Kitabı oku: «Стихи… стихи… моя стихия», sayfa 23

ГЛАВА 9.  Тени прошлых веков

Империя снов

Пролог

Наше время. 2013 год (a.d.) декабрь 20 23:33

Осинки.  Каморка поэта.

Длинная ночь. Сталактиты под крышей.

Капли секунд шелестят еле слышно.

Миг настоящий становится бывшим.

Время поэту творить чудеса.

Жизнь – цепь событий, случившихся с нами.

Странная вещь – персональная память,

Подлинный фильм дополняется снами,

Где сценарист с режиссёром я сам.

Буквы в строке превращаются в звуки.

Доброе чтиво – лекарство от  скуки,

Буйство фантазий – не бремя науки,

Сказочных вымыслов ныне черёд.

Светится мерно экран монитора

Мысль в ритм стиха облачается споро,

Ну и довольно пустых разговоров:

Время, читатель. За мною вперёд!

Сон первый.   Гладиатор

Рим. DССCLXXI  ab urbe condita  (118 a.d.) июльские ноны

Жаркой пылюкой  шершавилось  лето,

Править судьбу не по силам стилетам:

Выдохся заговор Лузий Квиета,

Кончился казнями трёх вожаков.

Публий Траян – император легенда.

Ноны июльские вторят календам:

Вопли буксин, надрываясь крещендо,

Глушат печальные звоны оков.

Будет сегодня для плебса потеха.

Солнце горит на зеркальных доспехах,

Сочный пурпур, отороченный мехом,

Вьётся волной под шикарный плюмаж.

Амфитеатр Тита Флавия рядом.

Слава победы – арены награда

Выжить сегодня – и то уже  радость,

В нас закипает бойцовский кураж.

Буйным восторгом взревели трибуны.

Флаги волной над арены лакуной.

Публика славит любимцев фортуны.

Зрелища в Риме дороже, чем хлеб.

Дамы бросают венки и монеты.

Мышцы бугрятся под кожей атлетов.

Будут ли подвиги наши воспеты,

Или исчезнем, как искры во мгле?

Львы и медведи голодною сворой

Бешено рвали разбойника с вором.

Символом вечности дремлющий ворон

Не удивлялся людской суете.

Публика всех человечьих сословий

Жаждет азарта и хлещущей крови.

Канут века колизейных гнездовий,

Кровь сохранится на каждом кресте.

Клоун лузорий и шут пегниарий

Под разогрев продолжают сценарий:

Меч деревянный и кнут для отары,

Лишь андабаты "слепые" смешней.

Публика свистом взывает к кумирам:

Время настало кровавому пиру.

Где боевые мечи и секиры?

Дайте простор беспощадной резне.

Были ещё кантабрийские волки,

И фессалийской охоты осколки,

Стрел сагетариев злые иголки

Били изящных пантер и слона.

Время секуторам, время фракийцам

Насмерть мечами в пятёрках сразиться

В шлемы с забралами спрятаны лица,

Мило-смертельная шутка-война.

Мне повезло: я дожил до финала.

Потом под шлемом глаза заливало,

Кровью песок разукрасился  ало.

В диком восторге ревела толпа.

Жирной руки не подаст мне сенатор,

Не гражданин для него гладиатор,

Но молодая жена – Лисистрата

Лишь для него холодна и слепа.

Амфитеатр назовут Колизеем.

Смерть здесь из каждой песчинки глазеет.

Позже развалины станут музеем…

Первый кончается призрачный сон.

Если занятна история эта,

Требуй, мой друг, "продолженья банкета"

В Александрию  без всяких билетов

Будешь, триремой в тот век унесён.

Снова  Осинки 22.12.2013  (a.d.)   8:30

Сон второй  Мессина – Александрия

DССCLXXI  ab urbe condita  (118 a.d.)

Пепел зари гасит свечи Мессины.

Ветер косматый шуршит парусиной.

Спеет по курсу луна апельсинно,

Рострум её не догонит никак.

Рысью бесшумной по лунной дороге

Режет волну острый брус клыкорогий,

Дивное диво: под звёздным чертогом

Новой триремы скользит акинак.

Ветер попутный и вёсла по борту,

Сон – дар богов за безжалостность спорта,

Для полуголой мозольной когорты

Бронзово-ликих транитов гребцов.

