Kitabı oku: «Амарант», sayfa 3
– Ситуация опасная, но я уверен, нам это будет только на пользу.
– С чего бы это?
– Узнаете завтра, – отрезал атаман, но его слова были заглушены угрозами. Алес уже начала повторяться, но никакого пожара не было. Команда явно запаздывала с выполнением приказа.
– Все! Мое терпение лопнуло! – донеслось из дома.
Терпение лопалось уже в четвертый раз, и на лицах людей страх сменялся недоумением. На секунду Нана потерял уверенность. В его голове начали появляться возможные сценарии. И каждый вариант был хуже предыдущего. Их могли заметить крестьяне, которых не отвлекли вопли. А может быть, поджигатели не сумели найти подходящий дом или сарай. Возможно, кто-то из них решил предать шайку и сбежать, прихватив пожитки. И в этот момент, когда атаман почти сдался страху и был в шаге от того, чтобы побежать в лагерь, произошел взрыв.
Он уничтожил одну из избушек на краю деревни. Все присели, закрыв уши руками, стараясь не оглохнуть. Однако это не помогло. Звук был столь громким, что нескольким беднягам, которым не повезло оказаться рядом со зданием, порвало барабанные перепонки. Самому невезучему из них ударная волна повредила внутренние органы. Крестьянин попытался закричать, но смог издать лишь противный булькающий звук, который быстро сменился предсмертными хрипами.
– Ужас какой… ужас, какой я нашлю на вас, будет в сотню раз ужаснее… Скоро я вернусь, – слегка замявшись, пригрозила Алес, но испуг в ее голосе чувствовался. Последние слова она говорила, уже рыдая.
Нана бросился к дому, который уже начали тушить. Пламя было высоким. Если в доме кто-то и находился, он уже был мертв. «Булькающий» крестьянин лежал без движений, для него все закончилось быстро. Куда хуже пришлось выжившим. Люди орали, метались из стороны в сторону, бредили от невыносимой боли.
– Тушите быстрее! Вдруг там кто-то есть! – крикнул староста, таща два огромных ведра с водой. Позади него бежали еще шестеро с полными ведрами. Жители даже не пошевелились, будто его и не слышали.
Главарь шайки медленно отошел назад, убедился, что на него никто не смотрит, и направился в лагерь, оставив умирающих от ожогов и пытающихся помочь им позади.
– Нана, я не знаю, что произошло. Это была какая-то ошибка, – начал оправдываться кто-то из крамольных сразу же, как вожак подошел к палаткам.
– Заткнись, – холодным, почти металлическим голосом, приказал атаман. – Мы привлекли их внимание. Завтра приведем в действие наш план. – Последнее, чего он хотел, так это отчитывать подчиненных.
В голове вертелись ужасные мысли. Еще один человек расстался с жизнью из-за их оплошности. Еще одна жертва. Их способ обмана перестал выглядеть безопасным, теперь это уже не шалость, не легкое мошенничество – это ужасное преступление. Уже второй раз. Нана поклялся, что больше никогда не будет так обманывать, что вообще никогда не будет врать. Такую же клятву он дал после несчастного случая с настоящим комендантом. Атаман секунду подумал, после чего отозвал вторую часть клятвы. Все же настоящему актеру, которым и являлся Нана, трудно жить, не притворяясь и не привирая. Вожак сделал глубокий вдох. Нужно было сосредоточиться. Спустя несколько минут главарю шайки предстояло вновь встретиться со старостой, сделать вид, что проблема уже решается, и не дать старику начать подозревать компанию. Он посмотрел на свои руки и увидел, что те сильно дрожат.
– Комендант, что происходит? Вы обещали, что проблема решится. – Тяжелая рука легла атаману на плече, тот вздрогнул от неожиданности. Он резко повернулся, доставая кинжал из ножен, но увидел перед собой всего лишь лидера крестьян.
– А, это вы! Как я рад, что вы в порядке. Это лучший исход из возможных.
– Что…
– Не перебивайте, пожалуйста! – от переживаний атаман перешел на крик.
– Да как…
– Не-не-не, я вежливо попросил. Нет. Прекрасно понимаю, как это выглядит, но ситуация лучше, чем кажется.
