Kitabı oku: «Западный поход»
Юрий Дмитриевич Торубаров
Об авторе
Современный писатель-историк Юрий Дмитриевич Торубаров родился в городе Барабинске Новосибирской области в семье железнодорожников. По долгу службы семья Юрия часто переезжала с места на место. Из Барабинска перебрались в Новосибирск, потом отца перевели под Кемерово работать на крупнейшем местном железнодорожном узле Топки. Здесь, в Топках, его семью и застала война. Отец вскоре ушел на фронт. Воевал он в железнодорожных частях, держал в рабочем состоянии один из участков Дороги жизни для осажденного Ленинграда.
В Топках Юрий пошел в школу. Мальчик много читал, любимым его уроком стала история. Но своим увлечением Торубаров обязан не столько книгам, сколько преподавателю истории Е.И. Гакову. Это был настоящий энтузиаст своего дела, на его уроках никогда не было скучно. Всем своим ученикам Гаков сумел привить глубокую любовь к родной земле, к прошлому нашего Отечества.
После окончания средней школы Юрий планировал поступить в Московский историко-архивный институт, но обстоятельства сложились так, что ехать далеко не пришлось, Торубаров поступил в Кемеровский горный институт. Получив диплом горного инженера, был направлен в шахтерский город Междуреченск, недавно образованный на юге Кузбасса. Здесь молодой специалист прошел весь трудовой путь горняка – от должности горного мастера в шахте до начальника большого угольного участка.
Карьера стремительно шла в гору, но тяга к истории не пропадала. Оказавшись по долгу службы в Калуге, Торубаров случайно увидел местную карту, где на юге области заметил одно до боли знакомое название – Козельск. И тотчас в памяти всплыл давний урок истории, где Ефим Игнатьевич Гаков весьма эмоционально рассказывал о подвиге жителей этого города. «Еще тогда, в школе, – вспоминает писатель, – для меня Козельск стал иметь какое-то особое значение. Возникло непреодолимое желание побывать на этом героическом клочке нашей земли. Я задержался и на следующий день поехал туда. Трудно передать, какой душевный трепет вызвала во мне короткая надпись на въезде в город: Козельск. Я даже не верил, что попал сюда. Пока я гулял по его улицам, в моей голове созревал план первого романа. Вернувшись к себе, в Сибирь, я засел писать этот роман. Я еще не раз побывал в Козельске, посещал библиотеки, собирал материал».
Роман был закончен в 1991 году и принят Воениздатом. Но тут завертелось неумолимое колесо истории. Полным ходом шла приватизация, а публикация все оттягивалась и затягивалась, пока наконец, после ряда внутренних споров и разбирательств, пока это издательство не перестало существовать. Узнав об этом, писатель слегка отчаялся, но решил попробовать предложить рукопись в другое издательство. Своей несомненной удачей Юрий Торубаров считает встречу с Д.С. Федотовым, редактором издательства «Вече». Роман был принят к публикации и в 2007 году увидел свет. Доброжелательное и чуткое отношение опытного редактора буквально окрылило писателя, и он снова взялся за перо. Вслед за романом о героической судьбе Козельска последовало продолжение – «Месть Аскольда», события которого развиваются после захвата Козельска татаро-монголами. Некоторым защитникам города все же удалось спастись и укрыться в непроходимых лесах. Аскольд, сын погибшего воеводы Сечи, начинает жестокую партизанскую войну…
Писатель потратил два года на написание этого романа. Но история борьбы русичей против Золотой Орды не отпускала. Еще через год вышел третий роман, посвященный этой теме, – «Таинственный двойник», книга, которую сам писатель на сегодняшний день считает лучшей в своем творчестве. В поисках материала для своих произведений Торубаров много путешествует – Великий Новгород, Суздаль, Можайск, посещает церкви, монастыри, музеи, местные библиотеки. Результатом этих поездок и визитов стали два совершенно новых, не похожих на предыдущие, романа – «Иван Калита» и «Офицерская честь». Первый повествует о «собирателе земель русских» Иване I, действие второго происходит во времена Наполеона Бонапарта. Юрий Торубаров продолжает активно работать. В ближайших планах писателя книга об Иване III и публикация трех уже готовых романов о Василии Донском – сыне князя Димитрия, Симеоне Гордом – сыне Ивана Калиты и о далеких предках будущей династии Романовых.
Избранная библиография Юрия Торубарова:
«Тайна могильного креста» (2007)
«Месть Аскольда» (2009)
«Таинственный двойник» (2010)
«Офицерская честь» (2011)
«Иван Калита» (2011)
Глава 1
Солнце, красное от стыда, что плохо обогрело землю, спешило спрятаться за темную кромку недовольного леса, который потрескивал от мороза, как старец своими натруженными больными ногами. А невесть откуда взявшийся ветер стал раскачивать могучие вековые стволы, ветви которых словно грозили провинившемуся светилу.
Поднявшаяся поземка заметала следы двух мужиков с рогатинами на плечах, торопившимися поскорее скрыться в лесу. Уже на подходе к нему, тот, кто шел сзади, прибавил шагу и, догнав товарища, сказал:
– Э, може, вернемся? Дотемна не успеем.
– Успеем, – ответил тот и решительно зашагал еще шибче.
Вступив в лесную полосу, они словно попали в другое царство. Если вершины деревьев недовольно гудели, то внизу была тишина. Зато набирала силу полумгла. Шедший впереди внезапно остановился и поднял руку. Вглядываясь в полумрак, он какое-то время молчал. Потом полушепотом произнес:
– Здеся!
И, ничего не сказав напарнику, куда-то двинулся. Напарник, вероятно, хорошо зная своего товарища, стал терпеливо дожидаться его возвращения. Вернулся он быстро, с шестом в руках, который заранее припрятал.
– Ну!
Это означало: «Готовьсь!» Держа в одной руке шест, в другой – рогатину, он кивнул. Напарник в полумраке не заметил его кивка, но безропотно пошел за ним.
Остановились они перед полувывернутым из земли стволом дерева. Под натиском бури оно упало на соседнее и так и лежало в наклонном состоянии. А под его корневищами образовалась огромная яма. В ней находилось то, за чем они шли сюда, за несколько верст. В этой яме медведи сделали себе берлогу.
Тот, кто был с шестом, по наитию определил, где ему удобнее встать. Напарник, обойдя его слева, сделал несколько шагов, встал наизготовку. Первый же толчок шеста уперся во что-то мягкое.
– Есть! – довольно крикнул добытчик и еще сильнее заработал шестом. Ждать долго не пришлось. Медведь взревел и стрелой вырвался наружу. Мужик едва успел отскочить в сторону.
Выскочив, зверь на мгновение замер, определяясь со своим врагом. Увидев его перед собой, поднявшись во весь свой огромный рост, он пошел на противника, угрожающе ревя и махая лапами. Охотник видел только его силуэт, но этого было достаточно. Опыт подсказал, как правильно нанести удар. А правильным считался тот, когда рогатина пронзит сердце. Охотник вложил в рогатину всю свою недюженную силу. Медведь взревел и всем телом обрушился на рогатину, да с такой силой, что выбил ее из рук мужика. Охотника спасло прямое попадание в сердце зверя. Зверь сделал шаг и завалился на бок. Опыт не подвел.
– Фу! – выдохнул охотник и добавил: – Готов!
Он уверенно подошел к зверю, чтобы вынуть рогатину. Но его усилий не хватило. Тогда он, пошире расставив ноги, наклонился… В это мгновение лапа зверя, описав дугу, зацепила голову охотника. Спасла шапка, но все равно мощные когти достали до черепа. Мужик взвыл, как только что уложенный медведь.
– Ааа! – завопил он, хватаясь за голову, и бросился прочь от этого места.
Его напарнику ничего не оставалось, как последовать за ним. Вырвавшись из лесной тьмы, они попали на поляну, залитую лунным светом.
– А ну кажи, че у тя там, – проговорил напарник, заходя с той стороны, где была рана.
Раздвинув обильно смоченные кровью космы, ругнулся.
– Вот гад! Он у тя чуть черепок не оголил!
– Че делать-то? – Пострадавший жалобно посмотрел на товарища.
– Може, снег приложим?
Раненый, держась за больное место, пожал плечами.
Внезапно надвинулась темнота. Луну закрыли тяжелые облака.
– Буран будет, – нагибаясь, проговорил напарник, подхватив пригоршню снега, – держи, – подавая снег, сказал он.
– Ты сам, – скривил физиономию пострадавший.
В это время донесся какой-то шум.
– Хто ето? – тревожно всматриваясь вдаль, спросил напарник.
Рассмотреть, что делается на дороге, помогла луна. Ветер прогнал тучи, и она вновь засияла на небосводе, позволив разглядеть приближающийся к ним обоз более чем из десятка саней.
– Слышь, – обратился напарник к раненому товарищу, – а вдруг у них есть лечейка какой-нибудь?
Эти слова на мгновение приободрили пострадавшего. Но вскоре он вновь громко застонал.
Колонна двигалась медленно. Знать, проделала не ближний путь.
– Ну, че они так… – плаксивым голосом молвил пострадавший, не спуская глаз с обоза.
В его голосе звучала надежда. Наконец, обоз поравнялся с ними.
– Вы чего, мужики? – обратился к ним первый всадник, опуская высокий воротник и останавливая коня перед двумя неизвестными.
– Мил человек, – заговорил напарник пострадавшего, – есть ли у вас лечейка какой-нибудь?
– Кто, кто? – переспросил всадник.
– Ну… как его… лекарь.
– А что случилось? – полюбопытствовал всадник.
– Да ведмедь чуть череп не оголил.
Говоривший кивнул на товарища.
– Лекарь не лекарь, а врачеватель найдется.
Всадник оглянулся и крикнул:
– Милана ко мне.
Вскоре подъехал другой всадник, одетый в длинную шубу. Высокий воротник почти полностью закрывал его лицо. Были видны одни глаза да косматые брови над ними. Они говорили, что тот немолод.
– Слушаю, Камбила, – проговорил он.
– Да вон, – Камбила кивнул на раненого, – помочь надо.
Тучи вновь закрыли луну, и Милан потребовал, чтобы зажгли факелы. В их свете он осмотрел рану.
– Да-с! – произнес он и, сбросив с плеча тулуп, снял суму.
В руках у него блеснули ножницы. При их виде мужик от страха аж присел:
– Ты че… хотишь?
– Волос твой обстригу.
Оголив полчерепа, лекарь повернулся к Камбиле.
– Помощь, боярин, нужна. Держать, – он кивнул на мужика, – держать надоть.
– Егор. – Камбила повернулся к всаднику, который дремал у него за спиной.
– Че надо? – буркнул тот.
– Держать етого молодца. – Камбила кивнул на пострадавшего.
Егор молча спрыгнул с коня и подошел к мужику. И хотя охотник выглядел не хило, как-никак медвежатник, но против Егора он был ничто.
– Держи руки, – приказал Милан.
Егор сжал его так, что у бедного захрустели кости. Милан облил больное место какой-то жидкостью. Мужик заорал, точно его собрались резать. Не держи его Егор, вряд ли бы кто другой с ним справился. Когда же лекарь достал иглу и протянул в ушко жилу, мужик взмолился:
– Не надоть!
Но Милан его не слушал.
– Держи его голову, – попросил он Егора.
Наконец операция была закончена. Милан достал из сумы тряпицу, оторвал ленту, смочил конец какой-то жидкостью и обвязал голову.
– Месяц не снимай, – на прощанье сказал он. – Все, – доложил он Камбиле.
– Вас подвезти? – спросил Камбила.
– Ище чиво! – ответил за пострадавшего его напарник. – И на том спасибочко. Дай бог вам всего лучшего!
– Скажи, – Камбила склонился к мужику, – мы на Москву правильно едем?
– На Москву? – переспросил мужик.
Камбила кивнул.
– Не… Надоть брать правее. Так вы во Тверь придете. Вот так надоть, – и рукой показал направление.
Обозу пришлось повернуть в указанное направление.
Охотникам стало тяжело идти. Снег бил прямо в лицо. Здоровый, обхватив пострадавшего, помогал ему двигаться. Из-за воя ветра они не заметили, как их нагнал какой-то отряд. Все были вооружены и выглядели довольно воинственно.
– Эй! – крикнул усатый всадник чуть не в ухо мужику.
Тот даже опешил и опустил больного.
– Че… Че надоть? – с испугу залепетал мужик.
– Обоза тута не видел?
– Обоза? – медленно спросил медвежатник, раздумывая, кто же это мог быть.
– Да, обоза, – повторил усатый, сбивая с усов сосульки.
– Видели, – ответил мужик.
– Куда они поехали? – усатый довольно грозно посмотрел на него.
– Да вон туды… – и он махнул в сторону, куда хотел двигаться обоз.
Усатый, повернувшись к своим, сказал:
– Видать, на Тверь подались, – и развернул отряд по указанному направлению.
То были новгородцы, которые по приказу посадника должны были схватить Егора и Камбилу. А поручил он это сделать дружку Андрюшке, с которым в свое время бежал в Копорье, боясь гнева Луки Оницифера.
Глава 2
Великий магистр Тевтонского ордена Генрих фон Арфберг, получив от своего лазутчика в Орде донос, тщательно вглядывался в каждую букву. Донос был написан на небольшом клочке пергамента, чтобы удобно было спрятать его, зашив в одежду. Попотев над ним не один час, магистр наконец прочитал его. В нем говорилось, что хан заковал в цепи литовского князя Кориата и отправил его в Московию к князю Симеону. Магистру было хорошо известно, что великий литовский князь Олгерд послал Кориата для заключения с ханом договора, или, по-татарски, смыка. Как тогда испугался магистр этой вести! У него сразу возник вопрос: куда Олгерд повернет этот союз? На Московию? Или… От этой мысли он даже вспотел. Тыльной стороной ладони машинально вытер пот со лба: «Да-а! – вздохнул он. – Если… кто поможет? Германские князья? Но они слабы, стараются поглотить друг друга. Польша? Но та сама разрывается в борьбе с литовцами, русскими, венграми. Нет! Расчет только на собственные силы. О господи! Есть же шведы! По-моему, у нас с ними один враг. А что, если нам заключить с ними союз?» И вот это сообщение. Оно рушит все планы литовцев. «Но мы получаем шанс», – подумал магистр и вызвал к себе рыцаря Конрада фон Вернера.
Этот поспешный вызов насторожил Конрада. Набросив на плечи черную накидку и идя по длинному коридору, Конрад думал, что же могло случиться. Но так ничего и не придумал. Войдя в кабинет, рыцарь увидел магистра у окна. Одна его рука была приподнята, и он пальцами стучал по стеклу. Стало ясно, что что-то случилось. Подойдя ближе, рыцарь скользнул взглядом по столу, где лежал клочок пергамента, и понял: получена недобрая весть.
На поклон рыцаря магистр ответил кивком головы и прошел к столу, рукой указав вошедшему на кресло. Убрав пергамент в стол, магистр впервые взглянул на Конрада.
– Что, недобрые вести? – спросил рыцарь, усаживаясь в кресло.
Магистр ответил вначале только веками. Но потом, подумав, сказал:
– Хан схватил Кориата и выдал его Симеону.
Как особо доверенное лицо магистра рыцарь знал об этой поездке. Поэтому был настолько удивлен таким сообщением, что даже приподнялся. Но магистр осадил его движением руки, сказав:
– Ты чему удивился? Для нас это, пожалуй, даже лучше. Хотя…
– Я думаю, Олгерд был настроен идти на Московию, – проговорил Конрад, испытующе глядя, как отреагирует магистр.
Тот ухмыльнулся, потер лоб. Покрутив завиток своих длинных волос, проговорил:
– У Олгерда зачесались руки. Если это не удалось с Ордой, он может повернуть к нам.
– Да-а, – произнес Конрад, гладя руками блокотницы кресла.
Потом, ударив по ним, заметил:
– Пока Литва мечется в выборе религии, она нам не страшна, то есть не очень страшна, – поправился Конрад, – на худой конец, нам всегда помогут и поляки, и венгры. Да, думаю, и чехи не останутся в стороне. А вот Московия… – Конрад не стал договаривать, оставив домысливать эти слова магистру.
– Да-а. – Магистр поднялся и встал рядом с креслом.
На его лицо падали солнечные лучи, отчего он стал выглядеть, как оконфузившийся человек. Глядя на него, Конрад не смог сдержать улыбки и фыркнул. Магистр что-то подумал и сел.
– Да, – на этот раз он сказал это слово резко, – Московия стоит на нашем пути. Как, граф, – почему он так обратился, для Конрада осталось загадкой. Рыцарский статус не позволял такого выделения, тут все были равны, – вы думаете, нынешний князь Симеон не слабее своего отца?
Конрад задумался. Слухи, которыми он располагал, исходили главным образом от торгового люда, могли быть и необъективными. Но кое-что он все же знал.
– Я думаю, – взор графа проходит мимо магистра, – э… он не слабее Калиты. А может, – рыцарь отвел взгляд от угла, посмотрел на магистра и прищурил один глаз, – даже в чем-то сильнее.
– Да? – удивился магистр, играя пером, извлеченным из чернильницы.
Бросив это занятие, он в упор посмотрел на Конрада. А потом спросил:
– А в чем?
– В чем? – Рыцарь заерзал в кресле. – Ну, хотя бы в том, что он довольно умело избегает войн, в то же время заставляет своих врагов принимать его условия.
– Это верно! – И магистр, как копье, вонзил перо в чернильницу. – Знаю, как он поступил с новгородцами, заставив их ползти к нему на коленях, – и рассмеялся.
– Вот видишь, – почти радостным голосом заговорил Конрад, – и ваше преосвященство хорошо знает своих врагов.
Магистр покосился и проговорил:
– Врагов надо не только знать, но и… уничтожать! – Сказав это, он стукнул кулаком по столу.
– Надо, – поддакнул Конрад и, оглянувшись на дверь, прошептал: – У нас есть такой человек. – Он еще раз оглянулся, привстал и произнес: – Обно!
– Да? – вопросил магистр. – А что он может?
– Все! – ответил Конрад. – Отравить, заразить, убить…
– Ха! И ты молчал! – недовольно высказал Генрих фон Арфберг. – Пришли-ка ко мне этого… своего Обно!
– Хорошо, ваше преосвященство. Разрешите удалиться. – И рыцарь нетерпеливым взглядом посмотрел на магистра.
– Мы, Конрад, еще не все решили. Я думаю, что нашим более надежным союзником против Московии может стать… – Он замолчал и уставился на Конрада.
Тот напряг свой изощренный ум. Но придумать ничего не мог. И… пожал плечами.
– Шведы! – вырвалось у магистра, и он выхватил перо.
– Шведы? – уныло произнес Конрад, а про себя подумал: «Шведы… к ним надо ехать морем! А моря я боюсь. Неужели… я так старался…»
– Да, друг мой. – Магистр поднялся, подошел к рыцарю. – Я думаю послать к нему секретную мессию. Не хотелось бы, чтобы наших соседей насторожила твоя поездка.
«Моя поездка!» – с ужасом подумал Конрад. С его языка готов был сорваться поток слов, чтобы отговориться от этой поездки. Но строгий холодный взгляд магистра вмиг охладил рыцаря. «А, будь что будет», – подумал он про себя и сказал:
– Готов, ваше преосвященство, выполнить любое ваше поручение.
– Вот и хорошо, дорогой Конрад. – Магистр встал, подошел к Конраду и положил руку ему на плечо. – Другого я от тебя и не ожидал. Да и кому другому я могу доверить столь ответственную, сколь и секретную миссию?
Эти слова ободрили фон Вернера. Ради такого доверия он готов мчаться не только в Швецию, но и в пасть любого заморского чудища, о коих был наслышан, но коих никогда не видел. Поднялся и Конрад. Они были почти одинакового роста, и взгляды их встретились. Что он прочел в глазах своего шефа, осталось загадкой. Но Конрад вдруг спросил:
– А как… с Францией?
Фон Арфберг все понял:
– Это потом. Вначале – шведы.
– Разрешите идти? – В голосе Конрада сквозило недовольство.
Вероятно, магистр почувствовал, что тот недоволен ответом, и, чтобы не обижать своего посланца, захотел объяснить, почему откладывается эта поездка.
– Понимаешь, дорогой мой Конрад, поиск этой Чаши, насколько я знаю, весьма опасное и трудное дело. Тут все надо проверить и взвесить.
– Магистр! – Конрад повернулся к нему. – Я столько раз все взвешивал и проверял, что граф Э…
– Я понял, – перебил Генрих, – успел умереть! Это я слышал, – спокойно произнес магистр, – но то, что он знал, надеюсь, вы успели выведать?
– Успел! Успел, – ответил Конрад. – Да, вот еще что. Только, ваше преосвященство, не подумайте ничего дурного. Это только ради авторитета нашего ордена.
Магистр внимательно посмотрел на Конрада:
– Говори, – видя, как тот мнется, произнес Генрих.
– Да я… ну… может, лучше будет послать гонца… А? Думаю…
– Стой, – перебил магистр, – гонца? Куда? В Стокгольм?
Конрад кивнул.
– Конрад! – Магистр вскинул руки. – Ты забыл наш разговор. Мы же говорили о строгой тайне твоей поездки. Пошлем гонца – через неделю все в округе будут знать. Вот тут Олгерд и подумает, что ему делать. Ты понял?
Тот нехотя кивнул.
– Вот и хорошо. Да хранит тебя Бог! – И перекрестил Конрада перед тем, как с ним расстаться.
Но прежде чем закрыть двери, магистр почти крикнул Конраду, который уже шагал через прихожую:
– Так не забудь прислать мне Обно.
Конрад не останавливаясь, на ходу, обернулся и кивнул.
Придя к себе, Конрад бросился на лежак и, закрыв глаза, стал обдумывать свою поездку. «Кого же взять? Магистр хочет все сохранить в тайне. Понятно. Поэтому большого отряда не даст. Кого же взять?» И вдруг он вспомнил о пруссе и русском, которые спасли ему жизнь. «Да, вот таких бы… Но где их взять?» Так ничего и не решив в этот вечер, он вскоре уснул. И увидел страшный сон. Будто он уже на судне, в море. А волны с каждым мгновением все усиливаются и усиливаются. Они бросают корабль, как щепку. Команда решила бежать с корабля и стала садиться в лодку. Когда и он туда полез, его грубо оттолкнули. А на корабле без команды – гибель.
От ужаса он вскочил. Первое мгновение ему показалось, что его «каюта» качается из стороны в сторону. Это свеча от резкого движения заиграла пламенем.
– Ух! – вырвалось у него, когда понял, что это был сон.
Первое время он боялся лечь, думая, что ему опять может присниться что-то страшное. Но не заметил, как заснул.
На следующую ночь, отобрав трех старых рыцарей, которые еще строго исполняли рыцарские заповеди, он отбыл на север. Чтобы никто его не узнал, он назначил одного из трех, Августа, старшим. А сам стал держаться в сторонке, порой играя роль прислужника. Так они добрались до взморья. Август долго искал корабль. Их расхватало купечество, торопясь до зимы расстаться со своим товаром. Наконец Август привел невысокого коренастого мужика с кривыми татарскими ногами. Хотя на улице светило солнце и было довольно тепло, моряк был одет в грубый льняной плащ с капюшоном, который прикрывал верхнюю часть его лица. Август, поглядывая на своих товарищей, объявил: «Капитан». Начался торг. Тот загнул немалую деньгу. Август и его друзья уперлись. Капитан уже махнул рукой и, сказав: «Да пошли вы морем», хотел было уйти. Но человек, который до этого не ввязывался в их разговор и которого капитан принял за служку, вдруг произнес:
– Стой! Мы плывем.
На что капитан ответил:
– Морем не плывуть, а ходуть.
