Kitabı oku: «Этот жестокий волшебный мир. Книга 1», sayfa 9
Алесана моргнула, отлепляя взгляд от сжатых в кулаки пальцев. Она сидела на стуле, у печки, периодически посматривая на часы в виде домика. Уже не один раз деревянные дверцы распахивались, являя взору пустую жердочку и заявляли об очередном прошедшем часе гробовым молчанием. По идее, жердочка должна быть занята птицей, в идеале – кукушкой. Куда делось пернатое, Алесана не спрашивала. Она вообще провела большую часть прошедшей ночи в молчании, нарушая его лишь словами благодарности, когда Байч очередной раз интересовался, не нужно ли ей чего.
Он быстро залечил все ее раны: синяки и ссадины на спине, руках, лице, голове. Сделал это с завидной легкостью, на которую редкий целитель был способен. Алесана даже не успела почувствовать весь букет боли, что любезно скрывал от ее сознания шок, в котором она пребывала.
Едва с тела исчезли следы несостоявшегося насилия, она тут же отправилась в Харбону, как и просил Ойр – прямиком в покои Верховного Мастера. Она знала, что они находятся на пятом этаже и с легкостью нашла нужные двери. Но выплывший из стены после ее пятиминутного грохотания кулаками призрак сообщил, что хозяина нет дома.
Алесана немного удивилась этому. Ведь на часах было около полуночи. Но пытаться искать помощи у кого-либо еще не стала. Ойр четко назвал имя Мастера Ризандила и никого более, а ослушаться его не могла. Не сейчас, когда Ойра пленили, возможно, по ее вине. Когда ему грозила опасность. Да, определенно не стоило заводить подобные разговоры в общественном, хоть и пустынном на тот момент месте. Но почему за ними следили? Вернее, даже не за ними, а конкретно, за Ойром. Ведь она, по словам одного из нападавших, была лишь свидетелем. Очевидно, не только у нее имелись опасные для жизни тайны.
Зачем потом она вернулась сюда, Алесана не знала. Возможно, надеялась, что все произошедшее – бред ее сознания, и стоит немного успокоиться – дверь отварится, впуская целого и невредимого хозяина дома. Но этого не происходило. Алесана просидела на стуле у печки всю ночь, варясь в соку идущих по кругу воспоминаний прошедшего дня. Похороны мамы, приступ Фабиана, Пятая стихия, Анискир, усыпивший ее, прогулка, грозившая стать единственным светлым лучиком во всей это тьме, погоня, грубые лапищи мерзавца, удары…
На нее лишь сейчас взвалилось страшное понимание того, что именно могло произойти.
Если бы его не отвлекли.
Если бы она не вырвалась и не добежала.
Если бы в доме Ойра не было домового.
Она прокручивала варианты возможных событий и с каждым разом все больше и больше уходила в себя, мысленно задаваясь одними и теми же вопросами, бегущими в уме адской каруселью. Что бы она тогда сделала? Осталась бы вообще жива? И захотела бы жить дальше?
– Лесанька, тебе надобно поспать. Уж рассвет за окном, а ты глаз не смыкала, – осторожный голос Баича выловил из омута.
– Рассвет? – она встала, кидая взгляд на часы. Пять утра.
Верховный просто обязан уже быть на месте.
– Спасибо тебе за все!
Она выбежала из комнаты, быстро пересекла запомнившийся маршрут и прошла через шкаф в Харбонский кабинет Ойра.
Распахнув двери в аудиторию, замерла, пригвоздившись к месту. У трибуны стоял Ренар.
Отдать ему должное, вид у него, увидевшего Алесану, был еще более потрясенный, чем у нее самой.
– Алесана? Что ты там делала?
– Артефакты воровала! – сорвалось с языка первое, что пришло в голову. Не правду же ему говорить.
Ренар несколько раз моргнул, не понимая, как реагировать на подобные слова. Воспользовавшись его замешательством, она пробежала мимо и практически добралась до выхода, когда в спину полетело:
– Стой! Как это все понимать? Да остановись же ты!
Серебристое сияние окутало с ног до головы, примораживая ее у самой двери.
Да когда же ее магия проснется!? Чертов Анискир!
Принц быстро оказался рядом, поворачивая безвольное тело к себе лицом и опираясь на притолоку за спиной Алесаны двумя руками так, что она оказалась между ними. Сердце забилось быстрее. Вновь вспомнились недавние события. Если бы нападавшие использовали это заклинание, шансов отбиться у нее не было.