Хуже зевгитам, ещё таланитам —

Смрадного трюма тесны габариты,

Плети гортатора накрепко свиты —

В миг подчиняют рабов-наглецов.

Двадцать веков канут пеплом пустыни.

Страсти галерные станут пустыми:

Некий правитель (забыл его имя)

Сам назовётся галерным рабом.

Крепко увязаны власть и неволя,

Но не от вёсел у власти мозоли.

Мёдом намазаны троны вам что ли?

Сытно-приятно сидеть под гербом?

Солнце четырежды падало в море,

Вёсла порхали, с течением споря.

Даже для очень печальных историй

Рано ли, поздно приходит конец.

Гаснут с востока небесные знаки,

Чинно трирема вползает в мандракий

К пирсу привычно плетутся зеваки:

Даст ли работы бродягам купец?

Здесь оставляю галерное братство.

Ждёт меня свитков древнейших богатство.

Знания позже сочтя святотатством,

Скормят пергамент дракону-огню.

Древних папирусов пыльные свитки

В тайны вселенной открытой калиткой

Разум увяжет невидимой ниткой.

Я же, позная,  векам сохраню.

Если занятна история эта,

Требуй, мой друг, "продолженья банкета".

Ближе к началу грядущего лета

Мы унесёмся с тобой на Босфор.

В град Константина, где буйствует "Ника",

Охлоса волны,  где бьют в базилику,

Где Велизарий в пурпурной тунике,

Топит в крови ипподромовый спор.

26.02.14, 12:06, Осинки

Сон третий      Византия (Константинополь) Византия.

Воскресенье 11 января – четверг 15 января 532 a.d.

Солнце январское в дымке плутает.

Щёки щекочет  тепло горностая.

Вороны кружатся чёрною стаей,

Им ли о бренности фатума знать?

Давит анфас базилевса с кафизмы

Охлосу шум ипподрома – полжизни,

Но отчего же ворчат с укоризной

Ныне и охлос и сытая знать?

Сказочный город пророс в Пропонтиду,

Слава дворцов превзошла пирамиды,

Крылья империи жёлтой хламидой

Сенью покрыли весь видимый мир,

Что распростёрся под Юстинианом.

Много веков до бесчинства майдана…

Плебс был всегда непонятным и странным,

От подлецов до нахальных задир.

Хлеба и зрелищ сегодня им мало.

Улица Мессы пылает в завалах.

Только Палатию недоставало

Быть осквернённому грязной толпой.

Высится он неприступный и гордый.

Северный ветер  как варваров орды

Хлещет морозно в казарму когорты:

Кнут Филемута пока под рукой.

Пусть Велизарий ведёт ипаспистов,

Ныне нужнее мечи, чем баллисты,

Плебс лишь по слабости власти неистов,

Рыжее стадо утонет в крови.

Беркутом быть не бойцам Филемута,

Осами стрел ощетинясь в минуту

Свистом и воплями буйную смуту

Будут герульские сотни давить.

"Ника" задушена на ипподроме,

Тысячи трупов совсем не хоронят.

Тризна свершается стаей вороньей,

Той, что заранее знала исход.

Власти злой рок не щадить невиновных,

С богом сравнится сановник верховный.

Кто же каддафствовать хочет бескровно,

К смерти в кровавых лохмотьях придёт.

В Лэнгли усвоили эту науку:

Каждый мятеж ищет твёрдую руку.

Джеффри Пайят, не страдая от скуки,

В рамках "Техкемпа" готовил бойцов.

Был и отмечен он выше Макфола:

Евро майдан – не болотная школа.

Ждёт незалэжная нэнька раскола

С крово-сопливо-разбитым лицом.

Юстиниан  януковски не квёлый,

Сотни гепидов взлелеял и схолу,

Преторианцев не знавших крамолы…

Впрочем, изрядно ему повезло.

Миловал бог от друзей либералов,

Евро-майдан-демократо-нахалов

Запад-бендеровских -националов

Американисто дерзких послов.

Гордо вещал Янукович для плебса:

В тоге с кафизмы с лицом базилевса.

Юстиниан под чадящей завесой:

Видимо время смайданилось вспять.

Путин галерным рабом карнавалил…

Новости с первой программы канали.

