Kitabı oku: «Вторая мировая война: геополитический аспект», sayfa 3

Yazı tipi:

Эта оценка, поразительная по своей точности относительно времени наступления тяжелейших испытаний войной, также прочно вошла в сознание советских людей и стала важным фактором, определявшем необходимость напряженнейшего труда во избежание обрисованной Сталиным перспективы уничтожения.

В этих условиях никто в СССР не мог планировать развязывания не только мировой войны, но и локальной, в которой он неизбежно оказался бы против той или иной коалиции с участием сильнейших стран мира. Вопрос о мировой революции и перспективах оказания ей военной помощи со стороны СССР в это время уже утратил свою былую актуальность.

Для СССР в это время вызванная им война, даже локальная, могла означать только одно – войну со всем капиталистическим миром и неизбежное поражение в ней. Спровоцировать мировую войну, для того чтобы СССР воевал на стороне одной из группировок империалистических государств, советское руководство не намеревалось, да и не могло, а надеяться на то, что оно, спровоцировав ее, останется в стороне от нее – оно тоже не могло.

Конечно, при благоприятных условиях он мог постараться использовать войну между ведущими капиталистическими государствами в интересах ослабления всей империалистической системы, глубоко враждебной СССР, в том числе и с помощью своего включения в военный конфликт в подходящий момент. Однако готовность к этому не является основанием для утверждения о стремлении советского руководства обострять международный политический кризис для его развязывания в мировую войну.

В январе 1934 г. на XVII съезде ВКП(б) Сталин более подробно обрисовал политику СССР в отношении мира и войны. «Наша политика ясна, – говорил он. – Она есть политика сохранения мира… СССР не думает угрожать кому бы то ни было и – тем более – напасть на кого бы то ни было… Но мы не боимся угроз и готовы ответить ударом на удар поджигателей войны. Кто хочет мира и добивается деловых связей с нами, тот всегда найдет у нас поддержку. А те, которые попытаются напасть на нашу страну, – получат сокрушительный отпор, чтобы впредь неповадно было им совать свое свиное рыло в наш советский огород»26.

В 1936 г. Нарком обороны СССР Ворошилов К. Е., выступил на митинге в Киеве, сказал: «Если враг нападет на Советскую Украину, на Советскую Белоруссию или на другую часть Союза, мы не только не пустим врага в пределы нашей родины, но будем его бить на той территории, откуда он пришел»27. Иногда тезис о том, что мы будем бить врага на чужой территории, представляется в качестве свидетельства об агрессивных планах СССР, о намерении напасть на кого-либо. Однако здесь ясно сказано о попытке агрессии против СССР, о том, мы не пустим врага на свою территорию, следовательно, боевые действия против этого агрессора будут вестись на его территории.

Ограниченный экономический и военный потенциал СССР, а также условия капиталистического окружения, возможность консолидировать соседние с СССР страны и других его врагов для войны с ним, не позволяли поставить в повестку дня даже возвращение тех территорий, от исторических прав на которые советское правительство не отказывалось и официально заявляло о их сохранении (Бессарабия, оккупированная Румынией в 1917 г. и присоединенная к ней в 1918 г.).

Итак, локальные войны, не решая проблемы выживания СССР и начала мировой социалистической революции, были способны только затруднить или остановить процесс развития СССР и укрепления его обороноспособности. Мировая война была еще менее нужна СССР, поскольку она могла для него означать лишь войну против коалиции, которая во всех отношениях превосходила бы военные возможности СССР. Продление мира время было выгодно СССР на его развитие и укрепление. Все это заставляло руководство СССР, избегать конфликтов, способных втянуть СССР в тяжелую для него войну и всемерно укреплять свою обороноспособность, о чем свидетельствуют как официальные заявления советских руководителей, так и военные планы.

С развитием мировой революции в СССР связывали упрочение политических позиций СССР и социализма в мире. Но саму эту революцию не предполагали делать «руками СССР». С его помощью, но не «его руками». Этот подход был реализован в программе развертывания РККА, подготовленном весной 1938 г.

В «Записке начальника генштаба Красной Армии наркому обороны СССР маршалу Советского Союза К. Е. Ворошилову о наиболее вероятных противниках СССР» от 24 марта 1938 г.28 такими противниками названы Германия, Италия, поддерживающие их Япония и Польша, находящаяся «в орбите фашистского блока», но пытающаяся «сохранить видимую самостоятельность своей внешней политики». Они «ставят своей целью доведение политических отношений с СССР до вооруженного столкновения». Следовательно, от них исходит инициатива в войне против СССР, который не вынашивал планов нападения на них.