– Мне надоело постоянно видеть твою спину. Ты заметила, еще ни один наш разговор не закончился нормально. Ты все время убегаешь. Это минимум невежливо.
Она вспыхнула. Невежливой ее еще ни разу не называли. Воспитанием занималась мама, а уж она была лучшим учителем в этом деле.
– Я тебя расколдую. Но мы поговорим ровно столько, сколько я посчитаю нужным.
Вот ведь самоуверенный сноб! На место липкому страху пришла злость и как только серебристый туман исчез, рука сама собой взлетела и всадила по красивому лицу смачную пощечину. От удара голова Ренара дернулась в сторону. Медленно вернулась назад. Глубокий вдох. Прямая линия губ и заигравшие желваки на скулах. Алесана съежилась под взглядом резко потемневших глаз.
– Спишем это на состояние аффекта, – тихо и совершенно спокойно проговорил он, – а теперь, скажи правду на первый мой вопрос.
– А что вы здесь делаете в пять утра?
– Не уходи от ответа.
– Я уже ответила.
– Хорошо. И какой же артефакт ты украла у своего декана? Покажи.
Да, к этому она не была готова. Что делать? Показать ему защитный браслет? А вдруг, принц соображает в артефакторике и узнает его. Посыплются новые вопросы, заводя Алесану в тупик. Она вздохнула, неожиданно почувствовав сильную усталость. Бессонная ночь и перенесенные потрясения не нашли более удобного случая и напомнили о себе именно сейчас.
– Послушайте, Ренар, я правда не могу тратить время на разговор с вами. Мне срочно нужно попасть к Верховному Мастеру. Это вопрос жизни и смерти.
Он переменился в лице, наклоняясь ближе.
– Для подобных вопросов ты выбрала не совсем верный адресат. Поверь, Ризандил последний, к кому следует идти за помощью.
Алесана нервно сглотнула, не понимая, что именно окутало ее тело горячей волной: слова Ренара или его близость.
– Почему? – прошептала она, вжимаясь в прохладную поверхность за спиной.
Он помолчал, отстраняясь. Осмотрел ее внимательным взглядом.
Алесана нащупала ручку двери, но повернуть ее было не суждено. Быстрым движением сунув ладонь в карман мантии, принц взял девушку за руку и утянул за собой в Портал Памяти.
ГЛАВА 14. Обратная сторона Фабиана
Фабиан чувствовал себя, как после длительного запоя. Словно вновь вернулся в те времена, когда напивался до беспамятства, а на утро прибегал к помощи похмельного зелья, снимавшего все «внешние» признаки ночного рандеву с зеленым змием. Увы, из крови оно алкоголь не выветривало, так что состояние все равно было примерзким.
Баловаться выпивкой он начал еще в тринадцать лет. Отец, вечно занятый работой и уделяющий внимание любимому старшему сыну, не замечал ни исчезновение бутылок из погреба, ни с каждым днем становившееся еще более невыносимым поведение младшего. На тот момент Фабиан считал, что у него весомые причины для этого. Обжигающая горло жидкость, вкус которой он ни коем образом не считал приятным, дарила освобождение от множества эмоций и чувств, владевших им. Стирала мысли, приносящие боль. Но, увы, действие было обманчивым. Проходило совсем немного времени, и все, от чего Фаб надеялся избавиться, наваливалось с еще большей тяжестью, принося с собой ненависть к самому себе.
А потом, он открыл для себя успокаивающее свойство табачного дыма, заволакивающего сознание и притупляющего чувства. С тех пор, перестал вымещать злость на окружающих. Перестал вообще как-либо проявлять эмоции, загоняя их подальше и поглубже.
Но он не пил ни вчера, ни вообще на этой неделе. Академия требовала трезвости во всем, учиться, особо не напрягаясь, как в прежней школе здесь было невозможно. Иначе диплом с отличием, открывающий полную независимость и свободу выбора дальнейшей деятельности мог ускользнуть из рук, оставив мечту уехать в Северные Долы несбывшейся. Несмотря на категоричный запрет отца, Фабиан не поступил в Витморт из-за мамы. Она не выдержала бы исчезновение из ее жизни еще одного сына.
