Kitabı oku: «Нянька для злодеев», sayfa 2
Глава 2. С разбега в неприятности
– Ты лысый! Что случилось? Пожар? Лишай? Неудачный шампунь? Пожалуйста, не говори о раннем выпадении волос! У нас же гены общие.
Лора не верила глазам, с ужасом выпучив их на папенькин череп, ловивший блики дневного света. Едва переступив порог ректорского кабинета (он, кстати, шикарен! Мебель, картины, люстра – всё есть), девушка схватилась за сердце. Бритых родственников со стороны мамы у них отродясь не было, но все говорили о ее сильной схожести с отцом, так что, любой брак производителя мог отразиться и на детище с пугающей Лору вероятностью.
– Ну, не буду вам мешать… – пузан, ой, профессор, воздержавшись от каких-либо комментариев попятился к выходу.
– Здравствуй, доченька, – Азар Фельн поднялся из кресла и развёл руки для объятий. – Мы не виделись два года, неужели моя прическа тебя интересует больше всего?
– Скорее очень волнует ее отсутствие.
Лора виновато потупила взгляд. Три быстрых шага – и под щекой твердая папенькина грудь, пахнущая свежим парфюмом. Что она за человек? С ее стороны действительно было некрасиво заводить разговор о лысине, вот так прям сразу, без дружественных обнимашек.
– Извини, папа. У тебя очень привлекательный череп. Ты даже выглядишь брутальнее… А когда всё началось? Когда снял первые волосинки с подушки?
– Упокойся! Это обычный побочный эффект кое-каких зелий. Через пару годиков все вернется на место.
– Да? Фух! Прям камень с души свалился!
– А ты ни капельки не изменилась! – он со смехом потрепал ее по голове. – Егоза! Как мама поживает?
Лора плюхнулась в одно из кресел и закинула ноги на мягкий подлокотник – она всегда так делала, сидеть традиционно ей абсолютно не нравилось.
– Мама, как обычно. Ухажеры вьются, аки пчелы у мёда, но она никого особо не привечает. Ты – ее единственная любовь.
Фельн вздохнул и почесал затылок.
– Ваши с ней отношения всё те же?
– О да… Маменька пытается контролировать меня во всем, в чём можно, а я, втайне от нее, успешно нарушаю кучу правил, – Лора широко заулыбалась, довольная своими достижениями. – Идилия! Надеюсь, у нас с тобой все сложится не менее продуктивно.
– Боюсь разочаровать, – Фельн натянул маску серьезности, – но здесь тебе придется четко следовать определенным указаниям. Тут не безопасный Урюпинск. Гулять с приходом темноты нельзя, уходить за купол без моего ведома тоже. Кроме того,…
Папенька на мгновение задумался. Махнул рукой.
– А впрочем, я напишу тебе список.
Лора вздернула бровю. Ее переполняла уверенность в том, что разочаровываться придется как раз-таки совсем не ей. Она прибыла в другое измерение, в неизвестный интересный мир для того, чтобы отсиживаться в четырех стенах? Ну уж нет! Пару дней конечно придется обождать, дабы усыпить папенькину бдительность, но потом Лора изучит каждый сантиметр этого шикардосного дворца и его окрестностей.
– Как скажешь, папочка, – девушка ласково улыбнулась. – Ну, так где моя комната? Надеюсь, там есть просторная гардеробная и кухня, которая готовит самостоятельно?
– Кстати, о гардеробе! – Азар придирчиво окинул взглядом наряд Лоры и остановился на ее волосах. – Его придется кардинально изменить. Моя дочь в таком виде в академии не появится.
– Эм… уже как бы появилась… Пап, я не собираюсь жертвовать индивидуальностью, ради вашей моды. И даже не уговаривай!
– А никто и не собирается этого делать. Ты просто сейчас встанешь, пойдешь во-о-он в ту комнату, – он указал на дверь в дальнем углу, – и переоденешься. В академии действует единая форма. Кроме того, штаны и футболку на Лорелии Фельн я хочу видеть в последний раз.