– Я…
– Я не дам вам говорить, пока вы не сделаете глубокий вдох и не успокоитесь, – сказал Нана, погрозив пальцем. Староста выполнил приказ, его красное лицо побледнело. – А теперь я с большим удовольствием объясню, почему случившееся является хорошим событием.
– Ну, уж постарайтесь. – Мужчина сложил руки на груди.
– Видите ли, призрак рода слабо связан с нашим миром. Он почти полностью состоит из крамолы. Его методы – это крики, угрозы, проклятия и небольшие изменения погоды. Засуху не вызовет, но сильный ветер – вполне. Точнее, он способен на это из другого мира.
– Я вас не понимаю. Хватит ходить вокруг да около!
– Когда он поджег тот дом…
– Он его взорвал! Уничтожил!
– Ну, просил же не перебивать! Что же вы такие невежливые? Когда он взорвал тот дом, он проник в наш мир. Перенес часть себя к нам. Он стал сильнее, но и уязвимее. До этого нужно было действовать тонко, продуманно, осторожно, а теперь мы можем ударить прямо по нему.
– И когда мы ударим? Сколько еще погибнет?
– С рассветом. Однако мне понадобится ваша помощь. Знаю, что я наглею, но потом мы сразу уберемся.
– Сразу?
– Нельзя терять ни минуты после ритуала. Вы оказали нам неоценимое гостеприимство. Сейчас же прикажу моим ребятам собираться. А ну, быстро разбирать лагерь! Посидели на месте – и хватит!
– Приятно это слышать.
– С рассветом у проклятого дома, договорились. – Староста развернулся и пошел домой, охая через шаг. Атаман провожал его взглядом до тех пор, пока мужчина не скрылся за поворотом.
Глава мошенников выдохнул и согнулся. Каждый разговор все труднее. В голове неприятно загудело. Нужно было дойти до ковра и уснуть. Оставалось всего несколько часов до рассвета, с которым начнется новый день. Очень сложный день.
Глава 4
Вожак проснулся от того, что Симон тряс его. Нана открыл глаза, совершив невероятное усилие над собой. Он пообещал себе отпуск, как только они закончат дело, он ляжет в тележку и уснет. Надолго – на пару дней. Шарлатан встал и осмотрел свой камзол, который стал еще грязнее. В этот раз Нана не стал отряхиваться, ему теперь было все равно, как он выглядит.
– Ярослав попросил вас разбудить. Он ждет вас там, – ребенок протянул руку в сторону дороги. Возможно, он хотел указать на место, однако из-за отсутствия у Симона указательного пальца получился очень странный жест.
– Спасибо, малыш. Найди маму, и ждите в повозке. – Атаман решил не поправлять мальчика. У него были заботы важнее, чем путаница в именах.
– Хо… хо… хоно… хопо… хора…
– Хорошо?
– Да, – ребенок кивнул и убежал, нелепо размахивая своими тоненькими ручками. Нана же отправился к дому, где уже стояла толпа. Людей было еще больше, чем ночью, однако настроение сменилось. Вместо страха и робкого любопытства – ненависть и желание уничтожить все связанное с крамолой. Мошенник убеждал себя, что эта злоба была по-своему правильной, люди должны истреблять все имеющее отношение к нематериальному миру. А это значит, что шайка не такая ужасная, даже с учетом следующей стадии плана. Крестьяне будут меньше доверять незнакомцам, а любую ересь изничтожат. И ведь они заплатили за этот урок совсем немного. Должны были заплатить совсем немного. Если бы изба просто загорелась, а не взорвалась, все было бы прекрасно. Группа обманщиков, манипуляторов, воров, но никак не убийц.
Нана поднялся на крыльцо, и вся толпа уставилась на него. Собравшиеся ждали его слов, речи коменданта, который должен победить злого духа и отомстить за невинную душу. Лжец представил, как на его руках умирает маленький щенок, на глазах выступили слезы. Начался третий акт.