Вместе с тем отмечалось, что к войне с СССР они по разным причинам еще не готовы. Ожидание агрессии с их стороны в отношении СССР проявляется в намерении Генштаба встретить ее активной обороной, предполагавшей защиту определенных позиций и затем переход в контрнаступление на территорию противника с решительными целями. Соответствующие положения встречаются во многих частях документа, мы отметим только те из них, которые связаны с действием Красной армии на важнейших стратегических направлениях29.

Не располагая документальными данными об оперативных планах названных потенциальных противников, генштаб СССР ограничивался «вероятными предположениями» о стратегическом развертывании их вооруженных сил. Предполагалось, что Германия и Польша сосредоточат свои главные силы к северу или к югу от Полесья. Возможно было участие в войне Латвии, Финляндии и Эстонии, войска которых, совместно с частями вермахта, «весьма вероятно, будут направлены германским командованием для концентрического удара на Ленинград и вообще на отрезание Ленинградской области от остальной территории СССР». Развертывание главных сил германо-польских армий могло быть произведено либо к северу от Полесья, либо к югу от него. Ожидалось, что главный удар японские армии будут наносить на Приморском, Иманском направлениях, на Благовещенск, а также проведение ряда частных операций (высадка десантов на материк, на Камчатку, наступление из южной части Сахалина в северном направлении) 30.

Основная задача РККА заключалась в нанесении «решительного поражения противникам как на Западе, так и на Востоке», при сосредоточении главных сил на западном направлении, которое считалось главным. В случае развертывания главных сил агрессора к северу от Полесья, ставилась задача к югу от него «проведения активной обороны» советской территории, и «прочного прикрытия» направлений на Москву и Ленинград. Активная оборона к югу от Полесья предполагала нанесение удара по противнику «в Ровно-Кременецком районе и выходом в район Ровно – Дубно – Броды с дальнейшим наступлением в общем направлении на Люблин». Ставилась задача на «образование сильного резерва Главного командования для развития удара или для контрудара против наступающего противника». К северу от Полесья предполагалось вести наступательные действия с нанесением главного удара «по обоим берегам р. Немана с задачей разгрома сосредоточивающихся здесь германо-польских сил с выходом наших главных сил в район Вильно, Гродно, Волковыск, Новогрудок, Молодечно».

Перед силами РККА, развернутыми на северо-западе, ставилась задача обороны Ленинграда и удержания господства в Финском заливе. При этом задача прикрытия Ленинграда должна была решаться активно – атакой с выходом Красной армии на фронт Кексгольм – Выборг, а также выхода активными действиями на Псковско-Изборском направлении в направлении на Ревель и обороной на Кингисеппском направлении31.

Завершая изложение варианта развертывания главных сил к северу от Полесья генштаб обращал внимание на то, что он позволяет «по срокам сосредоточения» «сравниться в сборе основной массы войск с нашими вероятными противниками, и бои начнутся на самой границе», следовательно, инициатива нападения исходила от противников СССР.

Второй вариант стратегического развертывания – к югу от Полесья предусматривался на случай развертывания главных сил германо-польских армий в Галиции, что требовало использования методов активной обороны к северу от него. Такая постановка вопроса также подтверждает вывод о том, что действия советской стороны сообразовывалось с инициативными действиями вероятного противника, что исключает агрессию со стороны СССР.

Предполагалось, что развертывание главных сил противника будет происходить в районе Ровно – Тарнополь, Львов – Ковель, откуда они могли нанести «основной задачей удар на Киев через Бердичев или Казатин», а вспомогательный – «через Бессарабию» «на Жмеринку или Винницу, или еще восточнее во фланг нашего стратегического развертывания». Главные силы РККА в этом случае предлагалось развернуть «на фронте Новоград Волынский – Проскуров для удара на фронт Луцк – Львов, и дальше в район Ковель, Львов, Броды, Дубно, затем на Люблин. Направление к югу от Тарнополя требовало сильного прикрытия для обеспечения главной группировки от флангового удара со стороны Львова. К северу от Полесья в этом случае планировались активные оборонительные действия с целью «прочного прикрытия направлений на Великие Луки и Смоленск»32.

