, что отправляться за хозяйкой следом она не собирается. Ни мгновения больше ни медля, Алесана вошла, готовая высказать все, что думает о поведении брата, но осеклась, поняв, что комната пуста.
Она еще ни разу здесь не была, но знала – одной спальней апартаменты не заканчиваются. Осмотревшись, убедилась в своих мыслях. Планировка была такая же, как у нее: из просторной спальни выводили три плотно закрытые двери.
Стремительным шагом преодолев расстояние, она распахнула первую из них. Ванная комната – никого. Предполагая, что в гардеробной Фабиана так же не будет, Алесана открыла ту, за которой у нее скрывался вольер Шаи.
Горячая волна выбила воздух из легких. Алесана пошатнулась, закашлялась и замерла с открытым ртом.
Перед ней стояла стена огня. Комната горела! Но без дыма, запаха гари и треска. Был слышен лишь тихий гул, каким ветер обычно пугает детей по ночам. Сквозь танцующие языки пламени, не покидающие границ комнаты, Алесана рассмотрела фигуру Фабиана. Он стоял спиной к ней, опершись кулаками о стену и опустив голову. Огонь ему не вредил. Значит, пламя было стихийным. Настоящим, опаляющим кожу, шевелящим волосы горячими потоками воздуха.
Ни разу за всю жизнь брат не вызвал у нее ни одной ассоциации с его стихией. Она считала, что опознающий магию артефакт ошибся. И тут, вдруг, комната в огне!
– Фабиан! – она негромко позвала его, стараясь не напугать, дабы не быть сожженной до тла. Но он не слышал. Словно находился не здесь. Как долго Фаб пребывает в таком состоянии? Его срочно нужно было вытаскивать.
Нервно сглотнув, она медленно потянулась рукой к язычкам пламени. И тут же отдернула пальцы, сжав их в кулак. Горячо. От безысходности хотелось рвать и метать. Закрыв двери, сползла по ним на пол, зажмуриваясь и пытаясь найти верное решение в мыслях. Позвать на помощь? Кого? Декана факультета Огня? Он то должен знать, что в таких ситуациях делать… А если подобное – не нормальный случай? Не повредит ли это Фабиану в будущем? Кого еще… Папу? Неужели родители не знали о подобных всплесках магии? Наверняка должны были. Но потревожить и без того замученного похоронами отца Алесана не могла себе позволить.
За мыслями, она не заметила, как изжевала нижнюю губу, очнувшись лишь когда во рту образовался солоноватый привкус. Это словно вылило на нее ушат холодной воды. Распахнув глаза, уставилась в пространство перед собой.
А что, если… Нет, это глупо!
Она встала и вновь открыла двери. Ситуация не переменилась, огонь по-прежнему танцевал в воздухе.
Как там говорил Ойр? Пятая стихия – самая могущественная из всех? Пришло время испытать ее.
– Ничто – есть все. И это все берет начало в Пустоте, – пробормотала она, всплывшие в памяти слова из лекции. Зажмурилась, настраиваясь, – ну, давай же. Защити меня. Помоги мне.
Алесана прислушивалась к самой себе, пытаясь обнаружить хоть какие-то признаки изменений. Девушка не знала, что это могло быть: голос, свет или банальное чувство всесильности. Ничего не было.
Она разочарованно открыла глаза. И вдруг, сердце бешено забилось, отдавая гулом в ушах. От центра груди по всему телу разливалось текучее, почти осязаемое тепло. Дойдя до запястий, вдруг обожгло кожу правой руки. Алесана тут же сорвала браслет. Легкое украшение брякнуло на пол и в тот же миг Алесана откинула голову, глубоко вдыхая воздух, чувствуя, как неведанная энергия переполняет ее через край, мечется в ней, ищет пути к свободе.
Сжав кулаки, в попытке совладать с ней, девушка уверенно вошла в огонь.
