Kitabı oku: «Мистические культы Средневековья и Ренессанса»

Тамплиеры: тайные дети Святого Иоанна

ВЛАДИМИР ТКАЧЕНКО-ГИЛЬДЕБРАНДТ

И сказал Бог: да будет свет. И сотворил Люцифера. Сам же Творец остался в тайне – Несотворенный превыше света и тьмы, ночи и дня.

Максимилиан Агнелий, современный русский поэт и композитор

Темная сторона ордена Храма

Многое в истории Ордена тамплиеров мы не поймем, и оно покажется весьма странным, если не обратимся к истокам религии иоаннитов, которую исповедуют малочисленные представители этноконфессиональной группы мандеев, проживающих в южных районах Ирака и называющихся «болотными арабами», хотя они – древнего самарийско-иудейского происхождения. Некогда мандеизм, почитающий вместо Иисуса Христа Иоанна Предтечу, являлся самой опасной альтернативой для только что народившегося кафолического христианства и иудаизма. Характерно, что занесенные извне ростки мандеизма продолжали развиваться уже внутри христианской церкви в качестве опасного вируса в виде гностицизма и манихейства, меняя свои лица и названия в соответствии со странами и эпохами. Мы полагаем, что в определенный период (приблизительно IV-XIV века н. э.) основные усилия мандеев направлялись на влияние и насаждение своих идей именно в христианской среде, на которых затем в итоге взошло европейское франк-масонство. Последнее, как квинтэссенция гностических сообществ, имело различные формы своего исторического существования. Это – средневековые строительные гильдии, рыцари-тамплиеры, катары и богомилы, павликиане, манихеи, гностики, маркиониты и, наконец, мандеи. В прошлом религиоведы, теологи и историки философии, пытаясь установить место зарождения гностицизма, абсолютно верно указывали на три ближневосточные страны: Египет, Сирию и Месопотамию. Однако из-за недостатка сведений об иоаннитах-мандеях и их доктрине картина у них страдала определенной фрагментарностью. Теперь благодаря стараниям выдающегося немецкого семитолога Марка Лидзбарского (1868–1928), в первой четверти XX столетия переведшего с арамейского на немецкий язык и опубликовавшего «Гинзу» (1925), а также «Книгу Иоанна» (1915), которые являются главными памятниками религиозной мысли мандеев, все становится на свои места и обнаруживается связующая нить, идущая от мандеев к тамплиерам. Тем не менее, для нас странно, почему эту связь почти не заметил французский эзотерик и историк Робер Амбелен (1907–1997), усиленно занимавшийся тамплиерской тематикой и, в целом, склонявшийся к иоаннизму храмовников и написавший об этом свою, в высшей степени, противоречивую и спорную книгу «Иисус, или Смертельная тайна тамплиеров» (Санкт-Петербург, «Евразия», 2007). Мы предполагаем, что оккультный энциклопедист Амбелен просто не был знаком с мандейскими первоисточниками; в противном случае, – он бы сделал адекватное заключение о тайной доктрине Ордена Храма. Вообще, в отречении тамплиеров от Христа сам Амбелен и ряд европейских исследователей видели традицию гностиков-василидиан, не признававших распятия и считавших, что вместо Иисуса на кресте был распят Симон Киринеянин, а сам Христос, обладая лишь видимым телом, вознесся на небо. Но ведь тамплиеры трижды отрекались от Иисуса Христа именно как от лжепророка, что было бы немыслимо даже для таких погрязших в гедонизме и вожделении гностиков, как василидиане. Следовательно, основание для отречения у тамплиеров имелось совершенно иное, а ссылка на тройное отречение Святого Апостола Петра от Иисуса Христа служила в условиях конспирации для обыкновенного прикрытия действий кощунственного характера в отношении исповедуемого религиозного культа. Напрашивался вывод о необходимости поисков на некоторой дистанции от традиционной христианской ересиологии, и он привел нас к мандеизму, последнему сохранившемуся религиозному реликту гностицизма. Но обо всем по порядку.