Таким образом, военные планы СССР в это время, были направлены на обеспечение мирного социалистического строительства и соответствовали его возможностям вести войну с представителями враждебного ему капиталистического мира. Об агрессии против кого-либо не помышляли. Готовились к оборонительным войнам с потенциальными агрессорами.

К концу 1938 г., когда «демократические» государства (Англия и Франция при одобрении США) в ходе Мюнхенской конференции сделали первый шаг для того, чтобы направить агрессию фашистской Германии на восток и создать условия для нападения Германии на СССР, перспектива войны с ней в ближайшее время стала реальной. И. В. Сталин, выступая сразу после заключения Мюнхенских соглашений, 1 октября 1938 г., на совещании пропагандистов по проблемам, поставленным в Кратком курсе истории ВКП(б), дал важное разъяснение относительно понимания большевиками вопроса о войне.

Он сказал, что «большевики видят разницу между различными войнами и вовсе не исключают, что при известных условиях они сами начнут выступать… большевики не просто пацифисты, которые вздыхают о мире и потом начинают браться за оружие только в том случае, если на них напали. Неверно это. Бывают случаи, когда большевики сами будут нападать, если война справедливая, если обстановка подходящая, если условия благоприятствуют, сами начнут нападать. Они вовсе не против наступления, не против всякой войны» (курсив и полужирный шрифт наш. – В. С.)33.

Это выступление, на первый взгляд, может дать основание для утверждения, что Сталин планировал развязывание мировой войны. Но этому препятствуют сформулированные им условия, которым не удовлетворяла ситуация 1938 г., поскольку любая война, начатая Советским Союзом против любого из своих соседей, скорее всего, превратилась бы в войну с коалицией развитых капиталистических государств, в которой ССР было трудно или невозможно победить. Следовательно, данной ситуации, такая инициатива не соответствовала бы. Мировая война, ведущая не только к уничтожению результатов труда народов мира, но и самих народов, война, в которой большинство ее основных участников будут драться за свой империалистический интерес, тоже не соответствовала означенным Сталиным условиям. Обстановка была самая неподходящая, поскольку СССР был еще совершенно не готов к большой войне. Условия ведения войны были бы крайне неблагоприятны, поскольку противников у СССР могло бы оказаться очень много, а союзников не было бы. Реальность была иной.

О революционной войне говорить в практическом плане также не приходилось. Социалистическая революция должна была созреть и начаться, чтобы революционная война могла оказаться эффективным средством обеспечения ее победы в борьбе с внутренней и внешней контрреволюцией, а также военной интервенцией против нового социалистического государства. Только в этом случае военная помощь становилась политически актуальной и оправданной. Но нигде в мире в это время революционной ситуации, необходимой для начала социалистической революции, не было.

В этих условиях СССР старался продолжать политику мира и одновременно готовится к отражению агрессии, успех которой естественное закрепление и развитие получал только в наступлении на противника и разгроме его.

Опасность крупномасштабной войны в Европе для СССР исходила только от Германии и Польши. Поэтому от руководства СССР требовалось в области внутренней политики подготовить страну к войне, а в области внешней политики (1) не допустить создания блока гитлеровской Германии с блоком стран «западной демократии», направленного против СССР, (2) нормализовать политические отношения с Германией и (3) сделать для «западных демократий» жизненно важным блок с СССР, чтобы предотвратить германскую агрессию в восточном направлении. На «худой конец», даже частичное решение этого комплекса задач, могло удовлетворить СССР уже тем, что оттягивало войну и создавало условия для лучшей подготовки к ней.

Отсюда, во-первых, стремление СССР заключить договоры со странами, опасающимися германской агрессии и поэтому готовыми к принятию от него и оказанию ему помощи в случае нападения Германии на СССР. И, во-вторых, разработка планов ведения войны против агрессоров, построенных по принципу: отражение удара и переход в наступление.

§ 3. Характер военно-политических планов Германии в 1933–1938 гг.

Происхождение Второй мировой войны традиционно связывают с планами Гитлера, а в качестве аргументов приводят либо фрагменты из его выступлений и высказываний по общеполитическим вопросам, относящимся к первым годам его нахождения у власти, либо военные планы, разработанные в марте – мае 1939 г. в условиях обостряющегося европейского политического кризиса.