Ничего не произошло. Ее волосы не вспыхнули, платье не загорелось, а кожа не покрылась ожогами. Пламя облизывало, целовало, играло с ней, не причиняя никакого вреда.
Сосредоточившись на брате, Алесана быстро преодолела расстояние между ними и остановилась совсем рядом.
– Фабиан? – тихонько позвала, проводя ладонями по взмокшей спине.
Он вздрогнул и выпрямился, отталкиваясь от стены, на которую опирался. Пламя вдруг замерло, но в тот же миг разразилось вновь, с большей силой.
Повинуясь исключительно интуиции, Алесана подалась вперед и обняла брата, прижимаясь к нему всем телом, чувствуя, как бешено бьющееся сердце под ее ладонью постепенно замедляет ритм.
– Вернись ко мне, братик, останови это. Все будет хорошо, мы справимся. Я знаю, тебе больно. Но никто из нас не в силах повернуть время вспять. Никто не в силах что-либо исправить. И уж тем более, никто из нас ни в чем не виноват.
Алесана не видела, когда огонь сошел на нет. Просто в один момент почувствовала холодные пальцы сжимающие ее руки. Фабиан обернулся, разжимая кольцо объятий. Его лицо было мертвенно бледным, а глаза практически бесцветными.
– Пойдем, тебе нужно отдохнуть, – она потянула его за руку к выходу из этой жуткой комнаты. Только сейчас девушка увидела, что помещение было абсолютно пустым, без окон, с обитыми железными листами стенами и потолком. Стальной ящик. Значит, отец знал о вспышках Фабиана. И случались они регулярно.
Брат в молчании послушно плелся за ней, еле переставляя ноги. Алесана не торопилась, понимая, что сейчас его энергии вряд ли хватит на нечто большее. Еще бы немного, и он выгорел бы полностью.
Выйдя в спальню, она подвела Фаба к постели, резким движением стянула покрывало, откинула одеяло и усадила брата на белые простыни.
– Давай это снимем, – говорила тихо, успокаивающе, словно с ребенком. Расстегнула и сняла рубашку, тут же протирая ею мокрую грудь и спину.
Легонько нажала на плечи, призывая лечь. Стянула штаны. Подняла обессиленные ноги на кровать и укрыла одеялом, натягивая его повыше. Она знала, что Фабиан будет сильно мерзнуть. Это был один из безошибочных симптомов магического выгорания. Сотворив три небольших золотистых шара, призванных обогреть воздух вокруг, оставила их парить над постелью.
Все это время, брат неотрывно следил за ней. Неестественно светлый цвет глаз пускал мурашки по коже, словно перед ней и не Фабиан вовсе, а какой-то чужой человек. Отгоняя дурные мысли, Алесана мягко улыбнулась.
– Засыпай, – провела большим пальцем по его лбу, желая помочь поскорее уснуть.
Тут же взгляд Фаба затуманился и веки сомкнулись.
Алесана в недоумении посмотрела на свои руки. Пятая стихия была все еще активна.
Вскочив, девушка отыскала на полу сорванный артефакт и с ужасом поняла, что застежка сломана. Попыталась починить – не получилось. Сделать это мог лишь артефактор, создавший его.
Спустя двадцать минут, причесанная и переодетая в темно-серое простое платье, Алесана поднималась к аудитории Ойра. С собой она прихватила мешочек со сладостями, в надежде успокоить бурчащий желудок чаем, который наверняка у Мастера был. Тратить бесценное время на перекусы дома она никак не могла.
Девушка целиком и полностью сосредоточилась на сдерживании Пятой стихии, сначала считая шаги от дома до академии, а теперь – ступени. Она выявила эту особенность совершенно случайно. Начиная что-либо считать, четко проговаривая в уме каждую цифру, каким-то чудом отвлекалась от маниакального стремления высвободить свои силы, раскрошив в песок каждый встречающийся на пути камень.
Было около шести вечера и основная волна занятий уже прошла. Редкие студенты быстро проходили мимо, не обращая на нее внимания, чему она была очень рада.