В последние десятилетия резко возрос разносторонний интерес к рыцарям-тамплиерам, мистический смысл которого, очевидно, нам станет известен уже в недалеком будущем. В этом контексте 2014 год представляется определенным водоразделом: 996 лет от основания Ордена бедных рыцарей Христа и Храма Соломона и семисотая годовщина казни последнего официального великого магистра тамплиеров Якова де Моле.

Безусловно, нынешнее всестороннее увлечение орденом не возникло на пустом месте. Оно было инспирировано французским оккультным возрождением XIX-XX веков и некоторыми консервативными кругами франк-масонства, непосредственно связанными с мартинизмом и христианским иллюминизмом. Если говорить о конце XX столетия, то этому поспособствовала гениальная мистификация под названием «Приорат Сиона», до сих пор приносящая огромные прибыли своим протагонистам и популяризаторам: к последним относится знаменитый Дэн Браун.

Сегодня тамплиерская тематика уже превратилась в высокоэффективную медийную индустрию: ставятся документальные и художественные фильмы, театральные пьесы, пишутся и издаются романы, остросюжетные триллеры, журналистские расследования, работы по эзотерике ордена и пр. К сожалению, в основном, вся эта продукция носит поверхностный и коммерческий характер. Есть, конечно, исключения, но они никак не влияют на общую картину. Зато хоть отбавляй различных тамплиерских сенсаций, не поддающихся сколь-нибудь квалифицированной критике. Не обошли проблему и церковные православные публицисты зарубежья. Так, весьма даровитый журналист Николай Смоленцев-Соболь, живущий в Соединенных Штатах Америки, в своей обширной посвященной ордену работе «Православие и Орден Храма», размещенной в интернет-библиотеке «Гумер» (ее без труда можно найти и на других сетевых ресурсах), приходит к ошеломительному выводу, что тамплиеры якобы были… православными, за что, получается, и пострадали. Оказывается, Орден Храма был задуман как долгосрочная разработка Византии с целью подорвать престиж Папы Римского, вернув Константинополю власть над христианским Западом. В подтверждение своего тезиса Смоленцев-Соболь ссылается на масонского корифея Альберта Пайка, хотя последний сам позаимствовал эту идею из «Истории магии» Элифаса Леви, первоначальный фрагмент из которой мы приводим ниже:

«В 1118 году девять рыцарей-крестоносцев, в числе которых находились Готтфрид Сентомер и Гуго де Пайен, посвятили себя религии и дали присягу Константинопольскому патриарху: эта кафедра открыто или тайно, начиная с патриарха Фотия, всегда была враждебна Римскому престолу. Общепризнанной целью рыцарей было покровительство христианским паломникам, шедшим посетить святые места; их тайной целью являлось восстановление Храма Соломона по образу из пророчества Иезекииля. Это воссоздание, отчетливо предсказанное иудействующими мистиками первых столетий, было тайной мечтой восточных патриархов. И действительно, восстановленный и посвященный Христову культу Храм Соломона стал бы мировой столицей. С помощью него Восток одолел бы Запад, а константинопольские патриархи обрели бы господство над папством»¹.

Трудно обосновывать свои исторические идеи на оккультном источнике, особенно когда этот источник по сути единственный аргумент. Как известно, ложный посыл порождает ложное развитие дискурса, и потому Смоленцев-Соболь уже сближает с православием таких попиравших Святой Крест еретиков, как катары и богомилы, которых сложно называть христианами в общепринятом смысле слова. Но автор абсолютно верно уловил две главные вещи: а) Орден Храма был тайно инспирирован совсем не Ватиканом, а сторонней структурой; б) еретическое, хотя и непрямое родство между тамплиерами, катарами и богомилами. Если бы Смоленцев-Соболь обратился к ересиологии (в том числе англоязычной), протоколам допросов тамплиеров в период процесса над ними и глубже изучил бы доктрины вышеупомянутых сект, то точно избежал бы своего заблуждения о православности Ордена Храма: к вопросу о гностико-еретическом происхождении последнего мы вернемся немногим позже…

Комментировать откровения иных отечественных литераторов, пишущих о тамплиерах и работающих в жанре журналистского расследования (к примеру, В. В. Смирнова с его объемной сентиментальной трилогии «Воскресение тамплиеров», красиво написанной, но не имеющей никакого отношения к подлинной истории ордена)², еще сложнее, да и нет смысла лишать авторов субъективных романтических иллюзий, но поразительно другое: вся продукция отечественной и зарубежной «тамплиерики» проникнута демонстративным апологетическим пафосом. Наша задача заключается в том, чтобы несколько ограничить его, развеяв или, наоборот, посеяв (для тех, у кого их не было) определенные сомнения относительно коллективной вины ордена перед Римско-Католической церковью и христианской государственностью. Мы не занимаемся ни пропагандой, ни прозелитизмом, а только спешим показать, что тамплиеры под внешней католической оболочкой представляли собой совсем иную религиозную ветвь, нежели западное римско-католическое или восточное православно-кафолическое христианство. Поэтому здесь мы коснемся именно темной и мало изученной стороны Ордена Храма, то есть посвятительной составляющей тамплиерской доктрины, а не менее важную проблему существования тайных уставов в ордене оставляем для другой книги.

Стоит заметить, что об оккультных практиках тамплиеров писали солидные авторы в XVIII-XIX веках, произведения которых по данной теме либо были преданы забвению, либо на них просто не акцентировалось внимание. Да и понятно: со времени Великой Французской революции утвердилась в отношении ордена оправдательная тенденция, и всякие критические посягательства на него рассматривались как проявления, по меньшей мере, клерикального обскурантизма. К тому же, усилиями либерального франк-масонства Великого Востока тамплиеры сделались легендарным символом борьбы за освобождение от произвола папства, фанатизма католической церкви и тирании французских королей. Что касается российской охранительной публицистики конца XIX и начала XX столетия, то она свои сведения по тамплиерской эзотерике черпала только во французских пропагандистских антимасонских книгах, что опять не вносило никакой ясности и только затуманивало вопрос. Современная отечественная конспирология питается из того же самого источника: у нее присутствует одно осознание еретической сущности ордена; в остальном – она зачастую повторяет старые сказки, нелепицы и небылицы, что немудрено, так как нет четкого представления о тамплиерском тайном учении и его практическом применении. Следовательно, необходимо, насколько возможно, осветить проблему и, пребывая в нейтральном положении, предоставить читателям в дальнейшем делать выводы о святости или еретической порочности знаменитого ордена.

Вот почему основу книги составили произведения, посвященные тайным ритуалам и предметам культа тамплиеров на примере двух артефактов из коллекции герцога де Блакаса (речь идет о шкатулках XIII века из Эссаруа в Бургундии и тосканской Вольтерры), благодаря которым удалось реконструировать главные черты мистического поклонения Ордена Храма или религиозного сообщества, управлявшего его деятельностью со стороны.

Сразу же оговоримся: для нас термины ересь или еретическое учение не несут собой никакого негативного оттенка, а только являются обозначением доктрин, идущих вразрез с официальным христианским тринитарным мировоззрением или противоречащим ему.

Тайно и незаконно привитая ветвь на древе Римско-католической Церкви

«Некоторых из них вели одетые в белые плащи воины, с лицами, обожженными солнцем, с коротко подстриженными волосами на голове и бородами. Их называли – Рыцари Христа. В большинстве своем это были отлученные от церкви рыцари, которые охраняли в пути паломников…»

(Гарольд Ламб. «Крестовые походы») ³

Возникает вопрос: какое сообщество могло инспирировать возникновение тамплиеров внутри Римско-Католической церкви и затем осуществлять конспиративным образом управление Орденом Храма? Ответ на него нам дают только немногословные франк-масонские предания и апокрифы, ибо другими аутентичными документальными свидетельствами о тайной преемственности ордена от одной из гностико-манихейских групп, кроме упоминавшихся выше шкатулок, мы не располагаем. Все это не должно нас смущать, поскольку манихейская ересь в ту пору изнутри и снаружи сотрясала основы как Западной Римско-Католической, так и Восточной Православно-Кафолической церкви.