– Дорогие собратья! – дрожащим голосом громко сказал оратор. – Вчера произошло страшное! Ужасное событие! Грязное, мерзкое существо посмело спрыгнуть с колен одной из крамольных сущностей и ворваться в наш мир! Мы терпели! Мы долго терпели само существование такой грязи у наших дверей! Мы не могли ее уничтожить! Был статус-кво! Тот самый статус, установленный еще нашим императором! – Толпа радостно закричала, услышав титул Бедного Дитяти. – Но эта… эта гнида нарушила допустимые границы! И вот что я сделаю! Вот что мы сделаем! Мы уничтожим этого духа! Не изгоним домой! Не дадим оправиться! Просто избавиться недостаточно! Мы убьем его! На этот раз наше терпение закончилось!
Толпа ликовала, все взгляды были прикованы к оратору. Люди тут же забыли свое недовольство комендантом. Злоба была сконцентрирована. На каждом лице – ее гримаса. Их острые зубы были обнажены. Атаман задумался, зачем крестьянам такое количество клыков. Шестнадцать острых зубов – слишком много для людей, которые мясом практически не питаются.
– А теперь скажите, что нам делать, комендант, – прервал рассуждения лжеца староста.
– Конечно, конечно. Ритуал не очень сложный, но требует от вас полного участия. Нужны все жители деревни, и каждый должен быть абсолютно сосредоточен на процедуре. Сущности, ответственные за эту мерзость, попытаются сбить вас с пути, но не допускайте ошибок. Полностью сосредоточьтесь на цели. Теперь возьмитесь за руки! Вот так, правильно! Вокруг дома! Только средний и указательный пальцы должны быть вместе. – Оратор показал, как следует сложить руки. – Неудобно, конечно, но этого требует ритуал. Теперь вы должны ходить по часовой стрелке, слушая заклинания. Повторяйте каждую фразу за мной.
Нана поджег два факела, поднял их над головой и начал читать заклинание. Фиванского он, естественно, не учил. Мошенник не знал даже самых простых текстов и оборотов, однако это его не волновало. Если уж Нана, человек, почти год притворяющийся комендантом, не знает и слова по-фивански, то крестьяне и подавно. Поэтому врун смело нес полный бред, не имеющий ничего общего с древнейшим из языков. Толпа послушно начала повторять одну фразу за другой. Оратору это невероятно нравилось, он почувствовал себя дворянином или даже бароном. Он может приказать сделать все что угодно. В голову лжекоменданту пришла ужасная мысль. Стоя перед стадом, он мог специально сказать самые сложные слова, чтобы людям стало труднее выполнять приказы. Это было бы смешно, но слишком бесчеловечно для того, кто обворовывает невиновных и наивных дурачков.
Шоу продлилось почти два часа, за это время крестьяне успели попеть, поводить хороводы, побросать в воздух рис, а в самом конце, когда люди уже с трудом стояли на ногах, дом торжественно сожгли. Атаман приказал всем оставаться на месте до тех пор, пока дом не исчезнет, а огонь не потухнет, не найдя нового источника пищи. Это было необходимо для того, чтобы остальные разбойники успели взять все нужное и погрузить в повозку. Каждое действие Нана сопровождал уверениями, что это необходимо для изгнания духа.
– Все, дух изгнан! Я ощущаю это! Вы тоже чувствуете это облегчение? Мы наконец избавились от крамолы! Ваш собрат отомщен! – Жители переглянулись. Никто из них не почувствовал облегчения, но все дружно закивали. Нана ухмыльнулся. Он развернулся и уже направился к лагерю, как вдруг путь ему преградил староста.
– Интересно было увидеть действия коменданта вживую.
– Рад, что вам понравилось, но помните главное. Это не представление, а важный ритуал.
– Комендант, а можно вопрос?
– Конечно, отвечу максимально откровенно, друг.
– Почему дух никак не мешал проведению… процедуры?
– Какой простой вопрос! Неужели вы сами еще не догадались? Это очевидно! Он… был… не в состоянии… сражаться, так как тратил все силы на защиту. Вы же помните, что дом долго горел, да и хороводы пришлось несколько часов водить. Это все из-за его защиты. Полностью ушел в нематериальный мир! Вот и не кричал, и не взрывал ничего. Пытался сбежать, понимаете?