Понял я: в будущем надо едва ли

Мне дебилизор некстати включать.

1.03.14  10:23  Осинки

Империя снов 4. Приснившийся Апокалипсис

Осинки. 15.01.15  a.d.  23:11

Сны это вещие призраки ночи,

Неуловимые тени пророчеств,

Мелом судьбы нанесённые строчки.

Мягким приливом их смоет рассвет.

Нам бы о снах идеальную память.

Образов дивных  3D голограммы,

Фильмы в бегущие строки стихами

Ловко смонтировать смог бы поэт.

Ночь скаракатилась мглой на Осинки.

Месяц щербатит едва-четвертинкой.

Звёздных булавок алмазо-пылинки —

Вечность таращится оком в окно.

Сядь же, мой друг, поудобнее в кресло,

Скуки сегодня чураешься если,

Будет занятной о вечности песня,

Та, что пригрезилась очень давно…

день и месяц неизвестны 2054 г. a.d.

где-то в галактике Андромеды   Терра-скиталица

                ***

– Мама, в одной из подаренных книжек

Множество слов непонятных я вижу:

"Вечер опрятен, умыт и подстрижен.

Гаснут лучи на зрачках этажей."

"Серо толпятся неспящие башни…"

"Пахнет назойливо чем-то домашним"

– Спи, любопытный мой, это не страшно:

Завтра тебе расскажу про стрижей.

Завтра поднимемся в зрительский купол,

Что возведён над ледовым тулупом.

Там не дисплей прорисованный скупо:

Буйные краски сияющих звёзд… "

Быстро "локальное утро" настало,

Лифт их под купол поднял от портала.

Мальчик сражён: полусфера пылала

Сочной феерией сказочных грёз.

А из под ног бесконечной равниной

Всполохи бело-пушистой картины

До горизонта алмазо-рубины:

Гладко расстелен искрящийся снег.

– Мальчик мой, очень давно это было

Белым безмолвием Землю накрыло

Мы потеряли родное светило.

Выпал планете кошмар не во сне.

Где-то в Европе учёные дяди

Глупо играли в адронный коллайдер.

Схлопнулось время-пространство в разряде

Смыло планету в гигантский портал,

Вынесло в пропасть пустынь Андромеды.

Век катастроф…  густо сыпались беды…

Да… Архимед о таком и не ведал:

Света конец для планеты настал.

Вымерзла жизнь. Леденящая стужа

Льдом океан заковала как лужу,

Снежити рухнувшей  длящийся ужас

Вихрями сыпал в застывший потоп.

Землю трясло в тектонических сдвигах,

Магма, пробив литосферы вериги,

Тучами пепла в немыслимой джиге

Небо закутала в мрака манто.

Здесь, в Жигулях, удалось, слава Богу,

В спрятанном бункере  выжить  немногим.

Благо, что строили эту берлогу

Тайной столицей на случай войны.

Было в ней всё, что способствует выжить,

Спрятать успела я несколько книжек,

"Вечер опрятен, умыт и подстрижен"?

– Это теперь как забытые сны.

В солнцем залитые синие дали

Птицы над зеленью поймы летали.

Башни домов из бетона и стали

Были приютом для юрких стрижей.

Гордо над Волгою высился город,

Взгляд куполами слепили соборы…

Фауна нашей планеты и флора

Были реальней любых миражей.

Нам же достались лишь образы в книжках,

Даже планете судьба эта слишком…

Только мы выживем! Веришь, сынишка?

Новое Солнце для Терры зажжём…"

– Мама, стрижей непременно увижу,

Вечер, который умыт и подстрижен…

Тот дивный мир из прадедовских книжек

Нашей планете мы скоро вернём.

                ***

Терра. Осинки   16.01.2015 г.  a.d.

Утро. Нечаянный луч на подушке.

Крошки синичка клюет из кормушки…

Срочно коллайдер отнять – погремушку:

Хватит нам бед от учёных ослов.

Если занятна история эта,

Требуй, мой друг, "продолженья банкета"

Ближе к весне и грядущему лету.

Мы возвратимся в Империю снов.

16.01.2015 г.   12:11  Осинки

Империя Снов 4. Финал

Осинки. Суббота 05.09.15  a.d.  01:58

Вечность играет пылинками судеб,

Варит Вселенные в звёздной посуде.