Проспер Миньяр справедливо обращает наше внимание на то, что Орден Храма официально появился в 1118 году, в котором был сожжен на костре в Константинополе по приговору императора Алексея Комнина монах Василий, один из главных предводителей манихеев-богомилов не только на территории Византийской Империи, но и по всей Европе. Создание ордена, возможно, явилось как бы актом долгосрочного возмездия манихеев-богомилов, направленного против церковной ортодоксии Востока и Запада.

Масонский исследователь XIX века Жан-Мари Рагон сообщает, что Иерусалимский патриарх Гаримон (Garimon) в 1118 году принял в День Троицы-Пятидесятницы по три обета от двух доблестных рыцарей Гуго де Паганиса и Готтфрида де Сент-Омера, учредителей ордена и уроженцев Оверни, доверив им все знания древнего ордена или древнего рыцарства⁴. Инструкция семнадцатого градуса Древнего принятого шотландского устава франк-масонства доносит до нас, что в 1118 году, когда был основан Орден Храма, крестоносцы Запада объединились с посвященными Востока, истинными учениками Иоанна с Патмоса, под руководством Иерусалимского патриарха Гаримона (Garimont). Другая легенда гласит: масоны в количестве восьмидесяти одного человека и во главе с Иерусалимским патриархом Гаримоном (тут явно обыгрывается гностическая огдоада и число 1118) в 1150 году отправились в Европу и оказались в Швеции у епископа Упсалы, который их радушно встретил, после чего был посвящен в таинства, принесенные от коптов.

Действительно, в 1118 году латинский патриарший престол Иерусалима занял прелат из Пикардии и участник Крестовых Походов Гармон (Вармунд) де Пиккиньи (Garmond, Gormond, Warmund, Waremond de Picquigny), преемник короля Балдуина II, родившийся до 1069 года. Считается, что для защиты и охраны паломников на Святой Земле новый патриарх в том же году вдохновил Гуго де Пайена на создание Ордена бедных рыцарей Христа и Храма Соломона. Хронист Вильгельм Тирский описывает патриарха Вармунда-Гармона как простого и богобоязненного человека. Он умер в Сидоне в 1128 году.

С другой стороны, масонские предания, делая аллюзию на исторического латинского патриарха Иерусалима, способны заключать в себе нечто большее, как мы видели на примере каббалистической транспозиции числа 1118. В данном случае мы можем иметь дело с анаграммой или с некоторой нарочито завуалированной гностической тайной для того, чтобы она не бросалась в глаза непосвященным. Таким образом, вероятно, что Garimon является искажением ивритского слова Ха-Римон (Ha-Rimon), обозначающего одновременно гранат и каббалистический образ Шехины, женской сущности Создателя, иными словами, это и есть андрогинный эон Мете, изображенный на шкатулке из Эсссаруа главный объект почитания тамплиеров Бургундии и Шампани, которому в сущности и посвящена наша книга.