Фаб резко открыл глаза. Последние события лавиной прошлись по телу и душе, в разы ухудшая состояние. Он лежал у себя в спальне, под потолком летали светящиеся шары. Они выглядели нелепо в освещенной рассветом комнате. Кроме того, сильно нагрели воздух, отчего он подрагивал, словно над камнями в летний зной.
Фабиан резко сел, почувствовав невыносимую жару. И как он только не задохнулся? В памяти всплыло лицо сестры. Вряд ли Алесана, потрясенная увиденным, задумалась об элементарных правилах безопасности. Мысли о ней привычно сжали сердце колючими тисками. Он думал, что щемящее душу чувство, возникшее в тринадцатилетнем возрасте – временное помешательство, глупая издевка, но нет. Оно оказалось сильнее всех остальных. Ненависть и зависть к Сандору с годами трансформировались в безразличие, злость на отца притупилась. А по всем параметрам неправильные чувства к Алесане испаряться не собирались, становясь все крепче, глубже запуская ядовитые корни в измученное сердце.
Он ведь о некромантии задумался, чтобы уехать далеко-далеко, скрыться от фисташковых глаз, мягких, словно зацелованных самой природой губ, мелодичного смеха и ямочек на щеках. Алесана росла, превращаясь из нежной открытой всему миру улыбчивой девочки в прекрасную девушку. Желанную. И недоступную. Фабиан засматривался, заслушивался и ненавидел себя за это. За любовь, которой суждено навсегда остаться невысказанной, тайной, безответной.
Он практически решился. Договорился с мамой о своем отъезде, отправил письмо в Витморт и получил одобрительный ответ. Собирался пойти наперекор отцу, не заботясь о том, чем это может грозить.
Но за две недели до отъезда разбился Сандор. Этот самодовольный мерзавец сошел с крыши заброшенной школьной башни прямо на Ее глазах! Разбил Ее сердце на мелкие кусочки. Как же Фаба злила эта ситуация! Нет, его огорошила новость самоубийства брата, словно удар лопатой, но, когда он узнал подробности… Его охватила бешеная ярость. Как Сандор мог себе такое позволить? Любимый брат, которому Алесана заглядывала в рот, которого боготворила и кому беспрекословно верила.
Она словно помешалась на своей личной, уходящей за семейные рамки трагедии. Ушла в себя, надолго лишая мир улыбок и смеха, что так любил Фабиан. Как он мог уехать? Как мог оставить двух родных ему женщин наедине с их общим горем? Мама сломалась. Она сама едва не отправилась в след за Сандором. Алесана же оказалась сильнее. Просто изменилась, помрачнела, притихла. Тогда он пообещал себе, что подобной потери сестра больше не испытает.
Но Боги не спрашивают мнения простых смертных. Они смеются над их планами, играя в лишь им понятную Игру.
Стоит ли говорить, что смерть мамы выбила почву из-под ног? И не просто глупой подножкой, а ударом биты, со всей силы, в грудь. И именно ему пришлось сообщать об этом Алесане. Ему. Человеку, который обещал оградить ее от таких ударов.
Не удивительно, что строптивая стихия накрыла Фабиана с головой, как только тот остался один. Он едва успел выставить за дверь волчицу сестры и забежать в специальную комнату, которую любезно сконструировал для него отец.
И чем все это закончилось бы, не вмешайся Алесана?
Его хрупкая девочка спасла Фабиана от худшего.
Он не знал, каким образом она смогла преодолеть стихийный огонь и, тем более, потушить его. Возможно, это было одно из необычных проявлений родовой магии, которая позволяла ему безошибочно определять местоположение сестры, где бы та ни находилась. Фаб даже мог почувствовать ее настроение. Стоило лишь представить сестру перед собой, словно живую, в мельчайших подробностях. А это он умел.
Фабиан встал с постели, осматривая комнату. Хотелось распахнуть настежь все окна и двери, прогнать удушающую жару, что клубилась вокруг, уплотняя воздух. Но он этого делать не стал.
Быстро умылся, оделся и пошел в покои Алесаны. Она наверняка пребывала в ужасном состоянии. Ведь ей пришлось не только простоять на похоронах, но и, вернувшись, спасать жизнь брату. Многовато на один день для столь хрупких плеч.
Едва выйдя в гостиную, ошарашено присвистнул. Ковер изодран в клочья, стулья, вернее все, что от них осталось, разметаны во все стороны, окно рядом с входной дверью разбито.
