Kitabı oku: «Лучший фехтовальщик Империи Российской»
Пролог
Авдей сидел в кресле кабины антигравитатора обратной раскрутки времени. Глядя на монитор, где высвечивались минуты и секунды до запуска термоядерного реактора, он еще раз прокручивал в голове детали предстоящей операции. Он должен быть переброшен в 1575 год и, добравшись до Москвы, точно определить, почему Иван Четвертый, прозванный в народе Грозным, неожиданно отрекся от престола в пользу Симеона Бекбулатовича – потомка Чингизидов. Ответ на этот мучающий ученых и историков вопрос проливал свет на многие загадочные вещи в исторической хронологии, а именно позволял понять, было ли вообще монгольское нашествие на Русь или это являлось неотъемлемой частью ее внутренней истории.
В душе Авдея не было страха, ведь ему, капитану госбезопасности, заслуженному мастеру спорта СССР по фехтованию, страх был мало знаком. И не только благодаря постоянной тренировке духа, но и в силу его возраста – ему было всего двадцать девять лет. Молодого человека влекла романтика перемещения в прошлое и те неизбежные трудности, с которыми ему предстояло столкнуться. Глядя на широкоформатный монитор, куда бортовая ЭВМ[1] уже начала выводить данные по времени, оставшемуся до запуска реактора, он и думать не думал о том, что что-то может пойти не так, ведь весь процесс был теоретически просчитан неоднократно и проверен главной ЭВМ страны. К тому же ему было доподлинно известно: подобное перемещение уже было осуществлено два года назад.
Из раздумий нашего героя вывел монотонный голос компьютера, сообщающего, что реактор обратной раскрутки времени запущен и перемещение в прошлое началось. Монитор с ускорением высвечивал года в обратном порядке, а перегрузки все больше и больше прижимали мускулистое тело Авдея к креслу. Пространство вокруг реактора быстро закручивалось – это было видно по состоянию воды за прозрачным колпаком кабины. Экстремальные проявления подробно излагались в подготовительной инструкции, поэтому молодой человек не стал зацикливаться на них и, закрыв глаза, спокойно сидел, вспоминая подробности подготовки научного эксперимента «Портал-2». Всплыло воспоминание, как его неожиданно пригласили в секретный семнадцатый отдел министерства госбезопасности и предложили участие в этом научном эксперименте. «Почему я? – думал Авдей. – Ведь сколько есть прекрасных, подготовленных офицеров МГБ СССР[2]. Значит, так должно быть, и в этом есть промысел Божий?»
Как бы в ответ на свой мысленный вопрос он почувствовал глазами сильную световую вспышку и, открыв их, на мониторе он четко увидел дату – третье июля 1755 года. В этот миг сильнейший удар в стеклопластиковый купол кабины потряс его сознание. Послышался треск ломающегося материала купола, и вода хлынула внутрь кабины. «Что-то произошло экстраординарное, нарушающее нормальное течение эксперимента?» – молниеносно пронеслось в голове молодого человека.
– Внимание, внимание! – послышался тревожный голос бортовой ЭВМ. – Реактор останавливается вследствие разгерметизации модуля, пилоту срочно покинуть кабину, ситуация выходит из-под контроля.
Тем временем вода, хлынувшая сквозь разбитый колпак кабины, поднялась практически до пульта управления, что делало взрыв неминуемым, так как включилась система самоуничтожения «машины времени». Молодой человек, превозмогая слабость, поднялся с кресла, снял спецкостюм и неуверенным шагом вышел в переходную камеру, где включил насос подачи воды. Как только камера заполнилась, Авдей покинул ее и, оттолкнувшись ото дна, стал быстро всплывать. «Все пошло не так, как рассчитывали ученые и ребята в семнадцатом отделе, я оказался вместо 1575-го в 1755-м году. Хорошо, что успел снять спецкостюм», – это последнее, о чем наш герой подумал, так как на глубине под ним раздался взрыв кабины, и ударной волной его, почти уже всплывшего, выбросило из воды. Сознание молодого человека отключилось.
Глава I
Планета Земля, Первый параллельный мир
Российская империя. Неожиданный попаданец
Отряд двигался конно по лесной дороге из Подмосковной усадьбы князей Голицыных Пехра-Яковлевское в село Лежнево Владимирской губернии, где молодой князь Петр Михайлович захотел осмотреть дарованное отцом имение. Степаныч, ехавший рядом с молодым князем, не спускал с него глаз: «Дал слово Михаилу Михайловичу присмотреть за барчуком, а он только все и норовит ускакать вперед, все ему молодая кровь кружит голову», – думал слуга, исподлобья поглядывая на семнадцатилетнего князя, гарцующего на рыжеватом мерине.
– Эх, Степаныч, – обратился к нему барчук, – зря я послушал тебя и не поехал на гнедом Буране, на Рыжике уж совсем не езда. Как ему шпорами ни поддавай под бока, он все равно быстро не бежит.
– Экий вы, Петр Михайлович, горячий, все быстрей да быстрей, успеете, будете в вашем Лежневе. Видите, все слуги ваши от жары изнемогли, а Дарья в повозке сейчас в обморок упадет.
Князь был хоть и молод, но достаточно мудр, а душой и сердцем человек очень добрый. Он своими серо-голубыми глазами уставился на Степаныча:
– Я тебя понял, дорогой! Скажи, что посоветуешь в этой ситуации? Ты человек дошлый[3].
Слуга взял поводья правой рукой, а левой почесал затылок:
– Эту дорогу я хорошо запомнил, здесь, в двух верстах, есть большое озеро с чудной природой вокруг, там можем остановиться на привал и переждать жару. Как думаете, Тимофей Силантьевич? – обратился он к лекарю, ехавшему чуть сзади на пятнистом, в яблоках, Ветерке.
– Ты прав, Федор Степанович, – уважительно ответил слуге лекарь, – давайте направимся к озеру, там и отдохнем.
Князь уловил чрезмерно вежливое обращение лейб-медика к крепостному, но виду не подал, так как Степаныч пользовался очень большим уважением в семье Голицыных за преданность и кристальную честность. Сам генерал-адмирал Михаил Михайлович благоволил ему и уже несколько раз предлагал вольную, но тот попросил повременить, пока не возмужает молодой князь.
Выехав вперед, Степаныч напряженно вглядывался в конец просеки, по которой шла дорога, отмахиваясь от пусть и немногих, но довольно злых комаров. Смахнув пот рукавом рубахи, он слегка пришпорил коня и легкой рысью поскакал вперед, чтобы более внимательно разглядеть дорогу.
Все участники путешествия: лекарь, два сержанта охраны, возница повозки и Дарья – персональная кухарка князя – терпеливо ждали, пока Степаныч не вернулся и, поправив повязку, придерживающую слипшиеся поседевшие волосы, радостно сообщил:
– Трогаемся потихоньку, озеро здесь, совсем рядом.
Через четверть часа действительно показалось прекрасное большое озеро с чистыми, не захламленными мелким кустарником берегами, зеркальная гладь воды доходила почти до горизонта, а на поверхности то тут, то там угадывались всплески от плавающей и охотящейся рыбы. Небольшой ветерок, неожиданно наскочив, рябил гладь кристально чистой воды, затем все успокаивалось, и поверхность озера вновь становилась как стекло. Берега были покрыты светло-зеленой не пожухлой травой, а местами луговые цветы, радуя глаз, подступали прямо к воде.
– Смотрите, ваше сиятельство, – обратился к князю один из сержантов[4], – там, на прибрежном песке, прямо у берега, кто-то лежит?
Приставив ладонь ко лбу, чтобы солнце не мешало смотреть, барин с минуту разглядывал прибрежную полосу, затем, поддав обеими шпорами Рыжику под бока, быстро стал спускаться к озеру. Подъехав к самому берегу, князь спрыгнул с коня и склонился над лежавшим на песке человеком:
– Степаныч, помоги, – обратился он к подоспевшему и спешившемуся слуге, – он, видимо, еще живой, надо перевернуть его, – вдвоем со слугой они перевернули лежавшего на спину, и в это время он негромко застонал.
– Давай, барин, вынесем его на берег, пусть Тимофей Силантьевич его осмотрит, может, его еще можно спасти.
Они подняли человека, находившегося без сознания и, перенеся его на берег, положили на траву. В этот момент молодой князь сумел его внимательно рассмотреть. Это был совсем молодой человек, не больше тридцати лет, с красивым и смуглым лицом. Черные волосы, почти до плеч, были мокрыми и спутанными в беспорядке, довольно большой дугообразный нос, впрочем, нисколько не портил лицо красавца, а стройное, почти обнаженное мускулистое тело и вовсе делало его великолепным.
– Похоже, еврейского роду-племени, – заключил Степаныч, глядя на князя.
– Похоже, – согласился тот, – но откуда он здесь взялся и что с ним? Тимофей Силантьевич, подойди, осмотри его.
Лекарь сошел с коня, отвязав свою походную сумку, подошел и склонился над лежавшим на траве. Несколько минут он внимательно осматривал его: посмотрел зрачки, проверил пульс по карманным часам, которые мелодично исполняли нежную мелодию, затем достал из сумки деревянную трубку, прослушал сердце и легкие.
– Ваше сиятельство Петр Михайлович, его жизни ничто не угрожает, просто он без сознания, возможно, ударился обо что-то. Сейчас постараюсь привести его в чувство, – он достал из сумки пузырек с какой-то жидкостью и, открыв его, поднес к ноздрям смуглого красавца.
Через несколько секунд пострадавший сморщил лицо и, негромко постонав, открыл глаза.
С минуту князь, лекарь и Степаныч молча смотрели на очнувшегося человека, а тот удивленными глазами – на них. Наконец князь как можно спокойнее спросил красавца:
– Сударь, кто вы и как здесь оказались? Что с вами произошло?
Незнакомец опустил глаза и будто попытался что-то мучительно вспомнить, затем сдержанно посмотрел на князя и произнес:
– Помню, что получил удар сзади по голове, и дальше – полная темнота, а сейчас голова разрывается и сильно хочется пить, – он посмотрел на себя и словно только сейчас увидел, что на нем были лишь одни панталоны до колен.
– Что скажешь, Степаныч, ты человек опытный? – спросил князь слугу. – Что посоветуешь делать с ним?
– Думаю, Петр Михайлович, вам нужно взять его с собой, на вора или разбойника он совершенно не похож.
– А ты что думаешь, Тимофей Силантьевич?
– Степаныч прав, ваше сиятельство, пусть едет с нами. Ну не бросать же его здесь! Может, он нам еще и сгодится.
– Младший сержант, старший сержант, спешьтесь и помогите этому парню забраться в повозку. Дарья, Пантелей, освободите место в повозке для незнакомца.
Вскоре очнувшийся был помещен в повозку, а два сержанта встали на караул около него. Князь с прислугой расположились в тени неподалеку, чтобы отдохнуть, Дарья начала хлопотать по приготовлению пищи, благо съестные припасы в избытке имелись в повозке. Пока Степаныч с Пантелеем разводили костер и грели на нем воду в подвесном котле, молодой князь разделся и бросился в озеро.
– Петруша, место незнакомое, не заплывай далеко, – крикнул ему вслед Степаныч. – Я Михаилу Михайловичу и Татьяне Кирилловне крест целовал, что буду заботиться о тебе и не допущу никакой беды. Очень тебя прошу!
– Степаныч, скоро мне уж на службу, так ты и там будешь меня опекать, – захохотал молодой барин и, перевернувшись на спину, поплыл.
Отплыв локтей на сто, он расправил руки и так лежал на воде, глядя на синее небо с плывущими по нему кучевыми облаками. «Как хороша Россия! – размышлял про себя Петр. – Как прекрасно это озеро с прозрачной и чистой водой, а этот воздух, который просто кружит голову! А эти люди, что стоят на берегу, интересно, понимают ли это, или такое дано только людям из высшего сословия? Нет, прочь от себя эти мысли: раз они тоже созданы по Божьему образу и подобию, значит, и думать они должны точно так же!» – подумав так, князь перевернулся на живот в воде и поплыл к берегу.
Степаныч с лекарем в этот момент подошли к кромке воды и любовались плывущим молодым князем.
– Согласись, Силантьич, хорош наш барчук, – опекун ткнул лекаря локтем в бок, – и строен, и красив, а как радуется жизни!
– Это верно, – согласился лейб-медик, – вот только наивен и горяч сильно. Думаю, нам никак нельзя упускать его из виду.
Советский Союз, Центр управления реактором обратной раскрутки времени под Балашихой. 2041 год
Профессор Серов был мрачен, но не терял самообладания:
– Что же все-таки произошло? – мучительно задавал он себе один и тот же вопрос. – Все шло в штатном режиме – и вдруг какой-то треск, и главная ЭВМ сообщила о выходе эксперимента из-под контроля. А также разрушение кабины реактора… Что случилось с посланником? Паша, – обратился он к одному из сотрудников, сидящих за пультом управления антигравитатором, – попробуй обработать последний сигнал спецпрограммой глубокой расшифровки, не прояснится ли что еще? Не мог Авдей просто так погибнуть, – инженер-программист молниеносно набрал на терминале команду компьютеру.
Все с нетерпением ждали заключительного ответа главной ЭВМ, пока она кропотливо обрабатывала последний сигнал из кабины машины времени. Сотрудники и приглашенные наблюдатели, затаив дыхание, вглядывались в экран, подключенный к компьютеру, так что тишина стояла гробовая. Было отчетливо слышно, как работает вытяжная вентиляция. Томительно тянулись секунды… Наконец экран замерцал, послышался треск в динамиках двухканальной аудиосистемы и металлический голос машины: «Пилоту срочно покинуть кабину, ситуация выходит из-под контроля». Голос машины утих, в зале управления вновь установилась полная тишина.
Старший инженер-программист повернулся в кресле к подошедшему профессору:
– Леонид Максимович, по тому, что мы только что услышали, нельзя заключить, что пилот погиб, а это значит, у нас вполне есть надежда.
Серов глубоко и с некоторым облегчением вздохнул:
– Ты, пожалуй, прав, Женя. Авдей вполне мог в этой ситуации выжить, во всяком случае, шанс на это у него, видимо, был. Прошу тебя, скачай файл на переносной диск и срочно отправляйся в семнадцатый отдел Министерства государственной безопасности Союза, я сейчас свяжусь с министром Орловым и доложу о случившемся.
Министерство госбезопасности СССР,17-й
секретный отдел
Лифт бесшумно опускался все ниже и ниже, унося под землю двоих находящихся в нем людей. Инженер с некоторым волнением смотрел на уже не молодого полковника в штатском, в ответ хладнокровно изучающего его своим взглядом. Евгений Хохлов знал, что перед ним начальник секретной службы Министерства госбезопасности Вадим Лаврентьев, который двадцать девять лет назад вместе с Сергеем Русичевым осуществлял первую операцию по перемещению через пространственно-временной континуум – «Тандем».
Полковник, будучи очень опытным офицером спецслужбы, сразу разгадал внутреннее душевное состояние молодого инженера и немного успокоил его:
– Не нужно излишне волноваться, сейчас я представлю вас начальнику отдела, временно поступаете в его распоряжение. Он очень толерантный и коммуникабельный человек, думаю, вы сработаетесь.
Через несколько минут в центральной компьютерной с огромным экраном на стене полковник поздоровался за руку с молодым, лет двадцати семи, не больше, капитаном, и обратился к нему:
– Витек, тут такое дело… В общем, намечается провал с «Порталом-2», реактор остановлен. Вот инженер-программист из команды профессора Серова – это лучший его специалист, вместе попробуйте как-то осмыслить обстановку. Нужно попытаться спасти нашего посланника в прошлое.
Капитан внимательно слушал своего шефа, не перебивая, и по его взгляду Лаврентьев понял, что тот полностью отдает себе отчет о случившемся. Тоже самое он прочитал во взглядах других сотрудников отдела, находящихся в этот момент в компьютерной.
– Ты что-то мне хочешь сказать, капитан? Говори откровенно, любая помощь тебе будет оказана. Такой же, как ты, мальчишка застрял в прошлом, и мы даже не представляем, где. Мы не можем его просто так там бросить.
Глава II
– Я вполне осознаю меру ответственности, товарищ полковник, поэтому личные амбиции сейчас отношу на второй план. Лучшим программистом в СССР на сегодняшний день является капитан первого ранга[5] Русичев Сергей Владимирович, поэтому прошу вас срочно вызвать его. Без его способности к глобальному компьютерному анализу здесь нам однозначно не обойтись.
– Спасибо за откровенность, капитан, – Лаврентьев несколько минут стоял и смотрел в стереоокно, имитирующее березовую рощу в середине лета.
Он спокойно взвешивал и обдумывал доводы начальника семнадцатого отдела.
– Хорошо, – наконец оживился он, – я согласен и сейчас же попробую связаться с Русичевым.
Достав спутниковый видеофон, Вадим набрал номер друга.
– Вадик, привет, слушаю тебя. Что-то случилось? Уж больно голос у тебя суровый, – раздалось в динамке видеофона.
– Случилось, Серег. Научный эксперимент «Портал-2», о котором ты должен знать, вышел из-под контроля, пришлось даже в аварийном режиме остановить реактор обратной раскрутки времени. У меня такое ощущение, что случилась катастрофа и кабина реактора взорвалась. Но дело в том, что где-то в прошлом застрял наш посланник, и как вернуть его, мы пока не знаем, так как неизвестна точная дата прерывания эксперимента. Я даже министру госбезопасности еще не звонил. Нужна твоя помощь, причем немедленно.
С минуту видеофон молчал. Видимо, морской офицер обдумывал просьбу руководителя секретной службы. Вадим своим чутьем ощущал, как весь результат научного опыта, жизнь посланника в прошлое и его личная судьба сейчас зависят от капитана первого ранга – программиста экстра-класса, находящегося где-то на атомном линкоре или где-то еще… Лаврентьев – может быть, впервые в жизни – ощущал страх неопределенности, которая выливалась сейчас из ответного звонка видеофона, но, будучи человеком волевым, быстро подавив нахлынувшие было чувства, терпеливо ждал ответа от Русичева.
«Слава богу!» – подумал про себя Лаврентьев, когда видеофон наконец оживился.
– Вадик, извини, что заставил тебя ждать. Видишь ли, я сейчас в Москве, в Министерстве обороны. Пока связался лично с Главкомом, пока утрясли нюансы командировки в твое ведомство… В общем, извини, дружище. Давай команду охране Министерства госбезопасности, через полчаса буду.
Полковник, начальник семнадцатого отдела и группа сотрудников молча ожидали, когда дверь неожиданно открылась и в помещение компьютерной вошел пятидесятишестилетний морской офицер в черной походной форме, неся в правой руке небольшой дипломат. Остановившись напротив Лаврентьева, офицер несколько тревожным взглядом посмотрел на полковника госбезопасности, затем все же слегка улыбнулся. Поставив дипломат на стоящий у двери стул, морской офицер подошел к Лаврентьеву, и они по-дружески обнялись.
Начальник семнадцатого отдела капитан Вершинин знал, что его шефа и капитана первого ранга Русичева связывала давняя дружба еще со времени удачного проведения научного эксперимента «Тандем», когда Сергей Русичев в 2012 году был перемещен во Второй земной параллельный мир и вернулся назад. Начальник семнадцатого отдела, которым раньше руководил сам Лаврентьев, искренне завидовал сейчас своему шефу.
Вадим тем временем, немного отстранив за плечи от себя друга, с восхищением разглядывал его:
– Серег, а ты почти не изменился: все те же голубые и живые глаза, атлетическая фигура, лишь русые волосы слегка поседели, да наградных планок на груди поприбавилось.
Русичев несильно хлопнул друга по плечу и засмеялся:
– Да планок и у тебя за эти годы стало больше, и орлиный взгляд тоже никуда не делся. Всех ли комаров в лесу сосчитал? – друзья негромко засмеялись, но, понимая всю серьезность момента, посмотрели на присутствующих сотрудников отдела и присели за один из компьютерных столов у большого экрана.
– Ну, как Ирина, как сын? Я слышал, что он назначен командовать дизельной подводной субмариной, это так?
– Да, это так, адмирал флота Союза ССР[6] Левченко так захотел. Он очень любит Игоря и воспитал из него настоящего подводника в память о сыне. А жена здесь, в Москве, со мной, сейчас получает новую диагностическую медтехнику для модернизируемого линкора. А твои как?
– Да все в порядке, – заключил полковник, переводя дальнейшее течение разговора в деловое русло. Русичев сразу понял это и внимательно посмотрел на начальника секретной службы.
– Хорошо, дружище, давай сразу очертим необходимый круг лиц, остальные пусть переключатся на другие задания. Договорились?
– Разумеется, – согласился полковник. – Виктор, – обратился он к начальнику отдела, – дело очень сложное и ответственное, кого рекомендуешь в оперативное подчинение Сергею Владимировичу, кроме программиста от профессора Серова?
– Разрешите самому, Вадим Федорович. Сотрудники все молодые, если потерпим неудачу и посланника вернуть не удастся, не хочу, чтобы их карьера омрачилась этой неудачей. Вы ведь знаете, что министр Орлов нас за это по головке гладить не будет, хорошо, если дело в трибунал не передадут!
– Это очень благородно с вашей стороны, товарищ капитан, ваши действия одобряю. Прикажите сотрудникам сосредоточиться на других делах, – голос полковника приобрел металлический оттенок.
Получив соответствующее распоряжение, сотрудники покинули центральный компьютерный зал, лишь референт Инна Добровольская стояла в нерешительности, словно чувствуя, что по ней будет отдельное решение.
Сергей Русичев знал секретаря-референта еще со времени эксперимента «Тандем», осуществленного Министерством госбезопасности совместно с Военно-Морским Флотом. Он улыбнулся женщине и как можно нежнее произнес:
– Милая Инна Владиславовна, как хочется такой красивой женщине сказать много ласковых слов! Жаль, что не корректно это будет сейчас, но, думаю, все еще впереди? Сейчас же подготовьте запрос для ядерного центра в Дубне на предмет готовности их реактора и антигравитатора, он нам скоро понадобится.
Старший лейтенант, отдав честь, отправилась исполнять.
– Серег, думаешь, спасательная операция все же потребуется? – с надеждой в голосе спросил морского офицера Лаврентьев.
– Хочется на это надеяться, но окончательное решение должна вынести «Умница», сейчас мы ее озадачим, – после этих слов Русичев поставил на стол дипломат и щелкнул запорами.
Верхняя часть отошла, и персональная ЭВМ оживилась, засветив монитор приятным зеленоватым светом.
– Шеф, что на этот раз предстоит? – по-деловому поинтересовалась машина, и по дисплею побежали розоватые синусоиды – так она выражала эмоции в предвкушении интересной работы. Это деловое начало «Умницы» нисколько не удивило ни Лаврентьева, ни капитана Вершинина, ни инженера Хохлова, они прекрасно знали про супер ЭВМ, способную точно моделировать различные вероятные ситуации.
Полковник все же отметил:
– Серег, а она говорит по-другому, как будто прибавилось уверенности в собственных силах, или мне показалось?
– Нет, Вадик, не показалось. Программа перемещена на новую элементную базу, в частности, мощность процессора увеличена вдвое, так что можем поздравить ее со вторым рождением.
Вадим подошел и погладил верхнюю створку дипломата, ожидая реакции машины. И она не подвела:
– Спасибо, товарищ полковник, никогда не позабуду этой вашей ласки! – машина негромко засмеялась.
Находящиеся в компьютерном зале с неподдельным восхищением наблюдали эту реакцию электронного интеллекта.
– Знаешь, милая, все дифирамбы тебе будут потом, а сейчас давай, впрягайся в работу, ее у тебя будет много: человек попал не в то время, куда его направляли, его жизнь сейчас полностью в твоих руках, если так можно выразиться.
– Хорошо, шеф, я уже поняла, нужна зацепка. Прошу загрузить мне в винчестер всю предварительную информацию, а в оперативную память то, что вы считаете самым важным.
– Капитан, подключите вашу ЭВМ к «Умнице» гибким стекловолокнистым кабелем и перекачайте все данные по секретному эксперименту «Портал-2», а вы, Евгений, – Русичев повернулся к программисту, – вставьте ваш переносный диск в первый порт моей ЭВМ.
Информация начала загружаться, а Сергей взял Вадима за локоть и предложил пройти прогуляться в летнюю рощу, которая была обустроена на этом уровне. Они не спеша шли по молодой зеленой траве меж берез и спокойно вели беседу.
– Может, тебе уже пора поставить в известность министра Орлова? Все равно морской штаб уже наверняка связался с вашим министерством, раз ты вызвал меня, – Русичев внимательно посмотрел на друга.
– Не думаю, что это будет правильным ходом. Ты же знаешь Глеба Агафоновича, он не любит, когда ему докладывают безрезультатные вещи, нужна хотя бы одна какая-то зацепка, и здесь твоя «Умница» верно ухватила тему.
– Ну, ее учить не надо, сама кого хочешь научит, – друзья вновь негромко засмеялись.
В это время сенсорный микрофон на грудном кармане полковника мелодично запел – начальник семнадцатого отдела докладывал о завершении загрузки данных в «Умницу».
– Что ж, дружище, пойдем в зал. Думаю, сейчас все прояснится, – они быстрым шагом направились к выходу из ботанария.
Когда они зашли в компьютерную и присели напротив работающей «Умницы», экран последней постоянно менял окраску, иногда по нему неслись нескончаемым потоком колонки цифр. Процессор грелся, отдавая в помещение излишнее тепло. Наконец, экран потух и несколько секунд не оживлялся, все с тревогой переглянулись.
Один Русичев был предельно спокоен. Уж он-то прекрасно знал, как работает его машина, и понимал, что она уже что-то нашла. В подтверждение этому на экране нечеткими цифрами появилось «1755», послышался голос машины:
– Шеф, мне удалось расшифровать последний сигнал ЭВМ-кабины антигравитатора. Она гибла, но сумела зашифровать и отправить по обратной связи это число, несмотря на сильнейшие помехи от взрыва. Какое-то было внешнее воздействие. Машина наблюдала за посланником до последнего момента, и если бы он погиб – она сообщила бы это своим сигналом. Следовательно, нужно будет подготовить спасательную экспедицию в 1755 год.
Гора с плеч свалилась у полковника Лаврентьева, ведь на его семнадцатом отделе и лично на нем была ответственность за организационную подготовку спецоперации МГБ СССР в рамках эксперимента «Портал-2». Вадим протянул другу руку и в благодарность крепко пожал:
– Спасибо тебе, Серег, никогда тебе этого не забуду, очень ты меня выручил! Теперь есть с чем и к шефу идти на ковер.
– Дружище, ни одного меня благодари, основная заслуга ее, – Русичев взглядом показал на работающую ПЭВМ. Вадим кивнул, соглашаясь, и поцеловал дисплей машины, та отозвалась моментально:
– Спасибо, товарищ полковник, – и глубоко вздохнула: – Какое несчастье, что я не женщина!
Сидящие рядом капитан Вершинин и инженер Хохлов заулыбались, сдерживая эмоции. Напряжение, сковывающее людей в компьютерном зале, начало спадать, у всех появилась надежда…
– Разрешите доложить некоторые соображения, товарищ капитан первого ранга, – обратился к Русичеву начальник семнадцатого отдела.
– Слушаю тебя, капитан, докладывай.
– Ваша «Умница» обладает способностью моделировать различные варианты развития будущего. Давайте озадачим ее: что будет делать наш человек, оказавшийся в озере, недалеко от современной Балашихи, в 1755 году?
В это время Вадим положил руку на плечо Русичева, тот оглянулся и прочитал во взгляде полковника желание покинуть помещение центрального компьютерного зала.
– Хорошо, Вадим, конечно, тебе нужно идти на доклад к Орлову, иначе у тебя будут неприятности, и большие, а мы втроем тут плотно займемся проблемой.
После того как Лаврентьев ушел, Сергей ближе пододвинул стул к «Умнице» и жестом пригласил Вершинина и Хохлова сесть рядом с ним.
– Женя, скажи в двух словах о целях и задачах эксперимента.
Инженер внутренне сосредоточился, неглубоко вздохнул и рассказал следующее.
После того как в 2039 году в результате успешного научного эксперимента «Портал», где Артем Соколов имел встречу с самим Сталиным, была окончательно обоснована социально-экономическая модель государства, ученых-теоретиков заинтересовала мысль о менталитете нации. Кто они такие, эти русские по духу, откуда пришли, и что можно от них лично ожидать в будущем? Кто такой Симеон Бекбулатович, во власть которому Иван Грозный отдал полстраны? Должны ли нации сохранять свою самобытность, или должна возникнуть одна единственная нация – советский человек?
– Для этого нашего посланника Авдея Назаровича Грановского решили отправить во времена Ивана Грозного, – добавил капитан Вершинин.
– А скажи, Виктор, какова подготовка у этого нашего посланника?
– Самая исключительная, товарищ капитан первого ранга: он заслуженный мастер спорта по фехтованию на шпагах, владеет приемами кикбоксинга и в свои двадцать девять лет очень физически крепкий человек. Перед отправкой прошел годичный курс по изучению древнерусского языка, быта и манер исторических эпох Русского царства, Российской империи. Профессор Серов как будто чувствовал, что это ему может сильно пригодиться. Как видно, не ошибся.
– Понятно, – удовлетворенно покачал головой Русичев, – значит, в 1755 году он не растеряется и, разобравшись на месте с обстановкой, попытается нам дать какой-то знак, указывающий, где его искать. Как вы, ребята, считаете, правильно я рассуждаю?
И капитан, и инженер дружно согласились с военно-морским офицером.
– Вот только как он нам этот знак подаст сквозь двести восемьдесят шесть лет? – в глазах начальника семнадцатого отдела вновь появилась тревога.
Русичев встал и не спеша прошелся по компьютерному залу. Несколько минут он над чем-то усиленно размышлял.
Молодые сотрудники деликатно не вмешивались в ход рассуждений авторитетного и опытного офицера. Наконец он, видимо, пришел к какому-то решению. Быстро сев за свой компьютер, он озадачил его:
– Вот что, дорогая, тебе ведь сейчас видна компьютерная модель Авдея Грановского. Что ты скажешь о мотивациях его поведения, он не провалится там?
Несколько секунд машина думала, затем раздался ее вполне уверенный голос:
– Он молод и горяч, шеф. Скорее всего, поначалу ввяжется в какие-нибудь истории вроде разборок на дуэлях и прочих сатисфакций, но исход отрицательным не будет в силу его подготовки, неотразимой красоты и обаяния. Если вы позволите, я займусь внутренним моделированием и переберу пару миллионов вариантов да информации еще подкачаю от параллельно подключенной машины, тогда точно вам выложу, что и как с ним произойдет, где он окажется в ближайшее время.
– Замечательно, – согласился Русичев, – только ты проработай вот еще какой вопрос: каким образом он подаст нам знак из прошлого, где нам искать его послание?
– Я поняла, шеф. Мне нужно сосредоточиться на сутки, если вы не против. Только пусть рядом со мной постоянно будет дежурить сотрудник – у меня могут возникнуть вопросы, и может потребоваться подкачка информации.
– Хорошо, несравненная, анализируй спокойно, сотрудник будет дежурить, а мы больше не будем тебе мешать. Ребята, – обратился он к молодым парням, – сейчас три часа дня. Ровно сутки у машины должен дежурить кто-то из вас, график выберите себе сами. Во время дежурства параллельно можете заниматься другими вопросами на своей ЭВМ – одно другому не помешает. Я поднимусь наверх – возможно, вашему начальнику потребуется поддержка.