Если действительного латинского патриарха Иерусалима Вармунда-Гармона можно рассматривать в качестве экзотерического вдохновителя ордена, то его эзотерическим восточным протагонистом выступает совершенно иное лицо, которое мы также встречаем в апокрифических оккультных, масонских и неотамплиерских источниках, хотя оно абсолютно неизвестно для официальной исторической науки. Его звали патриархом Феоклетом (Theocletus). И среди иерусалимских греко-православных первоиерархов на тот период мы, естественно, не встречаем такого. С другой стороны, вряд ли Феоклет это ни на чем не основанный вымысел: большинство средневековых легенд имеют под собой твердую реальную почву. Следовательно, он являлся патриархом одной из гностических сект, которых тогда в Сирии, Палестине и в самом Иерусалиме было немало. Сейчас есть все основания полагать, что Феоклет⁵ принадлежал к гностико-манихейской секте мандеев (от арамейского mandayya – обладающие знанием), последователей Иоанна Крестителя, сохранявших в своей среде ессейские и каббалистические традиции. Их еще называют назореями, сабиями, «христианами Святого Иоанна». Именно от них, по нашему мнению, а не от исмаилитов, как принято думать, тамплиеры получили свои белые плащи, белые хламиды и белые веревочные шерстяные пояса посвященных. Мы знаем, что до сих пор в белое ритуальное одеяние должны облачаться все мандеи, священники и миряне, во время совершения богослужений и посвящений. Оно состоит из следующих предметов: рубахи из белой хлопчатобумажной ткани (раста или устла), длинных шаровар (шарваля) и епитрахили (насифа или габу'а), которая носится как и христианская, но слева короче, чем справа, и во время подготовительных обрядов и посвятительных молитв возлагается на голову, соединяясь под подбородком. Есть также тюрбан (бурзинка): полоса белого муслина, трижды обернутая вокруг головы со свисающим на левое плечо концом. Мандейские священники во время богослужения прикрывают им нижнюю часть лица, рот и ноздри, подворачивая его на правой стороне головы. Белый пояс или кушак (химьяна), сплетенный из шестидесяти шерстяных нитей и завязанный двойным узлом, является важным символом мандейской веры и посвящения⁶. Любопытно, что фон Гаммер в своих воспоминаниях, ссылаясь на написанное в 1127 году (!) произведение аш-Шахрастани («Kitab Ul Milal Wan Nihal» – «Книга религиозных и философских сект»⁷; английский перевод осуществлен в 1850 году), указывает на одну ценнейшую деталь: одну ветвь сабиев или иоаннитов-мандеев на Востоке называли еще приверженцами храмов или восточными храмовниками, то есть тамплиерами (см. ниже). В своих молельнях восточные тамплиеры-сабии поклонялись семи небесным храмам или домам, в чем мы видим откровенную аллюзию на семь эманаций (и также домов) гностической системы европейских храмовников. Особо подчеркнем, что персидский историк, философ и шафиитский богослов Абуль-Фатх Мухаммед ибн Абдул-Керим аш-Шахрастани (1075–1153), близкий по определенным воззрениям к исмаилитам, жил в XII веке и являлся современником создания Ордена Храма. Итак, либо это совпадение, либо восточные иоаннитские тамплиеры-сабии были предшественниками и тайными инспираторами создания ордена для западных собратьев и по сути дали им свое имя. Первое мало вероятно, тогда как второе правдоподобно: имена на Востоке живут столетиями, прежде чем войти в распространенный обиход. Остается только открытым вопрос отношения иоаннитов-мандеев ко Храму Соломона и к самой личности знаменитого своей премудростью израильского царя, хотя не исключено, что эти гностики сами посоветовали Гуго де Пайену и другим франкам занять под свой лагерь территорию в пределах бывшего храмового владения, где новоиспеченные тамплиеры взялись за археологические раскопки, которыми продолжали заниматься вплоть до оставления орденом Святой Земли.

К иоаннитам-мандеям возводили свое происхождение и альбигойцы, превозносясь тем, что были единственными посвященными в истинную мистерию религии Христа. Только вот Христа все эти еретические сообщества воспринимали совершенно по-своему. Нам достаточно процитировать касающийся тамплиеров отрывок из «Истории магии» Элифаса Леви:

«…Великие понтифики этой секты носили титул Христа и объявлялись воспринимающими непрерывную передачу власти с дней св. Иоанна. Человек, который хвастался такими воображаемыми привилегиями в эпоху основания Храма, носил имя Феоклет. Он познакомился с Хуго де Пайенсом, которого он посвятил в таинства и надежды своей церкви; он обольстил его идеями суверенного священничества и высших привилегий, наконец, он объявил его своим преемником. Таков был орден рыцарей Христа, с самого начала зараженный расколом и заговором против королей. Эти тенденции держались в глубокой тайне, внешне Орден исповедовал полную ортодоксию. Одни руководители его знали истинные намерения, остальные пребывали в правильной вере. Добиться богатства и влияния, интриговать с их помощью и бороться за установление догмы иоаннитов – таковы были средства и цели посвященной братии. «Взгляните», – говорили они между собой – «папство и соперничающие монархии погрязли в торгах, покупая один другого, впадая в коррупцию и разрушая друг друга. Все это делает Храм их наследником; еще немного и народы потребуют суверенов понтификов из нашей среды; мы будем равновесием вселенной, судьями и хозяевами мира».

