Kitabı oku: «Не всё возможно», sayfa 4
– Сынок, как же ты не побоялся после такого сна пойти на кладбище? – спросила бабушка, ведь я догадываюсь, что следующей ночью ты туда пошёл.
– Конечно, пошёл, – сказал Николай, – я не мог ослушаться Голоса и твёрдо решил выполнить его приказ, но вот что остановило меня: я почувствовал, что тот мой страшный сон начал сбываться наяву. Вы даже не представляете, бабушка, как мне было страшно, потому что действие стало развиваться точно, как в том сне. Кладбищенские вороны вдруг неожиданно закаркали все разом, ветер стал гнуть деревья, а страшная рожа появилась из-за дерева, одарив меня омерзительной улыбкой. На одной из могил я увидел распускающийся цветок папоротника. Огромным усилием воли я заставил себя отказаться от кладоискательства. Мне стало легко, очень легко, но и срезать кору с дерева я не стал. Я покинул это место, не выполнив приказа неведомого голоса. Правильно ли я поступил, мать?
– Ты получил Дар? – спросила бабушка?
– Да!
– Пользовался им?
– Да.
– Ты поступил неправильно, ослушавшись голоса? Если ты решил не выполнять приказы неизвестно кого, то и пользоваться какими бы то ни было от него дарами, не имел права! Ты обязан был сделать выбор!
– Как же мне жить дальше? – еле слышно спросил Николай?
– Верь в Господа!!!
ГЛАВА 16
Наступал момент истины. Ирина времени зря не теряла, и теперь ей было что сказать Оксане по поводу продвижения её в актрисы. Когда Оксана пришла в квартиру с очередной прогулки, Ирина сразу же начала вводить её в курс дела.
– А теперь слушай меня ушами, сказала Ирина, обращаясь к Оксане. – Я разговаривала по телефону со своей тётей. Ты рекомендована продюсеру, вот его адрес. Пойдёшь к нему на дом. Не бойся, тётя сказала, что никакой опасности не будет. С этой минуты начинается настоящая операция под тем же кодовым названием "Продюсер".
И уже через два часа Оксана вошла в квартиру продюсера. Он предложил ей пройти в комнату. Оксана прошла в комнату и села на стул.
– Оксана, мне звонили насчёт вас, – начал разговор продюсер. – Признаюсь, мне не очень нравятся подобные звонки, но, тем не менее, я вас принял, и давайте к делу. Вы хотите сняться в кино?
– Я из Сургута, – ответила Оксана, – но мне все говорили, что я рождена для кино, а значит, без поездки на Мосфильм было не обойтись.
– А вам не говорили, что нельзя обойтись без театрального института? – спросил продюсер.
– Главное – это внешность, ответила Оксана, – вон училку из фильма "Весна на заречной улице" играла женщина без всякого института, а стала звездой.
– Да, такое бывало в кинематографе, – заметил продюсер, – только ведь не только в кино, а во всех сферах деятельности есть правила, но случаются исключения из правил.
– Вот! Исключительная внешность правилом быть не может, – чётко заявила Оксана. – Нас таких мало! Только бы роль получить, а там уж…
Дальнейший разговор между продюсером и Оксаной проходил так, что она из слов продюсера ничего не могла извлечь положительного для себя, а он с каждой секундой становился всё мрачнее и мрачнее.
– Мне понятна ваша мысль, – утвердительно сказал продюсер. – А вы сами, кого бы хотели сыграть,
к примеру, из классики? Марию Стюарт, Елизавету Петровну или, может быть, кого-нибудь из Достоевского?
– О Достоевском я что-то слышала, а про Марию и Елизавету мне ничего не известно. В общем, я их не знаю, а вот миледи знаю, её бы сыграла.
– Впечатляющий ответ. Вспомнился сразу вопрос Ширвиндта к Державину: "кого бы вы ещё хотели не сыграть?" Ладно, я отвлёкся. Вы мечтаете сыграть миледи, значит, Дюма вам близок?
– А кто это?
– Я поражён вашей эрудированностью, Оксана. Может быть, вы кого-нибудь и сыграли бы, но, смею вас заверить, лично мне смотреть на вашу внешность недостаточно! Да, да! Просто смотреть на вашу красоту мне недостаточно.
– Господи! Но я же ещё не совершеннолетняя. Я не понимаю, как можно заниматься сексом со взрослым мужчиной!