Ответственность фашизма и Гитлера за Вторую мировую войну несомненна. Гитлер стремился к реализации серии войн для обретения Германией «жизненного пространства» на востоке Европы и возвращения ее в число наций-господ. Это соответствовало не только его интересам, но и интересам германского капитала, и его планам проведения национальной революции. В этих условиях проблема серии локальных войн выдвигалась на первый план в области внешней политики Германии34. Гитлер не мог переложить эти войны на чьи бы то ни было плечи и не только потому, что не имел для этого необходимого влияния на другие страны, но и по соображениям внутреннего порядка: он считал, что каждое поколение немцев должно пройти через свою войну, как через школу, в которой формируются навыки и качества народа-господ. Итак, только в фашистской Германии открыто говорили о необходимости войны, как условия дальнейшего развития Германии

Говоря о военных планах Германии, необходимо выделить два периода: первый – 1933–1938 гг., второй – январь – август 1939 г. Разница между ними существенна и связана началом действия важного международного фактора, оказавшего серьезного влияние на изменения планов всех основных указанных в названии лекции государств. Здесь мы рассмотрим военные планы первого периода.

В это время речь у Гитлера шла о серии локальных войн, начало и окончание которых можно предопределять самому, а не о мировой войне, ход которой совершенно не поддается контролю! Мировая война была Германии «не по зубам», это все хорошо понимали, в т. ч. и Гитлер.

Относящиеся ко времени до весны 1939 г., выступления Гитлера и документы, связанные с разработкой планов подготовки Германии к войне, свидетельствуют о том, что его планы не выходили за рамки серии скоротечных локальных войн, начало и завершение которых находилось бы в его воле и чтобы он мог закончить ее тогда и так, чтобы немецкий народ не мог ощутить тягот ее. Во всяком случае, он стремился избежать войны с Францией и Англией, не планировал нападения на них35.

Документы, в которых излагались бы причины, по которым Германия должна стремиться к мировой войне, её цели, союзники и противники, основные фронты и этапы, а также практические меры по реализации намеченных задач, т. е. все то, что может быть названо разработанным планом подготовки и проведения мировой войны, такие документы не известны.

Рассмотрим подробнее военно-политические планы Гитлера и те задачи, которые исходя из них ставились перед германскими вооруженными силами в 1933–1938 гг.

В своем первом выступлении перед генералами 3 февраля 1933 г. Гитлер определенно заявил о намерении подготовить Германию для ведения завоевательных войн. В частности, он обозначил следующие проблемы: «Во внешнеполитическом отношении. Борьба против Версаля. Равноправие в Женеве… Приобретение союзников… Экономика! Крестьянин должен быть спасен! Колонизационная политика!.. В освоении новых земель – единственная возможность снова частично сократить армию безработных. Но это требует времени, и радикальных изменений нельзя ожидать, так как жизненное пространство для немецкого народа слишком мало… Строительство вермахта – важнейшая предпосылка для достижения цели – завоевания политического могущества… Как следует использовать политическое могущество, когда мы приобретем его? Сейчас еще нельзя сказать. Возможно, отвоевание новых рынков сбыта, возможно – и, пожалуй, это лучше – захват нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация. Очевидно, что нынешнее экономическое положение может быть изменено только с помощью политического могущества и борьбы… Самое опасное время – в период строительства вооруженных сил. Здесь-то и выявится, имеет ли Франция государственных деятелей. Если да, она не даст нам времени, а нападет на нас (вероятно, с восточными сателлитами)»36. В это время Гитлер активно разыгрывал антисоветскую карту с целью получения свободы рук в центральной и юго-восточной и восточной Европе37.

Адмирал Редер рассказывал, что во время своего первого доклада Гитлеру, состоявшегося вскоре после его прихода к власти о состоянии германского ВМФ, «он изложил мне в качестве общей установки на будущее» для германского ВМФ «свою политическую программу, которая сводилась к тому, что его твердым решением является жить при любых обстоятельствах в мире с Италией, Японией и Англией», не намереваясь «оспаривать выдвинутое Англией требование добиться морского могущества соответствующего её мировым интересам» и закрепить намерение в особом соглашении «о соотношении сил английского и германского морского флота». По инициативе Гитлера такое соглашение заключено 18 июля 1935 г.38

Следующим документом, в котором были развиты эти мысли и намерения стал меморандум Гитлера об экономической подготовке к войне (август 1936 г.)39. В нем он представил Германию «как основной центр западного мира при отражении большевистского натиска», единственную в Европе страну, которая «в состоянии вести войну против Советской России с видами на успех». Опасение агрессии СССР против Германии невозможно интерпретировать как установку на агрессию Германии против него. Гитлер заявлял, что Германия нужна западному миру, как сила, способная защитить его от СССР40, следовательно, этим заявлением он стремился «успокоить» Англию и Францию, представив Германию защитой от угроз, исходящих от СССР.