Лора скривилась. Стоило ли менять одно измерение на другое, если и тут ее желали посадить в клетку, вылепив по своим стандартам. Настроение ухнуло до отметки минус бесконечность.
– Хорошо.
Девушка встала, медленно подошла к рабочему столу папеньки, загребла из конфетницы горсть мелких драже и неторопливо отправилась туда, куда ее послали. Еще она хотела чмокнуть родственника в гладко выбритую щеку, но решила – обойдется. Война, так война. И никаких вам больше «уси-пусей».
– Лорелия?
Она обернулась.
– Не дуйся, цветочек мой. Я желаю тебе добра и не хочу, чтобы ты страдала. А здесь очень легко попасть в неприятность.
Лора улыбнулась, немного оттаяв.
– Знаю, папа. И всё понимаю.
Ага, щас! Ничего она не понимала. Нет, чтобы разложить конкретно по полочкам: где, какие и почему ее ожидают сюрпризы. Куда соваться реально нельзя, а куда можно в должной экипировке. Вместо этого от нее отмахиваются банальными запретами, словно ей три годика, и надеются на беспрекословное подчинение. В знаниях психологии у мистера Фельна конкретные пробелы.
Переступив порог комнаты, Лора тихо присвистнула. Зачем отцу в рабочем кабинете гардеробная, битком набитая женскими вещами? Трофеи любовных похождений, что ли? Платья, сарафаны, юбки, кофточки, накидки – какого барахла тут только не было! Маму бы расплющило от счастья!
Скорбно вздохнув, девушка направилась между рядами вешалок, придирчиво разглядывая вещи.
– Нет! Только попробуй это сделать! – женский голос, приглушенный неизвестной преградой, заставил Лору замереть и навострить уши.
– Да тише ты! Чего разоралась! – уже другой, более низкий, мужской. – Он ни за что в жизни не догадается, кого пригрел рядом.
Голоса слышались со стороны правого угла.
Подкравшись на цыпочках Лорелия припала к стене и затаила дыхание. Оказаться поблизости таинственного заговора в первый же день! Верх мечтаний.
– Не думаю, что нам стоит сейчас это обсуждать… Давай дождемся ночи и встретимся на нашем месте?
– Ты права. Твои визги могли привлечь внимание.
– Сейчас кто-то лишится того, ради чего приперся в этот тамбур.
– Всё-всё! Можешь кричать сколько вздумается. Меня это даже возбуждает…
Лора расширила глаза, принимаясь грызть ноготь большого пальца. За стеной послышался шорох, хихиканье и глухие стуки. Резкий грохот и шипение.
– Осторожнее!
– Чертовы швабры…
Кажется, больше ничего путного она там не услышит.
– Ну дела-а-а, – девушка отлепила ухо от стены. – Назревает что-то явно нехорошее…
2.1
Интерлюдия
– Холд! – она уперлась в его грудь кулаками и резко оттолкнула, – ты с ума сошел, что ли?!
Он, немного пошатнувшись, дернул уголком рта и сунул руки в карманы, ничуть не увеличив расстояния между ними. Это сбило с толку и жутко разозлило, но все еще не испарившееся с губ тепло поцелуя – обезоруживало. Не найдя ничего лучше, Марика отвернулась и, гордо вздернув подбородок, направилась прочь, шелестя длинным подолом платья. Она подумает об этом позже, когда дело, по которому позвали, будет выполнено.
Вчера ночью снова привезли их. Тех, над которыми Марика колдовала уже вторую неделю, пытаясь вытащить из водоворота кошмаров, терзавших сознание бедняг. Это должно стать ее выпускной работой и времени на выполнение предостаточно, но… В какой-то момент все перестало быть просто экзаменом.