– Кажется, понимаю. То есть он мешал ритуалу, но скрытно?
– Именно.
– А не орал, так как все силы ушли на защиту?
– Ага, но это его не спасло. Мы взяли уродца за грудки, посмотрели в его бесстыжие злые глаза и выбросили в пучину, там ему самое место. Он никогда не вернется, слово коменданта.
– Охотно верю.
– А теперь мне пора. Я обещал, что мы отправимся после ритуала.
– Вы можете остаться.
– Нет-нет, ваше гостеприимство льстит мне, но всему есть предел. Да и мы уже отстаем от графика, поэтому дальнейший путь будет очень-очень сложным, – Нана начал нервничать, слишком долгий разговор.
– Хорошо, возьмите это. – Коротышка протянул обманщику кошелек.
– Я не могу, мы работаем бесплатно.
– Нет. Я настаиваю. – Староста насильно вложил в руку мошенника кожаный мешочек с монетами, последний, который у него был. Хотя старик этого еще не знал.
– Спасибо. – Вожак изобразил смущение и быстро ретировался. Времени оставалось критически мало. Скоро люди перестанут обсуждать произошедшее и пойдут домой, где их будет ждать неприятный сюрприз.
Лагерь был полностью собран, а люди уже залезли на повозки. Именно во множественном числе. Кто-то успел выкрасть большущую телегу вместе с четырьмя лошадьми. Нана запрыгнул на место кучера, посмотрел на свою правую руку и, получив утвердительный кивок, жестом приказал выдвигаться. Он тряхнул поводьями, и лошади сорвались с места. Удивительно, что хилые лошадки с такой легкостью тащили большую телегу, нагруженную украденным имуществом и телами.
Крик послышался, когда шайка уже скрылась в лесу. Атаман уловил оскорбления лишь краем уха, но этого хватило. В груди у Наны что-то защемило. Ему совсем перестал нравиться такой способ заработка.
Они провели почти весь день в пути, изредка останавливаясь для обеда. Под конец лошади сильно вымотались и уже с трудом переставляли ноги. Несколько раз Нана позволил товарищам взять управление, но большую часть пути провел в гордом одиночестве.
– Неплохо вышло, – послышался голос Яромира. – Погони нет, добычи уйма.
– Именно так, только надо будет свернуть на перекрестке и добраться до одного города, не помню, как называется. Что-то конское было.
– Сейчас посмотрю. – Мужчина достал карту.
– Как там Симон?
– Прекрасно. Малыш играет в прятки.
– Что? Где он?
– В сундуке, во второй повозке. Мы сундук украли. Хороший, качественный, с гравировкой. Такой красивый, а эти глупцы вонючую одежду там хранили. Зато Симону понравилось, он там с легкостью поместился и как бы спрятался от нас. Вот мы и делаем вид, что его потеряли, а он там хихикает. Лот тоже там. Спасибо, что приказал забрать его со всеми бумагами.
– Я же обещал. Так… Мы сейчас здесь… Все понял. Нам надо проехать еще шестьдесят километров прямо, а потом свернуть налево вот здесь, а затем опять прямо. Простейший маршрут. Там и леса никакого нет, так что заночевать можно где-то в поле, – сказал Нана. Он чувствовал легкий дискомфорт внизу спины. Долгое сидение на дубовых досках сказалось. Атаман снял свой камзол, положил его на доску и сел сверху. Стало немного легче.
– Помнишь наш разговор?
– Какой из?
– О том, что это твое последнее мошенничество.
– Помню. Сожгу, как только разойдемся.
– Тогда доставай огниво. Я и Лот сойдем на том повороте.
– Что?
– Я же говорил, что мне надо будет уйти в другом направлении. Там есть дорога в Новый Мизбург.
– Я думал, что ты с нами пробудешь еще несколько дней. До Мизбурга неделя пути по этой дороге. У тебя корма для лошади не хватит.
– А я без лошади буду. Крамольным запрещено верхом ездить, забыл?
– Забыл. Останься еще.
– Хватит. И так плохо, а ты только хуже делаешь. Мир сам себя не спасет, а мне надо в Мизбург.
– Хорошо. Никакого нытья.