Далее он заявил, что поставил перед собой задачу предсказывать, когда «нынешнее шаткое положение в Европе перейдет в открытый кризис», но хочет заявить, что избежать этого кризиса невозможно и к нему необходимо подготовиться, «ибо победа большевизма над Германией» приведет «к окончательному уничтожению и истреблению германской нации». Осознание этой угрозы является руководящим началом для всей политики Германии.

Говоря о проблемах обеспечения обороноспособности Германии, он формирует ряд положений, обеспечивающих ее («внутренние качества немецкого народа», «политическое руководство» НСДАП). На эти качества должна опираться «новая армия», «масштабы и темпы военного использования» которой «должны быть максимально большими и быстрыми». Это – залог выживания Германии41.

Останавливаясь на проблемах экономического положения Германии, он указал на две основные проблемы, которые необходимо решить: «перенаселение» и невозможность «прокормить» его, «опираясь лишь на свою территорию». Таким образом, он предлагал «хозяевам мира» смириться с германскими претензиями на территории других стран.

«Окончательное решение» последней проблемы он видел исключительно «в расширении жизненного пространства, а также в расширении сырьевой и продовольственной базы нашего народа», а задачу политического руководства – «в том, чтобы в будущем добиться решения этой проблемы», поскольку за счет экономических мер (возможности импорта ограничены, а экспорт затруднен конкуренцией) решить ее невозможно. В интересах ведения будущей войны уже в мирное время можно и должно мобилизовать все материальные и сырьевые ресурсы Германии для производства вооружения, что является экономически обоснованным. Исходя из этого Гитлер «в целях окончательного решения наших жизненно важных проблем» выдвинул «программу» проведения одновременной и энергичной военной и экономической подготовки Германии к войне42.

При этом он раскрыл ряд важных социальных принципов, которыми он был намерен руководствоваться. В ходе подготовки к войне «интересы отдельных господ в будущем не должны больше играть какой-либо роли. Существуют лишь одни интересы, и это – интересы нации, и единственная точка зрения должна состоять в том, что Германию политически и экономически необходимо подготовить к тому, чтобы она была в состоянии утвердить свои права». Глубоко ни в экономические, ни в производственные проблемы он входить не желал. Он считал, что технологическими проблемами производства должны заниматься частные предприниматели, что вопрос «стоимости сырья не имеет совершенно никакого значения», требовал «максимально увеличить собственное производство железа». Подход к решению экономических и производственных проблем у него был такой: «министерство экономики должно ставить лишь народнохозяйственные задачи, а частные предприятия должны их выполнять. Если частные предприниматели считают, что они не в состоянии этого сделать, то национал-социалистское государство сумеет своими силами решить эту задачу». Далее следует интересный прогноз относительно связи успеха в решении этих задач и судеб германского капитала: «Германская экономика либо поймет свои задачи, либо она окажется не способной продолжать свое существование в нашу современную эпоху, когда какое-то советское государство составляет гигантский план. Но тогда погибнет не Германия, а погибнут лишь отдельные промышленники». Говоря о возможной гибели германской частнокапиталистической экономики в соревновании с советской плановой экономикой, Гитлер, как видно, не имел в виду войну Германии с СССР.

Обратим внимание и на то, что выше он утверждал, что в этой войне гибель грозит всей германской нации. Теперь последствия победы СССР ограничивает гибелью германской буржуазии. Таким образом, он, по случаю, продиктованному ходом своей мысли, пытается «пугнуть» национальную буржуазию не только террором в отношении строптивой части ее, но и социализмом в Германии.

В заключении меморандума говорилось: «Я ставлю следующие задачи: через четыре года мы должны иметь боеспособную армию, через четыре года экономика Германии должна быть готова к войне»43. Но эта готовность никак не связывалась им с войной против СССР.