Двумя широкими шагами оказавшись рядом, Фабиан увидел клочок серой шерсти и кровь, уже засохшую на острых зубьях осколков. На полу валялись несколько мелких обагренных пёрышка.
– Алесана! – крикнул он, взбегая по лестнице.
Даже не стал стучать, рывком распахивая дверь. Если она и была заперта, он этого не заметил. Вбежал и за озирался кругом. Комната была пуста. Кровать не тронута, будто никто на ней не ночевал.
– Сана! – паника в груди грозила вырваться наружу огнем. Одновременно сами собой открылись три двери смежных комнат. Ни в одной из них не было сестры.
Если Шая вырвалась из дома, значит она почувствовала опасность для своей хозяйки. Смертельную. А ведь он просил, чтобы Симуран повсюду таскался за ней!
Снизу раздался звонок. Громкая мелодичная трель оглушила обостренный до предела слух. Следом за ней последовали два настойчивых стука.
Оказался у входной двери со скоростью ветра. Распахнул ее. Душа ухнула в пятки, рвущаяся наружу энергия защипала ладони.
На пороге нетерпеливо переминался с ноги на ногу декан Алесаны. Бледный, с залегшими кругами под почти черными глазами.
– Можно мне увидеть леди Волонскую? – проговорил он напряженным голосом.
– Вы! – Фабиан не давал себе отчета ни в действиях, ни в словах. Мертвой хваткой сгреб мужчину за шиворот и втащил внутрь дома. – Где бы ни была сейчас моя сестра, я уверен, без вашего вмешательства тут не обошлось! Поэтому отвечайте – где она? Почему не ночевала дома?! Из всех живых существ академии, Сана общается лишь с вами!
С каждым словом, он встряхивал Мастера, словно тот не был выше, старше, опытнее, сильнее. Не был деканом и Мастером Харбоны.
– Успокойтесь! – холодно оборвал это безобразие Мастер, рывком освобождаясь от цепких пальцев и поправляя мантию.
Он осмотрелся, задерживая взгляд на разбитом окне и окровавленных перьях.
– Значит она сюда не приходила…
– Что значит, «не приходила»? Моя сестра была с вами? – голос Фабиана дрожал от горевших внутри гнева, страха, беспокойства.
– Ночь она провела в моем доме, мы… – он не успел договорить, как тяжелый кулак прилетел ему в челюсть, отбрасывая в сторону.
Ошарашено вытерев кровь, он пару секунд тупо на нее смотрел. Затем перевел взгляд на Фабиана. Тот медленно приближался. Воздух вокруг начал дрожать.
– Моя. Алесана. Провела. Ночь. В вашем. Доме? – черты лица заострились, становясь хищными и совсем не добрыми. – А потом исчезла. Не вернулась домой.
Он взметнул ладонь и в Ойра устремилось пламя. Мощное, гудящее, пожирающее воздух. Мастер едва успел отскочить в сторону, мгновенно выстраивая перед собой каменную стену. На стихийную магию можно ответить лишь ей подобной. Какие-либо стандартные заклинания обезоруживания, обездвиживания и прочая мелочь не работала. Маг, находящийся под властью стихии, поглощал любую чуждую ей энергию, словно кислород.
– Успокойтесь! Я всего лишь изготавливал ей защитный артефакт! Прекратите это безумство, пока я не предпринял меры. Я не причастен к пропаже Алесаны… – на последних словах голос дрогнул, выказывая неуверенность.
Огонь мгновенно исчез. Ойр вышел из-за стены, предусмотрительно ее не убирая.
– Защитный артефакт? – Фаб нахмурился. – Чего я не знаю? Зачем он ей?
– Это сейчас не столь важно. Нужно срочно узнать где ваша сестра.
Фабиан с минуту сверлил Мастера злым взглядом, все еще уверенный в его виновности. Но он был прав. Разборки можно учинить после того, как Алесана окажется дома. Целая и невредимая.
Он резко отвернулся и направился в свою комнату. Карта королевства не раз помогала отыскать сестру. Одной родовой магии сейчас будет недостаточно. Шаги позади оповестили, что декан предпочел последовать за ним.
– Вы уже использовали магию крови? – голос был напряженный. Ему явно не понравился прием, но также, как и Фаб, Мастер решил разобраться со всем этим позже.