Тамплиеры имели две доктрины; одна была секретной и касалась вождей, которые были вождями иоаннизма; другая была публичной. Это была Римская Католическая доктрина. Таким способом они обманывали врагов, которых они надеялись вытеснить. Иоаннизм адептов был Каббалой гностиков, но он быстро выродился в мифический пантеизм, ведущий к идолопоклонничеству и ненавидящий все открытые догмы, Чтобы добиться успеха и с целью сберечь сторонников, они оберегали сожаления всех павших культов и все надежды каждого нового культа, обещая всем свободу совести и новую ортодоксию, которая была бы синтезом всех преследуемых вероисповеданий. Они доходили даже до того, что признавали пантеический символизм у великих учителей Черной Магии и изолировались от обетов религии, за которую они осуждались до этого; они воздавали божеские почести чудовищному идолу Бафомету, и даже как древние племена поклонялись Златому Тельцу Дана и Вефиля. Некоторые памятники, открытые недавно, и точные документы, принадлежащие тринадцатому столетию, подтверждают сказанное. Другие доказательства скрыты в анналах и под символами Оккультного Масонства»⁸.

Знаменитого французского оккультиста XIX века, каковым был Элифас Леви, очень сложно заподозрить в предвзятости по отношению к ордену, а открытие и тщательное исследование шкатулок из Эссаруа и Вольтерры ярко подтвердило тот самый «мифический пантеизм» тамплиеров, о котором говорится в вышеприведенном фрагменте. Правда, пантеистическое идолопоклонство, как мы назовем это явление, стало уже крайней точкой вырождения и деградации иоаннитско-мандейского культа, принесенного тамплиерами из Сирии и Палестины. Можно сказать, что весьма тонкая дуалистическая мандейская теология за сотню лет мимикрировала в среде простодушных и грубоватых европейских рыцарей. Причина тому – тайная передача самой традиции, и если секретный культ еще можно было поддерживать в ордене на Святой Земле, то в разбросанных по Европе приорствах, прецепториях и командорствах он превращался в пародию и откровенное поклонение на тайных капитулах князю мира сего. Последнее, собственно, и привело к падению знаменитое рыцарское сообщество.

Между прочим, о пресловутом гностико-манихействе и мандеизме Ордена Храма знали многие интеллектуалы XIX столетия как промасонской, так нейтральной и антимасонской направленности, среди которых уже отмеченный нами Элифас Леви, Нэста Вебстер, Жак Маттер, архиепископ Сент-Луиса Леон Мойрин, барон фон Гаммер-Пургшталь, Альберт Маккей, Альберт Пайк и др. Однако вопрос этот до сих пор не систематизирован должным образом серьезными религиоведами и специалистами в области истории религиозных культов, а потому отдается на откуп дилетантам, поставляющим на книжный рынок бойкие журналистские расследования и повествования, но плохо представляющим сущность и глубину темы, за которую взялись.

С другой стороны, главное заблуждение многих исследователей заключается в том, что они пытаются рассматривать Орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломона в качестве христианской организации, хотя орден таковой не являлся. Действительно, большинство его рыцарей, несмотря на чудовищные посвятительные ритуалы, которые им довелось пройти, оставались правоверными христианами, о чем говорят и свидетельские показания тамплиеров на процессе, но внутренняя сущность структуры, проецируемая ее эгрегором и прикрытая внешней римско-католической оболочкой, была весьма далека от христианства как мы его понимаем из Священного Писания, Священного Предания и святоотеческих творений. Прежде всего это касается теологической стороны вопроса.