Kitabı oku: «Правда Родиона Метлицкого или катастрофа на SIP1», sayfa 5
Часть 2
*Запись начата.
– Что ж, как я и говорил, меня прервали. Значит, у нас осталось совсем мало времени, чтобы услышать правду во всей красе. Я надеюсь, всех устраивает смена платформы, потому что оставаться на прошлой было бы глупо, её бы прервали в тот же момент. А так у нас есть шанс продержаться подольше.
Напоминаю, что запись трансляции рекомендуется, потому что иначе правда будет утеряна окончательно и бесповоротно, ведь её слышать никто не хочет. Наверное, я и сам не хочу до конца быть честен, потому часто отступаю от темы со своими художественными описаниями. А возможно, что всё дело в генах. Знаете, у меня дед по матери вечно пытался что-то написать. Он даже как-то раз пытался опубликовать свой рассказ о полёте на Марс… Ну, вот опять. Хах!
Ладно, на чём мы там остановились…
Собрав все данные ровно к приезду Салаха, Соломон решил объявить о происходящем гостям, так как Кейт убедила его в том, что это будет гуманнее. Сев перед всеми на стул, капитан сказал:
– Ситуация наша, друзья, не завидная. Я бы даже сказал опаснейшая. Как вы знаете, взрыв газа спровоцировал мощнейшие землетрясения, раскол поверхности, а также схождение астероида с орбиты. Также из-за удара кислородный отсек ЭйрКомпани прекратил выработку необходимого нам газа, из-за чего наши запасы воздуха ограничены тем, что ещё пока есть вокруг нас, зарядом скафандров и парой баллонов для включения спасательного корабля.
– И насколько нам этого хватит? – спросил Алексий.
– Ну, если никто не будет паниковать, то местного кислорода хватит на час, может чуть больше, – произнесла Кейт. – В скафандре у каждого будет ещё часов пять. Но всё, конечно, зависит от количества вдохов.
– И ещё в нас может врезаться та комета, которую недавно засекла Кейт, – добавил Соломон.
– Да, видимо взрыв сместил нас с орбиты так, что подставил под удар.
– Тогда запускайте свой спасательный корабль и увозите нас, – сказал Алексий. – Спасайте нас!
На нижней платформе на самом деле стоял спасательный звездолёт, который как и ящики управления положено было иметь по установленным правилам безопасности в ЦКС с 2136 года. Собственно, сама нижняя платформа предназначалась для пользования исключительно в экстренных случаях. Для этого она снабжалась автономной системой шлюзов, дополнительным центром управления станцией и точкой связи. Правда, техника здесь всегда стояла устаревшая на пару десятилетий.
– Мы не можем, – ответил Соломон. – Звездолёт сломан и улететь прямо сейчас у нас нет возможности… К тому же ещё не всё потеряно, ведь мы можем попытаться обратно собрать наш астероид и сдвинуть его с траектории кометы. Для этого у нас есть скрепы и контролируемая взрывчатка, расположив которую в правильных местах, мы сможем всё исправить.
– А кислород? – спросил Марк. – Как мы его вернём.
– Ну, мы не первые у кого из-за внешних повреждений выключается кислородный отсек. Можно связаться с ЭйрКомпани и объяснить ситуацию, тогда нам вернут кислород. Этим займётся Жозеф. Старцев будет руководить действиями Салаха по установке скреп. А мы с Кейт займёмся планом отхода, починим этот корабль.
– А у нас топливо для него есть? – задумчиво спросил Алехо.
– Конечно, ровно столько, сколько нужно для полёта до Плутона, – сказал Соломон, указав на две огромные бочки у левого шлюза через который вошёл Салах.
Алехо, прикусив губы, одобрительно покачал головой.
Работа у всех пошла не сразу. Все двигались уныло и неохотно, и каждый переживал горе в себе. Соломон пытался подобраться к починке корабля с разных сторон, но как только работа начинала идти, он её оканчивал, говоря Кейт, что так починить не получится. Дмитрий же слишком много отвлекался на фотографию своей семьи, которую он в первую очередь прихватил из системного отсека. На неё же отвлекался и Тишинский, который выполнял сразу несколько дел: налаживал связь с Беном и записывал на ящик управления послание о последних днях станции SIP1. Он посматривал на фотографию Дмитрия большими печальными глазами, наполненными не то завистью, не то сожалением.
– Хочешь, я постараюсь связаться с ними? – спросил Жозеф.
Дмитрий отрицательно покачал головой.
– Меньше всего на свете я хочу сейчас говорить с ними. Быть там рядом, да. Возможно, и не стоило улетать сюда ради денег. Без них же тоже можно как-то жить. А говорить я не хочу. Да и что можно сейчас сказать? Прости, у нас тут развалился астероид, мы больше никогда не увидимся? Такое себе послание, особенно в условиях, когда пытаешься всё исправить. Какое-то унылое что ли?
– Пожалуй… Хорошие они у тебя. Всегда бодрость в голосе. И веселье.
– Да. Единственное ради чего стоило жить, так это для того, чтобы увидеть как они смеются. Без него всё бессмысленно.
Настрой у Жозефа после этих слов стал ещё более удручающим. Он повернулся щетинистым лицом к коробке и продолжил рассказывать историю. В этот момент к Старцеву подошёл Салах, окончивший перенос и раздачу старых скафандров.
– На одного не хватает, – сказал Салах. – Даже с учётом запасного и почти полностью пустого моего, всё равно кто-то остаётся без кислорода. Думаешь, стоит сказать Соломону.
– Ты же его знаешь, он откажется в нашу пользу, а без него мы эту груду металла вверх точно не подымем. Хоть и капитан, но он скорее пожертвует собой, чем правильно распределит ресурсы, – медленно произнёс Дмитрий. – А твой совсем разряжен?
– Я добавил немного из запасных баллонов, но этого хватит часа на три. В общем, вы должны решить, кто возьмёт его. Я сначала предложил такой выбор гостям, но они тут же начали драться, и я понял, что так мы скорее задохнёмся, нежели…
Тут к ним развернулся Жозеф, который слышал разговор с самого начала.
– Пусть возьмёт Дмитрий, ему нужнее… Его там ждут, а меня никто нигде и искать не будет, – сказал Тишинский.
– Не уж то прям совсем никто? – спросил Старцев.
– Всю жизнь я копался с этим металлом, думал, что пользы много от этого. А сейчас оглядываюсь на эти почти пятьдесят лет, и знаю, что ошибался, ведь вернуться некуда. И сделать ничего великого так и не удалось…
Дмитрий прикусил губы и развернулся к своему монитору.
– У тебя же Салах, вроде тоже никого нет? Ты боишься, что вот так вот всё кончиться.
Салах отрицательно покачал головой.
– А чего смерти боятся? Она приходит за каждым. Я повидал столько этого во время бунта на Венере. Тогда взрывы были повсюду, и если они не убивали тебя, то убивала жара. Смерть здесь это не самая страшная смерть из всех возможных.
– То есть ты бы даже не хотел оказаться где-то подальше отсюда?
– Нет, ведь я всю жизнь шёл сюда. Каждое моё решение, каждый поступок вёл к тому, что я окажусь здесь. И если я захочу убежать, значит, я буду спорить с верностью принятых прежде решений, а это глупо. Ведь они сделали и меня таким, какой я есть. То есть я буду спорить с самим собой, что очень пагубно отразиться на нашей работе.
– Ты считаешь, что всё в жизни последовательно? – уточнил Жозеф. – И что? Неужели ты отрицаешь даже малейший фактор случая?
– Случай – это план другого человека, который ты не смог просчитать, и жизнь состоит из этих случаев. Но то кем я являюсь чужие планы не определяют, здесь важны только мои действия. Меня этому научила история с черепахой.
– Точно, ты же так и не рассказал мне её. Что там с черепахой то, – с улыбкой сказал Старцев.
– В детстве я очень хотел себе птицу с какой-нибудь яркой окраской. Не помню откуда взялось это желание, но точно знаю, что я постоянно смотрел передачи, читал книги и даже научные исследования о ласточках, попугаях, голубях и прочих пернатых. Я ежедневно говорил родителям, как сильно я хочу, чтобы у нас жила какая-нибудь птичка. Как-то раз я даже притащил домой с какой-то помойки клетку для неё. И я думал, что на мой шестой день рождения мне наконец её подарят, но получил я рептилию в панцире. Как же я был зол на всех и особенно на эту черепаху, а сестра старшая мне сказала так: «Черепаха почти как птица, тоже рождается из яиц и также съедобна. Однако у неё есть преимущество, она от тебя не улетит». Я в тот день никому больше ничего не сказал о своём недовольстве, потому что в ответ я бы получил всё те же слова. А ведь в птицах меня прельщал именно их полёт, то как они умеют парить над землёй. Черепаха же лишь медленно перебиралась по клетке, которую я подобрал для своей птицы. И вот в один из дней, когда я сидел перед этой рептилией, я не выдержал и сбросил её вниз с третьего этажа, чтобы доказать, что черепаха не способна на то, на что годятся даже маленькие пташки. Сестра сбегала за ней и меня отчитали за жестокое обращение с животными. Правда, черепаху это не спасло, поскольку через пару часов на неё свалился шкаф, который разбирала сестра. Он то её и раздавил. По-моему, это была прекрасная иллюстрация жизни, ведь я бы не сбросил черепаху, если бы когда-то до этого не посмотрел передачу о том, как птицы учат летать своих птенцов, или если бы сестра не сказала, что черепахи лучше птиц. Всё случилось именно так, как и должно было, исходя из более ранних поступков.
Когда Салах замолчал, возникла неловкая пауза. Никто не знал, как было бы правильнее отреагировать на подобный рассказ.
– Как по мне ты сделал вывод, которого в этой истории нет, – сказал Дмитрий.
– Да, я тоже склоняюсь к тому, что это ерунда какая-то. Единственное, что я понял, если ты не разобьёшься о землю, тебя раздавят.
– Что ж, а я увидел в этом всю суть жизненного устройства, – сказал Салах и повернулся к включённому монитору Старцева.
У молодых гостей страх понемногу стал угасать, его вытесняло принятие собственного бессилия. Особенно это было заметно по Регине, которая изначально пыталась растормошить Марка и Алексия, чтобы те сделали хоть что-то ради их спасения, а когда у неё это получилась, она села на пол и прижалась к металлической стене, не сказав больше не слова. Алексий единственный в ком ещё теплилась надежда уладить дела деньгами. Он обещал миллионы тому, кто увезёт их отсюда. Но его никто не слушал. Даже пилот Артур Грин говорил, что увезти он их не может, так как ангар на откалывающейся части астероида, и даже если бы было иначе, корабль не успели заправить и долететь хотя бы до Плутона они бы просто не смогли. Говорил пилот это спокойно, словно ничего им не грозило, жуя какую-то закрученную бумажку.
– А сколько не хватает до полёта на Плутон? – спросил Алехо и хлопнул по бочке с топливом. – Такого объёма хватит для дезаправки?
– Вполне, – сказал Артур, хмуро насупив брови.
– Тогда доверьтесь мне, я вытащу вас отсюда. Будьте готовы, наденьте скафандр и соберите вещи.
Алехо направился к Салаху, который, получив указания от Старцева, принялся переносить к роботам магнитные скрепы и ящики со взрывчаткой. Медик взял в руки ещё одну коробку и тоже занялся переноской.
– Ты же понимаешь, что всё это безнадёжно? – произнёс Алехо. – Даже если эта затея удастся, проект SIP1 будет свёрнут. Слишком большой ущерб. Да и те данные, которые собирал Соломон, их больше нет. Пуффф.
– И что?
– И что?! Да мы тут все из-за него либо задохнёмся, либо будем раздавлены кометой! – Алехо бросил ящик. – Надо спасаться самим. Нельзя допустить гибели всех.
– И как же ты собираешься спасаться? Корабль только один и его, если ты не заметил как раз и ремонтирует Соломон.
– Есть ещё один. Там в ангаре.
– Рассчитанный на четырёх человек. Ты даже не знаешь, уцелел ли он.
Алехо грубо схватил Салаха за руку.
– Тот корабль предназначен для перевозки сына владельца компании ЭйрКомпани, создавшей единственный неповреждённый на станции отсек. Неужели ты считаешь, что мистер Кэвай отправит своего сына в космическое турне не побеспокоившись о его безопасности.
Салах повернул голову в сторону сидевших гостей. Впервые он посмотрел на них без какой-либо спешки, и увидел детские испуганные лица, на которых сверкали молящие глаза. Им было всего по двадцать лет. Салах знал, что их жизнь не привнесёт в мир ничего нового, они не станут полезны обществу… но двадцать лет… Лет пятнадцать назад он бы лишь усмехнулся и оставил всё как есть, но с течением времени люди меняются под действием случаев, и сейчас он стал в разы сентиментальнее и растерял прежнюю рациональность.
– Я отвезу вас и скреплю осколки, но они, – он указал на гостей, – должны помочь с переноской грузов, иначе остальные узнают.