Проигнорировав вопрос, Фабиан достал из ящика письменного стола карту и расстелил ее на столешнице. Оттуда же выудил кинжал с тонким заостренным лезвием. Полоснул у основания пальцев, даже не поморщившись. С силой сжал кулак. Когда на пожелтевшей от времени бумаге оказалась приличная лужица крови, замотал рану висевшим тут же, на стуле, полотенцем. Возвел над алой жидкостью нетронутую ладонь и громко проговорил, чеканя каждое слово:
– Огонь к Земле, кровь к крови. Алистар фах лами вилар.
Кровь забурлила, поднимаясь к руке, словно башня, зашипела, сменяя цвет на черный, затанцевала, перетекая в различные фигуры.
– Алесана, – тихо проговорил Фаб, давая родовой магии мысленный приказ найти хозяйку имени.
Тут же, черный цвет посветлел, возвращаясь к своему привычному оттенку, кровь опустилась на карту и тонкой струйкой отправилась в путь. Фабиан жадно следил за медленным передвижением и с каждой секундой его сердце ускоряло темп. Наконец, она остановилась. На месте ее «прибытия» запульсировал шарик, имитируя сердцебиение. Учащенное. Фабиан побелел, сжимая зубы.
Радом склонился Мастер.
– Пограничье?! Как она оказалась за пределами Тир-Линна?
Фабиан тяжело дышал. Он чувствовал, как внутри закипает дикий огонь, накрывший его вчера в железной комнате. Кулаки сжались и разжались.
До Пограничья можно добраться за секунду, если имеется Портал Памяти в те места. Но у него его не было. Значит нужно будет добираться долго и с препятствиями. Границу можно пересечь по воздуху, на пегасе, но исключительно ночью – выезд из Тир-Линна их семье запрещен в ближайшие три года. А дальше, нужно как-то преодолеть дикий лес, раскинувшийся на Мертвых скалах. И только потом окажешься перед вратами Пограничья – последнего города Хаерлора, на самой границе с Северными Долами. С применением магии и при помощи пегаса это займет как минимум три дня.
Он пытался себя успокоить. Она цела. Ее сердце бьется. Это главное.
Но перекрикивая все остальные мысли, в сознании билась лишь одна – Алесану похитили. Кто? Зачем? С какой целью?
– Эй, эй, тихо! – прохладные пальцы с силой ткнули в лоб, отрезвляя неприятной ледяной волной. – Вот только Вспышки сейчас не хватало! И так проблем завались!
Совсем не преподавательский тон декана окончательно выудил из омута, грозившего поглотить Фаба с головой, вынуждая впериться на Мастера удивленным взглядом.
– Вы мне только что по физиономии врезали, я могу себе позволить опустить церемонии, – ответил на не озвученный вопрос Ойр.
– Пограничье, – хрипло проговорил Фабиан, – мне нужно туда попасть.
– Поверьте, это не так просто, особенно для студента Харбоны. Но я помогу. В том, что Алесана не в Тир-Линне есть свои плюсы.
По его лицу мелькнула тень. Фабиан заподозрил, что сильно отстал от жизни и не знает очень важных событий, информацией о которых располагал декан Алесаны.
– Просветите?
Ойр промолчал, думая о чем-то своем. Затем отвернулся и направился к выходу.
– Ждите меня через час, – бросил он через плечо. – В полной готовности к отъезду.
Проводив Мастера задумчивым взглядом, Фабиан вновь посмотрел на карту. Кровавый шарик все так же учащенно бился на территории Пограничья. Ждать, бездействуя целый час, непростительно глупо. Возможно, у Алесаны не было этого времени. А то, что она находилась в опасности, Фаб был уверен. Неожиданно, глупая теория сестры о возможном убийстве Сандора стала не такой уж и глупой. В самом деле, этот человек слишком любил жизнь, слишком много планировал, чтобы перечеркнуть все одним шагом в пустоту. А затем смерть мамы. Снова убийство? Подобный вариант приходит на ум сам собой после похищения Алесаны уже на второй день после похорон. Кому перешла дорогу его семья?
Фабиан запустил пальцы в шевелюру, напряженно думая. Несомненно, декан мог помочь. Но так ли быстро, как это необходимо? Здесь нужно задействовать другого человека. А для этого, понадобится переговорное зеркало. У Фаба его не было. Но зато он знал ту, которая могла этот артефакт одолжить.
Перетянув полотенце на руке потуже, Фабиан поторопился в женское крыло башни факультета Огня.
Утреннее солнце полновластно заняло место на небосклоне, лениво согревая мокрую от росы землю. Редкие дымообразные облака погонялись неспешным ветром, предвещая теплый день.
Фойе Харбоны потихоньку оживало, заполняясь шумом голосов, шелестом конспектов и скрипом перьев по бумаге. Студенты наспех доделывали домашнюю работу, завтракая на ходу и периодически натыкаясь друг на друга.
Практически бегом поднявшись на пятый этаж по спиралевидной лестнице, Фабиан остановился у выкрашенной в черный цвет двери с покосившейся цифрой «девятнадцать». Постучал. Не удержался и поправил номерок, который возмущенно запищал на него, тут же перекашиваясь в исходную позицию.
Хмыкнул, насмешливо изогнув бровь.
Дверь отварилась.
– Фабиан? – на пороге застыла миловидная девушка с мокрыми светлыми волосами, мелкими кудряшками рассыпанными по плечам и груди. Карие глаза несколько раз удивленно моргнули. Руки с острыми ноготками непроизвольно плотнее запахнули белый банный халат, ниспадающий до пушистых тапочек с кошачьими мордочками.
– Утра, Катэль! Мне срочно нужно переговорное зеркало. Ты говорила, у тебя оно есть.
– Проходи, – отступила в сторону девушка. Выражение ее лица тут же стало непринужденным. – Кофе? Какао? Имбирный эль?
– Переговорное зеркало, – нетерпеливо повторил Фаб, оглядываясь. К носу пробрался запах чего-то сладкого и непременно вкусного, – и то, чем у тебя тут так аппетитно пахнет.
– Это шампунь, – рассмеялась Катэль, скрываясь в соседнем помещении. Вернулась быстро, неся укрытый черной тканью артефакт. – Но так уж и быть, накормлю.
Фабиан быстро откинул плотное полотнище, поставил круглое зеркало на стол и уселся в кресло. Настроиться на абонента было не сложно. Главное, чтобы он был еще дома.
Идеально чистая гладь пошла рябью, сообщая, что связь устанавливается. На столешницу поставили тарелку с пирожками и кружку горячего кофе.
– На парах сегодня не появишься? – девушка уселась на стоящую рядом кровать и принялась расчесывать волосы.
Фабиан бросил на нее быстрый взгляд, берясь за пирожок. В Катэль ему нравилось редкое для девчонок качество – полное отсутствие любопытства. Они оказались в паре на первом же занятии по зельеварению и с тех пор сидели вместе на всех уроках. С ней он не чувствовал постоянного напряжения, не стремился произвести на нее впечатление и не ждал заковыристых вопросов. Она не лезла в душу. Это Фабиан ценил больше всего.
– Нет. М-м-м, вкусно.
– «Блюда на стихийном Огне», книга вторая, рецепт тридцать шестой, попытка – восемь. Самая удачная.
– А куда дела результат первых семи?
– Скормила пятикурсникам. Вроде бы никто в больничное крыло не поступал…
– Пш-ш-ш… Фа…ш-ш-ш… Фабиан? Что-то случилось? – переговорное зеркало наконец проявило изображение. Несмотря на ранний час физиономия отца была свежа, а плечи покрывала мантия.
– Пойду еще раз приму ванну, – Катэль быстро встала и скрылась из поля зрения.
– Случилось, папа. Алесана пропала. Еще вчера она была здесь, а сейчас – в Пограничье. Я проверил на кровной магии.
– Что?! – лицо приблизилось, брови сошлись на переносице. – Как это пропала?
– Я не знаю! Симуран разбил окно и сбежал. Отсюда до Пограничья добираться больше трех дней. Нужна помощь.
Отец стал белее мела, глаза застыли, словно остекленели.
– Я ведь отказался от поста. Ведь отрекся. Еще вчера. Король все подписал…
– Что ты бормочешь? – разозлился Фаб. – Нужно идти с заявлением к твоему ненаглядному королю! Начинать следствие! Спасать Алесану!
– Нельзя… – все так же отстраненно пробормотал он. – Она навредит ей… Узнает ее тайну…. Но я же все сделал…
– Кто – она? Какую тайну? Папа, что все это значит?