Продюсер долго смотрел на Оксану, затем пошёл к раковине, и открыв кран, долго пил воду из-под крана. Попив водички, он подошёл к Оксане.
– Девочка, да кто же тебе предлагает заниматься сексом? Ты ничего более глупого не могла придумать?
– Но вы же сами сказали, что одной внешности недостаточно. Вам, наверное, мало просто смотреть на меня. Вы хотите большего.
– Конечно, мало, и я очень хочу большего. Представляешь, мне желательно, чтобы вы ещё что-то умели. Я хочу видеть в кадре правдивую игру актёров. Я просто жажду видеть человеческие взаимоотношения, которым я буду верить.
– Никакие взаимоотношения не могут пропорционально ложиться в контекст сугубо упрощённой реальности бытия.
Продюсер подошёл к столу, налил в бокал соку, и подойдя к Оксане, предложил ей его выпить. Оксана выпила сок, а затем уставилась на продюсера, почти не моргая. Продюсер задал ей вопрос:
– Мне необычайно интересно, вы сами поняли, что сейчас сказали? Поставлю вопрос иначе. Вы хорошо проникли в содержание своего текста? Вы поняли, что вы сморозили?
– Мне кажется, вы не хотите меня похвалить. А ведь я этот текст выучила заранее, чтобы выглядеть умной в ваших глазах.
– Похвальное стремление. Почитайте мне что-нибудь.
– Я почитаю басню "Ворона и лисица".
Оксана начала сразу читать басню, но выходило это у неё невыразительно и тускло. Продюсер остановил её.
– Ещё что-нибудь есть в вашем репертуаре.
– Конечно! Вот, например, стихотворение о судаке. Судак – дурак! Мораль – а жаль!
– Всё?
– Всё!
– Пожалуйста, прозу хочу послушать в вашем исполнении.
– Прозу я не успела выучить, а что в школе проходили, я забыла.
Продюсер опять подошёл к столу, налил в бокал соку, и жадно его выпил.
– Вот вы изумительно красивая девушка. Вы полны сил, и у вас много замыслов. Но какого чёрта вы не хотите трудиться, горя огромным желанием стать звездой. Вы хотите всё, не имея за душой ничего. Вы ни черта не знаете и не хотите знать.
– Чё не так-то?
– Вы идёте к продюсеру, хотя вам надо снова идти в первый класс средней школы, чтобы вместе с мамами выучить какою-нибудь прозу в контексте сугубо упрощённой реальности бытия.
Оксана встала и направилась к двери. У порога она остановилась.
– Вот я смотрю на вас и думаю, что встреться вы на моем пути, да так, чтобы поухаживали за мной, как следует, да признались бы, что жить без меня не сможете…
– Что, что, что?
– Что повеситесь на первой же осине, если я не соглашусь быть вашей женой, я полюбила бы вас и за муки, и за брюки, и за всё остальное! Ну, а, полюбив, естественно, пошла бы за вас замуж.
– Вы в своём уме?
– Ой! Да вы, наверное, уже женаты на старой сварливой бабушке, сочувствую.
– Понимаю, хотите красиво "хлопнуть дверью", хотите уколоть меня своим сарказмом. Не собираюсь вас за это осуждать!
– Не знаю, с какими актрисами вы работаете, но уверена, что я красивее их. Поэтому, я больше, чем они, нужна для кино! Продюсеров много на Мосфильме, а я необычайно настойчивая!
– Вы необычайно бездарная, Оксана! Непонимание девушкой элементарных вещей не освобождает её от необходимости задумываться о качестве своего ума. Прощайте!
Оксана выскочила на улицу раздражённая и злая. На её пути оказался гастарбайтер, который мёл тротуар, стоя спиной к Оксане
– Эй, чужестранец! – зло заговорила Оксана. – Сообрази, что ты делаешь! Ты повернулся ко мне пятой точкой и пылишь своей метлой. Я, между прочим, иду в дорогом красивом платье, и я не хочу, чтобы оно запылилось, благодаря тебе!
– Так мне велели мести, я и мету, – ответил спокойно гастарбайтер.
– Мне плевать, кто там тебе что велел. Встал на моём пути, а между прочим, это я иду, мне дорогу уступать надо, а не метлой махать.
– Зачем ругаешься? Проходи, я не мешаю, а без пыли мести нельзя. Пыль всё равно будет.
Оксана поддаёт ногой урну. Урна опрокидывается, из неё вываливается мусор.