– Спасибо, пойду попрощаюсь со всеми.
– Надеюсь, мы скоро увидимся. Ну, когда мир спасешь, конечно.
– Я тоже надеюсь на нашу скорую встречу, – Яромир улыбнулся и подмигнул, прекрасно понимая, что больше никогда не увидит никого из их шайки. Преступники обречены получить наказание, а они натворили достаточно, чтобы сурово покарали их всех, без исключений.
Глава 5
Мужчина шел по улицам, оглядываясь по сторонам и пригнувшись. Повсюду валялся мусор и осколки стекла, которые еще днем были красивыми сувенирами и символами Усть-Горы. Их острые края пробивались сквозь дешевую обувь и резали кожу. Больно и совсем не гигиенично, но у преступника не было выбора. На стенах были факелы, освещающие несколько ближайших метров. Но торговец старался оставаться в темноте. С такими долгами, как у него, попасться страже страшнее любых ран.
Преступник вышел на знакомую ему с самого детства улицу. Место, где его родили, где он попрошайничал в пять лет, прятался от взрослых в фиванских руинах, когда был ребенком, где впервые попробовал голубой амарант. Мрачное место, но единственное безопасное в проклятом городе. Вокруг столько крамольных, что даже самые глупые коменданты не рискуют сюда заявляться. Однако мужчина решил перестраховаться: он по памяти нашел здание, во дворе которого его впервые избили, и присел на корточки. На земле лежал небольшой алтарь, похожий на тысячи других по всему городу, но не точно такой же. Хозяев, принявших такую форму, никогда не существовало, слишком уж похожа статуя на человека.
У алтаря лежало яблоко – условный знак, что никаких подозрительных личностей поблизости не обнаружено. Только стражники, которые не представляют серьезной опасности даже в такой сложной ситуации. Мужчина огляделся вокруг и выбрал подходящий маршрут. Преступник сделал вдох, покачал головой и отправился к спрятанному складу. Большую часть пути пришлось провести в абсолютной темноте, держась от огня подальше. Вдалеке слышалось постукивание каблуков солдатских сапог о старую брусчатку. Мужчина подошел к неприметному зданию и приоткрыл дверь. Внутри было темно – еще один хороший знак. Он зашел внутрь, стараясь не задеть кучи хлама, выполняющего роль сигнализации.
– Игнац? – прошептал кто-то, прячущийся в комнате, голос был еще высоким, будто говорящий был в переходном возрасте. Последствие смерти в юном возрасте, в чем-то оставившей юношу навечно восьмилетним.
– Да. И тебе привет. Хвоста не было? – Преступник начал проверять тряпки, выполняющие роль штор, на предмет наличия дырок. Убедился, что ни одна живая душа снаружи не сможет понять, есть ли кто-то в здании.
– Был. Один из тех комендантов дежурил у моего дома, но мне удалось его обойти, кажется. – Говорящий чиркнул спичкой и зажег небольшую лампу, сделанную специально так, чтобы давать совсем немного света. Едва ли достаточно, чтобы увидеть написанное на бумаге.
– Учитель говорил, что никогда нельзя оставаться неуверенным. – Торговец подвинулся ближе и снял с лица платок. Несмотря на темноту, были видны глубокие шрамы – последствия разговоров с комендантами. Схема, созданная два десятка лет назад, была очень надежной, но даже она не могла полностью защитить от произвола жандармов.
– Пока учитель оставался с нами, коменданты не были так настроены.
– Глупости. Законники всегда искали выгоду, а лучшего пути, чем вымогательства, они не знали. А теперь доставай бумаги и объясни, что происходит с гаванью.
– Да. Вот они, все счета за месяц, кажется.
– Кажется или все?
– Я… не знаю, сейчас пересмотрю.
– Я подожду, – сказал Игнац и откинулся на спинку стула. Постоянная неуверенность мальчишки раздражала преступника. Их дело – выращивать, перевозить, хранить и продавать голубой амарант, на который необходима лицензия, недоступная крамольным. Неуверенность недопустима, и любого другого уже давно бы прогнали взашей. И все же Игнац чувствовал в малыше потенциал, небольшой, но все же. Если бы ребенок смог встретиться с учителем, стал бы отличным бухгалтером. При мысли о наставнике Игнац улыбнулся. Прошло уже десять лет с их встречи, а значит, скоро гений вновь объявится. Уж он-то сможет разобраться и с жадными комендантами, и с перевозчиками, и с главным врагом их мира – стареющим.
