Kitabı oku: «Догоню. Влюблю. Женюсь», sayfa 2

Глава 4

Эмиль

– Маша, – рявкнул я, красиво появляясь на пороге своего кабинета.

– Дважды напоминала, – секретарша вжала голову в плечи.

– Сходи лично… Хотя нет, никуда не ходи, – вздохнул я, – сам схожу.

Ринат, паразит малолетний, уже второй день виртуозно от меня скрывался, нагоняя нехорошие мысли

Подключать к делу начбеза я пока не хотел, а эта мелкая зараза саботировала мой последний приказ.

К кабинету Рината подошел аккурат вовремя, когда из него выплывала довольная девица, на ходу поправляя юбку.

Всклокоченный племянник с довольной харей сидел за своим столом и при виде меня даже бровью не повел.

– У меня в офисе осталась хоть одна баба, которую ты не трахнул? – спокойно спросил я, падая на стул.

– Фрекен Борисовну не трогал, – приложил ладонь к груди малахольный кот, у которого март был все 365 дней в году.

– Я надеюсь, в декрет по твоей вине никто не уйдет?

– Защита наше все, – заржал он, – не дрейфь, шеф.

– Я тебе по бабам ходить запретил, так они сами к тебе бегать начали, – пробурчал я.

– Не завидуй так явно, – пропел племянник, – сам своим выражением лица всех распугал. Тебя же все боятся!

Я побарабанил пальцами по столешнице, вспоминая ту, которая не боялась, и полюбопытствовал:

– Что там с чертовкой?

– Эмиль Багратович, я тебе племянник, а не волшебник Гудвин, заклинаний не знаю. Выясняем.

– Выяснял бы быстрее, если бы себя в штанах держал!

– Да ничего примечательного! Ничего! Обычная девчонка. До десяти лет воспитывалась с семьей, родители погибли, осталась сестра восемнадцати лет, Лукерью твою в интернат отправили, сестре в опеке отказали. Образование среднее коридорное, характер отвратительный, два привода в участок, и оба за драки, я там копии протоколов попросил, потом почитаешь. Я копаю, но пока связь с тобой не нахожу. Работает в ресторане быстрого питания и подрабатывает официанткой на выездных мероприятиях по вечерам. Детей нет, мужа тоже, насчет парня скоро узнаем, но тебе же плевать на его гипотетическое наличие. Сестра вышла замуж и переехала в поселок недалеко от нас. Все!

– Конкурентов сразу отметаем, никто не мог знать, что я в метро пойду, слежки тоже не было. Но она меня знает!

– Тебя полгорода знает, ты в телеке периодически мелькаешь. Может, она просто бородатых не любит, или ей не понравилось, что ты не в парадных труселях пришел, заметила твои паруса в ландышах… Молчу!

– Официанткой, говоришь, на выезде работает, – потер я подбородок.

– Угу.

– Значит, с местом проведения мероприятия определились, с персоналом тоже, – я бросил взгляд на племянника.

– О, пошла жара, – заржал он, – давай, Эмиль Багратович, действуй. Мужчина должен быть чуть менее настырный, чем свидетели Иеговы.

– Девчонку не трогать, – велел я, – понял? Полная неприкосновенность, что бы она ни выкинула.

– Включил режим Шарика, да? Если бегут, надо догнать! – Ринатик потер ладони, а глаза его как-то нехорошо загорелись. – Понял, полная неприкосновенность, босс изволит веселиться. Погоди!

Он залез в ящик, достал пачку презервативов и с довольной харей протянул мне.

– На! От сердца отрываю, импортные, в темноте светятся.

– Прям светятся? – заинтересовался я.

– Ага. Люминесцентные, черные.

– Ярко горят? – полюбопытствовал я, взял пачку и покрутил в ладони.

Подумал и спрятал в карман.

– Не промахнешься, – зубоскалил Ринат, – или ты того, без них больше любишь? Нет, наследник тебе сильно нужен, прям позарез. И жена нужна, а то ты уже слоем пыли покрылся и злой как бобик от одиночества. Я, так и быть, пожертвую собой и возьму управление фирмой на себя. Временно. Пока ты личную жизнь устраиваешь.