Странные эти создания – люди,

Тщатся пупком мироздания быть.

Им ли равняться могуществом с Богом?

Озолотили земные чертоги…

Мрачная бездна лежит за порогом -

Там не спасёт ариаднина нить.

В рощи озябших осин и дубравы

Брызжет сентябрь маджентом и плавой,

Щедро насыщенной охры добавив.

Буйством палитры чаруется взор.

Ночь над Осинками пилят цикады.

Эта пора  для поэта награда,

Если тебе чтенье сказок —отрада,

Снова о Терре пойдёт разговор…

день и месяц неизвестны 2059 г. a.d.

где-то в галактике Андромеды   Терра-скиталица

Здесь очень быстро становишься взрослым.

В прошлом остались и лета и вёсны,

Время локальное молниеносно,

Мальчик вчерашний мужчиною стал.

Взнуздана огненность мантии Терры

Благо  горазды умом  инженеры.

В тайные гроты глубин литосферы

Ими недавно разведан портал.

В супер-пещерах застывшая вечность,

Сводам Атланты подставили плечи.

Мудро устроили наши Предтечи

В недрах планеты гигантский Ковчег.

В толще гранита подобие зданий,

Нет ни пылинки в хранилищах знаний,

Банк ДНК всех известных созданий -

Всё, чтобы Фениксом стал Человек.

Нашим учёным на долгие годы

Радость – открытые тайны природы.

Знания древних – дремавшие всходы

Терру от пепла и мрака спасут.

Умная техника ждёт властелина:

Новое Солнце и клин журавлиный

В синее небо к шартрёзным долинам,

В травы, где падают звёзды в росу.

Терра воспрянет, заботой согрета.

Буйная зелень и вечное лето

Раем земным увенчают планету.

Только желанен ли рай без штормов?

Жизнь и борьба это свойства системы.

Не обойдут наших внуков проблемы.

Быть бы Виллине сильнее Гингемы

К сроку отлёта волшебных домов.

Осинки. 05.09.15  a.d.  13:25

Ну, а теперь каравелла к причалу:

Буйство фантазии штормом хлестало,

Время-пространство послушным вассалом

Баяло сказки в Империи Снов.

Щирый поэт пребывает в нирване,

Галка шинкует в саду баклажаны.

Кормит она, а не стихо-романы,

Будет мне время ещё до стихов....

05.09.2015  13:31  Осинки

Агасфер

Сидим в придорожной таверне,

Неспешный чарующий чай.

Скажи ка мне странник, наверно:

По нраву тебе этот край?

И имя своё назови мне.

Я чувствую – снег седины,

Тяжёлые годы и ливни,

Дыхание дальней страны.

– Эй, дева, налей ещё чаю!

Приятно сидеть нам вдвоём.

И странник мне отвечает:

– Зачем тебе имя моё?

Теперь его сам я не помню,

За сотнями прошлых имён.

Вся жизнь превратилась в погоню

За богом из старых времён.

Когда-то я слыл Картафилом,

Потом ещё был Агасфер.

Давно это, юноша, было.

Как зваться,– не знаю теперь.

Летели секундами годы,

И в пыль превращались века,

Я стал абсолютно свободным,

Но, помню колючки венка.

.................. *** ..................

Был пятницей день иудейской

Гудела, волнуясь, толпа,

И конница алы гвардейской,

Не дрогнула от эскапад.

Шарахались в страхе дворняги,

От стука мечей по щитам.

По улицам гнали бродягу,

Согбенного ношей креста.

Я видел его: у калитки,

Он встал и хотел отдохнуть.

Испачкать, чураясь накидку,

Я гнал его скорбного в путь.

И он, оглянувшись, ответил:

– "И ты будешь вечно идти,

Но, только вот, смерти на свете

Не сыщешь на этом пути".

Бессмертия ищут веками,

А мне оно было дано.

Да вот непосильно, как камень

Теперь меня душит оно.

.................. *** .....................

Я многое, юноша, видел

И жизнь эта мне не мила.

За давнюю малость обиды

Мне вечная серая мгла.

Не помню в веках моих близких,

Они все почили давно.

И тьма из знакомцев безликих,

Ушла как немое кино.

Прочёл я и древние книги:

Они беззастенчиво лгут.

Меня божья кара постигла

За несколько горьких минут.