Ей было все равно чем эти несчастные вызвали гнев бродячих аномальников и что натворили, заслужив такую участь. Даже если сами спровоцировали выброс неконтролируемых чар (что было очень и очень вряд ли). Они стали ее личной причиной ненависти к Геральду Холду и всей его своре из факультета Аномальной Магии. Марика считала, что таким людям не место среди остальных.
Они опасны. Непредсказуемы. Неуправляемы. Есть ли смысл пытаться обучить их контролировать эти отклонения, если сами они того совершенно не желают? Не лучше ли отловить всех до единого и отправить в специальное место, куда-нибудь далеко, откуда нет спасения. Возможно, так бы и случилось, если б власть осталась в руках прежнего губернатора. Но шесть лет назад народ избрал Азара Фельна, с его маниакальным стремлением нести мир и просвещение даже туда, кода они нестись никак не желали.
И вот, как результат, лучшие Охотники страны заняты отслеживанием колдунов с отклонениями в магии и транспортировкой их сюда, в Академию Семи Магов. Кто-то принимал «приглашение» с удовольствием, но большинство выказывали недовольство, сопротивление и даже агрессию. В итоге, вот уже два года аномальники вели своеобразную войну, оттачивая свои таланты на ничем не повинных людях.
Появилась острая потребность в целителях самых разных направлений. Тех, кто был, катастрофически не хватало.
– Марика, ты припозднилась, – вкрадчивый голос декана заставил вздрогнуть и остановиться у дверей госпиталя.
– Простите, Верховный Целитель. Меня задержали.
Взгляд непроизвольно вперился в пол. Марике было трудно смотреть в янтарные омуты глаз, во всегда скрытое маской безразличия лицо.
Никто из тех, кого Марика знала, не мог справиться с такой простой задачей. И она догадывалась, почему.
Антонин Смертов был единственным Целителем Душ на все три Академии их измерения, к тому же, он прибыл из другого мира, по просьбе Азара Фельна, когда ситуация с аномальниками стала критической. Марика и представить не могла, сколько людских кошмаров повидал ее декан, и скольких несчастных вытащил из когтистых лап Мрака. Это не проходило бесследно.
Мало кто из ее группы отважился пойти учеником именно к декану. Марика же, видела себя лишь рядом с ним. С величайшим целителем, способным прикасаться к человеческим душам.
– Что ж, тогда не будем терять бесценного времени, – не дожидаясь, когда девушка выйдет из оцепенения, мужчина повернул ручку двери и первым вошел в госпиталь.
Незаметно выдохнув, Марика засеменила следом, неотрывно глядя в широкую спину, обтянутую черной тканью рубашки. Вот, он шагнул в узкую каморку и по памяти снял с вешалки два белых халата: один протянул Марике, второй надел сам, скрывая неизменно мрачный наряд.
Девушка накинула необходимую в стенах госпиталя вещь подвязалась поясом и сосредоточилась на предстоящем. Как обычно, она находилась в какой-то прострации, и по-прежнему все еще не знала, что на нее так действует: присутствие наставника или грядущее погружение в мир чужих воспоминаний.
Койка пострадавшей девочки была пятой от входа. Белая хлопковая ширма отделяла ее от множества остальных, позволяя целительнице не отвлекаться на посторонних. Но сегодня вслед за Марикой прошел и ее учитель. Ни слова не говоря, Антонин Смертов замер у изголовья больной, внимательно глядя на практикантку.
Пододвинув один из стульев к постели пациентки, Марика взяла в руки тонкую детскую ладошку и закрыла глаза.
Конец интерлюдии.
Гера Шептун никогда не бегал за девчонками. Все происходило с кардинальностью до наоборот, и проблем с ними вообще не было. Он мог заполучить любую. Даже всегда отстраненную Марику Вайс – заучку факультета Целительства. В доказательство этому, час назад нагло поцеловал ее в губы, перехватив в одном из коридоров. Сделал это скорее из потребности проверить, не пропало ли его обаяние.
Геру очень взволновал случай с ректорской дочкой.