– Забирай на постоянку, давно на покой хочу. Куплю себе домик в деревне, курочек буду разводить, на речку ходить, кабачки сажать, цветочки по утрам поливать.

– Эмиль Багратович, роди себе сына и его припахивай, меня не надо. Я тут вообще как альтруист, потому что тебе положиться не на кого, а я самый надежный.

– Альтруист, ты зарплату свою видел?

– В глаза не видел. Нынче, шеф, все на карту падает, так что денег в руках я давно не держал.

– В хорошее время живем, свободное. При рабовладельческом строе так не выпендривались, – заметил я.

– Мы не рабы! Рабы не мы! Или как там говорили в твое время? Короче, я пошел, мне надо новый участок под застройку глянуть, Шишкин божится, что место шикарное и земля недорогая. Осталось пару вопросов утрясти.

– Давай, – махнул я рукой, – действуй.

– Машину дашь?

– Бери, – вздохнул я, – Скажу Фрекен Борисовне, чтобы все штрафы с твоей зарплаты вычитала.

– Креста на тебе нет. Женись уже, а? А то с каждым годом все зануднее становишься. Ну, пожалуйста, – смешно скривился Ринатик.

– Свободен, – махнул я рукой.

Поднялся и пошел к себе.

Зацепила меня девчонка, конечно. Сильно зацепила. Давно мне такие в жизни не встречались. Живые, настоящие.

Давно привык, что бабам от меня только деньги нужны, чем больше, тем лучше, и в какой-то момент просто плюнул на все и ушел с головой в работу.

А чертовка мне напомнила мою бурную молодость, когда я сам так кочегарил, что все вокруг только за голову хватались. Как я до своих сорока с хвостиком дожил целым и невредимым, даже для меня было загадкой.

И мартышка эта что-то шевельнула в душе, азарт зажгла, какого давно не испытывал.

Без царя же в голове, отбитая совсем, раз ко мне в карман залезла. Я был уверен, что это не от отчаяния и отсутствия куска хлеба. Нет, причина была в другом.

Конкуренты отметались по нескольким причинам. Начнем с того, что никто не мог знать, что я в тот день вообще куда-то пойду, про метро и речи быть не могло. Отдавать карточный долг я поехал сразу же, как мы доиграли, а следить за мной двадцать четыре на семь, чтобы подсунуть девчонку слишком сложно. Почти невыполнимо.

Остаются два варианта: либо малышка охотница за богатыми мужиками, которая удачно встретила меня в вагоне и решила попытать удачу, изображая недотрогу, либо у нее ко мне личная неприязнь.

И тут не билось, у меня слишком мало информации…

Но снова увидеть чертовку хотелось. Что-то в ней меня притягивало, волновало и будоражило. Может, таинственность, живость, а может, кризис среднего возраста подкрался незаметно, и моей заднице захотелось приключений.

Кажется, в тот день именно задница стала несущей конструкцией всех моих проблем, кризис среднего возраста обрадованно махал флагами, а нездоровый авантюризм заставил меня сесть в машину и поехать по адресу, где проживала Лукерья.

Зачем, я сам не знал. Скука заела или нервишки решил пощекотать.

Но я отпустил водителя, сам сел за руль и пожалел об этом уже на половине пути, потому что дорога была настолько раздолбанная, что, кажется, еще нашествие хана Мамая помнила.

Я припарковал машину невдалеке и решил прогуляться пешком. Лукерья жила у черта на рогах в старом, но добротном двухэтажном доме. На каждом этаже, если мне не изменяла память, должны были находиться по две квартиры.

Я профессионально осматривался. По-хорошему, эти постройки давно должны были пойти под снос, но, видимо, у кого нужно еще руки не дошли, да и дорогу нужно будет заново строить.

Однако район можно было назвать экологически чистым. Аккуратный дворик на три одинаковых дома радовал зеленью и общей ухоженностью, детская площадка была заботливо починена и выкрашена, в каждом палисаднике ровными рядками были посажены цветы, а во дворе гуляли дети.

Я остановился за углом, скрывшись за раскидистыми кустами зелени, и задумался настолько, что не сразу заметил, как возле меня возник огромный зубастый монстр. Пес был похож на помесь алабая с кем-то, скорее всего, с дворнягой, обладал развитой мускулатурой и зубами размером с мои пальцы.

Алабай очень кровожадно смотрел на ту часть моего тела, которая сегодня нарвалась на приключения, но крутящийся пропеллером хвост выдавал его с головой.

– Иди сюда, – приказал я, протягивая руку ладонью вверх.

Собака завиляла всей задней частью тела и медленно пошла ко мне, а потом затылок обожгла острая боль…

Глава 5

Эмиль

Сознание медленно возвращалось, а первой мыслью было, что Ринат оказался прав: девчонка меня и поколотила и, возможно, украла.

Зачем я вообще сюда сунулся? А, вспомнил, мне не хватало острых ощущений. И в целом желание-то сбылось, конечно…

– Вы… что наделали? – знакомый голосок Лукерьи горным ручейком просачивался в воспаленный мозг.

Затылок болел, а я временно решил не приходить в себя, дабы разведать обстановку.

– Кто это? – вмешался незнакомый старческий голос. – Лелек, Болек, вы зачем мужика по кумполу-то?

– Это не мужик, – взвыла чертовка, – это Барс…ик!

Потрясающе. С легкой руки икоты я стал Барсиком. И что, если Барсов, то не мужик, по ее логике?

– Какой Барсик? – не понял дед.

– Барсов, – пояснила Лукерья, – а вы его по голове. А если он чехлы теперь не соберет, вы подумали? Заче-е-е-ем?!

«Собрать чехлы» – это какой-то современный вариант склеить ласты, что ли?

– Погодь, Луша, погодь, – остановил ее дед и обратился куда-то в сторону: – Так, бандиты, вы этого Барсика зачем по маковке двинули?

– Так он Лушку убить собирался, – голос детский, мальчишеский.

Вот сейчас совсем обидно стало. Хотя если рассматривать с позиции, что оргазм – это маленькая смерть, то да, собирался убить многократно.

Когда я стал таким озабоченным? А с другой стороны, как не стать, когда чертовка так и манит?

– Вот этот буржуй – нашу Лушу убить? И правильно вы его по макушке, мало дали.

Кажется, я тут местная знаменитость, что-то вроде нечисти, которую никто никогда лично не видел, но все боятся и недолюбливают.

– Вам кто сказал? – А моя чертовка умеет быть строгой.

– Мишка. В окно его увидел и просил тебя предупредить, что этот буржуй за тобой пришел, а мы лучше сделали – обезвредили гада.

– Ну все, теперь он и меня, и вас убьет, – тоскливо подытожила Лукерья.

– А если мы его сами… Того, – вмешался другой голос. Теперь это была бабуля.

Не, добрые тут люди, конечно, душевные, хлебосольные. Гостей так встречают оригинально…

– Погодь, это вот тот Барсик, который строитель? Который… – снова встрял дедуля.

– Он самый! – подтвердила Лукерья.

На самом интересном месте перебила деда!

– Тогда точно добить! – поддержал дед бабку. – У, морда буржуйская!

– Нельзя Барсова убивать, – вступилась за меня Лукерья, – иначе нам убийство с особой жестокостью пришьют, группой лиц.

– Кого мои убили? – очередной неизвестный голос, на этот раз женский.

Я себя вдруг почувствовал Лениным в мавзолее, представшим перед разъяренным пролетариатом на пороге стремительного и нещадного раскулачивания.

И все бы ничего, я бы, наверное, еще полежал, но щеке стало мокро, а в нос мне кто-то запыхтел. Тот самый пес, который плотоядно глядел на самое дорогое, решил, что я чупа-чупс, и стал увлеченно вылизывать мне лицо.

– Гром, фу! – рявкнула Лукерья. – Брось каку, отравишься еще.

И куда-то в сторону добавила:

– Никого не убили. Надеюсь… И что нам с ним делать?

– Гнать в шею, буржуя. Опять на нашу землю позарился, видать, строить тут что-то собрался, вот и приперся, – это снова бабуля.

Версии моего появления сменялись с космической скоростью, а я решил приходить в себя, пока на меня убийство Кеннеди не повесили.

Я застонал. Приоткрыл один глаз, и дедулю сдуло. Покосился на бабульку, которая тоже попятилась, и сфокусировал взгляд на Лукерье, которая сложила руки на груди и пыталась убить меня взглядом. И носик так воинственно задрала.

И я из умиления даже сделал вид, что испугался. Старается все-таки девчонка, пугает, негодует.

– Что случилось? Где я? – прохрипел я, пытаясь отгородиться от счастливого пса, который тыкался мордой мне в лицо.

– Вас кто-то отоварил по кумполу, – мило улыбнулась Лукерья.

– Кто бы это мог быть? – заинтересовался я.

Приподнялся и ощупал затылок. Нашел там небольшую шишку и решил, что жить буду. Возможно, недолго, конечно, судя по общему настрою местных аборигенов, но от этого удара точно не помру.

– Не я, – быстренько открестилась чертовка. – А вы, господин Барсов, почему без охраны ходите?

– Дома забыл, – отмахнулся я.

Лукерья сморщила носик, опустилась на корточки и вздохнула. А меня закоротило на ней немного. Сам не понял, что произошло, но крылья носа дернулись, когда ее аромат защекотал рецепторы, а тело нехорошо так напряглось, томно.

Кажется, у меня даже внутренности завибрировали куда попало и в разные стороны.

– Что с вами? Вам плохо? Дергаетесь, как паралитик, – напряглась она.

– Меня давно по кумполу не отоваривали, знаете ли. Возможно, и паралич наступил.

– Есть бог на свете, наказал, – довольно согласилась она,– Встать сможете? Вам бы больницу надо, а то тапки тут откинете, а нам потом полиции доказывать, что не мы вас… Вы зачем к нам сюда свою светлейшую персону привезли?

– Я? С романтической целью прибыл, ты меня в самое сердце кошельком… – развеселился я.

– Да? – Она так округлила губки, что меня снова коротнуло. – А я думала, в вашем возрасте романтические отношения бывают только с подушкой и одеялом.

Ну язва мелкая, теперь я не я буду, но покажу, КАК я умею в романтические отношения!

Посмотрел на Лушу, решил, что хуже не будет, и прикинулся тапкой, которую, к ее разочарованию, пока не откинул:

– Абрикосик-джан, – умилился я.

– Вы к заводским настройкам вернулись, Барсов? – нахмурила она бровки.

– Ягодка ты вороватая, зачем так словами режешь по сердцу, неужели я тебя обидел чем? – продолжал я веселиться.

– Мамочка моя, мы Барсова сломали, – она спрятала лицо в ладони.

Вздохнула и тоскливо предложила:

– Пойдемте, посажу вас на автобус, он как раз возле поликлиники нужной останавливается.

– Я того врача душу топтал, не надо мне врач, сам без врача справлюсь. Машина за углом.

– Надо-надо, вам очень нужен врач, просто необходим, – заверила меня чертовка. – Вставайте, Барсов, вы нам тут всем не улыбаетесь в роли местного сумасшедшего, без вас народу хватает. Вставайте, говорю. Боже, вас что, контузило?

Она подхватила меня под руки и потянула на себя. Пришлось вставать.

– Давайте, до остановки три минуты пешком.

Я медленно поплелся за ней, но далеко не ушел. Пес Гром обежал меня, вставая посередь дороги ко мне спиной, и хитро на меня поглядывал из-за плеча.

Я попытался его обойти, но пес снова перегородил мне дорогу.

– Он что-то от меня хочет? – уточнил я у Лукерьи, глазки которой насмешливо сверкали.