– Леди Волонская, вы ко мне? – мягкий голос позади, совсем близко, едва не лишил контроля над энергией, бушевавший внутри.
Алесана вздрогнула, сбившись со счета, выронила сладости и сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу. Стихия вновь вскинула «голову», словно змея.
Мастер тем временем обошел ее, поднял пакет, оценил его содержимое и только потом посмотрел на Алесану, вопросительно подняв бровь.
С трудом отведя взгляд от серебристых глаз, она молча разжала пальцы, демонстрируя сломанный браслет. Ни слова не говоря, Ойр забрал его, схватил девушку за предплечье и быстрым шагом потянул за собой.
Миновав аудиторию, они оказались в его кабинете. Но на этом молчаливый маршрут не был завершен. Открыв одну из дверец старого платяного шкафа, Мастер вошел в него, все так же бесцеремонно таща Алесану, словно собачонку на поводке. Если бы не полное рассредоточение мыслей, она бы весьма удивилась выбору переговорного помещения.
Практически сразу протискивание сквозь одежду завершилось выходом в просторную лабораторию, освещенную подвешенными в воздухе золотистыми шарами – точь-в-точь такими же, какие Алесана создала для Фабиана.
Исчезнув куда-то на пару секунд, Ойр вновь оказался рядом, протягивая тонкую пробирку с дымящейся сиреневой жидкостью.
– Пей, – напряженный голос пресек любые возражения.
Девушка послушалась, чего бы ни за что не сделала в другой ситуации, и тут же закашлялась от невыносимой горечи.
– Фу! Что за пакость!?
– Анискир, – он забрал опустевшую ёмкость из руки Алесаны, задержав взгляд на ее губах. – Используется боевыми магами в случае попадания в плен, для сокрытия своих магических способностей.
Она удивленно хлопала ресницами. Откуда у него подобное зелье?
Неожиданно, Ойр оказался рядом, приподнимая ее голову за подбородок. Большой палец, едва касаясь, прошелся по нижней губе, сопровождая свое движение легким покалыванием. Алесана совсем забыла, что всего час назад куснула себя до крови. От глаз целителя не могла скрыться даже такая незначительная рана.
– Не знаю, как поведет себя Пятая, но прочие стихии «засыпают» на двадцать четыре часа. Не делай такой удивленный вид. Если бы не халатное отношение к артефакту, в столь крайних мерах не было бы необходимости. Я исправлю его, но тебе придется побыть здесь несколько часов.
– Это произошло случайно.
– Иначе и быть не может.
Мастер бросил на стол с множеством пробирок пакет, что все это время держал в руках и направился к закрытой металлической двери. Весь его вид говорил о сильном раздражении или даже злости. Алесана не могла понять столь резкой перемены в настроении. Неужели, починить замочек браслета настолько трудно?
Словно прочитав ее мысли, Ойр остановился.
– Прости, – не оборачиваясь глухо проговорил он, – я слышал о том, что случилось с твоей мамой. Мне глубоко и искренне жаль…
Алесана сцепила руки замком и опустила глаза в пол. К душе липкими лапками вновь начала подбираться печаль. Зато от давившей изнутри энергии не осталось и следа. Анискир действовал молниеносно.
– Баич! – уже более твердый голос заставил вскинуть взгляд. – Позаботься о гостье!
И скрылся, оставляя Алесану одну.
– Ну конечно! Кто, если не Баич!
Она подпрыгнула от неожиданности, оборачиваясь на скрипучий недовольный возглас. Позади, подбоченившись, стоял старичок, ростом едва доходивший ей до талии. Недовольно сжатые губы скрывались в кустистых седых усах, длинная борода сплетена в три косички, заправленные за пояс. Ясные голубые глаза под густыми бровями внимательно, без каких-либо следов недовольства, следили за девушкой.
Отлепив наконец-таки взгляд от ее лица, Баич выкрикнул в сторону железной двери:
