Kitabı oku: «Идите в баню! Книга вторая. Часть 3», sayfa 2

Читатель, естественно, обратит внимание на вышеописанный момент истины и непременно спросит: когда это Палыч успел поцапаться с банщиком, если еще и в баню-то не зашел?

Да нет же, это уже опосля, во время осмотра помещений, по исключительной неосторожности попался он на глаза работникам предприятия – как подозрительная и непонятная личность с нацеленным на все и вся аппаратом, ошивающаяся по вверенному им объекту…

Народ у нас и раньше, еще с середины прошлого века, боялся телефона, точнее, того, кто им обладал. А этот вон, вишь? Не выпускает из рук, все щелкает и щелкает: каждый угол, каждого таракана…

…на плетень

И это после покупки дорогого, по меркам подобных пригородных мест, билета, что первоначально Иннокентия слегка изумило. Впоследствии только понял: его стоимость явно определяется количеством израсходованного здесь электричества, никак иначе. Киловатт нынче дороговат… И тут же банный репортер переключился на ничем не примечательную лестницу, таких в стране миллионы, и зачем-то отснял на телефон каждую ее ступеньку.

Подъем

«Знаток конструктуизма и модернизма» (фэнтэзи)

Поднявшись на второй этаж, любознательный Иннокентий задержался – буквально на минутку – рассмотреть и оценить висящие на стенах картины маслом. Не очень известных, но явно великих пейзажистов (разве другие, невесть какие, в таких местах бывают?!), фамилий которых он не помнил, наверно, это был кто-то из местных люберецких мастеров супрематизма. Часть из них представляли натюрморты. Впрочем, на одной из них он прочувствовал величие кисти художника, или ему так тогда показалось?

Листозадов несколько раз бывал в Третьяковке, и потому считал себя большим знатоком живописи. Вот хоть ночью его разбудите и спросите: где он видел картину «Охотники на привале» В. Г. Перова? Ответит без запинки. Такова его культурная особенность, видеть охотников на привале, или мужиков в бане (ему одинаково), занимающихся практически тем же самым.

Зал отдыха и раздевания

Привал

Иннокентий Палыч передал на входе билет вышеописанному банщику, являющемуся одновременно и официантом, таскающим из буфета еду посетителям, и обратно, но уже пустую посуду. Судя по возникшему впоследствии между ними инциденту, в его обязанности заодно входит следить за приходящими неблагонадежными, маргинальными личностями, внушающими опасение. Дабы чего не вышло невразумительного и необъяснимого.

Кеша, со своей стороны, также имел задачу, или, скорее, цель понаблюдать за баней. И первоначально, уже по привычке, он пошел выбирать пристанище на ближайшее время. А так как он на этот момент был одним из трех посетителей Некрасовских, то из примерно полсотни представленных на выбор мест найти свободное для него не составило большого труда.

Зал для отдыха, он же раздевальня

Обширное помещение с интерьером в деревянном исполнении, предлагает гостям комфортно расположиться, хотя и без особенных изысков в виде кожи или ее заменителя. Зато свободно, широко и достойно.

Листозадов, не теряя на то много времени, посчитал: даже и порядка шестидесяти человек войдет, а не пятидесяти, как он ошибочно сообщил читателю ранее. Это сюда, в народное, а там, где виповские аристократы и чуть-чуть кожи на подголовниках, еще двадцать. Итого восемьдесят. При условии ажиотажного спроса, если все места будут заняты, тогда и трех парилок на всех не хватит. Вряд ли такое здесь бывает в наши дни, хотя кто его знает? Зимой ведь все бегут погреться, пивка попить спокойно, без домашнего женского надзора и занудства.

Каждый раздевающийся-одевающийся- отдыхающий имеет возможность воспользоваться столиком на четверых, принеся с собой или заказав в буфете еды и напитков у шустрого, но привередливого банщика-официанта.

На стене он заметил неработающий телевизор, это модно теперь в банях. А кому он нужен, если сюда париться да мыться приходят? Отдыхать спокойно, без напряга, и не забивать мозги негативом и рекламой, несущимися с экрана, заодно оболванивая головы массового потребителя.