– Алабаи, они по природе своей пастухи, – махнула она ручкой, – стада охраняют, не позволяют скоту сбегать.

– Я не понял: он меня барашкой своим назначил?

Глаза мои, кажется, впервые за долгое время встретились на переносице и не собирались возвращаться в привычное им положение.

– Как знать, – прыснула она.

– Я, по-твоему, на барана похож?

Она вздохнула, залезла в сумочку и выудила из нее конфетку. Бросила в меня и посоветовала:

– Дайте ему взятку. Или по-вашему, строительному, правильней слово «откат» использовать?

– И так и так можно, смотря с кем договариваешься, – величественно кивнул я. – Мохнатый, держи.

Пес одним движением слизал конфету с моей ладони и, довольный, убежал куда-то, а я топал за напряженной Лукерьей, которая что-то рассматривала на экране мобильного.

Мы подошли к обычной древней остановке без крыши и встали в тени. Я на всякий случай залез в карман, нащупал портмоне и мобильный.

– Я у ушибленных не ворую, – лучисто улыбнулась она.

– А у не ушибленных воровать нормально, да? – приподнял я бровь.

– Воровать вообще плохо, – она шкодливо захлопала ресничками.

– Но иногда можно, да? – заинтересовался я. – Кто научил? Григорий Иванович, да? Чувствуется рука мастера.

– Вы…

Я с удовольствием наблюдал, как удивленно вытягивалось ее личико.

– Я честный бизнесмен Барсов, – улыбнулся я.

– Честный? Вы? Да вы мошенник, вор и аферист! И знаете что? Я ни капли не раскаиваюсь, что вас обчистила, ясно? – завелась чертовка.

– Я тебя лично чем-то обидел? – в лоб спросил я.

– Знаете что? Идите вы… в печку! Или в полицию меня сдайте, или оставьте в покое.

– Ладно, – согласился я, – оставлю. Но готов спорить на желание, что скоро ты сама ко мне придешь.

– Только в ваших мечтах, Барсов!

– Проверим? – азартно предложил я, делая шаг к ней.

Приблизился вплотную и навис сверху. Она задиристо задрала голову и смешно засопела, хмуря бровки.

– Никогда я к вам сама не приду. Вот, кстати, ваш автобус. Выходить через три остановки!

Последние слова она кричала, убегая обратно в сторону дома. Снова сбежала, чертовка.

Я опустил голову и, весело насвистывая мелодию под нос, сел в душный автобус, глядя в окно.

А через три остановки покорно вышел и весело засмеялся. Лукерья отправила меня прямо к зданию, где в одном крыле находился венерологический диспансер, а в другом – отделение психиатрии имени кого-то там.

Сел на лавку, достал мобильный и хотел было позвонить Ринату, но он меня опередил:

– Как дела, Эмиль Багратович?

– Машину мне пришли.

– Куда?

– К психушке, – спокойно ответил я.

– Стесняюсь спросить, как ты там оказался, – хрюкнули в трубке.

– Чертовка отправила, – развеселился я, распрямляя плечи.

– Я, кстати, по этому поводу и звоню. Короче, шеф, я выяснил: ты ее дома лишил. Десять лет назад, помнишь?

– Что? – напрягся я.

– Технически, конечно, не ты, но…

– Японский летчик, – выругался я, – машину мне, быстро.

Глава 6

Эмиль.

– Вечер в чум, – пропел Ринат, бочком входя в кабинет.

Я отложил бумаги и глянул на племянника так, что он сразу понял: мне не до шуток.

– Просто десять лет назад у тебя меня не было в помощниках, – вздохнул Ринат, – я тогда пешком под стол ходил. Хотя нет, не пешком, но на четвереньках еще мог заползти.

– Напомни мне, во сколько лет ты домой приперся на четвереньках, когда впервые напился?

Ринатик почесал подбородок и сделал вид, что усиленно вспоминает. Плюнул на это дело, упал на стул и тоскливо вздохнул.

– Десять семей! – рявкнул я, подхватывая папку со стола.

– Эмиль Багратович, выдохни, а то штаны дымятся. Не твой же косяк, Страхов вообще тогда страх потерял, а ты в деле бизнеса не сильно опытный был, к тому же друг детства, не подкопаться. Я бы вообще его кейс на юрфаке предложил разбирать как охрененную мошенническую строительную схему. По докам все чисто было, если бы я с этой стороны интересоваться не начал, то…

– На новом объекте, который мы начали строить на той неделе, квартиры не продали еще?

– Нет, пока в каталог не вносили, но, шеф…

– Подожди, – перебил я, – давай так: десять квартир бронируй для фирмы, не продавай. Всем тем, кто пострадал от нас, выдай сертификаты на жилье, бесплатно, понял? И никакой прессы.

– Шеф, я…

– Как мы это упустили?

– Когда над головой срок маячит, можно забыть и свое имя. Да и жильцам тогда несладко было, подозреваю, что Страхов тогда запугал всех. У него же связи были и в прокуратуре, и наверху. Кстати, как ты его сместил-то?

– Ловкость рук, немного мошенничества, два года жизни псу под хвост и седая борода как бонус, – махнул я рукой.

– Козел, – согласился Ринат, – шеф, я позавчера на участок ездил с Шишкиным…

– Ну? Хороший?

– Хороший, – вздохнул Ринат, – экологически чистый район, дорогу в этом году будут реконструировать, в плане у города там школу и два детских садика построить в этом году. Перспективный, в общем, район. На, глянь, архитекторы уже приблизительно план набросали.

Ринат достал папку и протянул мне.

– Так чего мы ждем? – не понял я.

– Ничего, только вот это тот пустырь, где тебя позавчера по башке отоварили. А так район отличный, перспективный, да…

Я машинально коснулся ладонью затылка и поймал себя на том, что начал улыбаться странновато так. Как ушибленный по кумполу, да.

– Значит, соседний участок с домами, где чертовка живет, – задумчиво пробормотал я.

– Угу. А судя по тому, что там недавно тебя самого чуть не стырили, то немного нервно стройку начинать. Не смотри так, сам сказал, чтоб никто не вмешивался, чего бы твоя Луша ни отчебучила. Мы и не вмешивались.

– И не надо. Стройка будет, с жителями договоримся. Им дорогу построят, садики, школы и магазины. В перспективе можем выкупить у них эти бараки или обмен сделать на квартиры в новостройках рядом. Выиграют все.

– Совесть, шеф, она такая сука: если не грызет, то нежно посасывает наш бюджет. В минус не уйдем, конечно, но карму почистим. Понял, сертификаты сделаю, кого-нибудь отправлю на переговоры с теми жильцами, которые без квартир остались, документы на стройку подпишем на днях, с администрацией уже все утрясли. Это все?

– Да, иди!

– Осаду крепости решил не продолжать? – заинтересовался племянник. – Крепость оказалась не только неприступная, но еще вороватая и немного агрессивная, да?

– Ты на ее месте что бы делал? – склонился я к нему.

– Убил, расчленил и развеял по ветру.

– Ну а она борется как умеет.

– На штурм пойдешь? – обрадовался Ринат. – Главное, шеф, чтобы не было как у Шарика, что ты за ней еще три дня бегать будешь, чтобы сертификат на новую жилплощадь отдать.

– Жилплощадь ей вернет кто-то из наших сотрудников. Владика отправь, он любого заговорит до смерти. Такую деньгами и подарками не купить.

– Ты просто боишься, что снова тебя по кумполу двинет, не дожидаясь признания в ошибках, – заржал Ринат. – Я же говорил: острых ощущений тебе не хватало. Адреналина. Смотри на себя, глаза горят, борода торчит… Побриться бы тебе, и в зал бы сходить…

– Зачем мне в зал? – обалдел я.

– Пузико начинает появляться, – авторитетно заявил этот мелкий гаденыш.

– Нет у меня пузика!

– Есть-есть. Пузико есть, рельефа нет.

– Нормальный я, худой!

– Хочешь, я тебя в свой тренажерный запишу? За пару недель восстановишь немного форму.

– Ты…

– О тебе забочусь и о твоем здоровье. Я вчера новость читал, что мужик от оргазма умер, прикинь, прям в процессе инсульт долбанул. Нет, умер как воин, конечно… Самурай почти, но…

– Брысь отсюда! – рявкнул я.

– Не забудь, что вечером у нас встреча с инвесторами, – Ринат заиграл бровями, а я махнул рукой – мол, все понял, – и отправил племянника заниматься делами.

Сам же вернулся к своим баранам.

Психанул, отбросил лист на столешницу и откинулся на спинку кресла. Мне в этой жизни ничего не давалось легко. Я не родился в богатой семье, наши со старшим братом родители были обычными трудягами. Мы жили в обычном рабочем районе, носили обычную одежду, а сладости чаще всего видели только по праздникам.

И все то, что я имел сейчас, я заработал сам. Своим трудом. Своими мозгами и упорством.

Тогда, десять лет назад, нас с братом грамотно развел наш лучший и самый близкий друг детства. У нас с Рамилем тогда уже водились кое-какие деньги, мы с братом крутились как белки в колесе, а потом пришел Страхов с выгодным предложением. Он открыл строительную фирму, но не хватало инвестиций. Взамен он предложил нам пятьдесят процентов акций на двоих и хороший бизнес-план, продуманный.

Вот только оказалось, что этот план продуман был не для нас, а для Страхова, но разобрались мы во всем далеко не сразу.

А теперь оказалось, что тогда, когда я пытался не сесть за мошенничество в особо крупном размере, сохранить свою жизнь, рабочие места и не пойти по миру вместе с братом и его семьей, тринадцатилетняя девчонка и ее сестра стали жертвами того самого беспредела, за три года потеряв и родителей, и жилье. И еще девять семей остались ни с чем…

Когда мы с братом наконец победили и отправили Страхова топтать полы в тюрьме, Рамиль отошел от дел, оставив себе акции фирмы, а мне – племянника в помощь. Ринатик был не в восторге, но справлялся на отлично и был не просто моей правой рукой, а мной, если того требовали обстоятельства.

Язык бы гаденышу еще укоротить немного, потому что вообще страха нет…

А теперь, получается, карма все-таки догнала меня. Догнала, обокрала, поцеловала и завела так, что неделю вибрирую.

Молодец, девчонка! Лукерья завоевала мое искреннее уважение тем фактом, что не сдавалась и боролась. Как умела. Даже со мной. Не пасовала перед сильными мира сего, не лебезила в надежде что-то получить, а прямо в лицо говорила то, что думала. Я всегда уважал силу характера, а у нее он определенно имелся. Очень хреновый характер.

Чертовка все-таки.

Я поймал себя на мысли, что слишком часто думал об этой девчонке на девятнадцать лет младше меня. Девятнадцать – это много, так? Разные поколения, разные взгляды на жизнь…

Но цепляла она. Было в ней что-то особенное, что заставляло забыть о досадном недоразумении длиной в девятнадцать лет.

Может, прав Ринат, и мне адреналина стало не хватать? Слишком спокойно жилось последние пару лет, что я пылью начал покрываться и пузико отращивать?

Я поднялся, достал из шкафа свежую рубашку, переоделся, готовясь к встрече с инвесторами, и подошел к зеркалу.

Нет там никакого пузика! Ну, может, совсем небольшое… И меня совсем не портило.

Пора снова начинать делать утреннюю зарядку!

Я застегнул пуговицы на рубашке, прихватил пиджак, папку с документами и флешками и вызвал водителя.

Приеду пораньше, может, удастся перекусить перед началом переговоров.

Сел на заднее сидение, снова достал документы, готовясь к долгому разговору, пока водитель ехал в пункт назначения.

Поднял голову, осмотрелся, хищно ухмыльнулся и приказал:

– Вадим, за углом возле едальни быстрого питания притормози.

– Зачем? – не понял он.

– Бургер хочу. И колу, – улыбнулся я.