– Так, сын, – Мариус неожиданно трезво посмотрел Фабу в глаза и твердо проговорил, – никуда не рыпайся! Ни в коем случае не покидай территорию Харбоны. Я пойду к королеве. Она обещала, что с моей дочерью ничего не случится.
– Королеве? – Фабиан удивился еще больше. Эта женщина вообще не принимала участия в каких-либо делах королевства. – А что не так с монархом? Что, Тьма поглоти, творится?
– Ты там один? – лицо отца вновь приблизилось, практически вплотную.
– Да, один.
– Война, сын. Вот, что творится. Орден восстал против монархии. А это практически половина военной мощи страны. – Он обернулся, будто проверяя, не стоит ли кто за спиной, и продолжил, – я курировал Орден и практически сразу заметил странные передвижения. Эксперименты. Но Элария просила не ставить в известность Ренара Второго.
– Ты… ты… – Фабиан в шоке открывал и закрывал рот, – ты пошел на заговор против короны?! Как мог?
– Твоя сестра не совсем обычная девочка. Она сосуд для очень могущественной энергии. Магии созидания и разрушения такой неистовой мощи, что овладеющий ею, станет на одну ступень с Богами! – в голосе послышалась горечь, – королева обещала сохранить все в тайне. Поклялась ей помочь… когда все закончится. Но Алесане ни в коем случае нельзя обнародовать свою силу! Нельзя позволить ей вырваться наружу и расцвести в полную мощь. Иначе, пути назад не будет…
Фабиан отшатнулся от артефакта, словно от ядовитой змеи.
Его Алесана, хрупкая, словно осенний цветок – сосуд с божественной энергией? Но как подобное все эти годы смогло оставаться не замеченным? Когда стабильное королевство вдруг стало шатким и ненадежным, грозящим сгореть в огне грядущей революции?
– Отец? Ответь мне на вопрос. Мама и Сандор, они… – он не договорил, красноречиво уставившись в светло-зеленые глаза.
Отец опустил взгляд.
– Это цена. Непредвиденные потери. На войне такое случается.
– Что?! И ты все это время знал?
– Противостояние не возникает внезапно, Фабиан. Оно строится годами. Сандор сам заинтересовался этим, но, когда узнал истинные цели… Собрался сдать все королю. Я не смог его спасти. А твоя мама… Ее смерть – мое наказание за сомнения. Мне не стоило оставаться во главе Ордена слишком долго. Происходящее за его стенами вызывало во мне противоречие чаще, чем хотелось. Я практически повторил ошибку Сандора. Но сейчас, я твердо уверен: будущее нашей семьи возможно лишь в новом мире. Либо мы крутимся в этом колесе, либо будем сметены им. Мне очень жаль, что…
– Достаточно, отец. Твоя исповедь мне не нужна, – холодно оборвал его Фабиан, – дальше я буду действовать, как считаю нужным. Подскажи напоследок: руководство Харбоны тоже участвует в восстании?
– Сынок… не делай глупостей, умоляю! Если Алесана в Ордене, королева ее защитит.
– Орден на территории Тир-Линна, а не Пограничья! Ты не ответил.
– Харбона независима, – устало выдохнул Мариус, роняя лицо в ладони. Надавил пальцами на веки и провел по волосам. Вновь посмотрел на Фаба блестящими глазами, – она не вступала в политические дрязги со времен основания.
– Спасибо, – ледяные нотки в голосе могли пустить изморозь по стеклу, – до скорого, отец.
И не дав ему что-либо еще сказать, Фабиан прервал связь, закрывая зеркальную гладь тканью. На душе было скверно. Сердце практически остановилось от сковавшего Фаба внутреннего холода.
– Что будешь делать? – тихий голос сбоку.
Катэль прислонилась плечом к притолоке ванной комнаты, сосредоточив на нем взгляд теплых карих глаз. Почему-то, Фабиана ничуть не тронуло, что она могла слышать весь разговор от начала до конца.
– В первую очередь расскажу все Алесаныному декану. На две головы будет думаться правильнее.
– Я бы и папе рассказала.
– Мастеру Дэйрингу?
– Он все-таки лучший заклинатель в королевстве… Мозги у него всяко быстрее, чем твои варят.
Фабиан наградил Катэль недовольным взглядом, но промолчал. Где-то в глубине души он понимал, что она права.