Ничего интересного в этом зале Кеша более не обнаружил, кроме того, что постепенно в баню начал прибывать народ и залы зашевелились.

Прямо пойдешь, в бассейн попадешь, направо…

Вольному-воля

Раздевшись, Иннокентий Павлович вошел в помещение для помывки и очень обрадовался тому обстоятельству, что можно будет вольготно отснять материал для последующих описаний.

Помывочный зал

Кеша делает фото не ради рисунков, а в первую очередь для того, чтобы можно было легко вспомнить некоторые вещи при составлении путеводителя, что вы, читатель, сейчас держите в руках.

Конфигурация помещений простая, никаких особых наворотов нет, из одного зала переходишь в следующий – тот, что напичкан множеством парилок. Множество, по понятиям исследователя, это не менее трех таких своеобразных камер.

Мыльня

Мыльный зал имеет шестнадцать лавочек для мытья сидя, три душевых, три скамейки-столика с кранами горячей и холодной воды для наливания в тазы. Сворачивая через проем направо, он попал в небольшой зальчик, где слева обнаружилась квадратная лохань со студеной водою, три двери в парилки, бассейн, на стене справа прикреплена еще одна дужка-лейка, аккурат над головой на проходе.

К правилам тут особое внимание, поэтому пройти мимо, не ополоснувшись, не получится, если прошмыгнуть бочком только.

Иннокентий Павлович мгновенно придумал, но не стал патентовать такое изобретение.

На заметку владельцам, совершенно бесплатно! НОУ-ХАУ!

Нужно при входе в бассейны сделать что-то наподобие минного поля: наступил ногой, а на тебя ушат воды, с головы до пяток. Таким образом ленивый непослушник в бассейн полезет уже омытый от пота и ошметок от листьев.

Три парилки

Да, вы не ослышались, здесь три парилки, все они работают на электричестве, если это можно так назвать. На самом деле, процесс организован так: камни, лежащие на тэнах, нагреваются, поливаются, и производится пар.

Философия о пользе пара

В данном описании творится полная катавасия, ибо Палыч однажды, будучи на парах и находясь в тумане окружающей обстановки, а заодно и пребывая в таких же призрачных блуждающих мыслях, на свой лад понял, как происходит банный круговорот воды в природе.

Сундук-то, оказывается, открывается совсем просто.

Если подкинуть черпачком на камни, возникает пар – известное явление, он принадлежит всем тем, кто любит попариться. И несмотря на то, что это не паровоз, все равно следом начинают двигаться вся и все, кто так или иначе причастен к изготовлению и потреблению пара!

«Парная» работа!

Пар, в свою очередь, нагревает парильщиков, то есть их тела, затем по цепочке следом начинают греться все, кто причастен к этому процессу: хозяева бань, банная обслуга и прислуга, электростанции, газовые компании, лесорубы, сантехники, водоканалы, пивзаводы, налоговая, Минфин и еще бог знает кто и что! Такие, несомненно, имеются. Многие на этом нагреваются, потому как, в совокупности всех обстоятельств, он (пар) является одним из тех видов нагревания, который устраивает поголовно всех действующих лиц! На то она и общественная баня, чтобы греть кого угодно, где угодно, целиком и полностью, и во всех отношениях! Представленная в очерке Некрасовская делает это 24 часа в сутки.

Банный принтер

Не мог наш писатель не заметить множество различных объявлений, предписаний, рекомендаций, просьб и даже угроз, развешанных на стенах, дверях, окнах во всех помещениях – везде, куда дотянулась рука администратора. Исключение составляли только внутренние стены парилок – там указаний на бумаге не было.

Директива!

Из области фантазий Палыча

Однажды было дело, а происходило оно следующим образом.

Началось с неудачных попыток банщика «накрепко и беспощадно» пристроить в парилке одну листовку с важным и суровым предупреждением, а именно, ту, где грозно указывалось: «Пользоваться вениками из хвойных пород запрещено!». Но скотч, как назло, на горячие доски не прилипал, объява на стене не держалась, «нельзя» от жары отваливалось.

Задание, строго предписанное администрацией к незамедлительному исполнению, в полной мере было банщиком провалено, вернее, не выполнено вовсе.

Человеку по этой причине отказали в премии! Он было хотел вернуться, дабы присобачить объяву на гвозди, но в этот момент кто-то из гостей, находившихся там же, в легком то ли паре, то ли подпитии, напомнил ему песню Владимира Высоцкого, про «пассатижи» в бане. Тот, опасаясь безуспешного исхода, оставил бесплодные попытки выполнить указание в точности и пришпандорил постановление руководства прямо на двери парильного помещения, в дополнение к двум уже имеющимся: про «стук» и «ноги с ногтями».

Листозадов же таким веселым фактом не преминул воспользоваться.

Приведем несколько неукоснительно-рекомендательных выдержек, привлекших внимание Палыча.

Читателю на этих страницах представлена только парочка ознакомительных объявлений-просьб – для тех, кто впервые надумает посетить это примечательное место отдыха.

Особенно понравилась забота администрации о ваших ногах, вреде ножниц, пемзы и зеленых иголок. Если следовать инструкции не использовать пемзу, то… принести напильник или рашпиль можно (ведь про них ничего не сказано)? После шлифовки такими инструментами можно совсем без ног остаться, или по крайней мере без ногтей.

Таким образом Кеша сделал неоднозначный вывод: надо стучаться, а то иголки так колются и втыкаются, аж пятки нечем поскоблить.

Христа ради…

Важная информация

Еще из кучи расклеенных на стенах и дверях бумажных листков формата А4 с указаниями, что тут под запретом, он выбрал самое непонятное объявление, потому как именно такое впечатление возникло после его прочтения.

Поясните дураку Кеше: почему сюда нельзя приходить с вениками из пихты (все чаще и чаще встречаются в банях такие ограничения)?

Запрет для заядлого парильщика весьма строгий. Тут уже просьбы и уговоры не действовали совсем ни на кого, и потому пришлось применить такой вид банной власти, как указание сверху.

Кеша строил различные фантастические догадки, но так и не мог найти объяснение: чем не угодили кому-то хвойные дерева?

Есть мнение, что администрации очень не нравится запах пихты, и потому сверху спустили указание-отмашку – не применять!

Есть также предположение, что начальник бани является известным экологом и рьяно бережет хвойные леса нашей игольчатой страны от вырубок.

Но все это, ясное дело, шутки. А иголки виновны лишь в том, что это сорная вещица. Морока прямо с ними. Трудно убирать, и это они более всего засоряют местные трубопроводы.

Запрещено, и все!

Вот было бы обидно, подумал Палыч, если бы пришел сегодня, допустим, с веником из можжевельника. Тогда в эту баню его, естественно, не пустили бы, а то и штрафанули бы, и пришлось бы отказаться посетить такое интересное место. Вот такие пять «бы»!

Инструкция

Без стука!

А теперь объясните людям несведущим, зачем нужно стучаться в парилку?

Тут Кеша, как обычно, по выработанной невесть когда привычке, почесал затылок черешком любимого веника – не из пихты, на его счастье, а того, что прошел с ним многие парилки нашей необъятной и неповторимой Родины (коим он чуть было не «помахался» с банщиком!).

Подозрения

Может, там в этот момент занимаются чем-то нехорошим? А ты без стука ворвался, шкура! Гусь лапчатый! Петушара общипанный! Ты что, ракалья, не видишь, чем мы тут занимаемся?! Мы тут паримся! А он, видите ли, без стука…

И еще много плохих таких слов… ругательных и оскорбительных для воспитанного человека…

Как-то так. А может, и нет, не так все было изначально задумано, а просто из вежливости нужно постучаться? Как без стука-то?

– Тук-тук, к вам можно?

– Заходите!

Или, того хуже:

– Нет, нельзя! Иди отсюда, в ту степь… и тем вот хвойным лесом! Мы тут паримся… Мать итить… ходят и ходят туда-сюда! То туда, то сюда…

Впоследствии, когда Кеша сидел на прогреве, наблюдал примерно такое: никто здесь не влетает в парилку со всего маху. Первоначально дверь тихонечко открывалась, и кто-либо медленно просовывал голову. Заглядывал как бы в щелочку вовнутрь парилки, а затем немедленно захлопывал ее обратно. Проверяют, как будто! Первоначально Палыч удивлялся, почему сразу не заходят, потом уже не обращал на это внимания, да и сам переступал порог парилки не с первого раза. Значит, так нужно, здесь такие правила: никто не стучится, но смотрят: как бы, абы, не того чего… То есть все делают в точности наоборот: без стука, но с опаской. Не нагло сразу вламываются, а как бы ненароком, и тут же отскакивают, боясь на лету получить черпалкой, а то и тапком, прямо в лоб или, того хлеще, веником по голове, дубовым, он без иголок.

Без шуток

С вывесками и объявлениями на этом он решил завершить – кабы да абы. Ибо, чтоб объяснить, что она (или они) имеют в виду, придется исписать не одну страницу!

Помните одно: все здесь очень-очень строго. Причем, что немаловажно, вас везде преследует штраф! В тысячу обесцененных российских рублей, примерно на целковый рупь – тех, советских еще.

Инструкция к адаптации

Ну а тогда, в этот первый свой приход-заход, подойдя к двери и внимательно прочитав все, что на ней написано, он покосился на свой веник. Не захвоился ли, пока вез? Не подменили ли, пока раздевался?

Так и стоял с минуту перед дверью, чуток призадумавшись – нужно ли постучаться сейчас, прежде, чем зайти? Иль подождать…

Вдруг не пустят, или, того смешнее, крикнут, как в нужнике: «ЗАНЯТО!».

С опаской, дабы не получить по морде, извините, по лицу (ведь могут и открыть), приложив ухо, прислушался. Вроде тихо, может, там пусто, нет никого? Действовать по инструкции, взять и постучаться? Откроешь, а там народ сидит и хохочет: скажут, вот дурак, чего стучишься-то! Мы так шутим… Гха-Га-Га, специально прилепили такое объявление…

Гха-Га-Га… Гха-Га-Га…

Заход

На всякий случай (чужая парилка – потемки) он все же тюкнул по двери костяшкой согнутого указательного пальца два раза, следом еще три (с пристуком), затем кашлянул для подтверждения, что, мол, он заходит, и с опасением открыл облепленную снизу доверху бумажками дверь парилки.

В ней, на его счастье, в этот раз не оказалось никого. Она была пуста, как копилка перед стипендией в его студенческие годы, что счастьем тогда назвать было трудно. Палыч осторожно (не веря глазам – может, недоглядел кого, очки ведь снял перед заходом, потеют, да и ненароком могли разбить, если бы стук не услышали и врезали половником) пошарил, поводил туда-сюда веником под нижним приступком – вроде никого.

Освоение

Окончательно успокоившись, осмотрелся – вроде ничего обстановка, сносная.

Принюхался – пахло горной полынью. Залез на верхнюю полку, зажмурил от удовольствия зенки – по телу пошло тепло, и он, пригревшись, ушел в себя. Как бы затих, расслабившись в наступающей благодати.

В эту минуту ему никто не мешал, что там за стенами – его не волновало. Мысли плавали, и наконец-то дошло, что именно в такие особенные моменты и не нужно никому вваливаться сюда без стука, ибо можно нарушить ТИШИНУ ПАРА.

Хотя как знать, стук ведь тоже оповещение, бывает кое-где, допустим, долбанут, как кувалдой, аж двери вылетают. Или, не дай бог, ногой как зафинтилят по калитке!

Парилочка, несмотря на электрическое нагревание, оказалась вполне приемлемой, зноя не имела. Это, как оказалось, заслуга работы местного любителя попариться, которого звали Геннадий.

Завсегдатай Геннадий

Несколько погодя Палыч помог убраться в парилке степенному, не говорливому, в отличие от нашего героя рассказов, мужичку лет пятидесяти с небольшим гаком от роду, обладателю высокого роста и угловатой фигуры. Звали его Гена, фамилия у него была немного необычная – Ковидов. Он так и сказал, когда знакомились: «Ковидов Гена», – и протянул руку нашему любознателю.

Иннокентий Павлович, сразу посерьезнев, немного засомневался в правильности фамилии, хотел переспросить, так ли он понял? Но, постеснявшись, не стал. Хотя изначально мысль скользнула поинтересоваться у «напарника»: «А это не вы ли, мол, тогда… в девятнадцатом»? Затем махнул веником, и их совместная работа по готовке парилки закипела по полной программе. Кеша в этом случае был на должности младшего помощника – старшего уборщика.

Помощь в подготовке парилки Иннокентия не сильно напрягала и заключалась в собирании совком вымытых из каморки листьев с последующим уносом их в бачок для мусора, находившийся неподалеку. Хвойные породы зеленых отходов отсутствовали, по причине «строгого нельзя», и это облегчило ему задачу по уборке.

Уборка

Листочков было немного – Палыч всего лишь дважды с пустым совком в руках для вида сходил до мусорки. Кеша больше приставал с разговорами к мойщику комнатушки. Парилка была удивительно похожа по размерам и по виду на армейскую каптерку – ту, что он часто посещал, чтобы получить свежие портянки и четвертинку разрезанного мыла перед баней, в пору своей юности.

На вопросы Листозадова Геннадий отвечал неспешно и, прежде, чем ответить, основательно думал.

Кеша спросил:

– Много ли сюда ходит народу?

На что тот, неторопливо и тщательно водя шлангом то влево, то вправо и направляя струю воды по стенам каморки, ответил:

– Ходит народ, вроде…

– А почему сегодня так мало? Пятница, вечер, самое время…

Медленно омывая стены, тот отвечал:

– Не знаю, почему. Сегодня как-то не очень много.

Обозреватель, возомнив о себе, что он дотошный (но не продажный, как некоторые) журналюга, не унимался! Он буквально клещами выпытывал из покладистого Гены-2019 информацию для этого рассказа.

– А в каких банях вы бывали здесь, поблизости? В Малаховке были? Говорят, там банька хорошая! – забрасывал он Ковидова вопросами, вероятно, вообразив себя коллегой именитого ныне заокеанского Такера Карлсона.

Мужики

Первая

Помывщик с минуту думал о чем-то своем, пуская в который раз напор воды по уже помытым лавкам-полкам, и, наконец, вымолвил:

– Нет, не был.

– А в Сандунах?

На этот раз Гена замолчал надолго, тщательно поливая стены. Кеша успел отнести очередной совок с двумя листиками в угол мыльной и уже забыл, о чем спрашивал товарища. А тот, как снег на голову, неожиданно вымолвил:

– Это где такие есть?

– Кто где? – на вопрос вопросом осведомился Палыч. Вспомнив, что спрашивал про Сандуны, промолчал, и не стал уточнять для нового друга, где находятся эти бани.

И, чтобы больше не вводить мужика в недоумение, полюбопытствовал уже так:

– А где тогда были? В какой бане в Москве парились?

– В Воронцовской был, на Соколиной горе был, – некоторое время подумав, ответил Геннадий.

Кеша там тоже был, но промолчал, вспомнив оба свои неудачных похода.

Соколиная гора

Попав в баню под названием «Соколиная гора», в ее парилке Кеша вообще не смог ни попариться, ни погреться. Уже через три минуты после захода, сгорая от раскаленного воздуха, он выскочил оттуда как ошпаренный, быстро ополоснулся и побежал к барной стойке пить пиво да квас.

Только когда уже собирался уходить, пришли правильные мужики и от души пролили жаркое помещение водой, после чего пар стал вполне приемлемым, но ненадолго. Единственное, что Кеша вспомнил из тогдашних впечатлений – то, что одним махом, за час с небольшим, засадил в себя аж восемь кружек пивка, чему несказанно радостно удивлялся буфетчик, не успевая наливать емкости с этим популярным банным напитком. Встретив Листозадова случайно дня через три на Измайловской «Свалке», тот показал шагающему рядом с ним приятелю пальцем на Кешу и закричал во всеуслышание: «Вот этот мужик вчера у меня восемь кружек пива выпил подряд!»

«Тоже мне рекорд, – подумал Палыч, поздоровавшись с „соколиным барменом“». В него, бывало, и больше за вечер посиделок входило, раза в три. Унитаз в туалете аж пищал впоследствии от такой интенсивной работы.

Гена Ковидов

Как бы спохватившись, не забыл ли чего, молчаливый Геша произнес:

– Это я траву всегда приношу для парилки. До этого полынь была тоже моя, вот сейчас мяты напихаю по щелям.

Тут Палыч вспомнил, как, будучи примерно в том же возрасте, что сейчас его собеседник, так же таскал пучки трав в свою регулярную, бессменную на протяжении многих лет баню. Кеша специально ездил за ними на поля, подбирая среди огромного сибирского разнообразия те, что подушистее…

Они

Итак, в Некрасовской три парилки, одна из них работает постоянно, вторая включается, когда количество народа превышает пятнадцать и более человек. Третья, сухая, также на всякий случай обклеенная бумажками «то нельзя, а это не рекомендуем», или, наоборот «желательно, а это вообще запрещено», – на тот момент стояла без печи. Естественно, не пользовалась успехом у гостей, возможно, в нее вообще боялись заходить, читая столь опасные предупреждения. Потому жаркая камора служила декорацией, существуя просто для вида, чтобы хоть как-то оправдать кусачие по стоимости билеты. Ибо аж целых три парилки, а к ним вдобавок лохань со студеною водою и огромным бассейном, все же чего-то стоят.

Пар

Забегая вперед, Палыч сообщает читающему эти строки, что за все свои похождения по горячим парилкам страны это пока единственное электрическое место, где Кешу устроил пар, изготавливаемый в небольшой каморке. Он избегал таких мест, только заслышав, что бани на тэнах, а сюда заехал случайно, изначально двигаясь в другом направлении.

Вторая

Отцы

Кроме двух действующих парилок и квадратной лохани крохотного резервуара, расположенного напротив дверей парных, главной достопримечательностью Некрасовских бань является отдельный шикарный, приличного размера бассейн. Пять на восемь с половиной метров с прекрасной по температуре водой. Несомненно, именно он и привлекает сюда отцов и детей.

Во всех без исключения местах, где побывал Иннокентий, его теплые встречи происходили с людьми взрослыми: бывало, он разговаривал и с молодыми ребятами, и со стариками. А вот на этот раз он расскажет вам о юных заядлых парильщиках.

…и их дети

Звали их Витек и Вован. Дитяти парились, по словам их пап, присутствующих рядом, с трех лет от роду. На момент встречи с банным исповедником обоим стукнуло по шесть годочков. Вели они себя по всем понятиям банной жизни. Одеты по-нашему (шапки, халатики), парились наравне со взрослыми, как есть, без обмоток, что стало ныне модно, хотя в силу своего роста были чуть ниже уровнем от пола парильни, по сравнению с остальным присутствующим в ней народом.

Юные любители пара

После процесса, наскоро ополоснувшись, долго, не по-детски, купались в бассейне. Не по-детски, в понимании Иннокентия, – это когда никто не скакал, не орал, не прыгал и не баловался, разбрызгивая воду в разные стороны. Вообще, они вели себя так, как подобает отдыхающему человеку после паров праведных, то есть культурно и степенно. Кеша восхищенно наблюдал, как два забавных юных чада с вниманием и гроссмейстерским спокойствием восседали за столом, делая партию в шахматы, уверенно расставляя фигуры. Листозадов и сам с детства играет в эту умную игру. Знает, если с таких лет любить и понимать древнюю индийскую доску, то во взрослой жизни выросшим ребятишкам будет легко принимать важные и правильные решения. Шахматы приучают думать, просчитывать на несколько ходов вперед. Не обязательно становиться мастерами или гроссмейстерами. Достаточно научиться решать поставленные задачи и цели. Эти ребята выбрали правильный путь, очищаясь еженедельно от накопленного жизненного негатива в жаркой русской баньке.

Легкого пара вам, Вован и Витек, и исполнения всех ваших праведных жизненных желаний! Иннокентий Павлович этими строками призывает родителей, в большинстве своем пап, приводить своих чад в бани. Вы не пожалеете! У вас вырастут замечательные дети. Со своей стороны, Кеша обязательно в будущем подарит Вовану и Витьку книгу с автографом.

Вот такая она, Некрасовская, расположенная на окраине Люберец.

На этой ноте наш рассказчик заканчивает дальнейшее описание ее прелестей и желает всем любителям банного отдыха Некрасовской бани легкого и ароматного пара! Удачи, добра и благополучия!