25 октября 1936 г. Германия и Италия заключили в Берлине агрессивный военно-политический союз – Ось Берлин – Рим. По этому соглашению Германия признавала захват Эфиопии Италией; оба государства подтверждали свое признание военно-фашистского мятежного правительства Франко в Испании и наметили мероприятия по оказанию ему дальнейшей помощи. Они также договорились о разграничении сфер экономического проникновения на Балканах и в придунайских государствах. Образование оси Берлин – Рим положило начало официальному оформлению блока фашистских агрессивных государств, но о подготовке ими новой мировой войны, речи в нем не было. Известно, с какой неохотой Италия поддерживала Германию в ходе подготовки ее к войне с Польшей.

Следующим шагом в этом направлении было подписание 25 ноября 1936 г. Германией и Японией так называемого «антикоминтерновского пакта». Согласно опубликованному в то время тексту пакта, его участники обязались информировать друг друга о деятельности Коммунистического Интернационала и вести против него совместную борьбу. Основное содержание пакта было изложено в подписанном одновременно германо-японском секретном соглашении, в котором указывалось, что в случае конфликта одного из участников пакта с СССР они «должны немедленно обсудить меры, необходимые для защиты их общих интересов». Участники соглашения обязались «без взаимного согласия не заключать с Союзом Советских Социалистических Республик каких-либо политических договоров, которые противоречили бы духу настоящего соглашения»44. 6 ноября 1937 г. к «антикоминтерновскому пакту» присоединилась Италия, 24 февраля 1939 г. – Венгрия, 27 марта 1939 г. – франкистская Испания, ценность которых в военном и экономическом отношениях была ничтожна. Эти документы фиксировали единство отношений этих государств к СССР и координацию своей политики в отношении его, а также о стремлении упрочить свои позиции в юго-восточной Европе, но как планы ведения войны против него рассматриваться не могут.

Вопрос о том, с кем и за что Германии предстоит воевать в ближайшем будущем была поставлена в повестку дня лишь год спустя в «директиве военного министра Бломберга от 24 июня 1937 г. «О единой подготовке вооруженных сил к войне»45, которая вступила в силу 1 июля 1937 г., заменив собой директиву «О единой подготовке к возможной войне в рамках управления вооруженных сил, сухопутных войск, военно-морского флота и военно-воздушных сил» от 26 июня 1936 г. Срок ее действия был определен только «предположительно» – до 30 сентября 1938 г.

В общей части директивы констатировалось, что «Общая политическая обстановка дает право предполагать, что Германии не приходится ожидать нападения с какой-либо стороны». Также заявлялось, что «и Германия не намеревается развязывать войну в Европе». Однако, учитывая «неустойчивое политическое равновесие в мире, не исключающее неожиданных инцидентов», от «вооруженных сил Германии» требовалось постоянная готовность к войне, чтобы «в любое время отразить нападение» и «быть в состоянии использовать военным путем политически благоприятные условия, если таковые возникнут». Для этого требовалось, прежде всего, «обеспечить постоянную мобилизационную готовность вооруженных сил Германии, в том числе и до того времени, когда будет завершено вооружение и достигнута полная готовность к ведению войны», «обеспечить внезапность начала войны по времени и ведение ее такими силами, о которых противник не предполагает».

Директива исходила из возможности ведения двух вариантов войн. Первый – «Война на два фронта при сосредоточении главных усилий на Западе (развертывание по варианту “Рот”)». Второй – «Война на два фронта при сосредоточении главных усилий на Востоке». В случае участия в войне против Германии Англии, Польши, Литвы, планы «Рот» и «Грюн» имели расширенные варианты. Поскольку вопрос относительно союзников Германии представлялся недостаточно определенным, то при разработке военных планов требовалось «исходить из того, что на первом этапе нам придется действовать в одиночку»46.

Вариант «Рот» предполагал ведение войны на два фронта при сосредоточении главных усилий на Западе против Франции. При этом допускалось, что Бельгия может оказаться в союзе с Францией, или же она (как и Люксембург) будет нейтрализована ею. В этом случае на Востоке ожидалась враждебная позиции России и Чехословакии. Допускалось, что Польша и Литва в начале войны будут соблюдать нейтралитет. От Австрии, Италии, Венгрии и Югославии ожидался благожелательный нейтралитет. Позиция Англии была не ясна («будет колеблющейся»).