– Зачем вот это так? Нехорошо это, заявил гастарбайтер. – Я стараюсь, чтоб чисто было, и тебе ничего плохого не сделал.
– Извини, дорогой! Не виноват ты ни в чём. Так уж вышло, но, думаю, это только начало. Если я что-нибудь сегодня не разобью или что-нибудь не сломаю, я лопну!
ГЛАВА 17
Так случается, что кто-то гуляет на своей собственной свадьбе, предвкушая дальнейшую счастливую жизнь в браке, а кто-то тихо доживает свои деньки в крохотной квартирке, стараясь экономить деньги даже на еде и лекарствах. Одной из этих «кто-то» была 85-летняя бабушка, одиноко живущая в родной огромной Москве. Звали бабушку Лариса Дмитриевна Пантелеева.
Ровно в то же время, когда блёклый Саша плясал на своей свадьбе со своей Машенькой, эта бабушка приготавливала к действию аппарат, чтобы измерить давление. На этот раз делала она всё по инерции, потому что ни для какого измерения не было необходимости. Бабушка чувствовала себя прекрасно! Тем не менее, давление было измерено, и бабушка очень огорчилась. Она была убеждена, что аппарат сломался, потому что его показания были откровенно неправдоподобными: 120 на 80!
– Вот незадача, прошептала бабушка, – хорошо, что чувствую себя нормально, и аппарата не надо; хотя чинить его всё равно придётся.
Не успела бабушка упаковать аппарат и положить его в предназначенное для него место, как зазвонил телефон. Бабушка подняла трубку и услышала то, что хотела услышать много – много лет назад. Ей сообщили, что вопрос с получением новой квартиры решён, надо теперь просто оформить документы. Дело в том, что, поскольку ещё в тридцатые годы её вместе с родителями незаконно выселили из квартиры, она имела право в настоящее время получить новую. Много лет она добивалась этого; её ещё пятнадцать лет назад ставили на очередь, но толку от этого было мало. И вот, наконец, в этот день её хлопоты увенчались успехом. Вдруг снова позвонили. Только на этот раз это был звонок в дверь. Бабушка никого не ждала, поэтому звонок её сильно удивил. Тем не менее, она подошла к двери и посмотрела в глазок. За дверью стояла женщина с какими-то бумагами в руках.
– Кто там, спросила бабушка, – и, услышав, что это курьер с почтамта, открыла дверь.
Вошедшая в прихожую женщина, удивила бабушку больше, чем известие о каком-то сообщении с почтамта. Женщина таращила на бабушку глаза, усиленно моргала и в первые секунды своего пребывания в прихожей, не произносила ни слова. Наконец, она задала бабушке вопрос:
– Простите, это вы Пантелеева Лариса Дмитриевна?
– Да, это я, – ответила бабушка.
– Ой, надо же! – воскликнула женщина, – мы ещё на почте обсуждали вас. Говорили, что есть же на свете счастливые старушки, которым родственники не жалеют высылать такие переводы. Одного не могу понять, кто это на почте выдумал, что вы – старушка. Ну ладно! Главное, что перевод-то больно хороший, поздравляю вас! А сейчас распишитесь, пожалуйста, что получили от меня квитанцию денежного перевода в 300 тысяч рублей.
Бабушка расписалась, почти ничего не соображая. Цифра 300 тысяч буквально сразила её. Бабушка, будучи как во сне, проводила женщину и присела на стул, разглядывая чудесный денежный перевод.
– Этого не может быть, этого не может быть, – бормотала бабушка, – это какая-то ошибка.
Походив по комнате и, передумав множество всяческих дум, бабушка решила сходить на почту и разобраться во всём на месте. Она вообще в эти минуты ничего не понимала. Несмотря на то, что в голове был сплошной туман от неожиданных необъяснимых известий, тело её было послушным, как никогда. Бабушка чувствовала, что стоит ей только захотеть, она может не только пойти на почту, она может запросто туда побежать. Решение было принято, и она стала одеваться для похода на почту. Гардероб бабушка имела незамысловатый, поэтому она быстро оделась и подошла к зеркалу, чтобы перед ним повязать на голову платок. Неизвестно, какая сила удержала бабушку от крика. Она мгновенно поняла, почему женщина, принесшая квитанцию, таращилась на неё и очень странно себя вела. В зеркале бабушка увидела себя, но только не с морщинистым лицом и увядшей шеей. На неё из зеркала смотрела красивая, ухоженная пятидесятилетняя женщина.
ГЛАВА 18
После неудачного посещения продюсера, Оксане захотелось пить, и она в торговой палатке купила маленькую бутылочку пепси, сделала несколько глотков. Пепси ей не понравилась, и она отбросила бутылочку в сторону. Бутылочка упала под ноги мужчине лет пятидесяти.
– Барышня, ты что, обалдела?! – воскликнул мужчина, – ты же могла меня убить!
– Так не убила же! – парировала Оксана.
– Убедительная логика. Кстати, а почему ты одна?
– Начинается! Почему одна? Как зовут? Что вы делаете сегодня вечером?
– Вот именно! И как ты угадала? Бесподобная проницательность!
– Во-первых, чего вы мне тыкаете? Во-вторых, чего вы такой старый? В-третьих, не лезьте ко мне в мои мироощущения, в-четвёртых, у вас “квакнуть” есть?
Владимир Игнатьевич демонстративно вынимает кошелёк, демонстративно пересчитывает долларовые и рублёвые купюры.
– Зовут меня Владимир Игнатьевич, и на “квакнуть” у меня есть.
– Я вас в первый раз вижу, но вы классный парень. У меня с утра душа свернулась, чувствую, что вы хотите её развернуть.
– Почему бы и нет!? Только для этого необходимо, чтобы ближайшее время ты посвятила только мне. И вот тогда я буду исполнять все твои желания. Извини, что я обращаюсь к тебе на "ты", но, думаю, мой возраст позволяет это делать.
– Щедрый вы, дядя! Прям-таки, все мои желания собираетесь исполнять! А слабо прямо сейчас пригласить меня вот в этот ресторан? Да, да! По счастливой случайности он оказался прямо перед вашим носом. Там и квакнем.
– Запросто, идём сейчас же. Зовут тебя как?
– Оксаной меня зовут.
Не прошло и десяти минут, как за столик в ресторане уселись Оксана и Владимир Игнатьевич. Официант принёс им бутылку вина, закуски. Оксана сразу оценила сервис:
– Я в винах не особо разбираюсь, но этикетка на бутылке клёвая. Признайтесь, Владимир Игнатьевич, вы сейчас в ухо официанту что-то шептали, это насчёт сервиса? Хотите меня поразить широтой размаха в образе красивой бутылки?
– Кроме того, что бутылка красивая, – произнёс Владимир Игнатьевич, – в ней хорошее вино. Но скажу откровенно, у меня дома есть винцо и получше. Я обладаю прекрасной коллекцией французских вин. Мне сейчас пить нельзя я за рулём мерседеса. Но вот, если ты посетишь мою обитель, я выпью с тобой с превеликим удовольствием.
– Вашу обитель посетить? Французские вина, говорите!? Французские вина – это хорошо, а обитель – так это просто замечательно!
Оксана налила себе полный фужер вина и залпом вино выпила.
– Я вижу, что ты очень утончённая девушка, и для тебя я просто обязан подбирать только то, что можно назвать замечательным.
– О, как мило вы выражаетесь. Вот и словечки изысканные подбираете. Не ожидала, что я так быстро попаду в сугубо упрощённую реальность бытия.
– Я заказал сейчас лучшее вино, но с тем вином, что у меня дома, оно не сравнится. Кстати, там, на закуску у нас будет чёрная икра и сёмга.
– Вот это размах, вот это сервис! – воскликнула Оксана, – На меня прямо сейчас напали все рефлексы Павлова. Понимаю, понимаю! Икра и сёмга – это не пельмени с уксусом. Это стоит денег! Или тела!
Оксана налила себе ещё полный фужер вина и залпом вино выпила.
– Я не понял, что ты сейчас сказала. О каком теле идёт речь?
– Да всё ты понимаешь! Думаешь, путану зацепил? Предвкушаешь тельца молодого вкусить? А в тюрягу не хочешь? Мне ведь 17 лет, я – твой прямой путь в тюрягу.
– Что ты такое болтаешь? Ты, дорогая малолетка, просто пьяна.
– А ты очень хочешь, чтобы я как раз и напилась, чтоб не соображала ничего. Предлагаешь поехать к тебе, зачем? Возмечтал полезть туда, куда все равно бы не долез. Облизнулся бы!
– Зачем угрожать-то? За девушкой поухаживать – не преступление. Я ведь не знал, что тебе 17 лет.