Скажем так, первая встреча у них немного не задалась. Розоволосая хамка злостно прокатывала все попытки Геры казаться милым и вообще походу запала на занудного очкарика Рафата. Как такое вообще возможно?! Хотя, чего удивляться, судя по ее виду, со вкусом у нее явные проблемы. Ладно еще одёжка, но что у нее с волосами? Такого ядовитого цвета Шептун не видел даже на картинках журналов, контрабандой завозимых из чужих измерений.
А еще у нее есть Оно. Мерзкая облезлая летучая мышь с красными глазами и загребущей пастью, полной острых зубов. Которая явно его невзлюбила. Еще бы! Грубая кожа рук, на одну из которых позарилась тварина, никак не могла прийтись ей по вкусу. Но, тем не менее, палец все еще пульсировал, напоминая о случившемся.
– Ну так что? Будем сторожить здесь до вечера? Я б уже перекусил чего…
Гера зыркнул на Кузю, раздраженно толкнув его в плечо. Они ошивались у дверей женской общаги в надежде встретить Лорелию. Да, ее имя он все же запомнил.
– Ты достал! Сколько можно жрать? Час назад бутер, размером с кулак поварихи Мотьки зажевал! А он у нее, как ты в курсе, не маленький.
– Так это давно было…
– Ладно, иди уже, – смилостивился Холд. – Если эта мадама не появится в ближайшее время, ну ее к черту! Выдумаем другой план.
Кузя пересек общий зал, разделяющий мужское и женское общежитие, со скоростью голодного бульдога.
– Возьми мне порцию жаркого из сусликов! – крикнул Гера вслед, но тот вряд ли услышал.
Не успел Геральд и глазом моргнуть – товарищ скрылся в арочном проеме, уводящем из спального крыла. Что говорить, если дело касалось еды, Каземир Роквуд чудесным образом трансформировался из ленивой улитки в шустрого бычка, завидевшего красную тряпку.
2.2
Лора плелась следом за папенькой, уныло разглядывая длиннющий подол инкубаторской накидки, которую местные гордо называли мантией. Темно-серая тряпка подметала каменные полы, собирая успевшую сесть за время последней уборки пыль. В ниспадающем до пят голубом платье, девушка чувствовала себя ретро-веником. И как раньше дамы ходили во всех этих пышных юбках? А главное, чем отстирывали выпачканные края?
– Папа, ты же сказал, что общая форма академии включает в себя лишь мантию. Зачем мне нужно было надевать вот это? – она приподняла шелковистую ткань гофрированных рюшек до самых колен. – Посмотри, какие у меня красивые, ровные лодыжки. К чему скрывать такую прелесть?
Сказала и сама скривилась от прозвучавших слов. Ноги у нее и впрямь были что надо, но щеголять в коротких платьицах ей никогда не нравилось. Хотя они, как оказалось, прекрасная альтернатива того, во что вырядили ее сейчас.
– Не вздумай! – папенька сбавил шаг. – По законам нашего измерения, ты – леди, дочь уважаемого человека…
– То бишь – тебя, – вставила свои три копейки.
– Все верно. И перебивать говорящего крайне некрасиво.
Лора не могла выкинуть из головы подслушанный разговор. Собственно, это и позволило вошедшей в гардеробную минутой позже папиной помощнице сыграть свою роль в ее переодевании. Высокая стройная златовласая красотка, затянутая в лиловое нарядное платье, словно сошла с обложки журнала мод. Нужно будет уточнить у папеньки, какую именно помощь ему оказывает эта леди. Судя по наманикюренным пальчикам, упакованным в изящные колечки – не просто бумажки перекладывает. Но сейчас не суть.
– А как ты занял пост ректора? И давно? Мне всегда казалось, что столь серьезными учебными заведениями руководят повидавшие жизнь почтенные старички… Ты то у меня молодой ещё.
– Вот даже не знаю, огорчаться мне или радоваться. За молодого, конечно, спасибо, но неужели считаешь, что я нечестно заработал должность?