Начало войны представлялось в виде «внезапного нападения со стороны французских сухопутных войск и военно-воздушных сил, а также вспомогательной операции французского военно-морского флота». Активность в войне Чехии допускалась, «только под политическим давлением России» (налеты авиации, усиленной СССР). Допускалась возможность действия советских военно-морских сил. В этом случае вооруженные сил Германии должны были главной группировкой действовать против Франции, а на востоке обороняться «самыми малыми силами». В случае нейтралитета Бельгии планировалось владение «районом Эйфель как фланговой позицией и плацдармом для операций против северного крыла французских войск». Восточную Пруссию планировалось только оборонять, а находящиеся в ней войска, при необходимости, перебрасывать в империю по морю. Военно-морские силы должны были решать обеспечения «морских коммуникаций». Главные усилия ВВС планировалось сосредоточить против Франции и в противовоздушной обороне энергетических центров Германии47.

План «Рот» невозможно оценить, как план установления мирового господства.

Вариант «Грюн» имел иной характер, поскольку предполагал ведение войны на двух фронтах при сосредоточении главных усилий на Юго-востоке, а также из необходимости начатьпревентивную войну «в целях предотвращения возможного нападения на Германию превосходящих сил коалиции вражеских государств». Начало ее мыслилось «внезапной операцией наших войск против Чехословакии», которое «политически и с точки зрения международного права» должно было быть обеспечено «заранее».

Ожидалось, что в этом случае Польша и Литва, «скорее всего, будут придерживаться нейтралитета или по крайней мере выжидательной стратегии», а Австрия, Италия, Югославия займут позицию «благожелательного нейтралитета». Предусматривалось проведение особой операции «Отто» («вооруженная интервенция в Австрию на тот случай, если она восстановит монархию»), чтобы иметь возможность размещения германских войск на ее территории.

Планировалось политическими мерами создать «необходимые условия» для того, чтобы немецкие войска могли быть развернуты для нанесения удара по Чехословакии на австрийской территории. Рассчитывали, что Венгрия сможет выступить союзником Германии. Восточную Пруссию планировалось лишь оборонять, а военные силы из нее, при необходимости, перебрасывать в империю по морю. Предполагалось, что Франция и СССР выступят в поддержку Чехословакии.

26.Сталин И. В. Соч. Т. 13. С. 305.
27.https: // picturehistory.livejournal.com/4690969.html
28.1941 год. Т. 2. М.: Междунар. Фонд «Демократия», 1998. С. 557–571.
29.Там же. С. 557–558.
30.Там же. С. 559–561.
31.Там же. С. 559–564.
32.Там же. С. 564–568.
33.Сталин о «Кратком курсе истории ВКП(б)». Стенограмма выступления на совещании пропагандистов Москвы и Ленинграда. 1938 г. // Исторический архив. 1994. № 5. С. 13.
34.См.: «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. М.: Изд-во «Наука», 1967. С. 57–58.
35.«Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы. – М.: 1967. С. 42–95; Нюрнбергский процесс.: Сборник документов. – Т. 2. – М.: 1988. С. 212–220, 225–242, 374–377, 390–402, 427–441, 447–468, 623–627, 630–634, 635–644; Т. 3. – М.: 1989. С. 215–229, 234–251.
36.Там же. С. 42–43.
37.Там же. С. 43; Овсянный И. Последние дни мира. Как была развязана империалистами Вторая мировая война. М.: Политиздат, 1981. С. 136.
38.ГАРФ. Ф. 7445, ОП. 2. Д. 131. Л. 40–41.
39.См.: «Совершенно секретно! Только для командования». С. 43–52.
40.Там же. С. 43–44.
41.Там же. С. 44–45.
42.Там же. С. 44–49.
43.Там же. С. 49–52.
44.См.: Akten zur deutschen auswartigen Politik. 1918—1945. Serie D, Bd. I, S. 600. См. также: Риббентроп И. Между Лондоном и Москвой. Воспоминания и последние записи. М.: «Мысль», 1996.
45.См.: Нюрнбергский процесс. Сб. матер. В 8-ми томах. Т. 2. М., 1988. С. 390–397.
46.Там же. С. 391–393.
47.Там же. С. 393–394.
Yaş sınırı:
16+
Litres'teki yayın tarihi:
30 mayıs 2022
Yazıldığı tarih:
2020
Hacim:
521 s. 3 illüstrasyon
ISBN:
978-5-4499-1228-2
İndirme biçimi:

Bu kitabı okuyanlar şunları da okudu