Где тот, что учил всепрощенью,

Врагов своих семижды семь?

А сам не чурался отмщенью,

Провинности малой совсем.

Вы, смертные, дышите мигом,

А я разучился уметь.

Мне жизнь стала тяжкой веригой:

Он отнял надежду на смерть.

Теперь безымянный скиталец,

Чьё имя забыто в веках,

Никто – моя сущность осталась,

И звать меня тоже – никак".

.................... *** ...............

– Закончил?

Спросил я скитальца.

– Вглядись ка теперь мне в глаза,

Вглядись в эти руки и пальцы,

Похож я на лик в образах?

Меня ли, скитаясь, искал ты?

Моё ли пришествие ждал?

Не бьют в моих храмах набаты?

Не рады мне господа.

– Эй, дева, подай ещё чаю.

А, впрочем подай и вина.

Теперь тебя, странник, прощаю.

Испил ты всю чашу до дна.

Пойдём, поскитаемся вместе,

Реально никто нас не ждёт.

Мессий и пророков известность

Да минет нас.

С богом! Вперёд!

18 -19 декабря 2009 года от рождества Христова.

Whiskey пос. Осинки

* Агасфер (лат. Ahasverus) – Вечный жид,

мифический персонаж, по преданию

обреченный на вечные странствия по земле

до Второго пришествия Христа. Фигура Вечного

жида появляется в сюжетах европейской

литературы и живописи.

Данный сюжет, послуживший материалом для

многих литературных, поэтических и живописных

произведений, как он рисуется в его окончательном

виде, следующий: иудей-ремесленник, мимо дома

которого вели на распятие Иисуса Христа,

несшего свой Крест, отказал Иисусу и оттолкнул,

когда тот попросил позволения прислониться к стене

его дома, чтобы отдохнуть, и за это был по своим же

словам осуждён на скитание по земле до Второго

пришествия и вечное презрение со стороны людей.

Диалог Агасфера и Христа, обычно входящий,

с разными вариациями, во все версии:

«Иди, что ты медлишь?». – «Я пойду, но и ты

пойдёшь и будешь меня ждать»;

либо «Иди, на обратном пути отдохнёшь»

(подтекст: ты Сын Божий, так воскресни после

распятия и отдохни на обратном пути) —

«Ну так жди моего возвращения».

Перо порхает в пальцах Каллигона*

Война

Перо порхает в пальцах Каллигона,

Змеится список в тонкой вязи строк.

Шум плебса гасит занавес балкона.

Сбылось. Сбылось назначенное в срок.

Там за стеной, захлёбываясь кровью,

Смердит Неаполь, сдавшийся вчера.

Там без разбора  всякому сословию

Навязана смертельная игра.

Ни унции священного металла,

Ни золота крупиц не утаишь.

Рука с мечом давно колоть устала,

Рубить под корень плебсовый камыш.

Оружие сильней избитых истин,

И побеждённым некуда бежать.

Война по сути – детище корысти,

А полководцы – ассы грабежа.

Там под стеной лежат легионеры,

Которым грабить здесь не суждено.

А те, кто выжил, многоруким зверем

Рвут побеждённых, в глотки льют вино.

Здесь на руинах не сравниться зверю,

С кровавою жестокостью людей.

Легко срубая запертые двери,

В дома стремится алчущий злодей.

Сегодня отреклась от побеждённых

На горе им заступница судьба.

Быть может, счастье заживо сожжённым

Не влезть в ошейник грязного раба.

Назавтра величавый Велизарий

С добычей грузной вывезет обоз.

Ну, а солдат с оболом в лупанарий,

Не много же трофеев он унёс.

Пройдут века, но и под небом чистым

От грязных войн людей не удержать.

Война по сути – детище корысти,

И полководцы – ассы грабежа.

26.05.12  21:28  Самара

Письмо ответ Луция Манию

Жара не отпускает третий день,

Прохлады вздох даруют лишь фонтаны.

Пишу тебе ответ, любезный Маний,

Пока густа в беседке нашей тень.

Письмо твоё гонец доставил в срок.

На свитке не нарушены печати.

Ведь было бы для нас весьма не кстати,

Когда б чужой его прочесть бы мог.

По-прежнему ты слишком смел в речах,

А власть не переносит дух бунтарства.