– Нет, конечно! Я тебя давно не видела и мне все интересно.
– Ладно… На первый раз обижаться не стану, – он заулыбался, приобняв девушку.
Пустующий коридор, тянувшийся от ректорского кабинета, завершился винтовой лестницей вниз и им вновь пришлось разделиться. Азар прошел вперед, сбегая по кованным ступеням даже не глядя под ноги, а вот Лора вцепилась в поручень одной рукой и сгребла подол злосчастной юбки другой. Продолжать интересующую тему стало даже опасно. Ничего не стоило наступить на край платья, да пересчитать зубами повороты.
Отец явно перешел кому-то дорогу. Но идти к нему пока не с чем, так что придется собирать улики. А для этого, нужно обзавестись полезным человеком, знающим местных и ориентирующимся в пространстве лучше нее самой. А еще, он должен быть способен без всяких угрызений совести нарушить не одно правило. Ведь именно этим Лора собиралась заниматься за спиной у папы.
Завершив, наконец, опасный спуск, девушка свободно выдохнула, встряхивая вспотевшие ладони. Огляделась, отмечая высокие арочные витражные окна, и обилие темно-серых мантий. Студенты никуда не спешили, очевидно, в академии был выходной или просто затянувшаяся перемена. Кто-то сидел в глубоких креслах, уткнувшись в книжки, кто-то играл в шахматы и нарды за маленькими столиками, выставленными у одной из стен, а кто-то, собравшись в компании, обсуждал последние новости. Идиллия, а-ля Хогвартс!
– Это комната отдыха основного факультета, – прокомментировал папенька, заметив блуждающий из угла в угол взгляд Лоры, – сейчас начало пятого, пары закончились, многие ребята любят приходить сюда, расслабиться, прежде чем садиться за выполнение домашнего задания.
Расслабиться? Шахматы, книги, беседы в пол голоса… народ явно не в курсе, как надо правильно отдыхать. Лорелия еще раз критично осмотрела просторную комнату и убедилась, что запоминать, где та находится нет смысла.
– Значит, чтобы попасть к тебе на аудиенцию, надобно пересечь вот это…
– Да, а если точнее – нужно подняться на седьмой этаж западного крыла, пройти по коридору мимо библиотеки, двух аудиторий и свернуть сюда.
– Очешуеть… А карты замка случайно нет?
– Есть. Все, что тебе понадобится уже находится в твоей комнате. Пойдем отсюда. Общежитие в другом крыле.
– Общага? Я же твоя дочь!
– И что?
– Уж какой-то блат мне положен? Хотя бы жилье в приличном районе, недалеко от родного отца. Или твои апартаменты в той же башне, что и кабинет?
– Все верно.
– Замечательно. У всех папы нормальные, а у меня – Рапунцель.
– Кто?
– Никто.
– Ладно уже! Прекращай разговаривать со мной в таком тоне. Тем более на людях.
– Да они не слышат ничего.
Дальше шли молча. Лестницы, залы, коридоры и люди, люди, люди. Девушка не замечала ничего вокруг, рассеяно кивая на приветствия и ожидая, пока папа перекинется парой слов со встречными. Лора была раздражена тем, что происходящее вокруг ей совсем не нравилось, а господин Фельн всерьез задумывался обратиться к хорошему специалисту по детям.
Дочка с последней их встречи стала ершистее, резче, возможно даже наглее. И это его не устраивало. Возможно, такое поведение считалось нормальным в родном измерении ее матери (с которой, кстати, Азар собирался в ближайшее время поскандалить на тему неумения воспитывать ребенка), но здесь подобное было из разряда вон выходящим. Чего только стоило притащить в академию летучую мышь! Перед глазами так и стояло несчастное лицо Паргуса, уносившего клетку с вредителем из рабочего кабинета начальника. Азар не спросил Лорелию на счет грызуна, но учитывая ее настроение – правильно сделал. Главное, чтобы ей не хватило воображения таскать крысу за собой на лекции. А то не избежать ему потока жалоб от профессоров.
