Kitabı oku: «Жестокие игры», sayfa 5

Глава 6. Ноу-хау

– Итак, жду инфу. – Я привалился к стене рядом с дверью подъезда, выпуская дым из ноздрей. Типа огнедышащий дракон, ага.

Крош пританцовывал рядом. Я просто пришел, позвонил в дверь его логова и вытащил за грудки на улицу, в чем он был. Я бываю резкий, когда злой. А на него еще долго буду злой из-за Маринки. Вот он и приплясывал в шортах, футболке и сланцах.

– Я про тебя тоже много чего знаю, – оттопырил губу пацан.

– Значит, уже в курсе, откуда я все знаю о тебе и твоих приятелях. И что крепко держу вас за яйца – тоже.

– Батон не при делах. Мы с ним здесь познакомились.

Я молча сделал затяжку, запрокинул голову и выпустил дым, помолчал и так же, не глядя на хакера, сказал всего два слова:

– Ира Волкова.

Крош дернулся, как от удара с ноги в зубы. Я его понимал. Нас, как оказалось, связывала не только Маринка, но и эта неизвестная мне девушка. Жертва, как и Танюшка. Большой город, а связи с жертвами на каждом шагу. Только вот с убийцей – слишком тонкий неуверенный след. Мне без Кроша и его дружка никак не обойтись.

– Заткнись… – глухо выдал хакер.

Я посмотрел ему в глаза:

– У меня тоже есть такое имя. Поэтому вы нужны мне, а я вам. Работаем?

Я протянул парню руку. Он переступил с ноги на ногу, явно что-то прикидывая в уме (уверен – вспоминал досье на меня, которое наверняка нарыл раньше, чем сделал то, что я просил), и сжал мою ладонь.

– В общем… это надо видеть. Заходи, – махнул рукой и повел меня к себе, – только тихо, дед у меня контуженный, а сегодня уже поддал. Чужих не любит, застрелит еще.

Я вошёл следом в лифт и хмыкнул:

– А тебя-то как не пристрелил?

Я вообще-то имел в виду те «чудеса», что творит Крош, сидя за компом, и совсем не ожидал, что он спустит футболку и покажет огнестрельную рану на плече:

– Он всю Великую пешком прошагал, тридцать танков подорвал, сорок ранений, осколок в голове. Трофейную винтовку у него после того, – дернул простреленным плечом, – участковый отобрал, всё замяли, но дед – зверь.

У героя войны внук насильник?

– Тебе яйца надо было отстрелить, – озвучил я мысль.

– Да не сделали бы ничего с твоей девчонкой, попугали бы немного…

Я вспомнил Маринкины глаза по пять рублей и мокрые джинсы и сам не понял, как впечатал парня в стенку лифта, сжав горло:

– А если бы Иру Волкову вот так же «попугать» кто решил? – прошипел ему в лицо. – Если бы мог один справиться, в жизни бы к таким ублюдкам за помощью не пришел, – отпустил его кадык и замахнулся кулаком, но лифт остановился, и я просто не слишком сильно ударил рядом с головой Кроша. Вышел первый. – Как деда зовут?

– Карелий Петрович, – услышал за спиной. – За девчонку извини. Правда, дурь какая-то нашла…

– Дятел экстази подогнал? – я обернулся и по поджавшимся губам пацана понял, что попал в десяточку. – Придурки… – процедил уже тише.

И вспомнил Алинку. Все-таки надо навестить. Поморщился.

Крошев открыл незапертую дверь, и я услышал раскатистый храп. Не знаю, такой ли уж зверь этот дед, а храпит он как рота солдат в громкоговоритель.