Ещё вчера для блага государства

Был вычищен сеяновский очаг.

Тиберий не однажды говорил:

Власть – схваченная за уши волчица.

Пилату чудо было открутиться

За то, что он с Сеяном дружен был.

Я, кажется, тебе уже писал,

Быть в Сирии наместником не в тягость,

На вилле мне  хватает сладких ягод,

Здесь в Тибуре богатые леса.

В столице я бываю по делам,

Когда бывает то необходимо.

Донатий мой не безразличен Риму,

За то богам и кесарю хвала.

С рабами я взыскателен и строг,

Но справедлив в отеческих заботах,

Хотя запрещено им за ворота,

Эргастулы пустуют долгий срок.

Любезный Маний, осторожен будь.

В речах и мыслях кесарю послушен.

К нам этот мир давно стал равнодушен,

А тот другой уже зовёт нас в путь.

Твой Луций Эмилий Ламия    РИМ  XXXV  a.d.

2.12.12  5:52  Самара.

Письмо  Луция Манию

Любезный Маний, скоро минет год

С той мимолётной встречи на Родóсе.

Роняет листья статерами  осень

За тибурское лето без невзгод.

С гонцом надёжным шлю тебе привет

(Разбойники бесчинствуют и ныне).

Заметил я, что радости иные

Волнуют кровь на склоне наших лет:

Изысканные ласки юных дев

Не разжигают прежнего пожара…

Огонь вина приятней тешит старость,

Тропинкой к сердцу в меру овладев.

Забавный случай: до ноябрьских ид

Дня за три сам вскрыл  амфору с тосканским,

Чтоб не дразнить раба искусом пьянства -

Вино водою тайно разводить.

Наполнив кубок влагою вина,

Вдыхал прохладу тихого заката…

С востока – ночи чёрную заплату

Уже тащила полная луна.

Над кубком лёгким облаком сгустясь,

Сам Дионис вступил со мной в беседу -

Подарок хочет сделать домоседу:

Веков и стран открыв мне суть и связь.

Взмахнуть успела ль бабочка крылом,

Как перенёс в страну гипербореев

Веков почти двунадесять позднее.

Мечтать едва ли б мог я о таком.

Увидел я, вникая в суть вещей,

Их Третий Рим, зовущийся Москвою;

Ах, Маний, всё не ново под луною,

Хоть жизнь и там топорщится вотще.

Там золото в монетах не в ходу.

В мошне купцов раскрашенный пергамент,

Они  смешно зовут его "деньгами",

Похоже там с рассудком не в ладу.

Донатии по-прежнему в чести,

И миром правит кучка иудеев,

Искусно так, что вряд ли кто сумеет

Их красный щит на щепки разнести.

Правитель там плешив и невысок,

Как мухомор с глазами тухлой рыбы.

Ему едва ли в консулы могли бы

От курии настряпать голосов.

Политики весьма изощрены

В своих речах с мерцающих картинок:

Болтают без умолку и запинок

О нуждах населения страны.

Ума немного: плетью бить раба!

Освободив,  не дать ему работы!!!

Пусть день и ночь он стонет от заботы:

Найти посильной ноши для горба.

Свирепствует там стража напоказ,

Гоняя нелегалов – сарацинов.

Была на то бы воля в  Палатине,

Избавились от нечисти б за раз.

Да, видно, темнокожая толпа

Нужна им как мишень людскому гневу,

Как пища взбунтовавшемуся чреву,

Когда людская ненависть слепа.

Рядами самобеглых колесниц

Полны ущелья меж блестящих зданий.

И каждый третий – жадный сборщик дани

Из сотен стражи  промелькнувших лиц.

Ты помнишь, Маний, чёрную смолу,

Что в Сирии сочилась из-под камня?

Здесь всё её питается слезами…

Очнулся я в ротонде на полу.

Струилась ночь сквозь голую лозу…

Такой с вином забавный вышел казус,

Грядущее, в меня уставясь глазом,

Мелькнуло явью в голубом глазу.

Здоров будь, Маний. Постуму привет.

Я счастлив доживать свой век на вилле.

Здесь бег времён года остановили

И никакого будущего нет....

Луций Элий Ламия

Тибур  DССLXXX  ab urbe condita

31.10.13 – 01.11.13 14:07  Осинки