Как бы годами выстраиваемая репутация не затрещала по швам за первый же учебный год дочурки. Сможет ли он наказывать свою девочку? Наверное, стоит нанять специального человека для корректировки ее поведения.
– Так, милая, мы почти пришли, он остановился у широкой лестницы с частыми низкими ступенями. – Дальше – сама. Сейчас поднимаешься и поворачиваешь направо. Попадешь в небольшой зал. Оттуда переходи в левый коридор. Твоя комната под номером девять. Вот ключ.
– Дай угадаю: дела требуют твоего вмешательства?
– Именно, – он наклонился, чмокнул дочь в розовую макушку. Не удержался и чихнул от пощекотавшего нос сладко-фруктового запаха. – Соседка тебе расскажет обо всем, что захочешь узнать.
– Соседка?! То есть, я не одна жить буду? – ярко-синие глаза расширились.
– Приходи ко мне в кабинет завтра после обеда, продолжим наш разговор!
Азар Фельн еще раз поцеловал дочку, только теперь в щёку. И поторопился к высоким двустворчатым дверям, ведущим к выходу из спального крыла.
Лора же еще пару минут сверлила взглядом опустевшее место, где только что находился папенька. Нет, ну это уже слишком! Она приехала к нему, а оказалось – в перенаселенный пансионат! На всех студентов даже комнат не хватает! Да ладно, про всех – пусть хоть партиями по десять штук селят, но ее, родную доченьку! Ну ничего. Она всё, что угодно сможет разыграть себе на руку.
Если раньше у нее и возникали намеки на угрызение совести, то сейчас они бесследно испарились.
Рывком приподняв чертов подол, Лора широко зашагала по лестнице, переступая через две ступени за раз. Хотела подельника? Папа сам его предоставил. Осталось спеться с пока что безымянной соседкой по комнате и заставить ее действовать в своих интересах.
Свернув направо, Лора больно обо что-то стукнулась и чуть не упала. Чужие руки подхватили ее на пути к полу и рывком поставили на ноги. Вскинув взгляд, обнаружила себя прижатой к тому наглому типу, что предоставил спину для ее приземления парой часов ранее. Иронично приподнятая бровь, холодно-серые глаза и чуть приоткрытые губы. Геральд, кажется.
В груди Лорелии что-то дернулось, отражаясь теплом на щеках.
– Ты явилась в это измерение с миссией меня убить? – с напряжением в голосе протянул он.
– Ничего подобного, – Лора наконец оттолкнула наглеца и нервно отряхнула полы мантии. – А вот ты, похоже, меня преследуешь!
Короткая пауза и совершенно неожиданные ответ:
– Знаешь, все верно. Нужно решать уже этот вопрос. Иди-ка сюда.
Шагнул навстречу, перехватывая ее запястье и притягивая к себе. Девушка изумленно подняла глаза, по инерции подавшись вперед.
Их взгляды встретились. Было видно, что Геральд чего-то ждал, но все оставалось прежним. Лора несколько раз часто моргнула, понимая, как странно происходящее выглядит со стороны.
– О чем ты сейчас думаешь? – прошептал он.
– О том, куда тебя эффектнее и больнее ударить.
Гера нахмурился, отдернув руку.
– Как странно… Почему не действует?
Искреннее удивление практически обезоружило и Лора вмиг растеряла весь пыл в стремлении залепить этому ненормальному пощечину.
– Все страньше и страньше… – пробормотала себе под нос, не сводя с полоумного внимательного взгляда и старательно обходя его по дуге настолько широкой, насколько позволяло пространство. – Держись-ка ты лучше от меня подальше!
Лора заторопилась к своей комнате, размышляя, чего же он все-таки от нее хотел.
– Эй, подожди! – донеслось следом. – Дай объяснить! Все не так, как ты думаешь! Я не псих!
Да-да. Обычно психи так и говорят.