– Все в порядке, наве… теперь все, – прервал фантазии юноша и передал бумагу с кучей цифр.
– На первый взгляд выглядит неплохо. Все сходится с моей информацией. Значит, ошибки у других счетоводов. А я уже надеялся, что во всем виновата твоя неопытность. – Игнац вернул бумаги и посмотрел на своего протеже. Тот совершенно не обиделся на комментарий. Учитель завещал каждому знать свое место и принимать его полностью. Естественно, этот урок, как и большинство, был исключительно практичным. Невозможно строить империю, когда у подопечных сильные амбиции. Как хорошо, что само существование таких существ, как хозяева, уже показывает истинный вес всех людей в этом мире.
– Результат за прошлый месяц повторился. Наша доля в районе у гавани продолжает расти, кажется, восточные окончательно сдались. С нашими ценами им не сравниться, наверное.
– Это было предсказуемо. Они хорошие конкуренты, долго держались. Однако битва все равно была неравной. Надеюсь, на их примере ты осознал, какие у нас имелись преимущества и какие у них были слабости. Кстати, о преимуществах, какие дела у наших доставщиков?
– Один из них здесь. В подвале. Но он… кажется, все.
– В прошлый и позапрошлый раз говорили то же самое. Идем, разберемся. – Игнац встал со стула и направился к старой кровати, поставленной на бок у стены. Крамольные вдвоем надавили на мебель специальным образом, приводя в действие особый механизм. Когда учитель создавал организацию, все тайники скрывали просто за покрывалами.
Замок щелкнул, подтверждая, что все действия были выполнены верно. В каждом убежище организации, коих имелось больше тридцати только в крамольных районах, был уникальный механизм открытия. Правильный порядок действий знали лишь те, кто работал в том месте. Один из принципов, на которых и держалась организация.
Вторым принципом было полное и безоговорочное разделение труда. Те, кто занимается перевозкой, занимаются только перевозкой, те, кто выращивает амарант, только выращивают амарант. При всем при этом на каждом этапе работники делились на группы. Никто, кроме самого Игнаца, не знал, где находятся остальные убежища и кто в них работает. Таким образом, никто из комендантов не мог нанести серьезного ущерба, как бы они ни пытались. А жандармы делали все, чтобы предотвратить торговлю амарантом без лицензии.
Преступники прошли в тесное помещение, в котором сильно пахло сыростью. Каменные стены, на которых росли небольшие грибы белого цвета, были покрыты трещинами и всем своим видом заявляли, что долго они не протянут. Это убежище построили совсем недавно, но близость к заливу оказала свое влияние. Влажность была такой высокой, что было трудно дышать. Естественно, никаких ценных бумаг или груза в помещении не хранили, Игнац использовал тайник для переговоров.
– Эй! Дружище! Как твои дела? – Преступник осторожно подошел к лежащему на полу старику, который громко дышал ртом.
– Пыль, – тихо произнес обезумевший.
– Когда левиафан поднялся из глубин, он оказался слишком близко к берегу. У них там так вся деревня делает. Никто не хочет работать.
– Лишь тень от тени. – Перевозчик встал и указал пальцем на стену. Игнац заметил, что ногтей у старика нет, однако понять, работа это комендантов или сам крамольный себе их вырвал, не представлялось возможным.
– Видимо, все очень плохо, намного хуже, чем в прошлый раз. – Юноша сильно нервничал.
– Не паникуй понапрасну. Они и раньше так говорили.
– По нему видно, что он спятил. Я пытался достучаться до него несколько часов, но он просто игнорирует все вопросы об амаранте.
– Они живут слишком близко к теням от теней наших хозяев. Ты был на островах?
– Нет.
– А мне доводилось. Там действительно сложно оставаться в своем рассудке. Помоги мне посадить его на стул.