Квартира оказалась двухкомнатной, парень обосновался в большей из них. Судя по обстановке, функции гостиной она не носила. У стены стояла широкая многофункциональная кровать со столиком, массажным креслом и полками в подлокотниках во всю длину спального места, встроенными колонками, ночной подсветкой, пуфом и комодом. Изножье – банкетка с ещё одной системой хранения. Напротив на стене – большой жидкокристаллический экран. Под ним…

…компьютерным столом эту хакерскую студию назвать было сложно. Два ряда мониторов – не самое главное. Сама столешница служила системным блоком. Подсвеченные синим и белым, между двух стекол крутились вентиляторы, тянулись провода, крепились платы… Вся задняя стенка слоеной столешницы – выводы для подключения периферических устройств: нескольких принтеров, среди которых и 3D, этих самых мониторов, клавиатур – одна сенсорная прямо на стекле, другая чуть ли не вертикальная, с портами-держателями для сотовых и сканером отпечатка, еще одна – будто разломанная на две части.

Это далеко не всё. Имелись даже отдельно выведенные комбинации клавиш, но таращиться на это чудо можно было долго.

– Хрена себе… – всё же выдал я.

Такую систему себе отгрохал – в Лэнгли нервно курят. Я залип так, что самому курить захотелось и что-нибудь такое тоже сделать… И кровать такую на «Алиэкспресс» купить. Хрен знает, зачем мне хакерский фарш, но круто, правда. И пацан реально шарит в своем деле. Чёрт. Поймал себя на мысли, что если бы не Маринка – такой спец мимо проплыл бы. Вот же где подтверждается изречение: не было бы счастья, да несчастье помогло.

– Сам делал, – не без гордости, конечно, сказал Игорь.

Оно и понятно – мне вот гордиться особо нечем. Среднестатистический я.

– Играешь? – я кивнул на супергеймерскую конструкторскую клавиатуру Mad'Catz STRIKE. У меня стояла такая же, но Крош свою дополнил разнообразными модулями.

– А то!

– С такими наворотами, наверное, круто. И девчонок не надо в парках ловить, – все равно зацепил я его.

– Блять, достал ты! – вызверился парень. – Извинились уже, чё тебе ещё надо?! Веник ей принести и на колени пасть?!

– Ладно, проехали, – рыкнул я. – Давай, что ты там нарыл?

Хакер что-то сделал, и все мониторы разом засияли нужными мне профайлами. Изучить было что, а мне еще и сопоставить. Тут, если смотреть бегло, не поймешь. Черт…

– Слушай, а биллинг… сможешь?

– Конечно, – пожал плечом парень и неуловимым движением оказался в кожаном кресле перед компьютерным станком.

Просто улет! Я еще не мог прийти в себя от этой крутизны с подсветкой. Не, Крош – реальный пацан. Теперь дело быстрее пойдет. И так который месяц на месте топчусь.

– Тогда всё на карту памяти кидай, – я вытащил из кармана сотовый и присел на банкетку. – Что ты там сказал про «это надо видеть»?

Пара секунд – и на огромном мониторе развернулась карта Москвы и ближнего Подмосковья. Через ещё пару секунд приблизился сектор Западного округа города, загорелись какие-то метки.

– Красным, – Игорь пальцем показал на точку на экране, – отметил место, где нашли Иру. Желтым – остальные жертвы… – Прямо на глазах все точки соединились в искореженный угловатый и кособокий, но все же почти круг. Точнее – кляксу с лучами. – Я порылся кое-где, – он повернулся вместе с вращающимся креслом, – в общем, взломал сервак СК, на всех жертвах были чокеры с детонаторами. Походу, у них ограниченный радиус действия.

– Ты считаешь, при удалении на большее, чем какое-то допущенное, расстояние им отрывает головы?

Я встал, подошел ближе, мысленно соединяя лучи в одну точку, и, будто отвечая на мои мысли, её обвел синий круг. Знакомый район. Там находится очень много всего. Психиатрическая клиника Вадима Юрьевича, например… И…

– «Синий филин» – единственное место в этом районе, где Ира была пару раз, продолжил мои мысли Игорь. – Но ты же это знал?

К сожалению. И чокеры с детонатором тоже не новость.