– Что, испугался? Чтоб тебя посадить, мне ведь даже не надо, чтобы ты меня к себе отвёз. Ты малолетку здесь спаиваешь, а это уже статья. Ладно, живи, разрешаю, а то ещё наложишь в штаны от страха.
Оксана вылезла из-за столика, пошла к выходу, но вдруг внезапно остановилась.
– И всё-таки мне очень хочется зачитать тебе обвинительное заключение. Оно гласит: ты козёл. Прошу прощение за то, что давно перешла на "ты" и спасибо за вино! Пока!
Оксана вышла из ресторана, "поймала" такси и уехала. Добравшись до квартиры, где, Ирина в это время пила чай, Оксана молча подошла к столу и сделала себе бутерброд.
– Оксана, что ты молчишь, как советский партизан на допросе? – задала вопрос Ирина. – Я тебя направила к продюсеру по великому блату, ты к нему сходила и что же в результате? В результате ты пришла домой в стельку пьяная.
– Я не пьяная, я бодрая, – ответила Оксана, – мне хочется мычать, но мычать неприлично, поэтому я молчу.
– Что всё-таки тебе сказал продюсер?
– Да ведь он не только мне что-то сказал, он ещё и сделал.
– Что сделал–то? Ты будешь сегодня по-человечески разговаривать, или нет? Хватит мычать!
– Ребёночка он мне сделал, дорогая подруга, и вот теперь я не только шагну в "звёзды", я туда залечу на крыльях любви. Ты чего рот раскрыла? Скажи что-нибудь или тоже мычать собралась?
– Ребёночка тебе сделал? Он что, переспал с тобой? Не может быть!
– Почему же не может быть? В бабских делах, да и вообще по жизни – не всё возможно! Только вот в том, что я задумала, возможно всё!
– Ну, ну? Дальше-то что? Из тебя информацию клещами надо вытягивать, что ли?
– Всё очень просто. Через две недели я скажу продюсеру, что беременна от него, и куда он денется? Со мной он переспал, мне 17 лет и жду от него ребёнка. Всё, точка! Его может спасти только главная звёздная роль для меня.
– Ну, это крутяк! Я даже представить не могла, что ты такая крутая.
– Известные актёры будут ко мне клеиться, тянуть ко мне свои ручонки, вытягивать губки для поцелуя, а я их просто не буду замечать. Они станут стелиться передо мной, а я буду их перешагивать, перешагивать, перешагивать. И вот тогда они поймут, что не для меня, а именно для них не всё возможно.
– Уж на что я спец по заморочке мозга и любительница авантюр, но ты переплюнула меня! Наглухо переплюнула! Не ожидала, никак не ожидала!
– Вот и правильно делала, что не ожидала. Пошутила я. Я всё-таки не шлюха какая-нибудь и пределы дозволенности знаю. А ты поверила ведь! Это говорит о том, что я хорошо сыграла, а, значит, я прекрасная актриса.
– Да-а! Меня развели, как последнюю лохушку. Мне остаётся только сидеть, молчать и балдеть.
– Но я произвела на него впечатление. Ничего конкретного он не сказал, но намекал на близость. Нет, он не приставал, но такие глазки строил, что и курица поняла бы, чего он хочет. Я к нему претензий не имею.
– Так чем дело-то кончилось на самом деле?
– Напоил меня вином, обещал фильм для меня подыскать. Сказал, что с такой красотой, как у меня, не сниматься в кино просто грешно. Я ему позвоню недельки через две.
– Позвони, позвони, а за это время мы ещё какого-нибудь нужного человека выловим.
ГЛАВА 19
Ирина чувствовала, что Оксана темнит. Не верила она, что продюсер благосклонно отнёсся к Оксане Ирина решила сама позвонить продюсеру. После того, как у них состоялся разговор, Ирина поехала к продюсеру на дом, где у них и состоялась деловая встреча.
– Ира, – -начал разговор продюсер, – ты родная племянница Фёдоровой Марии Павловны. Я очень уважаю твою тётю, и я ей очень обязан. Тебя лично я держал на руках, когда ты была младенцем, а сейчас готов выслушать.
– Моя подруга Оксана была у Вас, и я знаю, что Вы хорошо её приняли. Она очень красивая, и мне с ней тягаться не под силу. Ну, это в смысле съёмок в кино.
– Да уж! С ней тягаться практически невозможно. Это девушка недюжинного ума и энциклопедических знаний.