– Зря он все это затеял. Земмерская мать недовольна. Она знает, он несет за собой лишь погибель.
– Если ты не привезешь нам партию, то погибель ждет нашу организацию.
– Один из сотен, но уже не человек.
– А что там с грузом?
– Я же говорил, что он уже не здесь. Командир, нам надо найти замену.
– Найду. Дружище, мы работали вместе восемь лет. Учитель вернется очень скоро, не оставляй меня в этот момент.
– Глупо было думать, что у нас имелся выбор. Все это время… каждый день… наша цель – служить им всю свою жизнь.
– Мы и так служим.
– Неправильно! – крамольный заорал и начал выворачивать себе суставы. Выглядело это отвратительно. Гримаса боли на лице еретика заставила Игнаца слегка дернуться, однако перевозчик упорно продолжал изворачиваться в странных позах.
Юный бухгалтер и его начальник с большим трудом смогли успокоить старика лишь спустя полчаса возни, во время которой сумасшедший яростно доказывал, насколько неправильную жизнь ведут все, кто не поклоняется хозяевам и не пытается помочь левиафанам. В какой-то момент преступники настолько устали, что сняли с себя рубахи и порвали их на тряпки, которыми связали еретика. Отдышавшись и слегка отдохнув, Игнац задал еще несколько вопросов, стараясь добиться от бывшего соратника внятного ответа. Никакого результата это не дало. Контакт с перевозчиком был окончательно потерян.
– Материальный мир его больше не интересует, кажется, – подытожил бухгалтер.
– Совсем не интересует.
– Думаешь, теперь они все там такие?
– Скорее всего, нет. Левиафан поднимается не в первый раз. Учитель говорил, что если один из нас решает… ну, ты понял, то надо его отпустить. И мой друг уже окончательно ушел разумом отсюда. В деревне найдутся сохранившие рассудок, они займут место утративших разум.
– А если все-таки все они такие?
– Тогда кто-то из города должен будет начать заниматься перевозками. Мы поедем туда завтра. С рассветом. Поспишь уже в телеге. Хорошо?
– Да.
– Встретимся в убежище около порта. Чтобы к моему приходу был готов финансовый план по снижению убытков, если нам не удастся найти замену.
– А такого разве еще нет?
– Есть, но проверь все. Обстановка сейчас отличается от той, в которой составляли план. До утра. – Игнац быстро вышел из здания на улицу. До рассвета оставалось около трех часов. Совсем немного времени, чтобы подготовить организацию к уходу ее главаря. Учитель сделал многие линии производства независимыми, однако без контроля что-то могло пойти не так. Если проблемы с простыми работниками могли решить их начальники, то вот что делать с теми, кто на вершине, было неясно. Никому из своих прямых подчиненных преступник не доверял полностью. Даже своему молодому любимцу, показавшему себя преданным и надежным работником, нельзя было давать слишком много власти. Больше всех преступника заботил Лев, сорокалетний кожевник, по ночам управляющий одним из этапов доставки груза по городу.
Лев жил неподалеку от базы, где торговцы голубым амарантом пытались вразумить перевозчика. Его дом находился на соседней улице, рядом с ботаническим садом – еще одной попыткой высших чинов принести в крамольный район развлечение, не связанное с поклонением хозяевам. Сад должен был стать местом вечерних прогулок для всех живущих неподалеку, ведь, по мнению чиновников, нет ничего лучше, чем любоваться растениями. Идея не сработала.
Когда Игнац подошел к дому, он заметил двух человек, одетых крестьянами и держащих обычные факелы в руках, однако опытный глаз контрабандиста сразу разглядел, кто это. Коменданты стояли перед дверью дома Льва, но не решались постучать. Преступник присел на корточки и спрятался за одной из тележек, стоящих повсюду. Он случайно нащупал бутылку рядом со своей ногой, взял ее в руку, притворяясь обычным пьяницей, и продолжил наблюдать за жандармами. Те еще несколько минут переговаривались, после чего все же решили постучать в дверь. Им открыл Лев и начал разговор, однако Игнац был слишком далеко, чтобы услышать. Он подобрался ближе, стараясь не шуметь.