– Скинул? – кивнул я на свой сотовый лапоть. Хакер без слов отцепил его и вернул мне. – Вот что… еще нужна карта уличных видеокамер в радиусе плюс, скажем, километр к очерченному. Сделаешь? И ты всяко ломал «Филина»…

Крош кивнул:

– Но сломать не смог. Нужно вкинуть вирус в систему, а для этого как-то туда попасть. И даже если попадешь – защита заблокирует любую левую флешку, охрана скрутит за пять-десять секунд.

– Есть идеи?

– Я кое-что начал тут… Парень развернул какое-то окно, но я понял только, что на экране открылся программный код. – Если доработать утилиту и хотя бы на пару сек вставить флешку в любой разъем, у меня появится возможность запустить «Иллюзиониста». – На мой немой вопрос Крош широко улыбнулся, абсолютно довольный собой. – Это мое ноу-хау – искусственный интеллект, который… – он помолчал, глядя на моё тупое выражение лица – я ни хрена не понимал – и махнул рукой: – Забей. Всё равно в клуб не попадешь.

– Хреновый ты хакер, – ухмыльнулся я. Чертовски приятно чувствовать, что гений кое-что упустил. – Сколько надо времени на это?

– Ну… если ускориться, может, месяц… недели три…

Я встал и хлопнул парня по плечу:

– Ускорься.

Сбежал по лестнице на первый этаж, вышел на улицу и закурил. Нужно было сгонять ещё в одно место.

***

Не накрашенная, в шортах и футболке, босая, с кое-как собранными в хвост волосами Алинка выглядела беззащитной и трогательной. Налёт высокомерной суки слез с неё как старая кожа, обнажая совершенно другое лицо. Она обнимала… того самого пухлощёкого пупса, которого должны были доставить Маринке! Я схватился за лоб, представив, что будет, когда пигалица получит то, что я заказывал для Алинки.

Это провал, Штирлиц!

Верхова прижималась губами к чепчику куклы и смотрела куда-то перед собой, немного покачиваясь из стороны в сторону.

– Алин… – позвал её, потому что она никак не отреагировала на мое появление.

А чтобы попасть сюда, мне пришлось снова поднапрячь дока Юрьича, потому что папаша-Верхов категорически запретил дочурке какие-либо контакты с внешним миром. Хорошо, что охрана у двери в комплект его оградительных мер не входила, хотя я подозревал, что это просто владелец клиники наплевал на мандаты и фэйс магната и отказал ему в этой сомнительной роскоши. Мой подарок тоже Алинке доставили после того, как курьер позвонил и сказал, что посылку не принимают, а она ж оплачена. Док подсуетился – кукла вручена.

Только посылал я её Маринке с толстым намёком, но, чувствую, попал к ней только толстый намек… Когда дед Фрейд говорил свое знаменитое «Всё – член», он явно имел в виду меня.

– Виталя! – вскинулась старшекурсница. – Как тебя пропустили? – и такое предвкушение в глазах, что папаша смилостивился, аж жалко её стало.

Но я старый солдат и не знаю слов любви.

– Незаконно и инкогнито, – развеял я прах её надежды по ветру её же горького вздоха. – Как ты?

Шаблонов для этой встречи я заготовил много. Первый ушёл. Вторым я готовился сразить наповал уже вот-вот.

– Спасибо, хреново, – буркнула она.

К такому меня жизнь не готовила. У меня по списку вопрос «Как тут кормят, может, принести тебе что-нибудь?» в ответ на её «Спасибо, хорошо». А она должна ответить «Нет, не нужно». А я ей: «Ну ладно, но если что – я всегда готов!», а она мне…

– Чё приперся?

Вот где неприкрытая правда и четко по делу! А то губки бантиком, сиськи пистолетиком… К черту шаблоны.

– Тише, детка! – выдал… с эхом.

И в груди словно разлилось расплавленное железо – черт, неужели снова?!

Сердце бросилось в галоп и скакало бешеной лошадью так, будто ребра стояли на его пути препятствиями одно выше другого.

– А ты как сюда попал?! – раскатился по шкуре озноб от злого голоса Верхова.

Ноги ослабли, пот прошиб кожу на лбу и висках. Я глазами поискал, куда сесть, и рухнул на стул, словно у меня выдернули ноги. Чувство, будто мою голову вытащили из-под топора палача в последнее мгновение, а он ударил вхолостую, едва не отрубив ухо.

И только теперь по фыркнувшей и тут же вернувшей себе надменный вид Алинке я понял, что вопрос был адресован не мне, а её папаше. Высокие отношения бывшего братка с дочерью.

– Ты меня слышишь, щенок?! – взревел оставленный без ответа магнат.

Я б его даже обнял за то, что он так орет, но слабость еще не прикрутилась до отметки «могу стоять», потому выдал жалкое:

– Аф.

Верхова рассмеялась внезапно и так громко и весело, что я заразился её весельем. Отпустило сердце, я сидел и хихикал, как конченый придурок, а смех набирал обороты с каждым звуком, пока мы уже вдвоем не заливались с Алинкой неуправляемым безудержным хохотом. Чувствовал себя идиотом, знал, что сейчас с меня спустят шкуру, но остановиться не мог. Алинка хохотала над моей выходкой или своим отцом – её дело, – меня же просто попустило после того, как нешуточно так приложило мозгом о черепушку. Нервный такой неуправляемый хохот облегчения.

За шкирку меня-таки выкинули в коридор две здоровые пятерни разъяренного магната. Я шмыгнул носом, последний раз весело хрюкнул и затих, размазанный по стенке около двери Алинкиной комнаты. Дежавю. Верхов когда-нибудь сделает из меня фотообои, как пить дать.

– Я еще раз задам тебе вопрос. Как. Ты. Тут. Оказался? – выцедил мужик, так близко склонившись к моему лицу, что чтобы взглянуть в его глаза, приходилось бегать от одного к другому своими. Зато рассмотрел: карие. Ничего особенного. Злые невъебенно, но приговора я в них не прочитал. – Отвечай! – он встряхнул меня ощутимо.

– У меня свои ходы, – скрывать я смысла не видел. Мог сказать, конечно, что залез в окно, но зачем? Он умный, играть с ним опасно. Такие уважают правду, смелость и наглость. – Вам их не перекрыть.

Он вроде и не прищурился, а зрачки, собравшиеся прицельно в точки, заметно сузили разрез его глаз.

– Дерзишь… – постановил очевидное.

– То ли еще будет.

Знал бы я, что ляпнул пророчество…

Верхов меня отпустил, шагнул в сторону, давая отлипнуть от стены, постоял пару секунд и пошёл по коридору прочь. Через несколько шагов, не оборачиваясь, рыкнул:

– Пять минут. Потом поговорим, – показал через плечо растопыренную пятерню.

Ну ок. Меня это устраивало.

Я открыл дверь и вошёл в комнату Алинки. Она сидела на кровати, сложив ноги по-турецки. Сел рядом, не спрашивая разрешения.

– А ты самоубийца. Иди просто дурак, – она заулыбалась так искренне и открыто, что я уже и не мог понять, почему вообще решил, что «Чё приперся?» относилось ко мне. Видел же, как она в лице переменилась, словно подобралась вся перед этим вопросом.

Проблемы отцов и детей налицо.

– И то, и то – чего уж мелочиться? – усмехнулся я. – Сейчас выйду из клиники – закатает в цемент и в Москву-реку спустит.

– Он может, – она кивнула, пытливо рассматривая меня, словно первый раз видит. Протянула руку к пупсу и снова обняла его. – У меня никогда не было кукол. Спасибо, Вит.

– Не было кукол? – не поверил я. – У каждой девчонки их по несколько.

– У меня не было мамы, она умерла при родах. Так, няньки и папкины шлюхи. На одной из них он женился, – она скривилась, прикусила губу и отвернулась.

– Иди ко мне… – я притянул Алинку к себе. Она доверчиво уткнулась мне в плечо подбородком. Чисто маленькая девочка, даром что буфера – просто атас. Погладил по волосам, коснулся их губами. – Если выживу, приду ещё. Если нет – кинь как-нибудь венок на воду, – пошутил мрачно.

Она промолчала, а потом отстранилась и выпрямилась, как палка, а я услышал шаги за дверью. Папаша вернулся.

– Выйди, – открыв дверь, кивнул мне в коридор.

Я встал, наклонился к девчонке и легко поцеловал её в щеку:

– Принесу тебе ещё что-нибудь, – подмигнул с улыбкой.

Подошел к магнату, перегородившему дорогу, выдержал его тяжёлый изучающий взгляд, внезапно лукавую ухмылку. Он отступил в сторону на полшага, приоткрывая проход, в который я вышел, не просачиваясь бочком, а подвинув мужика плечом.

Верхов-старший появился минут через десять. Я уже пару раз покурил, глядя на его машину с двумя крепкими парнями-телохранителями. И захотел бы уйти – не дали бы. Так что ждал спокойно, понимая, что лимит наглости в этой жизни я взял в кредит, и пришло время платить проценты.

– Борзый, значит… – остановился он рядом. – Гром Виталий Семенович. Идейный дурак ты, парень.

– Ну вы же в курсе: в России две проблемы – дураки и дороги. Одну проблему можно решить асфальтоукладочным катком, а что делать с дорогами – непонятно.

Верхов заржал, запрокинув голову, я аж вздрогнул. А когда хлопнул меня по плечу, я чуть не присел – рука тяжёлая и крепкая, как вылитая из чугуна.

– Поехали, – приказал он, когда отсмеялся, уже совсем другим голосом.

– Я на машине.

– Отгонят, – так за плечо железной хваткой и отбуксовал меня в свой грободжпип, бросив одному из телохранителей: – На его машине поедешь.

Парняга кивнул и уставился на меня. Я нехотя протянул ему ключи и кивнул на бэху:

– Там механка барахлит и…

– Разберется, – отсек Верхов. – Трогай, – а это уже водителю.

***

Хорошо, что нам с Оксаной не пришлось таскать в подвал все эти сломанные стулья и строительный хлам. Она просто попросила разрешения снять с лекций пятерых парней, и дело пошло весело и споро. Завхоз выделил мне новенький письменный стол, любовно гладил его по столешнице и приговаривал, чтобы я его берегла, а «не как некоторые». Уж не знаю, кого он имел в виду. Кресло мне тоже притащили, и вполне сносное, хотя и очень не новое. Зато оно крутилось, и на его спинку можно было откинуться.

Техничка подмела и пообещала вымыть пол и окно утром – её рабочий день закончился. И я тоже была рада уже уйти домой – устала стоять, пока длилась вся эта вакханалия. Это был один из тех дней, когда царствует хаос, и из него вроде что-то в итоге рождается, но ты ничего не сделал для этого, зато устал, будто фуры грузил. Лень было даже выходить из электрички на своей станции.

Через парк я шла медленно. Ещё не было поздно, на лавках сидели люди, и меня просто прижимало к земле – так я вымоталась. Легла бы прямо здесь и уснула. Тяжело опустилась на свободную скамью и откинулась на спинку. Прижав сумку к боку, взялась за ручки и закрыла глаза.

Мне бы только десять минут посидеть, воздухом, который здесь чище, чем в Москве, подышать, раз погода разгулялась и уже больше не обещала холодных неожиданностей. Чуть-чуть сил набраться, и чтобы ноги и спина так не болели, что аж коленки ломит…

– А я тебя жду… – раздался смутно знакомый голос.

Я выпрямила запрокинутую голову, повернулась на звук и открыла глаза. А в следующее мгновение меня смело с лавки – это был… забыла, как его называл Виталя… Крош, кажется. Я заозиралась, пятясь и уже готовясь закричать, набрала в грудь воздуха, но он встал со скамейки и поспешно шагнул от меня, выставив руки:

– Подожди-подожди, не кричи! Я ничего плохого, правда! Ма-Марина, не б… не бойся… – он, кажется, испугался больше меня, аж заикаться начал.

Я выдохнула шумно:

– Что тебе от меня надо?

Глупый вопрос. Виталя же объяснил.

– Извиниться хотел. Мы с парнями… ну это… извини нас всех, в общем.

Ага, оптом.

Вспомнила и ножик у горла, и как штаны намочила. Такое зло взяло на него, сама не поняла, как подлетела к нему и сумку на голову обрушила, раз, другой, пятый. Лупила, а он крестом руки только сделал и лицо прикрывал, отступая. Пока мой запал не иссяк. Обидно даже стало, что я без сил сегодня. А потом жалко себя стало. Или напряжение так покатилось наружу крупными слезами. Снова села на лавку и заплакала. И зло разбирало, что реву при несостоявшемся насильнике, и остановить слезы не могла.

– Ну ты чё? Ну перестань! Слышь?

Парень присел на корточки в метре передо мной, я глянула на него и не то всхлипнула, не то хихикнула: он словно перед прыжком от меня подальше – напружиненный весь, вскочить готовый, в лицо снизу вверх заглядывает, в глазах паника и растерянность. Я засмеялась, а слёзы так и лились. Но как-то сразу легче стало, в мозгах прояснилось, даже вечер ярче дня показался.

– Чего тебе надо от меня? – повторила я вопрос уже спокойно, но вымученно.

– Да я тут… ну ты же слышала… твой пацан говорил… я хакер…

Я цокнула языком и отвернулась: как ночью с толпой – смелый был, а тут двух слов не может связать.

– И что? – выдала уже громко и раздраженно, порываясь встать.

– Ну подожди ты, подожди, – вскочил и на лавку так же в метре от меня обрушился, руки в карманы, ко мне вполоборота. – Дела у нас с твоим пацаном. Но ладно. Короче, я нарыл на него кое-что… непростой он, и… в общем… вот… – достал из кармана какую-то скомканную бумажку и протянул мне.

Я смотрела на белый в восемь раз сложенный плотный лист и не сразу протянула руку. Взяла с опаской, будто он мог завернуть туда смертельный вирус или сейчас рассмеется мне в лицо, как злобный Джокер, потому что там какая-нибудь пакость. Не верила ему абсолютно.

– Ну… я пошел? – почему-то спросил он разрешения, пока я всё ещё сидела с протянутой рукой.

Ну точно там пакость, да такая, что сбегает поскорее.

– Ну иди, – пожала я плечами и всё-таки опустила руку.

Ох, это женское любопытство…

– Ну ладно… Ты осторожнее с ним будь, короче. И это… извини. Мы не собирались… ну то есть собирались… Чёрт… в общем, просто ешкнули⁶. Я пошёл, короче.

– Угу…

Я смотрела на парня во все глаза. Он странно так выглядел сегодня, взлохмаченный, как пыльным мешком из-за угла пришибленный, озабоченный какой-то, невнятный. Встал, быстро пошёл, я вслед ему смотрела, не зная, разворачивать бумажку или нет. А он через десять шагов вдруг остановился и решительно назад повернул, у меня аж вдох в горле застрял – что опять?!

– Чуть не забыл… Если не веришь, – кивнул на записку… или что я там держала? – я тебе на мэйл доки скинул.

Развернулся и оставил меня сидеть с открывшимся ртом. Захлопнула я его, когда парень на другую аллею свернул. Сглотнула какое-то странное, навязанное им неприятное предчувствие, и бумажку, как мину, осторожно и медленно развернула, за каждый сгиб сначала заглядывая.

И правда – просто записка. В смысле, распечатка с фотографией Витали в левом углу. Приблизила к лицу, вчиталась в строчки… и волосы дыбом встали, кровь захлестнула лицо так, что я чуть не захлебнулась, меня затрясло и повело в сторону. Ущипнула себя, чтобы не свалиться.

Как это может быть?!