– Ты должен нам денег за крышу, – со злостью проговорил один из комендантов.
– Я уже отдал за этот месяц.
– Отдал, но столько, сколько платят обычные курьеры. А ты, оказывается, управляешь целым отрядом. Зарабатываешь больше, а значит, и платишь больше.
– У нас был уговор, и я ему следую. Я отказываюсь платить больше просто так.
– Да ты не в своем уме, что ли? Я тебе открытым текстом говорю: плати или арестуем.
– Эй! От него же пахнет амарантом, может, он принял немного, вот и тупит, – вмешался в разговор второй.
– Хорошо подметил, а ведь мы тебя и арестовать можем. Ты точно амарант не в лицензионном магазине брал.
– Да что вы, друзья, я рассаду дома держу. Вот. – Лев на секунду скрылся из проема, а появился уже с горшком, в котором рос один из самых пугающих цветков на материке. Черный амарант, также называемый «неподарочным», был близким родственником голубого, но вот успокаивающими свойствами не обладал. Его вообще нельзя было употреблять ни в каком виде из-за горечи, а также значения. Считалось, что черный амарант дарят самым дорогим людям, которых потом убивают. Именно так в свой первый визит в Усть-Гору описал цветок учитель. Растение людям понравилось, но из-за значения его никто никому не дарил.
– Действительно.
– Хотите, могу подарить, – невозмутимо сказал Лев.
– Это угроза? – испуганно спросил второй.
– Совсем нет, он же означает самую чистую и красивую любовь.
– Ага-ага, убери эту дрянь с моих глаз и принеси деньги.
– Дорогой, что происходит? – вдруг раздался голос супруги Льва, которая была моложе преступника в два раза.
– Ничего, просто знакомые со склада на ночную смену меня зовут, а я им говорю, что не хочу. Иди спать, я скоро вернусь.
– Хорошо. – Послышалось шарканье тапочек по деревянному полу.
– Красивая у тебя жена. А дай-ка цветочек я ей подарю.
– Что? – голос Льва стал высоким от удивления.
– А что? Сам сказал, что красивая и чистая любовь, – первый хитро улыбнулся, поняв, что удачно попал в слабое место торговца голубым ладаном.
– На! Вот ваша доля, но чтобы я вас до следующего месяца не видел! Скоты!
– Ну чего ты взвелся? – ехидно спросил первый, второй же в это время пересчитывал дублоны.
– Проваливай, пока я тебе сам этих цветочков не подарил.
– А вот угрожать ком… – жандарм осекся и оглянулся, даже в таком районе не следует раскрывать принадлежность к ордену во время вымогательства.
– Нам пора. – Второй дернул напарника за руку.
– Тебе повезло, торгаш. Валим отсюда! – голос коменданта эхом пронесся по улице. Вымогатели повернулись и быстрым шагом направились в сторону более богатых районов. Они прошли мимо Игнаца, но не обратили внимания на простого крамольного с бутылкой в руке. План сработал идеально. Преступник улыбнулся и представил, какие лица были бы у этих убийц, мошенников, злоупотребляющих своим положением и несовершенством законов, если бы они узнали, кто стоит за подпольной торговлей голубым амарантом в городе и насколько он был близко. Однако если жандармы сумели вычислить Льва, то они могут попытаться узнать, кто стоит выше. Ужасно неприятная ситуация. Игнац решил подождать некоторое время, прежде чем идти в дом к начальнику склада. Поэтому он начал петь про себя детскую песенку, это было первое, что пришло ему в голову. Спустя ровно четыре минуты ученик в приподнятом настроении пошел к дому. Он не стал стучать в дверь, а открыл ее своим ключом. Еще один принцип учителя: тот, кто находится на вершине пирамиды, должен иметь неограниченный доступ к имуществу нижестоящих. К сожалению, со временем этот принцип слегка изменился, и полномочия начали выделять только самым преданным. Он прошел в захламленные сени, освещенные достаточно хорошо для дома крамольного. Приглядевшись, Игнац даже мог различить незамысловатые узоры на стенах. В главной комнате кто-то тихо разговаривал. Кажется, жильцы даже не заметили скрипа ключа в замке.
